я еду по направлению к госгранице
по своим рабочим делам
в голове вертится один такой отрывок

хохол и хачик подкрашивают стареющую столицу
в которой время теряет способность длиться
новые белые люди держат в руках синицу
но она задохнется поскольку птица

машина скользит на шоссе зима
по обочинам спиленные деревья
они состарились 
они могут упасть 
в сильный ветер
могут перегородить дорогу
может случится беда 
быть человеческие жертвы
их разрезали поперек зимой 
они стояли черные черные 
без листвы голые спали вместе
обнявшись вместе
в ряд стояли раздетые 
только ворс у них синего мха на торсах
их спилили во сне
они продолжают спать 
головами в кюветах

однажды двадцать пять лет назад 
мама захотела увидеть город своего детства
и отчим отвез нас туда на своей красной ладе
я стоял у самой границы
у памятника князю багратиону 
смотрел на чугунные пушки времен
мама!.. мама!.. где польша?
там!.. она махнула рукой
там были какие-то кусты 
какие-то холмы
нет какие-то буераки бугры 
была какая-то местность 
непреодолимая частность
не может быть чтобы там была польша
наверное настоящая польша
дальше чем мой взгляд
далеко далеко
мама где гдыня?
там!..
кусты забор проволока
я расстроен
мне ничего не видно
такая клетка 
из которой даже ничего не видно

в этот раз у шлагбаума 
меня опять приняли за поляка
пан! пан!
а я не поляк 
я русский

на обратном пути 
я видел на вершине дерева у дороги
большую бурую хищную птицу
мне показалось
у нее человеческое лицо

февраль 2005