Мусатов Анатолий Васильевич : другие произведения.

Аврелион Глава 9

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Нестерпимое желание вырваться с помощью ментального удара из мира, где был он сейчас заключен, заставило Пэра настойчиво избавляться от побочных мыслей и эмоциональных выплесков. Ничто не должно отвлекать его от глубочайшего самопогружения. Хотя пределов заключенной в нем мощи ментальной энергии Пэр себе не представлял, он ясно понимал, что ему потребуется вся она, без остатка. Он надеялся, что Силы, данной ему богами Лакки, хватит для первоначальной, пусть и кратковременной, но реальной попытки освободиться из пут этой чудовищной ловушки.

Это было сложной и трудной задачей. Пэр никак не мог отогнать от себя воспоминания о последних днях, проведенных с Миссой. И только потому, что эти два дня стали для Пэра переломным рубежом, до которого его прежняя жизнь была всего лишь прелюдией для последующего главного смысла бытия. За эти два дня ему открылась истина предназначения человека, сотворенного богами Лакки. Он обрел цель своего существования и путь достижения ее...



Проводы к Вратам Творения метрессы Адель стали главным событием не только в жизни Миссы. Они вобрали в себя многие сущности, которыми были наполнены жизни других, близких им интеллактов. Пэр чувствовал, что идя вместе с Миссой за "Дланью богов Лакки", в которой везли метрессу, он остро почувствовал рождение в себе нового чувства сопричастности всему, что его окружало.

Наверное, оно присутствовало в его душе и раньше, но было скрыто непрерывным потоком новых впечатлений и событий. Он никогда не задумывался, что наступят и такой момент в жизни, за которым уже нет ничего. Просто исчезновение... Боги Лакки очень далеко, так далеко, что никто и никогда не возвращался от них с какой-либо вестью. Он думал, что если так завещано в Кодексе Священного закона, то зачем тогда нужно тратить столько усилий по изучению многих наук в Репетитории, если интеллакт, едва закончив обучение, может исчезнуть со всеми знаниями навсегда. Зачем тогда они?..

Процессия тем временем подошла к Храму Творения. Жрецы и предикты, стоявшие на паперти, торопливо сошли с нее, отсекая толпу от платформы, на которой в коконе сидела метресса Адель. Они развернули "Длань богов Лакки" так, чтобы все видели лицо метрессы. Она сидела, закрыв глаза. Тонкий, изящный овал ее лица был затенен большой полупрозрачной сферой, висевшей над головой. Толпа затихла, ожидая того, что всегда возбуждало всех, кто хоть раз видел подобное.

Над людьми, словно легкий шелестящий ветерок пронеслось: "Началось... Смотрите...". Едва стихли слова, как из сферы над головой метрессы Адель стало опускаться бледно-зеленое марево, заструившееся по плечам женщины, словно нити невесомой ткани. Их становилось все больше. Они обвивали ее плотной прозрачной оболочкой. Тело метрессы вдруг начало светиться тем же бледно-зеленым сиянием, от которого исходила сильная, магически завораживающая взгляд, гипнотическая сила.

Вздох пронесся над собравшимися. Метресса уже не принадлежала их миру. Ее сияющее неземным светом тело, покоящееся в коконе, было похоже на одну из статуй в Храме Творения. Мелодичный звук гонга обозначил следующую стадию Вотворения избранной богами Лакки. Жрецы, торжественно прошествовав к платформе, положили свои ладони на четырехугольные грани по бортам кокона и тот, словно воспарив над платформой, сдвинулся вслед за жрецами.

Несколько мгновений пути до широко отворенных главных ворот Храма Творения, и вся процессия священнослужителей, вместе с парящим меж ними коконом скрылись в таинственном полумраке Храма.

Толпа в экстазе вскричала: "Боги Лакки, боги Лакки, Вы всемогущи и справедливы! Вы дали, Вам и брать Дары назад! Да пребудет радость Творения с ушедшей, и да не оставит нас милость Ваша!"...

Пэр видел, что Мисса еле держится на ногах. Он ухватил ее под локоть и вовремя это сделал. Мисса, почувствовав его поддержку, обвисла без сил на его руку.

− Уведи меня отсюда... − едва прошептала она.

Пэр, осторожно придерживая ее за талию, стал продираться сквозь плотно стоящие ряды людей. Он и сам был в сильном возбуждении. Едва они оказались в стороне от основной толпы, Пэр чувствовал, как сильно неистово бьётся ее сердце.

