Annotation

     Гигантский пассажирский гидроплан 'Белголландских Имперских Авиалиний' появился на горизонте одновременно с первыми лучами восходящего солнца. За его посадкой на водную гладь бухты Вестерлинг могли наблюдать многие из жителей города или работников порта, но два молодых человека - особенно пристально.

     

     - 'Фоккер-Мицубиси', - сказал один из них, высокий, бледнолицый и голубоглазый, щелкая затвором фотоаппарата. - Модель К-35. Обрати внимание на пилоны и широкую хвостовую рампу. Сегодня он перевозит пассажиров, а завтра он доставит сюда же бомбы или морских пехотинцев - с тем же экипажем, под командованием того же капитана. Они готовятся, они постоянно готовятся; и когда придет день - они будут готовы.

     

     Его напарник, походивший на своего товарища как младший брат на старшего - такой же бледный и голубоглазый, ничего не ответил, только молча кивнул и сделал несколько пометок в своем блокноте.

     

     - Достаточно, - сказал старший после очередной серии щелчков. - После обеда должен прибыть еще один, - прибыть и задержаться до утра. А ночью мы попробуем подойти к нему поближе и заглянуть внутрь...

     

     Младший снова кивнул - в военно-морской разведке Нового Альбиона он служил недавно, поэтому не только работал, но и работал на свою репутацию. Уж неизвестно, за какие заслуги один из начальников присвоил ему кличку 'Спартанец', но молодой агент старался вести себя соответственно - мало говорил, много слушал, быстро действовал. Необязательно в таком порядке.

     

     Тем временем шестимоторный гигант К-35, плавно коснулся спокойных вод залива и заскользил к берегу, оставляя за собой широкую полосу белоснежной пены.

     

     - Разумеется, - не собирался умолкать старший из агентов (у него было совсем другое прозвище, заработанное где-то в Европе, на одной из тамошних гражданских войн - 'Капитан Инферно'), - под зенитным огнем он не сможет так красиво приводниться. Но не сомневаюсь, что и белголландцы это понимают. Не будем считать, что нам противостоят идиоты. Поверь мне, я вдоволь насмотрелся на них в северных землях...

     

     С точки зрения ново-альбионца все земли и страны кроме родной были северными, даже такие как Зулуланд или Чили, поэтому заявление 'Инферно' несло примерно ноль единиц полезной информации. Что только говорило в его пользу - он любил поболтать, но при этом ухитрялся ничего лишнего не выболтать.

     

     - Ладно, поехали, - велел 'Инферно', и два альбионца проследовали к стоявшему у них за спиной спортивному кабриолету.

     

     К тому времени К-35 'Имперских Авиалиний' уже стоял у берега, и работники порта притягивали его к причалу канатами. Вот затянулся последний канат, распахнулись широкие двери по левому борту, и на причал упали сходни. Первыми по трапу спустились стюарды, за ними потянулись пассажиры. В числе первых на берег ступила не то что бы странная, но загадочная троица. Эти люди вне всякого сомнения куда-то торопились, хотя изо всех сил пытались убедить окружающий мир в обратном.

     

     - Я даже не успела позавтракать, - зевнула одна из них, миниатюрная веснушчатая девушка лет 20 плюс-минус, облаченная в темно-серый брючно-пиджачный костюм - далеко не самый дорогой, какой могли предложить магазины дамского платья в этой части света, но и не самый дешевый. Из-под легкомысленной соломенной шляпки выбивались непослушные рыжие локоны. - Может сначала перекусим где-нибудь, а уже потом делами займемся?

     

     - Сама виновата, соня, - буркнул один из ее спутников - такой же рыжеволосый, но не зеленоглазый, на вид заметно старше, гораздо ближе к тридцать годам, чем к двадцати - то ли старший брат, то ли кузен, но вряд ли супруг. Внимательный глаз мог бы обратить внимание на то, что этот мужчина едва заметно прихрамывал, а его лицо украшал когда-то сломанный нос - как у боксера, - и мелкая сеточка шрамов. - Нечего было спать до самого последнего момента. Первым делом - телефонный звонок. Там видно будет. Франк, - 'кузен' повернулся к последнему члену маленькой команды, - проследи за нашими чемоданами. Пожалуй, и такси заодно поймай. Встретимся у северных ворот порта.

     

     Молодой азиат среднего роста, скорей всего - японец, на год-два старше девушки, послушно кивнул и зашагал вдоль причала к хвостовой части гидроплана, откуда на берег уже выгружали багаж пассажиров. Широкая хвостовая рампа была опущена и нависала над водой, но если бы самолет развернулся задом к берегу, по этой рампе мог бы запросто съехать на сушу радиофицированный командирский автомобиль или даже легкий броневик. Или сразу два пулеметных носителя - если как следует потесниться и выбросить за борт все лишнее.

     

     Капитану Инферно еще только предстояло об этом узнать.

     

     Пока японец по имени Франк следил за выгрузкой чемоданов, его спутники успели пересечь причал и уткнуться в павильончик, на котором красовалась вывеска 'Таможенный досмотр'.

     

     - Совсем забыл, - вполголоса выругался 'кузен'. - Давно не выбирался за границу...

     

     - Добро пожаловать в Австралию! - навстречу загадочной парочке шагнул офицер в темно-синей униформе Пограничного Патруля - молодой, но достаточно опытный, чтобы с первого взгляда опознать иностранных гостей, а не соотечественников, возвращающихся на родину из заграничного турне. - Леди, сэр. Добро пожаловать. Прошу сюда. Позвольте ваши документы и... вы без багажа?

     

     - Багажом занимается наш слуга, - нетерпеливо сказал хромой иностранец. - Он подойдет попозже. Нельзя ли побыстрее, офицер? Мы спешим по важному делу.

     

     - Хм. Гм, - замялся таможенник. - Будет лучше, если вы его подождете. Вашего слугу. Я обязан досмотреть багаж, и будет лучше, если вы будете присутствовать при этом - во избежание каких-либо недоразумений. Я уверен, что с вашим багажом все в порядке, - поспешно добавил австралиец, - но вы должны понимать, строгие служебные инструкции...

     

     'Кузен' заметно нахмурился, набрал полную грудь воздуха, распахнул рот и... ничего не сказал. Ему было что сказать - в каком-нибудь другом месте, при каких-нибудь других обстоятельствах, но сейчас это не имело смысла. Австралийский офицер был безукоризненно вежлив и, судя по всему, действительно всего-навсего честно исполнял свой долг. Вряд ли он был из тех австралийских чиновников, которым доставляет удовольствие тем или иным способом измываться над белголландскими визитерами. Слишком молод, во время последней войны был совсем ребенком, и вряд ли успел затаить ненависть. Особенно если его отец вернулся домой, а старшего брата даже не успели мобилизовать.

     

     Маркус ван Борман не мог похвастаться ничем подобным. Его отец погиб на той самой войне, а старший брат - чуть позже, когда наводил порядок в оккупированном Сараваке...

     

     Появление Франка Адачи, который толкал перед собой неизвестно где добытую четырехколесную тележку с багажом, избавило Маркуса от дальнейшей необходимости погружаться в воспоминания о военных потерях далекого прошлого. К тому времени до павильона таможни добрались и другие пассажиры, но давешний офицер, словно стараясь искупить свою несуществующую вину, велел своим людям пропустить Маркуса и его спутников без очереди. Молодой австралиец попросил открыть чемоданы - как и предупреждал, но не стал слишком тщательно в них копаться. Как будто чувствовал, что никаких запретных веществ или товаров там не найдет. Задал несколько вопросов из серии 'когда вы в последний раз прививались от той или иной тропической лихорадки?', быстро проштамповал паспорта, еще раз произнес 'Добро пожаловать в Австралию!' - и на этом пересечение государственной границы завершилось.

     

     Оказавшись по ту сторону, Маркус ван Борман слегка изменил свои прежние приказы:

     

     - Франк и Фамке, идите ловить такси и ждите меня у северных ворот. Я пока поищу телефон.

     

     Но ближайшая свободная будка с общественным телефоном нашлась у тех же северных ворот, так что им даже не пришлось разлучаться. Маркус бросил в щель заранее приготовленную монету и назвал телефонистке одному ему известный номер. Дождался 'Алло?' на том конце провода и произнес несколько пустых и на первый взгляд незначительных фраз. Дождался ответа, пробормотал 'спасибо' и тут же повесил трубку. По ту сторону раздвижной дверцы телефонной будки уже стоял немного старомодный автомобиль с откидным верхом, куда Франк и девушка по имени Фамке грузили сумки и чемоданы. Когда последний чемодан перебрался в багажник, японский 'слуга' отбуксировал опустевшую тележку к ближайшему тротуару и оставил ее там, но перед этим бросил одну из своих монет в жестяной ящик, приваренный к кузову.

     

     - Мне объяснили, что здесь так принято, - ответил Франк Адачи на немой вопрос своих спутников. - Потом кто-нибудь из местных работников ее заберет. Очень удобный сервис, - он употребил английское слово.

     

     В таксомоторе, впрочем, сидел вполне себе живой водитель, скучный белый австралиец лет за 40 ('Этот может хорошо помнить войну', - подумал Маркус), который недовольно покосился на японского пассажира, занявшего место рядом с ним, но тут же повернулся к ван Борману:

     

     - Куда прикажете доставить даму и джентльменов?

     

     Маркус назвал адрес. Таксист согласно кивнул и запустил двигатель.

     

     - Он на месте? - Фамке перешла на зубодробительный фрисландский диалект, который сама с трудом понимала - кто знает, на кого работает этот шофер. Маркус только кивнул в ответ.

     

     - Поедем прямо к нему? - продолжала девушка. - Не будем заметать следы?

     

     - Нет смысла, - ответил ван Борман. - Мы это еще дома обсудили. Таков был план.

     

     На сей раз кивнула Фамке - не только кивнула, но и пожала плечами. Потом принялась вертеть головой по сторонам и делать вид, что любуется пейзажем.

     

     По левую руку от хорошей бетонной дороги протянулась сплошная стена эвкалиптов, пальм, апельсиновых деревьев и других подобных древесных стволов, характерных для этих мест. По правую руку солнце продолжало подниматься в зенит над Великим Австралийским Озером, Внутренним Морем, Морем Стёрта - у него было много имен. И оно действительно было морем - огромным, титаническим, потрясающим. Одно из величайших внутренних морей планеты, добрых полмиллиона квадратных километров - больше, чем Черное, гораздо больше, чем Каспийское; в два раза больше, чем Великие Озера Северной Америки. Только внутренние моря Нового Альбиона могли сравниться с ним - и далеко не все. Настоящее море, с могучими штормами и быстрыми течениями - но этим утром оно выглядело спокойным и безмятежным, и Маркус ван Борман увидел в этом добрый знак, хотя кто-нибудь другой на его месте не увидел бы ничего, кроме затишья перед бурей. Возможно, оба они оказались права, ибо не всегда грядущая буря становится врагом - если ее вовремя оседлать, она может стать добрым и надежным союзником.

     

     Именно это Маркус и собирался сделать. Оседлать бурю, пока не станет слишком поздно.

     

     Почти вся поверхность Вестерлингского залива была усыпана морскими и воздушными судами всех классов, цветов и размеров - гидропланы, пассажирские пароходы, рыболовные шхуны, огромные торговые контейнеровозы, роскошные яхты богачей, быстроходные полицейские катера, призванные охотиться на контрабандистов - и только военных кораблей здесь не было. Их и не должно было быть.

     

     И не только потому, что все Море Стёрта, целиком и полностью, находилось в пределах одного государства - одного из самых больших осколков погибшей Британской Империи. Осколка большого, но далеко не могущественного.

     

     'Так и должно оставаться, - думал Маркус ван Борман, - особенно сейчас, когда мы собираемся всеми силами обрушиться на тайпинский Китай - и покончить с ним раз и навсегда. Англосаксы - и австралийцы в том числе - проиграли Великую Войну, и поэтому должны знать свое место. А если они вдруг посмеют об этом месте забыть - наш долг заключается в том, чтобы им напомнить. Поэтому я здесь'.

