Башкаус, Чулышман, Чибит и белые бабочки 13.12.2012
В сказочно - прекрасных горах Алтая есть священное дерево, унизанное тряпочками и ленточками. Я тоже привязала алую ленту и загадала желание.
Алтай был местом притяжения многих моих родственников и знакомых. Брат моей бабушки ездил туда в отпуск до войны. Он окончил художественное училище и имел диплом художника, но зарабатывал на жизнь, работая инженером - связистом. Привёз много пронизанных восторгом пейзажей, которые теперь пылятся, а может быть и сыреют на даче.
Брат моей мамы собирался в путешествие по горному Алтаю с друзьями - однокурсниками академии связи в июне 1941г ( с большим трудом раздобыли деньги, работая на разгрузке железнодорожных вагонов).
Двоюродная сестра мамы съездила по турпутёвке на Алтай в конце 50-ых годов и рассказывала, захлёбываясь, о своих впечатлениях.
У одноклассницы отец был из челдонов - русских переселенцев на Алтае. В её лице было что-то от женских портретов Глазунова - русское, но не европейское.
Я ходила в походы выходного дня от московского клуба туристов, в отпуск ездила по турпутёвкам на Кавказ, в Карпаты и так далее. За Урал до 1981 года не добиралась. Туда надо было лететь на самолёте, а это дорого - я работала обычной программисткой.
Но в один из походов выходного дня на привале я познакомилась и разговорилась с одной толстой, неспортивной, но привлекательной девушкой, словно на минутку оторвавшейся от приготовления пищи. Мне даже мерещился фартук на её уютном животе, но вряд ли она одела его в поход, разве что на обеденном привале. Такая пампушка с половником в руке.
Она была одета в выцветшую футболку, линялые тренировочные брюки, на ногах были шлёпанцы. Красотка сообщила, что в этих шлёпанцах прошла двадцатидневный поход по Алтаю, лазила по горам. Правда, дождей почти не было.
В моей жизни был случай. Я в институте занималась лыжными гонками и участвовала в заключительных соревнованиях на сборах. Накануне старта началась ангина. Я всё равно участвовала, но меня обошла на дистанции самая слабая и самая толстая участница сборной нашего факультета.
И вот снова в моём сознании маячит почти та же фигура. Меня недавно повысили, и я решила: "Поеду!"
Конечно, хотелось в предгорья Белухи, к рериховским местам, на Манжерок. Но это было дороже. В путёвке было Телецкое озеро, Чулышман, Башкаус, Чуйский тракт, Катунь. Я просто сама себе завидовала, держа в руках путёвку.
Билет на самолёт до Барнаула купила с тем расчётом, чтобы приехать на турбазу на Телецком озере - и сразу в поход. Дело в том, что однажды я вслед за Львом Толстым испытала в номере тургостиницы "арзамасский ужас". Лев Толстой, с раннего детства привыкший жить в большой доброй семье, заночевал однажды в гостинице в Арзамасе один. Он ощутил себя один на один с холодом Вселенной.
Собственно, зачем я буду перетолковывать то, что написал гений. Полистайте его собрание сочинений, и найдёте. Лучшие годы своей жизни я прожила с бабушкой и мамой в бедности, но в обстановке душевной теплоты и заботы. Так что остаться на ночь одной в номере гостиницы мне не хотелось. Однако пришлось. Так вышло, что я впервые приехала в Крым, в Симферополь, за сутки до начала действия путёвки.
Сидела в номере и слушала звуки вальса - туристы танцевали рядом с гостиницей на асфальте. Я никого не знала и не вышла, хотя танцевать люблю и танцую хорошо. Поплакала над не сложившейся личной жизнью - мне должно было скоро исполниться тридцать, - и легла спать. Вальсы были грустные...
Вот поэтому к началу маршрута решила приехать впритык, чтобы не грустить. Это решение чуть не вышло боком.
В самолёте познакомилась с парой туристов. Она - похожая на эльфа, глазастая, с коротко остриженной светловолосой головой. Её можно было бы назвать спортивной, если бы не костыли. В то же время она производила впечатление опытной туристки. Он - просто и дорого, как и она одетый, поджарый, с раскованными в меру движениями, великолепной выразительной речью. Был внимателен к жене, провожал в туалет.