Пэр остановил двухместный дранглайн. Мисса, едва войдя в кабинку, упала без сил на сиденье. Пэр набрал код конечной точки маршрута и взглянул на полулежащую с закрытыми глазами девушку. Мисса была бледна, и ее прерывистое дыхание говорило о едва сдерживаемых рыданиях. Пэр взял ее за руку:

− Не надо, Мисса, с этим ничего не поделаешь... Метресса Адель была бы огорчена твоей печалью. Мы должны принять ее Уход...

Пэр не договорил. Мисса открыла глаза:

− Пэр, что ты такое говоришь?! - прошептала она. Ее искаженное горем черты лица будто воплотили в себя горе всех, кто когда-либо страдал. Пэр не знал, что сказать. Он видел ее неподдельную душевную муку и сам, приняв боль Миссы, будто стал с ней единым целым, ощущая ноющую боль в своем сердце.

Дранглайн остановился. Войдя в дом, Пэр помог подняться Миссе в ее комнату. Мать Миссы, остро переживавшая уход своей матери, метрессы Адель, слабым движением руки указала Пэру наверх. Она была в состоянии глубокого эмоционального шока. Пэр знал, что участь Ухода в Медцентр для нее стала самым актуальным вопросом жизни. Пока метресса Адель жила среди них, мать Миссы могла не думать о скором окончании своей жизни. Неожиданное событие выбило ее из колеи. Первое же известие об Уходе метрессы поразило ее как громом. То, что метрессе было еще рано думать о своем завершении жизни в Аврелионе, и то, что теперь она сама неотвратимо последует за своей матерью, ибо ее жизнь не была столь значима для поселения, как жизнь Адель, − эти мысли преследовали каждый миг. И теперь ее воля, подавленная неотвратимой неизбежностью Ухода, оставила малейшие попытки жить повседневной житейскими заботами.

Мисса отказалась ложиться в кровать. Она села в глубокое кресло, стоявшее у окна и застыла в неподвижной позе, устремив взгляд куда-то за далекий, изломанный верхушками гигантских деревьев, горизонт. Пэр терпеливо ждал. Он не ждал, что Мисса быстро очнется от поглотившего все ее существо состояния душевной летаргии. Он просто сидел и ждал. Он невольно подумал, что интеллакты, так много и долго изучающие сложнейшие дисциплины в Репетитории, так ничего по существу не знают о самих себе. Почему в моменты сильных душевных потрясений интеллакты настолько сильно воспринимают затронувшие их события, что их разум, всегда должный управлять волей, будто пропадает как виртуальный образ с экранов видеопластов.

Чем это можно объяснить, как не замыслом богов Лакки, Пэр не знал. Их соседи по Аврелиону, мегалоны, были намного более свирепы и жестоки. Одна их забава чего стоила! Однажды Пэр стал свидетелем "охоты", так мегалоны называли свое изуверское занятие. В определенные дни, эти полулюди заходили в лес в месте, которое в такие дни освобождалось от Наваждения. Его границы располагались как раз напротив одного из испытательных полигонов, на котором проводили практические занятия группы учащихся Репетитория. Во время одного из занятий Пэр, Крит и остальные услышали дикий рев. Он то затихал, будто удалялся, то, напротив, становился сильнее. Ребята переглянулись, но учитель попросил всех не отвлекаться от процесса тестирования полевого модуля.

И тут раздался треск ломаемых ветвей. Как будто через Лес на учащихся неслось нечто большое. Не успели ребята опомниться, как через ограждение периметра маркированных участков, перемахнул огромный олень. По инерции он пронесся еще несколько десятков метров и в изнеможении врезался в одну из реперных мачт. Ребята бросились к животному и остановились в ужасе в паре метров от него. Все тело оленя было истыкано короткими древками дротиков. Из порванной ноздри сочилась кровь и на его шее зияла широкая рваная рана.

Учитель быстро приказал всем отойти и осторожно приблизился к оленю. Тот косил на человека расширенными от боли и ужаса зрачками. Крупная дрожь сотрясало его тело. Пэр вдруг услышал сзади, со стороны леса взрыв диких криков. Они слились в единый страшный вопль, который раздался уже прямо за ограждением: "Добыча! Вот она!". Все оглянулись. За ограждением, потрясая дротиками и короткими мечами, собралась толпа мегалонов. Они были раскрашены, как праздничные столбы в День Творения. Один из них, обернувшись к остальным, заорал: "Вперед, чего стали! Наша добыча и мы ее хозяева. Прикончи зверя! Гоу, гоу!".

Ограждение затрещало. Волна мегалонов беспорядочной толпой ринулись на поле. Учащиеся сбились в кучу. Учитель обошел их и выставил вперед руку: "С кем я буду говорить?".

