Песчаный мыс, где не растут цветы. Серые облака обволокли небо. Их постепенно сменяют надвигающиеся громоздкие, мрачные тучи. Свысока их освечивает солнце. Кажется, что Кто-то управляет всем этим.
А на другом континенте безоблачное небо, там царствует солнце. На песчаном берегу моря растёт Песчаная Лилия. Недалеко от берега, напротив башни, единственно оставшейся части от древнеримской крепости - antik Roma kulesi -, как именуют её местные жители, приютился заброшенный дом, окна которого заложены красным кирпичом, с обваленной местами штукатуркой, из под которой видны камни, такие же, из чего построена эта крепость. На старинной, потрескавшей от времени двери висит замок. В пустом доме помещается какой-то склад, где хранится всякая рухлядь , говорят по соседству жильцы. Не отпускает ощущение, что там есть ещё что-то, что там есть Кто-то. И точно: на стенах бывшей некогда греческой православной церкви, построенной в начале девятнадцатого века, с которой сняты все кресты и соответственные символы, сохранены, чудом уцелевшие, христианские фрески.
Песчаный мыс. Старые, поржавевшие корабли стоят у берега на якоре, напоминая о своих далёких плаваниях, открытиях. Множество гуляющих пингвинов. Южнее видна, далеко-далеко, Огненная земля. Край Земли. Уединение.
А на другом континенте заброшенная греческая православная церковь без крестов, с рухлядью внутри и с христианскими фресками на стене. Замок на двери со стёртой надписью. Amen. Уединение.
1924 год. Великие вынужденные переселения греков с их поселений, которым тысяча-две-три тысячи лет назад. Опустевшо стоящий небольшой храм. Земля одна - разные судьбы.
Тихий океан. Пунта-Аренас. Песчаная точка - Песчаный мыс. Памятник Магеллану. Хочется быть рядом с пингвинами, у которых нет дверей, нет замков.
Средиземное море. Здесь начиналась человеческая цивилизация. Множество памятников. Множество разрушенных крепостей. Хочется быть рядом с ними, хочется быть рядом с редкими цветами. Хочется снять замок с двери, но нельзя: частная собственность охраняется законом.
Тихие приливы океанских и морских волн. Ощущение вечности, ощущение в этот момент присутствия чего-то непостижимого, непередаваемого словами, ощущение присутствия, что Кто-то рядом с тобой, слышущий тебя, твоё сердце, твои мысли, сопереживающий с тобой. Кто это? Он, безликий, молчаливый, появляется, когда никого нет рядом. Этот Кто-то умеет слушать тебя, умеет чувствовать тебя, когда ты ничего не требуешь, отстраняясь от всепоглощающей воронки суеты, наблюдая осенью за вороной, не требующей ничего от людей, никогда не задающая им всяких вопросов о справедливости, о добре и зле, которая, взяв в клюв найденный в траве грецкий орех, а не каштан, взлетает высоко и раскрывает клюв, чтобы, падая, он разбился пополам на тротуарной дорожке, что даст ей возможность полакомиться содержимым в этом твёрдом орехе.
Созерцание безмятежности, ощущение уединения от всего мира, как на берегу Песчаного мыса, где рядом только пингвины.
Созерцание безмятежности, как находясь на высокой таврической горе в полуразрушенном замке Токмар, где абсолютно нет никого рядом, только стоящие горы, а внизу Средиземное море. Никого, никого нет рядом, нет прожитых лет, они рассыпались по молчаливым горам, затерялись между деревцами, кустарниками, листочками, между осколками средневековой глиняной посуды. Абсолютное уединение, днём и ночью, приходящее неожиданно, внезапно, не по задуманному распорядку, не по запланированному сценарию, вызывает чувство одновременно и восхищения, и глубокой грусти, чувство, что появляется при встрече с заброшенной греческой православной церквью, снаружи с которой сняты все христианские символы, но внутри, где с пыльной рухлядью, в тёмном помещении сохранились христианские фрески.
Нет, если прислушаться, то слышны голоса и в замке Токмар тех, кто строил его, кто жил в нём. Слышны голоса и в греческой православной церкви тех прихожан, священников, которые молились в ней. Надо только внимательно прислушаться. Несмотря на то, что все они нашли себе приют в ином мире, их деяния остались и в разных строениях, и в фресках... И также продолжает светить солнце, также на небе плывут белые облака, грозные тучи, как и сотни, тысячи лет назад.
И снова Песчаный мыс, миролюбивые пингвины. Небо затянуто молчаливыми, холодными облаками, чарующая тишина, покой, ощущение настоящего края земли, какое испытывал и Фернан Магеллан.
И снова древние крепости на Средиземноморском побережье, прикасаясь к разрушенным местами их стенам, приседая на колени перед ними и ложась ничком у их основания, вдыхая в себя запах прямоугольных скалистых кирпичей, их осколков, происходит невероятная близость, слияние с минувшим далёким временем, с духом людей, живших в нём, ощущается прикосновение колких иголочек небольших кустарников, растущих здесь десятки тысяч лет, свидетелей многих и многих человеческих жизней. Тишина. Никого нет рядом, лишь дикие козы, идущие с наступлением вечера-ночи в развалины крепости, нашедшие в ней свой постоянный ночлег, возле которого снуют юркие ящерицы. И снова только слышны голоса тех же людей, таких далёких и близких. Прошлое время резонансом отдаётся в настоящем.
Эхо времени. На одном из кирпичей средневекового замка Токмар крупными буквами написано маркером: PEOPLE FROM THE PAST, YOU ARE ALWAYS IN MY HEART.