Мышлявцев Борис Александрович : другие произведения.

Вьетнам чанында

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Повествование о бандитском мире Дальнего Востока и Ынбара. Документальный магический реализм.

  ВЬЕТНАМ ЧАНЫНДА
  Интересна ли миру мокрая дальневосточная вата?
  Я вот такой простой вопрос задал знакомому ынбарцу. Тот говорит - вата* вообще никому не интересна. И заясняет: ты лучше напиши, что большинство тамошних жителей - этнические украинцы. До сих пор же никто эту тему не поднял. И почти никто не заметил. А ведь это многое объясняет...
  Снежный Барс не голословен. Вспомните, кто так ожесточенно бился в 2018 году за губернаторское место в Приморье: Ищенко и Тарасенко. А в итоге губернатором стал не участвовавший в выборах Кожемяко.
  Но писать на украинскую тему в РФ? Ха-ха (сценическая ремарка: "иронически, немного грустно"). Или книгу к чертям запретят в России, или на Украине внесут меня в какой-нибудь список террористов. Так что ну его на хер.
  Сами жители Приморья никакими украинцами себя не считают. Для самоназвания они придумали слово "япономорцы". Слово это используют скорее продвинутые дети советских интеллигентов, чем ходящие в Японское море морячки и ждущие их на холмистом берегу морские жены.. Среди дальневосточных обитателей эти "япономорцы" приживутся не скоро, через пару поколений. А пока что они - в основном просто русские и корейцы. Ну и другие окрестные и неокрестные народы по мелочи.
  ....
  (*О термине "вата". "Ватой" в России кличут сторонников президента. Идет это от ватника, стеганой одежды которую в лагерях носили. Ватники были заботливо утеплены ватой, отсюда и название. Сама эта одежда имеет происхождение от узбекского зимнего халата. Но тут, как говорится, ноу комментс).
  Я в первой строке своей книги имел ввиду вовсе не эту президентскую вату. Я совсем про другое. В Сибири есть выражение "вату катать". Это вот как берешь ты комок ваты - и между ладонями катаешь без всякого смысла. (То же самое - "вату тереть"). И вот у тебя с кем-то разговор, похожий на это действие. А разговор - про какое-нибудь важное дело. Типа, как долю прибыли теперь будем делить, с учетом новых открывшихся обстоятельств? А ты такой ниочемно - одно-да-потому, хрю-му и привет. И твой собеседник, вспоминая ваш разговор, вполне справедливо вздохнет и опишет его в беседе с вашими общими знакомыми:
  - О чем говорили? Да просто вату катали целый час.
  - И что с ним делать будем? - нахмурится собеседник.
  Доля в прибыли - она ведь не терпит катания ваты.
  - А что тут поделаешь? Придется решать вопрос, - пожмет плечами твой знакомый.
  Тебя пригласят на чашку кофе в каком-нибудь Starbucks. Название этой кофейни переводится буквально как "Звездный Олень", но приглашение без намека, просто совпадение. Ты сидишь, смотришь на часы: друзья запаздывают. В кафе немало посетителей. От нечего делать ты разглядываешь их. Вот дамочка, которая до сих пор носит "маленькое черное платье", хотя уже пора бы и перестать. Вот хипстер с ультратонким маковским ноутбуком, он чему-то самодовольно улыбается. Вот влюбленная парочка: девка симпотная, а паренек у нее на лошка смахивает....
  И тут вдруг в кафе заходит трое в балаклавах. В руках биты. Двое начинают методично избивать посетителей. Хипстер прячется под стол, но его выволакивают оттуда за ногу и бьют битой по прикрытой руками голове. Дамочка в шанелевском платье ловко перепрыгивает через барную стойку и бросается в подсобку (очень разумное действие). Влюбленный лошок вскакивает, сжимая кулаки - и битой ему разбивают не только лицо, но и нелепые очки в толстой стариковской оправе. Осколки от очков не разлетаются по залу, потому что они вмялись в лошковскую плоть.
  Третий бандит очень быстро двигается к тебе. Ты сразу понимаешь, что на самом деле происходит. Ты неплохой боксер, но против биты ты ничего сделать не успеваешь. Тебя начинают превращать в фарш и последнее, что ты слышишь - это смесь надрывного, животного крика хипстера и твоего собственного, который, в принципе, ничем от хипстерского и не отличается.
  ....
  Вот также и в литературных произведениях: катать вату не всегда допустимо. Но в целом - ответственность за базар на порядок меньше, чем в бизнесе. Поэтому пишу с легкой душой и с доброжелательной надеждой на ваше, уважаемый читатель, внимание.
  Частично в книжке речь пойдет о борьбе с главным криминальным авторитетом города Находка. Но мы будем посещать и поросший бамбуком Сахалин, и засаженный вишнями вольный Хабаровск и многие другие зауральские места.
  Увы, но дымящую вулканами Камчатку посетить мы никак не сможем, я потом обязательно объясню почему.
  1.
  Я уже говорил как-то? С раннего детства в жизнь мою прописались вьетнамцы.
  Утонченный дядя Муй, который брал у нас английские книжки. Дядя Фу, который выпив лишнего в гостях у моей тети упал головой на раковину в ванной и обрушил ее. Покрытый шрамами ветеран Хой, который смеясь поднимал нас с сестрами над балконом своей сталинской общаги. Мы с притворным ужасом визжали... а ведь и правда опасно было.
  Вьетнамские друзья привозили натуральный кофе, сушеные бананы, джинсы и красные японские магнитофончики. У нас они покупали только сахар и доллары.
  Жили мы тогда на Алтае, в промышленном городе на границе с Казахстаном, рядом с ядерным полигоном. Когда Горбачев начал демократические реформы и сахар в одночасье исчез из продажи, политически активные горожане решили, что весь сахар скупили и вывезли вьетнамцы. В городе начались небольшие вьетнамские pogroms, власти смотрели на это дело довольно благодушно.
  Да, сахар. А про отток наших русских долларов тогда никто еще не беспокоился, всем хватало.
  Интересно, когда в 1990-е город стал одной из главных перевалочных баз для евразийской торговли героином - горожане тоже думали, что это вьетнамцы бизнес замутили?
  В 1994 году суровый отец, только что уволенный с закрывшегося Алтайского тракторного завода говорил покрытому зоновскими татуировками сынку:
  - Пойдем, сынку, найдем этих косоглазых тварей. Накажем как следует - тогда и завод наш откроют, и доллары у нас появятся.
  Они выходят на улицу, но кроме одинокого скрипучего троллейбуса и случайного зимородка на пыльной раскаленной от солнца улице никого нет. Все вьетнамцы из города давным-давно съехали.
  - Гляди пап, красивый какой! - ткнул пальцем в сидевшего на поребрике зимородка сын.
  Яркая синяя птица причудливо смотрелась на фоне серых развалин огромного тракторного завода.
  Хмельной отец остановился.
  - А ты знаешь, что это за птица? - спросил он.
  Сын отрицательно помахал стриженной головой.
  - Это зимородок. Знаешь, почему его так зовут? Он Зиму рождает. Если бы зимородки к нам не прилетали - то и зимы не было бы. А если и была бы - то теплая. Мы бы тут бананы в грунте выращивали.
  Сыну, который час назад принял около 200 грамм сваренной на чуйке манаги , рассуждения отца показались чрезвычайно увлекательными и даже побуждающими к каким-то действиям.
  - Так значит, чем меньше зимородков, тем теплее зима? - с живым интересом спросил сын.
  - Получается так, - важно кивнул отец и сдвинул на затылок затертую кепку.
  Сын поднял из дорожной выемки отколовшийся кусок асфальта и со всей мочи кинул в зимородка. Но прекрасная синяя птица вспорхнула, быстро набрала высоту и скрылась где-то за обрушенными цехами.
  ....
  Прошли уже долгие годы с тех времен, когда спецслужбист дядя Муй с вежливыми благодарностями возвращал моим родителям pulp fiction с ярлычком $1,25 на мягкой обложке и брал что-нибудь новенькое. Сейчас во Вьетнаме живет моя находкинская подруга. Находка - это главный русский порт. Там я работал на вэпсовскую группировку. "Вэпсы" - это те, кто изгнал из Находки чеченскую мафию, взявшую под свой контроль четверть российского грузооборота. Основная прибыль шла на финансирование террористических организаций в Ичкерии.
  - Ты думаешь, мне хотелось у того мужика ногу отпиливать? Просто не получалось по другому, - рассказывал мне один из моих заказчиков.
  Все эти перестрелки во владивостокском аэропорту вы легко можете найти в интернете, и вообще про Вэпсов материалов там не мало. Известная, даже легендарная группировка. Пройдет лет двадцать - и о них ретро-фильмы будут снимать.
  Но тогда я о них ровным счетом ничего не слышал. В годы их расцвета жил я в Новосибирске, за тысячи километров от Находки. А в Новосибирске были тогда свои герои.
  2.
  Я должен предупредить читателя: повествование у нас будет совсем нелинейное. Часть событий сейчас происходит, в 2021 году. Часть - в 2016. Ну и так далее. Как в "Криминальном чтиве" примерно, только с большим разбросом. Но я, понятное дело, не претендую на тарантиновскую проповедь. Типа слушай Бога, Господь в нужный момент остановит пули - а если не слушаешь Господа, то тебя какой-нибудь боксер завалит прямо в туалете. Ну да, и чо? Одну девушку-библиотекаря убило упавшим книжным шкафом. Значит ли это, что девушкам опасно работать в библиотеках?
  Моя проповедь будет гораздо проще: пути Господни неисповедимы. Ты можешь сколько угодно улучшать свою карму, но пьяного самокатчика это не остановит. Хотя... А может быть - остановит? Короче - обойдемся вообще без всякой проповеди. Тем более, что проповедников часто побивают камнями - а мне это не по приколу.
  .....
  Сейчас не буду рассказывать про сахалинское детство и про ужас попадания из околоморного Рая в алтайский плоский как стол безводный зоновско-тракторный Ад. Почти каждый, кто бывал в Рубцовске, испытывает отвращение к этому городу, даже и не зная вовсе про ядерный полигон по соседству.
  Мама у меня из Партизанска (бывший Су-Чан), это в 15 километрах от Находки. После Второй Русско-Японской войны дедушка мой (а тогда еще и не дедушка, а статный красивый моряк с орденом) женился на будущей моей бабушке (которая с самых больших в мире Васюганских болот), переквалифицировался из моряка в машиниста паровоза.
  Там вообще как было... И почему дедушка на войну в 17 лет попал, хотя призывали только с 18-ти? А морякам можно было, дефицит был. А он в мореходке же учился. Вот сейчас в Находке это мореходное училище или оно во Владивостоке, у меня перепуталось - оно туда-сюда ездило по югу Приморья.
  (О, пришла в голову фишка: а если в книге системно называть этот регион Япономорьем, вместо привычного русского термина? Знаете, что тогда постепенно произойдет? В вашем сознании произойдет трансформация образа этого региона. С ним склеятся другие ассоциации. Но я не буду в своей книжке переименовывать регион, так как основную пользу от этого получат японцы. Ну а надо ли на них работать, подобно большевику 1905 года?).
  Вот ведь блин... Про японцев речь зашла - и вспомнилась она, эта японка, которая своего ребенка из Ынбара похищала, а следом моя новосибирская помощница-японка, главной мечтой у которой было открыть собственное кожевенное производство. Открыть свое - или устроится на кожевенную фабрику. Она специально для этого получила нужное образование в Новосибирске. Лично практиковалась в изготовлении шапок, варежек и прочей меховой шняги. Наш политический проект давным-давно закончился, я перестал обижаться на нее за миллион, который она просто забыла вписать в смету - и вот она звонит радостная, как Дед Мороз:
  - Я устроилась технологом на кожевенную фабрику!
  Поздравляю ее, а сам думаю: ну была ты политтехнологом, стала кожтехнологом... Все равно ведь ты являешься косвенным источником страдания других существ... Но целеустремленность девушки меня приятно поразила и порадовала. А кто-то говорил мне, что из нее толку не выйдет! Выйдет, да еще какой...
  ....
  И вот там, в Су-Чане сначала моя тетя родилась, потом мама. Дедушка из помощника машиниста стал главным по тепловозу - а потом его на родину потянуло, на Алтай. И этих детишек бедных туда в охапку - и все. "Степь да степь кругом, замерзал ямщик". Потом я когда тете своей рассказывал про ужас детского переезда с Сахалина на ядерный полигон, она слезу вытерла и говорит:
  - А что ты хотел? И нас также. Думаешь, мы с твоей мамой радовались? Тоже плакали месяц, было дело. А ты сам сравни: из дому выходишь и вот рядом сопка, тайга. Сел на автобус - через полчаса море у тебя. Мо-ре. А тут - езжай хоть куда и тебе пыль в лицо. Радиоактивная. А в Су-Чане мы хорошо жили...
  Тетя пошарила рукой в стоявшем справа кухонном шкапчике, Достала пачку старинных немецких сигарет, повертела - а потом сунула обратно:
  - А ты не думай, я не курю. Так, баловалась в молодости. А сейчас расчувствовалась. Ну и ладно уже - поздно плакать. Пыль так пыль. Устроились же как-то.
  .....
  Бабушка по той линии в 45 умерла, дедушка-моряк - немного постарше умер. Раковые заболевания, все дела, благославенный Алтай. Раиса Максимовна, жена президента GORBI, выросла в Рубцовске - и тоже также спокойно умерла от таких же заболеваний, несмотря на лучшую в мире медицину и бесконечные финансовые ресурсы их семьи.
  Отмечу мимоходом, что бывший президент СССР Михаил Сергеевич Горбачев даже и после смерти супруги ни копейки не выделил рубцовчанам и семипалатинцам на диагностику или лечение онкозаболеваний.
  3.
  Как я первый раз попал во Владивосток на проект?
  В 2004 году мой тогдашний начальник Цинциннат Ц. похлопал себя по обтянутому рваной брендовой футболкой пузу:
  - И что ты думаешь, зачем я тебя сдернул с твоих милых болот?
  - Я бы не назвал эти болота милыми.
  - Чем не доволен? Самые большие болота в мире. Живешь в резиденции губернатора.
  - Сам знаешь : там бабы не дают без серьезных отношений. А какие там могут быть серьезные отношения?
  - Ты же без жены сейчас? Вот и найдешь себе там какую-нибудь болотную бабенку, - рассмеялся Цинциннат Ц. Я хмуро возразил на его смех:
  - Ничего смешного не вижу.
  Голова моя гудела от десятичасового автобусного переезда. По пути из Тевриза ночью автобус заезжал в Тару. А в Таре местные микробандиты грабили пассажиров автобуса. Меня не трогали: я был коротко острижен и одет примерно как они. А простых людей немного помучали. Одного интеллигента так и вовсе отвели за здание автостанции. Потом что-то коротко объяснили водителю, он кивнул и автобус двинулся дальше. Жалко интеллигента. Я думаю, они его забили до смерти. Но помогать ему я не решился: своя жизнь дороже.
  В Тару я должен был поехать в 18 лет работать директором лесопилки. Слава Богу - не срослось. Вместо этого я пошел учиться в НГУ. А как было? Хозяин лесопилки позвал меня в гости в новосибирске, где-то в Дзержинском районе. Мы зашли - а там все кровью залито и мертвая горничная лежит. Я решил: человек ненадежный. Вышел типа покурить в подъезд и быстрее к своей тогдашней бабе в Бердск:
  - В Тару не поедем. Ловить нечего.
  - Я же тебе говорила, - вздохнула тогдашняя баба. - Ящер нихуя не надежный.
  - Но кровища-то... - вздохнул я. - Это ж перебор.
  - Он же говорил, что у него рамсы с кем-то.
  - Говорил... Ладно, будем учиться, раз лимон баксов не получилось срубить.
  Мы начали учиться, но это к нашей истории не относится.
  Тара - это второй по величине город Омской области. Не знаю, откуда там такая дикая преступность. В соседних с Тарой районах - все по понятиям, никаких беспричинных наездов и уж тем более убийств. В татарских поселках так и вовсе - ноль преступности. Потому что преступников сразу в Иртыш - и до свиданья.
  Интересно, что в Тару из Тевриза ездят те молодые пары, которые хотят вступить в мимолетные отношения без женитьбы. В Таре вам с вашей девушкой понимающе подмигнут, улыбнувшись спросят:
  - Из Тевриза?
  И вот я с этого края Ойкумены приехал по вызову Цинцинната Ц. в Омск.
  - Программа по Тевризу закончена, через пять часов летишь во Владивосток.
  - Окей. А что делать?
  - Фокус-группы проводить.
  - Я их не проводил никогда.
  - Ты что, идиот? Купи в магазине книжку, в самолете прочитаешь.
  Я послушался совета опытного наставника, купил классическую книжку Белановского "Метод фокус-групп" и через 9 часов вышел из самолета в аэропорту Вдадивостока.
  Когда самолет начинал выходить из облачности, я увидел куски моря. Рубану тут денег - и на Сахалин съезжу, подумал я. Я уже много лет не был на Сахалине, и на душе у меня от этого было как-то не очень хорошо. Мелкое, постоянно зудящее чувство. Как будто комар кусает тебя прямо в сердце, постоянно.
  Заказчики во Владивостоке отвезли меня на обед, а потом в офисе на Тигровой представили команде, с которой мне в течение предстоящих недель нужно было работать.
  Вот так я и познакомился с безумной, безумной Аней. По состоянию на данный момент Аня дико ненавидит мою находкинскую подругу Ольгу, хотя и не видела ее уже много лет. Ольга вроде ничего плохого для Ани и не делала. Ольга давно во Вьетнаме, а Аня в Подмосковье. Что им делить-то? Причина их почти взаимной ненависти мне абсолютно неясна.
  Аня - существо вписанное в мою карму, поэтому для связности повествования мы довольно часто будем ее вспоминать. Пока что чисто для колорита и для того, чтобы в будущем ничего не объяснять про Уссурийск (который нам понадобится в ключевой сцене дождя) я опишу кратко нашу уссурийскую работу с Аней.
  (Про наше сахалинское путешествие я пока умолчу из тактичности).
  Через полтора часа после владивостокского обеда я уже трясся в большом междугороднем автобусе. На заднем сиденье со мной была Аня, бутылка коньяка и всякое оборудование для записи видео и звука.
  Мы ехали в Уссурийск.
  4.
  Честная учительница из провинции поднимет выщипанные брови, скажет:
  -Фу.... Вы, Борис, с бандитами работаете.
  Я ей скажу:
  - А когда вы фальсифицируете выборы - вы с кем работаете?
  Она начнет говорить что ее заставляют - и так далее.
  Но ведь эта учительница знает, что совершает преступление, за которое должна 6 лет сидеть (максималка - потому что она действует в составе организованной группы лиц, шепчет мне внутренний глуповатый юрист).
  По-настоящему честная учительница у меня конкретно спросила:
  - Что сделать, чтобы не участвовать в этих бюллетенях?
  Я честно ответил ей:
  - Три капли йода на кусочек рафинада - и в больницу. Температура 38. Свободна.
  Многие ли учителя берут медотвод во время выборов в тех регионах, где их заставляют тотально подделывать выборы?
  Очень не многие. И дети про это знают. Учитель сейчас - не образец для подражания, а просто полунищий преступник, который постоянно ходит под уголовной статьей.
  (Я не про всех учителей конечно. В энской стотридцатке никому и в голову не придет учителя заставить заниматься криминалом. Так же и в любой приличной московской школе - учителей в криминал стараются не вмешивать).
  ....
  В Уссурийске мы должны были сделать набросок решения: как заставить нищих уссурийцев платить за электроэнергию японские цены?
  Вечером, в покрытой красными неоновыми иероглифами гостинице Аня начала хохотать:
  - Мы же за это в аду гореть будем!
  Я тоже не смог удержаться от смеха. Мы хохотали, пили коньяк, писали наброски рекомендаций.
  - Смотри, что парень говорит: Чубайс фиолетовый и у него щупальца.
  - Аня, я это уже слышал, - недовольно говорю я. - Ты же сама видела, что старина под химкой. Ты делай таблички и молчи.
  Я злобно включил Леонарда Коэна. Но когда он запел про будущее, которое будет гораздо жестче, чем Сталин и Святой Петр я решил - хватит. Мы еще и в ресторане местном насиделись на какой-то свадьбе. Там музыку совсем уж жуткую слушали... Со стыдом я вспомнил: а ведь мы с Аней там даже спели в микрофон что-то вроде "Белые розы".
  Короче, я выключил Коэна, его виденье будущего в данный момент мне показалось неприятным.
  Мы немного помрачнев сидим и оба слушаем ритм дождя, который каким-то хитровыделанным способом ударяет по крыше нашей гостиницы. Чики-чики-ту-туду-цц. Что-то в этом роде.
  К нам в номер заходит какая-то китаянка, по виду похожая на румсевис. Но кто она была - мы так и не поняли. Что мне в ее работе понравилось - это ее аккуратно причесанные черные как крыло ворона волосы.
  - Надеюсь, ты не хочешь эту китаянку? - с вызовом спросила меня Аня.
  - Сначала надо табличку доделать.
  ....
  Доделав табличку и допив коньяк мы с Аней странствовали по коридорам отеля, пытаясь что-то найти. Мы были единственными русскими в этом ХаоЖеньБао - но именно сюда привез нас таксист, пояснив что других приличных отелей в городе не существует.
  Через полчаса мы усталые и немного раздраженные вернулись в номер и Аня довольным и немного едким голосом сказала:
  - Нету ее, да?
  Я вздохнул:
  - Твоя взяла.
  ....
  Для будущего повествования это все равно надо будет, поэтому давайте часть экспозиции вывалим на стол прямо сейчас, так проще.
  Мама моя, конечно же, не находкинская, а сучанская. В том месте это кажется офигенной разницей, 15 км.
  Мама в медицинском училась - но денег на обувь не было. Зимой пришлось закончить обучение. Пошла в торговлю.
  Но ведь даже и мертвого можно дое..ть? Мама как могла дое...ывала мир: мне нужно образование. Такое-то.