Из толпы мегалонов шагнул огромный, с бицепсами, пере-катывающимися под кожей как валуны, синеволосый вожак. Пэр сразу узнал в нем того, который неделей ранее привел мегалонов в их район громить и глумиться над интеллактами. Вожак криво усмехнулся: "Тебе, мозгля, лучше заткнуться. Тут говорить буду я! Вот что, парни! Тащите эту тушу в DX3. Да поживее, не то мне уже невтерпеж этих зайчиков пощупать! Ну!".

На рев вожака толпа ответила одобрительным воплем. Оцепеневшие от ужаса учащиеся молча наблюдали, как мегалоны, схватив оленя за ноги, дружно поволокли его к выходу, по пути нанося удары дротиками и мечами по телу животного. Пэр, сжав зубы, старался не закричать от нестерпимого желания подбежать к кому-нибудь из мегалонов и бить его кулаками что было сил. Он почувствовал на своей руке вцепившиеся в нее дрожащие пальцы Крита.

"Какие гады, ничтожества... − шептал друг и слезы катились из его глаз. - Скажи, Пэр, и как боги Лакки это дозволяют!? Может, что-то не так идет, как они задумывали в День Творения?".

Тогда Пэр молча помотал головой. У него не было сил произнести хоть один звук. Спазм перехватил горло. Но где-то в глубине души Пэр чувствовал, что если такое происходит, то это, наверное, претворение в жизнь задуманного богами Лакки их Божественного плана. Мегалоны, должно быть, так устроены, что их эмоции составляют главную часть сущности их натур. А разум их, как и у других существ, живущих в воде или в Лесу, слаб и неразвит. Так устроен Мир. Таким они, интеллакты, его должны принимать...

− Пэр, − послышался слабый шепот. Пэр, тряхнув головой, поднял ее и увидел направленный на него взгляд широко открытых глаз Миссы. - Пэр... Я должна тебе что-то сказать... Ты выслушай меня и потом решишь, как поступить. Я знаю, Закон должен быть соблюден. Но я имею право преступить его...

− Мисса, о чем это ты? - недоуменно спросил Пэр. - Ты можешь мне рассказать обо всем, что тебя волнует. Я сохраню или приму твои слова так, как ты этого пожелаешь.

− Перед самым Уходом старшая мать позвала меня к себе. Когда я пришла, Адель сидела за столом и рассматривала на видеопласте какие-то изображения. Она попросила меня сесть поближе и указала на одно из них и сказала: "Это твой старший отец. Когда мы были совсем юными, он чем-то не угодил богам Лакки, и они забрали его. Так же, как это случиться завтра со мной. У нас была всего одна ночь для прощания. Я была в том возрасте, когда инициализация мне еще только предстояла. Я даже не была посвящена в статус ожидания Посвящения. Всю ночь я плакала, а Сирион сидел молча и крепко прижимал меня к себе. Мы не могли себе представить, что это последние часы перед разлукой навсегда. Сердца наши разрывались от горя. Решение о последующем поступке к нам пришло одновременно... − Она замолчала. Глядя на меня Адель тихо и серьезно сказала: − "Я знаю, ты умная и чистая душой девочка. То, что я скажу, не было преступлением перед Законом. Это было нашей последней возможностью узнать наслаждение каждой клеточкой тела, ощутить друг друга как самого себя. Познать хоть кусочек счастья, которого нас безжалостно лишили... Мы в эту ночь стали близки до всех пределов, отпущенных человеку. И если бы ни наш отчаянный поступок, то я никогда бы не познала радости общения ни с твоей матерью, ни с тобой. Твой старший отец был бы счастлив, если бы он только мог узнать о вашем существовании. Моя девочка, я со спокойным сердцем оставляю вас в этом мире. Ты, хоть и мала возрастом, но уже мудра не по годам. А теперь иди... Мне нужно побыть од-ной...".

Мисса замолчала. Устремив свой взгляд в окно, она будто ушла в ведомые только ей дали. Ее нежное, тонких черт лицо было покрыто тенью печали и глубокой, затаенной думы. Пэр смотрел на нее, и в его сердце разливалась жаркая волна чувства к этой девушке. Он глубоко вздохнул и этот вздох будто вернул Миссу из ее забытья.

− Пэр, несколько минут назад я сказал тебе о Законе... − Мисса говорила медленно, будто тщательно выбирала слова, не желая ни одной фальшивой интонацией утратить состояние торжественности минуты. - Я приняла решение соединить не только наши души, но и преодолеть последнее препятствие к полной близости между нами. Я хочу, чтобы мы сегодня стали единой плотью. Таково мое решение.

