Мурашкин Михаил Георгиевич. Письмо 2020

Михаил МУРАШКИН

ПИСЬМО 2020

Днепр

МОНОЛИТ

2020

УДК 821.161.1(477)

М 91

Мурашкин М.Г.

М 91 Письмо 2020 / М.Г. Мурашкин - Днепр: Монолит, 2020. - 146 с.

ISBN 978-617-7369-63-8

Роман "ПИСЬМО 2020" Михаила Мурашкина затрагивает проблемы восстающего человека в патологическом социальном окружении, показаны опасности от этого восстания. Автор указывает, что надо что-то делать, чтобы изменить окружающую среду, изменить законы, по которым невозможно развиваться. Роман говорит о многих жизненно важных проблемах, показывает, что необходимо делать в сложных обстоятельствах.

Роман касается различных проблем жизни в атмосфере искусственности социальной среды. Затронуты различные вопросы выживания в сложных условиях. Следовательно, книга будет полезна читателям многих слоев населения.

УДК 821.161.1(477)

Роман "ПИСЬМО 2020" Михайла Мурашкiна зачiпає проблеми повставшої людини в патологiчному соцiальному оточеннi, показанi небезпеки вiд цього повстання. Автор вказує, що треба щось робити, щоб змiнити навколишне середовище, змiнити закони, за якими неможливо развиватися. Роман говорить про багато життєво важливих проблем, показує, що необхiдно робити в складних обставинах.

Роман торкається рiзних проблем життя в атмосферi штучностi соцiального середовища. Порушинi рiзнi питання виживання в складних умовах. Отже, книга буде корисна читачам багатьох верст населення.

ISBN 978-617-7369-63-8 No Мурашкiн М.Г., 2020

ПРЕДИСЛОВИЕ

"ПИСЬМО 2020" - роман-монолог. Автор отражает особенности человеческой жизни в обществе, которое живёт не естественной жизнью, которое направило технологии против самой жизни.

Перед читателем предстаёт общество, полностью оторвавшееся от естественной жизни, нагромождающее проблемы от искуственного отношения к действительности. Но эта искусственность выгадна властям которые выращивают людей-исполнителей, обслуживающий персонал. Герой романа видит в этом будущие катастрофы.

Герой романа указывает на несостоятельность правительства, несостоятельность властей всяких уровней и упадок цивилизованного мира. Он выступает против правительства, против власти и имеет в своей жизни много проблем.

Героя романа несколько раз арестовывают за еретические высказывания, то есть за то, что он думал по-другому, не так как этого требовали власти.

Роман "ПИСЬМО 2020" - это развёрнутый монолог героя, восстающего против порядков, унижающих человека. Здесь поставлены вопросы как выживать людям в неравной борьбе с властями. Люди, которое окончательно не определились кто есть кто в их окружении, испытывают большие затруднения. Но им всё равно надо жить и выживать. Поэтому так или иначе им приходится восставать как и герою романа.

Роман касается различных проблем жизни в атмосфере разных социальных систем. Затронуты различные культурные особенности. Следовательно, книга будет полезна читателям многих слоёв населения.

ПИСЬМО 2020

Письмо 2020. Веду замкнутый образ жизни. Просто потому, что не принимаю то общество (и его законы), в котором живу.

Достаю очередную тетрадь зелёного цвета. На обложке большими буквами пишу: "Письмо 2020". Сюда я надеюсь вписать те возможности, которые могут быть, дабы спастись.

Общество, которое меня окружает, спасению не подлежит. Однако благодаря ему может уцелеть моё завещание.

В моём домике, стоящем на отшибине, все средства массовой информации включаются регулярно. Однако радио, телевидение и прочее дают довольно-таки искажённую картину тех общественных отношений, которые существуют в реалиях. Поэтому я периодически появляюсь на городских проспектах, чтобы воочию убедиться в истинном положении вещей.

То, что социум, в котором я живу, полностью оторвался от естественной жизни, говорят технологии. Это прежде всего технологии по искусственному оплодотворению. Зачем такие нагромождения? А чтобы выращивать людей для определённых функций, выращивать с заданными качествами. То есть выращивать изначально неполноценных, не свободных, а чётких исполнителей. Выращивать того или иного. Выращивать исполнителей, желаемых кем-то, желаемых исполнителей чьих-то желаний, желаний тех, кто у власти. Жуть. Всё это приведёт к катастрофе.

Если бы у меня не было солидного банковского счёта от продажи картин, то мне пришлось бы более плотно столкнуться с обществом, в котором я живу. Мне бы пришлось зарабатывать деньги на жизнь. А так каждый месяц я иду в банк, снимаю проценты, которые набежали, живу на них и ощущаю себя посторонним, обитающим в стороне и критически относящимся ко всему окружению, фиксируя всю патологию человеческих отношений в своей тетради "Письмо 2020".

Да. Ещё притом я ушёл на пенсию.

Пенсия.

Так что в денежном отношении я не нуждающийся.

Но я пенсионер. Человек списанный. И чем же я могу послужить этому идиотскому обществу, этому человечеству? В прямом смысле слова - идиотскому. Что оно вытворяет? А всё, что угодно. Только поведение абсолютно неадекватное.

Жил мой отец. Умер.

Жила моя мать. Умерла.

Всё заканчивается уходом из этого мира.

Все так заканчивают. О том, что будет после этого ухода, как говорится, "ухода на тот свет", много ведётся толкований. Но об этом никто ничего не знает. Никто оттуда не возвращался. Клиническая смерть? Она же не настоящая смерть. Это определённое состояние при жизни. А если по-настоящему уходишь из жизни, то уже никогда не возвращаешься обратно. При клинической смерти возврат обратно есть. Значит, смерть не настоящая.

Если же мы сталкиваемся с настоящей смертью, то обратно не возвращаемся и не можем ничего сказать и рассказать, что будет с нами. Вот мы и строим воображаемые картины о том мире, который будет, когда мы распрощаемся с жизнью. Одни говорят, что ничего не будет, распадёмся на частицы и перестанем существовать. Другие говорят, что останется некая душа, некий дух, некая интеллектуальная энергия, что-то от нас останется. Третьи говорят, что от нас ничего не останется, но возможность возродиться в дальнейшем всё же есть. Нет ничего невозможного. Есть, конечно, маловозможное, маловероятное. Но нет ничего невозможного. Четвёртые говорят, что есть невозможное. Им указывают, что нет ничего невозможного, они вторят - есть, есть невозможное. Мы распадёмся как сложные образования; и возможности хоть в каком-нибудь виде возродиться нет никакой. Уйдём навсегда, на веки вечные. И не возродимся даже через триллионы триллионов лет. Никогда не будет возрождения ни в какой форме. Возможность воссоздания таких сложных образований, как мы, не существует.

Нет ничего невозможного? Есть невозможное. Это наш возврат невозможен. Если укажут, что это маловероятное, то нас поправят, заявив утвердительно, что это всё невероятное. Я как раз придерживаюсь этой точки зрения. Уйдём мы из этой жизни и никогда, ни в каком виде, даже через многие триллионы лет не будем восстановлены хоть в каком-либо виде. Вероятность восстановления не существует. Остаётся что? Оставить такой след в этом мире после себя, чтобы он существовал в веках.

Но... какой бы след я не оставил, даже самый гениальный, он будет существовать, пока существуют люди. Когда же люди исчезнут в силу исчезновения Солнца и прочих космических изменений, то жизнь человеческая и всякая иная жизнь уйдёт безвозвратно в небытие. Да.., всё и стремится к этому некоему небытию, к этому ничто, "ничего"... Когда-то из "ничего" возникло пустое пространство, а потом случайно получилось что-то, нечто. Вот это нечто и есть наш мир. Он стремится возвратиться снова в ничто.

Я всё понимал и фиксировал в "Письме 2020" так: "Ничего не было. Пустого пространства не было. И потом случайно возникло нечто, возникло пустое пространство и нечто. Но... всё стремится возвратиться к этому изначальному ничто. Превратиться в пыль... в квантовую пыль, а потом - в ничто".

Я утвердился в том, что из "ничего" возникло пустое пространство. Затем возникло "нечто". Это "нечто" стремится опять возвратиться в "ничто". И... нам надо не дать возможности этому произойти. Чтобы была возможность жить. Я к этому пришёл. Люди, окружающие меня, не хотят это принять. И мы разошлись. Я, как индивид, и общество, в котором я живу, образовали две противоборствующие силы. Но... силы неравные. Я слаб по отношению к мощи миллиардов людей, на мой взгляд, живущих не тем, чем надо, и делающих не то, что необходимо делать. В силу своей слабости я замкнулся, отстранился от социума, в котором живу.

Но жить надо. И контактировать тоже надо. При контакте я превратился в критика всего существующего, в абсолютного критика. А оставшись наедине с самим собой, в своей пустой квартире я кричу человечеству, что оно недоразвитое, идиотское. В своих выкриках я перечисляю, что непотребное оно вытворяет. То же самое я перечисляю и при контакте с людьми. Но они меня не воспринимают. Тогда я замыкаюсь в себе, уединяюсь и пишу в свою зелёную тетрадь под названием "Письмо 2020" все, что вытворяет человечество неадекватное, неадекватное тому подлинно существующему, которое есть.

Я, конечно, критически отношусь и к самому себе. Подводя итоги своей жизни, я вижу, что много делал не так, как надо было делать. Ошибался. Человеку свойственно ошибаться. Но... я старался, старался исправить ошибки. И самое главное - не повторял ошибок впредь. В основном не повторял. Когда ошибки делают другие, меня трясет, и я стараюсь их поправить... и попадаю в неприятные ситуации. Ошибки, которые я вижу, никто не желает исправлять. Мне говорят, что я выжил из ума. Но не-е-е-е-т... Так везде ведут кампанию по выращиванию людей с заранее заданными свойствами. Бред какой-то. И я ещё выжил из ума? А не вы ли выжили из ума, дорогие окружающие мужчины и женщины? Устроили фабрики по оплодотворению. Делаете отбор яйцеклеток и сперматозоидов с заранее известными свойствами и производите зародышей, из которых вырастают особи, лояльные к властям. Такое социальное предопределение ведёт к упадку. И это уже точно известно. А вы такое творите. Власть должна меняться. Бессменная власть - это гибель для всех. Если власть негодящая, то её срочно надо сменить. А такие, выросшие в эмбрионариях, взрослые особи не способны сменить власть. Я предлагал все фабрики по оплодотворению с их разросшимися эмбрионариями закрыть. Так меня посчитали сумасшедшим. А не сумасшествие ли выращивать уродов, ни на что не способных в социальном отношении?

Да. Выращивают полчища рабов. Властям это надо. Власть устроила регуляцию роста зародышей в своих интересах. Регулируется, например, подача зародышу кислорода. В самом зародыше регулируют скорость кровотока. А результаты плачевные. При взрослении добавляют гипнопедию. И вырастают особи, ни на что не способные, выполняющие приказы. Для общества в целом - это беда. Но для власти - спасение.

Фабрики по оплодотворению - это колоссальные затраты. Никаких экономических выгод. Один ущерб. На мой взгляд, это вредоносная деятельность для общества должна быть прекращена. Выращивают мутантов, способных любить лишь то, что им предназначено. Это пока предрасположенность. А потом ещё формируют интеллект в определённом направлении.

Кошмар! Сплошной кошмар!

Я сильно не восстаю. Понимаю, что меня повяжут. Запрут куда-нибудь в тюремные застенки или в дурдом - подлечиться. Моё оружие - ирония и насмехательство над всем этим.

И я это делаю.

Хе-хе-хе-хе-хе-хе...

Но... порой страх берёт меня за шиворот... за горло... за шиворот... за горло... Даже не могу угадать.

Бесстрашного берёт страх.

Отчего бы это?

Не оттого ли, что осознаёшь потерю смысла от деятельности людей?

Деятельность посторонних людей...

Ты замкнулся. Ведёшь замкнутый образ жизни. На жизнь тебе хватает. Что ещё?

А что после жизни?

Всем конец, что ли?

Строят фабрики по оплодотворению. Тратят на это ресурсы и время. А ведь опасности совсем в другом. И даже не подумают заняться разгадкой тайны энергии пустого пространства, энергии пустоты, энергии "ничего". А ведь в дальнейшем от неё, от этой энергии зависит: жить нам, или не жить, быть жизни, или всё закатится на веки вечные. Исчезнет жизнь, живое.

Не от этого ли всего положения вещей в меня вкрадывается какой-то таинственный страх?

Люди делают не то, что надо. И я ощущаю душевный дискомфорт.

Замыслы властей я давно разгадал. Хотят наштамповать массы близнецов-мутантов, запрограммированных на чистое исполнение приказов. Для этого есть роботы. Но робототехникой совсем не занимаются.

Близнецы-мутанты - это продукт лабораторного дела. Живородящие функции женщины устраняются. Но... они не устранились. Женское племя хочет рожать своих младенцев и воспитывать их. А власть, как только может, борется с этим.

Ну, родила. Сама родила. Без всякой лабораторной привязки, родила в домашних условиях. Тогда у властей новая задача: отлучить младенца от семьи, от родительской опеки. Чтобы ребёнок рос под наблюдением воспитательных центров государственного аппарата. Тогда в этого ребёнка можно вложить нужную информацию и контролировать его поведение. Не допустить, чтобы ребёнка растили родители.

Государственный аппарат, подчинённый властям, имеет определённые правила по воспитанию детей. Эти правила предполагают технологии гипнопедии. Внушается беспрекословное подчинение государственным органам. От этого особи растут без таких свойств, как рассуждение, решение наболевших проблем. Вырастает то, что требует власть. Это - страшно. Я всячески высмеиваю проделки властей. Не оттого ли уже стал бояться в последнее время машин, идущих по шоссе, идущих буквально рядом со мной? Ненароком какая-нибудь свернёт и зацепит, сшибёт насмерть. Государственные спецслужбы такое практикуют часто, уничтожая всех неугодных. Списывается на несчастный случай. И - концы в воду. Нет человека - нет проблем.

Если заглянуть в историю, то убийство людей при помощи автомобильных аварий спецслужбы практикуют с давних времён. Ещё при существовании Советского Союза это было в чести. Internet всё собирает. Со многим можно ознакомиться. Насколько там правдивая информация, это уже другой вопрос. Тем не менее: "Пётр Миронович Машеров. Руководил Белоруссией. 1980 год. Автомобильная авария. На встречную полосу выскочил грузовик - и столкнулся с "Чайкой", в которой ехал Машеров. Грузовика было два. Они двигались, друг за другом навстречу кортежу. Шофёр А. Пустовойт вывернул руль влево, хотя надо было поворачивать вправо, и врезался в "Чайку". Шофёр жив. Машеров ушёл из жизни".

Что, дело рук КГБ? А кто его знает? Все концы - в воду.

Но практика автомобильных катастроф продолжается и после распада Советского Союза. В Интернете зафиксировано: "Украина. 1999 год. Вячеслав Черновол в машине. Движение по шоссе. Но вдруг шофёр грузовика В. Куделя развернул свою машину так, что в неё врезалась "Тойота Коррола", в которой ехал Черновол. Грузовик КамАЗ с прицепом просто перегородил дорогу. И КамАЗ развернулся прямо перед носом. Нельзя было и свернуть. Шофёр жив. Черновол ушёл из жизни.".

Советского Союза давно уже не было. КГБ не было. Но методы живут. Не подкопаешься. Или это несчастный случай? Или - нет? А кто его знает? Всё покрыто мраком. Прояснение наступает тогда, когда есть чистое признание. Обращаемся опять к Интернету: "Убийство Степана Бандеры. Его произвёл Сташинский со специального пистолета, в котором был яд. Сташинский убил Степана Бандеру по приказу Шелепина и Хрущёва. Сташинский сам сдался федеральным властям. А так советские спецслужбы были бы ни при чём".

Много смертей на совести спецслужб, если она, конечно, есть такая совесть. Огромная часть таких убийств не раскрыта. Дело проясняют редкие чистосердечные признания самих убийц.

До меня ещё не добрались. Может, оттого, что я себя резко не проявляю? Или - проявляю? Резко?

Я запал на информацию о том, что энергия пустого пространства Вселенной управляет всякими изменениями. Живые существа, их будущее зависит от этой энергии. И надо что? Разгадать тайны этой энергии. Чтобы уцелеть. Чтобы в будущем существовать. Для этого надо направить все силы социума на разгадку тайны этой энергии пустого пространства, тайны энергии "ничто". Пустое пространство возникло из "ничего".

Социум не занимается подобными проблемами. Поэтому я критически отнёсся к тому, чем занимается социум, всякий социум. Я критически отнёсся к тому, чем занимается человечество в целом. Критически отнёсся к тому, чем занимается каждый человек в отдельности. От этого что-то во мне переломилось. Я стал другой. Я стал твёрдый, как камень. На меня периодически находили состояния, когда я становился горой, скалой. Масса мелких мыслей из моей головы исчезала. Что-то делал, что-то планировал. Суета. И вдруг всё исчезало. Я становился раскрепощённым. Это было нормальное сознательное состояние. Но только уходила всякая мелочность.

Я знал одно, что все миры распадутся до состояния квантовой пыли. И мы все распадёмся до этого состояния, до состояния квантовой пыли. Чтобы этого не произошло, требуется разгадать энергию "ничего", энергию, которая произвела пустое пространство. Разгадать и управлять, управлять всем. Пока всем управляет энергия пустого пространства. Будущее живых существ зависит от неё. Я готов был пожертвовать всем, своей жизнью, дабы разгадать тайну этой энергии. От этого я находился в таком состоянии, что уходила всякая мелочность. А пребывала сила. Может, это как раз та сила энергии пустого пространства в реалиях моей психической жизни? Хе-хе!

Но во мне в то же время была некая отстранённость и растворённость.

Да. Была сила, мощь. Видел в себе всякое ненужное движение, поступок, мысль, чувство. Поглаживаю свои волосы. Это мелочно, это ненужно, это смешно... Лишнее движение. И это я вижу. Вижу в себе ненужное. Смотрю за собой, за своими движениями. Пребываю в здравом рассудке. Но умер для всех отношений, суетных, бессмысленных. Только разгадка тайны энергии великого "ничего". Да и это исчезает. Я не знаю, как подступиться к этой разгадке. Но я пребываю в некотором особом состоянии. Оно высшее. Ушли мелочные мысли и суета. В такие периоды мне ничто не мешает, не давит. Пусть грохочет телевизор или ещё что-нибудь. Сижу себе, пребываю. Умер для прошлого и будущего. Да и для настоящего - тоже. Я - есть.

В этот период я просто был. Когда появлялась ненужная невостребованная мысль в голове, то становилось просто смешно. Будущее и настоящее у меня были здесь, в моём делании. И абсолютно не было страха ни перед чем.

Я был другой, особый, не такой, как обычно. Ничто не застревало в голове, а сразу превращалось в движение, движение рук, ног. В эти периоды я обретал себя, становился горой, скалой. Чувствовал в себе мощь. Это состояние души я называл "Высшее".

Но... мною испытывались и противоположные состояния, когда я лишался уверенности и мужества. В меня вселялся страх перед всякой новизной. В средствах массовой информации разглагольствуют из центров оплодотворения о новизне всего движущегося по конвейерной ленте. А эта новизна - младенцы, штампованные, запрограммированные младенцы. Какая же это новизна? Они запрограммированные старыми предрассудками. От такой новизны меня бесит. От такой новизны меня охватывает страх, боязнь всяких подобных перемен. Нет. Это даже не боязнь, не страх. Это один сплошной ужас, ужас перед тем, что с нами со всеми будет. Штампованные люди заселяют всё. Какой тут прогресс?

И тогда меня начинает мучить совесть, что я мало чего такого сделал, чтобы предотвратить это. Подобная информация из центров оплодотворения для меня как пощечина, от которой горит щека. Это как удар по ногам, удар, от которого ноги подкашиваются - и я падаю в грязь. Встаю, а с меня течёт эта чёрно-коричневая жидкость. Стекает, стекает... и не заканчивается.

В такие минуты мне становится просто жалко себя. Я чувствую себя растоптанным, ни на что не способным. Чувствую состояние амёбы, расползающейся от внешних влияний, расползающейся и растворяющейся в небытие. Это другое состояние, не высшее.

Я ратую за единство. Но не за такое, которое производят и пропагандируют государственные органы: "единство - когда все на одно лицо". Каждый принадлежит всем остальным, но не настолько, чтобы полностью не осознавая себя, петь дифирамбы властям, быть послушным, быть всегда довольным от предоставляемого однообразия продуктов первой необходимости. И жить по абсолютно неизменным правилам. А если эти правила против того, чтобы женщина была живородящей?

А женщина хочет рожать сама. Её не устраивает зачатие, оплодотворение, рождение и прочее вне её тела, в каком-то эмбрионарии, после чего она не знает, какой ребёнок её. Но пропагандируются правила против живородящих женщин, пропагандируется размножение вне тела.

Все вроде бы против принуждения. Но все попытки противостоять абсолютно неизменным правилам заканчиваются истреблением недовольных, восстающих. Их просто власть уничтожает. Запрещается определённая информация, преследуются люди, хранящие книги определённого содержания, фактически книги, которые ставят под сомнение абсолютно неизменные правила, выдвигаемые властями.

Средства массовой информации в распоряжении властей. И власти ведут тоталитарную пропаганду в определённом направлении. Пропагандируются противозачаточные средства. Пропагандируется как идеал активность людей, направленная против живородящего размножения. Пропагандируются лёгкие наркотики психоделического характера. Они продаются в каждом кафетерии, в каждом магазине. Не говоря уже об алкогольных напитках. Власть тем самым хочет успокоить людей, влить в их внутренности успокоительное. Хочет вызвать у народа радостное настроение. Но это заканчивается довольно-таки плачевно. Особенно на дорогах. Дорожно-транспортные происшествия растут. Водители машин пьют, неадекватно реагируют на окружающую среду. В результате - постоянные похоронные процессии. Машины постоянно сбивают людей. Идут постоянные похороны. Кто от этого выигрывает? Власть, что ли? У власти, как и у водителей транспортных средств, неадекватное поведение.

Так.

У водителей поведение неадекватное.

У властей тоже неадекватное поведение.

А у меня оно адекватное? Строю всю свою сознательную жизнь согласно тому, что энергия "ничего" или энергия пустого пространства - в основании, и её надо разгадать, чтобы управлять, чтобы всё вокруг нас и мы сами не превратились в квантовую пыль. Одним словом, я строил своё поведение и поведение всех людей на разгадку тайн энергии пустого пространства. Однако энергия может изменяться квантами, то есть этими дискретными порциями. Значит, основание, которое надо разгадать, перемещается на эти дискретные порции, световые кванты, или фотоны.

Хотя... Какая энергия может изменяться квантами? Энергия "ничего"? Энергия пустого пространства?

Фотоны... фотоны... фотоны...

Фотон - элементарная частица, квант электромагнитного излучения.