Они тоже направлялись на Телецкое озеро. Когда прилетели в Барнаул, выяснилось, что мост через Обь, по которому мы должны были на рейсовом автобусе добираться до Бийска, только что заасфальтировали и перекрыли. У нас ещё был день - автобус уходил во второй половине дня. Погуляли втроём по центру Барнаула. Как и при посещении крупных старинных городов Поволжья, восхищаешься энергией предков, которые могли создать такие красивые процветающие города. Была жара, всё цвело.
На автовокзале нас ждал сюрприз - автобус, который уже стоял перед нами и должен был отправиться в соответствии с расписанием в Бийск, туда не пойдёт. По крайней мере, сегодня - мост через Обь ещё не просох. Всем срочно надо было в Бийск на этом автобусе и других путей мы не знали тогда (оказывается, можно было доехать на поезде).
Мы дружно сели в автобус и потребовали у шофёра, чтобы он вёз нас в обком партии. Партия тогда была одна. Идея была моя. Нас пять лет назад залила соседка сверху, пребывая в это время на отдыхе в другом городе. Сосед, голубоглазый двухметровый десантник, отжимая тряпку над ведром, посоветовал позвонить в районный комитет партии. До этого звонили в ЖЭК, но разговора не получилось. С потолка продолжало лить. Был выходной, но реакция после звонка из райкома была мгновенной - ЖЭК проснулся и активно заработал. Воду перекрыли. И вот теперь вся надежда была на обком.
Шофёр повёз. По дороге выбрали представителя - горластую женщину, - чтобы разговаривать в обкоме. Ждать её обратно пришлось недолго. Она, оказывается, влетела в кабинет и от избытка чувств молча схватила дежурного обкома за грудки. Он корректно дал отпор, и разговор окончился, не начавшись.
Тут кто-то в автобусе вспомнил, что Барнаул - один из немногих городов с двойной властью - обкомом и крайкомом. Да простят меня женщины, но на этот раз выбрали мужчину. Трезвого, серьёзного. Он обещал, что не будет бить дежурного. И дежурный дал нам документ, по которому мы торжественно пересекли Обь на своём автобусе. Мы были не одиноки - по невысохшему асфальту двигалось довольно много машин.
Было любопытно увидеть великую реку, в которой подростком чуть не утонула моя бабушка.
Но график наш был нарушен. Мы въехали в Бийск около трёх часов ночи. Мне здорово повезло, потому что в 5 утра автобус с нашей группой должен был выезжать на Телецкое озеро.
Не успела я расположиться в номере на турбазе, как в дверь постучали. Пришли староста группы - красавец- еврей с ярко-синими глазами и великолепной каштановой шевелюрой, и инструктор, который вёл нашу группу. Это был челдон с преобладанием славянских корней, похожий на солиста балета Васильева в балете "Спартак". Староста был выбран накануне общим собранием группы. Они записали мою фамилию, предупредили, что спать не получится - надо паковаться.
Меня уже ничто не могло удивить, и я стала паковаться. Собственно, я и не распаковывалась.
Мы довольно быстро добрались до турбазы Артыбаш на берегу Телецкого озера. Инструктор пропел песенку: "Я приеду в Артыбаш, если ты мне чаю дашь". Он был бардом и фотографом.
В группе выделялись две лимитчицы - блондинки с соломенными гривами. Всегда ухоженные, они держались вместе, как пара патрульных. Ещё были две подружки - москвички. Внешность не такая ослепительная, но зато они не бросали по сторонам такие хищные взгляды - скромные домашние девочки.
Толщиной и яркостью косметики отличалась женщина непреклонного, бальзаковского возраста. У неё косметики был полный рюкзак, и на тропах Алтая она постепенно оставляла то огромную бутылку с шампунем, то лак для волос, то средство для ухода за ногтями. Она просила нас помочь это нести, но желающих не нашлось.
В столовой меня пронзила издали взглядом женщина с нервным и, как мне показалось, злым лицом. Я подумала, что только однажды на отдыхе в Крыму встретила на турбазе подобную женщину. Вся её не сложившаяся личная жизнь читалась на лице без усилий. Тяжёлый был взгляд. Подумалось, что так смотрят ведьмы.
С крымской ведьмой мне пришлось провести отпуск в одном номере. Все знакомые уговаривали поменяться, но было неудобно. Тогда отдыха не получилось почти. А теперь я ещё не знала, что судьба занесла нас в одну группу, а потом занесёт в одну палатку, но по опыту я знала, что делать, и меня перевели в другую палатку.
В группе была красивая коренастая женщина из Бийска с той же фамилией, что у инструктора Володи. Он утверждал, что они просто однофамильцы.