     

     'Поэтому все мы здесь'.

     

     Порт остался далеко за спиной; дорога все еще пролегала вдоль берега моря, но теперь это была благоустроенная набережная в пределах городской черты - ровные ряды карликовых пальм, бетонные заборчики, аккуратные прогулочные дорожки. В это время суток они практически пустовали - утро понедельника, как-никак, и судя по встречному и обгоняющему транспорту, жители города спешили на работу, чтобы занять свои места у станков, в портовых доках и в офисах по всему городу.

     

     Вестерлинг-Сити, главная гавань западного берега - город, который прямо сейчас раскинулся перед белголландскими визитерами, рос как на дрожжах, и продолжал расти прямо сейчас. Конечно, ему было еще очень далеко до богатых и населенных городов южного побережья, но он уже успел оставить далеко позади такие известные северные поселения как Марченвилль и Стёртенвилль. Вестерлинг куда больше напоминал новые американские города с их небоскребами из стекла и бетона, чем старые австралийские столицы на берегах Тихого или Индийского океана, вроде Сиднея или Мельбурна. Некоторые из этих небоскребов уже гордо возвышались над окружающим пейзажем; другие, в свою очередь окруженные гигантскими кранами, находились на той или иной стадии постройки.

     

     У парадного подъезда одного из таких небоскребов - практически достроенного и частично населенного, - таксомотор и остановился.

     

     - Доставьте наш багаж в отель, - Маркус ван Борман назвал шоферу еще один адрес и вложил в его ладонь несколько банкнот Белголландского Имперского Банка. - Полагаю, этого достаточно? Мы только что прибыли в страну и не успели обменять наши рейксдальдеры на ваши фунты...

     

     - Более чем достаточно, сэр! - в голосе таксиста было столько неподдельной благодарности, что Маркус твердо решил: таксист - настоящий. Не шпион и не агент австралийской контрразведки.

     

     Или очень хороший агент, если так замечательно притворяется...

     

     - 24-й этаж, - сказал Маркус, после того как он сам и его спутники оказались в кабине лифта. Темнокожий австралийский абориген в роскошной ливрее вежливо кивнул и повернул рычаг. Добрались без приключений, поэтому лифтер тоже честно заработал парочку банковских билетов, принятых с необыкновенным достоинством.

     

     - Это здесь он лифтер, - шепнула Фамке, когда они оказались на 24-м этаже, а лифт двинулся в обратном направлении. - В своем племени каннибалов и охотников за головами он как минимум принц, а то и целый король.

     

     - Совсем как у нас, - задумчиво пробормотал Маркус, вспоминая индонезийских и новогвинейских подданных Империи.

     

     - Чем могу служить? - ван Борман сам не заметил, как оказался в просторной приемной. По левую руку - ряд стеклянных окон в человеческий рост, за которыми раскинулся город и Вестерлингский залив; по правую руку - несколько рядов кресел и журнальных столиков, стремительно заполняемых прибывающими людьми всех возрастов, цветов кожи и обоих полов. А навстречу, из-за барьера, отделанного черным деревом, поднимается кукольная секретарша в пышной прическе-башенке.

     

     - Мы к мистеру Стёртакоту, - Маркус приблизился к барьеру и понизил голос, - дело крайне срочное, важное и неотложное.

     

     - Вам назначено? - бровки-домиком секретарши едва заметно поползли вверх.

     

     - Нет, но не сомневаюсь, что мистер Стёртакот захочет нас принять, - ван Борман протянул визитку. Девушка бросила на нее короткий взгляд, и ее бровки приподнялись еще на несколько миллиметров, а ротик округлился:

     

     - О! Прошу вас, подождите вон там... - и ринулась к массивным дверям из такого же черного дерева в дальнем углу приемной. Вернулась быстро, Маркус и его спутники даже не успели решить, какие кресла занять. - Проходите, пожалуйста.

     

     Двухметровый великан-охранник в черном мундире (в этом сезоне даже австралийцы не страдали оригинальностью), окинул незваных гостей пристальным снайперским взглядом, коротко поклонился и распахнул перед ними двери:

     

     - Прошу.

     

     * * * * *

     

     Хозяин кабинета поднялся им навстречу. Весь его облик как будто говорил о необыкновенной силе - как физической, так и духовной. Под достаточно скромным, но явно недешевым деловым костюмом бугрились узловатые мускулы, насаженные на массивную кость, по твердости не уступающую самым прочным сортам оружейной стали. Сочетание высоких надбровных дуг с глубоко посаженными темными глазами, в которых плавали быстрые и стремительные хрусталики, указывало на могучий и незаурядный ум, слабо связанный с рамками современной морали - но при этом несомненно пытающийся оставаться в границах современной цивилизации. Короче, мало кто дочитает до этого места, поэтому я могу писать в этом абзаце любую чушь.

     

     Мистер Генри Стёртакот (а это, вне всякого сомнения, был он) стремительно вышел из-за стола навстречу гостям. Приложился к ручке дамы; без малейшего колебания протянул руку японскому гостю - тот откровенно растерялся, замешкался и не сразу ответил на рукопожатие: даже в родной Белголландии белые люди не каждый день пожимали руку Франку Адачи; и в конце концов повернулся к Маркусу:

     

     - Герр ван Борман, я полагаю? Или вы предпочитаете, чтобы вы к вам обращались 'штабс-капитан ван Борман'? Штабс-капитан ван Борман из Белголландского Имперского Министерства Безопасности?

     

     Голос был под стать его внешности - сильный, глубокий; как будто звериный рык, на который была наброшена петля опытного укротителя. (Ладно, ладно, пошутили и хватит. Это серьезное произведение. Оно призвано развлекать, но вместе с тем заставляет задуматься).

     

     - Как вам будет угодно, - спокойно сказал Маркус, отвечая на рукопожатие. - Позвольте представить моих коллег - лейтенант Фамке ван дер Бумен и бластер-лейтенант Франциско Адачи. Мы к вам по очень важному и весьма щекотливому делу...

     

     - Разумеется. Присаживайтесь, леди и джентльмены, - хозяин кабинета широким жестом указал на три мягких кресла, расставленных полукругом напротив стола - ровно три, как будто заранее приготовлены. Заранее? Как знать, как знать...

     

     Пока гости рассаживались по местам, мистер Стёртакот вернулся в свое кресло по ту сторону стола. Стол заслуживал отдельного упоминания - массивная черная мраморная глыба, лишь частично обработанная: идеально гладкая поверхность стола могла похвастаться великолепной полировкой, тогда как основание не было обработано вовсе - просто грубый обломок скалы, куда более уместный на дикой природе, чем в кабинете одного из самых богатых людей Австралии - миллиардера, плейбоя, филантропа, владельца заводов, газет и пароходов.

     

     Кроме самого Генри Стёртакота и его стола в просторном кабинете не было ровным счетом ничего интересного или необычного - на стенах карты (политическая карта мира, карта Австралии, карта Вестерлинг-Сити и карта Великого Озера); за спиной хозяина - зашторенные высокие окна (окна выходили на восток, и солнце должно быть поднялось уже очень высоко); под потолком даже не люстра, а просто массивный плафон, излучавший мягкий белый свет. Ах, да, и еще огромный аквариум в левом углу, в котором копошилось что-то небольшое, но мерзкое - то ли крабы, то ли морские скорпионы.

     

     - Итак, - произнес мистер Стёртакот, покрутив между пальцами давешнюю визитку, - чем обязан? Должен признать, далеко не каждый день меня удостаивают своими визитами агенты БИМБО... да вы и сами это знаете... Между прочим! - спохватился хозяин кабинета. - Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Вы должны извинить меня, я должен был предложить вам раньше...

     

     - Полагаю, для этого еще слишком рано, - сухо заметил Маркус ван Борман. - Во всех смыслах.

     

     - Я вовсе не имел в виду алкоголь, - заметно оскорбился мистер Генри, - минеральная вода, апельсиновый сок, ананасовый сок?

     

     - Апельсинового сока будет достаточно. Не откажусь, - напомнила о себе Фамке и удостоилась недовольного взгляда Маркуса, - у меня с утра ни одной росинки во рту не было... даже со вчерашнего вечера.

     

     - Одну минуту, - мистер Стёртакот внезапно нырнул под стол и оттуда послышался откровенно стеклянный звон. - Боюсь, ассортимент у меня небогатый, - добавил он извиняющимся тоном, возвращаясь на поверхность с бутылками и фужерами, - если бы я заранее знал, что меня посетят столь важные гости...

     

     - Мистер Стёртакот, вы деловой человек, мне бы не хотелось напрасно отнимать у вас время, поэтому позвольте мне перейти к сути дела, - заговорил Маркус самым недовольным тоном, на какой был способен. - Некоторое время назад наше ведомство получило сведения - от весьма надежного и достоверного источника, смею вас заверить, - что на вашей верфи к северу от Вестерлинг-Сити полным ходом идет постройка военной подводной лодки. Именно так, вооруженной боевой субмарины. Прошу прощения за банальную очевидность, но это самое прямое, откровенное и грубое нарушение условий мирного договора, заключенного между нашими государствами по итогам Великой Войны. Приложение 2, пункт 21: 'настоящим запрещается строительство и размещение военных судов в водах Внутреннего Австралийского Моря, за исключением специально оговоренных легковооруженных кораблей, предназначенных для поддержания общественного порядка и защиты коммерции и рыболовного промысла'. Конец цитаты. 'Легковооруженные корабли' - это пулеметные полицейские катера, мы имели честь видеть несколько штук в порту, куда прибыли сегодня утром. Но не пытайтесь убедить меня, что подводная лодка, вооруженная бронебойными торпедами и артиллерийскими орудиями большого калибра подходит под это определение. И не пытайтесь отрицать. Как я уже сказал, наши источники надежны, а собранные доказательства - тверды. - И штабс-капитан ван Борман бросил на стол пачку фотографий. Разумеется, они рассыпались веером, как пресловутая карточная колода - прежде чем покинуть свой собственный кабинет в далеком Эдобурге, Маркус долго тренировался и именно на такой эффект рассчитывал.

     

     Мистер Генри Стёртакот не только не прикоснулся к фотографиям, но даже не взглянул на них. Просто откинулся на спинку кресла и скрестил на груди пальцы рук. В наступившей тишине было явственно слышно, как Фамке ван дер Бумен с шумом втягивает в себя апельсиновый сок, через соломенную трубочку - она никогда не отличалась хорошими манерами.

     

     - Вот оно что, - пробормотал австралийский магнат, задумчиво рассматривая Маркуса - как будто только что его увидел. - Что ж, рано или поздно это должно было случиться... рано или поздно правда всегда всплывает на поверхность, - неожиданно усмехнулся он. - Моя подводная лодка не стала исключением.

     

     - И? - из просто недовольного тон Маркуса превратился в строгий и осуждающий. - Как вы собираетесь это объяснить?

     

     - Я мог бы начать с того, что эта лодка никак не угрожает вашей Империи, - отвечал Стёртакот. - Поскольку море Стёрта никак не связано с мировым океаном...

     

     - Это не имеет значения, - перебил его Маркус. - Лодку всегда можно погрузить на железнодорожную платформу и доставить на океанское побережье - разумеется, после того, как она пройдет полный цикл испытаний; ее чертежи можно передать тайным или явным союзникам вроде альбионцев или южноафриканцев... Даже если вы собираетесь поставить ее в музей - это нарушение мирного соглашения, прямое и недвусмысленное. Поэтому мы здесь - и требуем объяснений.

     

     - Будет гораздо проще, - внезапно вскинул голову мистер Генри, - если я вам покажу. Одна картинка стоит тысячи слов, не правда ли? Да. Следуйте за мной, леди и джетльмены, и я покажу вам, насколько глубока нора кролика!