Атомы излучают электромагнитную энергию. Она, эта электромагнитная энергия в виде дискретных порций - световых квантов, или фотонов.

Но... Это энергия "ничего"? Это энергия пустого пространства?

Вот так я ухожу в абстракции, в отвлечённые представления. Ухожу от непосредственной жизни с её проблемами - в абстракции, в отвлечённости ухожу.

Отвлекаясь от непосредственных проблем, я что, адекватно себя веду? Нет. Неадекватно. Я попадаю в тот же разряд неадекватных людей, как и шофера под шафе, как и власть, удерживая возможность оставаться у власти, ничего не производя жизненного.

Жизненного? Я сказал - жизненного?

Действовать в отношении жизненного!

Для жизни!

Для жизни человеческой и для жизни братьев наших меньших, для животного мира.

И конечно же, для растительного мира! Уменьшая его, мы рубим сук, на котором сидим. А мы его рубим, того не замечая. И нет нам укороту. Хотим хорошо жить. А подумать о том, что будет после нас, что мы оставим своим детям... об этом подумать и не намереваемся. Придумываем всевозможные фикции, чтобы оправдать своё поведение. И продолжаем уничтожать растительный мир.

Поведение наше зачастую обладает такой простотой в расшифровке. Как не шелохнёшься... и ясно, зачем это сделал. Ясно, кто поощряет такое твоё поведение. Власть поощряет. Она поощряет, когда ты стимулируешь в себе хорошее настроение путём употребления химических препаратов; так называемых "лекарств". А ведь известно, с какой сложной техникой на сегодняшний день мы имеем дело. Чуть что не так - и сразу складывается аварийная ситуация. А мы неадекватны. Мы употребили химический элемент. Наше эйфорическое положительное настроение не соответствует реально создавшейся ситуации. Вокруг нас кружат вертолёты, вертопланы... Их винты будоражат вокруг нас воздух. А мы - в неадеквате. Употребили химический элемент психоделического характера. И пространства изменились. Дома, которые стоят с правой стороны, нам кажутся до неба, упираются в небо. На самом же деле, они не такие уж и высокие. И мы уже не знаем точно, где правая сторона, а где - левая. Это пространство. А время? Время остановилось. Бывает и так: если доза психоделика высока, то нам кажется, что время потекло в обратную сторону, потекло вспять, в прошлое. А вокруг нас снуют вертолёты, вертопланы, обдувая воздухом от крутящихся винтов. Эти винты могут запускать лопасти, которые нас легко зацепят. Ведь время у нас потекло вспять. Мы - в неадеквате. Пойдём не туда, куда надо - и попадём под крутящиеся лопасти.

Да что там вертолёты и вертопланы в свободных пространствах. Находясь в комфортной обстановке, неадекватный человек может зашибиться. Не так сошёл с эскалатора и упал, побился. В окружении техники следует быть осмотрительным, осознавая окружение как оно есть. А нам что предлагают?

Да. С психоделическими наркотиками всё ясно.

Но и помимо них нашу психику обрабатывают гипнозом, зомбируя установками, в результате чего в нас вырабатывается неадекватное поведение при контакте с людьми. Всю нашу психику заселяют гипнопедическими предрассудками в отношении людей, стоящих у власти, и тех людей, которые являются исполнителями. Это, в конечном счете, ведёт к тому, что мы начинаем испытывать чувство собственной неполноценности, бессознательно присоединяя себя к группе исполнителей.

Мы напичканные гипнотическими предубеждениями в пользу людей, стоящих у власти. И мы чувствуем себя гадкими утёнками. Выдерживаем всяческие насмешки над собой. И ощущаем себя чужими.

Мы - чужие друг другу. И что может быть более прискорбным. Ведь мы из-за этого ничего не можем.

У власти одни цели - выжать силы из подчинённых. А у подчинённых - другие цели: как бы сохраниться, чтобы их не так сильно эксплуатировали. Эксплуатация высоко эффективна, когда существует беспрекословное повиновение подчинённых.

Подчинённые чётко превращаются в обслуживающий персонал. Но они перестают быть инициативными, творческими. Превращаются в роботов. И никакого прогресса нет. Власть расслабляется, живёт в своё удовольствие, не имея высоких целей, эксплуатируя как природные ресурсы, так и людей, превращая их в ресурс определённого рода. Человек превращается в предмет. Его используют. Его гипнотизируют и зомбируют. На это тратятся огромные ресурсы. Чтобы человека укрутить во что-нибудь, в то, чего он не хочет, надо немало приложить усилий. Вот власть и прикладывает эти усилия. На это она кидает огромные средства. В первую очередь на рекламу, на сочинительство броских фраз, подстёгивающих человека к тому, чего он в глубине души не хочет. Более того, власть пытается подчинить этому всё искусство, вплоть до того, что производит синтетическую музыку, фактически сводя её к стимулирующему средству наркотического характера. В этой музыке человек теряет осознание своей индивидуальности. Но... властям это и надо.

А надо ли это нам всем?

Нет!

Этого нам совсем не надо.

Нам надо быть всем вместе!

Решать одну проблему, проблему спасения. Спасения всех ради всех.

А что делает власть? Делит людей на приближённых и отдалённых. Отдалённых превращает в чистых исполнителей, вместо того, чтобы производить для этого робототехнику. Власть в центрах оплодотворения штампует генетически предрасположенных к исполнительской деятельности людей, воспитывает их должным образом. Одним словом, власть делит людей на своих и не своих, на приближённых и отдалённых. Зомбирует, чтобы у отдалённых исполнителей не пробуждались нежелательные для власти тенденции. Зомбируется определённым образом: противопоставляются и натравливаются одни группы исполнителей против других групп. "Разделяй и властвуй" - это лежит в основе политики властей. Они формируют социум. И я не приемлю этот социум.

Сказать, что я замкнулся в себе полностью, отвергнув общество, в котором я живу? Такого я сказать не могу. Но... я иду против всех. И что-то во мне постоянно случается. Что-то происходит не то. То я теряю уверенность в себе. Мужество вдруг ни с того ни с сего покидает меня. Вселяется какая-то боязнь. Боязнь чего? Да я и сам не знаю. Мой домик стоит на отшибине. Я сижу в своей комнате. Вокруг - сплошная тишина. Внутри и вовне. Тишина. И вдруг какой-то звук. Может, птица вспорхнула, ветка шелохнулась за окном? А мне уже кажется, что кто-то стоит за дверью. Тогда я встаю, подхожу на цыпочках к двери. Прислушиваюсь. Прямо приставляю к двери ухо. Тишина. Тогда я рывком открываю дверь. Но за дверью никого нет. Что это? Нервы сдают? А причины? Причины те, что я не в ладах с властями. Часто в открытую навожу на них критику. А это не безопасно. Власть имеет спецслужбы. Агентура пронизывает все отношения людей в обществе. Кто особо высовывается в критике властей, того могут просто убрать. Прикончить. Нет человека - нет проблем.

Со своей критикой в сторону власти я, наверно-таки, довольно серьёзно выпячиваюсь. И это я понимаю.

Есть серьёзный исторический опыт. Например, когда-то были убиты критики власти, критики Путина: Борис Немцов, Анна Политковская, Александр Литвиненко. Кто отправил их на тот свет? Кто заказчик? Всё покрыто мраком. Но они были активными критиками власти, критиками Путина.

Прошло много времени с тех пор. Но ситуация никак не поменялась. Всё то же, всё так же.

Знакомство с историей даёт о себе знать. Ты вступаешь в противоборство с властями и понимаешь, что всякое может произойти. Это потому что в истории с теми, кто противоречил властям, всё время что-то случалось. И они уходили из жизни. Вот и я поглядываю - как бы чего не вышло.

Хе!

Не потому ли я, выходя утром из дома, насторожился, что под ногами нет опавшей листвы в достаточном количестве, как это было вечером? "Здесь что-то не то". - думаю я. Хотя ничего особо страшного не произошло. Просто ночью был сильный ветер. Я бы даже сказал - буран. И разметал листья; унёс их куда-то. И... это никак нельзя связать с государственными властями, с их спецслужбами, которые выслеживают людей, заводят на них дела. Но я настораживаюсь. От всяческих перемен настораживаюсь. И в чём причина? Начитался исторических фактов, как исчезают люди, как их убивают спецслужбы?

Может быть, и это причина. Но... перемены настораживают.

А... порой появляется сплошной ужас. Это когда я знакомлюсь с информацией о переменах космического масштаба. Там маститые учёные в своих прогнозах пророчат конец всему в будущем. Утверждается, что будущего нет ни для человеческого организма, ни для возможности его существования хоть в каком-нибудь виде, хоть как-либо даже через триллион триллионов лет. В конечном счёте всё превратится в пыль, а потом - в ничто. А там - сплошная неизвестность. О! Вот эта неизвестность в меня вселяет надежду, и силы сопротивляться всем тем, кто что-либо против меня замышляет.

Против меня замышлять есть за что. Я, например, против тех построек, которые делают власти для своих подчинённых. Это не жилые дома. Это какие-то бараки, казематы. Себе-то они возводят стеклянные своды до небес, ближе к лучам утреннего солнца, чтобы вместе с ним озирать всё вокруг и контролировать всякие проявления жизни, всякой жизни, не давая ей свободно увильнуть от тех законов, которыми запечатано всё живущее во исполнение намеченного. Ими намеченного. Для себя намеченного.

А что намечено?

Намечено одним жить в затхлых бараках и болеть, а другим - возвышаться над всем этим и бездельничать.

Они, конечно, чувствуют силу народа. И то, что их мало. Их. Руководителей мало. Поэтому во главу угла ставится политика "Разделяй и властвуй". Людей делят, прежде всего, по расовому и национальному признаку. И потом стравливают их между собой. В сердцах я фиксирую в "Письме 2020": "Евреи, китайцы, арийцы... Когда они все сравняются в своём положении? Когда они осознают: "Что им всем вместе надо делать? Когда все их Боги сольются в единое целое, не отличающееся от всего остального?".

Власти и Бога изобретают по-своему. Сидящего где-то под облаками вместе с ними. А себя, как и Бога, называют "Небом". В этом отношении я приоткрываю тайны в своём "Письме 2020": "Небо. Ты Небо моей души. Многие думают, что я говорю о Небе, которое над моей головой. Но я говорю о том Небе, которое в моих глубинах.

О Тебе, Небо, висящее надо мной своими тяжёлыми ночными звёздами, речь тоже идёт. Хотя известно, что ты превратишься в пыль вместе со светом своих звёзд, а затем и вовсе исчезнешь. Что мне о Тебе говорить? Но приходится, дабы не превратиться в пыль и не исчезнуть вместе с Тобой, а воссоздать то Небо, которое в моих глубинах, воссоздать во веки вечные".

Нас, конечно, всех забирает смерть. После смерти дела наши живут. И мы остаёмся общественно полезными. Остаёмся, пока остаётся общество, люди; пока они не исчезли, пока их не расчленили космические катастрофы.

Мы уходим из жизни. Но наши дела живут. Мы ведь трудились для всех людей, для всех других, изобретая новых роботов, изобретая космические корабли новых образцов. Мы были ведомы сознательной жизнью. Осознавали реальность настоящего каждый миг. Отторгали те стимуляторы химического характера, которые пропагандирует власть, дабы затуманить наш разум, дабы мы унеслись в своих воображаемых галлюцинаторных мирах неизвестно куда и потеряли ориентиры.

Нас таких, конечно, мало. Остальные подвержены иллюзиям, которые пропагандирует власть. У неё свои задачи: контролировать размножение. Поэтому так активно пропагандируются противозачаточные препараты. Лёгкие наркотики и противозачаточные средства - это два таких продукта, которые можно получать и бесплатно. Принимай себе дозу лёгкого наркотического средства и улетай себе в туман грёзоподобного состояния, мечтая как облагородить спасительную власть, предварительно, конечно, надев на свой член презерватив, дабы не произошло бесконтрольное зачатие, не возникло желание расселяться в Космосе. В этом отношении со стороны власти ведётся ошеломительная информационная пропаганда о том, что планета Земля перенаселена, а мы, люди, не способны покорять просторы Вселенной. Следовательно, проблему размножения надо отдать на откуп властям, которые изобретают законы, согласно которым нас ждёт спасение.

Какое спасение?

Спасение на словах.

А на деле?

На деле: грёзы.

О высшем состоянии покоя и гармонии, того покоя, когда присутствуют жизненная энергия и равновесие, власть особо не распространяется. И средства массовой информации помалкивают. Ведь это состояние - "Состояние ВСЕГО". Оно приходит к человеку через наблюдение любых содержаний сознания, через чуткость, чувствительность, через улавливание любых деталей происходящего. А значит, и через улавливание обмана, который производится властями.

Человек через "Состояние ВСЕГО" перестаёт замуровываться в себе. Я это прекрасно знаю. Практикую это состояние. Пытаюсь всё время пребывать в нём. Однако окружающая общественная жизнь настолько искажена, что изо дня в день на меня наваливается столько мелких столкновений, с которыми я не могу справиться... С недобросовестным отношением к своему делу у людей я сталкиваюсь постоянно. Служащие, которые прислуживаются властям... ...они вообще отмороженные. Они безучастные. К ним обращаться бесполезно. На твою жалобу, какая бы она ни была, они уклончиво сведут всё общение, весь разговор к обещанию лучшего в будущем.

А в настоящем?

Телефон не работает... ...канализация забилась... ...дорога с такими ухабами, по которым нельзя ни проехать, ни пройти... Для властей - другие дороги, отдельные, дороги ровные, как стекло. А их обслуга стеклянная. Лучше бы роботов поставили для обслуживания. Так знал бы, что перед тобой железяка, запрограммированный механизм, который, возможно, испортился, забарахлил и обещает лучшую жизнь в некоем туманном будущем.

Ты к служащему с проблемой, что мыши, крысы развелись так, что спасу нет, что надобно что-то делать, что-либо предпринимать теперь, сейчас, немедленно. А он тебе обещает лучшее в будущем. Если бы вместо него был робот, ты бы не обиделся. Железяка. Что с неё возьмёшь?

Власть поставила всех под контроль. Уединиться нигде нельзя. Везде стоят камеры видеонаблюдения. Везде - подслушивающие устройства. К моему домику, стоящему на отшибине, тоже ведут провода. Другие такие самые домики на отшибине уже опутаны проводами. До меня ещё не добрались. Но скоро это свершится. А может, уже свершилось? Я подолгу не бываю дома. Как известно, агенты разведки часто проникают в частные домовладения и устанавливают подслушивающие устройства. Это известный факт. У меня, конечно, на дверях замки с серьёзными запорами. Но чем чёрт не шутит. Власть стремится к тотальному контролю над всеми. И у неё колоссальные возможности. Её агентура шныряет везде. Проникают в частные домовладения ненадёжных людей и устанавливают подслушивающие устройства. Я как раз отношусь к тем ненадёжным людям. Часто выходил с публичной критикой власти. Меня запомнили.

Поэтому я и реагирую так болезненно на всякие изменения вокруг. У порога дома исчезла листва под ногами. Почему? Кто-то был? Кто-то изменил конфигурацию лежащих листьев своими шаркающими ногами? Пока я наконец вспомнил, что был сильный ветер и разметал листья, унёс их куда-то.

Кроме отдельного частного домовладения, уединиться нигде невозможно. Везде установлены камеры видеонаблюдения и подслушивающие устройства. Подслушивают везде. Даже в туалетах. И это практикуется довольно-таки давно. Это для того, чтобы народ не восставал, чтобы сразу регистрировать зачинщиков и главарей недовольных масс.

Ещё в те далёкие годы, когда я только познакомился со своей будущей женой, у нас не было возможности где-либо уединиться. Мы уезжали на природу. Но и там над нами кружили вертолёты и вертопланы.

Я один. Моя жена умерла от раковой опухоли. Не смогли пролечить, как положено. А шанс выжить был.

Сына моего убили. Властям вздумалось расширять свои территории за счёт маленьких, слабых государств. Однажды его забрали необученного, послали в горячие точки, где скапливался восставший народ. Так он и не вернулся. О его гибели сообщили. И тогда я возненавидел эту власть всем своим сердцем. Всеми фибрами своей души.

Уединившись в своём домике на отшибине, я понимал, что уйти от общества невозможно. Иначе ты перестаёшь быть человеком. Поэтому обложил свою квартиру средствами массовой информации: радио, телевидение, Интернет... Периодически выхожу из своего так называемого подполья к людям с критикой на власть. Но и самих людей я критикую, как только можно. Постоянно напоминаю им, что нельзя проводить всю свою жизнь в играх, тратить на это всё своё свободное время. Надобно обратить внимание и на то, что мы оставляем после себя. То, что после себя они оставляют на природе кучи мусора, горы пластиковых бутылок, которые природа не может в себя впитать и переработать, это факт. А то, что после себя мы не оставляем ничего от себя, это факт, который удручает дополнительно. Мы не можем предпочесть быть самими собой. Мы предпочитаем быть кем-то другим. Другим... тем, кто у власти? Чтобы приспособиться? И мы забываем свою природу. Мы её порой вспоминаем, глядя на свободную стихию моря, на океанические волны, которые живут сами по себе, свободно, будучи самими собой.

Вот я, глядя на морской прибой, на волны океана, на те водные просторы, оживляюсь, становлюсь более собой. Как те водные просторы. Советую так поступать и другим. Созерцать.

Да! Становлюсь самим собой. Перестаю без остатка быть подчинённым властям. Перестаю быть подчинённым чему-либо или кому-либо.

Конечно, в мой адрес были упрёки. Я их зафиксировал в своём "Письме 2020". Мол: "Ты частица общественного целого. Ты живёшь для других. Ты трудишься для других". Тогда я высказываю ряд доводов, согласно которым общественное целое совсем другое, не то, как оно им представляется. В нём нет резкого разделения на власть и не-власть. Ведь при таком резком разделении нет целого. Тогда лишь только части. В общественном целом часть населения не может быть рабами. Для рабского повиновения и чистого исполнения приказов существуют роботы. Для этого следует как положено развивать робототехнику.

Мне говорят, что власть для всех устраивает парады, празднества, развлечения, гуляния, фейерверки, качели, карусели... И все от этого счастливы.

- Ваше счастье по общим образцам властей. Они устраивают вам парады, празднества, развлечения, гуляния, фейерверки, качели, карусели... И вы имеете такое счастье согласно их пониманию счастья. И это не ваше личное счастье. К этому счастью власть приплюсовывает ещё счастье от лёгких наркотиков, чтобы у вас не появлялось каких-либо мыслей о неком ином счастье, чтобы не появлялось страсти к чему-либо иному, выходящему за поле программ, установленных властями, чтобы не появлялась страсть быть в подлинно общественно цельном сообществе людей.

В ином общественно цельном сообществе, в иной культуре совершенно другие запреты. И я начинаю перечислять, какие запреты должны быть, чтобы можно было говорить о высокой культуре. Без запретов не обойтись. Сущность культуры - это запреты. Но когда существуют запреты на то, чтобы исполнители посетили кварталы, где обитает власть, а властям можно свободно входить в бараки, в которых живут исполнители, то о какой культуре можно говорить? Следует лишь противостоять подобной культуре, и бороться против подобного порядка вещей, против подобных законов.

Власть огородила свои кварталы высоковольтным проволочным ограждением. И вход туда только по специальным пропускам для обслуги. Обслуга даёт подписку о неразглашении некоторых особенностей из жизни элиты. И где здесь общественная целостность? Всё поделено на части. Остаётся только героически преодолевать сложившиеся законы от узурпаторов. Узурпаторы же впихивают в тебя лёгкие наркотики, чтобы ты ни о чём не думал. Этим они держат тебя в зависимости. А о твоём здоровье никто не собирается волноваться. Когда у моей жены обнаружили раковую опухоль, то волновался только я. Её же пичкали лишь наркотиками, пока она не умерла. Властям не нужны слаженные семьи, такие, как была моя семья. Особенно не нужны критически настроенные семьи.

Моя семья как раз была такой, критически настроенной. Для них это - рассадник инакомыслия. И такие семьи-ячейки надо ставить под контроль. В случае чрезмерного противостояния принимаются крайние меры. Это значит, человек просто исчезает при невыясненных обстоятельствах. Нет человека - нет проблем. Его, по всей видимости, отправляют на тот свет. То есть убивают. И никто об этом не знает. Палачи дают подписку о неразглашении. Вот в таком обществе я живу. И что, я должен принять такое общество? Самое главное, надо помнить, что следует опираться на собственную силу духа. Иначе - пропал. Опираться на наркотические стимуляторы, которые подсовывает власть - это забыть, что было, не понимать, что может быть, и в конечном итоге сгинуть. А власть наштампует мутантов-исполнителей. Ей это только и надо.

При нормальной психике, при отдыхе, на привале у человека может наступить состояние, когда прошлое и будущее исчезает и возникает настоящее как безмерность, вечность, непогрешимость и неподкупность. Это даже не настоящее. Это состояние, которое нельзя никак и назвать. Условно его называют "Состояние ВСЕГО". Оно возникает спонтанно, компенсируя всякие отклонения в психике. И здесь нет ничего неестественного. Хотя человек замирает на месте. При угрожающей опасности человек может прервать это состояние и вступить в действия по самозащите. Одним словом, человек владеет собой. Но это при нормальной психике, которая редко у кого бывает. Властям такое не подходит, потому что человек с такой психикой объективно реагирует на все происки, которыми занимается власть. Поэтому людям предлагается большое разнообразие лёгких наркотиков, которые, казалось бы, на первый взгляд, убирают проблемы прошлого и будущего, которые будто бы стимулируют возникновение в человеке ощущения настоящего без забот и хлопот. И человеку не с чем сравнить. Ему кажется, что это - подлинный мир. Но... от подобных химических препаратов человек попадает в глубокую зависимость, не владеет собой и начинает беспрекословно подчиняться приказам даже самого нелепого толка.

Будучи на пенсии, имея частное домовладение на отшибине, вдалеке от кошмаров большого города, я более-менее был в безопасности от постоянных навязчивых предложений властей попробовать тот или иной препарат, распространяющийся по городу. Был в стороне от навязчивости исполнить те или иные указания властей, последствия от которых затягивают в омут причинно-следственных связей и взаимоотношений с окружающими субъектами, которых я совсем не хотел знать, и... от которых потом очень трудно отделаться. Принять то, что предлагают власти - это идти на поводу. Срабатывают законы кармы: что посеешь, то и пожнёшь.

Но до этого, вспоминая прошлое, когда будучи служащим, не на пенсии я был под постоянной угрозой от навязывания мне действий, которых совершенно не желал совершать.

Вспоминаю, как на службе я попадал в зависимость от начальников, которые диктовали условия не только по работе, но внедрялись в мою личную жизнь с предложениями, мне совершенно неприемлемыми.