Несколько дней перед походом мы жили на турбазе и всей группой ходили в однодневные походы, а один раз плавали на катере на водопад Корбу. Телецкое озеро великолепно, но мне вдруг захотелось на Байкал. Правда, путёвка и дорога туда были дороже.
За водопадом Корбу не так уж и далеко начинались Саяны.
В походах выходного дня один хожалый турист рассказывал о своём конном походе по Саянам, о том, как он с другом заблудился в пещере и мучился от жажды, но не пил воду из подземного ручья, потому что она была с ртутью. Его друг сильно отравился. Ещё он рассказывал про стада диких лошадей, которых можно было отогнать, выстрелив из винтовки в воздух. И был он ещё в ламаистском храме, дацане. В общем, в Саяны тоже хотелось, но я ещё не видела Алтая, который полюбила на всю жизнь.
Над водопадом в сверкающих на солнце струях вились белые, словно не земные, облака бабочек и падали в воду. Струи подхватывали их и несли в Телецкое озеро. Бабочки уплывали покорно, сонно. В оттенках белого были переливы шёлковых струй, игра бликов в хрустале, мягкие тени серебра, свежесть кружев. Казалось, к журчанию струй добавляются звуки из "Меланхолической серенады" Петра Чайковского.
Подумалось, что день этот, когда я увидела белых бабочек, будет отмечен в моём календаре. Беспокоилась, как там мама. Потом, когда вернулась в Москву, узнала, что умер брат бабушки, которого все очень любили. Бабочка у древних греков - символ души...
Брат бабушки (не художник, а другой), Володя, учился в Ташкентском университете на математическом факультете вопреки воле отца, портного. Отец его считал, что учёный - это не профессия, ненадёжное ремесло, не прокормит.
Дядя Володя работал астрономом и статистиком. После того, как родами умерла его первая любимая жена, был женат ещё три раза - не мог без женщин. Был приглашён в Оксфорд читать курс лекций по математической статистике и ему вручили какую-то награду - на одной из фотографий он изображён в мантии и шапочке с кисточкой, которые теперь носят многие.
Когда он приезжал к нам, всегда привозил торт-мороженое, купленный на улице Горького. Бывает, что какой-то человек ассоциируется с запахом, цветом или вкусом. Дядя Володя ассоциируется у меня с вкусом торта-мороженого.
Все жёны привыкли, что он хорошо их обеспечивает. Он ещё брал переводы с английского, чтобы соответствовать этому мнению.
Когда я была маленькой, мне тоже хотелось, как дядя Володя, сидеть за письменным столом и что-то писать при свете настольной лампы из антикварного магазина. Лампа изображала полуобнажённую негритянку.
Вот это и есть счастье - думала я. Сидеть и придумывать. Правда, дядя Володя выглядел одинаково счастливым и когда накрывал для нас с бабушкой чай - приветливый был. А был ли он по настоящему счастлив и часто ли занимался тем, чем хотел - этого я не знаю.
В науке хорошо оплачивается одно, а заниматься иногда хочется другим. Кроме того, даже любимый вид деятельности ограничен сроками исполнения и всякими другими соглашениями. Я гордилась тем, что на одной из полок в его библиотеке выстроилось немало опубликованных под его именем книг.
Наконец мы отправились в поход. Первый этап был на шлюпках. В моей лодке было три человека - одна из москвичек и Вася - инструктор. Мне казалось, что плавать не умею, а гребу хорошо - была в лодочном походе в Литве. Вася задремал на носу, а когда проснулся, то обратил наше внимание, что мы отстали так, что группы не видно. Уплыла.
Вася взялся за вёсла и догнал. Исходным пунктом нашего маршрута было село Балыкчи недалеко от впадения реки Чулышман в Телецкое озеро. Вася рассказывал, что снабжение в основном происходит по воде. Приходит пароход с продуктами, в том числе с водкой. Некоторые любители, в шутку, наверно, отправляются к пароходу вплавь, чтобы поскорее купить.
Мы выгрузились и пошли по посёлку. И здесь, и на турбазе Артыбаш нам предлагали кедровые орехи. Но мы рассчитывали собирать их сами, в тайге.
В одном доме алтайская женщина нам предложила тарелку с кашей, залитую водой. Вася сказал, что это означает пожелание счастливого пути. Никто из нашей группы не захотел эту кашу пробовать. Мне показалось неудобным отказываться от угощения, хотя я брезглива и не очень люблю кашу.