     

     * * * * *

     

     Аквариум отъехал в сторону, а за ним обнаружилась дверь, ведущая в кабинку лифта.

     

     - Виктория? - мистер Стёртакот поднял телефонную трубку. - Отмени все встречи на сегодня! Да. Да! И эту тоже отмени. Я свяжусь с тобой чуть позже. Никаких комментариев, строгий секрет. Все, привет. - Трубка упала обратно на рычаги. - Смелее, - подбодрил своих гостей австралийский магнат. - Этот лифт всего лишь ведет в подземный гараж. Если бы я хотел расправиться с вами, то прикончил бы вас прямо здесь, в кабинете, а потом сбежал бы на лифте в полном одиночестве!

     

     - Спасибо за откровенность, - пробормотал Маркус ван Борман, следуя за гостеприимным хозяином.

     

     - Давно хотела спросить, - внезапно заговорила Фамке ван дер Бумен, - вы ведь имеете какое-то отношение к полковнику Чарльзу Стёрту, первооткрывателю Великого Озера? Вряд ли сходство ваших фамилий является простым совпадением.

     

     - Так и есть, - кивнул мистер Генри. - Побочная ветвь фамилии. Я троюродный внучатый племянник великого путешественника, или около того. Не то что бы это меня когда-то интересовало или имело какое-то значение. Своего нынешнего положения я достиг исключительно собственным тяжким трудом, а не благодаря родственным связям.

     

     - Мне этого не понять, - вздохнула Фамке. - Мой отец - адмирал Имперского Флота, а сама я - троюродная внучатая племянница нашего императора. 69-е место в линии наследования - или около того.

     

     - В таком случае, - воскликнул господин Стёртакот, - вы можете меня не понимать - но поверьте, я вас прекрасно понимаю! Полагаю, это родители заставили вас пойти служить в БИМБО? Вы ведь не этим собирались заниматься?

     

     - Ни в коем случае, - подтвердила Фамке. - В конце концов, я с отличием закончила Академию ВВС - 69-е место в выпуске или около того. Кстати, наш Маркус тоже был летчиком...

     

     'Хоть бы ты язык себе откусила', - с тоской подумал ван Борман, но не стал вмешиваться в этот нелепый разговор - только отвернулся в сторону и принялся пялиться на свое отражение в хромированной панели на стенке кабины лифта.

     

     - ...его сбили в Абиссинии, - продолжала стрекотать Фамке, - но вы не подумайте, их было четверо против одного. Еще двоих эфиопских летчиков он застрелил на земле. Врачи запретили ему летать - как минимум временно, вот он и вынужден играть роль сурового рыцаря плаща и кинжала.

     

     - А вы, миледи? - полюбопытствовал мистер Генри. - Как же вы очутились в БИМБО? Вас ведь не сбивали, верно?

     

     - Да кто бы мог сподобиться на такое?! - возмутилась леди ван дер Бумен. - Нет. Никто меня не сбивал. Я сама разбила самолет. Пятнадцатый или семнадцатый по счету... точно не помню. Поэтому меня наказали и отправили в позорную ссылку в пыльные кабинеты БИМБО. Надеюсь, долго это не продлится. Скорей всего, если я успешно справлюсь с вашим делом, меня простят и позволят вернуться к полетам.

     

     - В таком случае, - воодушевленно возопил мистер Стёртакот, - мне только остается пожелать вам удачи! Ну, а как насчет вас, мистер Адачи? Почему вы здесь?

     

     - Я здесь, чтобы служить моему Императору, - сухо отвечал молодой японец.

     

     - Вот настоящий самурай! - искренне восхитился австралийский миллиардер, - современный рыцарь без страха и упрека! Попомните мои слова, молодые люди - Белголландская Империя держится исключительно на острых японских штыках и отважных японских сердцах! Если вдруг японцы решат повернуться к вам спиной - трон вашего императора не простоит и года...

     

     - Года?! - фыркнула Фамке. - Да он и суток не простоит! Поверьте, мистер Стёртакот, нам это прекрасно известно, - и рыжая ведьма нежно потрепала Франка Адачи по щеке, от чего тот откровенно покраснел.

     

     - Вам виднее, - не стал спорить Стёртакот. - Я смотрю со своей колокольни. Я успел принять участие в последней войне - и ваши японцы тогда знатно надрали нам зад. Я потерял почти всю свою роту в окрестностях Голландии - я имею в виду Голландию, которая столица Новой Гвинеи, разумеется, а не провинция в Европе.

     

     - Вы, наверно, были тогда совсем мальчиком, мистер Стёртакот, - заметно смягчилась Фамке.

     

     - Генри, - отозвался австралиец. - Называйте меня просто Генри! Так меня все друзья зовут. Мы ведь можем стать добрыми друзьями, несмотря ни на что?

     

     - Тогда и вы зовите меня просто Фамке! - воскликнула Рыжая Ведьма.

     

     - Слушаю и повинуюсь! Позвольте еще раз вашу ручку...

     

     - Хи-хи-хи!

     

     'Господи, за какие грехи...' - подумал Маркус ван Борман.

     

     Что и говорить, грехов за ним числилось предостаточно.

     

     ...Он действительно убил тех эфиопских летчиков. Фамке в кои-то веки рассказала чистую правду, хотя при этом и не присутствовала. Их было двое, парень и девушка, единственные уцелевшие из экипажа сбитого им тяжелого эфиопского бомбардировщика - он упал в болото в какой-то сотне метров от того места, куда рухнул перехватчик самого капитана ван Бормана. Маркус едва успел выбраться из обломков своего самолета, когда услышал, как они ломятся через кусты и при этом возбужденно переговариваются по-французски. Они были совсем рядом, вооруженные до зубов пистолетами и гранатами, когда ван Борман вытащил из аварийного контейнера трехствольный дриллинг и уложил их двумя выстрелами почти в упор - высокого негра свалила винтовочная пуля калибра 9,2 в голову, а девушке достался картечный заряд пятнадцатого калибра точно в грудь - и ей хватило с лихвой. Когда Маркус подошел поближе, она еще дышала. 'Настоящая красавица', - подумал ван Борман и добил ее последней пулей 22-го калибра между глаз. Выстрелил - и тут же потерял сознание от чудовищной боли. Оказывается, все это время Маркус передвигался на сломанной ноге, и только после победы в коротком бою запасы адреналина подошли к концу. Так или иначе, ему повезло - один из белголландских пилотов, оставшихся в воздухе, заметил место падения бомбардировщика. Трудно было не заметить - столб дыма поднимался высоко над джунглями, поэтому спасательная команда Королевского Нидерландского Американского Легиона подошла всего через восемнадцать часов. Так что у Маркуса было более чем достаточно времени - на то, чтобы прийти в себя, кое-как наложить шину, перекусить и даже обыскать трупы. И тогда он понял, почему они говорили между собой по-французски. Нет, вовсе не потому, что принадлежали к разным племенам тогда еще великой Эфиопской Империи. Судя по жетонам и документам, девушка была из аборигенов, а ее товарищ - гражданин Французской Африки, то ли наемник, то ли доброволец. Приехал помогать своим черным братьям - и сестрам - а встретился с Маркусом ван Борманом...

     

     - Поедем на автобусе, - предложил Генри Стёртакот, когда они очутились в подземном гараже. - Он только снаружи выглядит так затрапезно, а внутри - все удобства: кондиционер, холодильник с напитками - и, что самое главное, мы не будем привлекать лишнего внимания.

     

     - У одного моего приятеля в Африке был точно такой автобус, - внезапно вспомнил Маркус. - На первый взгляд - ржавая развалюха, а внутри - прямо-таки номер 'люкс' в отеле 'Гранд Ройал'. Отличная машина, чтобы катать на ней прогрессивных иностранных журналисток! Только он очень плохо кончил. И автобус потерял, и сам погиб...

     

     - Понимаю, - с выражением явно непритворного сочувствия на лице кивнул австралиец. - Мне ведь тоже приходилось терять друзей на войне. Ваш товарищ тоже был летчиком?

     

     - Никак нет, - покачал головой ван Борман. - Капитан 'эскадрона смерти'. Эфиопские повстанцы распяли его на кресте, а заодно отрезали язык.

     

     - В Африку больше ни ногой! - в ужасе воскликнул мистер Генри Стёртакот.

     

     * * * * *

     

     - Это и есть ваша подводная лодка? - Фамке ван дер Бумен выглядела разочарованной. - На фотографиях она гораздо толще... Простите, я хотела сказать - 'гораздо больше'.

     

     Радушный хозяин и его гости находились в самом дальнем ангаре 'Кораблестроительной компании Стёртакота', которой принадлежала огромная верфь, что к северу от Вестерлинг-Сити. Снаружи ангар выглядел заброшенным и запущенным - почти как автобус, на котором они сюда прибыли. Больше того, после высадки из автобуса до самого ангара пришлось добираться пешком через целые горы металлического лома, ржавые и полусгнившие скелеты старых кораблей, и другого подобного хлама.

     

     - Вы должны меня простить - маленькая военная хитрость, - смущенно пояснил мистер Генри.

     

     - Как вы вообще доставляли сюда материалы для постройки субмарины?! - Маркус ван Борман споткнулся об очередной обломок ржавой трубы и грязно выругался.

     

     - Кое-как доставляли, - уклончиво отвечал австралийский магнат. - Но теперь работы завершены, так что срочной надобности в новых материалах нет - и поэтому мы еще больше усложнили доступ в ангар. Не советую приходить сюда без приглашения и сопровождения - тут у нас ловушки, медвежьи капканы, кое-где даже противопехотные мины... Но оставим это. Что вы скажете о моей красавице?

     

     'Красавица' - выкрашенная в темно-зеленый цвет субмарина средних размеров и такого же среднего водоизмещения покоилась в бассейне в самом центре ангара. Кроме самих гостей в ангаре почти никого не было - только в одном из дальних углов копошились несколько человек в рабочих комбинезонах ККС.

     

     - Подлодка как подлодка, - пожала плечами Рыжая Ведьма. - Стандартная схема, если я вообще что-то в этом понимаю. Основной корпус и боевая рубка. Мне приходилось встречать куда более крупные и экзотические модели. Впрочем, и эта смахивает на отличную мишень. Надеюсь, вы позаботились о станке для зенитного пулемета с 360-градусным сектором обстрела? Если даже 'да' - зря старались. Поверьте моему опыту. Дайте мне самый простенький биплан - и я утоплю её с закрытыми глазами.

     

     - Ах, да. Вы же летчики, - кивнул мистер Генри. - Неудивительно, что леди ван дер Бумен не выглядит впечатленной. И вы тоже, герр ван Борман.

     

     - Зато я моряк, - неожиданно напомнил о себе бластер-лейтенант Франк Адачи. - Поэтому я прямо сейчас вижу несколько остроумных технических решений, но в целом ничего революционного. Примите мои поздравления, мистер Стёртакот - у меня складывается впечатление, что вам удалось построить простую, надежную и недорогую боевую машину, готовую к массовому производству...

     

     - ...что возвращает нас к цели нашего визита! - подхватил штабс-капитан ван Борман. - Как вы посмели нарушить мирный договор - и с кем вы собираетесь воевать?! Потому что это не развлекательное прогулочное судно. Это может понять даже такая воздушная крыса, как я. Целых два орудия большого калибра, вот заслонки торпедных аппаратов, а вот заслонки внутренних спасательных капсул. Что все это значит, мистер Стёртакот? Извольте объясниться! И молитесь, чтобы ваш ответ нам понравился. Потому что в противном случае мы уполномочены на самые жесткие и решительные меры. Самые жесткие, понимаете? Настолько жесткие, что вы пожалеете, что о лодке стало известно нам, а не нашим германским кузенам...

     

     Мистер Генри ответил не сразу.

     

     - Будет гораздо проще, если я вам просто покажу. Да, так будет гораздо проще. И нагляднее. - Стёртакот достал из жилетного кармана сверкнувшие красным золотом часы и дважды щелкнул крышкой. - Я вызову людей. К вечеру все будет готово, и сразу после заката мы сможем выйти в море.