Вспоминая годы, проведённые в качестве служащего, я понимаю, что тогда я не так уж и владел собой. Я, конечно, сопротивлялся, как только мог, всяким навязчивостям. Но эти навязчивости были у меня и изнутри, из глубин моего существа, спонтанно. Было ли это следствием реальной жизни или во мне что-то ломалось? Всё это трудно было установить. И надо ли было это устанавливать? Разве что для каких-либо психоаналитических манипуляций.

А так я чувствовал, что нужна нормальная естественная жизнь, удовлетворение потребностей продуктами первой необходимости. И тогда никаких побочных эффектов не будет.

Конечно, что-то обязательно будет. Но не на грани же умственного помешательства от телесного или психического недомогания.

Помню, на службе мне всегда было не по себе, когда я имел дело с начальством. Я заходил в кабинет и смотрел своему руководителю прямо в глаза, что не следовало было делать. Было принято опускать глаза, устремлять взгляд в пол, себе под ноги. А я? Я смело смотрел начальнику в глаза. Да ещё и вызывающе себя вёл. Свободно. Говорил на равных. Будто мне ничего не грозит. Хотя я знал, что меня могут легко уволить. Более того, меня могли арестовать. Ведь на службе в беседе с сотрудниками я допускал критику в адрес руководящих органов государства. А критика на центральную власть не прощается. Везде снуют спецслужбы. И обо мне всё знают. О каждом моём шаге.

Я в какой-то степени владел собой. Но мне порой чудилось, будто за мной кто-то следит, будто кто-то из сотрудников узнаёт обо мне то, чего я и сам не знаю, и докладывает об этом в руководящие органы, центральной власти докладывает.

Мои воспоминания пересыпаны тем, что я постоянно опасался тех или иных сотрудников. И моя боязнь была не безосновательна. На моих глазах увели двух сотрудников. Прямо среди рабочего дня зашли люди, предъявили удостоверения и забрали двух сослуживцев. Что это были за люди? Говорят, спецслужбы. Говорят, что забрали их, потому что много говорили критики в адрес властей. Но самое главное - неизвестно, куда их увели, где они и что с ними. Много лет прошло с тех пор. Но они - канули в воду. Канули в лету. Вот так работают спецслужбы. Человек исчезает. И - навсегда.

В связи с подобными случаями, на меня нападали приступы недоверия к окружающим людям. Посещали тревожные мысли. В этом отношении мне помогала практика медитации. Я достигал состояния-свидетельства и обретал самообладание настолько, что внешние стимулы не воздействовали на меня. Для этого я всего лишь наблюдал любые содержания своего сознания, наблюдал без каких-либо реакций и задержек. Не задерживал даже приятные, положительные мысли и чувства, которые возникали во мне. С отрицательными мыслями и чувствами происходило то же самое. Я наблюдал их со стороны, отчуждался от них и они становились как бы не моими. Тревоги уходили. Страхи исчезали. Они переставали быть моими.

Но... опасаться всё равно надо было, если ты говорил что-либо против властей. Иметь высокий уровень безмятежности в том обществе, в котором я жил, было чревато. Но я не уносился мыслями в какие-нибудь приятные сферы, не грезил. И это помогало мне реально смотреть на мир вокруг меня, на людей, меня окружающих. Видеть: кто, чем дышит. Адекватно реагировать. Быть осмотрительным. Так встречаешь, на первый взгляд, милых людей. Вместе с ними проводишь время на отдыхе, на различных празднествах и гуляниях. Откровенничаешь с ними. А они, оказывается, агенты. Оказывается, они представляют спецслужбы. И всё о тебе докладывают тем, кто у власти. И ты в конечном итоге попадаешься на крючок. На тебя заводят дело. Ты становишься неугодным, потому что думаешь не так, как надо, не так, как думает власть. Тебя преследуют. А ты это замечаешь. И это - тяжело. Некоторые не выдерживают этой нагрузки. Сначала нервы шалят. Потом сходят с ума. И всё это заканчивается плачевно. В моей жизни были такие плачевные случаи. Люди не выдерживали преследования и кончали жизнь самоубийством. Помню одного моего знакомого. Так он выпрыгнул из окна и разбился. Осталась посмертная записка, которая говорила о том, что он просто-напросто не выдержал преследования.

На почве преследования самоубийств много. Мне это не грозит. Я регулярно поддерживаю свой уровень самообладания регулярными занятиями медитацией. Хотя... чем чёрт не шутит.

Медитативная практика. Гляжу изнутри себя в свои движения: движения рук, движение дыхания, движение мысли, движение чувства, движения ощущений. Этой медитативной практикой получаешь состояния сознания, близкие к высшему состоянию, к тому состоянию, выше которого нельзя ничего обнаружить. Но... то Высшее, которое приходит чисто спонтанно, меня тоже ставит в тупик.

Когда ко мне приходило Высшее, приходило, как я заметил, чисто спонтанно, без всякой медитативной практики, то я сливался со всем миром и замирал как основание всего. Высшее расцветало. Но когда я двигался хоть как-то, то оно немного смазывалось. Снижался уровень интенсивности. В "Письме 2020" я это зафиксировал так: "Когда я двигаюсь, читаю, пишу, оно немного смазывается за суетой. Но когда я в неподвижности, оно расцветает".

Так что, быть в неподвижности, ничего не делать? А мир наступает, угрожает нам кометами, метеоритами, астероидами. Человек угрожает сам себе, загрязняя среду своего обитания. И с ним тоже надо что-то делать.

А тут фиксирую в "Письме 2020" тот факт, что "Когда всё оставляю, бросаю писать, это "ИНОЕ" пребывает интенсивнее".

Или в другом месте: "К работе не приступаю. "ЭТО" присутствует. Смотрю изнутри на всё. Обрёл себя".

Так что, обрести себя можно в недеянии? Вот ещё одно место из моего "Письма 2020": "Когда что-то делаю увлечённо, "ОНО" исчезает и я забываюсь в своих оценках процесса деланья. Когда прекращаю дело, "ОНО" снова пребывает".

И ещё: "ЭТО" присутствует. Особо - когда отвлекаешься от дел".

Так что, быть удовлетворённым и не приступать ни к каким делам? Всякие дела, всякая работа не нужны? Что, Высшее состояние духа противостоит работе? В "Письме 2020" так сказано: "Не могу приступить к работе. "ЭТО" присутствует". Тогда сама медитация превращается в определённый род работы. Медитация, казалось бы, даёт самое отстранённое состояние души, отстранённое от всех деяний. Так нет же! В "Письме 2020" я зафиксировал такое: "Медитация или специально направленная деятельность, целенаправленные действия частично разрушают "ЭТО". Они как бы его подтачивают. Ведь делаешь и увлекаешься".

Значит, что? Делать что-либо, не увлекаясь? Механически? Без страсти? Страсть мешает? Да. В страсти забываешься. Это факт. В "Письме 2020" я зафиксировал такое: "ЭТО", не интенсивно. Когда пишу или что-либо делаю, то забываюсь; и прерывается внутреннее видение себя, видение изнутри".

Да. За моими записями "Письмо 2020" Высшее состояние духа: "Присутствует. Когда пишу, как бы исчезает. Когда ничего не делаю, присутствует". Но... делать надо. Даже если теряешь Высшее. Иначе мир расчленит тебя. И ты уйдёшь из этой жизни. Я это прекрасно понимал в те далёкие годы, когда работал служащим. Фактически я служащим был у власти. В такой государственной системе все, весь народ, были служащими у власти. Тоталитарная система. При такой системе все призваны служить одному, тому, кто у власти. Здоровый ты, больной.... Это никого не интересует. Поэтому чтобы выжить, надо было увиливать от некоторых обязанностей. Конечно, шли на уступки. Давали отпуск по болезни. Но время затягивалось. Пока тот отпуск выбьешь. Наконец-то выбивали. Брали отпуск по болезни. Болезнь оказывалась раком. И - умирали. Я знал несколько таких случаев со своими сослуживцами. Поначалу спокойные, владеющие собой, даже в какой-то степени самонадеянные, они превращались со временем в невротиков. И в конце концов прощались с жизнью. Мои воспоминания горестны во многих направлениях.

Когда на меня накидываются горестные воспоминания, я обращаюсь к реальной жизни. Но она ничем не улучшилась от прошлой. Возникли новые неприятные ракурсы. Но содержание их - то же самое. Усугубляя реальное положение вещей, добавились новые, в том же направлении. Искусственность внедряется во многие сферы жизни. Как внедрялась, так и внедряется. Как поддерживалась стимуляторами, так и поддерживается. Я от стимуляторов отошёл полностью. Не употребляю даже крепкий чай и кофе, не говоря уже о вине и каких-нибудь лёгких наркотиках. В результате стимулятор ко мне приходит сам. Внезапно, ни с того ни с сего, как говорят, спонтанно, во мне возникает Высшее состояние моей психики. Тогда я говорю сам себе, что выше этого ничего нет на свете.

Когда-то постмодернизм в лице Жиль Делёза говорил, что наркотические и алкогольные эффекты (их "откровения") можно будет пережить и открыть для себя на поверхности мира без использования этих веществ, - надо только, чтобы механизмы социального отчуждения, приводящие к их употреблению, превратились в революционное средство исследования.

Стимулирование - когда есть социальное отчуждение и нет революционного средства исследования.

Тогда, в расцвете постмодернистской культуры ещё пробивались какие-то паростки свободы. Но всё закончилось плачевно. Всё закончилось тоталитарной властью и полным социальным отчуждением. Сейчас я храню в глубокой тайне свою бесстимуляторную жизнь, храню в тайне то Высшее, которое возникает во мне чисто спонтанным путём. Когда мне наливают вино или предлагают какой-нибудь лёгкий наркотик, то я увиливаю, говорю, что болею и употребляю лекарства, несовместимые с предлагаемыми стимуляторами. Чай и кофе позволяю себе лёгкие, не крепкие. Если мне наливают крепкую заварку, я также ссылаюсь на болезнь, на лечебный процесс, на несовместимость употребляемых лекарственных средств с крепким чаем, кофе. Одним словом, обманываю, чтобы хоть ещё раз испытать то Высшее, выше которого ничего нет, испытать спонтанно, без всякой зависимости. Власть же пропагандирует и внедряет зависимости всякого рода, чтобы держать каждого человека на крючке.

Знаю, что спасение в движении. А Высшее расцветает в замирании.

Почему Высшее расцветает, когда нет движения? Ведь только через движение можно спастись. Только через движение мысли можно разгадать "ничто", управляющее эволюцией Космоса. Только через движение тела можно построить космические города и расселить в них людей. Но власти такие движения не поощряют. Они держат весь народ на крючке стимуляторов, держат в зависимости. И насаждают свою философию, чтобы человек не понимал, в каком мире он живёт, не понимал путей к истинной свободе, не понимал путей к реальному бессмертию. Властям надо, чтобы человек служил им, их прихотям. Для этого они ввергают людей в совершенно ненужные новшества. Так, например, презирается женщина, кормящая грудью младенца. Младенца кормить должна власть. Она кормит его специальными смесями, чтобы ребёнок вырастал с определёнными необходимыми отклонениями. Необходимыми для властей, но не для свободной жизни, требующей расширения в космических масштабах.

Власть устраивает социальную жизнь людей, как ей надо. Надо, чтобы дети рождались и развивались под их контролем? Поэтому внедряется философия направленная против живородящей матери, рожающей без контроля властей и воспитывающей без их присмотра.

Мать не должна кормить своё родное дитя. Это дитя лишают материнства. И это считается правильным. Поощряются инкубаторы. Зачем? Зачем всё это? А это просто властям выгодно. Женщина ведёт трезвый образ жизни? Подозрительно! Забеременела бесконтрольно. Её презирают. Не дают разродиться.

Власть проповедует ту идею, что каждый человек принадлежит всем остальным. На самом же деле всё оборачивается тем, что все люди принадлежат властям. Власть их имеет как бездушные вещи. И с тех времён, как я работал служащим, ничего не изменилось. Паростки постмодернизма куда-то исчезли. Свободно мыслить стало не модно. В те далёкие годы это было тоже не в почёте. Везде шныряли агенты. Давили постмодернистскую свободу. Лично меня ещё тогда одолевали горькие мысли о будущем.

То будущее, которое я когда-то воображал, проявилось. Старость, болезни, временность жизни так и остались. Но к этому постоянству ещё прибавилась человеческая злоба, несправедливость, выросшие во много раз в этой временной жизни. Прибавились вывихи властей, такие, например, как усиленная пропаганда презрения к женщинам, которые рожали как животные. А надо всё делать в эмбрионариях, в бутылях и колбах при определённой обработке зародышей. Обработка химическая обязательна. Спирт тормозит рост. Для определённых целей не мешает ещё добавить соли магния. Можно применять кальций, углекислый кальций, кальций как элемент в составе различных химикатов для воздействия на кости. Я разбираюсь и понимаю, что всё это для отупения. Вырастают особи с определённым уровнем тупости. И властям это надо. Власти стимулируют изобретение различных рецептов для химической обработки зародышей. Существует уже наработанная масса рецептов и для бактериологической обработки зародышей. Для меня это - дикость. Но она совершается на моих глазах. От применения тех или иных рецептов на моих глазах вырастают люди с определёнными недостатками. Многие из них не грустят и не злятся, но выполняют то, что им скажут. Как роботы. Им говорят, что они принадлежат всем остальным. Но они принадлежат властям. Власти их используют, как хотят. А для них это радость и счастье.

Мир жёстко опутан информационной сетью Интернета в такой степени, что можно сразу узнавать, что происходит в различных концах мира. Но насколько правдива информация, которую ты получаешь? Ведь сеть Интернета в руках властей.

Вот такое будущее проявилось. Многое изменилось. Сильно изменилось. Но время и смерть остались для каждого. И личная жизнь всё же осталась, потому что смерть у каждого - его собственная смерть. И поэтому каждый человек не такой, как другие. Хотя власти и стараются, из кожи лезут, чтобы ты был такой, как другие, и выполнял поручения. Их поручения я считаю гибельными для человека и человечества.

Окунаясь в воспоминания, я впадаю в мрачность, ибо вижу, что ничего ровным счётом не изменилось к лучшему. Как и раньше агенты рыскают, как проклятые, и докладывают властям, где, кто и как отклонился от намеченных планов. А результирующая планов проста: обеспечить в роскошных домах, в хороших местах на природе беззаботную жизнь в играх и развлечениях семьи тех, кто находится у власти. Всё остальное считается несущественным как раньше, так и теперь.

Как раньше, так и теперь человек был расхожим материалом. Его употребляли. По сравнению с прошлым значительно внедрялись в жизнь людей наркотические вещества. Разнообразие их стало ошеломляющим.

Человек употреблял определённый наркотик, смещающий психику в нужном направлении. Затем власть употребляла этого человека. Человек попадал в более плотную зависимость от наркотика, который он употреблял от власти, которая навязывала это употребление, от окружающих людей.

Я когда-то тоже употребил. Давно это было. Когда ещё начинал карьеру служащего. Тогда я, помню, лёг в кровать - и поплыл в солнечную вечность. Потом моё состояние стало отражать лунную вечность. Затем звёздную... безвременную... Но... затем я ощутил, что это были грёзоподобные галлюцинации, что я оторвался от подлинной реальности, дышащей бессмертием. И что это не был настоящий отдых. От него голова была тяжёлой, как камень, от которого хотелось освободиться. А освобождение могла дать только власть, которая мне и предложила этот химический эксперимент.

Я тогда, конечно, выкрутился из создавшегося положения к подлинной свободе. И осознал настоящую реальность, осознал свою замкнутость в определённом положении среди людей. А чтобы куда-нибудь попасть, в другое положение необходим был специальный пропуск. На каждый случай нужен был отдельный специальный пропуск. А все эти специальные пропуска имела только власть.

Только власть могла выдать специальный пропуск!

И я притих. Стал довольствоваться тем, что есть. Лишь бы не ввязываться в новые и новые зависимости. Я был служащим. И... хватит. На жизнь хватало. И ладно. Лучше не ввязываться. Если бы моя работа была уж слишком плохо оплачиваемой, тогда ладно. Надо было бы что-то предпринимать.

Меня постоянно хотели втянуть в какие-либо отношения, заманивая карьерой, денежными прибавками. Но я стал крайне осмотрительным и осторожным. Более того, я овладел тонкостями обманных операций. Чтобы сохраниться, сохранить свою индивидуальность и неповторимость. Как служащий я, конечно, выполнял определённую механическую работу, превращаясь в робота, в вещь. Но я всё это прекрасно осознавал. И затем восстанавливал свой внутренний мир специальной медитативной психотехникой, ведущей к освобождению от всякой зависимости. Но... не попадал ли я в зависимость от медитативной практики?

Признаюсь. Мне не всегда удавалось обмануть окружающих и начальников. Если бы мне это удалось сполна, я бы, наверно, ощутил полное совершенство.

А так: рабочий день, перерыв на перекур. Кто не курит, тот продолжает работать. Кто курит, тот получает лёгкий наркотик в сигарной смеси. Кто не желал курить, тому раздавали лёгкий тонизирующий напиток, а точнее - лёгкий наркотизирующий напиток.

Я вместе со всеми делал глоток, надпивал. Но всё оставалось во рту, не глотал. Обманывал. Потом мне срочно хотелось в туалет, по маленькому. Я аккуратно проходил между сотрудниками в туалет. Запирался. Выплёвывал то, что было во рту. Выплевывал, незаметно закрывшись в кабинке. Ведь в общем помещении туалета были установлены видеокамеры.

Одним словом, я изощрялся в обмане, чтобы меня не зацепила всякая зависимость, в которую ввергала власть, дабы ты не помышлял то, что ей было невыгодно. А это - всевозможные зависимости, которые притупляют творческий потенциал личности. Пусть лучше у меня будет зависимость от медитативной практики. После неё я чувствую себя очищенным и освежённым, как после бани. Баня тоже, что ли, зависимость? Не мыться - это что, не попадать в зависимость?

Мы, конечно, должны осознавать, что полной свободы от зависимостей не может быть. Но... есть зависимости, которые быстро ведут человека к смерти. Их-то и надо остерегаться. Наркотическая зависимость быстро ведёт человека к распаду, что заканчивается смертельным исходом.

Вспоминаю. По прошествии долгого времени, сказать по правде, я не перестаю удивляться своим сослуживцам, которые меня когда-то окружали. Они верили, что мы все, и вправду прислуживая властям, делали важное дело, даже, можно сказать, великое дело для всего человечества. Под влиянием чего они в это верили, трудно сказать. Под влиянием гипноза, наркотиков... Трудно сказать. Но все они были преданы общему делу и работали, как автоматы. Их фанатизму можно было позавидовать. На таких, как они, держалось государство. Они были гражданами этого государства в полной мере. И - хорошими работниками. Настоящими служащими. Я же был плохим работником и служащим, не настоящим. Притворялся. Не верил во всё то, что мне говорили. Меня, конечно, как и всех нас, активно убеждали. Я же делал вид, что соглашаюсь. А они, мои сослуживцы, нет. Они верили во все, что им говорили. Я же ни во что не верил. Думал, что человечество закончит своё существование и всё обратится в прах. Но... внутри как-то теплилась надежда, что человечество всё же выживет, будет находить способы для своего выживания и длить своё существование. Этой надеждой я и жил. Старался делать то, что способствует моему и всеобщему выживанию. И не попадался на удочку, как попались мои сослуживцы-сотрудники. Вспоминаю те времена и фиксирую тот факт, что все они периодически имели нервное расстройство. Видно, у них внутри что-то обламывалось. Их убеждали. Но они всё-таки видели реальную жизнь. Она проскальзывала в их глубины. И они обнаруживали серьёзные несоответствия.

Мы все были взрослыми людьми. Умными, образованными. Сидели в роскошных кабинетах. Но мы прекрасно знали, что творится за окнами, что творится на проспектах городов. Мы сидели, побаиваясь друг друга, потому что знали, что над нами висит страшная сила власти. Она заставляет нас не творить своё собственное существо. Не идти вверх. А покорно прислушиваться к тому, что скажут, что нашепчут нам на ухо сильные мира сего. А шептать они мастаки. Шептать то, что им надо, чтобы мы делали так, как им надо. А им надо так, чтобы ничего другого нам было не дано. Чтобы было дано то, что нам скажут. Тогда я порой думал: неужели меня ждёт лишь то, что начерчено властями? Неужели мои годы, моя единственная жизнь только этому и посвящена? И что за это? Хорошее положение. Не так нуждаться, как другие.

Тогда мне снились сны. Порой - кошмары. А порой - просто неприятные сны о том, что я винтик, болтик в какой-то железной машине вселенских размеров. И меня давят со всех сторон. Всякие силы разрывают меня. И единственное, что я делаю, так это сопротивляюсь этим силам.

Эти свои сны я изображал, рисовал. В долгие пасмурные дождливые дни я сидел дома и рисовал картины. Многим они нравились, эти мои картины. Их покупали. Так я превращался в свободного художника, критикующего власть, что было небезопасно.

Вспоминаю. Работа служащего не доставляла мне удовольствия. Постоянно какие-то поручения. Глупые, на мой взгляд, поручения. И я должен исполнять чью-то волю. А вот рисовать в свободное от работы время я любил. Роль свободного художника конкурировала с моей работой служащего. А в денежном отношении - побеждала. За картины я имел денег больше, чем на службе. Больших потребностей я не имел. Поэтому деньги скапливал в банке.

Общество, в котором я жил, было под контролем властей. Мои потуги свободного художника тоже были под контролем. Ко мне постоянно подсылались агенты, которые выспрашивали, чем я занимаюсь, какой образ жизни я веду. Незаметно выясняли, как я отношусь к власти. Что я о ней думаю. Могу ли я что-то изобразить в этом отношении. Я, конечно, отнекивался. Понимал, что если я начну изображать дела, которые творит власть, меня по головке не погладят.

Просматривалось моё отрицательное отношение к властям. Агенты, видать, это фиксировали и передавали всё наверх, тем самым властям.

Видать, сведения обо мне удручали власти, потому что агенты постоянно следили за мной, не покидали меня, не сворачивали свою работу в этом направлении.

Я производил впечатления на власти своим отношением к ней. И я понимал, что я для них постепенно становился врагом. И они за мной постоянно следили. Когда я замечал эту постоянную слежку, то регистрировал в себе упадок настроения. Меня охватывали какие-то клешни пустоты и безвыходности. Тогда шла полоса разочарований. Я во многом разочаровывался, и меня одолевала тоска, отчего я принимался изображать её на своих картинах, как бы выплёскивая её из себя. Другим нравилась эта тоска на моих картинах. Может, оттого, что это была правда жизни?

Мне не хотелось получать регалии и расти по служебной лестнице. Для этого мне надо было бы много стараться, выслуживаться, держать себя на высоте по заказу, и стараться не ударить лицом в грязь.

Меня не посещали честолюбивые мечты и жил я свободной жизнью, более-менее свободной в этом несвободном социуме.