Пэр не сразу ей ответил. Он был настолько поражен ее решением, что не решился сказать, что она еще не прошла обряд инициализации, что и ему и ей Закон не позволяет вступать в телесную близость по личному желанию. Только с дозволения предикта, а затем и одного из жрецов, они смогут стать парой для воспроизводства детей. Пэр молча смотрел на Миссу. Он абсолютно был убежден, что ни один из этих доводов не поколеблет ее решения. Оставалось принять его и, преступив Закон, стать тайным сомафилом.

− Мисса, я с тобой. Что бы ты ни решила, пусть так и будет.



Тягучая, будто источаемая как густой сироп из сифона, мелодия, заунывными тонами погружала собравшийся клир в состояние отрешенного транса. Берне, облаченный в одежды Предстоящего пред богами Лакки, не обращал внимания на стоящих рядом предиктов. Покоившееся в "Длани богов Лакки" тело Главного Жреца приковывало все его внимание. Оно было прикрыто ритуальной накидкой серо-черного цвета, отливавшей металлическим блеском. Обходя "Длань богов Лакки" за служкой, который, следуя процедуре, определенной ритуалом, совершал действия с встроенными в платформу устройствами, Берне невольно поежился от неприятного чувства. Он не мог определить его свойства, но то, что происходило на его глазах, было для него неестественным и чуждым.

Тело Главного Жреца под накидкой на глазах уменьшалось в размерах. Оно будто истаивало, как тает сосулька в лучах жаркого весеннего солнца. Накидка быстро опадала, и от этого создавалось впечатление, что она всасывает тело, как паук свою жертву. Тем более что начертанный узор на ее поверхности в точности совпадал с паучьей сетью. Берне вдруг припомнил недавний разговор с Главным Жрецом. Тогда он показался ему незначимым, как бы проходным среди наставлений и важных указаний к отправлению Службы. Это отступление от важных, как ему тогда мнилось, вопросов, вызвало у Берне досаду. Он осмелился указать на это Главному Жрецу. Тот помолчал, вздохнул и мягко произнес: "Как мы иногда ошибаемся, торопясь пробежать мимо явного поворота в судьбе. Наверное, это главные наши ошибки в жизни. Неважно, как эти повороты судьбы открываются нам, но последуй за ними вовремя, и, возможно, человек избежал бы многих несчастий и бед...".

Берне поторопился извиниться. Но Главный Жрец, легко усмехнувшись, покачал головой: "Не стоит. Я тебя понимаю. Но сейчас за этим пониманием кроется моя великая грусть. В свое время не нашлось никого, кто бы смог мне помочь определить смысл и путь моей жизни. Я думал, что все они полностью посвящены служению богам Лакки. Я просмотрел свой поворот. А он был рядом, и Врата, к которым он вел, зияли передо мной как вот этот огромный портал, пред которым мы стоим. Но я предпочел узкую лазейку сбоку, чем войти во Врата моего истинного пути... После моего Ухода, ты получишь от меня некое послание. Оно и станет для тебя твоим поворотом. Прими то, о чем ты узнаешь, с легким и чистым сердцем и путь твой обретет смысл... Поверь мне...". "Простите меня, Ваше Превосходство, но разве служение богам Лакки не должно являться главной целью жизни каждого, кто посвятил ее им?". Патриарх взглянул в лицо Берне: "Мой друг, повремени с суждениями. Может быть, ты в корне изменишь свои взгляды на жизнь, когда получишь мое послание. Нет ничего губительнее для своей индивидуальности, чем идти по пути, давно проложенному кем-то. Только собственные усилия придадут тебе уверенности в сделанном выборе. Это пока все, что я могу тебе сказать. А сейчас приступим к исполнению ритуала...".

Теперь, когда так легко открылась нить рассуждений того давнего разговора, Берне понял его удивительный и глубокий смысл, вложенный патриархом в каждое слово. Он предвидел то, что случится с ним. Тогда Берне был наивен и слеп. Но сейчас, когда ему представилась возможность повлиять на многие судьбы интеллактов, он не упустит этого шанса в своей жизни, не пройдет мимо главного поворота в своей судьбе...

Место, занятое телом Главного Жреца опустело. Боги Лакки свершили предназначенное останкам сущности, бывших когда-то Главным Жрецом, − предстать пред ними в их истинном значении - пустого праха. Крышка кокона "Длани богов Лакки" медленно закрылась. Тягучая мелодия затихла под сводами Храма Творения и "Длань богов Лакки", скользя над полом, проплыла до места, где в моменты исчезновения стоял Главный Жрец. Удар гонга возвестил об окончании ритуала Ухода. "Длань богов Лакки" быстро истаяла, оставив после себя на решетчатом фоне портала бледно-голубые светящиеся очертания.

