Аннотация: О неправильной телевизионной ориентации одного из зрителей ТВ - любовь к рекламе и отвращение ко всем другим телепередачам.
Мой дядя, когда не в шутку занемог, попал в психиатрическую клинику.
Вообще-то говоря, все сложилось очень удачно. Теперь я живу в его квартире, больница рядом с домом, дядину пенсию я получаю по доверенности, заверенной главврачом больницы. При этом врач подтвердил, что дядя подписал эту доверенность, находясь "в здравом уме и твердой памяти".
Спорить я не стала, хотя сомнения были. Что касается меня, то я, находясь в здравом уме и в твердой памяти, каждый месяц получаю на почте дядюшкину пенсию, которая, как говорится, "хоть и маленькая, но очень хорошая".
Вечером мне домой позвонила лечащая врачиха дяди, сказала, что я должна подъехать завтра в клинику к трем часам, чтобы она смогла взять у меня анамнез его заболевания.
Анамнез - красивое слово, но чтобы узнать, что оно значит, я обратилась к медицинскому словарю в интернете. Итак, как оказалось, "Анамнез (anamnesis - от греческого воспоминание) - подробные сведения о заболевании конкретного пациента. Сведения получают путем опроса самого пациента, а также, тех кто его знает. Эти сведения необходимы для того, чтобы установить диагноз, выбрать метод лечения и пр. бла-бла-бла.
Мне не дано узнать, какой анамнез собрал доктор у самого дяди, но лично мне твердо дали понять, что по закону я должна быть опрошена и выслушана, поэтому назавтра в назначенное время я стояла у ворот широко известной в узких кругах клиники с дядиным анамнезом в голове.
В проходной некто, испытывающий до встречи со мной смертельную скуку, стал выведывать у меня - когда я должна была быть здесь, к кому я должна явиться в указанное в пропуске время и по какому поводу, как долго я предполагаю оставаться в больнице. И здесь он посмотрел на меня очень даже недобрым взглядом. Ведь дело в том, что этот дотошный товарищ так заболтал меня, что уже через сорок две минуты наших переговоров, я настолько выдохлась и стала такой безразличной ко всему на свете, что выглядела, подозреваю, как типичный клиент этой самой клиники, а таких быстро не выпускают.
Ладно... Переговоры окончены, меня впускают на строго охраняемую территорию, и уже через десять минут я стою на четвертом этаже первого корпуса клиники перед дверью отделения, где находится в настоящее время мой дядя. Но странно, дверь есть, а ручки на двери нет. То есть я стою перед гладкой доской, на которой есть маленькая дырочка и маленький глазок.
Но ведь у меня строгий наказ явиться сюда в строго определенное время и по конкретному поводу. У меня был единственный выход - я стала громко стучаться в эту безликую дверь.
Через пару минут дверь открылась, и я увидела даму в сером, которая внешне была очень похожа на злую ведьму из русских народных сказок. И эта дама прошипела:
- Что барабанишь? Звонок-то на что?
- Был бы, позвонила бы.
- А вниз посмотреть - ума не хватило?
Действительно не хватило. А как хватить. Ведь что бы вы думали? Посмотрела я более внимательно на стену и увидела, что сбоку от двери примерно в полуметре от пола действительно был звонок.
Но обсуждать этот вопрос я с героиней русских сказок не стала. Дело в том, что меня как в проходной, так и сейчас у двери отделения сотрудники клиники достали так, что я боялась, что невзначай могу приобрести одно из профильных заболеваний этой клиники.
Но все же мне пришлось ответить на последний вопрос дамы:
- К кому идешь? К Гликерии Никодимовне, что ли?
Ну и я не упустила случая прошипеть:
- К кому же еще, как ни к Гликерии.
И вот я, наконец, сижу в коридоре отделения в продавленном еще с довоенного времени кресле, которое было настолько продавлено, что я практически сидела на полу с поднятыми до самого подбородка коленями. Выбраться из этого кресла, наверняка, будет большой проблемой. А тут еще одна неприятность - все ходячие пациенты с разными приветами, одетые все как на подбор в серые халаты, плотным кольцом окружили меня и молчали, и мне пришлось пережить еще одно совсем неприятное ощущение.
Однако в этот момент, к моей большой радости, раздался писклявый как у маленького ребенка голосок:
- Всем по палатам. А вы здесь для чего?