Вспоминаю. Другие мечтали продвинуться по службе, постоянно пытались добиться этого, добиться расположения. Поэтому они плели интриги вокруг себя, дабы их хотя бы заметили, обратили на них внимание. У меня же... уже тогда было иное понимание мира и жизни, отличное от остальных, кого я знал. В это понимание не входили ни карьера, ни накопление богатства. Я знал одно, что мы все умрём, и наши дети когда-то умрут. И умирание безвозвратно. Но в этой жизни мы должны сделать все, чтобы не закончилось существование человечества в целом, от какой-либо эпидемии, от загрязнения окружающей среды, от удара по Земле астероида или кометы. Этим мы должны жить и постоянно делать усилия, чтобы длить существование человечества в целом, продлевать ему жизнь до бесконечности во времени. Другой вопрос, зачем мы должны это делать. Может, пусть человечество погибнет безвозвратно и навсегда? Оно вполне этого заслужило. А мы? Проживём свою жизнь, помрём, а там трава не расти?

Нет же. Меня это почему-то не устраивало. Я хотел, чтобы человечество постоянно продлевало своё существование. Я искал образ жизни, за счет которого можно было бы это осуществить. Видел, что власть и государственный аппарат живут для себя и ничего не делают по воплощению подобных идей в жизнь. Это отражалось на всём обществе в целом, обществе, которое постепенно деградировало. Я же был серьёзен в своих намерениях. Понимал, что надо быть бдительным. Быть бдительным ко всему происходящему вовне, и внутри себя.

В отношении бдительности я даже сделал выписки в своё "Письмо 2020", выписки из такой древней книги, как Библия. Конечно, всякое Священное Писание далёкого прошлого, будь-то Библия, Коран... или Веды, Авеста, Трипитака, Дао дэ Цзин, Тора... Всякое Священное Писание можно перевести по-разному. Все переводы приблизительны. Например, фраза из Библии, из Евангелия от Луки в отношении бдительности, которую я переписал в своё "Письмо 2020". Эта фраза во всевозможных переводах Библии имеет серьёзные различия. Расхождения. Я достал старое издание Библии, издание московского патриархата, которое было издано ещё при существовании Советского Союза. Из неё я выписал в своё "Письмо 2020" фразу Евангелия от Луки так: "Наблюдайте за собой". Та же самая фраза в Библии, которая переведена и принята Свидетелями Иеговы, немного другая. Её я зафиксировал в "Письме 2020" так: "Внимательно следите за собой". А вот Библия и её Новый Завет в более современном переводе... Здесь совершенно по-другому переводят эту фразу. В "Письме 2020" я зафиксировал перевод этой фразы так: "Поэтому будьте бдительны!".

Но... меня не удручали расхождения в переводах Библии. Эти расхождения были и в Ведах, и в Авесте, и в Трипитаке, и в Дао дэ Цзин, и в Торе, и в Коране, и в других Священных Писаниях. Меня устраивало само слово "бдительность". Надо было быть бдительным в отношении окружающих людей, которые творили историю вокруг тебя. Надо было наблюдать за собой и быть бдительным в отношении собственных мыслей, которые приходили тебе в голову и отвлекали от глобальной цели, которую ты себе ставил: длить существование человеческого рода.

На этот счёт я изобретал всевозможные схемы спасения. Я был серьёзен. Это точно всплывает в моих воспоминаниях. Поэтому не участвовал в кутежах и пьянках своих сотрудников, что было инспирировано руководством для апробации своих подчинённых. А эти подчинённые поносили друг друга, за глаза давая материал для размышлений руководящим органам. Никто открыто не выказывал своё недовольство. А вот поносить друг друга за глаза в отношении недовольств сотрудников и тем самым открывать глаза руководству на создавшиеся ситуации в коллективе.., это было принято. Этим пользовались руководящие органы. Лично для меня всё это было неприемлемо. И я был в стороне от всего этого. Но нельзя было сказать, что я рвал отношения с коллективом, в котором я пребывал. Нет. Отношений не рвал. Более того, я находил общий язык с самыми разными людьми, разными по характеру, по темпераменту. Просто я сторонился, когда сотрудники поносили друг друга за глаза. Это да. А это, между прочим, как раз и помогало мне сработаться с самыми разными людьми, со всеми, кто был. И это мне помогало разобраться во всём, что происходило вокруг меня. Поэтому я не пугался никаких резких перемен, которые происходили в коллективе. И не отстранялся, не забивался в угол. Свободно общался с начальством. Свободно, насколько это было возможно в нашем тоталитарном обществе. Общался с президентами, вице-президентами. Я был довольно-таки реалистом. И мне ничего не мерещилось. Вспоминаю. Точно. Ничего не мерещилось.

Но когда я приходил с работы домой и закрывался у себя в комнате, отгораживался от всего мира, то осознавал, в каком кошмарном обществе я давеча пребывал и куда всё это сообщество движется. К концу движется, к безвыходности в будущем. И я ничего фактически не могу изменить. Люди живут мелочными проблемами и интригами. Бесперспективно. Бессмысленно. Бессодержательно. Но я - частичка этих людей, этого коллектива. Поэтому в меня вкрадывается тревога. Нарастает возможность истерического припадка. Я, конечно, подавляю в себе эту надвигающуюся истерию. Но в целом образ несостоятельности власти, как в моём коллективе, где я работал служащим, так и в стране оставался во мне. И тревожил. Этот образ маячит во мне и теперь, по

прошествии многих лет.

Впереди у меня - надвигающаяся старость. Этот образ до конца дней моих будет?

10.

Несостоятельность правительства, несостоятельность властей всяких уровней и упадок цивилизованного мира от всего этого, упадок, который нарастает, меня, конечно, бесит. А что правительство, что власти? Выращивают в эмбрионариях зародышей, которых им надо. Чтобы получить то, что надо для этого, есть целый арсенал способов. Зародышей травят спиртом, накачивают всевозможными кровезаменителями, впрыскивают различные гормональные препараты. В результате из первичного нормального сперматозоида и яйцеклетки, дающих жизненно-устойчивый зародыш, продуцируется нечто иное, изменённое, которое в дальнейшем формируется гипнопедическими способами. И наконец превращается в особь-робота. Для меня это - преступление, преступная деятельность властей. И всё это - по закону. Конечно, нарушение закона непозволительно. Нарушение закона ставит под угрозу всё сообщество людей. Но я лично вижу, что есть такие законы, а их большинство, которые требуют изменений.

Как раз эти законы и ставят под угрозу не только всё сообщество людей, но и всё живущее. Я так и говорю, и пишу в своём "Письме 2020": "Нынешние действующие законы (законы 2020 года) ставят под угрозу безопасность и стабильность общества. И не только общества, но и всего живущего на Земле. А ведь законы и всякие принятые нормы должны способствовать процветанию людей, процветанию жизни, всего живущего". Так написано в моём "Письме 2020". Но это письмо - в стол. Я его никому не показываю, потому что это будет чревато гибельными последствиями для меня. Подобными записями я сразу становлюсь злоумышленником против всей существующей цивилизации, которая живёт как раз по тем законам, которые я поставил под сомнение.

Показав своё "Письмо 2020" хоть кому-нибудь, а слухи распространяются быстро, агенты спецслужбы шныряют везде, я сразу становлюсь аморальным типом, с которым надо бороться всем сообществом. И тогда со мной начнут бороться. Тогда меня точно сгноят. Пока с моими высказываниями мирятся. Но я тоже слыву аморальным типом. Лично для меня как раз они, руководящие органы, аморальные. Они своей пропагандой сделали акт деторождения непристойным и мерзким. Рожающие женщины стыдятся. Стыдятся, но рожают. Не отрекаются от своей природы. В "Письме 2020" я пишу так: "Сделать аморальным акт деторождения могла только преступная власть. Власть надо менять".

Да! За такие записи, если бы они увидели свет, меня бы по головке не погладили.

Моя критика направлена в адрес властей по многим пунктам законодательства. Но особенно ожесточённая критика в отношении положения женщины в обществе. Она не рожает. Она не воспитывает. Всё это взял на себя государственный аппарат, чтобы штамповать рабов-мутантов. Значит, что? Значит, женщина становится лишней в этом обществе. Вот и прикладывается эта женщина к бутылке. Пьёт. Употребляет всевозможные алкогольные напитки. И... добавляет лёгкие наркотические вещества, окончательно теряя себя.

Видел многих молодых хорошеньких, привлекательных женщин. Но... буквально через очень короткий промежуток времени их было не узнать. Обрюзгшие. Лица землистого цвета. Взгляд, адекватно не реагирующий. Вот что делают лёгкие наркотики. Если их, конечно, можно назвать лёгкими. Со временем женщины перестают быть весёлыми. Их что-то давит. И только лишь небольшая доза опьяняющего напитка может их всколыхнуть на время.

Такие женщины быстро стареют. Их лёгкие, хорошенькие фигурки становятся грузными, обрюзгсшими. А сами они - грустными. И начинают одеваться в робы, как те роботы-мутанты. Их уже не тянет к мужчинам. Предпочитают лесбийские клубы, где они могут встретиться с такими же грузными и обрюзгшими телами.

Общество лесбиянок и гомосексуалистов расширяется с каждым днем, потому что поощряется властями. Особенно пропагандируется гомосексуализм. Потоки спермы надо куда-то девать, чтобы не было зачатия неподконтрольных зародышей, чтобы не были выращены неподконтрольные дети. Чтобы не разрослись неподконтрольные сообщества людей. Ладно члены уже имеющихся неподконтрольных сообществ сливаются своим образом жизни со своим окружением. Так нет же. Это начинает распространяться и помимо их окружения. А для властей это опасно. Они чуют эту опасность. Они сразу улавливают, как передаются вкусы и взгляды людей, неприемлемые для власти. Все нюансы общественной жизни сразу передаются наверх. Везде снуют агенты спецслужб. Всюду они суют свой нос и всё вынюхивают. И - докладывают властям. А власти уже принимают меры. Кому хребет переломать и отправить на тот свет, а кого сразу отправить на тот свет. Много непопулярных способов предпринимает власть. Творческий подход. Многие кончают жизнь самоубийством, не выдерживая натиск властей. А многие как бы покончили с собой. Часто при расследовании подобных случаев говорится о причине неразделённой любви. Подобные расследования изрядно запутаны. До конца ничего не доводится. Для меня всё просто: власть убирает неугодных. Внезапная смерть человека меня потрясает. Скажу прямо: просто трясёт. Был. Жил. Отличался крепким здоровьем, нормальной адекватной психикой. И тут раз: нет человека.

Скорчившись на стуле у себя в комнате, закрывшись от всего мира, я выписываю в своём "Письме 2020": "Собаки мёрзнут на обочине дороги. Некуда им подеться. Люди их не принимают". Одни люди других людей не принимают. Не то, что собак. Но... всем в жизни приходит конец. И тем, кто других людей не принимает. И тем, кто принимает и людей, и собак, и кошек. Все уходят из этой жизни. И люди. И собаки. И кошки. И - всякое живущее.

Вспоминаю окружающих знакомых. Редко кто из них ещё жив. И родных тоже уже нет. Отца моего давно нету в живых. Матери - тоже. Семьи моей нету в живых: жены, сына. Что остаётся мне? Смелее смотреть в будущее? Смотри не смотри, а рано или поздно уйдёшь из этой жизни за ними. Оборачивается ли это печалью для меня? Нет. Ни в коем случае. Я - действую. Проживаю. Проживаю согласно своим идеалам. Во всяком случае стараюсь прожить согласно тому, что стоящее. И думаю, не умрет, потому что стоящее. Сидя за столом у себя дома, кое-что фиксирую в "Письме 2020", фиксирую то, что считаю стоящим, что пригодится другим, когда я уйду из этой жизни.

Бывает, больно смотреть на всю эту жизнь вокруг меня, на людей, меня окружающих. Но я не отворачиваюсь. Принимаю всё как есть. Больше всего ко мне подкатывает возмущение, когда я встречаю людей, которые поддерживают власть, поддерживают правительство. Их топчут, превращают в ничто, в мусор, а они тянут руки "За!". Ладно уже зомбированные роботы-мутанты. Я их не беру в расчёт. А нормальные, свежие люди, ещё не зараженные бациллой покорности... что они? Пассивничают. Я злюсь на них за их недальновидность. Сегодня им опасно ходить по улицам. Постоянно озираешься по сторонам. А завтра? Что будет завтра? Не пройдёшь. Зашибут. Власть на это не обращает внимания. Огородила себя высоченными заборами под током. Окружила полицейскими роботами-мутантами, имеющими рост и большую физическую силу, вооружёнными до зубов.

Общество расслоено. Есть руководящая верхушка и исполнители, живущие в грязи и в бесконечных драках между собой. А я? Я уединяюсь и выступаю как сочувствующий, постепенно увядающий, дряхлеющий, ждущий смерти? Нет же. Восстающий. Периодически восстающий. Но знающий, что с каждым днём буду дряхлеть и становиться всё беспомощнее.

Да. Действительно периодически накатывает на меня ощущение отвергнутости. Я ведь выступаю всеми силами против общества, в котором живу. Ещё чувство заброшенности обволакивает меня. И я хочу вырваться из всего этого. И вырываюсь. В этом помогает мне поиск спасения. Спасения не для себя, а для всех, всеобщего спасения от всяческих катастроф глобального масштаба.

Для себя я спасения не ищу. Да и помощи не ищу ни в каких делах. Знаю, что не выплыву, не выживу, не спасусь. А вот мир гибнет. И меня какая-то сила подталкивает что-то делать.

Я конечно, с годами овладел собой. Овладел довольно-таки в высокой степени. Стал опытным. Мир вокруг меня стал затёртым, известным. Тоскую, конечно, по своим ушедшим родителям, по своей ушедшей семье. Вспоминаю много из прошедшей жизни. Грущу. Потом улыбаюсь некоторым своим выходкам из далёкого прошлого.

Радости тоже накатывают. Пробиваются сквозь серость будней.

11.

Радостное настроение пробивается редко. Как только сталкиваешься с реалиями жизни, так тошно становится. Людей штампуют из бутылей-резервуаров, из огромных колб - мутантов штампуют, для обслуживания. Нормальных же пичкают лёгкими наркотиками, обещая им возврат к молодости. На самом же деле идёт усиленный процесс старения. Обещая долгие годы, на самом деле укорачивают жизнь постоянным употреблением химических препаратов. Так называемых лекарств. Обещанная вечность оборачивается преждевременным дряхлением. Хотя эта наркотическая вечность не всегда кстати. Власть понимает, и руководящие органы знают, что человека для выполнения серьёзной работы необходимо отлучать от этой безвременной вечности наркотического опьянения. Ведь требуется адекватное поведение, ощущение реальности, а не пребывание где-то далеко, бесконечно далеко в воображаемых космических пространствах. Но... ощущение реальности обычно ведёт человека к инакомыслию. Когда голова не забита мифическими идеями возвращения молодости, жизнью души после смерти, бессмертием или просто наркотиками, сексом, игровыми автоматами.... Когда человек сталкивается с жизнью как таковой без всякой преукрашенности, трезво меняет эту жизнь к лучшему, то он видит, что руководящие органы этим не занимаются, а работают на себя, на то, чтобы отложить очередной слой жира у себя на животе. Тогда-то и просыпается в голове поток инакомыслия. И это - для властей опасно. Но ничего не поделаешь. Нельзя человека постоянно отвлекать всякой чепухой. Надо, чтобы он всё же дело делал, нужное и полезное. На роботах-мутантах не проживёшь. Ну, они исполнители. Но... исполнители дурного. А нужна всё же жизнь, изменяющая вещественную среду в направлении пользы для вещественного тела. И не только своего тела. Конечно, на другие тела властям было наплевать. Другие тела они штамповали для своего интереса. Так были роботы-мутанты, выдерживающие сильную жару. Были роботы-мутанты, привычные к ненормально свирепому холоду. Были двухголовые мутанты, которые почему-то били рекорды в своей исполнительности. И всё это служило властям. Оплодотворительные цеха работали. Конвейерные линии спускали всё новые и новые тела, которые можно было употреблять по всякой своей прихоти. Но там не было живой жизни. Новизны. Творчества. Разве что творчество, повёрнутое вспять. Направленное на ублажение своих прихотей.

Яйцеклетки давали взрослые организмы. Их дополнительно обрабатывали гипнопедическим обучением. В конечном итоге получались люди-тени - стерильные к реальной жизни. В окружении этих теней пребывала власть, пытаясь нагнуть нормальных людей. Для этого усиливалась гипнопедическая составляющая воспитания, обработка человека обучением во сне. А для этого существовали запреты на уединение. Уединяясь, человек мог осознавать своё скользкое положение в этом мире, осознавать, откуда исходит эта скользота. От властей исходит. Значит, с властью надо бороться? Вот так уединение зарождало инакомыслие.

Особенно опасно было для власти, когда уединялась группа людей.

Я сумел выскользнуть из-под контроля. Уединиться. Задуматься о своей смерти, об умирании. Задуматься о смысле своей бессмысленной жизни. Задуматься о бессмысленной жизни властей, нагибающих всех остальных в направлении своего интереса. Я сумел осознать, чем забивает власть мозги умным людям. Отвлекающими манёврами: лёгкие наркотики, гормональный секс, игры-развлечения на автоматах, от которых человек мог полностью растерять себя и совершенно не осознавать, что он живёт в мире полностью бесперспективном, живёт по законам, которые никуда не ведут, но которые неизменны. Человек покорялся этим законам, переставал осознавать тот факт, что эти законы можно изменить на лучшие, сделать их перспективными.

От существующих законов, по которым живёт наше сообщество, больше всего страдают молодые люди. Они чувствуют как раз бесперспективность своей будущей жизни. Старшее поколение как-то приспособилось, живёт и молчит. Роботы-мутанты ничего не чувствуют, живут в угоду властям и счастливы. А вот молодёжь от обычных людей, молодёжь думающая, творческая - несчастлива. И я - пенсионер, проживший большую часть жизни, чувствую какую-то вину, словно все они мои дети, будто бы я что-то в жизни не так делал, что в результате мы все оказываемся в таком плачевном положении.

Хотя я, как себя помню, не сбегал, не отодвигал от себя неприятные, сложные жизненные ситуации, старался исправить всё в жизни так, чтобы это способствовало жизни, жизни свободной, счастливой. Я, конечно, не лез на рожон, когда власть действовала открыто и нагло. Сохранялся. Может, в этом и есть моя вина, что я не боролся до конца, воплощая свои идеалы в реальность. Не реализовывал идеалы. Может быть, и так. Ведь они, эти идеалы, реализовывались у меня во снах. Помню один сон. Ну, прямо какой-то блок-бастер. В "Письме 2020" я его зафиксировал так: "Будто вокруг меня сплошные молодые лица, тела которых связаны по рукам и ногам верёвками. Все они одиноки, оторваны друг от друга, несчастны и как отдельные миры язвят друг друга, жалуются на существующее положение вещей. Одним словом, вокруг меня одна молодёжь, недовольная собой в безвыходной ситуации. А среди неё ходит священник, посланник от властей. Он ходит и обливает всех святой водой, от которой некоторые молодые люди скрючиваются и умирают. От этой святой воды скрючиваются, сохнут и уходят из жизни. Священник так и говорит: "Хочу, чтобы вы все поскорей умерли. Кроплю вас святой водой, чтобы вы все быстрей состарились".

Я же опрокидываю ведро со святой водой, прекращая эту церемонию. Вода выливается на траву, которая тут же на глазах начинает желтеть, сохнуть и пропадать. Зелень становится жёлтой.

Затем я ножом разрезаю все веревки, которыми связаны молодые люди. После чего мы все поднимаемся в небо и летим, летим, летим... Летим, а перед нами открывается другая страна, где все счастливы. Техника работает, бесперебойно продуцируя космические корабли, постоянно улетающие в небо, несущие жизнь всей Вселенной". В этом сне я выглядел как спаситель.

Я не мог определить, отчего во мне возникали подобные сны. Или оттого, что я сам не реализован и во мне скапливался комплекс неполноценности. Или оттого, что вокруг меня живёт молодёжь, не могущая реализовать себя, вся со всевозможными комплексами неполноценностей, от которых она хочет отделаться. Но не может. И поэтому хочет умереть, не хочет жить. Я понимаю, что мы и так все умрём. Но надо что-то делать в этой жизни. А делать можно или способствуя жизни, или, наоборот, повреждая её. Такие подобные суждения не раз говорил я вслух, пронизывая своими словами окружающих.

Лично я даже в юности, даже в самых безвыходных ситуациях не хотел покончить с собой. Мне это даже в голову не приходило. По прошествии времени, живя сейчас в современном мире, я вижу эту молодежь, ранимую донельзя. Даже от какого-либо ехидного слова в их адрес они хотят уйти, забыться, не жить, уйти из жизни.

Я всегда своими словами не язвил, поддерживал молодую растущую жизнь. Но... власти. Власти били своими словами по головам. Забивали в их мозги, слова-гвозди забивали, гипнотизировали. Своими едкими замечаниями постоянно язвили молодых людей, если они хотели сделать что-то по-своему. По-своему нельзя было. Можно было лишь так, как сказал начальник, как говорила власть, по закону, выдуманному властями.

Неведомо, что просыпалось в моей душе, но мне было жалко молодых людей. Их бомбили со всех сторон. Формировали из них то, что надо было сильным мира сего. Я же все суровые слова прятал. Особо никого не упрекал. Оттого-то я и восторгался собой, что противился установленным нормам поведения.

Хмурых, невесёлых, вялых молодых людей я подбадривал. Хотел, чтобы они жили, расширяли свои возможности. Хотел, чтобы всё жило и цвело. Это я отразил и в своём "Письме 2020": "Я не знаю, зачем подымаюсь я в гору. Опустился б в низину, растаял, исчез. Нет же - к свету, как лист, пробиваюсь. И всё тут.

И тяну за собой всех тех слабых, больных. Чтоб здоровья набрались. Чтобы были и жили. Чтобы вместе всем нам расширяться. Как Вселенная та. Расширяться всем вместе, заполнять все пространства. И расти и цвести. Как деревья растут. И как травы цветут. Только так: до небес, заслоняя всё небо; всю Вселенную - тоже; как она - расширяться нам всем, обгоняя её".

12.

Мне нужен был почему-то естественный рост растений, зверей, людей. Такие взгляды считались еретическими. Меня причисляли к инакомыслящим. Ведь было заведено, что уже на младенцах применялась масса искусственных методов. Их обрабатывали гормональными и спиртовыми растворами, целым рядом наркотических средств. И это было в порядке вещей. Ведь получали младенцев как продукт, необходимый властям. Этот продукт в дальнейшем не мог отвыкнуть от того или иного наркотического стимулятора. Да он и не старался отвыкнуть. Неурядицы, плохое настроение, принимаешь несколько таблеток стимулирующего наркотика - и всё как рукой снимает. Это, конечно, до поры, до времени. Организм так или иначе - естественное образование, хоть и обсаженное искусственными препаратами. Поэтому он требует своё. Чувствует, что для него гибельно. Но... может и не чувствовать. Может напрочь и не знать своего жизненного назначения, не прикасаться своими мозгами ни к чему еретическому, не прикасаться к инакомыслию. Не встречаться, наверно, со мной. Я несу всю ересь и инакомыслие. Несу, пока ноги носят. Несу, пока по-настоящему не остановили, то есть не пристрелили. Всё, что я говорю, считается еретическим по отношению к тому общественному порядку, который устанавливается законами, придуманными властью. Эти законы не позволяют человеку рассуждать о назначении его собственной жизни. Это назначение и так понятно: служить закону и властям. Иначе никак. Иначе просто непозволительно.