Предикты неспешно расставили на возвышении перед порталом несколько панелей, нужных для свершения главного таинства - посвящения Преемника в сан Главного Жреца. Служки бесшумно сновали вокруг, ограждая пространство вокруг панелей энергетическими полями, сквозь которые ни пройти, ни выйти было невозможно. Это было необходимо для соблюдения безопасности самих предиктов.

Берне, хотя и не находился в Главном обрядовом зале, точно знал, что в это время там происходит. Терпеливо ожидая окончания облачения в одежду Главного Жреца, он уже подвергся процедуре покрывания его тела таинственной мазью, о которой патриарх говорил, имея в виду особое действие этого снадобья. Берне не совсем понимал, что Главный Жрец подразумевал, говоря о немедленном и одновременном присутствии всех его чувств во всем пространстве Храма Творения. И когда служка, в последний раз коснулся его тела устройством, источавшим тонкую, совершенно неощутимую субстанцию, Берне понял, что это значит - быть одновременно везде каждой клеточкой своего тела. Он видел, как предикты, расставив панели, заняли место у терминалов главного входа в Храм Творения. И тут же, параллельно с этим Берне, совершенно отчетливо видел работу служек. Он ощущал запах работающих панелей, всех устройств, их силовые поля и порядок этой связи между ними. Он слышал негромкие разговоры предиктов так, как если бы они шептали их ему на ухо. Он слышал их мысли, как если бы они были его собственными. В нем поселилось нечто, ставшее для него необъятным миром богов Лакки в доме их − Храме Творения, как будто его тело и разум заняли все это пространство, и он сам стал Храмом Творения...

Двенадцать предиктов, торжественно и соблюдая полное молчание, прошествовали к установленным перед подиумом панелям, на котором возвышался невысокий постамент, установленный в фокусе Главного портала храмовой колонны. Взойдя на него, Берне сосредоточенно стал повторять рефрены первых фигур Священного Кодекса законов. Ему эхом вторили предикты, подхватывая единый циркул в конце каждого из них. Напряжение нарастало. Оно, казалось, повисло в воздухе и тяжелой незримой мощью давило на служителей Храма Творения. С каждым новым повтором фигуры и циркула Священного Знания панели и колонна Главного портала все заметнее наливались сине-фиолетовым свечением. С каждым возгласом Берне ощущал всеми флюидами своих чувств, как внутри него растет мощное напряжение энергии. Ее стремительное нарастание дало ему знать о приближении какого-то невероятного события. Берне внутренне подобрался, крепко сжимая в руке посох Главного Жреца. Сверкающее навершие по-соха вдруг высветилось сложным узором непривычного сочетания. Он тут же сменился другим, не менее сложным, который, в свою очередь, трансформировался в несколько символьных наборов. Их бешеное мелькание слилось в единый, ослепительный поток излучения который, обрушившись внутрь посоха, увлек за собой стоявшего в оцепенении Берне.

Сознание вернулось сразу, как только он почувствовал под собой твердое основание. Берне огляделся. Его окружало нечто, не подвластное разуму и взгляду. Он находился в центре гигантской сферы. Она ощущалась им как твердь только под ногами. Все остальное пространство состояло из матово-голубой дымки, которая по мере отдаления от него истаивала, превращаясь в сгустки ярко-голубых шаров, плавающих в абсолютной черноте.

Берне стоял не шелохнувшись. Он был уверен, что сойди с места хоть на маленький шажок и... Что будет за этим "и" он не знал. Но искушать судьбу не стоило. Берне вспомнил, как оказался здесь. Посох, испустив ослепительный столб света, затем, словно воронка, втянул его в этот поток света. Это было велением богов Лакки. Об этом говорил Главный Жрец. Но он, как ни допытывался Берне, не сказал ничего определенного о том, что его ожидает.

Сколько прошло времени с момента, как он оказался здесь, Берне определить не мог. Стоять на одном месте, не шелохнувшись, вскоре было мучительно трудно. Если бы можно было бы переступить с ноги на ногу, и то стало бы легче переносить это долгое, непонятное стояние неизвестно на чем и где. Хотя Берне ни секунды не сомневался, что это место и есть обиталище богов Лакки. Пусть и очень странное, но боги есть боги и их обиталища не могут походить на все то привычное человеческой природе.