     

     - 'Мы'? - недоуменно переспросил Маркус.

     

     - Да, все мы, - кивнул австралиец. - Я, вы, леди ван дер Бумен и мистер Адачи. Разумеется, все вы приглашены. Вы ведь не боитесь? Это совсем не то же самое, что подниматься в воздух...

     

     - Мне и прежде приходилось погружаться на подводной лодке, - резко ответил ван Борман. - Полагаю, мы сможем принять ваше приглашение. Но знайте, мистер Стёртакот, если вы задумали какое-то предательство...

     

     - Я ведь уже говорил вам, - спокойно сказал миллиардер, - если бы я захотел расправиться с вами --- то скормил бы ваши трупы ракоскорпионам в своем аквариуме. Но вряд ли бы это спасло меня от возмездия БИМБО, верно? Вы ведь предусмотрели подобное развитие событий? Например, если вы не вернетесь домой или не свяжитесь со своим начальством в условленный срок, какой-то другой агент получит возможность принять те самые жесткие и решительные меры.

     

     - Вы удивительно проницательны, мистер Стёртакот, - криво усмехнулся Маркус.

     

     - Оставьте грубую лесть для других собеседников, молодой человек, - небрежно отмахнулся от него мистер Генри. - Это было так банально и очевидно, любой бы на вашем месте так поступил. Так или иначе, с моей стороны вам ровным счетом ничего не угрожает.

     

     Господин Стёртакот немного помолчал и тихо добавил:

     

     - Нет, совсем не меня должны вы бояться.

     

     

     

     ________________________________

     Как и обещал мистер Генри Стёртакот, они вышли в море вскоре после заката солнца. Раздвинулись тяжелые стальные ворота ангара, и подводная лодка, получившая простенькое и незамысловатое имя 'Сирена' (Фамке пожелала лично запустить бутылку шампанского в корпус субмарины, и австралийский миллиардер поспешил исполнить ее желание), отправилась в путь.

     

     И хотя за бортом корабля воцарилась темная безлунная ночь, у Маркуса ван Бормана словно пелена с глаз упала. Что он здесь делает?! Это просто безумие какое-то!

     

     В маленьком офисе, примыкавшем к ангару, нашелся телефон, и мистер Генри любезно позволил сделать ему один звонок - как какому-то преступнику, пожелавшему связаться с адвокатом, - хотя настоящим преступником был он сам, коварный австралийский авантюрист! Теперь ван Борману оставалось только молиться и надеяться, что туповатый секретарь из белголландского консульства на том конце провода все правильно понял и записал. Но какого черта?! Почему Маркус вообще согласился на это безумное предприятие? Не звонки он должен был делать, а докладывать лично, поднимать шум, вызвать специальную комиссию, иностранных журналистов, имперскую морскую пехоту - и вывести австралийских заговорщиков и нарушителей конвенции на чистую воду!

     

     'На чистую воду'. Какая ирония. Особенно сейчас, когда 'Сирена' погружается в беспросветно черные волны Великого Озера Стёрта...

     

     Вместо всего этого Маркус позволил себя уговорить забраться в подводную лодку, дал отрезать себя от внешнего мира и отправился в какое-то сумасшедшее путешествие с неясными целями неизвестно куда! Воистину, наваждение какое-то...

     

     Любезный владелец субмарины предложил визитерам из БИМБО три маленькие, но уютные каюты, однако они не успели в них обосноваться. Вместо этого гости мистера Стёртакота и он сам несколько часов подряд проторчали на капитанском мостике 'Сирены', где одни вели непринужденную светкую беседу, в то время как другие следили на показаниями приборов и прислушивались к негромким репликам, которыми капитан Бенджамин Арнольд (ветеран Великой Войны, судя по виду - скучный морской волк, штампы и клише негде ставить - мятая фуражка, трубка и борода) обменивался со своей командой.

     

     Штабс-капитан ван Борман в очередной раз покосился на своих спутников. Похоже, молчаливый бластер-лейтенант Франциско Адачи разделял его опасения - просто был не в том звании и не в том социальном статусе, чтобы возражать или протестовать. Что же касается лейтенанта Фамке ван дер Бумен - ну, это же Фамке, она снова была в ударе и своем обычном репертуаре...

     

     - ...в последний раз мне пришлось погружаться на глубину без подводной лодки и даже без скафандра, - прямо сейчас тараторила она. - Это случилось, когда меня сбили во время подавления последнего мятежа в Сараваке. То есть сбили не совсем меня, а самолет, на котором я исполняла обязанности бортстрелка; а поскольку я не была пилотом, то это не считается. Весь экипаж погиб, и только я каким-то чудом уцелела - хотя, справедливости ради, никаких чудес там не было - только богатый опыт и высокий профессионализм! Короче, я вылезаю из-под обломков и смотрю по сторонам, но прежде всего - на себя. Весь мой комбинезон - и прическа тоже! - пропитаны машинным маслом, бензином, керосином, газолином, спермой слонов...

     

     - Чем-чем, простите?! - поперхнулся воздухом мистер Генри.

     

     - Спермой слонов, - невозмутимо повторила Фамке. - Так мы называли пулеметную смазку, она была особенно густая и при этом белая. На чем я остановилась, когда вы меня так бесцеремонно перебили? Ах, да. Сперма слонов, бензин, кровь (к счастью, не моя), и одному Аллаху известно, что там было еще. Итак, я осмотрелась по сторонам, прислушалась и пошла прямо на звук журчавшей воды. Идти пришлось недалеко, и буквально через несколько минут я набрела на поистине райский уголок! Маленький водопад, впадающий в крошечное озерцо, окруженное вековыми стволами. Солнце встает, в джунглях райские птички поют, попугаи всякие с ветки на ветку прыгают - как будто и нет вовсе никакой войны, - Фамке неожиданно всхлипнула, после чего громко шмыгнула носом. - А я с ног до головы в каком-то гов... пардон, я уже перечисляла. Ну и я плюхнулась в воду прямо в одежде. Хотя нет, вру. Прямо в одежде - это совсем другой случай был, про который я расскажу как-нибудь в другой раз. А тогда, в Сараваке, я оставила одежду на берегу. Я ведь уже сказала, какой это был райский уголок? И вот я представила, как по гладкой поверхности этого чудесного озера расплываются радужные пятна машинного масла, кровь и сперма слонов, разумеется - не забудем забывать про сперму слонов!..

     

     'Господи, с каким удовольствием она это произносит!' - мысленно простонал Маркус ван Борман.

     

     - ...и пришла в ужас! - продолжала госпожа ван дер Бумен. - Поэтому и скинула с себя всю одежду. И знаете что? От этого ровным счетом ничего не изменилось! Про свою прическу, изгаженную той же субстанцией, я уже говорила; а одежду потом все равно пришлось стирать... Когда я закончила купание и стирку, почти все рыбки в озере всплыли вверх брюхом. Господи, стыдно-то как, по сей день! Но это было потом. Короче, я снова нырнула и на этот раз ухитрилась коснуться дна. Глупое ребячество, если хотите знать мое мнение - вода на дне была совсем холодная, и если бы меня скрутила вполне возможная в такой ситуации судорога, мы бы с вами сейчас не разговаривали. По крайней мере, так я тогда думала. Возвращаюсь на поверхность, а на берегу, рядом с кучей моего грязного тряпья и оружия, стоит парочка саравакских мятежников, весьма довольных собой. 'Эй, телескоп, выходи на сушу!' Они еще не поняли, с кем имеют дело...

     

     - Телескоп? - не понял мистер Стёртакот.

     

     - Так они нас называли, - охотно пояснила Фамке. - 'Телескопы'. Неужели вы никогда не слышали этот анекдот? 'Чем отличается телескоп от голландца? One is a hollow cylinder, and the other a silly Hollander'. А-ха-ха-ха-ха! Извините. Согласна, глупая шутка - и расистская какая-то, вы не находите? Тем более что, как говорят американцы, хорошо смеется тот, кто смеется последним. И кто теперь должен смеяться? Кто победил в той войне?! Вот именно! Ха-ха-ха! Извините. На чем я вообще остановилась? Ах, да. Выхожу я, значит, на берег, руки скромно держу за спиной, а у саравакцев глаза на лоб лезут, языки наружу, слюной капают... фу! - Фамке возмущенно передернула плечами. - Омерзительное зрелище. Но есть и хорошие новости. На дне озера я нашла чудесную красивую раковину. Одного из саравакцев я ударила по голове тупым концом раковины, а другого - острым, точно в горло. Трупы сбросила прямо в озеро. Вы должны меня понять, особого выбора у меня не было. Я чувствовала свою вину перед уцелевшими рыбками, и должна была хоть как-то их вознаградить. Корма рыбкам надолго хватило... Конечно, до Маркуса мне далеко. Вот Маркус у нас настоящий герой. Я уже рассказывала, как его сбили в Абиссинии? На него тоже напала парочка эфиопских мятежников...

     

     'Нет, только не снова!' - мысленно взмолился штабс-капитан ван Борман.

     

     - Мы прибыли, - спокойно сказал мистер Генри Стёртакот.

     

     'Куда?' - не сразу понял Маркус. Ответом ему был лязг, протяжный гул, долгий противный скрежет - а потом, пусть совсем ненадолго, но воцарилась мертвая тишина.

     

     - Мы прибыли, - снова повторил австралийский магнат, нарушая эту самую тишину. - Добро пожаловать на дно Австралийского Внутреннего Моря. Дамы и господа, для вас приготовлены водолазные скафандры. Разумеется, нам придется выйти наружу. Отсюда вы ничего не увидите и не поймете.

     

     

     

     __________

     __________

     

     Как знать, быть может, именно так должна была выглядеть высадка на чужую планету, удаленную от своего солнца на миллиарды миль, и потому погруженную в вечную тьму, которую лишь совсем немного сумели разогнать мощные криптоновые прожекторы 'Сирены'. Облаченные в тяжелые бронескафандры, люди с трудом передвигались под чудовищной толщей воды - как будто они оказались на планете, где царила высокая сила тяжести, гораздо больше земной. Придонный ил под ногами был настолько спрессован давлением, что казалось, будто акванавты шагают по твердой поверхности. Сходство с неведомыми иными мирами усиливал тот факт, что путешественников окружали самые настоящие инопланетные джунгли - лес могучих водорослей. Водоросли были повсюду; они переплетались под самыми немыслимыми углами и превращали плато, на которое легла субмарина, в непроходимые заросли, куда более уместные в сердце Африки или Сибири, чем здесь, на морском дне. Австралийские моряки, сопровождавшие Генри Стёртакота и его гостей, пустили в ход топоры и даже самый настоящий огнемет, переделанный из газового резака. Но могучие черные стволы, куда больше напоминающие самые настоящие 'сухопутные' деревья, чем флору подводного мира, крайне неохотно сдавали свои позиции. Чтобы продвинуться на две сотни метров, пришельцам из заволновых высей пришлось потратить добрый час. Но их старания окупились с лихвой... наверно.

     

     - Мы здесь не одни, - спокойно заметила Фамке ван дер Бумен, когда сборная команда австралийцев и белголландцев наконец-то прорубила просеку через подводную чащу и оказалась на 'опушке леса'. - Кто-то нас опередил.

     

     Прожектора субмарины уже не доставали сюда, поэтому пришлось полагаться на фонари водолазных шлемов, в зеленом свете которых акванавты разглядели лежавшую перед ними обширную подводную равнину, которая убегала вдаль и терялась за сплошной стеной черной воды. А на равнине этой, в какой-то сотне шагов от 'опушки леса', лежала подводная лодка. Не 'Сирена', разумеется. Другая.

     

     - Кто тут у нас специалист? - послышался в наушниках радиофицированных шлемов голос мистера Стёртакота. - Господин Адачи? Узнаете эту модель?