Счастье можно получить только через существующий закон, который необходимо неукоснительно выполнять. Если человек верит в другой закон и в другое счастье, такого человека преследуют. С таким человеком не по пути. Всё, что им высказывается, всё оспаривается и ожесточённо отрицается. Если человек это излагает письменно, такое публикации не подлежит, изымается и уничтожается. Я это прекрасно знаю. Поэтому своё "Письмо 2020" я держу в надёжном месте дома и никому не показываю.

Были случаи, что у людей находили записи-дневники не подходящего содержания, говорящие о неком ином счастье. Так эти письмена конфисковывались, а автор направлялся в Воспитательную колонию для перевоспитания. Я когда-то попал в такую Воспитательную колонию. Там меня обрабатывали, говоря о каком-то фальшивом счастье, внушая, что оно только истинно. Мне приходилось притворяться, что я всё это принимаю. Но внутренне я, конечно, не был со всем этим согласен. Для меня лучше уже естественное несчастье, от которого никуда не деться, чем лживое счастье, от которого теряешь связь с реальностью.

Я притворялся и со всем соглашался. И меня отпустили как перевоспитанного члена общества. Я понимал, что конфликт с властями может закончиться лишь моим поражением. Поэтому шёл на компромисс. И меня отпустили. Я стал свободным. Но эта свобода была условной. Мне долгое время не давали уединиться, преследовали, подключали к различным общественным делам, чтобы я общался с нужными им людьми. Чтобы я жил в коллективе. В коллективе ненормальных роботов-мутантов. От этого всего я стремился к уединению. Мне же постоянно внушали, что уединение вредно, что от него страдает психика. Хотя она страдает как раз от контактов и общения с их роботами-мутантами. Особенно с двухголовыми мутантами. Эти двухголовые мутанты самые преданные властям. Казалось бы, две головы должны по-разному думать. Но нет же. Думают по-разному, но в одном направлении - как угодить властям, как более чётко им подчиниться и выполнить приказ. Видно, этих мутантов в младенческом возрасте чем-то дополнительно обрабатывали. Так они выросли такими, что их ничто не волнует и не колышет. Лишь бы исполнить приказ властей. И пусть этот приказ будет безумен. Пусть этот приказ в своём исполнении ведёт к насилию, к массовым жертвам живых существ. Мутантов это не волнует. Им главное - исполнить приказ. И они сами никак не волнуются. Их нельзя задеть за живое. Они вцепятся в процесс исполнения приказа и ничего не чувствуют. Ну как те бультерьеры. Вцепятся зубами в кого-нибудь - и не отпускают. Смертельная хватка. Ты им хоть лапу отрезай. Не обратят внимания и не отпустят. Они не чувствуют боли, когда им отрезаешь лапу. Вот так точно эти двухголовые роботы-мутанты. Их не заденешь за живое. Будто там живого и нету. Полностью аппарат во исполнение приказа.

После Воспитательной колонии для меня уединение стало благом. Лишь бы не быть подолгу в общении с недоделанными мутантами. Результат наоборот. Мне твердили, что уединение вредно. А я так жаждал такого вреда. Полную благодать я ощутил, когда заимел жильё на отшибине.

В своём домике, стоящем на отшибине, я подолгу уединялся и блаженствовал, наблюдая патологическое общество через средства массовой информации.

В уединении собирался я с мыслями, приводил в единство все части своего "я". Хотя... делал свою жизнь более достоверной, когда всё же выходил к людям, общался.

В общении меня, конечно, частенько одолевало уныние, приходили в голову невесёлые мысли. Это, наверно, оттого, что меня не понимали окружающие и за мной, за моими высказываниями следили. Чтобы я не сказал ничего лишнего?

Да. Я был на учёте. На меня завели дело - так это точно. А вот в те далёкие времена, в ранней юности никакого дела на меня не заводили.

Хе!

Хе-хе!

Не заводили на меня никакого дела - так это точно! Не на что было заводить, потому что не было у меня никаких особых стойких убеждений. Я только лишь знакомился с окружающим миром. Ходил.., знакомился... Напевал дурацкие песенки из области древнего шоу. Песенки-однодневки. Пустые, до ужаса. Но меня захватывал ритм. И в те далёкие годы я ещё не представлял по-настоящему, что они пустые, бессодержательные, эти песенки. Потому что я сам был пустым и бессодержательным. Поэтому и подчинялся нелепым указаниям по исполнению нелепых законов, установленных властями. Но мне, тому прежнему юному балбесу, пришёл конец. Всему приходит конец. С годами я возмужал, набрался ума. И то, что всему приходит конец, стал оспаривать. Внутри меня теплилось такое, что я бы не согласился на его полное исчезновение.

Ткань Вселенной расширяется. Что будет - никто не знает. Но я хотел бы узнать, дабы предупредить полное исчезновение того моего внутреннего духовного мира, который появился с годами, появился из пустоты и бессодержательности юношеского возраста.

В те далёкие юношеские годы о своей внутренней пустоте и бессодержательности я и не подозревал. У меня была особая точка зрения, и я её отстаивал. А то, что эта точка зрения была обычным дословным копированием тех идей, которые предлагала власть, предлагала и навязывала гипнопедическим способом, я не брал в расчёт. Моя умудрённая жизненным опытом мать говорила мне другое. Я же сопротивлялся. Причём сопротивлялся яростно. И я бы сказал: бестолково. Бестолково высказывал свои доводы и хорохорился. И только потом осознал свою глупость. Когда мать моя умерла, то я безутешно рыдал. И над ней, и над своими воззрениями, которые во мне с годами умерли. А появились другие. Вот за эти другие воззрения на меня уже можно было заводить дело. Они уже были направлены против власти. И главное - я их высказывал, сталкиваясь с людьми, принадлежащими государственному аппарату. Слушая меня, они сопели и потели. Потом шла серия тяжких вздохов. Ясно было, что никто не хотел связываться с человеком, который выступал против власти. Это ведь было довольно-таки небезопасно. Попутать могли свободно. Причислить к одной компании; и всё - жизнь испорчена. Не открутишься. Ничего не докажешь. Заметут и поведут. Поэтому люди, с которыми я разговаривал на тему несостоятельности власти, становились хмурыми, недружелюбными. Некоторые от моих речей переполнялись растерянностью и усталостью. А некоторые кидали свирепые взгляды. Те, которые соглашались с моими словами, кидали свирепые взгляды по сторонам, остерегаясь агентов спецслужб. А те, которые были не согласны, кидали свирепые взгляды на меня. Они-то и были сторонниками политики властей. И меня могли сдать властям как неблагонадёжного. И сдали. Меня сдали. Много раз сдавали. На меня завели дело. Инакомыслящий. Я - инакомыслящий.

Каждый, кто покушался жить не по закону, а изменить его - являлся инакомыслящим.

Не по закону жили, прежде всего, многие женщины, которые рожали неподконтрольных детей...

Хе! Хе-хе!

Не по закону жил и я. Ведь с годами у меня образовалась цель жизни, которая никак не входила в законодательную базу, ту неизменную базу, которой поклонялись и которой необходимо было неукоснительно следовать.

Воплощая свою цель, свой идеал в жизни, я всё время пытался подчинить деятельность сообщества людей и свою собственную деятельность идее спасения от космических катастроф.

О!

Да!

Да, да...

Подчинить деятельность постоянным усилиям по спасению от всё новых и новых надвигающихся опасностей из Космоса - это было моей целью. Но это не входило в законодательную базу того сообщества, в котором я жил. Следовательно, меня можно было причислить к инакомыслящим и инакодействующим, постоянно критикующим власть.

Своей деятельностью я противоречил не только законам сообщества, в котором жил, но и самому себе. Ведь мои целенаправленные действия частично разрушают Высшее состояние моего духа как Божественного, Божественного Духа.

Порой вспоминаю, что я написал в "Письме 2020" о Божественном состоянии своего духа: "Когда я двигаюсь, читаю, пишу, ОНО немного смазывается за суетой. Но когда я в неподвижности, ОНО расцветает. Тогда я смотрю изнутри себя".

Значит, что?

Двигаться без суеты! Необязательно быть в неподвижности. Можно двигаться. Но без суеты.

А как? Как без суеты?

Когда я двигаюсь, то какой-то невидимый и неведомый начинает во мне двигаться отдельно от меня. И... начинает суетиться. И я это замечаю. А он сразу прячется в каком-то потайном уголке моего существа. А потом всё-таки обнаруживается. Обнаруживается, потому-то пристально и придирчиво за всем наблюдает. За всем, что я делаю. Оценивает, то ли я делаю. Он наблюдает сурово и придирчиво. Он меня судит. Не даёт развернуться. Указывает, что я делаю не то, что надобно делать. Чуть что я пошевелюсь, а он начеку: Стоит ли шевелиться?

Я оправдываюсь: "Стоит! Стоит!".

Надо действовать. Это во имя спасения.

Не моего спасения. Спасения для всех.

Но... потом раздумья. А во спасение ли были мои действия? Может, просто это было в угоду властям? Чтобы они меня не забодали. Так что, действовал от собственного страха перед сильными мира сего?

И я впадаю в состояние недеяния. Страхи пропадают. Блаженство. Медитативное состояние. Божественное. Но некий невидимый и неведомый вкрадывается и теребит: "Надвигаются катастрофические ситуации в жизни человечества. Астероид приближается к Земле. Надо что-то делать".

Это моё воображение. Никакой астероид не приближается. Во мне астероид - это некое образное обобщение, символ, символ всяких опасностей, сгруппированных в одно целое. Сюда входят опасности не только космические, но и земные, повседневные. Это опасности от вирусов и бактерий, которые размножаются так, что не уследишь. Это опасность просто задохнуться без кислорода. Ведь ещё с прошлого воспоминания гложили и попадали в "Письмо 2020": "Китайцы так интенсивно вырубывают леса Сибири, дающие кислород в атмосферу, что думаешь: "А чем ты будешь дышать? Чем твои дети будут дышать?". Человечество поделено на страны, государства. Сибирь пока не китайская, а российская. У себя китайцы не вырезают леса. А вот в России вырезают леса Сибири. Это не их. Поэтому можно вырезать? Россия это допускает, наживаясь на экспорте древесины. Но леса Сибири - это и не российское. Это достояние всего человечества. Всё человечество дышит кислородом, который производит сибирский лес.

Россия однажды захватила сибирский лес. Китай претендует на этот лес и на территории Сибири. Как угомонить Россию и Китай? Как заставить их думать обо всём человечестве? Каждый себе. Я вижу в этом гибельные нотки для всего человечества".

И вот такие факты меня поднимают с блаженного умиротворяющего медитативного состояния-недеяния и кидают в напряжение, в деятельность.

Эта деятельность оборачивается против властей, властей всяких стран, допускающих безобразия, наживающихся на безобразиях. И я кидаюсь в критику. А меня преследуют власти. И не только моей страны, но и других стран. Пока мягко преследуют. Тоже критикой в мой адрес. Но и в свой адрес. Мол, недосмотрели, недоглядели. А это меня уже радует. Я вижу в этом мой успех. Ведь заставил задуматься о неправомерной деятельности органов власти.

Хотя... Что там они особо задумываются... Вирусы размножаются.., леса вырубаются...А над всем этим висит как дамоклов меч угроза из космоса в виде астероидов, метеоритов, комет.

13.

Молодые люди больше прислушиваются ко мне. Им же ведь жить в этом мире.

Я замечаю грусть на лицах многих молодых людей. Они часто смеются из-за боязни расплакаться, уронить свой имидж успешного человека. Но меня не проведёшь. Я вижу всё. Вижу оттого, что многое повидал на своём веку. Вижу в каком положении находятся все, все без разбору. Все без разбору страны. Жители больших стран. Китайцы, американцы, россияне...

Я не допускаю наркотизирования своего тела. Мне нужен трезвый взгляд на мир. Позабыть колебания и страхи можно даже десятиминутной медитацией. Но и это меня тревожит. Потерянные десять минут тревожат. Ведь следует ежеминутно отправляться в бой с неразумным человечеством, с неразумными эгоистичными властями.

Эти власти плодят мутантов - солидный довесок к уже имеющимся кретинам. И меня это бесит. И я действую. От страха? От страха за свою собственную жизнь?

Нет же. Она большей частью уже прошла. Значит, от страха за другие жизни? Наверно, так. А такой страх не заставляет забывать о боли. Эта боль внутренняя, в каких-то моих глубинах. Она выливается в воображении. И я начинаю представлять катастрофические ситуации в своей жизни и в жизни других людей, в жизненных пространствах всего человечества.

В своей жизни я, например, представляю, как иду по улице близко к стенам домов. А с крыши одного из домов падает кирпич. И мне - прямо по голове. И нет меня. Пустота.

Возможно, это вызвано реальными жизненными ситуациями. В Киеве был случай такого рода. Шёл молодой человек в центре города, под домами центральной площади города. На его голову упал обвалившийся кирпич. И убил. А он был единственный сын у одинокой женщины. Вот она и ходит к тому месту... И вспоминает его.

Катастрофических ситуаций в жизни множество. Их множество в жизни множества других людей. В жизни всего человечества я представляю их, когда размышляют о возможности удара по Земле астероида или кометы. Тогда в моём воображении встают миллионы погибших. Встают пространства, залитые кровью. И произошло все, оттого, что не предусмотрели, не предвидели, занимались мелочами. И кто тому всему виной?

Я - современник. Ну и что? Из истории я выкинул древнюю культуру? Мол, недоразвитые? Э не... К древним мы всё время возвращаемся. Вырубываем леса Амазонки и Сибири, дающие кислород в воздух, и... мыслями возвращаемся в древность, где существовал культ деревьев. По словам Тайлора, деревья служили алтарями, а рощи - храмами. Я открываю книгу Э.Б. Тайлора "Первобытная культура" и переписываю в своё "Письмо 2020" следующее: "Древние пруссы поклонялись священному дубу... ...нельзя было ни сломать ветки, ни убить зверя... ...С христианством начинается движение против священных деревьев и рощ. Бонифаций в присутствии священников срубает огромный дуб гессенского небесного бога и строит из ствола этого дуба часовню святому Петру".

Ушли времена поклонения деревьям и рощам. Сейчас уже океанический зелёный планктон травят химикатами. А он даёт кислород в атмосферу. А этим кислородом мы дышим. Дышим сегодня, а что будет завтра, мы не думаем. Мы жаждем ещё большей химерической свободы как ещё не оперьевшиеся молодые люди. Но мы - в годах, а как маленькие несмышленые дети. Но мы много знаем и понимаем, а делаем не то, что следует делать. Что, подражаем властям? Делаем то, что велят?

Уединяясь у себя в домике на отшибине, я порой погружаюсь в горькие раздумья о том, что будет с человечеством в будущем. И от этого я только пугаюсь. Не будет счастья на земле от наших деяний. Чувствую, что нас ждут болезни. И меня они ждут. Случится опухоль мозга или инсульт... ...и умру... Умереть бы вот только естественной смертью, быстро, тихо. Не лежать долгое время в беспомощном состоянии. Так нет же. Наша искусственная жизнь, напичканная всевозможными химикатами, это сделать не позволяет, нарушая обмен веществ. Знаю, многие при опухолях мозга, при инсультах продолжают жить беспомощной жизнью, жить и мучиться.

Хочу умереть быстро, тихо. Притом я одинокий, заброшенный. Кто мне поможет? Хочу умереть быстро, тихо, естественно. Но искусственная жизнь, наполненная химикатами, мне это не позволит. Ведь я их поглощаю из окружающей среды. И они изменяют естественный ход моего обмена веществ. Я конечно, не употребляю стимуляторы, изменяющие моё состояние. Но этого мало. В придачу из окружения - никаких добрых чувств.

14.

Нет доброты. Вокруг нет никакой доброты. Все, как механические заведенные часы. Думаю, что это ещё оттого, что власть отнимает детей от материнской ласки, помещает их в общественные детдома, где царит атмосфера кнута и пряника. Дети не чувствуют доброты своих матерей, не чувствуют их жертвенности. И вырастают чёрствыми. Лично меня обошла такая беда. Беда, дающая человеку чёрствость. От этой чёрствости и счастье у человека какое-то идиотическое, счастье на стимуляторах, сновидческое.

Размышляя об этом, я часто ощущал, что к моим глазам подступают горячие слёзы. Что будет дальше? Но охватывает и радость, что я не такой, как все. Не стимулированный искусственно. Я даже кофе пью без кофеина, с малой его концентрацией. И... не слушаю будоражащую электронную музыку, наполняющую действительность ужасом, которого и так достаточно, когда поглядишь вокруг.

То, что каждый принадлежит всем, так это обман. Каждый принадлежит властям, их прихотям. И никакого сопротивления, негодования, никакого взрыва эмоций у людей не наблюдается. Живут как трава. Как парализованные. Смерть для них не понимается как что-то ужасное. Равнодушны, когда кто-то умирает. Когда какой-то один человек умирает, то это вообще никого не колышет. Умирает множество, когда власти посылают отвоёвывать себе какие-либо территории у других стран. Так ушёл из жизни и мой сын.

И даже это массовое убийство тоже никого не колышет. Главное, чтобы не было реакций против общественных законов, утверждённых властями. А так можно забавляться чем угодно: секс, алкоголь, марихуана... Да! Наркотики всевозможных видов. Многие из них синтетические, новые.

Молодежь курит беспробудно. Я выступаю часто, объясняю, что от этого бывает рак. Но все продолжают курить, несмотря ни на какой рак. Я не авторитет. Авторитет - власть. Но со стороны властей никакой пропаганды против курения нет. На пачках папирос, сигар или сигарет никаких предупреждений об опасности не написано. Куришь и кури. Тебя заменит другой биоматериал.

Человек для власти биоматериал, расхожий биоматериал, который используется по всякой прихоти.

Лично я трачу своё время в борьбе с курением. Воюю с курящими подростками. Бывает, кричу на них и становлюсь для них нежелательным. Здесь мне помогает то, что я владею собой. Я конечно, часто смягчаюсь. Ведь словами переубедить трудно. Нужен личный пример. А кто прослеживал мой пример, мой образ жизни без табака как пример для подражания? Никто.

Я не спеша загодя продумываю своё поведение, обмозговываю все важные дела, которые должен совершить. Но... жизнь вносит коррективы. И я отклоняюсь от намеченного. Соскальзываю. Но не соскальзываю в кутежах и пьянках. Не соскальзываю в табакокурении. Отклоняюсь от намеченного, потому что помогаю более слабым, помогаю тем, кто оказался в затруднительном положении. Помню, задержался сильно и сместил всё, собой намеченное, потому что долго переводил немощную старуху через дорогу. Уж больно медленно она двигалась.

Признаюсь откровенно. Не такой я уж и идеал в отношении помощи слабым, слабым мира сего.

В этом отношении я слишком переборчив. Вдоль дорог и тротуаров стоят и сидят нищие. У входа в храмы стоят и сидят нищие. Все они просят, попрошайничают. Некоторые демонстрируют свои увечья, раны на теле. Чтобы сжалились, дали что-нибудь. Но... я прохожу мимо. Вижу, что большинство из них строят комедию, точнее трагедию. Они особо не нуждаются. У них такая профессия: попрошайка. Они на этом зарабатывают. Имеют пенсию и дополнительно подрабатывают попрошайничеством.

Сердце моё чувствует. Весь этот их бизнес меня не затрагивает. Сердце не трогается с места. Но... иногда оно сжимается; когда я вижу израненную руку или ногу, выставленную напоказ, чтобы дали что-нибудь. В больницу не идут, к врачам не обращаются залечивать раны, а выпячивают их. И я кидаю невольно деньги.

А так я прохожу мимо. Их много. Если каждому раскинуть хоть по чуть-чуть монет, то себе ничего не останется. Тогда хоть самому иди попрошайничать, пока пенсию перечислят. Но... такое в мою голову никогда не приходило. Я изменяю мир своим трудом. От этого имею на пропитание. Я обязательно что-то произвожу. Работаю. Рисую картины... Одним словом, тружусь.

Произвожу. Произвожу полезное для всех. На мой взгляд, полезное. На взгляд властей, я произвожу вредоносное. Хе! Вредоносное для них. Для всех же остальных - нужное и полезное.

15.

Мир изменяется сам. Через триллион лет свободной тепловой энергии не будет. И мир застынет. Квантовая пыль и та распадётся, исчезнет. Всё исчезнет. Будет одно великое ничто. Нет, нет... Не великое. Просто большое. Огромное. Бесконечно огромное ничто. Да там и размеры ни к чему. Огромное. Не огромное. Просто: ничто.

А мы, люди? Что? Нас не будет?

Жили. Боролись. Ошибались. Каялись. Нами владела смерть. Но мы сопротивлялись. Скорбели об ушедших из жизни. Жаждали ощущать реальность такой, какова она есть. И сопротивлялись веществам, проникающим в нас и искажающих наше восприятие.

Власть пыталась соблазнить нас. Отравить наши тела и души. Мы же очищались. Очищались, как только могли. Проделывали путь к свободе. Не желали быть рабами. И была одна жажда, жажда свободы, жажда быть людьми, оставаться людьми. Поэтому мы как могли отшвыривали всякие стимуляторы, которые предлагала нам власть. Хотели быть естественными. Хотя власть умудрялась влить в нас то, что ей было надо. Она превращала наркотики в парообразное состояние и незаметно подсовывала нам такой воздух подышать. Таким образом, она нас анестезировала от реальности как таковой. Пыталась окончательно управлять нами. Некоторые из нас, всё же надышавшись наркотических паров, пребывали в эйфорической иллюзии, потеряв связь с реальностью. А вот некоторых непокорных насильно анестезировали.

Но мы сопротивлялись, как только могли. Жаждали свободы. Желали оставаться свободными от иллюзий; свободно воспринимать реальность. Какую реальность? Ту, которая когда-то в будущем через триллион лет превратится в пыль, а потом исчезнет? А ведь надо что-то в этом направлении делать. Чтобы не исчезнуть. Чтобы вместе со Вселенной не превратиться в пыль, а потом - в ничто. Так надо. Я знаю, что так надо. Но властям так не надо. Власти живут одним днём. Живут для себя. И других приучают так жить. Только более скромно. Не роскошно. А точнее, перебиваться на сухарях. Перебиваясь на сухарях, служить властям и оттого быть счастливыми. В этом отношении мутанты - это пример для подражания. Те, кто не такие - обязательно в какой-то степени презренные, презренные обществом, общей идеологией, идеологией властей.