  Мама получила образование по какой-то инженерной шняге, поработала на Машиностроительном заводе, где танки делали. А потом все равно исхитрилась - закончила биофак и получила корочки: "врач-бактериолог".
  Йоптоптать (от Аиды хватанул это слово-паразит), как долго человек стремился. Она всю эту херню еще с 18 лет знала и в Кольцово работала тогда в нынешнем Векторе.
  - Бактерий тоже надо жалеть и без нужды не уничтожать, - учила меня мама.
  Рассказывала мне в детстве, почему любой вирус красивей какой-нибудь амёбы... Кристаллическая холодная структура часто бывает прекрасна, вспомните чертоги Снежной Королевы.
  Мама решала все бытовые советские проблемы, вроде где чего достать. Решала вместе с тетей жилищные вопросы. Папа тусовался с птенцами гнезда Ландау и делал себе карьеру. Административная карьера его тогда не волновала - он очень расчетливо делал научную и ментальную.
  Мама обижалась.
  Вот, собственно почти все, что для нашего повествования нужно про мой семейный бэкграунд. Если вам, уважаемый читатель, понадобится еще что-то - то оно вполне может появиться. Причинно-временные связи в данном случае по фиг. Просто пожелайте.
  Мама грустила, ей папина физхимия была по барабану. А потом, когда она реализовалась как бактериолог - папа с ней уже развелся. А потом мама умерла от рака легких (после Находки много лет прожила на Алтае, а дальше ясно-понятно).
  Тётя говорит, что мама могла бы до сих пор жить - но отказалась от жизни, не стала лечиться. Я маму понимаю в этом смысле.
  ....
  В детстве я постоянно писал книги. В семь или восемь лет критическое мышление практически отсутствует, поэтому книги эти казались мне очень хорошими, вполне на мировом уровне. Я надеялся их издать и разбогатеть. Потом уже я узнал, что типичный русский писатель - это печальный алкоголик, издавший 20 лет назад повесть в журнале "Сибирские огни" и с тех пор ни копейки за своё писанье не получивший.
  Когда я подрос лет до девятнадцати, Бог даже показал мне такого писателя вблизи. Можно сказать, ткнул меня в этот пример носом. Ивану Антоновичу повезло: мало того, что он нашел себе теплое место завхоза в интеллигентной школе в новосибирском Академгородке... Мой гитарист Джурассик Парк издавал его книги. Джурассик одно время занимался книгоиздательским бизнесом, а Ивана Антоновича ему было попросту жаль. И вы бы его пожалели. Уверяю вас: сидит один в школьном подвале, пьет водку и на всю громкость слушает патриотическое радио. А у нашей музыкальной группы в этом подвале была репетиционная точка.
  Короче, писать книги я перестал и потом делал это только по необходимости, когда на работе заставляли. Но я же не художественную литературу писал - научную. Так что это не в счет.
  А потом под впечатлением первой избирательной кампании написал "Бабочку на рабочем столе". Ну и привык как-то. Сейчас вот увидишь на улице какую-то сценку - а она у тебя сразу в виде рассказа представляется. Или, хуже того, в виде повести.
  Про сахалинскую поездку с Аней я, конечно же, тоже написал какой-то мистический роман. Сейчас даже первые строчки было бы стыдно прочитать. Хотя... С другой стороны - а зачем тратить силы и по новой описывать эти, как выразилась администраторша нашей гостиницы, "порноужасы"? Возьму старый-старый отрывок, вставлю его в рамку нынешнего нагловатого повествования... Я такое в картинной галерее видел: комок газет расплющили и в рамку вставили. А чо? "Современное искусство" же.
  5.
  "ВОЗЛЕ МОРЯ, НА КРАЮ". (Записки модератора).
  (................................................)
   Фокус-групповое исследование - это форма опроса общественного мнения. Поймают на улице восемь прохожих, и тащут в специально оборудованную комнату. Некоторые упираются, мол - некогда, и все такое, но их настойчиво уговаривают. Для этого есть особые специалисты - рекрутеры. Некоторые обладают просто поразительной способностью убалтывать кого-угодно, даже целевые группы вроде "владельцы элитного жилья" или, еще круче - владельцы водных мотоциклов с детьми от 1 до 3-х лет.
  Впрочем, таких людей опрашивают редко, в основном работа идет с народом попроще, как говорили в старину - с "массами трудящихся". Всем обещают дать денег и угостить печеньем. В основном на это попадаются респонденты (люди) с доходом ниже среднего. Улыбчивая девушка приводит их по одному в офис и тихо приказывает ждать. Затем, когда наберется нужное количество респондентов, их рассаживают за большой круглый стол. На листочках они пишут фломастером свои имена.
  Я приветливо здороваюсь, отпускаю какую-нибудь шуточку и показываю им чего-нибудь вроде портрета кандидата в депутаты. Я не говорю респондентам, что это кандидат. Просто предлагаю внимательно посмотреть на этого человека и сказать о нем все, что приходит в голову. Минуты три респонденты шуршат образцами и нервно пьют воду. Некоторые хрустят печеньем. Потом какой-нибудь парень рабочего вида застенчиво говорит:
   - Не знаю кто это, но по-моему, это конченная сволочь.
   - Точно, точно! Морда кирпича просит! - с жаром поддерживает рабочего парня маленький старичок. На некоторое время воцаряется молчание. Потом я говорю доброжелательно:
   - Так... Вот у нас прозвучали первые мнения об этом человеке. Напомню... Прозвучали такие характеристики, как "урод" и "морда кирпича просит". Еще кто-нибудь хочет высказаться? Ну, давайте вы!
   Я киваю в сторону нервной суетливой женщины и она начинает вдруг тараторить с огромной скоростью:
   - Понимаете, я просто шла по улице, и тут ко мне подходит девушка, очень милая симпатичная девочка, и приглашает меня сюда, она очень просила, но я-то ни в чем не разбираюсь, я думала здесь просто печенье надо попробовать, ну знаете, в супермаркерах бывает такое...
   Она тараторит еще минуту, рабочий парень в это время ковыряется в носу. Потом я прерываю ее очень вежливо:
   - Ну вот, теперь вы поняли, что надо сделать. Печеньем вы просто угощаетесь, про него ничего не надо говорить...
   - Печенье хорошее, - прерывает меня нервная женщина, - Можно я пойду?
   Нервная женщина порывисто встает со стула, двумя руками держит у груди листок со своим именем.
   - Подождите, подождите... Надо всего лишь посмотреть на фотографию и сказать - нравится вам этот мужчина, или нет.
   Она садится, пристально смотрит на портрет, потом говорит:
   - Хороший мужчина, умный. Но у меня муж есть.
   - Большое вам спасибо. Теперь вы.
   Я киваю в сторону седого очень аккуратного господина, и на его лице расцветает улыбка.
   - Ну, что вы скажете?
   Седой господин продолжает улыбаться. Потом он начинает раскачиваться на стуле и громко шмыгать носом.
   Я думаю о рекрутере, "симпатичной, милой девушке", которая собрала для моей фокус-группы всех этих неадекватных людей (респондентов). Убью эту сволочь, думаю я. И тут сидящая рядом с улыбчивым господином девица встает вдруг, и, огибая стол, направляется в мою сторону. Склоняется ко мне и шепчет в ухо:
   - Это мой двоюродный дядя. Он глухой и немного не в себе, поэтому вы его лучше ни о чем не спрашивайте.
   Убью эту сволочь. Остальные респонденты (люди) смотрят на нас с интересом. Девушка садится на место, и они вдруг все хором (кроме улыбчивого господина) начинают вопить, кричать, верещать, потрясая измятыми фотографиями кандидата:
   - Я его где-то видела. Это ведь актер?
   - Нет, какой актер, это же губернатор!
   - У него брови, как у...
   - Мне нравится нос...
   - А мне кажется...
   - Стоп-стоп-стоп! Тихо, тихо, давайте по одному!
   Я чувствую себя воспитателем в детском саду.
   - А можно, я буду пить пиво? - спрашивает вдруг рабочий парень и извлекает откуда-то запотевшую пивную банку.
   - Нет, нельзя, - говорю я довольно раздраженно, - Лучше поешьте печенья. Итак, продолжаем наше обсуждение. Огромная просьба: говорите по одному. Мнение каждого участника очень ценно, каждый должен высказаться.
   - А вы нам скажите, кто это, - говорит серьезный парень в очках. Наверное, студент.
   - Нет, пока нельзя. Я скажу вам после нашего обсуждения. А пока никак нельзя.
   - Разве можно что-нибудь сказать про фотографию, не зная чья она? - возмущенно спрашивает меня рыжая сорокалетняя женщина.
   Я вздыхаю и с напряженной улыбкой объясняю ей, что собственно требуется. Остальные внимательно слушают. Улыбчивый господин громко хрустит печеньем. Весь стол перед ним усыпан крошками. Затем, видимо, печенье попадает господину не в то горло, и он начинает надсадно кашлять. Теперь уже крошки разлетаются по всему столу, падают другим респондентам на колени. Я встаю, подхожу к двоюродной племяннице и говорю ей на ухо, очень тихо:
   - Выведите его отсюда. Деньги за него получите, не переживайте...
   - Но тогда и мне придется уйти, он же со мной - шепчет мне девица.
   Ч-черт! Шесть человек слишком мало. Групповая динамика не та.
   - Ладно, пусть сидит, только тихо, - злобно шепчу я девице, возвращаюсь на свое место, и расплываюсь в улыбке. Какие-то мышцы возле скул отзываются мелкими судорожными подрагиваниями.
   - Хороший мужик! - неожиданно высказывается рабочий парень.
   - Так, вы решили изменить свое мнение. Очень хорошо. Сначала вы охарактеризовали изображенного на фотографии человека, как "урода". Теперь вы полагаете, что это - "хороший мужик". Замечательно!
   - А долго еще сидеть? - спрашивает нервная женщина так быстро, что звучит это похоже на что-то вроде а-до-ще-се.
   - Все зависит от вас, - мрачно, но с улыбкой отвечаю я, - Чем быстрее ответите на мои вопросы, тем быстрее пойдете домой.
   Происходящее фиксируется на диктофон и видеокамеру. Сквозь прозрачное с одной только стороны стекло за происходящим наблюдают представители заказчика. Если они впервые посещают такое мероприятие, им сейчас очень интересно. Как будто кино смотрят или телешоу. Я только предполагаю, что это похоже на телешоу, потому что сам я телешоу никогда не смотрю. Вы можете мне не поверить, но за последние пять лет я даже краем глаза не видел ни одного. Одна девушка мне как-то сказала: "Эх, и что это за жизнь! В компьютер не играешь, телевизор не смотришь!". Я пожал плечами и ничего ей не ответил.
   Через некоторое время обсуждение входит в нормальное русло, а потом, когда все печенье съедено и респонденты разошлись по домам, я пишу комментарий: "Внешность кандидата вызвала ряд неоднозначных оценок. Исходя из динамики групповых интеракций, можно утверждать с определенной долей уверенности, что... Условное ядро целевой группы... Колеблющийся электорат наиболее склонен".
   Потом я выхожу на улицу и по дороге домой выпиваю бутылку пива.
   Конечно, не всегда респонденты такие глупые. И не всегда разглядывают кандидатов. Иногда - стиральный порошок. Иногда карточки... Да все, что угодно может быть предметом фокус-группового исследования. Тот, кто ведет обсуждение, называется модератором. Его функция - незаметно для группы управлять течением "беседы", вежливо затыкать чрезмерно активных лидеров и вытягивать забитых аутсайдеров.
   Меня всегда удивляет скорость образования группы из десятка прежде незнакомых людей. Казалось бы, обсуждается какая-то ерунда, а люди эти через полтора часа разойдутся и больше не встретятся. Но! Людям свойственно создавать иерархические структуры, и обычно такая структура возникает в течение пяти-десяти минут. Если модератор не будет незаметно "гасить" лидера, тот очень быстро навяжет остальным свою точку зрения. Такая фокус-группа - просто деньги на ветер.
   Лидер упивается своим влиянием, своей властью над группой. Но на самом деле он - всего лишь марионетка в руках опытного модератора.
   Некоторые модераторы используют свое положение, чтобы самоутвердится в роли "тайного лидера" группы. Некоторые - чтобы расточать сексуальное очарование и соблазнять симпатичных респондентов. Кто-то покрывает дефицит общения и рассказывает на группе истории из личной жизни.
   Я просто зарабатываю свои деньги. А до респондентов и всей их групповой динамики мне большого дела нет.
  (...................................)
   ....
   На следующий день я встретился с заказчиком. Довольно молодой мужчина пожал мне руку и начал рассказывать об исследовании:
   - Тема несколько специфическая, но вы на это внимания не обращайте. Нашу корпорацию интересует, как целевая группа ответит на следующие вопросы...
   Он закурил легкий "Майлд Севен", достал из папки бумажку и прочитал:
   - Первое - что такое душа. Второе - что сильнее всего может ранить душу. Третье - за какую сумму респонденты готовы продать свою душу.
   Я подумал, что весь этот разговор мне просто снится и тихонько ущипнул себя за ногу.
   - Исследование проводится по всей стране. Ваша задача - изучить ситуацию на островах. Всю техническую сторону будет обеспечивать приглашенный нами менеджер, от вас - только проведение фокус-групп и аналитика, - продолжил представитель заказчика. Я кивнул. Острова... Этого я не ожидал.
   - Чтобы не было непонимания, поясню, - улыбнулся представитель заказчика. - Исследование проводится вовсе не для того, чтобы банда международных злодеев могла поработить души населения нашего региона. Цели исследования - понять, кем стал наш современный человек, что его тревожит и волнует сейчас. Именно для того, чтобы вскрыть самое сокровенное и нужны такие вот шокирующие вопросы. У руководства нашей корпорации есть чисто академический интерес к этой теме. Вообще исследование проводится совместно с Академией Наук, в нем участвует Институт Изучения Проблем Религии, Институт Культурной Антропологии и ряд других солидных организаций.
   - Да, нет, я ничего такого и не подумал...
   - А, вот еще... Впрочем, это и так понятно. Среди респондентов не должно быть людей, профессионально связанных с темой исследования. В данном случае это священники любых религий.
   - Ну, это ясно, - сказал я.
   - Вот и славно... А вы берите мой "Майлд Севен", это настоящий, из Японии.
   Я взял сигарету, закурил. Кстати, курить я начинал именно с этих сигарет. Мне было лет четырнадцать. Я приезжал погостить к бабушке и покупал "Майлд Севен" по безумной шестирублевой цене...
   Мы обговорили все рабочие моменты, заказчик отдал мне пачку денег и я пошел в гостиницу готовить план проведения фокус-группы. Выезд планировался на следующий день - билеты на самолет были уже куплены. С менеджером проекта я должен был встретиться в аэропорту.
   Я быстро набросал план исследования, а потом позвонил Стеклянной Женщине.
   ....
   Утром открывается дверь кладовки, и оттуда выходит Позитивное Существо. У него всегда прекрасное настроение, острый ум, но тело его измождено постоянным сидением взаперти. Обычно оно спит там, свернувшись жалким калачиком. Оно было заточено в тесную темную каморку уже вскоре после рождения и за долгие годы привыкло к своему незавидному положению. Позитивное Существо громко звонит в серебряный колокольчик, возвещая наступление нового прекрасного утра. Мир прекрасен! - говорит оно радостно и потягивается.
  Все остальные существа начинают ворочаться на своих деревянных лавках (а некоторые - на полу), затем одно из них просыпается, чаще всего - Скучное. Остальные продолжают спать, утомленные долгим буйством. Скучное Существо запихивает вестника обратно в кладовку и уныло вздыхает. Впереди - долгий бессмысленный день...
   Иллюзорное Я наблюдает за всем этим откуда-то сверху.
   Скучное Существо очень много курит, постоянно пьет кофе и ест сладкое. Оно очень ленивое и обычно просто валяется на матрасе, иногда читает, но как-то нехотя. Ходит за хлебом и сигаретами - вот и все его нехитрые радости. Да, изредка оно еще прибирается, долго, но не очень тщательно, просто чтобы хоть чем-то занять себя. Если приходиться ходить на работу, то Скучное Существо очень сильно страдает, потому что не видит в работе никакого смысла. Девушки же ему нужны просто для того, чтобы уютнее было засыпать. Ему, по большому счету, вообще ничего не нужно. Оно вяло размышляет, валяясь с открытыми глазами на полу и приходит, в конце концов, к мысли - хватит мне мучаться! Разбужу-ка я кого-нибудь, пусть они управляют Телом, а я посплю, глядишь - так и жизнь пройдет побыстрее...
   Иллюзорное Я наблюдает за действиями Скучного Существа с некоторой досадой - ведь именно на это существо, как на самое спокойное, безобидное и трезвомыслящее, Иллюзорное Я возлагает всегда самые большие надежды... И каждый раз Скучное Существо их не оправдывает. Иди позанимайся спортом - говорит Иллюзорное Я, наблюдая за сценой сквозь хрустальный потолок. Ох, отстаньте вы все от меня! - вздыхает Скучное Существо и включает классическую музыку. Больше всего оно любит слушать Моцарта - это помогает скоротать томительные часы долгого дня. Ну хоть что-нибудь поделай! - раздраженно говорит Иллюзорное Я, и хрустальный потолок желтеет. У окна начинают собираться духи и с интересом заглядывать в комнату. Скучное Существо смотрит вопросительно на Духа Уныния, толстый Дух кивает свой круглой светло-зеленой головой, и тогда Скучное Существо торжественно заявляет: хорошо, я схожу за водкой!
  Духи за окном начинают оживленно переговариваться. Иллюзорное Я вздыхает и говорит: черт с тобой, хотя бы за водкой сходи. Скучное Существо берет деньги, непрозрачный пакет и уходит за водкой. Дух Уныния оглядывает комнату: ничего ли он не забыл? Затем он тоже уходит. Тело начинает пить водку, и тут же со своей лавки вскакивает Беспредельное Веселье. В форточку протискивается Дух Беспредела с хищным китайским лицом. Его улыбкой можно пугать детей и любящих семейный уют женщин.
  Беспредельное Веселье включает сначала насыщенную легкой печалью восточную музыку. Оно смотрит, как с хрустального потолка падают прекрасные осенние листья, курит и обдумывает свои планы. Затем включается энергичная западная музыка, что-нибудь ритмичное, потом существо начинает куда-то звонить по мобильнику и подсчитывать оставшиеся деньги. Оно приглашает кого-нибудь в гости или идет на улицу знакомиться с девушками. У него это получается очень хорошо, таким веселым и позитивным оно выглядит. Оно остроумное, щедрое и сильное. Если все это происходит в рабочий день, то оно может очень быстро сделать всю работу, придумать кучу смелых бизнес-планов, провести несколько результативных встреч - лишь бы можно было побыстрее предаться своему безумному веселью.
   Познакомившись с симпатичной девушкой, существо ведет ее домой. Одновременно оно назначает встречу еще какой-нибудь девушке - ему интересно, что из этого получится. Вокруг существа вьются сонмы маленьких голодных духов, похожих на уродливых колибри. Они своими длинными трубочками-клювами пьют выступающие из ран Беспредельного Веселья капли крови. Основные же кровяные потоки устремляются по небольшому щупальцу-трубопроводу прямо в кровеносную систему Главного Менеджера.
  Главный Менеджер заполняет собой большое пространство за ширмой, оттуда по всей комнате расходятся его трубчатые щупальца. Вид Главного Менеджера столь ужасен, что все существа, и даже - Иллюзорное Я - избегают заглядывать за эту ширму.
   Бес Беспредела получает у Главного Менеджера свою порцию свежей крови согласно договору.
   Потом Беспредельное Веселье начинает совершать все более безумные поступки. Дух, который гонит его все дальше - страх. Существо очень боится заскучать. Оно начинает ездить туда сюда на такси, может неожиданно поехать в другой город... Нет смысла рассказывать обо всем, потому что на самом деле как раз эти поступки Беспредельного Веселья невообразимо скучны по своей сути и нужны лишь для того, чтобы Главный Менеджер получал причитающуюся ему кровь Души, которая во время Беспредельного Веселья безмерно страдает.
   Потом Беспредельное Веселье устает, и на смену ему приходит Депрессивная Тварь. Она стенает и постоянно приговаривает: "Ну сколько можно мучаться! Пора уже сесть на героин!". Она плаксивая и вечно пьяная. Ее бодрствование продолжается один-два дня, потом Тварь впадает в полную прострацию и теряет способность управлять Телом. Тогда Иллюзорное Я вздыхает, укладывает Депрессивную Тварь спать, и будит Скучное Существо - за неимением лучшей кандидатуры.
   В подземелье скрежещет зубами крепко связанное Злобное Существо. Уже довольно давно все остальные существа сговорились и запихали его туда. Оно приносило слишком много неприятностей - разрушало ценные вещи, избивало людей и вообще всячески нарывалось на грубость. В нем не было совсем ничего хорошего или забавного, и с согласия Иллюзорного Я оно было заточено в подпол.
   Многие другие существа и духи удостаиваются управлять Телом лишь эпизодически, так что о них и упоминать не стоит - это заняло бы слишком много места. Скажу только, что по мнению Главного Менеджера, они не слишком эффективно создают ранящие Душу ситуации, соответственно и крови она дает меньше. Вот их и не допускают к управлению...
   ....
   Город внизу сиял огнями, которые отражались в длинном узком заливе. Наша машина стояла на каком-то холме, и на полу ее валялось две бутылки от коньяка. Я посмотрел на этикетку. Оказалось, что это был MOSKOVSKIY. Первый раз такой вижу...
   Стеклянная Женщина погладила меня по голове своей трезвой рукой, при этом раздался мелодичный звон и духи-колибри испуганно отпрянули от моих ран. Я видел, что сама она в любой момент может разбиться, и удивился - как такой человек может заниматься политическими технологиями? Потом, приглядевшись, я заметил, что на самом деле она уже много раз рассыпалась на мелкие осколки, и жизнь ее теперь была склеена каким-то неведомым мне чудесным составом.
