Пьяный вошел в парилку, где куча мужиков, забравшись на верхние полки, поддав парку, с кряхтениями и охами, чертыхаясь, с садистским наслаждением, нещадно истязали себя березовыми вениками. Кто-то, для полного кайфа, плеснул на раскаленные камни разбавленного пивка. Вошедший, качаясь, прислонился к косяку, забыв закрыть дверь. Послышались недовольные возгласы парящихся:
- Чего стал?! Дверь прикрой! Нечего пар выстужать!
Мужик, шатаясь, обернулся, неловко схватился за ручку, и, потянув ее всем телом, захлопнул дверь. Оставаясь у двери, некоторое время он молча наблюдал за священнодействиями парящихся, потом, видимо решившись попариться, направился к полкам. Проходя мимо очага, где среди огромных камней краснели ТЭН'ы, остановился, разглядывая их, затем взял в руки ковшик, подержал его в руке, как бы оценивая, пренебрежительно малые его размеры, стал оглядываться по сторонам. В это время с полки кто-то крикнул:
- Мужик! Поддай маленько парку!
Вошедший, кивнув головой, неразборчиво промычал в ответ:
- С-с-ейчас.
Парящиеся рассмеялись, с интересом наблюдая за поддатым, отпуская в его адрес шутки и остроты. Мужик, шатаясь из стороны в сторону, наклонился, взял стоявшее на полу ведро и, поставив под кран, наполнил его до краев, затем, кряхтя, ухватив ведро двумя руками, неверным шагом направился к камину. Кто-то опасливо крикнул:
- Слушай, не переборщи!
Раздался очередной взрыв смеха.
Мужик, отмахнувшись от предупреждения, как от назойливой мухи, отстань, мол, не мешай, подошел к камину и одним махом опрокинул ведро воды на раскаленную, чуть ли не до бела кучу булыжников.
Раздалось жуткое, угрожающее шипение и огромный вихрь перегретого пара, подобно ядерному грибу, с ревом ударив в потолок, растекаясь по парилке, накрыл полки. Парившихся, как ветром сдуло, тряся своими достоинствами, чертыхаясь, с воплями, вспоминая маму и всех ее родственников, скопом, они, как горох, посыпались вниз, чтобы в следующее мгновение, пригнувшись, присесть на полу. Высказав все, что они думают по поводу свалившегося на их голову придурка, стали требовать, чтобы он сам лез париться. А "поддавший парку", все еще стоял с пустым ведром у камина, погрузившись в глубокие гамлетовские раздумья - "Быть или не быть", казалось, он решает проблему - лезть на полку сейчас или поддать еще пару.
Присутствующие ждали продолжения спектакля, ожидая, когда же, наконец, мужик полезет в раскаленное пекло; теряя терпение, стали его подначивать. А тот, постояв, пошатываясь еще некоторое время в глубоком раздумье, не обращая никакого внимания на окружающих, опять поставил ведро под кран. Наполнив его наполовину, направился к камину. Раздался испуганный возглас:
- Совсем спятил мужик!
А он, спокойно и деловито, плеснув воды на камни, чем окончательно поверг всех присутствующих на пол, произнес:
- Хотели парку! Ну и парьтесь сами... Козлы!
Раздосадовано махнув рукой, чертыхнулся, повернулся и не спеша пошел к выходу. По дороге еще раз, помянув каких-то козлов, он тщательно прикрыл за собой дверь, оставив за ней застывших от неожиданности, наглости и возмущения, потерявших дар речи, завсегдатаев парилки.