Вот я, презренный. За мной следят. Я на учёте.

Пусть. Пусть на учёте. Пусть за мной следят. Пусть я самый презренный. Всё равно жизнь временна у всех. Но я делаю все, что могу, чтобы она, эта жизнь не исчезла вовсе.

Вселенная расширяется. Горячие звёзды тухнут. Всё распадается, распадается до пыли. Надо что-то делать в этом направлении. Чтобы нам всем не распасться до пыли и не исчезнуть. Если власти этого не понимают, то мне с ними не по пути. Я делаю своё дело. Оттого и счастлив. Вижу смысл в своих деяниях. Хотя... порою всякие мысли роятся у меня в голове, мысли, не соответствующие целям, которые я сам себе поставил по преобразованию той действительности, которая меня окружает. Эти мысли бывают настолько мерзкими, что диву даёшься. А они роятся и хотят сбить меня с толку. Они меня жалят, жалят... А их конкретику я не могу уловить. Они - на уровне каких-то потаённых чувств. Поэтому трудно мне их расчленить, нивелировать. Удушить! Но нету чёткого образа, образа злого человека. Какой-нибудь сатанинский образ с длинной шеей, чтобы я смог схватить за эту шею и душить..., душить... Если бы был образ обрыва у моря. То я бы все сатанинские мысли скинул туда. Пусть побарахтаются в пучине морской. Нет, нет... Это не надёжно. Я бы их собственноручно топил, топил... Я явно хочу от них отделаться, от этих мыслей. Восстановить свой волевой импульс целенаправленной деятельности.

Занимаясь медитативной практикой, я, конечно, научился сбрасывать все мне неугодные мысли туда, откуда они на меня нахлынули. Я сосредотачиваюсь на том месте своего существа, откуда они возникают, эти злосчастные мысли. И тогда все они пропадают. Исчезают! И я оказываюсь в том блаженном состоянии безмятежности, о котором говорит весь мистицизм.

Но... разумно ли это?

Да!

Исчезает нервное напряжение, стресс.

Но... те изуродованные конвульсивные мысли неоднократно служили мне подсказкой в затруднительных ситуациях повседневности. Они предупреждали меня об опасностях. Да. Они, бывало, доводили меня до психического расстройства, демонстрируя правду жизни. Но они показывали всё так, как оно было на самом деле, вливая в меня отрицательные ощущения.

Отрицательные?

Но... в том-то и дело, что может быть и хуже. Свободно, запросто может быть хуже. Об этом я в своём "Письме 2020" фиксирую так: "Из пустоты свершилось. Всё побежало куда-то в те отдалённые степи, где затеряться легко, или открыть несравненное, новое то пространство, от которого жить и жить, от которого жизнь во благо.

Так бывает. И я - за то.

Может худшее быть!

Может!

Свободно!

Удержаться бы нам в полёте".

А как удержаться?

Ответ в "Письме 2020" такой:

"Вселенная расширяется. Ткань Вселенной расширяется. Вместе с ней расширяется всё живое на Земле.

Сможет ли человек перегнать её в своём расширении?

Вряд ли. Не бережёт он жизнь, живое.

А ведь здесь всё довольно-таки просто:

Не опережаешь?

Пропадаешь!".

А как пропадаешь? Один из вариантов в "Письме 2020" отмечен так: "Кровь выступает на теле. Кожа рвётся, покрывается красными пятнами, прыщами, из которых сочится алая жидкость. Это - конец. Смерть не за горами. Она меня окутает, убаюкает... Или же подарит пронзительные боль и муку. Она всем нам подарит эти боль и муку за всё нами содеянное, когда мы прохлаждались без меры и не создавали все эти оградительные валы от вала океанических волн, от тех вод, которые затопят нас и наше поселение, где мы праздно проводили время.

Сожжет нас кометный огонь, который мы не предупредили. Вода и огонь".

Но... возможность всегда есть. Опять обращаюсь к своему "Письму 2020": "Вот этот час! Он бессменный. Свет исходящий повсюду новым пределом встаёт, зовом глубоким и громким вдруг воскресшая из пепла всё, что когда-то исчезло, все, что когда-то иссякло, новою силою реет в мире, в мирах и во мне, как той частичке Вселенной, когда-то накроющей вечность. Если с пути не собьёшься, не пропадёшь в одночасье мелких желаний своих".

Мелкие желания набрасываются. Теребят. И это - реальная жизнь. Отчего так? Просто атмосфера среди людей такая. Каждый сам по себе. Старость подходит. Старики никому не нужны.

Никто никому не нужен. Потому что смерть у каждого своя. За деньги за тобой ещё будет уход. Некоторые имеют своеобразное бескорыстие. Ухаживают, потому что верят, что за это на том свете Бог даст им рай. Но... некоторые поступают бескорыстно, потому что с ними поступали так же.

В отношении Бога у меня всё очень просто. Свою простоту в этом вопросе я зафиксировал в "Письме 2020" так: "На некоторое время я становлюсь Богом. И это от меня не зависит. Состояние Бога ко мне приходит внезапно, как снег на голову. Тогда меня никто не трогает. Обходят стороной. Не заговаривают со мной, а я - с ними.

Как-то специально это состояние Бога получить нельзя. Овладеть им невозможно. Можно получить только похожее состояние. Для этого существует очистительная медитативная практика. Я обретаю своего рода самодостаточное состояние. Но не то состояние Бога. Оно как приходит, так и уходит. Независимо от меня. Я могу тщетно делать усилия, чтобы его вернуть. Но состояние Бога меня покидает. Удержать я его не могу. Конечно, оно во мне оставляет след. Я владею собой. Я - в своей тарелке. Не гадкий утёнок. Но и не в состоянии Бога".

А в чём?

В состоянии этой реальной кошмарной жизни. Она окружает меня. Давит со всех сторон. Всплывает в наших снах, снах-кошмарах.

Сны. Сны-кошмары. Эти сны лишают меня всякой уверенности в себе. Навевают страхи.

Обычно кошмары снятся, когда на ночь переедаешь. Но тут не переедаешь, а снятся. Видно, причина - кошмарная жизнь общества, в котором живёшь.

Когда-то я строил воздушные замки все в розовом свете, как противоположность кошмарам. Но сейчас уже - нет. Ни воздушных замков. Ни кошмаров. А - уверенность в себе. Уверенность - в противоположность молодым людям, встречающимся в парках, на площадях, на улицах, в скверах. Они чего-то побаиваются, чувствуют себя не в своей тарелке. Им, видно, как и мне раньше, снятся страшные сны, и они строят воздушные замки, чтобы как-то компенсировать удушливое ощущение после этих снов. Наверно, так оно и есть. А может быть, и не так. Но всё равно что-то подобное с ними происходит. Как со мной раньше.

Годы прошли. Большая часть жизни прошла. Чего бояться?

Душили кошмары. Не задушили.

Воспарял в воздушных замках и терял себя. Не утерял.

Теперь - умиротворённый. Бьюсь с властями. Решил напоследок жизни всколыхнуть себя и всех окружающих?

Нет. Ничего не решал. Всё вытекает из жизненных ситуаций. Из реальных жизненных ситуаций.

16.

В нашем социуме многие книги запрещены для чтения. Зато кофеиномания в разгаре. В разгаре громкая электронная музыка. И не просто громкая, а ошарашивающая своей зычностью. В некоторых книгах можно вычитать всю правду о кофеине и этой музыке, ошарашивающей своей мощью. Не потому ли эти книги не в почёте?

Музыка, которой полон воздух, так сильно бьёт по мозгам, что возникают галлюцинации. А это властям-то и надо. Чтобы человек не находился в подлинной реальности. От музыки можно скрыться у себя дома, в уединении. А в общественных местах она грохочет как ошалелая. И это называют вечным праздником. Ну явно неприятная действительность, этот вечный праздник. Он порождает в человеке трагизм. Какой тут праздник? Таким образом власть думает, что порождает социальную стабильность, а на самом деле раскручивается социальная нестабильность.

Сама-то власть живёт в тишине умиротворяющей музыки, в достатке, в безопасности, окружённая поющими птицами. Так она создаёт себе подобие рая.

Но... всё это искусственно. Там у них внутри кипят непомерные страсти, боязнь смерти, боязнь старости. И больше всего боязнь, что они перестанут быть властью, что их упразднят. Вот они из кожи вон лезут, чтобы такое не случилось.

Власти тоже прибегают к наркотикам. А куда денешься? Нервные сбои. Потребность в успокоительном. Им лень восстанавливать себя медитативной практикой. А так - глотнул какую-нибудь стимулирующую таблетку, и на время погрузился в розовый мир иллюзий. А всё это внутри скапливается и в старости выльется в маразм. Хотя за ними есть кому ухаживать. Для этого они наплодили полчища слуг-мутантов.

Власти всю жизнь только пользуются, всем только пользуются. Без всякого смысла. И музыка - без всякого смысла. Негромкая. Тихая. Успокаивающая. Убаюкивающая. Вызывающая приятные ощущения. Для них - приятные ощущения. Им приятные ощущения. Но... без смысла. Без борьбы с соблазном. Потому что они в атмосфере абсолютного соблазна. Поэтому нет никаких сомнений. Ясно как божий день, что надо давить, давить и давить всё и вся, кто против власти, давить без разбору. Счастье для себя. Успокаивающее счастье. Успокаивающее от нервного срыва. Для других же - стабильность. Чтобы не посягнули на власть, не замахнулись на неё.

В нашем сообществе никакой свободы выбора нет. И для властей этой свободы нет. Ей надо однозначно давить, давить, давить... Для облегчения они штампуют мутантов-кретинов, чтобы те давили друг друга, не бастовали на заводах и фабриках, а чтили закон, повиновались приказам.

Усилия властей направлены не на развитие, а на то чтобы любым способом удерживать эту власть за собой.

Мутанты трудятся, принимают дозы лёгких наркотических средств, играют в игры, для них разрешённые законом. Всё стабильно. Всё идёт как по маслу. В конечном счёте полезный продукт вырабатывается. Часть его отдаётся мутантам для поддержания жизни. А всё остальное - для властей, для расширения их возможности властвовать.

Небольшой досуг мутантам нужен тоже, чтобы они играли в разрешённые законом игры, не нарушающие стабильность. Ведь резкие перемены могут угрожать законной стабильности. И их следует остерегаться. Остерегаться следует революционных научных открытий. Наука должна быть под контролем, чтобы она не нарушала строгую законодательную базу, чтобы даже не подтачивала её.

Науку, искусство - под контроль. Они могут расхолаживать, давать недозволенные рецепты инакомыслящим.

Наркотическое стимулирование поощряется. На это наука не должна посягать своими предложениями. После стимуляции человек проспится и всё нормально - говорят власть предержащие. Если наука говорит другое, говорит о тяжких последствиях даже лёгкой пыльцы конопли, то такую науку приостанавливают. Такая наука причисляется к инакомыслию. Такие самостоятельные взгляды причисляются к ненаучным взглядам.

Власть задумывается: не приведи Господь, пойдёт в рост и развитие самосознания людей. Какая может быть тогда общественная жизнь?

Другая.

Для другой общественной жизни и власть должна быть другая.

Но законом выведен долг только один - для властей. Каждый должен только властям. И если у человека есть какие-либо особые склонности к какой-либо деятельности, то эта деятельность должна служить властям. Иначе она, эта деятельность, искореняется вместе с человеком.

Вот и всё. Нет человека - нет проблем.

Всяким научным изысканиям ставят препоны, если они не служат закону, утверждённому властями. Всех несогласных умертвить. Еретиков, инакомыслящих отправляют в камеру смертников. Среди них - жаждущие истины, красоты, но нарушающие неизменный, абсолютный закон сожительства людей.

Вот в таком обществе я живу. В таком обществе работает моя мысль: как изменить это общество, в какую сторону изменить. Вижу, как люди вскидывают на меня глаза, когда я говорю свои речи. Просят о помощи? Просят что-то изменить? Или... Настораживаются? Видят угрозу? По-разному. Разные глаза. Какие-то добрые, отзывчивые. Какие-то свирепые, непримиримые. Со свирепыми и непримиримыми, настроенными задираться, имея физическую силу, я держусь неуважительно, даже, можно сказать, недружелюбно. Конечно, если они не полезут в драку в силу моего снисходительного примиренческого тона, то обязательно нашепчут властям о том, что я не то, что надо, говорю.

А говорю я, как думаю. Что мне терять? Терять мне нечего. Всё уже потеряно. Жена, сын - потеряны. Родители потеряны, давно умерли. Одинокий как перст. Заброшенный в этот кошмарный мир общественных отношений патологического характера.

То, что грозят опасности от властей, от людей, говорят мне мои сны. Они указывают на мою тревожную жизнь, на расшатывание моей психики. Ведь если психика цельная, крепкая, здоровая, то сновидения совсем отсутствуют. Лёг спать, проснулся, будто бы и не спал вовсе, а по времени прошло шесть-восемь часов. Но такие периоды бывают не часто. А так обязательно гложет какая-нибудь тревога. И не только за себя. За других. Например, я не хочу, чтобы молодёжь становилась гомиками. А власть своей пропагандой настраивает на это. Не хочу, чтобы люди подпадали в зависимость даже от лёгких наркотиков, на первый взгляд, безобидных. А власть способствует тому, чтобы люди подпадали, были зависимыми.

Сейчас мне сны снятся довольно-таки редко. Раньше было намного хуже. Бывало, приснится какой-нибудь кошмарный сон про чудовищ, а потом живёшь и ожидаешь, что подобное чудовище выглянет из-за портьеры, или вылезет из-под кровати.

Всё чего-то ждёшь. Не чувствуешь себя в безопасности. А отчего? Оттого, что где-то кому-то сказал что-то не то. И понимаешь, что тебя взяли на заметку. Понимаешь, что тебя преследуют. И если станешь уж слишком неугодный властям, то тебя собьёт какая-нибудь, на первый взгляд, случайная машина. Или просто прирежут или пристрелят в подъезде. Так прирезали, а потом и пристрелили, потому что был сильно живучий, моего близкого друга, с которым я вёл долгие разговоры на политические темы. Тогда я подумал о себе, о возможной моей участи... Долго было мне тревожно и уныло после кончины моего друга таким путём: прирезали, а потом ещё и пристрелили. Казалось бы, выйдешь в пространства, в степи... Свобода... А тебе кажется, что небо падает на голову и вот-вот придавит, размозжит тебе мозги, черепную твою коробку.

В таком социуме, в таком окружении людей - всё так шатко, неустойчиво. Даже если отдаляешься от них, выходишь в пространства, в степи. Даже если поднимаешься в горы, смотришь на всё с высока, как в медитативном состоянии. Казалось бы, видишь далеко. Но понимаешь, что придётся всё равно спускаться вниз, к людям, которые будут зажимать тебя в тиски, заставлять смотреть под ноги, а не вдаль, в небо... Так и ожидаешь какой-нибудь подножки.

Я уже привык ждать самого худшего. Страхи прошли. Адаптировал. Приспособился. Однажды что-то внутри оборвалось. И я впал в ту внутреннюю безмятежность, которую буддисты называют нирваной. Вот так и живу в этой нирване.

Блаженно-спокойного времени никогда у меня в моём окружении и не было. Но организм приспосабливается, приспосабливается к чему угодно. Психика приспосабливается. Возникают компенсаторные реакции на что-то так уж непреодолимое.

Когда-то я уставал от своих бесконечных сомнений. Теперь, повидав виды, внутри у меня присутствует стержень, появился стержень того, в чём я никак не сомневаюсь. С этим стержнем я успокоился. Впал в нирвану. Значит, нирвана не такая уж и пустота? Что? Некая наполненность? Во всяком случае, когда-то я чувствовал себя не в своей тарелке, чувствовал себя гадким утёнком. Теперь такого нет. Смеюсь. Разыгрываю комедию. Говорю, и разыгрываю. Веду словесные игры. Что, стало всё пополам?

А что делать? Что делать с такими людьми? Приспосабливаюсь. Но... подмечаю угрозы. Недавно, два дня назад за мной шёл человек. Долго шёл. Что? Следят? Вполне может быть. Ведь сейчас мне так особо ничего не чудится. Стал более чётко воспринимать действительность. И... стал понимать, что свободно могу погибнуть. Может быть, и так, как мой друг, которого прирезали, а потом ещё и пристрелили в подъезде. Уж больно живучий он был.

Предчувствую. Предчувствую неладное. С этими предчувствиями и живу. Периодически напрягают дурные вести. А потом всё же берёт верх полоса нирваны, безмятежности.

В юности я вообще жил в испуге. Жил среди хромых, калек, недоразвитых, наркоманов. Они забирали у меня много времени. Ничего не могли. И я помогал. Помогал и чего-то ждал. Чего? Да я и сам не знал. Тогда меня ещё никто не преследовал. Тогда не было за что преследовать. Ещё не сформировалось отрицательное отношение к властям, к сильным мира сего.

17.

Тогда, в далёкой юности я сильно менялся. Сейчас нет, не меняюсь, как Бог. Главенствую над собой, над своими пристрастиями, принадлежу себе, ни от кого не завишу, не подчинён. Свободен. Но... понимаю, что моя независимость неестественна. В ней много искусственного. Специальные долгие медитативные практики... Понимаю, что за мной могут прийти. И зарубить на корню. За мой язык. За мою открытость, которая порождает у окружающих инакомыслие.

Уже и старость приближается. А власти меня ещё не завалили. Страха перед смертью нет. Нет страха перед тем, что будет со мной после смерти. Поэтому-то я и не обращаюсь к религии, и не вступаю ни в какую религиозную общину. Имею своё понимание Бога и следую этому пониманию. У меня Бог не является из облака в человеческом облике и не посылает с неба свет, а он есть сам свет. Свет не имеет массы, изменяющейся во времени. Значит, свет вне времени, вечный. Бог - вечный свет. А я? Я в будущем стану светом? Пока я хочу быть светом для тех уродов, которые меня окружают, которые дурачатся и резвятся, успокоенные парами гашиша или какого-нибудь другого лёгкого наркотического снадобья. Их устраивает твёрдый, как дикий камень, общественный порядок, который установила власть, но который, на мой взгляд, не имеет будущего. Они верят в то, что им предлагают и продолжают дурачиться, резвиться... Я же намереваюсь всё это прекратить. Во всяком случае, постоянно пытаюсь всё это сделать. Конечно, силы неравные. Информационная сеть во владении властей. А она, эта власть забивает мозги народу. А народ принимает. И жуёт то коку, то гормональные резинки, изменяющие естественное состояние человека, то слушает синтетическую музыку на ощущениях, то смотрит фильмы подобного характера, от которых утрачиваешь себя, улетая в глубокую иллюзию. В людей впихивают ценности, против которых я восстаю. Оттого я и слыву врагом народа.

Я против существующего общественного порядка. Я сильный. Потому что ради этого отрёкся от самого себя. Но... власть сильнее. И я порой иду на компромиссы. Власть своей пропагандой заражает всё население. А человек слаб. Он потворствует своим желаниям и идёт на поводу у властей. Мне не совладать с властями. Чувствую это. Но сопротивляюсь. Пока сопротивляюсь. А что будет дальше, не знаю. Пороки, пропагандируемые властями, могут закрасться и в меня. Пока я предотвращаю всякие потуги властей залезть в мою душу.

Противиться соблазнам трудно. Но я был озарён состоянием Бога. И в высокой степени владею собой. К тому же регулярно подпитываю себя медитативной практикой в те тяжёлые минуты жизни, когда другие, чтобы отдохнуть от каменной непроницаемой реальности, прибегают к химическим стимуляторам, расхолаживая обмен веществ своего организма. Да, лёгкий пар гашиша или какого-нибудь синтетического наркотика примиряет вас с врагом, с вражеской властью, с посягательствами властей, усмиряет ваш благородный гнев, даёт отдохновение без всяких слёз на глазах, ложное отдохновение, иллюзорное. Оттого-то и проблемы не решаются. Вы отступаете. Всё неприятное отстраняется. Вы перестаёте стойко переносить невзгоды, неудобства. Унижение и боль, причиняемые вам властями, уходят с приходом того состояния, которое вы получаете, приняв внутрь себя химикат, синтетическое стимулирующее вещество. Таких веществ насинтезировали и напроизводили множество, на все случаи жизни. Они изменяют гормональную систему организма. То стимулируют выброс в кровь адреналина, вызывая ярость и страх. То стимулируют эндорфинную систему, дающую успокоение, блаженство. Но всё это нарушает естественный ход обмена веществ. И всё это имеет серьёзные последствия в виде болезней.

По мне так лучше принять любые неудобства и жить естественной жизнью, воспринимая окружающую реальность как она есть, со всеми её изъянами.

Большинство предпочитает жить с удобствами. Они уходят от опасных жизненных ситуаций, закрывают глаза на многое, на то, на что никак нельзя закрывать глаза. Они уходят от свободы. Продаются властям. Но в конечном итоге они живут в страхе перед завтрашним днем, потому что власть не туда их ведёт. Не туда, куда надо.

Я знаю, куда надо. Но... замечаю, что зачастую это своё знание я выкрикиваю в пустоту, закрывшись в своей пустой квартире. Выкрикиваю не людям, а в пустоту окружённую стенами. Выкрикивать людям мне не позволено. Власти не позволяют.

Живу в безмятежном состоянии. В нирване! Хе, хе! В таком обществе жить в безмятежности - роскошь. В таком обществе жить в безмятежности просто опасно. Нужно быть настороже. Тогда выживешь. Что, вокруг люди? Неодушевлённые камни! Только движутся. Полощут языками. Отзывчивости ноль. Автоматы, а не люди. И их заводит власть. Заводит средствами массовой информации. С утра до вечера долбит то, что ей выгодно. Бесконечно повторяет то, что ей выгодно. А повторение - мать учения.

Власть, заведённая как реклама. Говорит, говорит, говорит... Уши прожужжала. Волей-неволей ты в этой атмосфере. Эта атмосфера везде, повсюду. Разве что выберешься на природу и выключишь свои карманные средства массовой информации: мобильный телефон, радио, телевидение. Или же запрёшься в четырёх стенах своего жилья и тоже выключишь все средства массовой информации. Но, бывало, когда ты всё это выключишь, а тебе всё равно мерещится, что перед тобой стоит представитель департамента и долбит тебе, что власть - это единственный шанс, путь к свету.

Для меня свет - это Бог. Он бессмертен, не имеет массы и поэтому не изменяется во времени, то есть вечный. Вечный - значит, вне времени. Истина это или нет. Кто доподлинно знает? А говорят, говорят... Вот так по аналогиям и ассоциациям можно поддаться на провокационные речи властей. Хе-хе!

В "Письме 2020" я записал так: "Я состою из массы, а значит, на меня влияет время. И здесь ничего не поделаешь. Чтобы стать вечным, я должен превратиться в свет. Если бы это было возможно, то моё время прекратило бы на меня влиять. Я бы существовал вечно. Но в силу своего веса я не могу стать вечным".