Время тянулось, словно точась по капле. Как ни странно, ни пить, ни есть ему не хотелось. Он жаждал одного - какого-нибудь движения, действия, хоть чего-нибудь! Зачем-то его переместили сюда?! Видно боги Лакки не торопятся. Для них, бессмертных, время понятие абстрактное. И если ему не хватит сил дождаться от них любого проявления Воли, то это не его вина...

Откуда-то донесся тихий, мелодичный звук. Берне очнулся от своих размышлений. Ему вдруг показалось, что впереди, там, где медленно перемещались в пространстве голубые шары, обрисовались контуры темной фигуры. Она светилась чуть видимым сиянием, проявлявшимся при движении ее плаща, закрывавшего ее всю. Берне понял по шевелению складок, что фигура приближается. Боковым зрением он тут же уловил еще одно движение и, взглянув вбок, вздрогнул. Метрах в двух от него стояла такая же фигура, но проявившаяся только тонким срезом в анфас. Как будто некий скульптор сотворил барельеф и отнял его от основы. Эта фигура была закутана в плащ сине-фиолетового цвета. Низко надвинутый капюшон полностью скрывал ее лицо.

Берне молнией пронизала мысль: "Боги Лакки!". Не думая о том, что может случиться, он упал на колени и простерся ниц, вытянув вперед руки...

Разглядывая простертого перед фантомами фигуру интеллакта, трое сидевших перед сферой видеопласта сверхгумана неторопливо обменивались мнениями: "Он не испуган". Тот, что был в фиолетово-синем плаще, согласно кивнул головой: "По-видимому, его кандидатура была просчитана верно". "Не могу сейчас сказать определенно, сможет ли этот интеллакт переломить нежелательный ход социального состояния в Аврелионе, но, судя по его реакции в реальной оценке ситуации, этот индивид вполне адекватен для поставленной задачи". Сказавший это в плаще черного цвета сверхгуман повел рукой по поверхности сферы и мгновенно в ее глубине возникло лицо интеллакта. Вглядываясь в спокойно-углубленное выражение лица Берне без признаков малейшего напряжения и беспокойства, в упрямо очерченный подбородок, нос с небольшой горбинкой и четко прорисованный контур чуть квадратного лица, сверхгуманы пытались определить степень задействования интеллектуального ресурса в этой необычной для интеллакта ситуации. По поверхности сферы бежали ряды цифр, значков и сочетаний терминов, которые они внимательно просматривали. По окончании загрузки данных, тот сверхгуман, что был укрыт темно-зеленого цвета плащом, удовлетворительно кивнул головой: "Из данных о его креативном мышлении мы можем заключить, что этот индивид вполне соответствует совокупности поставленных целей. Небольшие флуктуации в корневых локалях не выходят за допустимые пределы параметров. Латентность в пять - семь процентов даже лучше, чем просто их отсутствие. Это указывает, что индивид в большей степени подвержен влиянию на изменение состояния его психики в процессе работы с ним. Думаю, можно утвердить его на должность Главного Жреца. Каково ваше мнение, милинеры?". Остальные двое положили ладони нижних рук на серые треугольники, обозначенные на столе перед каждым из них. Сверхгуман в темно-зеленом плаще кивнул головой: "Утверждаем...".

Берне поднял голову. Он не осмелился бы этого сделать, но некий импульс извне проник в его мозг и оформился мягким, и одновременно властным повелением: "Встань, Берне...". Он под-чинился и едва встал, как тот же голос произнес: "Волей и желанием богов Лакки, ты, интеллакт по имени Берне, посвящаешься в сан Главного Жреца Аврелиона. Да будет твой путь во все дни твои служения богам Лакки разумен и чист. Ты избран".

Мягкий звук гонга возвестил об окончании священнодейства. Берне не смог определить, когда изменилось его окружение, но в следующий момент он уже стоял перед Главным порталом Храма Творения, крепко сжимая в руке посох, по навершию которого змеились светящиеся узоры...



Милинер Магденборг почувствовал сразу все качественные уровни изменённого прошедшей процедурой сознания. На фоне ясно ощущаемого господства своего "Эго" над всем, что он мог себе представить, как окружающий Мир со всеми атрибутами влияния на его интеллект, Верховный Правитель, ибо он таким осознал себя сразу, стоял на три-четыре порядка выше. Поступаемая к нему информация даже не осмысливалась. Она воспринималась им, как уже готовые решения чего-бы то ни было. Не было необходимости ни в анализе, ни в эвристическом отборе готовых решений, − они стояли в его выходных блоках ближних данных в виде нескольких просчитанных полностью логических решений со всеми окончательными вариантами. Ему нужно было только выбрать тот, который на данный момент больше соответствовал достижению цели, какой - единственное, что по-прежнему оставалось его прерогативой. И алгоритм этого выбора тоже задействовал анализ текущей ситуационной картины. Оставалось совместить одно с другим и ошибочность решения проблемы теряло(а) свою актуальность. Оно по определению становилось безошибочным.

