Во все времена, о которых нам известно из сохранившихся письменных источников, человек стремился обнаружить обиталище собственной души. Указать его точные координаты. Вооруженный острым анатомическим ножом, он искал душу везде: прежде, в глубинах полых органов, а несколько позже - в их совокупности. Наверняка, время от времени вспоминая, что душа может уходить в пятки, он искал ее и там. Но, тщетно.
Величайшее творение современности - You Tube, год от года не перестает удивлять нас растущим объемом просто невероятных человеческих историй. Многие из нас склонялись в поклоне глубочайшего уважения к нравственному подвигу американского проповедника, обходящегося всю свою жизнь без рук и ног. Мы наблюдали загадочные улыбки плотно сросшихся китайских близнецов, удивлялись сохраненной самоиронии мексиканца, Карлоса Родригеса, потерявшего в страшной аварии большую часть своего черепа, и, полагаю, в очередной раз задавались вопросом: где-таки притаилась наше уникальное "Я", это "нечто", столь целостное и всеобъемлющее?
Давно это было, однажды. С будущей супругой мы гостили у моей мамы. Ужин затянулся, и ближе к полуночи мама постелила нам в отдельной комнатке.
Ночь выдалась не в пример душной и безветренной. Моя спутница, утомленная длительной застольной беседой, мгновенно уснула, а я лежал на спине и смотрел в потолок. Бессонница, случившаяся со мной, казалась эпизодом странным и бессмысленным. Откуда ей было взяться? Терек за моим окном по камням не струился, "злой чечен на берег не выползал, и кинжал свой не точил". Со своей совестью я был в полных ладах, и понять, отчего в ту роковую ночь мне крепко не спалось, я, конечно же, не мог.
Но прошел еще час, а мое юное сердце продолжало отбивать свой ритм бодро и часто, так, словно я не пытался уснуть, а прогуливался по пустынной ночной мостовой.
Попытка перехитрить бессонницу и заморочить голову чем-нибудь особенным была предпринята мной ближе к трем часам ночи. Среди множества пустых, бесполезных заклинаний, подсказанных скромным жизненным опытом, мне удалось отыскать забавный текст, смысл которого несколько лет назад я смог понять далеко не сразу...
Волею судеб, на закате эпохи Самиздата в середине 80-х годов, в мои руки попала брошюрованная самоделка, отпечатанная на машинке с западающей буквой "ы". Речь в ней шла об одном из направлений ментальной йоги. Помню, как пролистывая любительский перевод с хинди с видом равнодушного знатока, я тем не менее, завис на странице, где частично просветленный мастер излагал суть довольно странного умозрительного упражнения. Путем различных недомолвок и полунамеков, автор текста подталкивал меня примерно к следующему: "... - постигни сущность двух свидетелей!...", - и далее, " - окунись в процесс с головой, и не надейся (не жди..) на результат!"
Йога, а в особенности ряд ее ментальных направлений, всегда действовала на меня убаюкивающе. Уже через 15 мин. прилежной концентрации на чем-либо внутри себя, я безошибочно засыпал. Образы, и их конгломераты, всякий раз предлагаемые мне услужливым внутренним монологом в период полного расслабления, представляли собой невесомые, изящные конструкции. Вероятно, интуитивно, но мне было доступно понимание того, что любая изреченная и даже просто мысленно сформированная фраза из 3-4х слов, слишком длинна для того, чтобы в ней уместился крайне необходимый мне здравый смысл. Так, предпочитая оставаться в плену довольно простых ассоциаций, в стиле: "Санта Эсмеральда", "коммуникейшн тьюб", "бабушка надвое", "Гурджиев", "Ленинабад", "розовые трусики", "дверь", " затопило", и т.д., я легко преодолевал символический барьер между бытием, и радостным пробуждением на следующее утро.
Но, довольно лирики.
Ритуал, который мне предстояло исполнить в бессонную ночь, на первый взгляд представлялся несложным, но, как оказалось, требовал исключительной концентрации всего внимания.
В процессе прилагаемых духовных усилий, мне предлагалось, прежде всего, обнаружить собственное "Я" и убедиться, что оно равномерно распределено по всему моему телу. Затем, расслабившись в горизонтальном положении на спине, следовало начать неспешное, поэтапное перемещение громоздкой личностной конструкции по направлению от пят к голове. "Лишние", лежащие ниже перемещенного "Я" участки плоти предстояло мысленно, но категорически уничтожать любым способом, подсказанным личным предпочтением.
В подручном арсенале личного предпочтения мне удалось отыскать всего два условно подходящих способа "уничтожения лишней плоти": гильотина, и жидкий азот. Поразмыслив немного, и преодолев ряд сомнений чисто эстетического толка, я предпочел второе.
... И вот, мощная струя леденящего душу жидкого азота обволакивает мои пятки и нижнюю часть голени густым искрящимся туманом. Процесс мысленного самоуничтожения был запущен, и первым безмолвным его "Свидетелем" оказался конечно же я сам. Что до "2-го Свидетеля", то он возник как нечто неизбежное и само собой разумеющееся. Без его участия: слегка свернутой набок полуулыбки, язвительно смешка в стиле "хе-хе", и надежно сжатого в ладонях шланга с жидким азотом, вряд-ли бы я смог детально представить себе всю предстоящую мне фантасмагорию. Нет, мой двойник не старался выглядеть "плохим парнем", просто предпочитал несколько иронично смотреть на вещи...