Так как эти несколько слов были произнесены абсолютно без пауз между ними, то мне только с большим трудом удалось, наконец, понять, что было этим не по возрасту голосом сказано, и я ответила:
- Анамнез Сидорова.
- Пошли.
Чтобы пойти, мне нужно было высвободиться из кресла. Интересно, как я выглядела со стороны. Мои попытки по освобождению, наверняка, не были похожи на художественную гимнастику. Наверное, так неловко и с таким трудом могут выбираться только медведи из своих берлог.
Теперь я познакомлю вас с некоторыми моими умозаключениями по поводу дядиного анамнеза.
Я рассказала Гликерии Никодимовне, что мой дядя в настоящее время находится на пенсии, что у него много свободного времени, которое он полностью тратил на просмотр по максимуму всех программ российского телевидения.
Сначала ему очень мешала и очень его раздражала реклама. Но затем вдруг он приобрел нетрадиционную телевизионную ориентацию. Он полюбил рекламу, а затем стал ее обожателем. А все остальное, что выдавал его старый телевизор, начало его смертельно раздражать. И вот это постоянное чувство максимального раздражения, в конце концов, и привело дядю к тому, что его психическое здоровье было катастрофически подорвано.
А потом он вдруг вообще перестал смотреть телевизор, а стал все дни напролет писать в старой амбарной книги свои собственные рекламные тексты.
С этим я кончила свою речь про анамнез, но никаких писклявых комментариев от лечащего врача не получила. Посмотрев более внимательно на Гликерию Никодимовну, я увидела, что она сладко спит.
Но тут раздражение коснулось и меня, и я с максимальной громкостью произнесла:
- Я покончила с анамнезом. Что дальше?
Но вместо ответа Гликерия Никодимовна так высоко подпрыгнула со своего кресла, что вполне могла не попасть в него после приземления.
Но обошлось, и лечащий врач спокойно прощебетала как птичка:
- Я получила полную информацию. Можете быть свободны.
Пытаясь привлечь профессиональное внимание врачихи, я сказала:
- Я принесла дядину рекламу. Вы будете ее читать? Я думаю, это очень помогло бы вам в дальнейшей работе с дядей.
- Нет. Идите. Я наблюдаю положительную динамику в вашем заболевании, - никак не могла попасть в смысл заспанная Гликерия Никодимовна.
У двери отделения, но уже на выходе, я столкнулась все с той же проблемой - как сделать, чтобы дверь открылась. Ну да, та же доска, только с глазком наружу. Пришлось снова прибегнуть к старому методу.
- Что, любишь постучать? - сказала довольно быстро подошедшая сказочная героиня.
Сказав это, она достала из кармана железный крючок, вставила хвостик в маленькое дверное отверстие - и дверь открылась, и я обрела долгожданную свободу.
До дома мне нужно было доехать на автобусе всего четыре остановки. Чтобы не скучать, я решила просмотреть дядюшкины вирши про рекламу. Я вяло взялась за дело, но потом зачиталась.
Предлагаю вашему вниманию четыре рекламных дядюшкиных текста - одни из самых коротеньких.
1. Вы сможете жить очень долго и счастливо, если ваш автомобиль советской марки "Запорожец" будет сверкать благодаря универсальному отбеливателю. Тот, кто купит десять килограммов отбеливателя, получит вдобавок сто граммов бесплатно.
2. Тем, кто собираются купить вставные глазные линзы, мы рекомендуем пользоваться универсальным клеем "Сверхмомент". Линзы не выпадут до конца ваших дней, так же долго будет держаться на стене с помощью этого клея картина Репина "Бурлаки в Куршавеле".
3. Неужели ты опять забыл, что твоему сынишке нужно пить Ростишку перед свадьбой. Ростишка - залог здоровья его будущих детей.
4. Стоматологическая клиника "Все твои зубы станут нашими" приглашает вас принять участие в акции: "Вырви у нас свои зубы". Вы получите гарантию, что они никогда не будут болеть в будущем.
Когда я закончила читать последний отрывок, то поняла, что проехала мимо своей остановки, так как читала дядюшкино произведение по складам и по нескольку раз, пытаясь обнаружить отсутствующий смысл. Но в своих поисках я, к сожалению, не только не преуспела, но от тщетности усилий прибавила еще больше "того" к тому, что приобрела за сегодняшний день из-за дядюшкиного анамнеза.
Вот почему Дело "О вреде рекламы" было мною немедленно и навсегда закрыто.