Что, начать сбрасывать свой вес? Хе! Смешно, конечно. В результате можно получить только лишь уязвлённое своё "я", уязвлённое неуспехом.

Всё это, конечно, фантастические варианты. Тут бы дотянуть до конца жизни, чтобы тебя власть не пришила за твой язык. Тут бы, чтобы у тебя не сдали тормоза, и ты не сорвался, не кинулся в нервно-психическую патологию. Но это не случается, и я доволен собой. Правда, бывает, что, глядя на всю атмосферу в обществе, на толпы мутантов-кретинов, становится не по себе. Но я беру себя в руки. У меня достаточно внутреннего богатства и житейской мудрости, чтобы владеть собой, не кидаться в панику.

Конечно, глядя на то, что власть творит со своим населением, у тебя подтачивается смысл твоей собственной жизни. Ты понимаешь, что может быть достигнута точка невозврата. И тогда всё полетит в тартарары. Будет всем конец. А значит, и конец твоей собственной жизни - памяти о ней.

Конец твоей собственной жизни начерчен ясно и однозначно. Но перед этим будет конец смысла жизни, того смысла, который у тебя в воображении, который питает тебя энергией.

Конечно, после медитативной практики многое в воображении умирает. Ты очищаешься. Но... основной смысл жизни остаётся. Он становится ещё более концентрированным в твоём воображении и ведёт тебя.

А так, куда идти? Но идти надо. Конечно, нельзя доподлинно предсказать, куда нас занесёт в нашем движении, в нашей ходьбе. Невозможно заранее угадать, что вспыхнет в твоём воображении, чтобы вести тебя дальше. Но воля, концентрирующаяся на конкретной цели, постоянно подправляет, чтобы тебя не занесло. Одним словом, контроль есть. Этот контроль полностью отсутствует в снах. Сновидческие образы приходят, а ты отсутствуешь, спишь.

Вот, вот... Сновидения! Там ты теряешь контроль полностью. Но там он не нужен. Когда в сновидениях тебя преследуют злобные призраки с ножами и топорами наперевес, то это отражает реальное положение вещей в твоей жизни. Сновидение наталкивает тебя на мысль, предупреждает, что в твоей жизни есть те, кто тебя преследует, следит за тобой.

И действительно, когда мне начинают сниться образы людей, преследующих меня, то в своей повседневной жизни я замечал, что за мной следят. Подсознание как-то регистрировало, независимо от моей сознательной жизни. Даже совсем недавно, два дня назад, снились монстры, преследующие меня по пятам. После этих сновидений я обнаружил за собой слежку.

Проснулся ночью весь в поту от преследователей. А днём заметил человека, который долгое время шёл за мной. Я конечно, ускользнул от преследователя. Это было в городе, на проспекте. За мной следили в толпе. Но толпа помогла мне затеряться.

Что будет со мной дальше, не знаю. Но знаю, что будет дальше со всем человечеством. Солнце сожжёт землю вместе со всеми живущими на ней людьми. Выход из положения не найден. Проблема остаётся открытой. Я наталкиваю на решение этой проблемы всех. И в первую очередь ориентирую на это власти, которые владеют материальными, техническими и всеми какими только можно ресурсами для решения этой проблемы. Но... безрезультатно. В ответ только преследование и затыкание рта, чтобы я не говорил ничего на людях.

Были случаи, что те субъекты, которые преследовали, вмешивались и сбивали меня с толку, когда я объяснял людям, объяснял толпе реальное положение вещей, и что власти не занимаются решением серьёзных для всех нас проблем.

Уберечь от всех опасностей я себя не могу. Это ясно. Ясно как божий день. Но... я и не стараюсь себя уберегать. Хочу, чтобы уберегли себя люди, все жители, и не только нашей страны. Чтобы они собрались все вместе и решили приложить все силы в направлении своего собственного спасения. Чтобы они отвергли то, что предлагают власти. Так нет же. Среди людей - всякий народ. Множество мутантов, которые вообще поддерживают власть. Одним словом, единства никакого нет. Единомышленники сбиваются в небольшие группы. А чтобы их объединить, мой план всеобщего спасения, наверно бы, сработал. Но мне не дают и слова сказать. За мной ходят люди, которые меня преследуют и не дают высказаться, когда я собираю возле себя представителей различных общественных организаций. На меня сразу вызверяются:

- Ты хочешь свергнуть наше правительство!

- Ты - враг народа!

- Ты должен соблюдать закон, а не нести ахинею!

Меня не несёт течением точно щепку в быстрых водных потоках.

"Я есть". - так говорю я себе; и не теряю себя в водоворотах всевозможных мнений. Меня нельзя сбить с толку. Конечно, опасность захлебнуться в водоворотах человеческих мнений есть. Есть такая опасность. Но... не для меня. Я чётко знаю, что надо и что никак не надо, что жизненно и что никак не жизненно. А вот как увеличивать всё то, что жизненно - это вопрос. Много вопросов. И вопросы эти серьезные, потому что власти не на стороне жизненного. Во всяком случае, я так считаю.

Понимаю. Если я не утону в водовороте всяческих мнений людских, то меня убьёт власть как помеху. Не оттого ли я побаиваюсь чужих людей, незнакомых? Хотя свои... Сегодня они свои, а завтра продадут тебя за мелочь, за медный грош. Такие люди, такой социум, в котором я живу.

А жить надо. И бороться надо. Хоть и понимаешь, что ты - мелкая кроха на поверхности земного шара, а с космических пространств тебя и не видно. Тебя как пылинки не видно. И никого у тебя нет. Жена умерла. Сына убили. Родители умерли... Один. Одинёшенек. И с государством не связан. Нигде не работаешь. На пенсии. И время идёт. Старость подкатывает. От этого гнетущего состояния сознания у меня не наблюдается. За жизнь, за её прелести не цепляюсь. Придёт смерть, значит, придёт. Перед смертью про кого я вспомню? Про маму. Она вложила всю себя в меня. Правда, бывает думаешь о всех гадах, которые тебя окружают, и возникает желание их всех пережить. Но не получится. Есть гады помоложе меня. И хорошо пристроились у государственной кормушки. Холёные. Не клятые, не мятые. Как их пережить? А они делают зло. Подпевают властям, которые делают зло. И это зло безнаказанно. Я уйду из жизни и не зафиксирую в своём восприятии возмездия. И этого возмездия, возможно, вообще не будет. Зло останется безнаказанным. Всё. Приехали. Куда дальше? А дальше - пропасть. Зло-то безнаказанно.

Я видел безнаказанное зло, и не раз. От этого возникает желание покончить свою жизнь самоубийством.

Вспоминаю свои промахи. И хочу ещё раз начать свою жизнь заново. Заново, конечно, не получится. Но подправить свои промахи можно. Просто не повторять больше своих ошибок. Очиститься и не повторять того, за что сам себя будешь клясть.

18.

В отношении чистоты я не уповаю на Бога, как это делают многие. Считаю, что они просто не понимают Божественное, Божественное как Самодостаточное. Поэтому для меня дико, когда я слышу вопли:

- Боже, очисти меня!

- Боже, сделай меня чистым!

Я сам себя делаю чистым и тем самым поднимаюсь к "Высшему", которое в принципе и названо Божественным. Для этого я водой очищаю тело, а медитацией - душу. И дух мой воспаряет. В этом отношении у меня выработался целый комплекс специального образа жизни, со своей символикой в представлениях, вплоть до символических жестов, жестикуляции чисто физически. Всё это я описываю в своём "Письме 2020". Хотя... жест есть жест. И новые поколения людей, прочтя моё "Письмо 2020", могут не уловить таинство символики моего жеста. Его следует проделать. Оттого подумываю заснять на киноплёнку все жестикулярные комплексы своего образа жизни.

Понимаю. Время идёт и многие жесты уже непонятны. Непонятны жесты древних народов, оставшиеся ещё в культуре. Но... очень ясны жесты властей, которые пропагандируют населению синтетическую пищу. Во всяком случае, мне всё понятно, когда предлагают какой-нибудь мучной суррогат. Разобравшись, понимаешь. Кормят синтетикой. Кормят гормонами. Оттого я и завёл свой огород. Выращиваю более-менее экологически чистое. Почему более-менее? Да потому что всё в округе пропитано химикатами. И никому до этого нет никакого дела. Вот и возникает злоба на власть, во владении которой всё это.

Для властей пища выращивается отдельно, в экологически чистых районах.

Цивилизованный мир, в котором я живу, загрязнён основательно. Такая цивилизация во многих отношениях патологична. Следовало бы бежать от неё. Но куда? Некуда. Остаётся бороться, только бороться. И с собой бороться тоже. Потому что эта патологическая цивилизация-атмосфера в тебя проникает, проникает незаметно каждую минуту жизни. Ведь ты просто живёшь в ней, в этой цивилизации, патологической цивилизации, нечеловечной.

Сказать, что древность была идеальна? Нет. И в древние времена патологии хватало. Не потому ли в религиозной сфере была практика раздеваться, обнажая спину, и хлестать себя верёвочным бичом по этой спине. Провинился, перед собой провинился. Сплоховала воля. И хочешь овладеть собой снова, очиститься, оздоровиться. И хлещешь себя верёвочным бичом, ставя границы, отторгая содеянное в прошлом. А можно себя вовсе не бить. Просто не повторять ошибок. Но слаб человек. Повторяет ошибки. И колотит себя за это. А ошибался, потому что внешняя атмосфера настраивала на это.

В те древние времена власть была не лучше. Но сейчас она достигла, на мой взгляд, апогея в своей ублюдочности. Потчует население химикатами, наркотиками. Предлагает лёгкие наркотические средства повсеместно. Чтобы что? Чтобы зло, которое она совершает, стало для человека нереальным? Чтобы зло власти превратилось в добро? Чтобы пробуждать в человеке снисходительность?

Боль.

Показатель - боль.

В человеке возникает боль. И он восстаёт. Восстаёт против химической и наркотической жизни.

Восстаёт против воющей музыки.

Восстаёт против эпатажных стереофильмов.

Эпатажное искусство в почёте. И разумный человек это замечает. И делает замечание производителю. А производитель под каблуком власти, которая посылается на могущество Бога. А она, власть, преемник этого Бога. А Бог всесильный и всемогущий, и мы для него мошкара.

Да нет же. "Мы Боги". Бог есть Дух. А гром и молния в небе вовсе не от Бога. Власть поселила в людях полный комплекс заблуждений о Боге. Назвала себя преемницей Бога, и продуцирует гормональную пищу для населения. Этот контроль на уровне пищевых продуктов является сверхнаглостью властей. Каждому приписывается определённый гормон, определённая диета.

У человека слабая воля. Он соблазняется на ароматизированные пищевые продукты, которые предлагает власть. Потом человек бичует себя за то, что соблазнился. Слабость воли. Что поделаешь. А власть делает своё дело. Разрабатывает всевозможные пищевые добавки. Кроме того, что добавляет гормоны, так в ход идут и неорганические вещества. Всевозможные соли: магния, калия, кальция. Каждому приписывается своя, ему принадлежащая диета. И вдалбливается в голову, что эта диета сохраняет молодость. А она просто для того, чтобы сохранять контроль над человеком. Один из аспектов контроля.

Чего только не кладут в пищу...

Чего только не кладут людям в мозги пропагандой...

Пропагандой умело человека заражают определёнными идеями. И он скандирует приветствия властям. Скандирует, пока не стало больно.

Боль.

Боль показатель. Её надо прекратить.

Так стрелки переводят на человеческую слабость. Мол, плоть соблазняет.

Плоть восстаёт.

Так что, умертвить эту плоть?

А как? А никак!

Петь, плясать, продуцировать жизнь!

Но ради чего? Ради жизни?

Нет! Ради властей, дающих жизнь!

Ради властей? Для меня - это дурман.

Вот!

Чтобы не было такого понимания, следует принять одурманивающие вещества. Лёгкий наркотик. А он везде. Цивилизация, в которой я живу, пропитана химикатами.

Не потому ли возникает желание начать всё сначала.

Химикат, проникший в тебя. Сбил тебя с толку. И ты хочешь начать всё сначала.

Но за тобой неусыпно наблюдают власти. Наблюдают, как ты хочешь начать всё сначала.

Обойти химикат, попадающий в тебя, в твои внутренности?

Нет. Он предназначен для тебя. Он тобой руководит.

Следят за каждым. На своём опыте убедился. Но никто не знает, что за ним наблюдают. Некоторые, такие как я, догадываются.

Прожив большой кусок жизни, столкнувшись со многими случаями слежки, можно нащупать и понять технологию слежения.

Я не раз убеждался, что каждое твоё слово подслушивают. Надо изощряться, чтобы остаться наедине с собой, и чтобы около тебя не было подслушивающих устройств. Подслушивающих, подсматривающих.

Я долго раздумывал, намереваясь фиксировать свои мысли на бумаге, начать своё "Письмо 2020". Ведь необходимо было иметь место, чтобы тебя никто не видел, не подслушал твои мысли, которые ты шепчешь, высказываешь вслух.

Если "Письмо 2020" обнаружат, то меня ожидает смерть. И я это прекрасно понимаю. Но я всё же сажусь по вечерам и пишу. Время унесёт всё. Ну а вдруг что-то останется для тех далёких будущих поколений, для которых то, что я переживал, сгодится, пойдёт на пользу.

Для кого я пишу "Письмо 2020"? Для тех будущих поколений, которые могут оказаться несмышлеными в области тех человеческих отношений, которые я испытал на своей шкуре. А испытал я на своей шкуре убийства, расстрелы без суда и следствия, уничтожение людей, массовые убийства ни в чём не повинных людей: женщин, детей... Когда я становился свидетелем подобных происшествий, на которые я никак не мог повлиять, то придя домой, я вдруг начинал писать - просто в приливе чувств.

В "Письмо 2020" заносились подробности расправы над невинными. Выплёскивая на бумагу все свои впечатления, я тут же каялся, что не смог предотвратить бесчинства. Панически хватаясь за волосы на голове одной рукой, другой - я водил пером в надежде, что ничего не упущу, выложу всю правду о бесчеловечности, о бесчеловечных человеках. Подобные человеки свои преступления делают с расчётом, что им за это ничего не будет. Откуда такая уверенность в безнаказанности? А она должна быть, эта уверенность. Ведь преступники - это трусы. И они идут на преступление, потому что есть уверенность, что всё пройдёт безнаказанно. Ведь у них включена сознательная жизнь и они всё рассчитывают. Серийные убийцы. У них сознательное продумывание варианта, при котором никаких свидетельствований о преступлении не будет.

Безнаказанность. Это один из источников преступности.

Когда за тебя заступается ещё более сильный, чем ты, то преступность процветает. Преступник чувствует, что наказания никакого не будет, что сильные мира сего - на его стороне. Сильные - это богатые люди у власти. Они заступятся. И можно бесчинствовать.

Сильные - это большие государства с ядерным арсеналом. Солдат такого государства легко начинает мародёрствовать, насиловать, применять пытки к военнопленным с полным размахом. То есть становится преступником.

Жизнь страшная и ужасная в тоталитарных государствах, где власть отделена от народа и занимается насилием, внедряя выгодные властям законы. Все законы направлены на то, чтобы "всё и вся" поставить под контроль.

Под контроль - рождаемость. Тогда власть распространяет агитационную информацию о создании "неполовых братств", неполовых общественных организаций. Естественно возникают противники подобных организаций. Эти противники объявляются инакомыслящими, еретиками. И их вылавливают, этих еретиков, перевоспитывают. Для вылавливания находятся добровольцы. Эти добровольцы шпионят и доносят властям информацию о неугодных. Возникает атмосфера нелегальности. Возникают нелегальные Братства, которые осторожничают в отношении чужих людей. Но в этом отношении как не скрывайся, а всё равно тайное становится явным. Например, нелегальное Братство распространяет запрещённые книги, которые написали инакомыслящие, книги, которые власти оценивают как ересь. Так вот эти книги попадают к стукачам, шпионам, которые всё доносят властям. И тогда распространителей можно поймать просто на горячем. И привлечь к ответственности.

Вот в таком обществе я живу. Вот в таком окружении функционируют мои мозги. Не оттого ли у меня мои размышления порою, ну, крайне беспомощные. Хоть бы меньше этой беспомощности попадало при письме в моё "Письмо 2020". Что я творю, и сам не знаю. Зачастую моя рука пишет то, с чем я не согласен, что я не принимаю как человек, как личность. Пишется автоматически всё, что случается, всё, что встаёт в представлениях моего сознания. Фиксирует непосредственно атмосферу моего духа, атмосферу всего, что вокруг.

Так и выплёскивается из моей души на бумагу то, что является опасным для меня, то, что власть может расценить как приносящее ей вред.

Я живу в обществе, где власть терроризирует население. Власть - террорист. У отдельного маленького слабого человека парализуется воля. Он перестаёт сознательно управлять собой. А если нету сознательного участия в жизни общества, то общность людей разрушается. Каждый сам по себе, боится за свою жизнь. Эта боязнь нарастает, превращаясь в отъявленную трусость. Усиленный терроризм порождает всеобщую трусость, которая, бывает, помогает человеку выжить физически. Трусость становится прибежищем для человека. Он уходит из поля всеобщности. Но он не может отделаться от того, что чувствует себя подозреваемым, хотя ничего особенно противоправного не совершил. Оторванный от всех и чувствующий себя подозреваемым, человек начинает подозревать другого, рядом живущего. Тревога, боязнь перерастают в страх, от которого усиливается подозрение в отношении рядом живущих людей. От страха, чтобы выжить, при ощущении, что вот-вот тебя заложат властям, напишут на тебя компромат, донос человек сам начинает закладывать рядом живущих людей, писать на них компроматы.

Он видит несоответствие поведения людей тем законам, которые есть. Опережая действия властей, он сдаёт этим властям своих близких, с которыми живёт, обвиняя их, тем самым выгораживаясь перед властями, выгораживаясь и выживая. Вполне возможно он думает и по-другому, не так, как власти. Но молчит. И исполняет то, что скажут. Но так, как он думает, всё равно могут узнать. Существуют специально назначенные люди по профессии "Контролёры мыслей". Они всюду рыщут и вынюхивают, что люди говорят в частных разговорах со своими близкими. Поэтому, если ты думаешь не так, как надо, и где-то случайно обмолвился в разговорах с близкими друзьями, приятелями, сослуживцами или даже с родственниками, то до тебя со временем всё равно доберутся. Доберутся и арестуют как неблагонадёжного.

Всё, что ты скажешь, взвешивают, насколько оно является помехой для власти, насколько оно противоречит существующему закону.

Взвешивают и арестовывают. Арестовывают обычно по ночам. Наверно, чтобы не будоражить окружающих, не провоцировать возникновения волны негодования. Ведь арестованный человек исчезает - и навсегда. Так лучше, чтобы мало кто об этом знал.

Вот так. Вот в таком обществе я живу. Люди просто исчезают. Неугодные исчезают. Их место занимают мутанты. Что будет дальше, страшно подумать.

От людей инакомыслящих и не поддающихся перевоспитанию, избавляются тайком. А вот при военных действиях, захваченных пленных, так их демонстративно на площадях вешают. Наверно, чтобы дополнительно запугать население и показать безмерную свободную силу власти. Чтобы обычный человек и думать не мог как-то по-другому, не так, как требует власть. Чтобы его перемкнуло как-то иначе поступать.

Я знал одного мужчину, приятель, который чистосердечно признавался, что живёт в постоянном страхе. Но это уже был повод, чтобы за ним контролёры мысли установили слежку. Следили постоянно, неусыпно ожидая что он не выдержит жизненных нагрузок и проговорится, скажет что-нибудь, что идейно не соответствует политике властей. И он-таки проговорился, сказал: "Нечего поклоняться сильным мира сего, унижать себя". И этого было достаточно, чтобы он однажды исчез безвозвратно и навсегда. Я в дальнейшем не мог обнаружить никаких следов его.

Вот в таком обществе я живу. О каких высоких материях можно думать? Тут как бы выжить, не обмолвиться. Как меня ещё не замели, не знаю. Тот мой приятель обмолвился и исчез из-за своей незначительной обмолвки. Так это, по-видимому, оттого, что он работал в военной промышленности и много знал. А там нужны надёжные люди. Там работает много мутантов. Надёжных. Надежных, но безмозглых. Но военную технику надо развивать, придумывать что-то новое. Для этого нужны мозги. Поэтому привлекают специалистов-инженеров, творчески мыслящих. Но за ними следят и днём, и ночью. А народ во многом продажный, серый. Поэтому эти творчески мыслящие люди зачастую попадают в сложные жизненные ситуации.

Я-то знаю этот народ. В своём большинстве он оскотинился полностью. Доносят даже на своих родителей. В семье дед, отец, мать... сказали какую-нибудь фразу против власти и тут же какой-нибудь из родичей бежит к контролёру мыслей доложить. Заложить своего близкого. Какое будущее может быть у такого общества? А никакого. А я, глупец, думаю о таком будущем обществе, которое будет единым, и будет иметь возможность выживать даже при самых критических ситуациях, при катастрофических ситуациях космического масштаба.

Будущее. Его, конечно, трудно как-то вообразить. И тут под боком ещё сообщество, которое никак не вписывается в возможность выживать не то что в условиях опасностей космического масштаба, а в положении обыденной жизни на Земле. Значит, что? Будущего нет, не будет? Так для кого я пишу своё "Письмо 2020"? Я довольно-таки часто спрашиваю себя об этом. Пишу нужную информацию для будущих поколений? Или просто воображаю? Пристрастие воображать! Э-э-э-э-э-э... Нет.

Вижу, ждёт меня смерть. Вижу её рядом. Ну, ладно меня смерть заберёт. Но вижу уничтожение всего человечества. От космических катаклизмов смерть будет всем. Вижу. Мои представления и воображение так подсказывают. Моё "Письмо 2020" сгорит в огне, пришедшем из Космоса. Превратится в пепел. Да, человечество превратится в пепел. А со временем и вся Вселенная превратится в пыль. Кто прочтёт моё "Письмо 2020"? Хе-хе. Наверно, в первую очередь власти, когда я отойду на тот свет. А если они это прочтут при моей жизни, то мне конец. Они и моё письмо и меня сотрут в порошок.

Но я пишу. Сохранится моё письмо, не сохранится? Не знаю. Но через него можно обратиться к будущему. И я обращаюсь.

Подхожу к столу, открываю свою тетрадь под названием "Письмо 2020" и пишу: "Всё будущему времени. В настоящий момент я уже мёртв. Следовательно, моя мысль - не мой интерес. И она не влечёт за собой смерть живому, когда я, чтобы выжить, посягал на это живое.

Вспоминаю слова из книги по дзен-буддизму:

"Живя, будь мёртв.

Будь абсолютно мёртв.

И делай всё, что хочешь.