Я добросовестно съела всё. Потом узнала, что обычай обязывает только отпить жидкость сверху. Я представила, какая это антисанитария - каждый прохожий отпивает... Ну, может, не каждый, а представитель группы туристов.
Но дело было сделано. В одном доме готовилась свадьба алтайцев. Женщина, сидевшая на лавке при входе в дом, предложила мне войти и посмотреть. Я зашла на минутку. Много женщин торопились, волновались, готовились. Молодой видно не было.
Мы прошли посёлок и встали на ночёвку на краю леса, среди невысоких деревьев. В моей палатке было ещё три женщины. Поужинали. Долго было светло - июнь. Клещей было много, а я не сделала прививку.
Когда улеглись в палатке, то выяснилось, что кроме меня спать никто не хочет. А я так очень хотела. Летела ночью, ещё одну ночь ехала на автобусе из Барнаула в Бийск, а на турбазе ранний подъём - иначе останешься без завтрака.
Мои соседки по очереди рассказывали всю свою личную жизнь. Зачем это было нужно - не понимаю. Может быть, это и было бы интересно, но спать хотелось. Среди ночи кто-то кричал и стрелял. Это, по свадебному обычаю, умыкали невесту.
На следующий день потихоньку стали подниматься в горы. Однофамилица инструктора натёрла водяной мозоль, когда мы поднялись уже достаточно высоко. Она призналась в этом только на привале.
Вася прокалил на костре топор (почему не нож?) и срезал мозоль, хотя я кричала, что это неправильно. Я предлагала отправить однофамилицу обратно на Артыбаш, но она обещала терпеть боль.
На следующий день Вася нёс её на плечах в гору, а спереди повесил её рюкзак.
Алтай постепенно очаровывал нас. Мягкие лесистые горы, обилие цветов, особенно жарков и водосбора. Хвойный горный воздух.
При впадении Башкауса в Чулышман остановились загорать. Там встретили другую группу, которую вела изящная весёлая девушка. Чтобы не обгореть, она завернулась в простыню. Они стояли с Васей на берегу, разговаривали, и было очевидно, что они нравятся друг другу.
Неожиданно из рук Васи выпали наши паспорта и полетели в сторону реки. Но он успел их поймать. Солнце и вода - это так расслабляет...
В одном месте проходили горелый лес. Вася сообщил, что он сгорел во время грозы. На километры тянулись обгорелые стволы и выжженная земля. А это были кедры.
Когда я только собиралась на Алтай, мне приснился сон, что я иду по узкой тропинке в горах над километровой бездной. Внизу - долина реки, вверху - травянистая пологая вершина. Передо мной и за мной - люди с рюкзаками. Рюкзаки почти царапают о склон. С тропинки вниз осыпаются мелкие камни. Во сне подумалось, что наяву это не произойдёт. Но это было в один из дней похода. Было страшно и непонятно зачем так рисковать явно не подготовленной группой.
В одну из днёвок загорали на цветущем лугу. Мальчики - отдельно, девочки - отдельно. Я никогда не загорала голышом и не думаю, что это полезно.
Наш староста и его друг подвергались умелым атакам лимитчиц. Но сами юноши явно симпатизировали москвичкам и ещё мне почему-то, хотя я была гораздо старше друзей.
Та женщина с пронзительным взглядом, с которой мне не хотелось общаться, взяла из дома надувной матрас и загорала на нём, предлагала и мне.
Мы выбрали её завхозом. Все завхозы боятся, что продуктов на весь поход не хватит, но эта экономила так, что иногда возникали голодные бунты.
Как-то незаметно получилось, что я оказалась в палатке со старостой и его другом. Вздохнула облегчённо.
Наша группа приближалась ко второй половине путешествия, которая должна была проходить на автобусе по Чуйскому тракту. По этому поводу купили барана. Но тут на членов нашей группы что-то нашло. Все, не посоветовавшись, посолили шашлык, и есть его стало невозможно. Он сверкало на солнце кристалликами. А хорошее было мясо.
Чуйский тракт мы все видели в фильме "Живёт такой парень" с Леонидом Куравлёвым в главной роли, режиссёр Василий Шукшин. Он такой красивый и есть, этот тракт, только фильм чёрно-белый, а в цвете лучше, конечно.
Было приятно нестись по тракту, как на крыльях, а не тащиться под рюкзаком. По этому тракту мимо нас цыгане гнали стада овец в Монголию. По склонам гор паслись большие стада яков.