   Стеклянная Женщина достала из бардачка машины прекрасный кристалл и подала его мне:
   - Километров за двести отсюда есть заброшенные шахты - огромной глубины. Там обитают гигантские пауки и растут эти штуки. Когда тебе будет очень плохо, посмотри на этот кристалл и вспомни, что под землей всегда цветут неувядающие сады.
   Я поблагодарил ее, а потом вышел из машины и помочился, глядя на черную воду залива. На дне его лежали невидимые мне обломки кораблей. Часть моих духов устремилась туда, чтобы пообщаться с духами умерших механизмов, а я вернулся в машину и мы поехали домой к Стеклянной Женщине.
   По пути мы заехали в супермаркет, где купили трепангов, несколько банок рисового пива АСАХИ и 2 пачки ВИНСТОНА. Пока мы кружились по покрытым асфальтом горам, играла песня Игги Попа про машину смерти. Мы едем в машине смерти, смотрим из окна и видим, что все вокруг мертвы...
   У нее дома мы очень долго разговаривали, и чем больше я слушал ее, тем больше хотел стать таким же - сделанным из удивительного мерцающего стекла. Сквозь это стекло прекрасным казался даже Главный Менеджер, обитавший в глубинах ее сущности.
   ....
   Аэропорт. В одной руке я держал ручку оранжевого пакета, в другой сжимал магический кристалл.
   - Это что, все твои вещи? - спросила меня Айс.
   Я утвердительно кивнул головой и посмотрел на кружившихся вокруг нее безумных духов. Тело ее было одето в блузку и странную безразмерную юбку, волочившуюся за ней по полу.
   - Давай пить пиво! - с энтузиазмом предложила девушка.
   - А давай сначала сделаем всю работу, а потом напьемся, - с деланной серьезностью ответил я. Мне было нужно позиционировать себя как крутого мегаполисного специалиста.
   - Сегодня все равно у нас будет день на твою акклиматизацию. Надо выпить пива и познакомиться нормально, все-таки нам неделю вместе работать, - сказала Айс и решительной походкой направилась к стойке бара. Возле меня на пол она кинула сумку с камерой и штатив.
   Почему-то сразу у меня возникло ощущение, что мы с ней начали жить вместе - прямо здесь, в этом шумном аэропорту.
   Айс вернулась с двумя бутылками ДВ и сказала:
   - Насчет денег не заморачивайся, у нас их просто до хуя.
   Она достала из сумочки пачку грязных купюр и потрясла ей в воздухе. Я понял, что девушка уже изрядно пьяна.
   - Тебе же за них отчитываться... - осторожно сказал я.
   Айс улыбнулась и сказала:
   - По хуй. Отчитаюсь.
   Я пожал плечами. Мне-то что?
   Когда мы садились в самолет, остальные пассажиры смотрели на нас с отвращением. Очнулись мы уже в Тойохаре. Мое сердце защемило от нахлынувших воспоминаний, а духи пришли в такое неистовство, что я испугался - не повредят ли они находящейся рядом со мной девушке? И вдруг я увидел, как наши духи сообща создают вокруг нас серебристый кокон... Я не знал, хорошо это или плохо, и поэтому промолчал.
   - Не верится, что мы действительно на Острове... - сказала Айс. Мы пешком шли к зданию аэровокзала, она курила и разглядывала покрытые лесами и зарослями бамбука синие горы.
   - Остров такой большой, что многим жителям он заменяет весь остальной мир, - ответил я, глядя на волочащийся по асфальту край ее бордовой безумной юбки.
   Облака в небе не имели никакой постоянной формы и разлетались в разные стороны, как перья призрачной птицы.
   - Давай я сам договорюсь насчет такси, а то тебя нае...ут, - сказал я ей, но она гневно ответила:
   - Я менеджер проекта, и финансами тут распоряжаюсь я. Сама договорюсь.
   Я просто приподнял брови и подумал: ну и дура же ты...
   Тут зазвонил мой телефон, и я услышал голос Стеклянной Женщины:
   - Как добрался?
   - Нормально. А ты там как?
   - Просто сижу у друзей в оранжевой комнате. Мы пьем кофе и фотографируем друг друга.
   - Супер...
   Мы поговорили пару минут, я сказал ей "целую" и нажал красную кнопку.
   Айс посмотрела на меня с непонятной ревностью. Когда мы подошли к зданию, она молча сунула мне свои вещи и исчезла на сорок минут. Отправившись на поиски, я обнаружил ее на подземном этаже возле женского туалета. Она мрачно разглядывала прейскурант услуг этого заведения.
   Мы вышли наверх. Как ни странно, Айс нашла какого-то пожилого корейца, который совершенно бесплатно довез нас до центра. Площадь была покрыта кустами и деревьями, которые когда-то посадили там советские космонавты. Об этом возвещали многочисленные таблички - для каждого куста отдельная табличка с именем космонавта. Наверное, всех советских космонавтов заставляли приезжать на Остров и садить здесь эти кусты... За деревьями виднелся серый вокзал и три гостиницы. Мы направились к той, что называлась HOTEL RYBAK. Бесцветное пятиэтажное здание. Возле входа мы увидели вызвавший наше недоумение текст: НЕРАБОТАЮЩИМ РАБОТНИКАМ РЫБОЛОВЕЦКИХ АРТЕЛЕЙ ПРЕДОСТАВЛЯЕТСЯ СКИДКА.
   - Может скажем, что мы не работающие работники? - предложил я, и Айс улыбнулась.
   Потом она долго и бредово разговаривала с администратором гостиницы. Я не мог удержаться от смеха, и давился им, сидя в глубоком кожаном кресле. Администратор, пожилая изможденная женщина, смотрела на нас с недоумением: парень с девушкой, у парня на плече видеокамера, на девушке - странная безразмерная юбка, в ее руках - штатив от камеры (который мы сразу же обозвали "штакетником"), оба абсолютно пьяные.
   Мест в гостинице не было, удалось взять только на сутки. Ладно, завтра поищем другую гостиницу...
   Мы заселились в свой номер и некоторое время я лежал молча на кровати, Айс в это время пудрилась, желая придать своему лицу любимую ею мертвенную бледность. Минут через 15 мы почувствовали, что начинаем трезветь и переглянулись.
   - Надо поесть.
   Мы пошли по центральной улице. Серые дома, тесный поток японских машин, протискивающиеся между ними пешеходы... Никаких кафе нигде не было. Мы прошли пешком несколько остановок, уперлись в людный китайский рынок, где Айс долго препиралась с непонимавшим ее китайцем. В конце концов она зачем-то купила у него темные очки. Затем мы вошли в ресторан "Пекин" и сели за столик. Айс с отвращением изучала меню:
   - Ненавижу китайцев.
   Затем она подозвала официантку и спросила:
   - У вас нормальная еда есть?
   - Нормальная? - переспросила удивленно та, а затем отрицательно покачала головой.
   - Вот, понимает ведь, что у них тут еда ненормальная! - торжествующе подняв указательный палец сказала Айс.
   Я выбрал что-то для себя и для нее, еще мы взяли бутылку коньяка, которую очень быстро выпили. Большая часть еды осталась на столике не тронутой. Когда мы выходили, Айс задумчиво сказала:
   - По-моему, я слишком много дала на чай.
   На чай она дала маленькую монету, на которую можно было купить пять коробков спичек.
   Мы вышли из полутемного ресторана в наполненную жарким солнцем рыночную суету. Айс опять было начала пререкаться с продавцом очков, но я взял ее под руку и оттащил от тупо кивавшего головой недовольного китайца.
   - Пойдем, я тебе покажу дворец японского губернатора. Это постройка времен Мэйдзи, экспериментальное здание с литыми стенами, может выдержать любые землетрясения. В детстве я очень любил играть возле стоящих во дворе здания старинных пушек.
   Мы пошли по улице, и многие прохожие оборачивались нам вслед. Айс громко смеялась над местными названиями:
   - Магазин "Добрый дядя"... - она ткнула в сторону насмешившей ее вывески открытой банкой с джин-тоником, и коктейль выплеснулся ей на юбку.
   Я почувствовал вдруг, что все мои духи молчат. Они стали невидимы для меня за стенками серебристого кокона.
   В душе моей возник необычный подъем. Я ощутил, что мы не идем по улице, а медленно парим в некоем странном мире, мире, где перекрещиваются несколько различных времен и пространств.
   Что же касается внешнего облика улиц, по которым мы шли сейчас, то со времен моего детства не изменилось почти ничего. Те же здания, такие же осторожные безобидные люди. Только машин стало гораздо больше.
   Когда мы подошли к цели нашего путешествия, Айс сразу же попыталась залезть в фонтан. Я удержал ее, и тогда она залезла на мифологическое каменное животное. Я сделал фото, потом сам залез на пушку моего детства и Айс меня сфотографировала на ней. Потом мы сидели на лавке, пили джин-тоник и смотрели на дворец. Я подумал, что если на все пятиэтажки в городе приделать такие вот восточные крыши, то будет очень прикольно.
   - Давай завтра съездим в горы, я тебе покажу место, где я в детстве ловил форель, - предложил я.
   Айс посмотрела на меня сквозь темные очки взглядом, изображавшим негодование:
   - Завтра нам надо работать.
   - Работать, так работать... Ладно, а сейчас поедем к моей бабушке.
   - А она знает, что ты на Острове?
   - Нет, я не успел послать ей телеграмму, а телефона у нее нет.
   - Обрадуется, наверное...
   - Наверное... Мы уже лет пятнадцать совсем не виделись, а года три даже и писем друг другу не писали.
   Мы поймали такси и я назвал адрес в южной части города.
   Лохматая собака возле подъезда, шелестящие листвой деревья... Айс ждет меня внизу с бутылкой коньяка (опять MOSKOVSKIY!), я поднимаюсь на третий этаж, квартира 79... Дверь совсем другая, чем была когда-то. Я звоню и прислушиваюсь. Нет, ни звука. Я пишу записку и выхожу из подъезда. Мы с Айс выпиваем коньяку, а потом я указываю на огороженное проволочной сеткой большое здание:
   - Вот это мой садик. Пойдем сходим в него.
   Мы заходим в ворота и идем к веранде, на которой всегда играла наша группа. Веранды нет, видимо, ее снесли. Я нахожу другую веранду, на которой мы тоже играли, и показываю Айс:
   - У меня была матросская шапочка, и вот как-то я играл и подбрасывал ее вверх. А потом она залетела на крышу веранды, мы так и не смогли ее достать...
   - Может она до сих пор там? Давай залезем!
   - Вряд ли... За 25 лет от нее уже ничего не осталось.
   Дети, окружавшие нас, перестали играть и смотрели на странных пьяных людей с настороженной сосредоточенностью.
   - Дети, встаньте, пожалуйста, на веранду, я хочу вас сфотографировать! - вежливо попросил я, на что один из мальчиков ответил:
   - Мы с вами не хотим фотографироваться. Мы вас боимся.
   Откуда-то появилась встревоженная воспитательница.
   Я поздоровался и объяснил, что в детстве ходил в этот садик, а теперь живу очень далеко отсюда и хотел бы сфотографировать детей. Воспитательница отнеслась к моей просьбе с пониманием, собрала детей на веранде и выстроила их аккуратными рядками. Айс сфотографировала меня с ними, а потом вдруг бросилась к одной из девочек и начала обнимать ее и плакать. Девочка смотрела на тетю с недоумением.
   - Ты что? - спросил я пьяную Айс. Девушка сквозь слезы ответила:
   - Она очень похожа на мою дочку.
   - У тебя что, дочка есть?
   - Угу... Три года...
   Девочка вырвалась и убежала. Воспитательница просто смотрела на нас, не зная, как отреагировать.
   - Пошли отсюда.
   Я взял Айс за руку и мы вышли из садика.
   - А меня сын есть, - сказал я и почувствовал что еще немного - и я тоже заплачу.
   Айс вытерла слезы, размазав по лицу косметику и очень бодрым голосом сказала:
   - Поехали на море!
   - С вокзала ходят автобусы.
   - Да ну их на фиг. На такси поедем.
   - Дорого будет, тут расстояние - километров тридцать.
   Но Айс уже тормозила какую-то машину.
   - Нам на море.
   Таксист назвал цену - совсем немаленькую, мы сели в машину и поехали. Миновали городскую свалку, похожую на декорации к фантастическому фильму, потом некоторое время ехали по широкой межгорной долине. Мы много курили и пили коньяк. Я что-то рассказывал Айс про Остров, потом она весело болтала с таксистом. Она смеялась и говорила какие-то шокирующие вещи.
   На море дул холодный ветер, а волны были зелеными и могучими. Айс вышла из машины и направилась прямиком к морю. Потом я с удивлением увидел, как она, прямо в одежде, плюхается в воду, встает и идет грустно куда-то вдоль берега. Таксист издал звук, означавший удивление. Я разделся и пошел к воде.
   На берегу валялись пустые ракушки и комки высохшей морской капусты. Я наступил на один, и он оказался очень мягким. Потом я зашел в море, и долго не мог выйти обратно - волны относили меня от берега. Это длилось минут сорок, а когда я вышел, то увидел, что Айс в мокрой одежде беседует с таксистом. На подсыхающей шелковой юбке виднелись разводы соли.
   - Ты что, дура? - спросил я ее, но девушка ничего мне не ответила, изобразив на лице надменное презрение. Я сидел на корточках возле машины, дрожал и наблюдал за носившимися в воздухе чайками. Их противные крики будили в моей душе какие-то смутные романтические воспоминания.
   Потом таксист отвез нас в HOTEL RYBAK. Было уже довольно темно.
  ....
   В номере мы продолжили пить коньяк. Оказалось, что мы можем выпить его очень много. Скоро комната окуталась сигаретным дымом, и тогда мы открыли окно. Улица была заполнена промозглым туманом, сквозь который фонари казались похожими на НЛО. Потом Айс вдруг сказала:
   - Сразу хочу тебя предупредить насчет секса. Я на работе в такие отношения ни с кем не вступаю. Так что, если тебе нужна будет девушка, ищи ее здесь, среди этих островитянок.
   - Да я, собственно, и не собирался вступать с тобой ни в какие отношения... - сказал я. Может, на самом деле я и собирался, но сказал так.
   - Очень хорошо, - сказала Айс. Потом она что-то рассказывала про свою семью. Оказалось, что наши мамы родились в одном и том же городке неподалеку от Находки. Один из братьев у нее жил во Вьетнаме. В Аргентине жила лучшая подруга. Дочка жила у бабушки в деревне. Мужа не было (или все-таки был, этого я так и не понял). Один раз она хотела покреститься, но ее крестить отказались. Она хотела быть журналисткой, но занималась организацией маркетинговых и социологических исследований, хотя больше ее привлекали всякие выборные дела. Один из ее братьев возглавлял молодежную националистическую группировку, сама она тоже была патриоткой, но ради денег могла работать на кого угодно.
   Про себя я не мог ничего рассказать - слишком обыденной и прозаической была моя жизнь.
   Потом Айс сделала мне минет, а я спросил:
   - Послушай, а это что, не относится к сексуальным отношениям?
   Она сделала удивленно-негодующее лицо:
   - Конечно же нет! И не воображай себе ничего такого - будто бы я тебя на самом деле хочу, просто вые...ываюсь. Все это мне вообще на хуй не нужно...
   ....
  На следующий день мы переехали в выкрашенную в голубой цвет гостиницу со зловещим и немного куртуазным названием МОНЕРОН. Она находилась на той же заросшей космическими кустами площади, что и наш прежний рыболовецкий "отель". На одной из стен в нашем номере висел плакатик с гостеприимной надписью: НАПРЯЖЕНИЕ В СЕТИ - 220 В. ПРИЯТНОГО ОТДЫХА! Мы тут же попытались представить себе электрических существ, к которым обращались авторы надписи. Кончилось тем, что мы начали смеяться, Айс оторвала плакатик и сунула к себе в сумку - на память.
   Три дня мы пили, и каждый день раза по три она делала мне минет, при этом ничего другого между нами не было. Я был просто поражен загадочным целомудрием девушки, но что поделать - у каждого свои приколы... Несколько раз в наш номер пыталась прорваться горничная. Она хотела сделать приборку, но мы так ее и не пустили. Все эти дни мы никуда не выходили из гостиницы. Питались мы купленной в буфете красной икрой, а пили шампанское и MOSKOVSKIY. Иногда у меня возникало желание послать на хуй все эти исследования и тихонько уехать в Японию, до которой было всего сто километров. Не знаю, с чем было связано это желание. Возможно, оно было навеяно пивом САППОРО, которым я пару раз похмелялся, лежа на запачканной обувью моей напарницы кровати. Да, было бы прикольно ходить сейчас по большому чужому городу и пить там местное пиво...
   Ее юбка стала выглядеть поистине ужасно - разводы морской соли, липкие темные пятна от джин-тоника и шампанского, дыры от сигаретных угольков... Мне кажется, она пыталась впитать в себя всю грязь, которая нас окружала. Или, хотя бы, ее излишки.
   Наши духи обезумели и носились по всей гостинице, смущая других жильцов, которые начали заходить в наш номер и предлагать моей напарнице интим. Она гордо отвергала все эти домогательства, и тогда духи, от нечего делать, начинали укреплять созданный ими кокон. Несколько раз мне звонила Стеклянная Женщина, но сквозь вязкие нити кокона ее голос пробивался с большим трудом, так что я до сих пор не знаю - что она мне хотела сказать тогда? Я помню только, что она купила какую-то белую лошадь для какого-то туристического проекта. Причем покупала она ее в местности, где водится очень много тигров. Хотя, возможно, я все напутал, и купила она, наоборот, белого тигра.
   Один раз я все-таки выходил во внешний мир. Я дошел до рынка и купил у симпатичной старушки какой-то еды: папоротник, чимчи. Мы положили еду в отключенный холодильник и забыли про нее. А когда вспомнили, то было уже поздно. Потом мы старались не открывать лишний раз этот холодильник. Только иногда Айс быстро распахивала его дверцу, чтобы выбросить туда что-нибудь испортившееся. Холодильник стал мусоропроводом. Наша жизнь на Острове протекала довольно размеренно.
   ....
   На четвертый день Айс проснулась с очень серьезным лицом, вскочила и, расправляя жутко измятую юбку, торжественно объявила:
   - Все, начинаем работать.
   У нас уже были куплены билеты, и до вылета оставалось два дня. Мы должны были отправиться на Камчатку.
   Я пожал плечами - мол, начинаем, так начинаем... Мое дело маленькое. Ты собери респондентов, найди помещение, а я свою работу сделаю. Она пошла договариваться насчет аренды какого-нибудь конференц-зала, а я, наконец-то, поехал к своей бабушке.
   Мне было неудобно, что я поступил вот так - написал записку и исчез... Встреча прошла нормально, и я не могу здесь о ней рассказать почти ничего - ведь все это кроме меня никому интересно не будет.
   Ближе к вечеру я вернулся в МОНЕРОН, где меня уже ждала Айс. Она была почти трезва и заметно нервничала.
   - Мы же сейчас опоздаем! Идем быстрее! Я сняла помещение в научной библиотеке!
   Мы быстро собрали все нужное - камеру, штатив, всякие удлинители и диктофоны и почти бегом покинули гостиницу. Все вещи были почему-то рассредоточены по куче маленьких неудобных пакетиков, которые постоянно вываливались у нас из рук. Администратор проводил нас полным осуждающего интереса взглядом.
   - И что, люди придут? - спросил я на ходу.
   - Придут, придут! Куча народу придет!
   Но никто не пришел.
   - Вот уроды! - ругалась Айс - Какие они мерзкие, лживые, подлые, все эти жалкие людишки!
   Мы сидели одни в большом уютном зале, за аренду которого была заплачена сумма... В общем, многие люди на такую сумму живут целый месяц.
   Потом я сходил и купил MOSKOVSKIY.
   - Ты когда-нибудь напивалась в научной библиотеке?
   Айс покачала головой:
   - Нет... Обрати внимание - сотрудники библиотеки смотрят на нас как на сумасшедших.
   Действительно, время от времени они заглядывали в зал. Их почему-то удивляла наша мирная беседа. Но они ничего нам не говорили: в конце концов мы же заплатили за свои посиделки немалую сумму.
   Мы выпили коньяк и пошли в гостиницу, и опять пришлось тащить все это барахло - камеру, штакетник, бесчисленные драные мешочки.
   - Как съемки? - поинтересовалась администраторша.
   - Нормально, - хором сказали мы.
   - А что снимаете-то? - И, хихикая: - Наверное, порноужасы?
   Мы молча стали подниматься по лестнице.
   Потом мы зачем-то куда-то ездили, пили MOSKOVSKIY. Одну бутылку мы случайно разбили прямо возле магазина, пришлось покупать новую. Мы пили коньяк вместо пива. Когда мы ехали обратно, пьяная Айс начала рассказывать таксисту всякий бред:
   - Мы журналисты с материка, сейчас едем в МОНЕРОН делать репортаж. Там у вас сейчас лежит мертвый чиновник. Это очень высокопоставленный чиновник из столицы.
   Таксист слушал с доверчивым изумлением.
   - А как его фамилия?
   - Тс-с! - сказала Айс, - Вам лучше и не знать об этом. Могут быть последствия. Видишь, как мы напились? Это потому, что мы боимся ввязываться в такую темную историю. Но начальство нас заставило.
   Таксист понимающе кивнул головой. Айс была непроницаемо серьезна, только в глазах виднелся веселый Бесенок Беспредела. Когда мы выходили из машины, таксист проводил долгим взглядом прекрасную юбку Айс.
  
   На следующее утро Айс ушла куда-то и вернулась через час одетая в элегантный деловой костюм. В руках она держала полупрозрачный пакет, сквозь который виднелась сжавшаяся в неряшливый комок юбка. Девушка бросила пакет на одну из кроватей. Она вышла у нас из употребления, так как вся была залита спиртным и соком. У изголовья лежала аккуратная кучка окурков. Постельное белье на ней отсутствовало.