− Как вы себя чувствуете, милинер Верховный Правитель? − Голос милинера Скаретти был четок и ясен. Магденборг улыбнулся... и удивился тому, что не нужно было совершать предварительный заказ на отображении на лице этой мимической окраски чувства.

− Превосходно... Скажите, милинер Скаретти, я правильно понял свои ощущения, что мне теперь нет необходимости про-граммировать отображение мимики на лице?

− Это один из плюсов новой реинкарнации. Донорский материал для этого был одним из исключительных. Я даже могу сказать, что такого мы в своей практике еще не встречали. Магденборг несколько помедлил с вопросом. Но все же он решил его задать, так как чувство исключительности своего состояния было слишком очевидно:

− Я могу узнать, кто был... донором? Конкретно, о его личности?..

Судя по тому, что милинер Скаретти ответил не сразу, Магденборг сделал вывод, что ситуация была не столь однозначной, чем обычно.

− Милинер Верховный Правитель, я могу вам дать параметры того, кто стал вашим донором. Но не уверен, что вам нужно это...

− Тем не менее, я настаиваю.

Скаретти склонил голову. Подойдя к терминалу входа в конструктив, он набрал несколько кодовых знаков. И Магденборг незамедлительно увидел высветившиеся перед его внутренним взором несколько строк: "Пэр, интеллакт, возраст двадцать один год, проживавший в поселении Аврелион. Окончил с двукратным опережением курса Репетитория по нескольким основным и смежным дисциплинам. Особых успехов достиг в теории Эвристического Анализа трехмерных систем подпространства нуль-вакуума. Коэффициент интеллекта триста пятьдесят, что на три порядка превышает уровень высшего предела измерений. Отличался абсолютно неординарным и креативным мышлением во всех сферах поручаемой ему деятельности. В частности, он единственный, кто смог преодолеть защитный барьер Леса за всю историю его существования...

− Милинер Скаретти, мне нужна информация по этому факту, - вышел из режима чтения Магденборг.

− К сожалению, этой информацией мы не располагаем. Она засекречена и находится в департаменте Службы безопасности. Вы можете потом запросить эти данные.

− Хорошо.

Милинер Магденборг продолжил сканирование всего комплекса систем конструктива в его взаимодействии с новым носителем интеллекта. Он поначалу никак не мог вовремя реагировать на немедленные исполнения команд. И что особенно его привело в чувство изумления, так это то, что обе пары рук могли действовать абсолютно автономно. Он пошевелил пальцами левой верхней руки и в тоже время нижней правой снял со стоящей рядом панели дешифратор сканера. Эти движения в прежнем конструктиве были невозможны без предварительного задания алгоритма.

Он еще раз проделал несколько манипуляций с конечностями и перешел к определению остальных особенностей нового обиталища. В первую очередь его интересовала новая оптика. Прежняя оптическая система работала безупречно, но что-то в ней постоянно мешало и раздражало. То ли возникающая временами пелена, чуть видная дымка, мешающая воспринимать точную информацию в ультрафиолете. То ли автоматика настройки оптического зумма выработала свой ресурс, и едва заметный люфт снижал качество передачи частот в инфрадиапазоне. Из-за этого ему приходилось делать поправки на цветовую интерференцию.

Пока Магденборг возился с внешними устройствами считывания информации, милинер Костакис, завершив загрузку в приемник блока питания тонизирующих и питательных паст, вежливо поинтересовался:

− Милинер Верховный Правитель, как вы ощущаете процент заполнения вашего блока питания?

− Прекрасно, милинер Костакис. С точностью до сотых долей наполнения.

− Ваш ответ меня радует. Значит, вы сможете точнее дозировать необходимые вещества. Вы не желаете сейчас протестировать особые присадки к повседневной диете?

− Благодарю, милинер Костакис. Мне не хотелось бы сейчас расслабляться. Мы еще не начали предварительные тестирования параметров моего нового мозга.

− Прошу прощения, милинер Верховный Правитель, − вмешался милинер Скаретти, − но эти работы мы планировали начать через шесть часов.

− Этого времени у меня сейчас нет. Давайте приступим к ним, как только закончим с тестированием механики и физических свойств конструктива. Не хочу извиняться, но вам придется продлить цикл рабочего времени. Этого требует государственная необходимость. При плановой эувенизации Вам будут зачтены лишние затраты личных ресурсов.