Дело пошло. Крупные куски моего тела, подвергнутые шоковой заморозке: лодыжки, следом голени..., затем бедра..., поочередно белели, с негромким хрустом отламывались от вышележащих частей еще теплой, живой плоти, и разлетались в разные стороны, вероятно пополняя околоземную орбиту очередной порцией мелкого космического мусора.
Когда дело дошло до области малого таза, концентрацию мысли и напор струи азота пришлось удвоить. Некоторые органы и системы наотрез отказывались покидать вместилище обомлевшей души. Примерно то же, но несколько позже, произошло и с органами сердечно-легочной группы. Сердце, стучащее в ночной тиши, словно большой африканский барабан, задало нам со 2-м Свидетелем трудную, но в итоге разрешимую задачу.
Прошли, наверное, еще с десяток минут. Хронометраж в моем сознании, увлеченном необычной игрой, был отключен. Оба Свидетеля и неприкаянная душа, съежившаяся где-то под нижней челюстью, настолько увлеклись происходящим, что назойливый внутренний монолог так и не смог найти для себя ни одного свободного микрофона. Все мое существо весьма остро переживало редко распространенное состояние под названием "здесь, и весь...". Любые мысленные конструкции, для запуска которых требуется пусть небольшая, но площадка разгона, ограниченная прошлым и будущим, оказались неспособными сложиться в сколь-нибудь определяющую идею. В радиоэфире моего сознания возникла оглушающая тишина.
И вот мы у финишной прямой. Мы, это "Я", в самом широком смысле слова, компактно разместившееся под самой макушкой. Деваться было некуда. Уникальное "Я", независимая личность, с которой, по моему глубокому убеждению, и начиналась Теория Относительности А. Эйнштейна, похоже, крепко влипло. Но, даже дойдя до критической грани происходящего, никто из нас троих не догадывался, что ожидает нас там, за сводом ритмично пульсирующей черепной коробки. А ведь именно туда, за пределы осязаемого, мы, по настоятельной рекомендации "мастера" и отправлялись.
Оргазм! Можно ли в принципе описать его адекватно, оценив интенсивность, продолжительность, и сопутствующие ощущения по какой-нибудь там шкале? Да и нужно ли?
Все попытки измерения глубины бесконечности одним из известных способов, так или иначе, но неизбежно потребуют введения целого ряда крайне ненадежных опорных понятий: шкалы погрешности измерений, реликтового излучения, Теории Большого Взрыва, Теории Божественной эякуляции, и т.д. Но не было в моем случае ни взрыва, ни эякуляции...
Ошалело уставившись в стену напротив, я сидел в своей постели и внимательно прислушивался к себе. По всему организму, мгновенно "ожившему" в силу яркой эмоциональной встряски, растекались волны блаженства довольно специфического свойства. Да, друзья мои, как на духу я был готов свидетельствовать, что в ту судьбоносную ночь находился во власти самого оглушительного оргазма в своей жизни.
Лишь только "личность", сжавшаяся до размера крупной чернильной кляксы, вышла за округлости моего черепа, и ее вынужденное местоположение было зафиксировано усилиями обоих Свидетелей, мощнейший оргазм просто вынудил меня принять вертикальное положение. Не скрою, будучи совершенно неготовым к такому повороту событий, я не на шутку испугался.
Прошло 27 лет. Чем были насыщены эти годы? Произошло ли в моей жизни что-либо яркое, значительное, если наполнить возникающий ассоциативный ряд манящим светом стремительно угасающей Бетельгейзе?
Взбирался ли я по лестнице, нес ли крест, или уныло тащился по этапу, вряд-ли имело какое либо определяющее значение. В любом случае, суммарное количество моего движения по жизни представляло собой замкнутый цикл орбитального вращения вокруг единственного мимолетного события, символический смысл которого и является воплощением самой жизни. Цент циклона, сформированного однажды одолевшей меня бессонницей, все эти годы манил меня мерцающим огоньком далекой звезды.
Пробовал ли я хоть однажды, но дотянуться до ощущения глубокого мягкого света этого огонька внутри себя? Вновь превратиться в крупную чернильную кляксу. Конечно, и не раз. Но мне потребовалась почти половина жизни, чтобы понять, почему все прилагаемые усилия оказались напрасны.
Причина была проста, и таилась она в целесообразности целенаправленности на крнечную цель предпринимаемых духовных усилий. Пока ты, подобно собачке акад. Павлова, источающей обильную слюну в предвкушении чуда, будешь стремительно продвигаться к своей цели, последняя станет отдаляться от тебя со скоростью твоей целеустремленности. Цель-обман! Жаль, что наиболее простые слова не всегда просто понять. Но парадокс именно в том, что когда перед тобой не громоздятся заманчивые цели, не требуется и усилий для их достижения.
Таиланд. Расслабленное, бесцельное наблюдение за игрой двух итальянских мальчишек у края бассейна. Садится солнце. Скоро над небольшим тайским поселком нависнет влажная приморская ночь. Встаю со своего шезлонга, чтобы переодеться к ужину. Легкий порыв ветра, и зеркальная гладь бассейна подергивается мелкой зыбью. Очертания отражений плывут, гримасничают, приглашая заглянуть туда, поглубже, внутрь.
Останавливаюсь на мгновение и всматриваюсь в мерцающую воду. Сомнений быть не может: почесывая нос, и пряча в ладони ироничную улыбку, из глубин бассейна на меня внимательно смотрит тот, "второй", со шлангом в руках...