   Айс включила ТВ, и впервые за много дней мы увидели движущиеся и говорящие картинки. Оказалось, что в оставленном нами мире происходят какие-то события. Многие из них были страшными, а многие - непонятными. Взрывы, ураганы, назначения и отставки... Но Президент был, как всегда, бодр.
   - Сегодня точно будем работать. Встретимся в пять, - сказала Айс и ушла. Я пошел на улицу, некоторое время слонялся по рынку и разглядывал выставленных на продажу морских существ. Внезапно я почувствовал, что нам предстоит пробыть на Острове гораздо дольше, чем мы думали сначала.
   Когда я вернулся в номер, на меня словно обрушился какой-то злой ураган. Я согнулся пополам и упал на грязную кровать. Жуткая тошнота накатила огромной зеленой волной, накрыла меня с головой, затопила всю комнату и выплеснулась через окно на улицу. Через несколько секунд я услышал какие-то странные звуки. Превозмогая дурноту, я выглянул в окно. Возле мусорного контейнера рыдала оборванная бомжиха. Я взял с подоконника апельсин и бросил ей. Она взяла апельсин и посмотрела вверх.
   - Извините! - крикнул я ей и закрыл окно. Физическая тошнота отступила, но осталась тошнота душевная, эдакий вельдшмерц, мировая скорбь... Я взял еще один апельсин и поставил на телевизор. Я видел, как духи входят в него, и радостная оранжевая кожица плода превращается в желтую кожу старухи...
   ....
  - Смотри! - сказала мне Джейн и показала рисунок. Я взял листок и с интересом стал разглядывать изображенных на нем духов.
   - Да, не очень-то они симпатичные... - сказал я через минуту.
   - Послушай, так вы там и не работали вовсе? - спросила Джейн.
   - Да нет, так тоже сказать нельзя. Самое смешное, что каждый день мы действительно пытались начать "новую жизнь" и работать... но у нас никак не получалось.
   - А почему эта девушка так странно себя вела?
   - Странно? Мне так не казалось. Находясь в этом коконе по-другому нельзя было вести себя. Девушка-то совершенно нормальная, хороший менеджер и все такое... Просто такая ей досталась на этот раз роль.
   - А кто роли-то распределял?
   - Хм...
   Я задумался. В самом деле, кто распределял роли? Я? Или какой-то любящий пошутить шаман?
   - Не знаю... Ну а дальше совсем странные вещи стали происходить. Мы собрали все-таки людей для опроса. Но опрос не состоялся - не хватало трех человек. И одной из пришедших на этот несостоявшийся опрос женщин была Ким.
   - Ни фига себе!
   - Да... Она меня долго не могла вспомнить, да и я ее узнал далеко не сразу. Потом мы поехали вечером в гостиницу и разговаривали... Оказывается, несколько лет она прожила в Корее у дальних родственников, вышла там замуж, а потом муж умер и она уехала обратно на Остров. И стала просто жить на какие-то свои сбережения. Прожила так несколько лет и устроилась работать в американскую нефтяную корпорацию, даже жить стала в американском районе. Там высокий забор, пропускная система... Блин, зачем я тебе это все рассказываю? Какие-то подробности из жизни корейской девушки...
   - Да нет, мне интересно!
   Джейн начала мелко-мелко нарезать тыкву, которую она, оказывается, принесла с собой.
   - Ты что делать с ней собралась?
   - Варенье сварю. Ты дальше рассказывай.
   - Ну а дальше Айс начала устраивать сцены непонятной мне ревности по поводу этой корейской девушки. Работа совсем застопорилась. Были какие-то бредовые поездки в соседние города, где мы напивались этой гадостью, я имею ввиду MOSKOVSKIY. Этот мерзкий напиток нас просто преследовал по всему Острову... Айс зачем-то пыталась выброситься из окна... Потом выбросила вместо себя кучу мелочи, а люди внизу эту мелочь собирали... Ее деловой костюм превратился в нечто ужасное, так как она в нем спала... Мы с Ким встречались по вечерам... Оказалось, что она совсем не помнит про наше детское общение. Ничего, кроме того сугроба. Иногда мне кажется, что мы до сих пор в этом сугробе, и некому нас выкопать, сказала она как-то раз... А меня знаешь что напрягло в ней? Она была ненастоящая, просто оболочка. И зачем я тогда с ней начал общаться? Ну, может быть - чтобы отдохнуть от безумства Айс...
  ....
  - Россия - это громадная бабища, шлюха, покрытая язвами, струпьями и мандавошками. Она бесстыдно валяется между Европой и Азией и бессмысленно таращится в небо, пока ее поедают заживо. Внутри у нее куча паразитов, а мозг растворился в алкоголе. Но, в тоже время, она беременна чем-то необычным, светлым... - сказала вдруг Айс, оторвав взгляд от своего ежедневника. Она сидела на кровати напротив меня, закутанная в грязное гостиничное одеяло. Вчера мы почти не пили, и похмелья не было. За окном шел осенний островной дождь, дома были серыми и печальными, особенно странная, обшитая деревянными панелями многоэтажка напротив.
   - А чем Россия беременна? - отрывая взгляд от окна, спросил я.
   - Не знаю... Очень сложно сказать, чем она беременна. Главное, чтобы выкидыша не случилось.
   Мы помолчали немного, а потом Айс сказала:
   - Когда была война в Югославии, я собиралась поехать туда. Уже собиралась подать документы...
   Я промолчал. Потом мне пришла в голову мысль: что если бы этот диалог происходил не в замусоренной комнате, полной злых духов, а где-нибудь на берегу моря? Или в шикарном ресторане? Или просто на автобусной остановке? Я подумал, что обрамление диалога очень сильно влияет на смысл произносимых слов, даже если слова будут совершенно одинаковыми.
   - Пойду, помою голову... - сказала она. Легла и начала снова читать ежедневник... А через минуту:
   - Слушай, можно я потом пройду тест Люшера на твоем компьютере?
   Я кивнул. Это такой тест, где надо выбирать цветные квадратики в определенном порядке, а потом компъютер выдает характеристику твоего нынешнего состояния, чуть менее туманную, чем предсказания И-Цзин. В итоге мы оба прошли тест, и выяснили, что работоспособность у нас обоих - свыше семидесяти процентов.
   От накуренного воздуха болела голова. Почему-то я опять подумал о корейской пище, вот уже несколько дней лежащей в нашем отключенном холодильнике. Там еще много чего лежало, ведь Айс использовала его в качестве мусоропровод. Она так и говорила: "Где то-то то-то? Да я это в холодильник выбросила...".
  По-моему, уже этот факт указывает на необычность образа жизни, который мы с ней вели вот уже в течение двух недель на этом огромном острове, покрытом лесами и небольшими городами. Мы побывали всего в трех, и я обратил внимание, что в каждом городе Ленин отличается определенным своеобразием. Если в столице он был равнодушным, искусственным, то в прибрежных городах он как-то оживал и приобретал индивидуальность. В пляжной Аниве он выглядел очень довольным жизнью, будто бы только что плотно пообедал, в руке он держал свернутый в трубочку плащ. В портовом Корсакове у Ленина было щуплое тело, непропорционально большая голова. Он с испуганным недоумением смотрел на проходящих по площади горожан, а рука его судорожно сжимала кепку - последнее, что оставалось в нем неизменным и вечным...
   В Аниву мы ездили позавчера. Городок, заросший покрасневшей рябиной, японскими соснами, маньчжурским орехом и пирамидальными тополями, необычайно пустынный и тихий... Самый главный звук, который преследовал нас весь день - это карканье ворон, переговаривавшихся о чем-то. Вороны, я думаю, были самыми активными существами в этом городе. Мне показалось, что жизнь их наполнена гораздо большим смыслом, чем наша. В тот момент, когда эта мысль пришла ко мне, мы пили красное вино у корней какого-то неизвестного мне дерева. Я смотрел на торчащие над крышей милицейского здания антенны. Их было две, и на каждой сначала сидело по одной черной вороне. Они переговаривались друг с другом. Одна издавала протяжные хриплые звуки, другая отвечала ей чем-то вроде короткого лая. Потом к их диалогу присоединились другие вороны, невидимые в ветвях окружавших нас деревьев. Затем еще две вороны присело на антенны, и Айс почему-то сказала:
   - Мне кажется, я вижу над воронами нимб.
   Я никакого нимба не увидел. Через минуту вороны снялись разом с места и улетели куда-то в северном направлении. Мы сидели в самом центре городка, но вокруг не было ни души... Странное такое ощущение, будто во сне. Впрочем, нет - иногда мимо нас как тени проходили тихие незаметные люди, не обращавшие на нас ни малейшего внимания. Шелест начинавшей опадать листвы, крики черных птиц...
   - Надо работать, - сказал я, мы поднялись и пошли к школе. Там мы арендовали помещение. Возле школы стояла печальная серебристая пионерка с флагом в руках. На ее каменном детском лице лежал отпечаток тоски, возникающей у ребенка в тот момент, когда он вдруг понимает бессмысленность окружающей его жизни, ее иллюзорность и условность. Обычно потом это понимание прячется глубоко-глубоко в подсознание, а выражение корректируется с помощью напряжения мимических мышц. У взрослых оно наиболее отчетливо проступает, когда они лежат утром и рассматривают молча трещины на потолке.
   - Я немного посмотрю на пионерку, - сказала Айс и остановилась перед входом, а я вошел внутрь. Завхоз школы рассказала, что раньше у входа стоял еще и каменный мальчик, но пару лет назад ученики школы его разбили. Поэтому-то у девочки такая тоска на лице. "Да, трудно быть одному" - подумал я и прошел в большой пустой зал - школьную столовую. В одном конце стояло насколько столов, в другом находилась сцена. Звук моих шагов размазывался по обширному пространству, становился неясным и гулким. Я хлопнул в ладоши, и с этим звуком произошло тоже самое.
   Я включил музыку и начал подключать и расставлять аппаратуру - камеру, диктофоны. Наступило шесть, и мы замерли в ожидании. Прошло минут пятнадцать. Я спросил:
   - Ну, и где твои люди?
   - Не знаю, где эти уроды... - раздраженно ответила Айс.
   Уроды так и не пришли.
  
   Итак, мы были в полной жопе. Подошел день отлета, а мы не сделали НИЧЕГО. Позвонил директор Айс...
   - Милая, ну как вы там?
   - Мы ничего не сделали... Ты не представляешь, как трудно здесь работать. Это просто ужасно! - ответила пьяная Айс.
   Звук в мобильнике был довольно громкий и я мог слышать разговор несмотря на то, что из ноутбука доносилась негромкая и очень лиричная песня Коэна. Герой песни прожил свою жизнь в Вавилоне, а потом его отправили куда-то вниз по Реке Тьмы, предварительно вырезав ему глаза, губы и сердце. Вместо сердца ему вложили что-то очень холодное, не помню уже точно, что именно...
   - Да нет, Айс, я прекрасно понимаю, как трудно вам на этом Острове. Если честно, то никто еще не смог там толком ничего сделать. Поэтому мы именно вас и отправили. Ведь вы - очень сильные люди! Есть надежда, что хоть что-то будет сделано?
   - Если честно - то вряд ли.
   Последовала долгая пауза. Директор вздохнул и спросил:
   - Как у вас с деньгами?
   - Мы все проебали... - грустно сказала Айс, по ее щекам потекли смешанные с дорогой косметикой слезы.
   - Сколько вам надо?
   Айс назвала сумму.
   - Ладно, сдавайте билеты и доделывайте работу.
   - Я не могу!
   Айс зарыдала.
   - Я вообще не могу больше заниматься всей этой гадостью! Я увольняюсь!
   Айс начала нести какую-то чушь, а потом номер заблокировался и связь прервалась.
   - Ты что? - спросил я удивленно.
   - Ты сволочь! - сказала девушка злобно. - Ты ничего не понимаешь! Я ведь тебя люблю!
   Я оторопел. Какая, на фиг, любовь? Откуда она тут взялась? Да и в любом случае, при чем здесь заваленный заказ?
   - Успокойся! - сказал я и налил в ее стакан MOSKOVSKIY. Она выпила и легла на кровать, отвернувшись лицом к стене. Потом она приглушенным подушкой голосом сказала:
   - Я не хочу, чтобы ты трахался с этой дурой!
   - Да ты что, совсем что ли? Какая тебе разница? К тому же у меня с ней и не было ничего.
   - Ну конечно, не было! - сказала она с обидой.
   Я пожал плечами. Ну и бред!
   Я вышел в коридор, дошел до общего туалета и стал смотреть на табличку ТУАЛЕТ МУЖСКОЙ. Табличка была очень солидной - красная кожа с золотым тиснением, как на кабинете руководителя какой-нибудь крупной политической партии. Я оторвал табличку от двери и вернулся с ней в номер. Айс сидела на кровати, я положил ей на колени табличку. Ее лицо расплылось в улыбке.
   - Извини меня за всю эту чушь, - сказала Айс через несколько минут. - Конечно, никакой любви нет, не знаю, что на меня нашло...
   Я взял с телевизора сморщенный апельсин и выбросил в окно. А потом мы мирно уснули, обнявшись, как брат и сестра.
  ....
  За два дня мы сделали всю работу! Мы носились по Острову как угорелые. Айс умудрялась за несколько минут собрать в незнакомом городе кучу народу, и каждый просто горел желанием поучаствовать в нашем опросе. Мы нашли двух пугливых существ - местных социологов, и с их помощью провели образцово-показательные фокус-группы. Существ мы, почему-то, назвали Ушлепками. Первый Ушлепок был высоким, нескладным, всегда носил костюм и галстук и находился в полной власти своей жены, которую Второй Ушлепок называл почему-то "старой кобылой". Она действительно была на двадцать лет старше своего мужа... Он был очень похож на неудачливого наивного бандита из тарантиновского фильма. Второй Ушлепок был активным и старался показать себя крутым и страшным. Голос у него был скрипучим и ворчливым, говорил он быстро, недоговаривая некоторые слова. Он очень боялся что мы, "владивостокцы", кинем его по деньгам, и пытался проводить профилактическое запугивание. Мы с Айс просто угорали от его угроз...
   Мы сделали работу, но Остров нас не отпускал. Кокон, в котором мы оказались, еще не раскрылся. Сначала мы не могли купить билет - по всему региону сломалась какая-то диспетчерская система. Потом начался затяжной тайфун, мы сидели в своем МОНЕРОНЕ, трезвые и серьезные и смотрели на потоки воды за окном.
   Потом дождь кончился, но авиасообщение так и не восстановилось - в аэропорту из-за урагана вышло из строя еще какое-то оборудование.
   Днем мы ходили по привокзальной площади, я смотрел на ласточек. Они казались мне гораздо меньше, чем в детстве. Айс все пыталась найти "нормальную", не китайскую и не корейскую еду. Мы нашли такую столовую, но тамошняя еда оказалась такого отвратительного качества, что мы оставили все купленные блюда практически нетронутыми.
  ....
  Потом я попрощался с Айс и пошел на встречу с детсадовской подругой.
   Мы шли по ночной улице. И тротуары, и проезжая часть были пустынны, и я о чем-то оживленно говорил Ким. В правой руке я держал наполовину полную бутылку пива. Мир казался мне интересным и удивительным. Я попал будто бы в новый, более высокий слой. Недоброжелательные духи отлетели куда-то, их присутствие совсем не ощущалось.
   Внезапно с кинематографической отчетливостью я увидел, как бутылка вылетает из моей руки, летит куда-то вверх, потом вниз и разбивается вдребезги об асфальт. Одновременно по асфальту кубарем катится человек, а за ним - грохочущий мотоцикл. Потом мотоциклист с трудом встает, и я вижу, что это совсем молодой парень. По искаженному страхом лицу течет кровь.
   - Ты что, совсем охренел? Смотри, ты же мне пиво разбил! Ты что по тротуару ездишь, урод?! - говорю я с как-то автоматически, а потом чувствую, как сознание начинает гаснуть. Одновременно разрастается жуткая боль в правом боку, в области печени. Я не успеваю почувствовать всех ее масштабов - просто отхожу в сторону, сажусь на траву и отключаюсь. Потом вдруг всплываю в какой-то грохочущей темноте. Я понимаю, что несусь по ней с огромной скоростью. Спиной я ощущаю твердость дерева. Впереди шумно дышит сливающийся с мраком конь, который везет мою повозку. "Я умер от болевого шока, вызванного разрывом печени" - равнодушно думаю я и замечаю, что все вокруг начинает слабо светиться багровым. Потом повозка останавливается резко, конь поворачивает ко мне свою черную морду и говорит:
   - Выходи, дальше пешком пойдешь.
   Я осторожно привстал... Боли не было. Тогда я спрыгнул с повозки на каменистую землю. Зазвонил мобильник, я нажал зеленую кнопку, поднес трубку к уху, и услышал голос робота: "Сумма на вашем счете недостаточна для принятия данного звонка. Вам необходимо пополнить ваш баланс". На дисплее определился номер Стеклянной Женщины. Я сунул телефон в карман и посмотрел на расстилавшуюся внизу подо мной бескрайнюю равнину, покрытую какими-то светящимися строениями. Небо было низким и багровым. Оно было похоже на однородный пластмассовый купол. Повозка стояла на вырубленной вдоль крутого горного склона дороге. Не было никакой растительности. Да, крайне неуютное место... Я хотел спросить у коня о том, где мы сейчас находимся, но передумал. Мне, в общем-то, и так было это понятно.
   - Куда мне идти? - спросил я коня через минуту.
   - Вниз, - ответил он. - Идти далеко, советую начать побыстрее, чтобы успеть до налета.
   - Какого налета? - спросил я встревоженно.
   - Если попадешь под него - мало не покажется, - сказал конь. Он отвернулся, давая понять, что не собирается вступать со мной ни в какие дальнейшие разговоры.
   Тут телефон мой завибрировал в кармане, я достал его и увидел, что мне пришло смс. Я нажал на конвертик и прочитал: "ЕСЛИ НАХОДИШЬСЯ В НЕПРИЯТНОМ МЕСТЕ, ДОСТАНЬ КРИСТАЛЛ". Эсэмэска была от Стеклянной Женщины. Я нащупал кристалл и вытащил его. От него исходил неоновый свет, и я оказался в холодном белом круге посреди наполненного багрянцем мира. Конь опять повернулся и сказал:
   - Ну вот, ездить туда-сюда зря... Сразу сказал бы, что тебе туда... Садись!
   Я сел и мы поехали по дороге обратно, потом нырнули в какой-то туннель и ехали по нему весьма долго.
   Возле ворот нас встретил дух - серьезный и прозрачный. Он распахнул ворота, и мы въехали в огромную пещеру, сиявшую чудесными каменьями. Я спрыгнул с повозки, и стал разглядывать росшие повсюду чудесные кристаллы. Было прохладно, но не холодно. Когда я прикасался к камням, они начинали говорить со мной. Я чувствовал, что они наполнены информацией и зимней ледяной красотой. На секунду мне захотелось остаться среди этой красоты навсегда. Я почувствовал, как сердце мое начинает светить изнутри таким же неоновым светом, как и все, меня окружавшее.
   Вдруг я заметил, что я не один. Вокруг меня начали скапливаться прозрачные духи, подобные тому, что встретил нас у ворот. Они смотрели на меня своими бездонными глазами, затем один из них протянул ко мне руку. Я отпрянул в испуге, оступился и упал навзничь. Я увидел склонившееся надо мной лицо Ким, потом мотоциклиста, нервным голосом вызывающего скорую... Я быстро встал, отряхнулся и сказал испуганному мотоциклисту:
   - Не надо скорую, все нормально. Уё...вай отсюда.
   Мотоциклист мгновенно скрылся.
   - Тебе же в больницу надо!
   - Ты что?! Зачем, если я пока умирать не собираюсь? А так они меня положат и будут ждать - начну помирать или нет. Если начну, я и сам узнаю, тогда и вызовем скорую.
   Тут мне опять стало плохо, в глазах потемнело, и я попросил Ким отвести меня в темневшие неподалеку кусты. Мы сели там, и увидели, как подъезжает скорая, выходит врач и, не найдя никого, снова залазит в машину. Скорая уезжает.
   - Ничего себе, как быстро приехали! - говорю я, держась рукой за отбитую печень.
   Потом мы поймали такси и доехали до гостиницы. Я лег на кровать. Ким ушла, а Айс сидела рядом и смотрела на меня с виноватым видом...
  ....
  На следующий день под глазами у меня появились огромные болезненные синяки. Я взял у Айс купленные ею на китайском рынке темные очки - настолько ужасно выглядело мое лицо. Почти весь день я молча лежал на кровати . Под вечер Айс взяла три апельсина и мы вырезали на них три рожи. Портреты духов, которые нас мучали... Айс поставила рожи на телевизор и сфотографировала их.
   - Будет хоть одна фотография на память об этом Острове... - сказала она задумчиво. А потом виновато: - Знаешь, я должна тебе признаться. Я сделала одну ужасную вещь... Нет, я не могу об этом говорить. Обещай сначала, что простишь меня...
   Я смотрел на нее с ожиданием. Она молчала, и я перевел взгляд на апельсины. Они мерзко ухмылялись.
   - Я совершила против тебя один ужасный обряд. Это все от моей глупой ревности... Вот из-за этого все так и получилось. Ты простишь меня?
   - Ну и ну... - только и сказал я.
   На следующее утро мы покинули Остров. Перед отъездом Айс вытряхнула из своей сумки шестнадцать одноразовых зажигалок и горстями стала выбрасывать их в окно. Я успел взять одну для себя. В аэропорту мы упаковали россыпь своих вещей - драные пакеты, кассеты, прекрасную юбку Айс, мои трусы и многое другое в многослойную пленку. Упаковщик, обматывая все это пленкой, противно хихикал. Получился продолговатый серебристый кокон. Я взял его и с отвращением понес сдавать в багаж. Меня провожали моя бабушка и двоюродный дед.
   ....
   - Мдаа...
   Джейн уже доварила варенье и теперь сидела на полу, обхватив руками колени. Потом она сказала:
   - Мне некоторые вещи показались странными. Например, эта твоя корейская девушка... Какая-то она ненастоящая.