     

     - Конечно, - медленно отвечал молодой японский офицер. - Но... этого не может быть! - не удержался он от банального и предсказуемого восклицания.

     

     - И, тем не менее, она здесь, - возразил мистер Генри. - Итак, что это?

     

     - Немецкая подводная лодка времен Великой Войны, - растерянно сказал Адачи. - Ю-бот, второго поколения, скорей всего - серия 'О'. Но как она здесь оказалась? В закрытом водоеме?!

     

     - А как здесь оказалась наша подводная лодка? - усмехнулся Стёртакот.

     

     - Мы знаем, как здесь оказалась 'Сирена', - японец опередил своих спутников на несколько шагов, поэтому никто не мог видеть его лица, но нетрудно было догадаться, что прямо сейчас Адачи нахмурился. - Но, насколько мне известно, никто не строил германские субмарины на австралийских озерных верфях, и никто не перевозил лодки серии 'О' по железной дороге, чтобы выпустить в ваше море. Так откуда она здесь? Неужели...

     

     - Неужели легендарный туннель, по которому можно пройти из моря Стёрта в Тихий океан, все-таки существует?! - подхватила Фамке.

     

     - Если даже туннель и существует, мне ничего об этом неизвестно, - мистер Стёртакот попытался пожать плечами, но в жестком скафандре это было сделать затруднительно, поэтому он отказался от второй попытки. - Но зато мне совершенно точно известно, как оказалась тут эта конкретная субмарина. Вы правы, мистер Адачи, это действительно лодка серии 'О', если быть совсем точным - 'О-29'. В годы Великой Войны он находилась под командованием люггер-капитана Карломана фон Юденбурга. Не приходилось слыхать?

     

     - Есть вещи, неизвестные даже мне, - отозвался Адачи. - Немцы построили сотни таких кораблей, невозможно запомнить все их номера и имена капитанов.

     

     - Фон Юденбург? Австрийская фамилия, - заметила Фамке.

     

     - Совершенно верно, - подтвердил мистер Генри. - Капитан фон Юденбург был австрийцем, и эта лодка, полученная в рамках помощи от немецких союзников, служила под императорско-королевским флагом в австро-венгерском военно-морском флоте. Четверть века назад у австрийцев не было колоний или форпостов в этой части света, но их корабли неоднократно бывали в наших краях, и некоторые из них застряли на Тихом океане после начала войны, где перешли под германское командование. О-29 была одной из них. Насколько я сумел понять, люггер-капитан Карломан фон Юденбург был крайне деятельной и эксцентричной натурой, ему претила скучная рутина и стандартные морские патрули, поэтому он вызвался участвовать в очень смелом и необычном для тех дней эксперименте. Его подводную лодку подвесили под брюхом тяжелого 'цеппелина', который должен был перенести О-29 над доброй четвертью австралийского материка и сбросить в Море Стёрта, где она должна была доставить немало неприятностей нашему судоходству. К счастью для нас - но не для офицеров и моряков О-29 - миссия завершилась полным провалом. Не то что бы сей факт помог нам выиграть войну - разве что оттянуть конец... Неважно. Экипаж 'цеппелина' поторопился и сбросил субмарину с очень большой высоты, поэтому лодка сильно пострадала при ударе о воду. Настолько сильно, что камнем пошла ко дну. Это произошло темной безлунной ночью, почти как сейчас, поэтому никто из австралийцев тогда ничего не узнал и не заподозрил. Сам дирижабль на обратном пути был сбит одним из наших истребителей, взорвался и сгорел вместе со всем экипажем. Наши приняли воздушный корабль врага за разведчик или заблудившийся бомбардировщик. Никто из немецких аэронавтов не попал в плен, некому было рассказать, чем на самом деле занимался этот 'цеппелин' в сердце Австралии. Свидетелей не осталось. Люди, отправившие этот странный 'субмариноносец' в последний полет, как видно, предпочли все засекретить. Я не нашел ни одного упоминания об этой миссии в открытой печати. 'Цеппелин' значится в списках как погибший в бою; О-29 - занесена в списки кораблей, пропавших без вести.

     

     - Тогда как вы узнали... - начал было Маркус ван Борман.

     

     - Лодка затонула, но экипаж протянул еще несколько дней, - спокойно продолжал Генри Стёртакот. - Они составили подробный отчет о своих злоключениях, запечатали в бутылку и отдали ее на власть волн...

     

     - Как это печально и романтично! - неожиданно всхлипнула Фамке, хотя ровным счетом ничего неожиданного в этом не было - именно такой реакции от нее и следовало ожидать.

     

     * * * * *

     

     Они подошли поближе - и тогда не осталось никаких сомнений. Эта лодка пролежала на морском дне много лет. Внешний корпус еще держался, но уже заметно прогнулся под колоссальным давлением, покрылся ракушками и прорехами, и был заметно изъеден ржавчиной; носовое орудие перекосилось; кормовой винт и вовсе отвалился и лежал на дне рядом с мертвым кораблем. Но, как ни странно, на боевой рубке все еще явственно проступал номер, начертанный какой-то особенно ядовитой краской с высоким содержанием свинца - потому-то и избегали его морские обитатели; потому-то и продержался он столько лет в соленой морской воде - 'О-29'.

     

     - Это действительно очень трогательно и печально, - заговорил Маркус ван Борман, - но никак не приближает нас к ответам на прежде поставленные вопросы. Зачем понадобилась боевая подводная лодка вам, мистер Стёртакот? Воевать с мертвыми австро-венгерскими субмаринами? Неужели это их мы должны были бояться? Или же вы решили посвятить себя подводной археологии? Это я могу понять, но не могу понять, для чего мирным археологам торпедные аппараты...

     

     - Следуйте за мной - отвечал Генри Стёртакот, - и я покажу вам - кого именно должны вы бояться.

     

     * * * * *

     

     Еще несколько минут, еще несколько десятков шагов по безмолвной черной равнине - и перед ними внезапно выросла стена. То есть так сперва показалось Маркусу, но мгновение спустя он понял свою ошибку. Или нет? Нет, не стена... Из глубин памяти пришло смутное воспоминание, из какой-то старой книги, прочитанной в школьные годы... Лес колонн. Да, лес колонн - кажется, так это обычно называется.

     

     И одновременно с этим пониманием пришло кое-что еще - где-то за их спинами и в то же время над головой внезапно вспыхнул яркий свет. Не такой уж и яркий, решил ван Борман, когда окончательно проморгался - ну, разве что по сравнению с совсем тусклыми фонарями скафандров. Маркус обернулся и осознал то, о чем уже успел догадаться (нетрудно было догадаться) - источник колдовского зеленого света находился на борту подводной лодки. Криптоновый прожектор 'Сирены', которая парила над их головами подобно волшебному воздушному кораблю, был включен на полную мощность.

     

     - А почему ваша лодка сразу не высадила нас здесь? - послышался в шлемофонах возмущенный голос Фамке ван дер Бумен. - Нам бы не пришлось тогда прорубаться через эти подводные джунгли!

     

     - Это было небезопасно, - отвечал мистер Генри и добавил загадочную фразу: - Они этого не любят.

     

     - Кто этого не любит? - не понял Маркус ван Борман, но никто ему не ответил.

     

     Они стояли у подножия внушительной лестницы: широкие - не менее десяти метров - и аккуратные каменные ступени из серого камня, куда более уместные у входа в какой-нибудь музей в центре европейской столицы, но уж точно не здесь, на дне моря. Ступени убегали вверх и пропадали среди того самого леса колонн - массивных высоких колонн в три-четыре человеческих роста, как будто высеченных из белого мрамора и вполне достойных находиться в каком-нибудь римском или греческом храме. Маркус мало что понимал в античной архитектуре - что это венчает их вершины, капители? - но от колонн и вправду веяло чем-то очень древним, из прежних, полузабытых времен, когда по Земле бродили фаланги и легионы. Еще несколько шагов - ступать было тяжело, а чтобы рассмотреть все подробности растущего на глазах странного сооружения, приходилось поворачиваться всем телом, заключенным в тяжелый глубоководный скафандр. С двух сторон лестницу охраняли таинственные каменные чудовища, украшенные роскошной гривой и острыми вытянутыми мордами: то ли пещерные львы в натуральную величину, то ли клюворылые грифоны, не менее дюжины с каждой стороны - черные, белые и даже красные. Вот уж действительно, европейский музей или античный храм. Или храм, ставший музеем.

     

     - Что это? - спросила неугомонная Фамке и добавила неприличное слово на фрисландском диалекте. Генри Стёртакот не ответил и первым ступил на каменную лестницу. За ним послушно последовали остальные.

     

     Подниматься по лестнице было тяжело - тяжело вдвойне, потому что у Маркуса немедленно сложилось странное и крайне неприятное впечатление, будто кошки-грифоны следят за ним и его спутниками, и их мертвые каменные глаза, лишенные зрачков, медленно поворачиваются в глазницах, как будто прицениваются к добыче. Того и гляди набросятся... 'Бред какой-то', - твердо решил Маркус и прибавил ходу. Бред. А что здесь не было бредом?! Старая австрийская лодка, которой здесь не должно было быть, вся эта таинственная постройка...

     

     - Генри, вы все еще с нами? - Фамке решительно не собиралась молчать. - Кто все это построил и когда? Неужели лемурийцы действительно существовали?! Или атланты? Или... Или даже наши легендарные предки из Доггерланда?!

     

     - Вряд ли доггерландцы забирались так далеко на восток, - машинально пробормотал Маркус ван Борман.

     

     - Тебе-то откуда знать?! - возмутилась Рыжая Ведьма. - Всего несколько минут назад мы даже не были уверены в их существовании! А теперь - ты только посмотри! Я вижу здесь несомненное влияние римской или греческой архитектуры. То есть наоборот. Никаких сомнений не остается! Благородные нордические доггерландцы были первыми! Это от них греки и римляне позаимствовали этот уникальный и неповторимый стиль!..

     

     Все-таки какой-то толк от этой бестолковой болтовни был - во-первых, Маркус и думать забыл про грифонов, а во-вторых даже не успел заметить, как лестница закончилась. Ван Борман и его товарищи оказались у входа в таинственное здание, которые скрывалось за тройным рядом колонн, расставленных в шахматном порядке. Вблизи они - колонны - казались еще более высокими и массивными - три охвата, не меньше. Окружавшая путешественников плотная масса воды заметно искажала пропорции.

     

     - Мы уже почти пришли, - снова заговорил мистер Стёртакот - так тихо, что Маркус едва его расслышал. Мистер Генри на какое-то мгновение повернулся к своим спутникам, и ван Борману очень не понравилось его лицо за прозрачным забралом шлема - какое-то внезапно осунувшееся и как будто постаревшее. Гм. Еще один обман зрения? Как знать, как знать... - Пришли. Скоро, совсем скоро вы получите ответы на все свои вопросы. Не могу обещать, что они вам понравятся... - мистер Генри оборвал самого себя на полуслове и решительно шагнул вперед, в черный проем между двумя колоннами.

     

     * * * * *

     

     Как и следовало ожидать, по ту сторону портала царила тьма, поэтому нашлемные криптоновые фонари снова пришлись как нельзя кстати - хотя особого толку от них не было. Эту тьму было не так-то просто разогнать. Трудно было сказать, как далеко простирается огромный зал (зал?), на какой высоте теряются его потолки, кто - или что - его наполняет. Помещение, в котором они оказались, определенно не было пустым - там и здесь глаз цеплялся за неясные образы и смутные силуэты. То ли снова колонны, то ли статуи фантастических чудовищ, то ли...

     

     - А вы неплохо держитесь, - заметил Генри Стёртакот. - Иные мои гости, оказавшиеся з_д_е_с_ь, тут же спешили обратно к выходу. Некоторые даже успевали добежать...

     

     - Не на тех напали, - презрительно фыркнула Фамке. - Я вам могу еще много увлекательных историй из своей биографии рассказать. Не только про Саравак или Африку. Всякое бывало. Про остров Черепов, например. Приходилось слыхать про такое местечко?

