Вас когда-нибудь било слабым током? Меня - да. Попытка вытереть пыль под столом, завал из коробок, розетка на одном шурупе, мокрая тряпка.
Что-то похожее, чуть-чуть послабее - сейчас. Когда его холодные пальцы, пробравшись под водолазку, нажимают на каждый мой позвонок, будто на клавишу. Темный тамбур вечерней электрички, останавливающейся возле каждого столба. За мутным стеклом мечется белизна.
Кто сейчас в ноябрьский будний вечер ездит на эти дачи? Мы, перепробовавшие все, что смогли придумать, кроме последнего штриха. Штрих-код. Знак завершенности. Узнаваемости отношений? А мне вроде бы хорошо и так. Ну да, у меня реакции тела замедленные. А он... Ничего смешного. Для него это будет первый раз. Хотя он меня старше на пару лет. Поэтому дача. Холодрыга там, ясен пень, но зато из-за стенки не будет слышно, как его родители на повышенных тонах разговаривают. Неважно о чем, хоть о погоде, привычка у них такая, орать. И мне не надо придумывать, куда сбыть соседей по общаге на пару часов.
Электричка взвизгивает и останавливается. Вываливаемся в черно-белое, влажное. Пухлые хлопья, похожие на маленьких зверьков, лижут лицо. Ветки деревьев увиты снегом, именно деревьев. Потому что не разберешь, яблоня ли, груша или просто липа.
Возле калитки приходится потоптаться, чтобы можно было открыть. На крыльце пытаемся немного отряхнуться. Скрежещет ключ в замке. Запах старых газет, чего-то еще нежилого... и победная яблочная нота. Не успели вывезти часть урожая, они так и лежат большой горой на столе.
- Хочешь яблоко?
- Ну его, кислое, наверно. Потом.
Фонарь за окном комнатушки покачивается на ветру. Снег все густее и густее, от этого свет пробегает неровными полосами по дряхлой кровати.
- Не зажигай свет. И так светло. - прошу я.
- А я хочу посмотреееть... - у него кривится уголок губ. Знак желания, знаю. Приятно. Но бесенок противоречия, как же без него...
- Обойдешься. На порносайтах посмотришь.
И он уступает. Некогда препираться, зубы уже начинают друг о друга постукивать. На улице теплее было, шли-то быстро.
Как же тут отчаянно холодно... Забираемся под здоровенное ватное одеяло, как в палатку, поспешно сняв только куртки и брюки. Остальное потом. И так колотун.
Светло - от снега за окном и фонаря, хоть его наполовину залепило. Мне хорошо видно.
Вдвоем не так трудно согреться. Теплее.. Еще теплее... Можно отпихнуть одеяло. Его рот вбирает мой сосок. Посасывает, отпускает, потом другой. Мне немного смешно, младенчик этакий с пустышкой. Но не настолько, чтоб засмеяться вслух. Интересно, он это делает для себя или для меня? Ну да, у меня кривые реакции тела. Но говорить об этом с ним? И так … каждый раз мне бывает стыдно за скованность или … или за вдруг накатившее... А после накатившего у него такая усмешечка временами...Не умеешь-не берись...
Бляха. Ну знаю, знаю что-и-как-надо. Надо... Этого "надо" и так хоть жопой ешь. "Что думал он в такое время, когда не думает никто"... Вместо чтобы помочь... "превратите надевание презерватива в шутку-игру-ласку"... А если злобный старый комплекс спеленал?
Боевая готовность номер один. Спокойствие, только спокойствие. Ну чего волноваться-то. Подумаешь... пустяки, дело житейское... Он вроде аккуратен, и вроде бы... Вроде бы...Терпение- великая добродетееееель... Мои бедра непроизвольно дергаются, и оказываются залиты привычно-липким...
- Извини... я нечаяяяно, - жалобно тяну я.
- Резинка куда-то улетела... - разочарованно шепчет он, пытаясь оттереть меня углом простыни.
Глажу его плечо. Как мне кажется, успокаивающе. Ну да, мы вот такие, непрокамасутренные. Ну да... лирики маловато...Молчун он, по жизни. И я не слишком умею говорить всякое -такое: любимый-единственный-ты самый-самый... Но его запах...И его молчание... За них родину продам мировой закулисе, а душу - черту....
Осторожно тащу на нас одеяло и пристраваюсь под бок.
И не хочется разговаривать. И страшно даже как-то... Ведь мы вдвоем тут на... ну не знаю на сколько километров... Ага... если тихонько обхватить пальцами, потрогать, можно рассчитывать на вторую попытку.
- Пакетик с резинками уронил.
- Да фиг с ними...
Он осторожно приподнимается надо мной. Пытаюсь направить. Он недовольно дергает плечом... Ага, хочет все сделать сам.
Ну да. На этот раз все по плану. Не феерия, не восторг, немного неприятно, потом - нормально, потом лучше... и поцелуй в качестве "спасибо". И - ощущение его разочарования. Мне-то пофиг, и не было причины ждать чего-то этакого. Подумаешь, последний штрих.
-...Эээ....слушай, мы еще на последнюю электричку успеем? - cпрашиваю, чтоб не затягивать паузу.
Он садится, вытаскивает из кармана куртки благоразумно выключенную мобилку, смотрит время и начинает одеваться. Я тоже.
Через пару минут мы уже на улице. А снег перестал. И от каждого шага остается темный след, почти лужица.
И с деревьев облетела вся красотища. А в электричке совсем пусто и зябко. Но отчего-то мы садимся напротив друг друга.
- Через две недели Новый год, родители в Египет собрались. Слушай, давай соберемся у меня, ты своих приводи, я своих?
Тяну что-то невнятное:
- Нууу... может быть...
А хочется совсем не пьянки этой и не танцев, а хочется - с ним вдвоем. Чтобы тишина. Или негромкая музыка. Может, тогда все будет по-другому. Не так, как сегодня.
Когда мы выбираемся на платформу, снега уже почти нет. Маленькие лоскуточки, размером с носовой платок дотаивают по краям черного асфальта.