   - Если честно, то ее и не было. Я ее зачем-то придумал. На самом деле с нами вместе с самого начала работала еще одна девушка, социолог из Владивостока.. Но я про нее не могу рассказывать.
   - Почему?
   - Не знаю...
   На подоконнике сидел воробей и с интересом смотрел через стекло на банку с оранжевым вареньем.
   - Ну, тогда понятно, почему твоя Айс так себя вела. У вас там возник самый банальный треугольник.
   - Нет, на самом деле все равно непонятно, почему мы действовали именно так. Вторая девушка, кстати, вела себя вполне нормально. Она вроде как совсем в другом мире находилась. Может, поэтому я и не могу про нее рассказывать... Прикол в том, что и жила она в отдельном номере. А к нам приходила только чтобы пить спиртное. Кстати, она и MOSKOVSKIY не пила, только водку и всякие коктейли. Так что, возможно, все дело в этом коньяке, который мы пили вместо пива...
   - А, ну это многое объясняет... - улыбнулась Джейн. Потом она попросила показать ей кристалл Стеклянной Женщины. Я достал его с полки и протянул ей.
   - А Стеклянная Женщина - она к какому миру принадлежит? И что ей вообще от тебя было нужно?
   - Не знаю... Я так и не понял этого.
  - А результаты исследования? Что в итоге получилось-то?
   - Неутешительные результаты.
   - Для кого неутешительные?
   - Да для всех... Я тебе потом дам распечатки интервью, сама посмотришь.
   - А как сейчас поживает Айс?
   - По-моему, замечательно.
  Я продемонстрировал Джейн бледно-сиреневую китайскую зажигалку.
   - Да, она, судя по рассказу, просто твоя женская ипостась. Или, наоборот - ты ее мужская... А как твоя печень?
   - Побаливает...
   - В любом случае здорово, что ты съездил на остров своего детства.
   Я кивнул. Мы молчали минут пять, а потом я начал глуповатые поиски смысла жизни:
   - Понимаешь, мы все ищем чего-то, ищем. Находим что-то, но нас это не устраивает. Находим жену, а она надоедает. Работа не приносит удовольствия, друзья не могут общаться друг с другом без выпивки или наркотиков... И все время тебя преследует ощущение фальши, будто все это - некая инсценировка, или просто компьютерная игра, или фильм... Да, можно научиться переходить из одной игры в другую, можно быть богатым и счастливым, но ощущение фальши никуда не исчезает. Ты общаешься с кем-то, но никогда не можешь знать - по-настоящему это, или нет. А точнее, всегда понимаешь - нет, не по-настоящему. Почему так происходит? Постепенно я начал понимать, что все миры, куда ты можешь переместиться, обладают поразительным сходством. И, в тоже время, каждый мир - это призрак, сквозь него проступают контуры других миров... Небольшое усилие, и ты выпадаешь из своего мира в другой.
   Я с отвращением выпил водки и понял - я больше никогда не хочу ее пить. Встал, вылил остававшуюся в бутылке жидкость в раковину... Духи вокруг меня зашевелились беспокойно, некоторые стали заглядывать в сливное отверстие. Потом вдруг все они растаяли без следа, а лицо Джейн немного побледнело и напряглось. Но глаза ее... В них появилась какая-то радость... В общем, это были прекрасные глаза. Я бросил пустую бутылку под раковину и продолжил:
   - Потом я думал - почему среди окружающих нас духов нет ангелов? Духи, которые помогают тебе на твоем жизненном пути, делают это не из любви, а по каким-то своим причинам. Вообще, в наших мирах на удивление мало настоящей любви, ты не находишь? И постепенно до меня дошло. Я не знаю, возможно - это лишь мой личный бред... но мне кажется... Вот смотри, есть нижний мир, там живут мертвые и зловредные для нас духи, есть средний, в котором живем мы и Духи Среднего Мира - хозяева рек, гор, мелкие домашние духи, а есть Верхний Мир. Но присутствие Верхнего Мира никак не ощущается. А Средний Мир все больше становится похож на Нижний. Миллиарды страдающих людей, которые убивают и мучают друг друга, которые вверяют свою судьбу загадочным духам, просто сидят вечерами на стуле, качаются, курят и пьют крепкое... Я думаю, что духи Нижнего Мира смогли установить в нашем слое свою власть. Возможно, что нашего Среднего Мира уже и не существует больше, и все мы влачим свое существование в Шеоле, а наше сознание блуждает среди галлюцинаций... Без надежды на освобождение или перерождение. Все каналы связи с Верхним Миром давным-давно перекрыты. Абонент не отвечает или временно не доступен...
   Потом я прикоснулся рукой к волосам Джейн... За окном было совсем темно, окна девятиэтажки напротив светились желтым светом. А может это все по-настоящему? Может, действительно она? Внезапно я понял - да, так оно и есть. Она... Я закурил и закончил свой затянувшийся напыщенный монолог:
   - И все равно - какой-то выход из всего этого должен быть. Где он? Просто тот мир, в котором ты находишься, нужно сделать живым. Нужно взять на себя ответственность за происходящее в нем. Наполнить его любовью... Послать на х... духов Нижнего Мира и просто жить. Если они смогли превратить наш мир в Нижний, то и мы ведь можем все переделать по своему, мы можем игнорировать приказы своего Главного Менеджера, отказаться от навязанных нам сценариев. Мы, бл..ть, можем сами выбирать свои дороги! И если мы совершим эту внутреннюю Революцию, то весь этот мир... Мир нефти, заказных убийств и сытой слепоты золотого миллиарда растает как дым. И тогда вместо глухого пластмассового купола наши души снова увидят небо, полное сияющих звезд...
   - Я тебя люблю... - тихо сказала Джейн и поцеловала мою руку. Ее слова никак не были связаны с моими пьяными философскими откровениями. (2005)"
  6.
  Прошу у читателя прощения за эту скомканную газету, которую я вставил в рамку данного повествования.
  (Кстати, в Находке мы потом действительно делали газету с названием "Возле моря, на краю". Нужно было закрыть гештальт. Газета была ложной чернухой на наших кандидатов: требовалось срочно поднять узнаваемость, а других инструментов у нас на тот момент не было. Людям нравится негатив, поэтому свою позитивную информацию мы упаковали в чернушную оболочку. Например, нам надо сообщить позитив: кандидат работал капитаном корабля. Мы пишем: "Этот подонок еще работая капитаном корабля привык командовать людьми. Так же жестоко он и вашим городом командовать будет. Будете как на корабле каждый день улицы швабрами драить", ну и т.п. Обычно такие методы работают хорошо).
  Короче, отмотаем вперед, поближе к нашему времени и к Находке.
  ....
  Прилетел я на встречу с главным заказчиком, в назначенное время вошел во двор офиса. Заказчик угостил меня сигарой. Рядом стоял Хазин, пропутинский экономист, который всегда предвещает крах доллара.
  - Читал ваши работы, - вежливо сказал я.
  Хазин очень холодно пожал мою протянутую для приветствия руку.
  - Надо помочь ребятам в Находке и окрестностях, - объяснил диспозицию заказчик. - Всё серьезно будет, с админкой обо всем договорились.
  Хазин вяло кивнул.
  - Подписи им помоги собрать - а по регистрации все нормально. Памфилова обещала, что без проблем.
  - Еще что-то?
  - На этом всё. Во Владивостоке тебя встретят. Бери билет и лети.
  Заказчик бросил в урну почти невыкуренную сигару и они с Хазиным удалились. Я положил свою сигару на лавочку - вдруг бомжам пригодится?
  ....
  Во Владивостоке меня встретил Андрюха. Не слишком-то он похож на водителя, подумал я.
  - А вы правда кандидат исторических наук? - с интересом спросил Андрюха.
  Следующие месяцы мне пришлось обсуждать с начитанным Андрюхой всевозможные исторические проблемы. Один лишь только раз вырвалось у него что-то из надежно притопленного в море прошлого:
  - На стрелку в Хабару заезжаем как-то. Ну и после стрелки в эту гостиницу - знаешь, "Амурские волны"? Или не, пиз..жу, "Амурский вальс"... Короче, там у них такие бабы ох..нные! Рекомендую.
  Дима встретил меня в кафе, на скалистом обрыве над морем.
  - Хочу просто попробовать: что из политической деятельности может получиться, сказал он, улыбаясь умными холодными глазами. Гладко выбритая голова посверкивала в проблесках жаркого, но затянутого тучами солнца.
  - Можете несколько миллионов потерять, - честно сказал я.
  - Не парься, - махнул рукой Дима.- Риски я знаю. Ты лучше познакомь меня со своей дамой.
  Он галантно привстал.
  - Это Аня. По работе ее уже лет десять знаю. Будет для нас подписи собирать и вообще всю полевую работу организовывать. Предлагаю ее на начальника штаба.
  - А что ты мне предлагаешь? Мне какое дело, кто там у тебя будет работать. Я деньги дам - ты за них отчитаешься. Дело простое, - сказал Дима и пожал анину руку.
  - Ладно, запускайте проект. Кандидатов я вам завтра покажу.
  - Мне еще надо сюда Айдына привезти. Чтобы телеканал запустить.
  - Что за Айдын?
  - Прикольный ынбарский режиссер, я с ним долго работал. Он умеет все быстро делать - и красиво.
  - Если надо для работы - пусть приезжает. В чем вопрос?
  ....
  Дима дал мне водителей. Среди них - Ольгу. С ней мы и поехали встречать Айдына.
  - На хера тебе встречать своих работников? - удивился Дима. - Я Андрюху пошлю.
  - Для ынбарцев важно уважение. И по дороге я Айдыну темы заясню.
  - Ну окей, - быстро махнул рукой Дима. А я подумал - он чо, боксер? Такой резкий взмах руки - он о многом говорит.
  ....
  Мы начали работать. Штаб сделали в двухэтажном ресторане с названием "Одноклассники". Вы будете смеяться - но на 2016 год в Находке самой популярной соцсетью были Одноклассники. Это если не считать Ватсап-групп, которыми и жила Находка вместо всех этих ваших фейсбуков и (ха-ха) Вконтактиков. Ну это по типу Якутии - люди сами создают сообщества, где они сами себе хозяева. Потом технологам мучаться приходится с этими многочисленными группами... Можно ли находкинские группы купить? Большинство можно, но это чисто по времени долго.
  ....
  Из-за разницы мирового и владивостокского времени день прибытия Айдына не правильно считался. Мы с Ольгой типа зря съездили, Айдын прилетал на следующий день. А когда я недоуменно позвонил ему, он сказал, что он в Хабаровске, и что в Хабаровске аэропорт стремный, а я сказал:
  - Наверное я тебя завтра не буду встречать. Мы с Ольгой домой двинем. Тебя Андрюха встретит.
  - С какой Ольгой? - удивился Айдын.
  - Эртен тайырбырлар мен, - официозным ынбарским языком ответил я.
  Ну вот так мы с Ольгой и подружились, в ходе этой поездки с Находки в Артем. До аэропорта, короче. А Дима потом говорил: вы такие, технологи. Где угодно себе мигом жену найдете. Я честно отвечаю: не, тут просто неправильное прочтение билета.
  - Научись билеты читать. Хуле мы бензин зря жгли? Не жалко - но зря жечь не надо.
  - А это не зря.
  - Шаманские штучки в Сибири оставь. У нас тут чисто по деньгам. Про бетонную бочку знаешь?
  - Дима, я тут раньше работал - поэтому знаю. Я чо, дурак что ли?
  - Сибирячки мирные - а мы конкретнее.
  - Реально так думаешь? - удивился я, глядя в голубые льдистые глаза лысого Димы.
  Дима вздохнул:
  - Я только новосибирский бомонд знаю - и барабинскую зону. Не будем спорить.
  Я тогда не понимал, что Дима - это руководитель легендарной вэпсовской группировки. Анашкин от дел отошел, остался Дима.
  "Бетонная бочка" - это когда человека в бочку кладут, заливают цементом - и в море отвозят.
  7.
  Дима заселил меня в трешке на Пентагоне, рядом со штабом. Если под горку с Пентагона - там всегда веселье какое-то, магазинчики. А напротив с горки смотришь - там приятные горы. Пока пару дней установочный процесс шел, я просто знакомился с округом. Спустился вниз, потом чуть налево и вверх - там на гитаре кто-то играет в обычном таком советском дворе с деревцами. Слово за слово, познакомился с морячком. Меня чуть старше. Рассказывал мне про свою жизнь. Я ему про свою. Вот, сейчас работаю в Находке с Димой...
  У морячка в лице надломилось что-то.
  - Ты из этих? Ты же говорил - ученый...
  - Из каких из этих? - удивился я.
  У морячка по лицу улыбка заблуждала и стал он куда-то в окно смотреть, хотя там уже тьма была.
  Мы как-то скомкано распрощались. Выходя, я спросил:
  - Из кого из этих?
  - Из Вэпсов.
  - Я не понимаю, о чем ты говоришь. Запиши мой адрес на Пентагоне. Завтра вечером заходи - решим все вопросы.
  На следующий вечер морячок пришел.
  - Ты правда не из Вэпсов? - спросил он.
  А потом то ли отдал мне деньги за то виски, которым я его угощал, то ли наоборот попросил вернуть ему деньги за виски, которым угощал меня он.
  Морячок ушел и я уже совсем заинтересовался - что за Вэпсы такие? Зашел в интернет, глянул - и немного впечатлился.
  8.
  Бывает такое, что я отказываюсь от работы с клиентом. "Ну не нравишься ты мне". А бывает, что соглашаюсь работать с каким-нибудь матерым бандюганом - если мне кажется, что его зло в мире уравновешивает другое, еще более инфернальное Зло.
  Простой пример. Приходит ко мне в офис Татарин. С собой - бутылка вискаря. Татарин - бывший милиционер, потом стал каким-то полубандитом и хапнул под себя всю коммунальную структуру города. Дочь в Лондоне, сын в Сан-Франциско - такой типичный сибирский чиновник.
  И говорит мне Татарин:
  - Ты же коучингом занимаешься?
  - Не, я такие заказы редко беру. Потому что обращаются в основном люди, которым не коучинг нужен, а психотерапия. Вот одна банкирша в Сибе мне весь мозг вынесла достижением красивых целей из американских книжек. А в итоге хотелось ей просто развестись с мужем и начать пить винишко каждый день. От безысходности повез я ее на Алтай, в юрту. Чтобы перезагрузилась просто. А она...
  - Э, нахуй мне твоя банкирша, - дружелюбно прервал меня Татарин.
  Я на него смотрю - а в глазах Татарина тоска застыла. Жуткая, как брошенный дом в заснеженной тайге поздно вечером. Стоит этот дом с выбитыми стеклами, ты заходишь внутрь - а стены все исписаны матерными словами. Вот такая примерно тоска.
  - Ты слушай задачу. Вот тебе сто баксов, чтобы просто выслушал. Установочная консультация называется, да?
  - Ладно, поехали. У тебя 45 минут.
  Татарин кивнул и объяснил диспозицию:
  - У меня сейчас все карманы деньгами набиты. В буквальном смысле.
  Он похлопал себя по карману дешевенькой рубашки, который действительно распирало от толстой пачки пятитысячных купюр.
  У меня в это время фоном играло ынбарское музыкальное радио. Коммерческая директрисса заглянула в мой кабинет, увидела знакомый стриженный затылок Татарина, понимающе подмигнула мне и вышла, тихонько прикрыв за собой дверь.
  - На прошлой неделе я рубанул одним движением пальца два лимона баксов, - продолжил рассказ Татарин.
  - Это когда вы все лифты заменили на старые бэушные по цене новых? - спросил я для создания у клиента ощущения: меня понимают, я разговариваю с экспертом.
  - Точно, - грустно улыбнулся Татарин. - А ты, оказывается, в курсе?
  Я пожал плечами:
  - Ежу понятно. А ты молодец, умеешь схемы делать.
  - И все по закону, заметь, - торжествующе поднял вверх указательный палец Татарин.
  - Ну не пизди, собрания жильцов вы тотально фальсифицировали.
  - А кто им виноват, сукам этим? - возмутился Татарин. - Они на собрания жильцов не ходят, палкой не загонишь. Вот тебе и самоуправление... Пусть радуются, что городом нормальные люди руководят, а не какие-нибудь отморозки.
  Я задумчиво разглядывал этикетку от виски. Вот этот немного золотистый отлив шрифта они очень ловко подобрали!
  - Семья вся упакована. Чо надо - щелк пальцем и у них появится, - продолжал Татарин. - Но проблема в том, что я не хочу жить.
  Возникла долгая пауза, только ынбарская певичка зацикленно вещала из радио: ынак мен, ынак мен... Долгий дилэй захуярили, мимоходом отметил я.
  - Я не хочу жить. Я хочу заново захотеть жить, - мягко сказал Татарин.
  - Ебать-косить, тут тебе коучинг нихуя не поможет. Тебе к священнику надо, - серьезно ответил я.
  - Мне к этому мулле идти? Да я все про него с детства знаю. Хуле я перед ним душу выворачивать буду?
  - Тогда иди к психологу. В Москве дохуя хороших психотерапевтов.
  - Москвичи будут улыбаться и деньги с тебя тянуть. А потом ты с собой покончишь - они скажут: у него была экзистенциальная репрезентация.
  - Ты знаешь слово "экзистенция"? - удивился я. - И понимаешь его значение?
  Татарин грустно кивнул, а потом спросил:
  - Не будешь со мной работать?
  - Я не смогу, извини братан. Не мой профиль.
  - Тогда поехали в "Кавказский дворик".
  ....
  Мы приехали на его служебной тачке в "Дворик". Охранник меланхолично сообщил, что ресторан уже закрыт. Татарин возмущенно крикнул:
  - Ты чо, не знаешь - кто я?!
  Охранник меланхолично и не очень больно ударил Татарина по правой щеке:
  - Съебывай отсюда, придурок.
  Я сидел в машине вместе с водителем. Водитель наблюдал происходящее с отстраненным лицом. Татарин влез в тачку, пробормотал что-то вроде: а обещали работать до последнего клиента... Довез меня до дому, и больше мы с Татарином не виделись.
  А через два года Татарин погиб в автокатастрофе вместе со всей своей семьей. Я подумал: правильно, что не стал с ним тогда работать. А то, что Татарин не пошел к священнику - было не правильно. Но это его ошибка, не моя.
  ....
  Узнав от Ани, кто такие Вэпсы и Бимсы, я решил: на божественных весах тут явный перевес в сторону Вэпсов. Можно работать. Это принесет пользу миру и конкретно малой родине моей мамы.
  ....
  Собрали мы штаб. Начальник штаба - отбеленная пудрой похмельная Аня. Руководитель кампании - Борис. Кандидаты, две штуки. Одна штука живая (прекраснейший колоритный Пак), а другая типа того:
  - Я работал капитаном корабля и очень много пил. Сейчас я не употребляю. А ты почему употребляешь, грешник?
  Это Григорий, как понял любой из тех кто изначально в теме.
  Понятно - секретарша, креаторы всякие. Скромный Айдын, который всё и делает.
  В уголке, скромно - Дима.
  - Я просто наблюдатель, не обращайте на меня внимания.
  Но в ходе совещания Дима входит в центр круга. Я смотрю с понимающей иронией, Аня с деланным подобострастием, Пак просто изучает информацию. Григорий пытается перебивать Диму:
  - Когда у нас на корабле еще не знали Иисуса...
  -Дима поднимает вверх свою боксерскую руку, Григорий притыкается. Аня внимательно смотрит на Пака: с ним надо держать связь?
  Пак говорит:
  - Аня, ты заебала. По факту сбор подписей отстает от графика на 35 процентов. Я нахуя тебе лимон позавчера скинул?
  Аня начинает что-то щебетать, потом переходит на цыганский оттенок речи, чтобы Пака немного подзомбировать. Пак все равно кривится.
  Я говорю:
  - Стоп, стоп, стоп! Графики по округам - на доске. Изучите их, а мы пока перерыв сделаем, покурим.
  Знаком я подзываю Диму, он кивает и мы спускаемся в бар. Я беру себе стакан виски и бутылку японского лимонада. Дима с усмешкой смотрит на меня:
  - Эх вы, сибирячкИ...
  - Как тебе в целом процесс?
  - Видно, что он идет. А чо по проценту от плана так хуево?
  - План завышенный на треть.
  - А, понимаю.
  Дима взял себе стакан минералки и сказал:
  - А вот чокаться с тобой не буду. Алкоголь - это не очень хорошо.
  - Кто бы спорил... Ты лучше скажи - что на самом деле от меня надо? Всю эту шнягу с выборами тебе любой микротехнолог из Арсеньева устроит. Зачем весь этот цирк?
  - Задача простая - Бимсов уебать. А конкретно - Манакона сунуть на зону. В слове Бимс третья буква - это как раз фамилия Манокона. Но по факту он первый. Знал? - прищурился смешливо Дима.
  - Да ну на хуй, откуда бы?
  Я и в самом деле не знал, как образовалась аббревиатура Бимс. И до сих пор только про третью букву помню, остальное из памяти как-то стерлось.
  - Никому не говори. Ну кроме Айдына. Он же твой бадигард, доверенное лицо?
  Я ажно подавился виски.
  - Бадигард? Айдын - он просто ынбарский режиссер.
  - Ну-ну, - усмехнулся Дима. - Режиссер... Так ведь одно другому не мешает?
  ....
  - Задыхаюсь я тут, - сказал мне Айдын, когда мы поднялись на горку на Пентагон. - Нравится мне здесь - но влажность пиздец. Воздуху не хватает.
  Айдын сел на корточки и запел тягучую ынбарскую песню.
  Я понял, что лучше дать ему побыть наедине с собой. Поднялся сквозь украшенный цветочками подъезд в нашу трешку, сидел в кресле-качалке и слушал, как Айдын на всю Находку громко поет:
  - Чурттап эрткен... кергенчиг уем...