     

     - Всякое бывало, - в тон ей ответил австралиец. - Но поверьте мне на слово: то, с чем вам придется столкнуться здесь - ничто по сравнению со всеми ужасов острова Черепов. Впрочем, вы не обязаны мне верить. Сами сможете убедиться. Долго ждать не придется. Быть может, всего через несколько минут - или прямо сейчас...

     

     И в этот самый момент Тьма приоткрыла свои глаза.

     

     .

     .

     .

     .

     .

     .

     .

     .

     .

     (Я испытывал непреодолимый соблазн сделать в этом месте еще одну паузу, но так и быть, продолжаем).

     .

     .

     .

     .

     .

     

     .

     .

     .

     .

     

     Мгновение спустя Маркус ван Борман едва не оглох от душераздирающего вопля - и не сразу понял, что это кричит он сам. Скорей всего, кричал не только он, но в данный момент это не имело значения. Боль была невыносима: словно кто-то полоснул по глазам тупой бритвой - именно так, тупой. Острая бритва не могла причинить подобных страданий. Положение вещей усугублял тот факт, что между пострадавшими глазами и пальцами ван Бормана встало стеклянное забрало шлема - может и к лучшему. Если бы не стеклянная, но прочная преграда, Маркус бы наверняка вцепился в глаза ногтями - и выдрал бы их с корнями, только чтобы избавиться от боли. А так, все, что ему оставалось делать - так это упасть на колени и скорчиться в приступе чудовищного пароксизма (чего?!)

     

     Какого же было его удивление, когда несколько секунд - или столетий спустя зрение внезапно восстановилось - как будто и не было никогда этой невидимой бритвы. Маркус несколько раз моргнул, прогоняя набежавшие слезы и поднял лицо. Окружавший его пейзаж заметно изменился.

     

     Огромный - добрая сотня на сотню метров, если не больше - зал (или, точнее будет сказать - пещера, если судить по полукруглому, никем не обработанному каменному своду, из которого торчали загадочные серые наросты, напоминавшие сталактиты), в котором очутились путешественники, был затоплен ярким и густым, но мягким и достаточно прозрачным красным светом, исходившим неизвестно откуда и бывшим повсюду. Сама вода вокруг них окрасилась в красный цвет - сравнение с кровью напрашивалось само собой, каким бы банальным оно не было. Да, как и показалось Маркусу прежде, повсюду торчали мраморные колонны, теперь игравшие роль рукотворных (?) сталагмитов. Там и здесь возвышались статуи, изображавшие неведомых монстров - не только грифонов, но и других. Вот загадочное чудовище, напоминающее сфинкса: пингвин, но с головой саблезубого тигра. А вот другое - тело гигантской кошки, украшенное головой титаниса; вот настоящий кентавр, но не совсем обычный: торс человека (человека ли?!), совмещенный с тушей массивного верблюдонта. Вот существо, напоминающее русалку - тело морского леопарда с торсом длинноволосой обнаженной девушки, чье лицо, высеченное из розового (розового? трудно понять в этом красном свете) камня, не позволяет уверенно сказать, к какой расе она принадлежала - вот уж действительно, неземные черты. Вот совершенно невероятный монстр - гигантский броненосец с головой верблюдонта и крыльями поморника. И другие, многие другие.

     

     А все пространство между колоннами и каменными монстрами стремительно заполнял кто-то еще... люди?! Только на первый взгляд, очень скоро понял ван Борман.

     

     - Вот дерьмо, - не могла не сказать по этому поводу Фамке, и на сей раз Маркус охотно с ней согласился.

     

     Почти все эти существа стояли на двух ногах, а их рост их не превышал двух метров, но вряд ли их можно было назвать людьми. Совсем наоборот. Их головы были какими угодно, но не человеческими, как и руки - если их можно было назвать руками. Длинные черные щупальца, напоминавшие хватательные конечности глубоководных спрутов; клешни крабов, когтистые лапы рептилий - то ли крокодилов, то ли иных ящеров. Головы тоже оставляли желать лучшего - складывалось впечатление, что эти странные существа позаимствовали свои головы у разбросанных по залу каменных памятников. Грифоны, сфинксы, титанисы, плезиозавры...

     

     - Вот дерьмо, - повторила Фамке ван дер Бумен, и на этот раз таинственные чужаки как будто услышали ее - и бросились вперед.

     

     'Вряд ли они собираются заключить нас в братские объятия', - мелькнула и пропала в голове Маркуса нелепая мысль. - 'Даже если мы скажем, что пришли с миром...'

     

     Самое омерзительное в этой ситуации было то, что ему нечем было защищаться. Всякое бывало, как верно подметила Фамке, но вступать в сражение с безусловно опасным и многочисленным противником без того или иного оружия под рукой ван Борману еще не приходилось. Драки на школьном дворе не в счет. Это не школьный двор, а размахивать кулаками в тяжелом скафандре очень неудобно. Маркус так и не успел решить, как ему поступить, потому что услышал в наушниках чересчур спокойный и хладнокровный голос Генри Стёртакота:

     

     - Леди и джентльмены, полагаю, вы увидели достаточно. А теперь медленно отступаем к выходу.

     

     Судя по дальнейшим событиям, этот приказ относился только к иностранным гостям, потому что австралийские моряки из команды 'Сирены', сопровождавшие белголландских визитеров, напротив, выступили вперед и взмахнули баграми и топорами, с помощью которых некоторое время назад прокладывали дорогу через лес водорослей. А еще несколько мгновений спустя толщу воды прорезал длинный язык огнеметной горелки - первый из трех или четырех.

     

     Скорей всего, это была славная битва, достойная лиры Гомера или пера Шекспира, но Маркус ван Борман мало что из нее запомнил. Красного вокруг стало гораздо больше, как и черного - жидкость, текущая в жилах чудовищных пришельцев, похоже, имела несколько иную природу. Сплошное мельтешение рук и других конечностей, всполохи смертоносного пламени; чьи-то раскуроченные и изувеченные тела; отрубленные головы, взлетающие к потолку зала как баскетбольные мечи; человеческие крики в шлемофонах и непередоваемый звериный рёв, который, казалось, проникал прямо в уши сквозь толстый корпус скафандра... А потом - новые существа, уже совсем не двуногие и не человекоподобные, спешащие на помощь первой волне...

     

     Да, и вот еще что: Маркус был готов поклясться, что один из двуногих монстров, бросившихся на него, щеголял в лохмотьях, некогда бывших парадной военно-морской униформой старой Австрийской Империи. Золотистый эполет с вензелем австрийского императорского дома так и бросался в глаза. Не исключено, что это чересчур разыгравшееся по вполне понятным причинам воображение сыграло с ван Борманом очередную злую шутку. Так или иначе, эполет мелькнул перед глазами Маркуса всего лишь на какое-то мгновение и тут же исчез в пламени огнеметного выстрела - один из австралийцев пришел на помощь к заморскому гостю, только чтобы секунду спустя быть схваченным длинным черным щупальцем и исчезнуть во всеобщей свалке.

     

     - Все в сборе? - деловито осведомился мистер Стёртакот, когда они снова очутились снаружи, на широких ступенях. Штабс-капитан Маркус ван Борман почувствовал укол совести. Как ни крути, Маркус был боевым офицером на задании, который нес ответственность за своих людей - но он так торопился к выходу из чудовищной пещеры, что совсем о них забыл! К счастью, Фамке ван дер Бумен и Франк Адачи стояли рядом с ним, вроде бы живые и невредимые. Но только они двое и австралийский миллиардер. Больше никого с ними рядом не было.

     

     - В таком случае, - невозмутимо продолжал мистер Генри, - нам не стоит здесь оставаться.

     

     - Но ваши моряки! - воскликнула Фамке. - Они остались внутри!

     

     - Они знали, на что идут, - голос Стёртакота, когда он произносил эти слова, был не просто спокоен, а просто-таки чудовищно равнодушен. - Поспешим.

     

     Они успели отступить достаточно далеко, и уже огибали мертвый корпус 'О-29', когда 'Сирена', все еще висевшая над их головами, и освещавшая пространство лучом прожектора, выпустила первую торпеду, а за ней еще одну, и еще.

     

     Скорей всего, господин Стёртакот снаряжал боеголовки своих торпед не совсем стандартной взрывчаткой, потому что эффект превзошел все ожидания.

     

     - Ложись! - только и успел крикнуть мистер Генри, и они бросились прямо на твердый черный ил, на котором лежала старая австрийская лодка, спеша поставить эту явно ненадежную преграду между собой и тем, что сейчас произойдет.

     

     Произошло нечто чудовищное и плохо поддающееся описанию. 'Всякое бывало', но Маркусу ван Борману прежде не случалось находиться под водой в опасной близости от эпицентра сильного подводного взрыва. Однако что-то ему подсказывало - и уж точно не обрывки знаний, полученных в военных академиях или байки друзей, служивших на флоте - что-то подсказывало ему, что все должно выглядеть и ощущаться с_о_в_с_е_м__н_е__т_а_к. Эта серия вспышек, эта ударная волна, этот нарастающий грохот... всё, абсолютно всё было неправильно и противоречило всем известным законам природы, физики и механики.

     

     О законах биологии в этот момент он старался не думать.

     

     В шлюз 'Сирены', которая опустилась на самое дно, чтобы их подобрать, Маркус ван Борман входил последним и потому не мог не обернуться. Огромное облако черной пыли к тому времени уже почти успело раствориться в окружающей воде или осесть на то же самое дно. Что же касается загадочного подводного храма, музея или что это там было, черт бы его побрал - то его и след простыл. Только одно сплошное мокрое место.

     

     

     

     ________________

     Они снова сидели за огромным столом в личном кабинете Генри Стёртакота, но это был другой кабинет, и находился он не в офисном билдинге в центре Вестерлинг-Сити, а на роскошной вилле за городом. За исключением самого мистера Генри и трех его гостей на вилле больше никого не было: хозяин распустил всех слуг по домам и лично накрывал на стол. Если бы сведения о подобной непосредственности просочились бы в местное высшее общество, это могло бы вызвать небольшой скандал. Но за столом сидели люди, привычные к неразогретой армейской тушенке и неспелым фруктам джунглей Юго-Восточной Азии. Что им промышленный магнат, играющий роль официанта? В тот день и в тот час их мысли были заняты совсем другим.

     

     - ...нет, бутылку с посланием нашел не я, - рассказывал мистер Стёртакот. - Это было бы слишком фантастическим совпадением. Ее нашел один из местных рыбаков через несколько лет после окончания войны. К счастью, он не знал немецкого языка, поэтому не смог его прочитать, но был достаточно хитер и жаден, чтобы нарушить закон. Подобные бутылки во всем мире положено сдавать портовым властям или в морскую полицию, но наш рыбак отнес находку в музей, где работал куратором мой старинный друг. Куратор немедленно связался со мной, а я велел ему заплатить любую разумную цену - но не слишком большую, чтобы не вызвать ненужных слухов и подозрений. Так или иначе, рыбак остался доволен и обещал молчать, а уж как был доволен я!.. Пока не понял, что попало ко мне в руки и не решил копнуть поглубже... 'Поглубже', - задумчиво повторил мистер Генри. - Какая ирония!

     

     - Как я уже говорил, - продолжал Стёртакот, - в бутылке оказался личный дневник люггер-капитана Карломана фон Юденбурга из Австрийского Императорского Флота, командира подводной лодки 'О-29'. Большая часть записок представляла сугубо исторический интерес - вся эта переброска на дирижабле, ничего нового или особенно интересного, в наши дни это стандартная процедура в целом ряде военных флотов. Но вот последние страницы... Простите великодушно за банальность, но я сперва решил, что имею дело с предсмертным бредом сумасшедшего. Экипажу 'О-29' можно было только посочувствовать. Их лодка застряла на дне моря, запасы воздуха были на исходе, и у них не было никакой возможности спастись - в те годы только на самых новейших субмаринах стояли спасательные капсулы. На борту имелись всего два глубоководных скафандра, поэтому капитан фон Юденбург и его старший помощник решили исследовать окрестности. Они сами толком не понимали, на что рассчитывают и что собираются найти... вы уже знаете, что они нашли.