Оба куратора склонили головы. Через час весь объем работ по юстировке и тестированию систем конструктива был закончен. Манипуляторы, не мешкая освободили милинера Магденборга от всевозможнейших пут, удерживающих его в ложементе. Магденборг шагнул вперед и к своему удовлетворению почувствовал мягкое, невероятно послушное управление ногами. Не тратя времени он тут же направился к стенду определения параметров прежней базы данных для комплементарности их соответствия с параметрами его нового носителя личного интеллектуального банка данных. Войдя в ложемент, Магденборг нажал на кнопку активации и его стальное конструктив был мгновенно облеплен сенсоросъемниками информации...

Пэр мгновенно почувствовал, как дуализм его интеллекта был изменен настойчивым вмешательством извне. До сих пор он мог спокойно контролировать параллельное присутствие чужого разума. Их сосуществование было похоже на мегаморфный состав одного из скарановых сплавов, - каждый выполнял свои запрограммированные функции. Но такого проникновения в то, что составляло его "Я" до сих пор еще не было. В эпизод давних времен, возникшего в памяти, когда его мозг был сканирован фантомами пришельцев в Репетитории, чувство самосохранения, как и тогда мгновенно выявило точно такой же характер воздействия. Они проникли совсем близко. Пэра охватило замешательство. Слишком хорошо ему был известен конечный результат - деградация личности и неотвратимое исчезновение. Он лихорадочно стал искать способ предотвратить катастрофу. Пэр мог уйти в ментальное пространство, но теперь он знал, что ограниченный объем ткани мозга, даже если в качестве способа использовать метод блуждающих массивов информации, только отсрочит неизбежный конец.

Наконец Пэр наткнулся на что-то, похожее на параллельность совмещения двух идентичных информационных баз. Его интуиция сработала верно. Он внутренне возликовал. "Есть!". Его мышление обрело ясность. Хотя Пэр знал, что надо искать, все равно желание поскорее поставить защиту от инородного вмешательства, заставляло его перерабатывать огромные кластеры данных. Пэр четко представлял себе цель своих поисков и потому он уже точно знал, что это будет действенной защитой. Когда он проводил исследовательскую работу по внедрению метода мерцающих флуктуаций базы данных для многократного увеличения хранения информации на одном и том же участке или области мозга, то никак не мог себе представить, что изобретенный им самим метод может стать единственным спасением его собственной личности. Он постарался успокоиться. Если принять за основу то, что сам метод еще не был освоен в этом мире, то у него появляется шанс. Они, эти существа, не использовали метод, иначе он немедленно выявил бы его действие по характерным сдвигам на один-два атома относительно друг друга массивов информации, позволяющих им сохранять полную автономность.

Пэр стремительно нырнул в ментальное пространство. Он почти безошибочно нашел нужную область памяти и раскрыл всю информацию, содержащуюся в ней. Он торопился. Вокруг этой области возникали виртуальные информационные завихрения, короткие, как порывы шквала, и длинные, словно гигантские торнадо, выраставшие над светящимся ослепительно алым цветом, местом локализации. Вот оно... здесь, и здесь... Несколько переключений алгоритмов и найдены последние куски информации. Пэр торопливо составил части алгоритмов и запустил информацинный канал. Теперь все...

Он вынырнул из ментала и осмотрелся. Вся гигантская сеть чужого разума находилась в яростном, непрерывном движении. По ней неслись потоки следующих друг за другом светящихся фолликул. Сшибаясь, они образовывали ослепительные вспышки в местах столкновений. От этого создавалось впечатление непрерывного дрожания этой огромной сети на всем, доступном взору Пэра ее протяжении. Что-то происходило. Он поспешил войти во внешний мир, осторожно подключившись к аудиоканалу реципиента. "...милинер Магденборг, вы слышите меня?!" − ворвался в мозг Пэра возглас одного из существ, стоящих рядом с ним. Пэр мгновенно понял, что с тем существом, оболочка которого находилась в его мозгу, случилось нечто неординарное. Судя по реакции и поспешным действиям пары существ, торопливо подключающих к оболочке кабели и трубки, по стремительным движениям манипуляторов, стало ясно, что его интеллектуальный и эмоциональных взрыв привел это существо в состояние коллапса. Иначе Пэр ощущал бы некие сопутствующие его сознанию параллельные передвижения массивов информации. Но сейчас в его мозге, кроме потоков собственных электроимпульсов, не было ничего. Весь параллельный мир чужого интеллекта застыл в абсолютной неподвижности...




 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"