  "Прожитое мною прошлое довольно жалко, ладонь стала кулаком, но может быть мама моя до сих пор видит человека в своем сыне, который на пути своем встретил ошибку?".
  Я знал, что Айдыну ничего не угрожает на находкинских улицах, но на всякий случай все равно сидел у балкона, слушал его жалобно-героическое пение и наблюдал за тем, как огромный паук покачивается под дуновением ветерка в своей паутине.
  Проект запустился, все хорошо - подумал я, а затем незаметно уснул.
  9.
  Некоторые читатели могут спросить:
  - Ну и как же ты, братан, попал во всю историю, к Вэпсам и Бимсам в один фильм? Ты же себя позиционируешь, как сын приличных людей. Отец, типа, математическим моделированием каталитических процессов занимается. Мама бактериологом была.
  - Ну и чо? - отвечу я. - Жизнь на переломе эпох предрасполагает ко всякому странному. Наука стала малобюджетной (если ты уже не успел сесть на административно-научную должность). Пришлось уйти во всякую рекламу/политику/консалтинг. Переквалифицироваться в управдомы... А управдом решает реальные проблемы реальных людей - жильцов, своих хозяев из мэрии ну и так далее.
  ....
  Но предоставим слово Диме, который из Вэпсов:
  - С моквичами на встрече не бухай, - говорит Дима.
  - Да смысла нет с ними бухать.
  - Тридцать округов они курируют. Мы просто посмотрим - а что за ними, какая сила?
  Я кивнул, Дима крутил роль своей дорогой, но скромно выглядевшей тачки. Мы двигались из Находки во Владик, периодически застревая в небольших пробках.
  - Вот ты, сибирячок, думаешь наверное - на зоне бывают черные и белые полосы?
  - А что не так?
  - Бывают только черные и очень черные, - отрезал Дима а потом неожиданно для меня продолжил:
  - А вот ты читал дневники Ленина? Что вождь пролетариата сказал про ваш ебаный Барабинск?
  Барабинск - это городок в паре сотен километров от Энска. Коренное население - бараба, но сейчас их почти не осталось.
  - Нет, - удивился я начитанности Димы. - А что он написал про Барабинск?
  У меня лично Барабинск ассоциировался с неприятными воспоминаниями. Мы там играли концерт, потом с полными карманами денег я спрашивал проводницу, где у них вагон-ресторан. В этом поезде никакого вагона-ресторана вообще не было, на следующей станции проводница сдала меня чулымским ментам. Они меня высадили, они забрали у меня небольшую часть денег и посадили на другой поезд до Новосибирска. Осадок так себе остался.
  - Ленин писал: единственное, что в Сибири запомнилось по дороге в ссылку - это Барабинские степи. Сотни километров едешь, и вокруг ничего, пустота. И только черная пыль висит в воздухе.
  - Хм...
  - Так вот, на барабинской зоне я и сидел.
  - А что там плохого для тебя? Ты же авторитет, все дела.
  - Это я в Приморье авторитет. А там - почти обычный зэк.
  - Так ведь понятия... - начал было я, но Дима прервал. Мы стояли в микропробке где-то в Фокино.
  - Какие сейчас понятия? Понятно, что мне ничего плохого никто не делал. Но с мужиками поступали как угодно. Наблюдать такое неприятно. Вот например одному мужику говорят - половину зарплаты на общак. А зарплата - 10 баксов в месяц. А он такой: мне надо хоть что-то семье отправлять. Смотрящий ему: ты слушай коллектив. Слово за слово - конфликт пошел. Мужик не хотел половину зарплаты на общак. В итоге мужик при всех взял и убил смотрящего. А ночью из другой камеры тихонько перевели пидоров. Они этого мужика толпой завалили.
  - А чо, к пидорам можно обращаться по таким вопросам? Это не западло разве?
  - Сейчас там все можно, - досадливо махнул рукой Дима. - Слушай, а ты когда с Аней познакомился? Как работать начали?
  Я немного смутился. Рассказывать про сахалинские приключения и про серебристый кокон мне не хотелось, поэтому я выдал официальную версию:
  - Работали на Дальэнерго.
  - На Благодыря, что-ли? - прищурился Дима.
  - Нет, тогда там другой рулил.
  Благодырь сейчас сидит по абызовскому делу. Активно сотрудничает со следствием - а что ему остается-то? Вы бы на его месте ушли бы в 51-ю статью Конституции?
  - С Благодырем я работал, но это еще в Красноярске было. До его назначения сюда, - пояснил я, и Дима кивнул.
  Весь этот Барабинск вызвал у меня воспоминания о тех годах, и я начал рассказывать Диме какие-то свои околомузыкальные истории.
  ....
  - Приехали, - объявил Дима, когда мы остановились у владивостокского офиса известной московской партии. Некоторые считают их нацистами, я же полагаю, что там 30 процентов нормальных людей, а остальные - просто бездельники. Словно подержанные, потертые куклы тянут они на ток-шоу какую-нибудь волынку. Про Украину, про Пиндостан - и прочая лабуда.
  10.
  - Что скажешь? - спросил Дима после встречи с москвичами.
  Я сделал задумчивое лицо, типа оцениваю какие-то варианты. Но ответил вполне честно:
  - Так они пидоры просто. Никаких вопросов решать не собираются. По приемке подписей в избирком нам никак не помогут.
  Дима кивнул, спросил:
  - А без всякой помощи сумеем идеальные подписи собрать?
  - Можем постараться - но не более. Потом посмотришь, как они эти идеальные подписи принимать будут.
  - Но ведь московский пидор подтвердил, что с Памфиловой все порешали?
  - Ты его лицо видел, когда он это говорил?
  - Видел, - мрачно ответил Дима. - Тебе водки надо?
  - Чекушку.
  - Вон магазин, с красной вывеской.
  Я прошел до магазина, попутно думая - Путин молодец, нормальный мост сделал. До саммита мы бы два часа по пробкам хуярили в этот офис. А сейчас - красота! Хоп - и ты через залив перенесся как на ковре-самолете.
  На обратном пути Дима после долгой паузы спросил:
  - Так что делать будем?
  Я хмыкнул:
  - Понятно что. Подключай своих ребят к системе контроля. Инструктаж я проведу.
  - А что, анина система не работает?
  - В обычных приморских условиях работает. Но сейчас - не, не катит.
  Через день в систему контроля вошли суровые вэпсовские ребята.
  - Никого не допрашивать, просто вежливые вопросы, - говорил я на инструктаже.
  Вэпсовцы кивали:
  - Мы что, звери что ли? Избирателям вредить не будем.
  Ну и слава Богу.
  Мы запустили параллельную систему контроля и очень скоро выяснили, что анины контролеры косячат. Не слишком сильно, но для нас этот небольшой процент брака в подписях был уже перебором.
  Мы лихорадочно начали собирать подписи по второму кругу - у тех, кто заполнил с каким-нибудь косяком. Например, в адресе указал вместо "проспект Калинина" "пр-т".
  Христианнейший Григорий, наш благостный кандидат, говорил на совещаниях:
  - Да что вы беспокоитесь? Я установил с председательшей избиркома прекрасные отношения! Она сказала - если подписи настоящие, докапываться не будем.
  Другой кандидат, трезвомыслящий Пак мрачно взглянул на Григория.
  - Григорий, избиркомовка тебя просто наябывает. Усыпляет бдительность, - сказал я.
  - Пить меньше надо - тогда о людях будешь получше думать, - ехидно сказал мне закодированный Григорий. Кодировка кончалась только через год, поэтому сейчас он был фанатичным адептом и проповедником всемирной трезвости.
  - Избиркомовцам надо сунуть денег, чтобы подписи приняли, - начал мыслить в верном направлении Пак.
  - Сейчас может быть уже поздняк, - вздохнул я. - Такие вопросы по-быстрому не решаются. Все равно конечный список утверждает губернатор. Вам нужно было заранее проплачивать.
  - А ты попробуй. Вот тебе штука, сунь какому-нибудь избирковомцу и пробей все ходы-выходы.
  Я взял паковскую штуку, повертел в руке, сунул в карман шортов.
  - Ольга, - позвал я. - Поехали в избирком.
  - Что эта прошмондовка будет делать в избиркоме?! С какого хуя водитель Бориса присутствует на секретном совещании?!- закричала молчавшая до этого Аня. Ее грязные волосы разметались по бокам головы, как щупальца Горгоны. "Водитель" Андрюха улыбнулся мне своими серыми глазами. Пак сухо сказал:
  - Она же помощница Бориса. Ты думаешь, ночью она у него не могла бы выспросить все подробности про наше совещание?
  Аня вышла, гневно хлопнув дверью и гулкими шагами начала спускаться по лестнице - в бар.
  Ольга поставила на подоконник стаканчик с чаем:
  - Едем?
  - Сначала нам в Сучан на съемки. Айдына возьмем - и поедем.
  В уютном сучанском парке толпы голубей долго не давали взять Айдыну нужный кадр. В конце концов я не выдержал и крикнул голубям:
  - Идите нахуй!
  Вся голубиная толпа разом снялась с места и улетела куда-то в заросли манчжурского ореха.
  Ольга начала смеяться, а Айдын укоризненно сказал:
  - Ты меня ругал, что я с пауками неправильно разговариваю, а сам с голубями так общаешься....
  - Так ты пауков на балконе водой поливал, потом соседи пришли, недовольны были.
  - Ну не могу я, когда такие огромные пауки кругом висят, - начал было объяснять Айдын. - Мне все время кажется, что они ядовитые.
  - Тут тебе не Ынбар, ядовитых пауков нет. Только ядовитые люди, - прервал я Айдына. Мы закончили съемку и поехали в фокинский избирком - исполнять разумное пожелание Пака.
  11.
  Бывший председатель избиркома был похож на Чехова, который привык бы непрерывно врать и вместо помощи бедолагам оказывал бы помощь всяким отморозкам. Булгаков писал про скошенные от постоянного вранья глаза - но у этого Чехова все было нормально с лицом. Неприятны в этом лице были только нервические микрогримасы жадности - а так, обычный русский интеллигент на пенсии.
  - Оля вам ведь сказала, что решаю я, а не эта новая председательша?
  При этом он поднес палец к губам: тсс! И показал знаком на стоявшую в углу комнаты кастрюлю. Мы послушно сбросили туда свои телефоны.
  - Оля у вас очень милая девочка. Вам повезло.
  Я подумал: сука, если бы Оля мне женой была, то вот за эту интонацию я я бы тебе реально уебал.
  Я улыбнулся и начал доставать из шорт тоненеькую пачку бабла.
  Штуку я решил ему не платить. Восемьсот хватит. А двести мы с Ольгой пропили вот только что в главном ресторане города Фокино. Ну Ольга-то особо не пила. Так, креветок каких-то поела или китайский суп. Я уже не помню, память постепенно разрушается. Увы, но это почти всех ждет. Хуяк - а ты не помнишь имя бабы, которую так сильно любил икс лет назад. Иногда от этого бывает жутковато.
  - Вот вам точка геолокации.
  Чехов протянул Ольге бумажку, исписанную крупным стариковским почерком.
  - Там и поговорим.
  Он как-то похолоднел и мы, не допивая его нелюбезный чай, двинулись в свой серебристый Приус. Хуле понтоваться, мерседесы покупать? Приус - это реально тема. И еще Ниссан Кьюб мне тоже как-то по душе был раньше.
  - За руль я тебя не пущу, - доброжелательно, но с некоторой строгостью сказала Ольга.
  - А я и не претендую.
  Мы похуярили куда-то в ближнюю тайгу. Туда, где избиркомщик не побоится взять у меня 800 баксов. Идиот реальный. Духи Тайги тоже все видят и могут наказать не хуже прокурора. Кого он стесняется по-настоящему?
  ....
  Мы встретились через часок в тайге, Чехов взял деньги, а потом объяснил:
  - Платить надо было в апреле. Сейчас июнь. Вы, дамы и господа, припозднились немного.
  Я заметил, что Чехов немного пьян.
  Я взял у Чехова телефоны всех избиркомовцев и адреса главных.
  Чехов по итогу разговора закашлялся дымом сигареты. От смеха.
  - Неужели же Вэпсы такие лохи, не думают заранее?
  - Не думаю, что Вэпсы - лохи. Гляньте на их реальные действия. Но отмечу - наши кандидаты никогда не входили в Вэпсовскую команду. Вы цифру назовите, сколько за округ? Чтобы принять честные живые подписи?
  - Пять лимонов, - сказал Чехов, поправляя очки.
  Ольга сделала мне знак: все, съебываемся.
  - Окей,- сказал я. И мы поехали домой.
  По приезду поговорили с Паком. Он долго молчал, потом сказал:
  - Заберите у этого пидора мою штуку обратно.
  Я сказал Ольге:
  - Я к нему еще раз не поеду. Сама решишь?
  - Я решу, но деньги ты должен забирать, так будет солиднее.
  Ольга заботилась о приличия, она такая.
  - Ну хуле, Пак нам платит и он нам друг. А избиркомовцы сейчас - наши враги. Поедем и заберем у него штуку обратно. Пидор гнойный...
  Штука - вообще смешные деньги. Но Пак к деньгам относился очень бережно. Не в смысле, что он был бы жадным, нет. Просто бережливый кореец.
  ....
  Мы забрали у Чехова деньги (часть он уже пропил и я доложил своих), отдали штуку Паку. А потом наступил момент ревизии, за которую по должности отвечала Аня.
  Я глянул на ревизские сказки и немного похолодел:
  - Аня, а где три миллиона?
  12.
  Жена в минуты раздражения говорит мне:
  - Езжай во Вьетнам, к Ольге. Загран у тебя действует? Вот и езжай.
  Я ей говорю, что во-первых во Вьетнаме слишком влажно и душно для меня. Это тебе не благославенная Находка, или Сахалин, где с моря всегда поддувает прохладный ветерок. Во-вторых, Ольгу я не люблю, как женщину - зачем же мне к ней ехать?
  - Но гироскутер ее детям покупал? - возражает она.
  Я вздыхаю:
  - Ну ёбано в рот, а что - я должен был на ее детей волком смотреть?
  Ольга, конечно, сама виновата - зачем она моей жене тайно от меня звонила? Напьется сухого вина - и звонит, что-то вещает со своей находкинской колокольни. Ничем хорошим такие разговоры не могут кончиться. Они и не кончились хорошим. У жены на Ольгу возникла вполне понятная аллергия - и тут уже никакой лоратодин не поможет.
  А про Вьетнам мне еще раньше бывшая теща рассказывала. Она несколько лет в Камбодже работала. Я писал об этом где-то в фейсбуке. Они работали, а молодой сотрудник KGB за ними типа присматривал, чтобы не убежали в капстраны. А потом сошел с ума: не выдержал духоты, постоянных выстрелов за окном, пренебрежительного отношения со стороны советских девушек. И вот теща частенько во Вьетнаме бывала по делам. (А с Камбоджей там рядом). И говорит мне:
  - Из аэропорта в Сайгоне выходишь - и сразу понимаешь: это тебе не Пномпень. Душно, как в бане. Сибирякам это тяжело. Жить там невозможно.
  Мою нынешнюю жену после универа должны были отправить дипломатом в какую-то вот такую влажную и жаркую страну. В какой-нибудь Вьетнам. Она не поехала, вместо этого пошла работать в бар в новосибирском кинотеатре "Пионер". И правильно сделала.
  От нее я узнал, что для "Кока-Колы" вода просто из крана берется, а стаканчики для попкорна в кинотеатрах используют многократно. Полезная информация, кроме шуток.
  Да, она в итоге почти забыла французский... Но - уехала бы она, была бы сейчас послом в каком-нибудь дистрикте французской колониальной зоны. И как бы мы с ней познакомились? В новосибирском метро она бы точно не ездила...
  ....
  Возле своего дома Дима мне показывает следы тигра:
  - Видишь, как хорошо мы к ним относимся?
  Отмечу мимоходом, что находкинские обитатели и к кошкам очень хорошо относятся, это же типа микротигры. Бродячие кошки в ошейниках, привитые. Вечером штук двадцать кошек собирает у подъезда какая-нибудь активистка и кормит.
  Дом Димы - на горе, где всякие губернаторы живут.
  - Три лимона проебали, надо што-то делать, - вежливо говорит Дима. Я ищу глазами урну - куда кинуть окурок. Вокруг - тайга, обиталище тигров и тигриц.
  - Я ни копейки не брал с нашего бюджета. Ты Ане не веришь?
  - А что тут верить? Аудит - да и всё.
  - Аню не убивай, - попросил я.
  Дима посмотрел на меня с доброй усмешкой.
  - Пусть сука сидит и хуярит отчет.
  ....
  Уже четыре дня Аня сидела в офисе и хуярила отчет. Ее охраняли прикормленные менты.
  - Мы сейчас другие. Никаких бетонных бочек. Аню за мошенничество сунем на зону на восьмерочку.
  - Аня не воровала денег. Она просто бухала и отчеты по пизде пошли, - уверенно сказанул я.
  - Ты её любишь, эту тварь? - удивился Дима.
  - Люблю только жену, а тут дружба чисто.
  - Ну пусть твоя подруга пока что посидит комфортно. 3 лимона проебать - это перебор... Так нельзя со мной делать.
  - Билдим, - сказал я. Позвонил Ане, но она была занята цифрами.
  Айдын уже помирился с большими пауками. Мы курим на балконе, трогаем вежливо одного из пауков.
  Айдын:
  - Люди здесь слабые.
  - Схуяли? - удивился. Находкинцы казались мне весьма бодрыми.
  - На улицу выйдем, позовем их драться - и они просто разбегутся.
  - Дыхание как у тебя, что про влажность?
   - А я уже привык к воде.
  Айдын еще не знал, что послезатра ебанет плюс сорок. Он бодро фигачил на своем полуразвалившимся ноутбуке новости - это для всех. А для Димы - немного другие фильмы, с выборами никак не связанные.
  - Манакон должен сидеть, - объяснил нам Дима. - Надо отдохнуть город у от Бимсов. Зачем наркотой торговать, где живешь? Свинство.
  Когда Вэпсов закрыли, а чеченцы были изгнаны - на пустое место пришла более страшная и отмороженная группировка. Бимсы работали по крупному: трафик синтетических наркотиков в Японию из Китая и Северной Кореи. Но ладно Япония! Японцев жалко, но они далеко. А Бимсы часть трафика запустили на саму Находку. От северокорейского фентанила люди пачками мерли. Под Манаконом была вся мэрия, куча депутатов во Владивостоке.
  Вообще - интересная связка. Отмороженнные Бимсы, охуевшие единороссы, северокорейские спецслужбы и японская якудза.
  Дима с уличной торговлей фентанилом понемногу боролся. Жители Находки рассказывали мне на фокус-группах:
  - Одно время по городу куча шприцов валялась. Сейчас поменьше. Говорят - Вэпсы дилеров убивают, вот они и боятся здесь торговать. И машин угонять меньше стали - тоже Вэпсы помогли. Нашли пару воришек - и в бетонную бочку. А другим стало скучно машины у людей угонять.
  - Это же вообще свинство - машину у человека угнать. Без машины как жить? Бимсы неправильно себя ведут, - сказал молчавший до этого пожилой мужчина, похожий на ставшего чиновником списанного на берег капитана.
  - То есть Вэпсы приносят городу пользу, а Бимсы - вред?
  Находкинцы напряженно замолчали.
  - Да все они бандиты, что тут разбирать? - махнул рукой капитан.
  - А вот не скажите, - возразила общественная активистка с Южного микрорайона. - Вэпсы раньше за порядком следили, а во власть сильно не лезли. А Бимсы что в городе устроили? Вы на рожи местных депутатов посмотрите. А все депутаты сейчас - бимсовские!
  - Тут я с вами спорить не буду. Рожи у бимсовских депутатов так себе.
  - А Манакон как вам? - поинтересовался я образом бимсовского главаря.
  - Приятный человек, - сказала одна женщина. - Детские площадки строит.
  Остальные находкинцы напряженно молчали.
  - А что Манакон? Он себе сделал майку с надписью: "находкинский спрут". И в этой майке видео делает, детишкам на улице конфеты раздает, - поставила точку активистка из Южного.
  ....
  Между тем шли дни - а три лимона так и не находились. Дима мрачнел все больше, менты уже устали караулить Аню, димина бухгалтерша тяжко вздыхала, разбираясь в ворохе аниных бумаг.
  Я сделал начальником штаба Андрюху. Тот поначалу возражал, но потом Дима ему объяснил, что это сейчас производственная необходимость. Андрюха вел совещания очень миролюбиво и деловито - никаких тебе аниных истерик, выкриков, путаницы в показаниях.
  - Пожалуйста, оставьте меня начальником штаба! Мне деньги нужны... Дочку в школу собирать ... и на ремонт много нужно, - плакалась Аня в жилетку навещавшего ее в заточении Димы.
  - Ты лучше думай про финансовый отчет и про бетонную бочку, - говорил Дима, иногда дарил ей какую-нибудь шоколадку и ободряюще хлопал по плечу.
  ....
  .....Я уже говорил вроде, что вэпсовцы принимали Айдына вовсе не за режиссера, а за моего телохранителя? Вот пиздец логика у людей. Да мне бы и в голову не пришло возить с собой бодигарда. Айдына я привез потому, что он мог смотреть на ситуацию отстраненным ынбарским взглядом и делать хорошие работающие фильмы для просмотра сотрудникам ФСБ.
  ФСБ на Манакона разозлилась после того, как он ихнего майора заживо сжег в машине.
  - Ничего себе. Мы ему площадку расчистили - а он по беспределу....
  Бимсовцы вообще частенько баловались сожжением людей. Типа фирменный почерк. Учительница в школе выделывалась много, протестовала против торговли китайской наркотой - так ее бимсовцы показательно сожгли в лесочке возле Ливадии. И так далее, сейчас уже и не вспомню все прецеденты.
  И вот Айдына вэпсовские ребята так воспринимали, напридумывали про него всяких легенд:
  - Это родственник Шойгу.
  Даже спрашивали у Айдына насчет этого родства.