     

     - Если честно - не совсем, - заметила Фамке ван дер Бумен.

     

     - Не торопитесь, - выставил перед собой ладони Стёртакот. - Я уже приближаюсь к сути дела. Так или иначе, когда я прочитал предсмертное послание фон Юденбурга, то решил принять во внимание только первую часть и отыскать погибшую лодку. Тогда я еще только начинал свое дело, поэтому совершенно справедливо предположил, что в случае успеха смогу рассчитывать на благодарность родственников погибших моряков - мне удалось заполучить в архивах список членов экипажа, и среди них оказались отпрыски весьма влиятельных семей, занимающих в современной Австрии весьма высокое положение. Что ж, я действительно нашел погибшую субмарину в указанных координатах... и кое-что еще. Мне повезло гораздо больше, чем австрийцам и удалось унести ноги. Поэтому мы с вами сейчас и разговариваем. Конечно, я вернулся туда - просто не мог не вернуться... но уже вооруженный до зубов.

     

     Мистер Генри внезапно замолчал и покинул свое место за столом. Гости настороженно уставились ему в спину, но хозяин кабинета всего лишь подошел к ближайшей стене, на которой висел большой отрывной календарь.

     

     - Несколько дней пропустил, - задумчиво пробормотал мистер Стёртакот. - Леди и джентльмены, вы мне не подскажите, какой у нас сейчас год?

     

     - Вы хотели сказать 'день'? - на всякий случай уточнил Маркус ван Борман.

     

     - Нет, - возразил радушный хозяин и снова повернулся к своим собседникам. - Именно год. Какой у нас сейчас год?

     

     - Это вопрос с подвохом? - в свою очередь полюбопытствовала Фамке. - Просто вы стоите рядом с календарем...

     

     - Понимаю, это звучит несколько странно, - кивнул мистер Стёртакот, - и все-таки? Поверьте, это не праздный вопрос. Отнеситесь к нему со всей серьезностью. Представьте на секунду, что вы снова в школе, в первом классе, и вам задали вот такой вот детский вопрос. Какой у нас сейчас год на календаре, юная леди?

     

     - 1938-й, - пожала плечами Фамке.

     

     - А точнее? - не собирался отставать мистер Генри.

     

     - Этот вопрос уже не для первого класса, - хихикнула Фамке. - 1938 A.D. Я права, господин учитель? Вы ведь это хотели услышать?

     

     - Абсолютно, - снова кивнул миллиардер. - Но этого недостаточно. Вот если бы вы могли соотнести эти цифры с каким-нибудь другим летоисчислением...

     

     - О, - оживилась Фамке ван дер Бумен, - а это уже что-то из университетских курсов! Но я всегда была хороша в этом. Можно сказать, один из моих коньков. Одну минуту, дайте вспомнить... Да. Итак, 1938 A.D. Это значит - 7698-й год от Сотворения Мира. Или 2146-й год Республики. 4691-й от основания Города. 3418-й год Хиджры! 3995-й от вступления на престол первого непальского короля!.. Прикажете мне продолжать?

     

     - Нет, - покачал головой Генри Стёртакот, - этого более чем достаточно.

     

     - Постойте, - перебила его Фамке, - самое главное чуть не забыла! 3938-й.

     

     Она позволила себе небольшую паузу и уточнила:

     

     - Три тысячи девятьсот тридцать восьмой год от Рождества Христова.

     

     - Именно так, - в который раз согласился мистер Стёртакот и вернулся за свое место у стола. Взял со стола курительную трубку черного дерева с медным мундштуком, затянулся, откинулся на высокую спинку кресла и снова заговорил, время от времени пуская к потолку дымные кольца, не смотря никому в глаза и обращаясь ко всем одновременно:

     

     - 3938-й год от Рождества Христова. Он же 1938 A.D., что означает 'After Desctruction' или даже 'After Death'. 'После Разрушения' или 'После Смерти'. Примерно тысяча девятьсот тридцать восемь лет тому назад (плюс-минус несколько лет, но оставим эти споры кабинетным ученым) наш мир умер в пламени самой чудовищной войны, которую когда-либо знало человечество. В древних хрониках эта война известна под разными именами - 'Атомическая', 'Война Третьего Мира', 'Ядерная', но мы до сих пор не можем толком понять ее природу. Одно известно достоверно: древняя земная цивилизация, в высшей степени развитая, прогрессивная и достигшая невероятных высот, была практически уничтожена - как и большая часть человеческого рода. Уже в первый день войны погибли миллионы людей, задолго до конца первого года - миллиарды. Целые города и страны были стёрты с лица Земли. Легенды гласят, что именно тогда ушли под воду Атлантида, Доггерланд, Лемурия, Старые Нидерланды и другие полумифические земли и острова. Упавшие с небес боевые снаряды фантастической мощности пробили земную кору - так возникли вулканические оазисы Нового Альбиона и Внутреннее Море Австралии - Море Стёрта... Марсопоклонники верят, что именно в тот год впервые вспыхнул в небесах Красный Глаз Марса, а некоторые из христиан считают, что тогда же состоялось Второе Пришествие Иисуса - который остался крайне недоволен состоянием нашей планеты и потому приговорил ее к уничтожению...

     

     - Это общеизвестные факты, - не выдержал Маркус ван Борман. - Куда вы клоните?

     

     - Все дороги ведут в Голландию, - фыркнула Фамке. - Не в затонувшую, конечно, а в ту, из которой мы вышли, когда принялись возрождать империю. Не так ли, Генри?

     

     - Наберитесь терпения, - тихо сказал мистер Стёртакот. - Каждый шаг приближает нас к финишу. Итак, наш мир лежал в развалинах. Те, кому повезло уцелеть и выжить, оказались чуть ли не в каменном веке. Кое-что из прежних знаний и технологий удалось спасти, но мужчинам и женщинам Земли пришлось начинать практически с нуля. 1900 с лишним лет - и посмотрите, чего нам удалось достигнуть. Пар, электричество, радиоволны, стальные корабли, гигантские дирижабли и межконтинентальные самолеты. И все равно, мы отстаем от наших предков на несколько десятков лет и миллионы километров - потому что перед тем, как поджечь свою колыбель, они успели побывать в космическом пространстве и посетить другие миры - Луну, Марс, Венеру, может быть даже Сатурн и Юпитер... Но вернемся на Землю. В ходе той войны древние люди пустили в ход самое чудовищное оружие, каким только владели. Это оружие разрушало не только города и страны. Это оружие отличалось столь фантастическим могуществом, что могло разрушать ткань самого пространства и времени. Пробивать невидимые стены между мирами. Открывать врата в другие измерения.

     

     - Между мирами? - переспросил Маркус.

     

     - Да, и я не имею в виду иные планеты, - отвечал Стёртакот, - хотя и планеты тоже. Я говорил о параллельных мирах - мирах, где история человечества пошла другим путем. Или мирах, где человечество не возникло вовсе. Альтернативные миры, в которых воцарились совсем другие разумные существа... иные, чужие... Создания, для которых человек - нечто вроде дикого зверя или даже насекомого. Его можно раздавить, можно приручить, можно поджарить и приготовить на обед, можно препарировать или скрестить с другими животными...

     

     - То, что мы увидели на дне моря... - начал было Франк Адачи.

     

     - Я не знаю, кто построил этот подводный храм на границе между мирами, - сказал мистер Генри. - Возможно, Иные отдали такой приказ своим человеческим пленникам - после того, как надругались над их телами и душами. И если они могли сделать это, как знать, что еще они могут - и как далеко способны зайти? Вы обратили внимание, как пустынны и безжизненны были окрестности храма? Даже мелкие рыбешки и моллюски избегали их. А эти странные водоросли, которые не должны существовать согласно известным нам законам природы? Этот искореженный корпус 'О-29'... нет, не толща воды покорежила его. В этом проклятом месте искажались само пространство и время.

     

     - Но теперь-то все кончено! - воскликнула Фамке ван дер Бумен. - Ваша подводная лодка уничтожила этот источник мерзости...

     

     - Ха! - горько усмехнулся Стёртакот. - Не будь так наивны, моя милая леди. Этот храм был только одним из многих. Мои люди обнаружили еще один - в дальнем и малоисследованном уголке Внутреннего Моря; до меня также дошли слухи про третий - его следует искать у берегов Марченвилля. Есть и другие - в окрестностях Окинавы, у берегов Вьетнама и даже в Атлантическом Океане... И это только те, о существовании которых я знаю или догадываюсь. Я готов предоставить вам все факты и документы. Я приготовил для вас копию дневника фон Юденбурга - и покажу вам оригинал. Он находится прямо здесь, на моей вилле, в тайном подвале. Там же, где и несколько заспиртованных трупов с руками-щупальцами и головами морских драконов - вы сможете их сфотографировать.

     

     - Возможно, вам стоило пригласить нас в этот подвал ДО путешествия на дно моря, а не после, - заметил Маркус ван Борман.

     

     - Нет, - резко возразил хозяин кабинета. - Поэтому я отвел вас туда. Поэтому я пожертвовал своими людьми - вот только не надо морщить ваш прекрасный носик, мисс ван дер Бумен - мы на войне, а они были солдатами, и знали, чем рискуют. Их семьи получат достойные пенсии, и хватит об этом. Вы должны были увидеть все собственными глазами. Увидеть, почувствовать, услышать... жаль, что не смогли понюхать - впрочем, в том подвале вам предоставится такая возможность. Только так и не иначе. Вы должны были поверить. Теперь вы знаете правду - всю, какую способны переварить. Потому что всей правды не знает никто. Даже я.

     

     - И что вы прикажете нам с ней делать? - прищурилась Фамке ван дер Бумен. - С правдой?

     

     - Возвращайтесь домой и доложите своему начальству, - пожал плечами Генри Стёртакот. - Исполняйте свой долг. Я буду последним, кто станет вам препятствовать. Потому что теперь вы понимаете, почему я построил на своей верфи секретную боевую подводную лодку - и тем самым нарушил немало австралийских и международных законов. Но мне все равно. Прошу прощения за грубость, но мне наплевать - НАПЛЕВАТЬ, вы слышите?! Потому что есть вещи, которые гораздо важнее, чем законы, придуманные скучными бюрократами в мятых костюмах. Ведь если эти твари вырвутся наружу и поднимутся наверх - не будет больше ни Австралии, ни Белголландии, ни Японии - ничего. Поэтому я собираюсь построить новые подводные лодки, боевые корабли и военные машины - и продолжить войну с ними - сколько потребуется. До победного конца.

     

     - Вы ведь не собираетесь вести эту войну в одиночку? - спросил Маркус.

     

     - А это уж как повезет, - развел руками миллиардер. - Конечно, я буду рад новым союзникам... быть может, кто-то из ваших полководцев пожелает ко мне присоединиться.

     

     - Если люди узнают правду, пожелают многие, - осторожно заметил Адачи.

     

     - Возможно, - охотно согласился Генри Стёртакот. - Но кто им расскажет? Вы, мистер Адачи? Вы представляете, что начнется, если правда выплывет - ха-ха, выплывет! - если правда выплывет наружу?! Какая паника поднимется по всей Земле?! Вы готовы взять на себя такую ответственность? Потому что я - нет. Не уверен насчет вашего начальства, но оно представляется мне идеальным адресатом - Имперская Безопасность обожает хоронить подобные секреты в самых глубоких и пыльных архивах. Полагаю, так оно и поступит. А что же касается меня, то я готов и дальше сражаться в одиночку. До самого конца. Моего или их - это уж как повезет. Потому что должен остаться только один. Этот мир слишком тесен даже для одной разумной расы.