В одну из днёвок Вася спросил, кто даст свою миску и потом отмоет её, если он сварит для нас живицу. Мы все слышали о ней. Есть мнение, что первую жвачку изобрело коренное население Алтая ещё до миграции азиатских народов через перешеек в Америку, и она была из живицы.
Я дала свою миску и отмыла её потом. Туристам нашей группы вкус не понравился. Было любопытно попробовать.
Несколько раз встречались алтайцы на лошадях. Приветливые, но немногословные.
Мне больше всего понравился конечный пункт нашей поездки по Чуйскому тракту - Чибит. Красивые, но невысокие горы. Спокойствие небольшого села. Назван по реке Чибитке, которая впадает в Чую. Подумалось, что умиротворённое настроение в нём подходит для чтения и молитв. Захотелось остаться там пожить. Ощущение края света. И ещё - у меня предков с Алтая не было, но здесь, в Чибите, я почувствовала себя как дома.
Шофёр предложил группе помыть автобус. Очень не хотелось. А красотки-лимитчицы сделали это быстро и хорошо, просто шутя. Ещё шофёр заявил, что завтра нам предстоит трудный путь, и ему необходимо подарить бутылку водки - иначе автобус не поедет. Мы поинтересовались, как он поведёт автобус с похмелья. Он уточнил, что маршрут настолько опасный, что в трезвом виде он просто не сядет за руль, и никогда перед этим участком не садился.
Следующий день запомнился мне тем, что я видела, как шофёры убивают змею или ужа. Это было метрах в трёхстах от нашего автобуса. Она, скорее всего, ничего им не сделала. Просто змея или уж. Она была ещё жива. Я крикнула им, чтобы не убивали, и она подняла голову и посмотрела мне в глаза. Наверно, она почувствовала, что мне её жалко. В её глазах не было злобы, только удивление. А ведь змеи и ужи глухи. Шофёров было человек пятнадцать и все уверенной рукой бросали в неё камни.
В один из дней мы проезжали село Онгудай. Было воскресенье. В Онгудае была ярмарка. Толпы радостных людей, можно было купить книги об Алтае. Когда я, неожиданно для себя, купила целую сумку книг, то выяснилось, что все в нашей группе уже нагулялись и сидят в автобусе недовольные. Я примчалась, с трудом переводя дух, извинилась.
По радио передавали, что из тюремной больницы неподалеку отсюда сбежал рецидивист - убийца. Я подумала, что искать его надо на этой ярмарке - там легко спрятаться.
Мы приехали на Пазырыкские курганы.Нас повели на археологические раскопки. Основные ценности, конечно, вывезли в Эрмитаж и другие музеи, но было интересно посмотреть и послушать об украшениях, особенно самых древних в мире древних коврах, которые сохранились в могилах. Ещё там была целая повозка. Сёдла - одни из древнейших в мире.
Хотелось посмотреть дом актёра Валерия Золотухина в селе Быстрый Исток. Но туда нас не повезли, а в Сростки, родину Василия Макаровича Шукшина, доставили. Был жаркий солнечный день. Мы вышли из автобуса уже счастливые, что сейчас увидим его дом.
Когда возвращались с выражением блаженства на потных физиономиях, я поймала насмешливый взгляд одного туриста из окна автобуса, мимо которого мы проходили. Впрочем, насмешка была доброжелательной.
Одну из стоянок сделали на Катуни. Вода в том месте была цвета классического нефрита, нежно-зелёныя, но считается, что Катунь бирюзовая. Некрасивых мест на Алтае, наверно, нет, по крайней мере, я не видела. Но мне больше всего понравилась Катунь. Я ей тоже, наверно, понравилась, потому что она украла у меня на память крышку от мыльницы, когда я мыла руки. Мыльница была такого же цвета, как воды Катуни.
Вася рассказывал, что Алтай кинематографичен - здесь можно для съёмок найти природу многих других частей планеты.
Путешествие подходило к концу. В последнюю ночь перед отъездом с турбазы спать не удалось - все пошли слушать местных бардов. До пяти утра слушали. Лучше всех был невысокий, с глазами цвета Катуни, красивый инструктор. Он был на одну треть русский, на одну треть алтаец и на одну треть осетин.
Многие возвращались в Москву по железной дороге. Например, староста с другом. Мы ходили их провожать. Люблю летать на самолёте, но в тот момент мне захотелось отправиться на поезде, чтобы ехать долго до Урала и до Москвы.