  - Ынбарцы все как одна большая семья, - посмеялся Айдын.
  Я Айдыну говорю:
  - У Ани три лимона не сходятся. А отвечать все равно мне придется. Так что будь наготове - может быть придется срочно съезжать.
  - Аэропорт же они перекроют, - говорит Айдын. - Имена пассажиров легко пробить.
  Я:
  - Ну какой аэропорт? Ляжем на дно где-нибудь в Уссурийске. А потом видно будет.
  13.
  Подписи у нас не приняли. Не только на моих округах - на тридцати округах, где наша партия выставляла кандидатов.
  Пак мрачно сказал:
  - А у меня банеры на два месяца проплачены. Что теперь, ходить и любоваться на них?
  Григорий сказал:
  - Да банеры это же прикольно, пусть висят.
  За банеры платили Дима с Паком, поэтому Григорию эта проблема была не интересна.
  Дима говорит мне:
  - Давай-ка выйдем на улицу.
  Мы вышли, я курю, Дима рассказывает:
  - Сегодня один чмырь на красный свет проехал. Я его догнал, из машины вытащил. Объяснил правила дорожного движения.
  Дима показал кулак со сбитыми в кровь костяшками.
  - Люди не хотят жить по правилам - и создают проблемы нормальным людям.
  А потом резким боксерским ударом Дима выбил у меня из губ сигарету. Если бы по лицу ударил - я бы сейчас не писал эти строки. Лежал бы до сих пор в находкинской больнице, в отделении для овощей.
  - У твоей Ани три лимона так и не сошлись, - говорит Дима. - Поэтому нам надо серьезно поговорить.
  - Окей, - говорю я. - Давай я домой заскочу сперва. Переодеться нужно.
  - Ладно, сибирячок. Через полчаса в бар подходи.
  Я быстрыми шагами направился к Пентагону, попутно вызванивая Айдына и Ольгу.
  - На сборы 5 минут. Съебываем в Уссурийск.
  Одновременно я позвонил Григорию:
  - Братан, а у тебя в Арсеньеве знакомые журналисты есть?
  - А ты что, в Арсеньев собрался?
  - Да, там срочная тема возникла. Не по телефону.
  - Журналистов у меня там нет.
  - Ладно, сам разберусь.
  У подъезда меня уже ждал Айдын с маленьким армейским рюкзачком. Я поднялся в квартиру, попрощался с балконными пауками, забрал ноутбук и еще какие-то мелочи и вышел. Я отметил, что в подъезде больше не лежит оставленный мной томик Кортасара. Вместо него кто-то положил на подоконник ефремовскую "Туманность Андромеды". Через пару минут к подъезду подкатил серебристый Приус. Ольга была в прекрасном настроении:
  - И что будем в Уссурийске делать?
  - Сначала телефоны отключите - и в кастрюлю.
  - Геолокация?
  - Она самая.
  Мы сложили телефоны в кастрюлю и двинулись в сторону Владивостока.
  - Надо искупаться по пути, - сказала Ольга.
  Мы остановились на каком-то бимсовском пляжике. Я купил водки и пива нам с Айдыном. Ольга вздохнула:
  - Хорошо вам. А мне до Уссурийска за рулем херачить... И никакого пива.
  - Кури химку, - философски предложил Айдын. Ольга заинтересованно улыбнулась.
  Я отрицательно покачал головой:
  - В местную химку добавляют синтетику. Будет ехать и до самого Уссурийска хихикать.
  Море плескалось радостно, детишки бодро визжали, горы отсвечивали синевой и в целом мир был довольно прекрасен.
  14.
  В Уссурийске шел дождь. Кто бы сомневался! Наша команда заселились в ту же китайскую гостиницу, где лет десять назад мы безумствовали с Аней в своих сплетенных недобрыми духами коконах.
  Гостиница не изменилась, разве что иероглифы на вывеске стали светиться поярче.
  Мы купили несколько бутылок коньяка и начали коротать время за беседой. Фоном я включил Леонарда Коэна, он всегда подходит для подобных бесед. Если надоедает вслушиваться в историю собеседника - начинаешь слушать истории Коэна. А они у него чудесные. С каждым годом все лучше получались.
  - Я тот самый ленивый ублюдок Коэн, который уже 70 лет живет в этом кожаном мешке. Сейчас я расскажу вам, как....
  Пока Айдын разливал коньяк, Ольга заинтересованно смотрела на его шрам.
  - Откуда он у тебя на руке?
  - К нам в телекомпанию пришел пьяный родственник директора. Начал всех унижать, потом меня ножом ударил. Я рукой за лезвие схватил, нож забрал. Но шрам остался, - нехотя пояснил Айдын.
  - Ничего себе у вас в Ынбаре телекомпании... - протянула Ольга.
  - Не все такие, - заметил я. - Там директором родственник нынешнего отмороженного президента, вот и бывают такие штуки.
  - А что потом было? - спросила Ольга у Айдына.
  - Я его повалил на пол, хотел ему ножом глаз выбить. Но попал просто по голове куда-то. Потом сука судился чего-то там. Но - правда же на моей стороне, он заткнулся в итоге.
  Айдын, кстати, неплохой боец. Как-то раз мы с ним в шутку боролись возле моего ынбарского офиса - так он мне 2 ребра сломал, хотя никакой особой силы и не применял. Ынбарская борьба в основном не на физической силе основана, а на ошибках противника. И на его невнимательности.
  - А у тебя, Ольга, есть шрамы? - спросил Айдын.
  - Шрамов особых нет, но нога побаливает иногда. Это еще в Совгавани было, по малолетству. Меня в гости какие-то парни пригласили. Тут я смотрю и понимаю: а ведь они приняли решение меня изнасиловать, убить, и в океанчик.
  - И что ты сделала? - с интересом спросил Айдын. Видимо представил, как Ольга в тарантиновском стиле забирает нож у одного из ванинских отморозков и валит всю толпу.
  - А что я могла сделать? - грустно вздохнула Ольга. - Их пятеро, я одна. Я им говорю - выйду чисто на балкончик, покурю. И спрыгнула с балкона.
  - Какой этаж?
  - Третий. Поломалась немного, до сих пор побаливает. Но успела отползти в соседний дом.
  - Иногда начинаю по-другому воспринимать смысл поговорки "хуле нам, красивым бабам", - сказал я, а Коэн поддакнул:
  - Мы все живем на берегу Реки Тьмы.
  - Ты нам расскажи про Вэпсов подробнее, - попросил Айдын. Ольге стало не интересно, про Вэпсов она итак все знала, поэтому она начала пытаться слушать Коэна. Но английский у нее еще хуже, чем у меня, поэтому мысленно она послала Коэна нахуй и опять вернулась к нашей беседе.
  Дождь зашумел как-то особенно сильно, мы все оглянулись на темное ночное окно.
  
  В дверь постучали. Горничная сквозь дверь прокричала:
  - Сяо шивэй ляо ба? Лэлошж пу хао вэнь.
  Китайский я вообще не знаю почти. Понял только, что диалект у горничной - шеньянский.
  - Хао, хао. Лэлошж хао, - крикнул я (Лэлошж - так некоторые шеньянцы произносят Элосы, т.е. Россия, русский) через дверь и вернулся к беседе:
  - Все очень просто. В девяностые, когда первая чеченская была, чеченцы взяли под контроль порт Находки. Это четверть нашего грузооборота. А деньги на джихад в Ичкерию хуярили.
  - А кто главный был? - спросил Айдын.
  - Какой-то учитель из Урус-Мартана. ФСБ тогда слабовата была. Попросили Вэпсов - выгоните джихадистов из города, а потом ведите нормальный легальный бизнес. Под это даже специальную партию создали. Ребят обучили, вооружили. Триста бойцов примерно. Но может это преувеличивают.
  - Знаменитая битва в аэропорту, - вмешалась Ольга. - Про нее в интернете до хуя инфы.
  Я кивнул:
  - Да, эта битва одним из важных событий тогда была. Но там что получилось? Чеченцы по беспределу обстреляли гражданский самолет, где вэпсовец был.
  - За это вэпсовцы ногу пилой отпилили тому парню? - спросил Айдын.
  Я честно сказал, что не знаю: за это или за другой косяк.
  ....
  Короче, несколько месяцев в Находке и Владивостоке шли ожесточенные бои группировок. Вэпсовцы победили, но феберы слова не сдержали - и многих ребят закрыли. На мирные такие сроки, типа 6-7 лет - но ты посиди эти 7 лет в Барабинске, поглотай эту пыль, посмотри как пидоры мужиков по беспределу убивают - что в этом хорошего?
  
  - В Ынбаре пидор не посмеет убить мужика, - сказал Айдын.
  - Это пока так. Посмотрим, что через 10 лет будет, - сказал я и распахнул окно. На нас обрушился грохот тропического ливня.
  - Ты сейчас как Форрест Гамп, - по-доброму засмеялся надо мной Айдын.
  - Ты имеешь ввиду этот вьетнамский ливень?
  - Нет, я про тебя в целом.
  Горничная опять постучалась и крикнула:
  - Пу хао!
  Мы с Айдыном заулыбались, а Ольга начала затирать про свои поездки в Суньку, ближайший к Владику китгород.
  - Оля, ну не надо. Проще взять и сейчас туда поехать, чем твои рассказы слушать про всяких бывших мужей.
  
  Ольга замолчала, посмотрела на меня спокойным белорусским взглядом:
  - Сунька - это тоже часть нашего мира. Надо знать.
  - Пошли нахуй эти китайцы, - резюмировал Айдын.
  - Борис, а ты можешь нормально ёбнуть моего бывшего?
  - Я что, на убийцу похож? - удивился я.
  Ольга:
  - Нахуя его убивать? Просто пизды вломить нормальненько.
  - Я таким не занимаюсь.
  Ольга разочарованно вздохнула, налила себе коньяку - но пить не стала. Задумалась о чем-то.
  - Сколько дней на дне лежать? - поинтересовался Айдын.
  - Три дня хватит. Если Аню в бетонную бочку сунут - мы тихонько мелкими дорогами в Хабару выедем. Или через Китай ебанем. Если отчет в итоге сойдется - спокойно вернемся.
  15.
  Через пару дней я сказал:
  - Хуле мы тут сидим? Пойдем по рынку прогуляемся.
  - Борису китаянки нравятся, - ехидно сказала Ольга. - В магазин в Находке заходим - там китаянка продавщица. По-русски ни бум-.бум. И он, прикинь, ее начинает клеить! Ни хао, во ай ни, все дела.
  - Айдын, Ольге больше не давай коньяк, - ответил я на эту правдивую, но немного искаженную историю.
  Айдын кивнул:
  - Китайцы пидорасы, мы их в основном всех убили. Но бабы китайские бывают нормальные. За что ты Бориса осуждаешь?
  - Я не нацистка, - ответила Ольга. - Но зачем при русской бабе клеить китаянку? Разве это хорошо?
  Её большие глаза даже цвет изменили, стали более жесткими, стальными.
  - Олга, - с сильным ынбарским акцентом сказал Айдын. - Хуле ты на него обижаешься? Он такой человек. Поехали лучше на рынок.
  .....
  На рынке играла корейская версия цоевской Группы Крови. Мы с трудом нашли русскую продавщицу и немного до нее доебались:
  - Почему тут всегда дождь?
  Закончили с продавщицей, потом я говорю - телефоны можно из кастрюли достать.
  Мы достали - через минуту позвонил Дима:
  - Ну ты сибирячок с геолокацией меня охуенно наебал. И с Арсеньевым....
  - А что оставалось делать?
  - Да нет вопросов. Ладно, приезжайте и дальше нормально работайте. Аня отчет доделала, все сошлось. Ты был прав - она не воровала, а виной всему было сухое вино.
  Мои люди слышали это все на громкой связи.
  Ольга заулыбалась, а Айдын сказал:
  - Дождь меня заебал. Не буду я тут работать. Все темы знаю - просто дистанционно можно ебошить.
  Ольга радостно сказала:
  - Ну вот и домой! Как меня достал этот ниочемный Уссурийск!
  Мы отвезли Айдына в аэропорт и поехали в Находку, к Диме на хату.
  16.
  - Выборы закончились, поэтому теперь живи в Южном, у Ольги.
  - С какого хуя? - искренне удивился я.
  - Нам встречаться будет ближе. А чо ты напрягаешься? Ольгу не прокормишь штоли? Я же тебе нормально плачу.
  - Да не в этом дело. У Ольги появятся завышенные ожидания.
  - А вот об этом раньше надо было думать. Как там у вас, технологов, называется? Электорал герлз?
  Ольга сидела неподалеку в своем Приусе, с интересом поглядывала на нас.
  - Манакона добить надо. С какого хуя я в Барабинске восьмерочку отмотал - а этот пидор чистенький ходит?
  - Добьем. Фактура нужна.
  Дима сунул руку в свою тачку, вытащил оттуда ворох спецслужбистских документов.
  - Хватит?
  Я кивнул, а потом мы с Ольгой поехали к Паку, закрывать гештальт.
  ....
  Пак очень редко пьет, но в это утро он был навеселе. В его большой квартире тусовались какие-то проститутки и еще одна баба, обладавшая правами человека.
  - Поехали на море, - сказал Пак.
  - Что делать?
  - Цоя будем петь, - ответил Пак и взял в руки одну из своих неплохих гитар.
  Баба:
  - А я поеду?
  Пак недовольно махнул рукой:
  - Сиди дома. Свари куксу через пару часов.
  - Так ведь куксы дома нет... - говорит баба.
  - Сама сделай, - сказал Пак и мы вышли на жаркую улицу, где нас ждала Ольга.
  На море мы играли и пели Цоя, было довольно весело. Пили мы какой-то японский вискарь. Люди вежливо окружили нас, слушали.
  Потом мы устали и поехали по домам. Пак к своим проституткам, я к своей электорал герл.
  17.
  От этих ужасных выборов гештальт не только ведь с Паком закрывать нужно было. Я приехал во Владивосток к Ане. Она была очень мирной - дома она всегда такая. Аня, как всегда, повела меня по объектам Серебряного века.
  - Вот здесь этот поэт и написал свои знаменитые строки, - увлеченно рассказывала Аня, тыкая пальцем в суровую стену царской еще постройки.
  - Ладно, пойдем в клуб. Споешь там чонибудь сибирское, экзотика же.
  Кстати, во Владике с местной музыкой реальные проблемы. Когда мне для выборов понадобились концерты - я никого кроме Мумми Троля не нашел. Пришлось с его продюсером говорить.
  Но бюджет пиздец какой получался. Пак бы после таких расходов не ездил бы со мной на море, а просто притопил бы в нем. Ну, та самая бетонная бочка, вы поняли.
  Мы с Аней пришли в клуб, она говорит хозяйке:
  - Борис будет сейчас выступать.
  - А инструменты у вас есть?
  Я возмутился:
  - У вас что, гитары нет?
  - Нет...
  - Окей, тогда Коэна включите.
  - Да, сегодня его во всем мире поминают... Грустная дата, - сказала хозяйка.
  Мы хором пели Коэна - вот и весь концерт. Там я познакомился с аниной знакомой. Общественная активистка, помогает всяким страдающим существам. Но про нее потом, щас не в тему будет.
  - Спой "Город мой" - сказала мне Аня.
  - Без гитары?
  - Да похую.
  Я спел, потом мы долго шли по Светланской и пили настойку пиона - для успокоения. Аня дала мне штуку на такси и я вернулся в Находку.
  18.
  Сижу в камере - за окном не видно ничего, только колючая проволока посверкивает.
  - Вот интересно, каково Диме было восемь лет так вот мотать? Да еще в Барабинске... - думаю я.
  Я слушаю, как какой-то пьяный заключенный методично стучит в железную дверь.
  Хожу по камере туда-сюда - но это все равно не развлекает.
  Я вздыхаю, поражаясь собственной глупости. Это же надо так умудриться - попасть в ынбарскую камеру!
  Я начинаю громко петь известную ынбарскую тюремную песню. После второго куплета заходит полицейский:
  - Ынбарские песни знаешь?
  Я киваю. Он говорит - иди, мол, забирай свои вещи. Другой полицейский довозит меня до моего микрорайона. Говорит:
  - Заходите в гости, вы интересный собеседник.
  - Приезжайте к нам на Колыму, - шучу я, прощаюсь с полицейским и возвращаюсь к своему ноутбуку - дальше писать про Находку.
  ....
  Мы ехали на какую-то встречу. Внезапно Дима остановился - на асфальте лежал раненный фазан.
  - Вот сволочи! - возмущенно сказал Дима. - Прямо в городе птиц стреляют! Таких уродов самих надо отстреливать.
  Дима положил фазана в коробку:
  - К ветеринару надо.
  Дима выхаживал фазана как мог, но на третий день эта птица умерла. Ранения были слишком серьезны.
  19.
  - Как там Айдын поживает? - спросил меня Дима. Ольга с Андрюхой стояли в сторонке и болтали. Наверное, Андрюха рассказывал ей про какое-нибудь древнее сражение. Про ребят, что полегли по сопкам, стали травой, проросли бамбуком сквозь крыши брошенных домов...
  
  - Айдын? Новый фильм делает в Ынбаре.
  - Опять про тамошних бандитов?
  - А что ему остается? Кино должно окупаться в прокате. Зрителям нравится про бандитов, вот он и снимает.
  
  - И что хорошего люди находят в этой бандитской романтике? - пожал плечами Дима. -Ладно, сибирячок. Смотри - завтра встречаемся с новым мэром Находки. Будь трезвым как стеклышки со Стеклянного Пляжа.
  - Не вопрос. А что, в Находке мэр сменился?
  - Пока еще нет, - улыбнулся Дима. - Завтра сменится.
  - А старого вы куда?
  - Да пусть живет, - махнул рукой Дима. - Мы же не звери какие-то. Это ты все твердишь про бетонные бочки. А мы люди мирные, природные.
  
  На придорожной грязи ясно отпечаталась цепочка тигриных следов.
  - Природные, базар чок, - сказал я.
  ....
  Мы с Ольгой съезжаем с горки, едем в Южный.
  Ольга спрашивает:
  - Помощником мэра меня устроишь? А то заебало таксисткой крутиться.
  - Так ведь прокурор этот еще сам мэром не стал, - охолаживаю я Ольгу.
  - Я что, плохая помощница буду? Помнишь, как я за два часа ватсап-группу создала? Посещаемость помнишь?
  - Ольга, у меня к тебе нет вопросов по работе. Все хорошо было. И группы, и как ты избиркомовцев разводила... Но я-то не мэр Находки. Так что ничего обещать не могу.
  
  Ольга скривила свои красивые губы, глянула на меня прекрасным белорусским взглядом.
  - Окей, - сказала Ольга и вытащила из бардачка тонкую сигарету с мятной капсулой на фильтре. Давишь эту капсулу - как будто насекомое придавил, такое ощущение. Но многим нравится...
  - Ольга, скажи почему в Находке главная скульптурная композиция такая жуткая?
  - Так это же правда. Женщина с ребенком ждет - вернется муж с моря или нет? Конечно жутко, почему ты такие глупые вопросы задаешь? Тоже мне, антрополог...
  ....
  Встреча с будущим мэром у нас была назначена не в Находке, а во Владивостоке. Для конспирации - чтобы бимсовцы лишней инфы не видели. Дима привез меня на Светланскую.
  - До встречи 4 часа. Мне тут по делам надо, конфиденциально. Тебе есть куда пойти?
  - В кинотеатр пойду.
  - Хорошая идея, - сказал Дима, резким движением смахивая со своего лица водяную пелену, которую набросил дождь.
  Он подвез меня к кинотеатру, там я начал смотреть какую-то четвертую серию про потерявшего память Борна - и уснул.
  Андрюха спрашивает после фильма:
  - И как? Стоит с женой пойти?
  Я честно отвечаю:
  - Не знаю, я почти сразу уснул.
  - Значит ну его нахуй, - резюмировал Андрюха.
  - Так я и в Оперном театре могу заснуть, - возразил я.
  - В Оперном я тоже могу заснуть.
  - Слушай, что там у тебя из багажника течет?
  - Крабовые палочки растаяли. Собакам своим на корм везу.
  Андрюха открыл багажник, доверху забитый растаявшими крабопалками без упаковок и сказал:
  - Надо к мэру двигаться.
  ....
  Не буду про мэра подробно рассказывать. Довольно молодой и бодрый прокурор. Не отморозок.
  - Ольгу возьмете в помощницы? - спросил я ближе к концу встречи. Мы сидели в каком-то вьетнамском ресторанчике.
  - Через месяц поговорим, - сказал бодрый прокурор.
  - Логично.
  ....
  Блин, я забыл про бывшего кандидата Григория рассказать. Он раскодировался и жестко забухал. Бросил жену и ушел к какой-то другой бабенке. Нахуй было нам всем заяснять, что алкоголь это страшное инфернальное зло и что надо идти к Иисусу, а не к водке?
  20.
  А что такое любовь? Вот на самом деле - что это?
  Было такое время, когда я сильно любил некую Джоанну. Мы с ее мужем ножами дрались, у меня шрамы остались. Если честно - он меня чуть не убил, ударил ножом в сердце. Я рукой прикрылся, руку он напополам расхуярил. Кровища хлестала - пиздец просто. Помог Булатик, мой друг из Владивостока. Он суворовское закончил, мореходку - но в итоге оказался в НГУ. Диплом писал по истории партии ЛДПР.
  Так вот он взял тяжеленную лавочку - и уебал джоанниного мужа по голове. Тот просто убежал в лес, а меня Булатик доставил в больницу.
  И вот представьте себе - сейчас никакой любви к этой Джоанне я даже и не ощущаю. Даже странно - зачем все эти страсти были?
  ....
  У Ольги - очень красивая сестра. Жена дальневосточного микроолигарха. Мы к ней в гости приехали, выпили. Я ее за сосок потрогал. Она особо не обиделась, но Ольга сильно напряглась. Весь день потом мне выговаривала: нельзя так, а если бы я подобное тебе устроила и т.п. Я согласен, что поступок глупый и ничем не оправданный. Но как отменишь уже произведенные действия? В дальнейшем я подобного не делал.