     

     Генри Стёртакот немного помолчал и добавил:

     

     - Даже все эти миры.

     

     * * * * *

     

     Они улетели из Австралии первым же рейсом и всю дорогу почти не разговаривали между собой - на борту пассажирского гидросамолета было слишком много посторонних глаз и ушей. И только в своем собственном кабинете в Главном Управлении БИМБО (разумеется, не таком просторном и роскошном как кабинеты Генри Стёртакота) штабс-капитан Маркус ван Борман позволил себе вернуться к теме:

     

     - Я сам подготовлю отчет о нашей поездке и передам его наверх. Что же касается вас, то я немедленно подпишу приказы о переводе.

     

     - И всё?! - искренне удивилась лейтенант Фамке ван дер Бумен. - Вот так просто?!

     

     - Вот так просто, - кивнул Маркус. - Ты ведь мечтала вернуться в авиацию? Поздравляю, ты возвращаешься. Сегодня же. Заместитель командира авиакрыла на 'Джаггернауте' - это наш новейший авианосец. Через сутки уходит в Суринам.

     

     - Ты слишком добр ко мне, - мило покраснела Фамке, но ван Борман уже повернулся ко второму помощнику:

     

     - Двенадцатая самурайская дивизия морской пехоты, Франк. К дивизии проявляет особый интерес один из наследных принцев крови, поэтому она получит самое новейшее оружие и снаряжение. Ее только что сформировали, и у них не хватает несколько офицеров. Через два дня дивизия отправляется на свои первые маневры - слаживание, сплочение новых подразделений и все такое. У тебя будет возможность показать себя и проявить со всех сторон.

     

     - Спасибо, командир, - только и сказал Франк Адачи.

     

     - Только без розовых соплей, терпеть этого не могу. Все, убирайтесь, - велел Маркус. - Оставьте меня. Я должен работать над отчетом.

     

     Он подписал и запечатал последнюю бумагу далеко за полночь. Над Эдобургом стояла неполная луна - в это время года особенно кровавая. Астрономы все еще спорили, кто мог оставить загадочные постройки на ее поверхности - древние земляне или древние селениты. Или...

     

     Или...

     

     'И если они могли сделать это, как знать, что еще они могут - и как далеко способны зайти?'

     

     'Если они способны на такое, то на что еще они способны?'

     

     'Теперь вы знаете правду - всю, какую способны переварить. Потому что всей правды не знает никто'.

     

     Он проснулся под самое утро в холодном поту - и уже не смог заснуть. Ни вечером того дня, ни на следующий день. Стоило ему закрыть глаза - и он снова возвращался туда, в таинственный подводный храм, творение чужого разума, капище неизвестных богов и героев иного, неизвестного, непонятного мира.

     

     Он слишком легко перенес то сражение - и весь ужас произошедшего настиг его только сейчас. Все, что оставалось Маркусу, так это искренне надеяться, что легкомысленная Фамке и невозмутимый Адачи, занятые новыми делами и тревогами, успели позабыть обо всем, и прямо сейчас им не приходится проходить через подобный ад.

     

     На третий день его вызвал к себе контр-адмирал ван дер Капеллен, начальник военной разведки.

     

     - Я ознакомился с вашим докладом, капитан, и склонен согласиться с вашими выводами, - заявил адмирал. - Нелепая и одновременно грубейшая ошибка. Это надо же было такое, принять нефтеналивную цистерну за подводную лодку! Кто вербовал этого идиота-агента?! Неважно. Проект мистера Стёртакота не представляет для нас никакой опасности или интереса, поэтому самое время забыть о нем и заняться другими делами. Возвращайтесь в понедельник, Маркус, я приготовлю для вас новое задание.

     

     - Будет исполнено, мин херц, - щелкнул каблуками капитан ван Борман.

     

     Луна в небесах, океан на горизонте, и ночь сама - четвертая ночь с тех пор, как Маркус ван Борман покинул Вестерлинг-Сити - все они говорили, кричали, предупреждали: 'ты не знаешь, на что мы еще способны. Рано или поздно мы придем за тобой'.

     

     'Но кто живет в этих мирах, если они обитаемы?' - пришли из глубин памяти слова древнего альбионского сказителя. - 'Мы или они Владыки Мира? Разве всё предназначено для человека?'

     

     'Разве всё?'

     

     Маркус ван Борман больше не колебался. В верхнем ящике его стола лежал старый испанский револьвер, хранивший остатки дешевой позолоты - трофей полузабытой и незнаменитой войны, согласно легенде - еще одна легенда! - некогда принадлежавший адмиралу Паулю ван дер Хаму, завоевателю Жемчужной Гавани. Из этого револьвера великий голландский герой якобы и застрелился - за мгновение до того, как преданный японский сержант-кайсякунин из клана Накатоми отрубил ему голову.

     

     Но Маркус ван Борман твердо решил обойтись без кайсякунина. Просто вставил ствол револьвера в рот и взвел курок.

     

     Через несколько секунд тишину скромных меблированных комнат в трех кварталах от главного здания Министерства Безопасности разорвал одинокий выстрел.

     

     * * * * *

     

     Примерно двадцать четыре часа спустя мистер Генри Стёртакот принимал у себя на вилле совсем других гостей.

     

     - Надеюсь, нам никто не помешает? - спросил 'Капитан Инферно', когда хозяин встретил его и 'Спартанца' у черного хода.

     

     - Я отпустил всех слуг, - отвечал миллиардер. - Как и в прошлый раз.

     

     - Что с белголландцами? - сухо осведомился ночной визитер.

     

     - В ближайшие несколько месяцев они нас не побеспокоят, - заверил его мистер Стёртакот. - Положитесь на меня. Я позаботился об этом. Все необходимые меры приняты.

     

     - Я в вас и не сомневался, - заявил 'Инферно'. - Ну что ж, ведите нас!

     

     За длинным столом в кабинете уже сидели двое - грузный белый мужчина далеко за 50 и девушка, которая была раза в два младше и вне всякого сомнения принадлежала к одному из многочисленных народов Тихого Океана - полинезийка или что-то в этом роде.

     

     - Прошу любить и жаловать, - представил мистер Генри новых гостей, - мистер Джеймс Хеллборн и мистер Роберт Стивенс, из военной разведки Нового Альбиона. А это мисс Паноти - прошу прощения, лейтенант Паноти, из секретной службы Новой Зеландии...

     

     - Если вы хотя бы еще один раз назовете мою страну 'Новой Зеландией'... - сердито прошипела девушка.

     

     - Вы должны простить меня, юная леди, - невозмутимо отозвался мистер Стёртакот, - все никак не привыкну. А это полковник Бартон из... Северной Америки. Полковник представляет здесь интересы мистера Хейткрафта, если вы понимаете, о чем я...

     

     - Безусловно, - кивнул Джеймс 'Инферно' Хеллборн и повернулся к северо-американскому гостю. - Во славу Марса, брат!

     

     - Во славу Марса! - откликнулся тот. - Не знал я, что среди южных снегов встречаются братья нашего ордена!

     

     - Наши братья везде, - скромно заметил Хеллборн. - Но мы еще успеем об этом поговорить, когда покончим с делом, ради которого здесь собрались. Мистер Стёртакот?

     

     - Разумеется, - кивнул хозяин виллы. - Прошу к столу! Главное блюдо на сегодня... - не удержался миллиардер от бородатой шутки и принялся раскладывать перед визитерами толстые папки с бумагами - ровно три, не по числу гостей, а по числу организаций, которые они представляли, благо мистер Джеймс и мистер Роберт работали на одну контору. - Здесь все, леди и джентльмены. Полный комплект чертежей новейшей боевой подводной лодки класса 'Сирена'. В высшей степени мощная и надежная военная машина, успешно прошедшая испытания в... как вы это называете? ах, да: 'условия, максимально приближенные к боевым'. Приятного аппетита!

     

     Главное блюдо определенно пришлось гостям по вкусу; радушный хозяин следил за их довольными сытыми лицами и не мог нарадоваться.

     

     И ведь это только начало, только начало. На следующий месяц назначена куда более крупная секретная встреча, куда должны прибыть почти все остальные - тайные эмиссары из Южной Африки, Южной Америки, из Англостана, даже из Британии и с Нормандских Островов. Только начало. 'Сирена' - первая ласточка. Скоро, очень скоро на тайных верфях 'Кораблестроительной компании Стёртакота' начнется строительство других боевых кораблей и даже самолетов - еще более мощных, быстрых, непобедимых. А потом, в один прекрасный день прозвучит всеобщий сигнал к восстанию - и проклятое белголландское иго будет свергнуто; и весь этот мир снова будет принадлежать людям англо-саксонской расы и союзным народам, говорящим на англо-саксонских языках - совсем как 2000 лет тому назад. Как и должно быть.

     

     А что глубоководные монстры из других миров, спросите вы?

     

     Их время тоже придет. Однажды. Как-нибудь потом. Грядущие войны никак не должны помешать войнам, уже идущим или незаконченным.

     

     Потому что самые страшные чудовища обитают не там, на дне морей и океанов, а здесь, на твердой земле - в роскошных дворцах и высоких кабинетах.

     

     Мистер Генри Стёртакот знал это, как никто другой.

     

     В конце концов, он был одним из них.

     

     К О Н Е Ц

     

     __________________

     _________

     

     

     '...у него было совсем другое прозвище, заработанное где-то в Европе, на одной из тамошних гражданских войн - 'Капитан Инферно'...' - см. повесть 'Вспоминая 'Каталонию'.

     

     '...Маркус ван Борман не мог похвастаться...' - о других эпизодах из биографии Маркуса ван Бормана см. роман 'Марш через Грузию' или 'Джеймс Хеллборн - Потрясатель Вселенной'.

     

     '...наш Маркус тоже был летчиком... ...его сбили в Абиссинии...' - этот эпизод среди прочих упоминается в романе 'Интербеллум', глава 3.

     

     '...рыжая ведьма нежно потрепала Франка Адачи по щеке, от чего тот откровенно покраснел...' - другие грязные подробности см. в романе 'Охота за 'Красным Февралем', глава 18.

     

     '...У одного моего приятеля в Африке был точно такой автобус...' - см. рассказ 'Три дня капитана де Винтера', он же 'Кровь, мясо, огнеметы'.

     

     '...Это случилось, когда меня сбили во время подавления последнего мятежа в Сараваке...' - этот эпизод должен был появиться в романе 'Интербеллум', просто до него очередь не дошла.

     

     '...Фон Юденбург? Австрийская фамилия...' - см. роман 'Фашисты в космосе', глава 11.

     

     '...он вызвался участвовать в очень смелом и необычном для тех дней эксперименте. Его подводную лодку подвесили под брюхом тяжелого 'цеппелина'...' - см. роман 'Железные люди в стальных кораблях', глава 14.

     

     '...Все дороги ведут в Голландию... ...Не в затонувшую, конечно, а в ту, из которой мы вышли...' - Голландия (Hollandia) - город на севере острова Новая Гвинея, бывшая столица Нидерландской (Западной) Новой Гвинеи. Получил свое имя в честь одноименной нидерландской провинции. В настоящее время известен как Джаяпура и является столицей индонезийской провинции Папуа.

     

     '...они успели побывать в космическом пространстве и посетить другие миры - Луну, Марс, Венеру, может быть даже Сатурн и Юпитер...' - см. роман 'Фашисты в космосе'.

     

     '...адмирал ван дер Капеллен...' - см. роман 'Железные люди в стальных кораблях', глава 12 и дальше, а также повесть 'Ржавые люди на земле'.

     

     '...адмиралу Паулю ван дер Хаму, завоевателю Жемчужной Гавани...' - см. повесть 'Ржавые люди на земле'.

     

     '...твердо решил обойтись без кайсякунина...' - см. роман 'Мандрагора Свободы', глава 6.

     

     '...хотя бы еще один раз назовете мою страну 'Новой Зеландией'...' - см. повесть 'Колорадо Спрингс и королева пустыни'.

     

     __________________