  ....
  Постепенно стало холодать. В декабре начались непривычные для меня ледяные грозы. Обычную грозу я люблю, когда сидишь в теплой квартире - она уют создает. Но ледяные грозы - нет, они не уютные. Гористая Находка превратилась в сплошной ледяной каток. Работа моя уже подходила к логическому завершению. Манакона решили садить не за убийства, а за неуплату налогов, как Аль Капоне.
  Однажды вечером Дима заехал ко мне в Южный, говорит:
  - Манакон принял решение тебя убить.
  - Что делать будем?
  - Съебывать тебе надо отсюда. Вот деньги на билет.
  Вдоль дороги брел какой-то бомж.
  - Сука, как я их ненавижу!
  - За что? - удивился я.
  - Портят вид города, вот за что.
  Я купил билет, заранее заказал такси.
  Надо ли говорить, что такси не приехало? "Ты что, не видишь - снег выпал, как же мы поедем?".
  Ольга смотрела на всю эту историю как-то очень мрачно. В ванной начали течь трубы, затоплять соседей, которые каждый час приходили к нам с упреками. Мы вызвали сантехников, но толку от них почти не было: все равно все текло и текло.
  Мир начал разваливаться на неровные, грубые куски. Ледяные грозы создавали всему происходящему неуютный саундтрек. Я звоню Диме:
  - Дай еще раз на билет.
  - На свои купи.
  - Я их жене отослал. У меня голяк.
  - И что я должен? Учить тебя финансовому планированию? На фига ты в аэропорт на такси ехал - не видел, что ли, что снег выпал?
  - У нас в снег нормально ездят.
  - Это у вас. А для надежности надо ехать не на такси, а на электричке. Она в любую погоду ходит.
  Я попросил ынбарских друзей купить мне билет в любой сибирский город. К моему удивлению, билет мне купили до Новокузнецка. Между Новокузнецком и Владивостоком давным-давно уже нет авиасообщения. А тут - на тебе! Случайный чартер.
  В Новокузнецке я полгода учился в школе номер 99 в Абашево, так что посетить этот город было прикольно.
  Ольга отказалась везти меня на вокзал, я добрался до него сам. На прощание она вообще ничего мне не сказала. Я сел в электричку и начал углубляться в заснеженную приморскую тайгу. Никаких тебе дубовых рощ: строгие ели и кедры. Ехать нужно было примерно пять часов.
  
  21.
  Я ехал в электричке, размышлял про тигров, которые скромно прячутся в окрестных лесах. Слушал в наушниках что-то успокаивающее, вроде Джой Дивижн.
  Заехал к Ане во Владивосток, выпить вместе настойки пиона и закрыть наши не до конца закрытые гештальты. Мы смотрели какой-то американский сериал. Подпольная империя, про бандитов в Атлантик-Сити. Утром Аня отправила меня в аэропорт.
  Я прошел регистрацию на Новокузнецк. В автобусе до борта я ехал один, что меня несколько удивило.
  Зашел в огромный пустой Боинг. Стюардессы приветливо улыбались. Спросили:
  - Вы домой летите? Вам водочки?
  Я окинул взглядом пустой салон, спросил:
  - А почему я один?
  - Не беспокойтесь, вы не один. Сейчас еще две девушки из Сеула с нами состыкуются. Минут десять подождем.
  - Красивые девушки? - задал я глупый вопрос.
  - Откуда же мне знать? - удивилась стюардесса. - Ну раз в эскорте работают в Сеуле - наверное ничего, нормальные.
  - Ладно, давайте водочки.
  ....
  Девушки оказались вполне обычными новокузнечанками. Летели в отпуск, домой к мамам. Мы болтали про новокузнецкую архитектуру, про Абашево и про мою кузнецкую школу. От водочки эскортницы уклонились:
  - Мы же не на работе...
  ....
  Через четыре часа мы вышли в заснеженном пустом аэропорту. В большом зале никого кроме нас не было. Возле порта не было никаких такси. Стивен Кинг, Лангольеры, - подумал я.
  Нихуя себе - как федералы убили город... Раньше из этого порта 40 рейсов в день летало. А сейчас - один регулярный рейс, в Москву. Чтобы олигархам было удобнее прилетать и грабить Кузню.
  За эскортницами приехал их дядя, и они отвезли меня до гостиницы. Я решил задумчиво побродить по одному из городов своего детства. Но скоро понял, что затея глупая. Мороз стоял сорок, да с ветерком. Я поймал на пустынной широкой улице какое-то такси, говорю таксисту:
  - Мне домой надо.
  - Не вопрос. Деньги-то есть?
  - Есть, - грустно ответил я.
  И мы поехали, все дальше на юг. Туда, где Тибетское нагорье наползает на Сибирь щупальцами горных отрогов. Все выше и выше мы поднимались, а через сутки я был уже в прекрасном Ынбаре.
  Кузнецкий водитель попрощался со мной довольно холодно. Видимо, за долгую поездку я успел заебать его своими рассказами. Я вышел из тачки, он демонстративно врубил на огромной громкости "Владимирский централ". Ветер северный, зла немерянно, ага.
  ....
  Через пару недель позвонил Дима:
  - В Россию можешь на часок залететь?
  - Дорого, - отвечаю я.
  - Деньги не проблема, я тебе оплачу. Завтра прилетай в Толмачево.
  Толмачево - это новосибирский аэропорт, по пассажиропотоку в РФ идет после московских.
  - А о чем базар? - спрашиваю я.
  - Не по телефону, сибирячок.
  - Ну окей. Прилечу.
  ....
  На следующий день я сидел с Димой в толмачевском кафе. Я пил пиво, Дима - французскую минералку.
  - Рассказывай, - говорю я.
  - Просто посмотреть на тебя хотел. Как ты, что у тебя.
  - Да все норм вроде. А почему Манокона не закрыли до сих пор?
  - Это не твоя вина. Попросили до губернаторских выборов его оставить погулять. Он же избиркомы держит в наших окрестностях - губеру пока пригодится.
  (Забегая вперед отмечу: манаконовские услуги губеру никак не помогли. Губер с треском и даже с небольшим позором проиграл выборы и улетел трудиться в Якутию. Манакона сразу после этого посадили: он взял из депутатского фонда микроденьги, сделал нелегальный детский садик, не платил налогов. Четыре года дали... А потом щупальца находкинского спрута немного отсохли, он уже не смог вернуть Бимсовской группировке былого величия. Зачем миллиардер взял из депутатского фонда жалкие несколько тысяч баксов? Жадность до добра не доводит. Надо соблюдать умеренность, развивать осознанность).
  Мы мирно поговорили, Дима сел на свой рейс, куда-то в теплые края. А я отправился в Академгородок и на ОбьГЭС, к друзьям.
  Джурассик Парк встретил меня с доброй усмешкой:
  - Ездишь по стране, обманываешь электорат?
  - Работа такая, - вздохнул я. - Но сейчас я мирно, без оружия.
  - У меня тут заказ по Ынбару проявился. Проконсультируешь как там что?
  - Не вопрос. А что строить будете?
  - Российскую военную базу. Мне надо спроектировать и построить дорожную сетку.
  - Прилетай, - говорю я. - По горам поездим. Джурассик говорит:
  - Ты меня извини, но виски я тебе сейчас не дам. У меня последние 200 грамм остались. В холодильнике водка - бери сколько хочешь. А мне без виски трудно.
  - Я знаю, - успокаивающе похлопал я по плечу Джурассика. - Я к виски почти равнодушен, так что пей сам.
  Джурассик довольно заулыбался. А за окном - скованное льдом Обское море. Эх, как же тут хорошо, подумал я...
  - Знаешь как классно по морю зимой на кейте кататься? - спросил меня Джурассик.
  - Знаю, - ответил я. Я смотрел в окно и думал:
  - Вот здесь на этом пляже, умер Булатик.
  Но вслух я ничего не сказал, просто смотрел вниз на заснеженный пляж. Неподалеку мирно ворчала Новосибирская ГЭС.
  22.
  А помнишь тот вечер в "Ухмылке"? - спросил меня Джурассик..
  В 1994 году, когда мы были очень молоды и бодры, Джурассик еще не был геодезическим магнатом и не проектировал для Шойгу военные городки, а Сэйшо не был маркетологом в какой-то понтовой фирме. Нас позвал на постоянку играть музыку хозяин академгородковского кафе "Ухмылка".
  Раньше там собирались местные панки, но сейчас новый хозяин переделал Ухмылку под усталый офисный планктон.
  После одного из выступлений, где Джурассик, будучи под винтом, играл на своей соло-гитаре просто чудесно, иногда отряхивая с пальцев кровь, хозяин подмигнул мне - типа давай выйдем покурим.
  Платил он нам совсем немного, поэтому я курил дешевые китайские сигареты "Радуга", а он - что-то более возвышенное. Ну, к примеру "Мальборо", не важно.
  - Продажи спиртного у нас во время ваших выступлений резко повышаются, - сказал хозяин, интеллигентно сплевывая в урну.
  - Рад за вас, - ответил я, ничего не понимавший в бизнесе.
  - Да, но ты посмотри вон на тех программистов, которые голову на столы свесили.
  Он кивнул в сторону окна, через которое действительно видны были программисты, уронившие лицо на руки.
  - А вот тот бандос - он приплясывает все время, - возразил я, тоже кивая в сторону окна. - Если тебе музыка не нравится - так ты и скажи честно, чо вату тереть?
  Хозяин поморщился от моей грубости:
  - Если бы мне не нравилась музыка, я бы вас и не позвал. Играйте спокойно. Просто надо чего-то светлого в музыку добавить. Чтобы программисты пили более весело, понимаешь?
  - Синтезатор что-ли и девку на бэк-вокал?
  Хозяин кафе кивнул.
  Вера Егорова не согласится тут выступать с нами за эти копейки, подумал я.
  В это время какие-то длинноволосые бандюганы тарантиновского вида вывели Джурассика из кафе и начали как-то очень грубо с ним разговаривать.
  - Это у меня тут свои дела, - махнул мне рукой Джурассик.
  Бандиты ему что-то заясняли, иногда наносили короткие болезненные удары.
  - Эй, нам еще играть сегодня! - крикнул я им.
  - Мы в курсе, - сказал один из тарантиновцев. - Сами ведь сидим и слушаем. Только вы бы добавили чего-нибудь воздушного... Синтезатор, например.
  В это время мимо шел местный депутат по кличке Учитель.
  - Что происходит? - серьезно спросил Учитель. Я объяснил, что мы играем в Ухмылке, а вот эти длинноволосые господа устроили тут разборки.
  Господа резонно возразили, что Джурассика найти сложно, а концерт - самое удобное для этого место.
  - Мы ему пальцы ломать не собираемся, - успокоил один из них.
  - Ты им должен денег? - серьезно спросил у Джурассика Учитель.
  - Должен, - грустно кивнул головой Джурассик. Потом возмущенно добавил: - Да они просто типографию у меня отжать хотят! А долги - это предлог просто!
  - К вам обращаюсь я как депутат, горожане мои, - обратился хмельной Учитель к трезвым бандитам. - Сегодня пусть ребята нормально играют, а на завтра давайте стрелку набьем - и все порешаем мирно, без оружия. Идет?
  - Идет, - вздохнули бандиты. Авторитет справедливого Учителя в Городке был весьма высок. Спорить с ним было бы не хорошо., и бандиты удалились, погрозив на прощание пальцем повеселевшему Джурассику.
  Джурассик, придерживая рукой отбитую печень, сказал мне с позитивной улыбкой:
  - Пойдем дальше играть.
  Винт еще продолжал действовать , подобные вещества около суток действуют. Поэтому Джурассик был снова бодр и хотел играть на гитаре.
  Пока мы отсутствовали, Сэйшо развлекал публику своей бас-гитарой, игравшей в такт ритм-машинке.
  Джурассик стер кровь с рассеченной губы, взял в руки гитару и сказал:
  - Поехали!
  Первомайский бандос радостно крикнул:
  - Поехали!
  Программисты подняли от стола свои умные головы. Один из них помахал мне рукой, я важно кивнул.
  И мы поехали.
  23.
  Иду сейчас по улице - а на асфальте мертвый воробей. Кровь вокруг тельца расплескалась, как у того находкинского фазана. Судя по всему - беднягу придавила машина. Вряд ли это было намеренное убийство. Но ведь, судя по всему, машина ехала по двору с достаточно большой скоростью. А тут дети играют... Я вспомнил, как Дима обучал находкинских водителей правилам дорожного движения: вытаскивал их из тачки и избивал.
  Позавчера полицейский мне сказал доверительно:
  - Да тут надо полную зачистку делать. Всю верхушку садить - а иначе ничего хорошего и не будет.
  Да, в некоторых случаях помогает только обоснованный террор. Такова человеческая природа.
  Но вернемся к нашему рассказу.
  Потеплело, в Ынбаре начиналась избирательная кампания в местный парламент. Джурассик приехал на проект по строительству военной базы - но шойгуисты в итоге кинули и его, и его рабочих, и местных рабочих. Отмечу, что управляли проектом вовсе не ынбарцы и не русские. Про тесные связи Сергея Шойгу с министерством обороны Азербайджана вроде все, кому это интересно, знают. Вот те ребята и рулили.
  Мы с Джурассиком поехали на реку Тес. Там есть чудные места. Сидишь, жгешь костерчик. Купаешься в теплой чистейшей реке. Иногда мимо проходят недовольные верблюды. Незнакомого верблюда лучше не трогать. Плюнуть в тебе - это самое малое, что он может сделать. А если ногой уебет - мало не покажется.
  - Все равно приятно съездил, - говорит кинутый шойгуистами Джурассик. Я говорю:
  - Мне надо специалиста по сбору подписей.
  - Я в этом ничего не понимаю.
  - Я в курсе. Я просто вслух рассуждаю, чтобы в голове устаканилось. Начальнику штаба я говорю: у нас сроки уже плывут. А он усмехается, типа опыт большой, все окей. Я Дандару говорю: это когда ты был главой Администрации президента все было окей. А сейчас ты оппозиционер, и каждая подпись тебе в сотню раз дороже обойдется, чем людишкам Черной Звезды.
  - И чо ты делать решил? - спрашивает Джурассик, разглядывая толпу верблюдов, продиравшихся к реке сквозь заросли тальника.
  - Да вот думаю - Аню с Владика позвать.
  - Так вы же с ней порамсили.
  - Мы вроде уже примирились с существованием друг друга.
  - Ты же говорил, три лимона расплылись...
  - Она же в итоге отчиталась. Виной всему было не воровство, а сухое вино.
  ....
  Аня прилетела через Иркутск - прямых рейсов из Владивостока в Ынбар не было. В штабе начала увлеченно рассказывать какие-то иркутские подробности. Дандар с улыбкой прервал:
  - Анечка, не грузите нас подробностями. Я в Иркутске универ закончил. Жил там много лет...
  - И что вы в двух словах можете про Иркутск сказать, самого важного?
  - Название города - от ынбарского родового имени Иргит. Культурный уровень заложили декабристы, но потом ведь ссылали туда не декабристов. Бандитские места, что тут скажешь. А уж Усть-Илимск...
  - Это где у Медвежонка лесной бизнес?
  Дандар кивнул:
  - Да, а я там в стройотряде был на лесопилках. Вообще отмороженные граждане. Но хорошие. Не нацисты.
  Аня немного скривила губы. Когда-то давно она придерживалась нацистских убеждений. Впрочем, давным-давно уже перестала.
  Дандар стукнул легонько по висевшему в его кабинете шаманскому бубну, сказал:
  - Ча, ол-ла. Арбайтен!
  ....
  Я не буду рассказывать о процессе сбора подписей, о том как предизбиркома, румын по имени Фортуна, пытался нас наебать, о том как вели себя наши кандидаты... Все это, вроде бы, я описал в книжке "Ынбар".
  Дандар вскоре умер. Мы с Аней сильно поссорились. И тут я вдруг узнаю, что она отжимает квартиру у моего давнего друга Арслана...
  24.
  Ника пригласила меня на семейное собрание. Тема обсуждения: "что делать с Аней, чтобы она не отжала нашу квартиру?". На столе стояла бутылка водки и тарелка с позитивными оранжевыми мандаринчиками. На другой тарелке - большой кусок вареного мяса.
  Ника объяснила диспозицию и закончила:
  - Вы же друзья с Арсланом. Помоги его в разум вернуть. Собрался квартиру продать - и во Владивосток. Что это за безумие? И что он нашел в этой Ане?
  Губы Ники скривились в обиде.
  - Ну Аня такая. Умеет голову вскружить.
  - Ты же их познакомил?
  - Так я же не думал, что там все так закрутится. Пусть два пиарщика пообщаются, он ей город покажет...
  - Вот и показал, - грустно сказала Ника.
  - А что тут думать? - сказал молодой племянник. - Ёбнуть эту Аню - да и все.
  - И кто это делать будет?
  Сразу два парня подняли руки, хором сказали:
  - Я!
  - А потом сидеть?
  Парни задумались.
  - Да кто узнает-то? Мало ли в Ынбаре людей пропадает.
  - Не мало. Река большая, всех примет. Но разве это хорошо - убивать живое существо без крайней нужды?
  - А сто тысяч баксов это разве не крайняя нужда?
  Жилье в Ынбаре довольно дорогое. Примерно как в Подмосковье.
  - Пусть Ника просто поговорит с Аней, шуганет её. Она уедет - всё и закончится, - предложил я мирный вариант.
  - И когда закончится? - спросил какой-то пожилой мужчина, отрезая ножом кусок вареного мяса.
  - Думаю - в течение месяца.
  ....
  Аня мне объясняет:
  - Да нет там никакой любви? Зачем мне этот Арслан? Я с ним просто по приколу общалась.
  - А зачем ты его убеждала продать квартиру и ехать во Владивосток? Чтобы ремонт в хате доделать?
  - Я не убеждала, это было его собственное желание.
  - Ну-ну.
  - Ты меня просто ненавидишь, вот и придумываешь про меня всякую ерунду. И зачем ты все время говоришь мне про эту тварь?
  - Про какую?
  - Про Ольгу, конечно. Она - ничтожество, которое не стоит никаких упоминаний. Дура из Совгавани. А ты её на пьедестал вознес, книги про нее пишешь! Как можно меня сравнивать с ней? Я понимаю, если бы ты про жену писал... А про эту ебаную таксистку? У нее нет никакого внутреннего содержания! Ты никогда не пишешь про меня, что я образованная, начитанная, умная! - с обидой сказала Аня.
  Я даже и не знал, что ответить. Незадолго для нашей с Аней ссоры она пришла к нам домой. Принесла с собой шматок сала и бутылку. Покушала борщ с салом вместо хлеба. Жена моя сделала Ане какое-то замечание, а та в ответ начала матерно выражаться.
  - Извиняйся, - говорю я Ане.
  - Не буду.
  В итоге в нашем доме она стала персоной нон грата. Но ничего плохого ей сделано не было. Ни по линии прокуратуры, ни по бандитской, ни даже по шаманской. Вот она и возгордилась.
  ....
  Через месяц все действительно закончилось. Арслан и Ника навсегда уехали из Ынбара, Аня вернулась во Владивосток. Она даже и не поняла, по краю какой глубокой ямы столь лунатично бродила все это время...
  25.
  Пришла пора заканчивать наше сумбурное повествование.
  Месяц назад ко мне с бутылкой коньяка зашел Айдын.
  - Мой новый сериал видел? "Нож" называется.
  - Не видел. Про что там?
  - Как про что? - удивился Айдын. - Про ынбарский нож.
  Мы посмотрели пару серий. Потом я сказал:
  - Манакон вышел по УДО.
  - Вот сука...
  - Опять передал, что нас убьет.
  - Пусть приезжает, - улыбнулся Айдын.
  - Этот новый шрам у тебя откуда?
  - От ножа, - вздохнул Айдын.
  - Может не надо тебе по бандитской теме двигаться? Ты же режиссер.
  - Чуртталга ындыг, - пожал плечами Айдын. - Как ты относишься к моему продюсеру?
  - Я с ним мало общался. Знаю, что он за убийство сидел.
  - А знаешь, как было?
  - Нет.
  - Один пидор сильно накосячил. Ребята его предупредить хотели. Вечером по окну ему из винтовки - хуяк. Просто напугать хотели, а попали в него. Стрелял не продюсер, он на себя просто вину взял, чтобы пацанов за групповое не привлекли.
  - Понятно...
  - Как там Дима?
  - Дима весь бизнес в Находке продал, вышел в кэш. Сейчас в Сочи отдыхает. Ну и в Новосибе какую-то свиноферму купил.
  - Пак?
  - Пак нормально двигается. С Паком что может быть плохого?
  - А Григорий?
  - Григорий бухает, потом кодируется и проповедует трезвость и Иисуса.
  Айдын засмеялся:
  - Ни один безумец не безумец, если вслушиваться в его доводы, - процитировал он Маркеса.
  - Шын-дыр, - улыбнулся я.
  - Олга во Вьетнаме как двигается?
  - Вроде нормально. Но сейчас всякий коронавирус бизнесу мешает. Ихний завод закрывают периодически.
  - Хуево, - вздохнул Айдын. - А я для нее так и не сделал ролик про права женщин.
  - Свои права она сама отстоять сможет, без фильма, - заметил я.
  - Олга прикольная. Тебе здесь нужна такая? Могу познакомить.
  - Нет, - покачал я головой.
  - А что Аня?
  - Ну что о ней говорить, - махнул я рукой. - Живет.
  Айдын улыбнулся. Мы вышли на вечернюю улицу, где сразу с нескольких сторон доносились звуки гитары и красивых песнопений. С западной стороны шла песня про жизненные ошибки и про маму. С северной пели что-то русское. С юга пели песенку про деньги и про героев времен Чингисхана.
  А с Востока была лишь тишина. Мы пошли на Восток, посверкивая во тьме огоньками своих купленных поштучно сигарет.
  THIS IS THE END, MY BEATIFUL FRIEND.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"