Всё будет хорошо"

Здесь дзен-буддизм говорит не о настоящей смерти, когда человек по-настоящему мёртв. Здесь просто состояние души несуетное. Человек владеет собой. А вот то, что я перепачкался пастой, истекающей из моей поломанной авторучки, то это для меня уже попахивает подлинной смертью. Если я не ототру чернильные пятна и они выдадут меня, кто-то увидит, и начнут выяснять, что я там писал такого, то мне будет действительно конец. И тогда будет совсем не так, как в дзен-буддистских текстах. Там "живя, будь мёртв., А я? А я, не живя, буду мёртвым".

В своём письме я отражаю всё, что случается в данный момент настоящего. Вот и зафиксировал тот момент, когда потекла авторучка и я весь перепачкался. Если действительно кто-нибудь увидит чернильные пятна на моих руках, то обязательно сообщит куда следует. Надо скорее оттирать пятна на руках. Спрятав свои письмена, подумал: "Увидят пятна, то письмена найдут. По-любому, где бы я их не заныкал".

19.

Открываю тетрадь "Письмо 2020" и читаю о том Высшем состоянии, которое меня посетило однажды: "Когда я двигаюсь, читаю, пишу, ОНО немного смазывается за суетой. Но когда я в неподвижности, ОНО расцветает".

Я много раз перечитывал этот отрывок. Долго размышлял о нём, вспоминал даосов, их недеяние. В недеянии нет суеты. А может быть так, что не будет суеты и в деянии. Во всяком случае из "Письма 2020" видно, что мои деяния, когда я двигаюсь, читаю, пишу суетны. Это видно из текста. Заброшу, наверно, чтение, письмо... Они суетны.

В движении суета. Но... не двигаться нельзя. Без движения приходит смерть. Надо двигаться, что-то делать. Надо жить полной жизнью. Противостоять всем негараздам, всякой несправедливости. Как раз несправедливость побуждает меня двигаться, действовать. Чтобы переделать мир, переделать людей. Переделать всё согласно своим образцам, своим идеалам.

Ну как это так - в одной семье у людей нет единства? Даже если его и нет, но... закладывать члена семьи властям, доносить на своего отца, на свою мать органам госбезопасности, чтобы их повязали...? Ну, это верх скотства. Отец, мать в тебя вложили все свои энергии, силы, здоровье, время. А ты их сдал? И кому? Власти! Властям! Этому бесчеловечному монстру. Отца, мать дать на растерзание этому узурпатору. Да какие б они не были, твои родители.

Нормально, когда все члены семьи стоят друг за друга, помогают друг другу. Лично я помню свою мать. Она много говорила против властей. Я же по своей молодости был на стороне порядка, который создавал государственный аппарат. Я был эгоистичен, хотел выбиться в люди, примкнуть к тем государственным органам, которые ничего жизненного не производят, а только лишь оберегают тех главных монстров власти, которые закрылись в своей скорлупе и не видят страданий простых людей. Да, я был в своей юности на стороне властей. Мне нравились парады, которые они устраивали. Но чтобы сдать свою мать властям за её слова в их адрес? Такого мне и в голову не приходило. Ведь она любила меня. Она принесла себя в жертву своей верности, верности мне, всей нашей семье, какой бы она не была, эта семья.

Я блаженствую, когда понимаю, что не опустился до того, чтобы сдавать членов своей семьи властям. Вовремя осознал подлую душу этой власти. И осознал, что есть возможность смести эти узурпаторские органы. Возможность маленькая, но она есть. Власть позволяет себе убивать людей без суда и следствия, убивать неугодных ей. С этим смириться никак нельзя. Такую власть следует нивелировать. Иначе с годами вся наша человеческая жизнь будет становиться всё хуже и хуже. Ведь со временем в умах людей поселяется ложь, которую продуцирует власть. Ложь разливается, распространяется всюду. И нет уже места правде. Ложь становится на место правды, смещает её. И надо что-то делать. Надо действовать. Если действовать без суеты, то Высшее состояние духа присутствует. Хоть в какой-нибудь малой степени, но присутствует. На этот счёт есть два мнения.

Одно мнение о Высшем состоянии своего сознания я в своём "Письме 2020" записал так: "Когда я всё оставляю, бросаю писать, это "ИНОЕ" пребывает интенсивнее". Значит, мои действия, в том числе и движения в процессе письма, нивелируют или снижают присутствие Высшего состояния моей души, состояние "ИНОГО". Это одно мнение.

Другое мнение заключается в том, что мои действия, моя деятельность полностью суетны. И только от такой деятельности снижается интенсивность Высшего состояния моей души.

Это другое мнение. Согласно этому мнению можно пребывать в телесной неподвижности, но заполнить своё сознание суетными мыслями и оттого Высшее состояние сознания исчезнет. В таком случае задача сводится к тому, чтобы сознательно преодолевать своё суетное сознание. При этом следует не сознавать этого, ибо подобное можно вписать в один из вариантов суеты.

Осознаю всё это скопом. И приятная грусть окутывает меня. Но это касается меня, разборок с самим собой по овладению своими пристрастиями суетного характера.

Другое дело - объективность. Когда власть объективно заполняет ложной информацией все пространства так, что правдивому факту не остаётся никакого места, это побуждает действовать. Суетные эти действия, не суетные... Без разбора. Испытываешь ты состояние Высшее или не Высшее. Всё равно какое. Надо упразднить как-то ложные свидетельства, чтобы было место и правдивой информации, хоть какое-то место. А там история всё поставит на свои места.

Власть подмяла всё под себя. Она всё творит. Создаёт новые вакцины от болезней, новые инженерные сооружения, изобретает новые ракетные комплексы. Хотя всё это делают люди, конкретные люди: врачи, инженеры, изобретатели. Так что, их имена в истории не останутся? Всё будет сведено к одному имени: "Власть"? А эта власть являет собой конкретных людей. И их имена известны. Так вместо имён врачей, инженеров, изобретателей будут их имена? Они войдут в историю как творцы? А подлинных творцов забудут? Свидетельств о них никаких не будет?

Ну, это явно непорядок!

И я поднимаюсь, прекращаю утреннее медитативное недеяние и начинаю действовать по восстановлению подлинных имён, творящих блага цивилизации. А власть следует вывести на чистую воду. И пусть в это время моё состояние будет не Высшим, не истинным, пусть я испытываю меланхолию или какие-нибудь ещё отрицательные состояния своей психики.

Готов ко всему, чтобы только была историческая правда о людях, дающих и не дающих ничего, а только забирающих, уничтожающих, паразитирующих.

20.

В "Письме 2020" я несколько раз переписал отрывок из своей биографии, когда ко мне являлось Высшее: "К работе не приступаю. "ЭТО" присутствует. Смотрю изнутри на всё. Обрёл себя. Не приступаю к работе. Продолжаю смотреть изнутри на себя, на то, что делаю, на процесс письма. Бросил писать. Приступил к работе по биологии".

В такие минуты я и людей сводил к биологическим существам, мешающим друг другу жить. И это одна из причин, которая меня выбивала из моего Высшего состояния и заставляла действовать. Особенно меня заставлял действовать тот факт, что власть подстраивала все свои речи так, будто она предсказывала действительный ход событий. Корчила из себя великого пророка. В её власти были все информационные потоки, и она делала с ними всё, что хотела. Пристраивала к своим нуждам прошлую информацию диссидентского толка, чтобы она переставала быть диссидентской, а выпячивала достоинства властей.

Это, конечно, меня бесило. В книгах для народа излагалось явное враньё. История вся переиначивалась. А люди, которые хотели восстановить историческую правду, просто исчезали. Куда? Никто не знает. Но об этих людях больше никто никогда не слышал.

Вот так. В таком обществе я живу. Как думать о проблемах космических масштабов, когда в обыденной жизни всё под тобой рушится. Как думать, что всё может разрушить комета или астероид, и действовать в этом направлении, предупреждать катастрофические ситуации?

Тут уже не до космических проблем. Тут надо бороться с властями. Они явную ложь делают правдой. И навязывают это всему обществу, тиражируя ложные сведения миллионными тиражами. И все должны были поглощать бредовую информацию и так думать. Кто думал не так, тот являлся преступником. Его арестовывали и делали с ним всё, что заблагорассудится. А потом отправляли на тот свет. Правда, бывало, давали и пожить, если он делал ложные показания, если его можно было как-то использовать.

Особенной беспринципностью отличалось враньё властей, касающееся военных действий, которые велись с близлежащими государствами. В отношении погибших, их количества, их подвига, храбрости и мужественности всегда были значительные преувеличения и преуменьшения. Количество погибших всегда преуменьшалось. Чтобы не шокировать население. В отношении подвигов отдельных военнослужащих всё так перекручивалось, что те, кто пал в бою смертью храбрых, оказывались лишёнными храбрости.

Вот с такими властями мне приходится жить и думать, как бы меня ещё раз не заложили. Частые доклады властям о каком-нибудь инакомыслящем заканчивались его арестом.

У меня был знакомый. Вроде бы нормальный парень. Молодой, предприимчивый. Оказывается, он в разговоре со своим родным дедом уловил некое инакомыслие и сообщил это в органы безопасности. Так этого деда повязали и сгноили. Не посмотрели, что старый немощный человек.

Уничтожают всех, кто имеет иные цели. Их объявляют изменниками, вредителями. Каждый должен служить долгу, отдавать долги властям. Как ты отдаёшь эти долги, очень тщательно прослеживается. Для этого существуют полчища шпионов, доносчиков.

Ну? И как ты будешь подолгу пребывать в своём Высшем состоянии сознания, чисто созерцая, ничего не делая?

А никак.

Надо действовать. Исправлять положение вещей.

21.

Прямо с утра разворачиваю свою тетрадь "Письмо 2020" и читаю о пережитом мною ВЫСШЕМ, Высшем состоянии сознания: "ЭТО присутствует. Особо - когда отвлекаешься от дел. В мозгу отдалённо возникают импульсы и умирают. Возникло желание ликовать. Внутренне смотрю на это. Сразу желание исчезает. "ЭТО" присутствует".

И далее: "Когда что-то делаю увлечённо, "ОНО" исчезает и я забываюсь в своих оценках процесса деланья. Когда прекращаю дело, "ОНО" снова пребывает".

Прекращаю чтение и всякое делание, замираю. Вдруг приходит это умиротворённо-блаженное состояние, которое я окрестил "Высшим".

В таком блаженном состоянии я не только сижу неподвижно, но и гуляю по квартире.

Но вот, когда я случайно зацепив средства массовой информации, телевизор или радио, узнаю, что власть расставила на площадях виселицы и в полдень начнут вешать военнопленных, то какая-то сила начинает меня мобилизовать. Власти ведут бесконечные войны, погибают тысячи людей. Чтобы разжигать ненависть у населения к врагу и показывать свою силу, власть вешает пленных на площадях. Всякая умиротворённость и блаженство исчезают.

- Я должен там побывать, - говорю сам себе, - побывать и сказать своё слово. Так нельзя. Нельзя вести бесконечные войны.

Власть ведёт войну не только с другими народами, но и со своим собственным. В подвалах специально сооружённых зданий казнят тысячи инакомыслящих. И я это знаю. И я должен это сказать другим. И я иду. И говорю. И за мной очередной раз устанавливают слежку. Но я проворный. Выкручиваюсь. Хотя меня неоднократно снимали видеокамеры.

Выкручиваюсь. Но знаю, что всё равно не выкручусь. Однажды мне, наверно, придёт конец. Если ты не так думаешь, как предлагает власть, то ты просто вредитель. И с тобой ведут борьбу. С тобой воюют, как воюют с солдатами других государств. И всё заканчивается зверствами, пытками. И я это знаю. Не это ли меня сдерживает проявлять в полной мере своё понимание правды на людях, вовремя прекращаю свою деятельность, чтобы не схватили на горячем? Ведь когда все вокруг чтят действия властей, то ты оказываешься белой вороной. И тебя отовсюду видно. И следует, как мышь, куда-то юркнуть в подворотню, чтобы тебя не зацепило полчище наёмников. Ты фактически становишься вражеским агентом. И тебя могут просто прибить. Война. Везде идёт война. Война с другими государствами. Война в самом государстве.

В такой ситуации нужна непомерная бдительность.

Бдительность нужна и внутренняя и внешняя.

Внутренняя бдительность нужна, чтобы пришло к тебе "Высшее", высшее состояние твоего духа и компенсировало твои слабости. Для этого ты свидетельствуешь свои побуждения. То есть изнутри себя смотришь в свои движения: дыхания, мысли, чувства, ощущения, побуждения. Смотришь изнутри себя своим внутренним началом.

Внешняя бдительность нужна, чтобы просто уцелеть, вовремя свернуть свою деятельность против властей. Особенно надо быть начеку, когда возникают стихийные демонстрации. Возмущённые люди протестуют. Но власти сразу организуют альтернативные демонстрации. Участникам этих демонстраций раздают знамёна с государственной символикой, им открывают проспекты, улицы и площади для марша. И они шагают, выражая благодарность властям, благодарность их мудрому руководству. Потом идёт полоса столкновений различных колон демонстрантов. Демонстранты, которые критикуют власть, натыкаются на колоны демонстрантов, которые благодарят власть за её чуткое руководство. Начинаются потасовки. Те колоны демонстрантов, которые организовала власть, имеют подготовленных молодчиков, вооружённых кастетами, цепями, резиновыми дубинками. И начинается расправа над недовольными. При таких столкновениях нужна особенная бдительность и самообладание. Но и они не помогут, если у тебя в руках нет никаких защитных средств.

В таком обществе, в котором я живу, жизнь выглядит очень несправедливой. В результате мы видим много больных, калек, преступников, людей, сошедших с ума. Я свидетель всему этому. Не могу противостоять в должной мере. Всё идёт к старости. Силы не те. Тело старится. Не могу угнаться за молодыми. Это особенно сказывается, когда я пытаюсь уйти от слежки. Вот недавно за мной в кафе наблюдали. Что во мне привлекло наблюдателей? Никакой тревоги на лице у меня не было. Наверно, заметили какое-то неположенное выражение лица. Но за мной следили. Когда я вышел из кафе, за мной вышли двое мужчин. Куда я ни шел, они шли за мной. Совпадение? Они тоже посещали те места, которые посещал я.

Нет. Это не совпадение. Это слежка. Они здоровые, полные сил. Я еле от них откараскался. Тело старится. Физические нагрузки бывают не под силу. А шпионы-осведомители проходят специальную подготовку. И надо иметь мастерство, чтобы от них избавиться, избавиться от их слежки. Потому что всё закончится может тем, что ты очутишься связанным в подвале специальных домов, где тебя замордуют. Разведчиков-шпионов, которые занимаются слежкой, так натаскивают, что от их преследования как-то откараскаться очень трудно. Но возможно. Вот я пока ухожу от их слежки.

22.

Пишу в "Письме 2020": "Если власть, правительство, государственные органы нарушают права людей, то восстание и упразднение такой власти является священным правом и обязанностью людей. Люди должны подняться и силой нивелировать злосчастный государственный аппарат". Такое было когда-то в моём воображении. И только сейчас я зафиксировал это в "Письме 2020". Нахлынули воспоминания; и зафиксировал. Отчего зафиксировал? Сбросил с души, рвущие её воспоминания. Их я записал движением руки с авторучкой. Ни одного слова не произнося вслух.

Я боюсь самого себя. Помню, ещё мама когда-то, когда была жива, говорила мне, что я иногда разговариваю во сне. Я понимаю, что это может выдавать мой внутренний мир. И этим миром могут заинтересоваться спецслужбы. Оттого-то и стремился приобрести отдельное жильё, чтобы я был сам себе хозяин, чтобы мой разговор во сне слушали только безмолвные стены. Одним словом, чтобы предохранить себя от неприятностей со стороны властей, которые могут прослушать, что я там лепечу во сне и приписать мне какое-нибудь дело в связи с нарушением закона.

Что я мог лепетать во сне? Сновидческие образы - это подсознательная сфера. А что такое подсознание? Это тело и его потребности, представленные в психике. Значит, это моя инстинктивная жизнь, высвобождённая, не подавленная. Она может касаться, прежде всего, противоположного пола, то есть сексуальной сферы. А эта сфера находится под контролем государственных органов. Они контролируют брачные отношения, сколько произведено детей. Существуют технологии отлучения детей от семьи. Ведь дети должны служить государству, властям. И власть должна взять их на воспитание.

Всё должно быть под контролем. Поэтому свободные половые сношения людей преследуются по закону. А я? А я могу наговорить такого во сне, что не вписывается в законодательную базу. Кто-нибудь бы услышал, и тогда у меня были бы проблемы. Хорошо, что у меня отдельное жильё. Я могу закрыться, лечь спать и лепетать во сне всё, что угодно. И никто меня не услышит, не донесет, что я там бормотал в сонном состоянии.

Власти сделали ставку на искусственное осеменение, чтобы в дальнейшем институт брака совсем аннулировать. Но кому это надо? А никому. Кроме властей, это никому не нужно. Но власть постоянно влазит в интимную жизнь людей. Что она хочет? Убить половой инстинкт в человеке? Так это глупая затея. Никому не нужная. Но власть всё время пытается это сделать. Для этого она подключила технику гипноза, чтобы человеку в окоченевшем состоянии внушать то, что властям необходимо, то, что им нужно, нужно им, а не человеку, внушать то, чему противится человек.

Власть продуманно обрабатывает людей с самого раннего детства. Чтобы они были целомудренными и преданными людьми. Преданными властям, государственным органам, законам, по которым живёт сообщество. Сызмала, со школьной скамьи ребёнку предоставляются определённые игры. А физический способ подчинить инстинкт какой? Это холодный душ, купание в холодной воде. И какой результат? А никакого. Вот информационно пичкать школьников всякими бреднями, забивать головы вздорными идеями - это имеет успехи. Детям предоставляют определённые лозунги, которые направляют их по жизни в дальнейшем. Определённые песнопения и игры делают своё дело.

Постоянные парады под музыкальное сопровождение. Личное интеллектуальное творчество тоже играет роль. Для этого даётся задание готовить доклады на определённые темы.

Таким образом приручают естественные чувства человека. У человека исчезает страсть личного характера. Он перестаёт быть инакомыслящим. Он подчиняется определённым схемам, становится ручным.

Меня не приручили. Я живу по-своему и считаю, что все остальные ошибаются в ведении своего образа жизни. Я проповедую свой образ жизни и считаю, что он будет востребован в будущем.

Конечно, я отклоняюсь от своего идеала. Тогда возникает желание начать всё сначала. Отклоняюсь, а потом снова хочу начать всё сначала.

Я окончательно не стал тем, чем хотел стать. В осознании жизни я оперировал правильными идеалами. Но эта моя жизнь в патологическом окружении, в обществе, которое бесперспективно навешивало на меня столько грязи, что я пробуксовывал. Тогда периодически я терял уверенность в себе и вспоминал о заброшенной медитативной практике. Но что та практика? В таком окружении уродов! Я не имею в виду калек, карликов, горбунов или инвалидов. В окружении духовных уродов быть нормальным и жизненным очень трудно. И тут ещё приближающаяся старость. Мысли о смерти. Смерть уносит людей. Она унесет когда-нибудь и меня. А что я сделал в своей жизни? Не нашёл способ спасти Землю от взрыва Солнца в будущем. Не склонил власть, чтобы она ориентировалась защитить нашу планету от надвигающихся катастроф. Властям это не надо. Но... мне надо. И я старался! Это я говорю в своё оправдание. Но когда-нибудь я напишу в своё "Письмо 2020" так: "Старался... И время моё истекло".

Успею я это написать до того, как смерть заберёт меня? Она может забрать меня внезапно. Я не успею открыть свою тетрадь "Письмо 2020", а смерть меня заберёт. Поэтому сразу открываю тетрадь "Письмо 2020" и пишу: "Старался... И время моё истекло". На самом деле оно ещё не истекло. Я ещё полон сил.

23.

Сил во мне много. Но не столько, чтобы справиться с властями, заставить их по-иному думать. Думают о своём желудке. Думают о своей одежде. О своём?

Может, родится такая сила, которая свергнет власть. Думаю, что это будет спасение для всех.

Но власть не допускает, чтобы такая сила родилась. Сила, способная уничтожить власть - это сила многих людей, объединённых. И для властей это ясно как божий день. Поэтому собираться группами больше трёх человек законом запрещено. Власти всё предусмотрели. Если собирается больше трёх человек, то это значит, что среди них агенты, которые держат всё под контролем.

Конечно, бывают мятежи. Люди спонтанно сгруппировываются вместе, вооружаются чем попало: камнями, палками... Такая отчаявшаяся восставшая толпа уязвима. Там всё на эмоциях. Нет заранее продуманных действий. Такое власти подавляют. Жестоко подавляют. Окружают толпу мутанты-амбалы сплошной стеной. За этой стеной ничего не видно. А окружённые люди исчезают. Их вбрасывают в машину уже мёртвых и вывозят. И это так незаметно, что многим невдомек, куда народ исчез. Переоделся, что ли, в мутантов-амбалов?

Власть всех держит в повиновении. На это кидаются огромные средства и силы. Всех людей включают в определённый образ жизни как скот. Этот скот должен размножаться и пахать, трудиться непосильным трудом. Конечно, выделяется время и на подконтрольные азартные игры, на питьё пива и алкоголя, на употребление наркотиков, на просмотр пропагандистского кино. При таких мероприятиях обязательно присутствуют агенты-стукачи. Чуть что не так, сразу докладывается руководящим органам, сразу взвод мутантов-амбалов наводит порядок.

Мятежи возникают в основном, когда уменьшаются положенные пайки. Сокращение пайков ведёт к волнениям. И власти об этом знают. Поэтому они заранее готовятся встретить возмущённый изголодавший народ. В такие периоды трудно людей усыпить общей идеей законности, пообещать светлое будущее. Человеческий желудок живёт сегодняшним днём и требует удовлетворения элементарных потребностей в пище.

Честному человеку трудно прожить в таком обществе. Здесь процветает воровство, бандитизм, проституция, вымогательство всякого рода. О наркомании и говорить нечего. Её поддерживает сама власть.

Вот в таком обществе я живу, на досуге размышляя об идеальных общественных отношениях, ведущих к созданию глобальной системы всеобщей безопасности от угрозы из Космоса. Это, конечно, попахивает наивностью, когда поглядишь вокруг на массы изголодавшихся людей, не имеющих крыши над головой, поглядишь на упитанных мутантов-амбалов, погоняющих их резиновыми дубинками. Тех, кто усиленно сопротивлялся, просто-напросто истребляли. Выходило так, что это была генетическая чистка. Многие, не оставив после себя потомства, уходили из жизни.

Да. Власть устраивала периоды чисток, чтобы выявить недовольных, ещё не имеющих детей, и лишить их жизни. Такой непокорный генофонд властям не нужен. Сопротивление людей расценивалось как вредительство. А вредители обществу не нужны.

Вредительство видели везде. В науке, в искусстве... В моей живописи, в идилличесих картинах природы и то усматривали какой-то подвох. Но меня это не смущает. Меня ничто не смущает. Я установил закон, которому должны следовать люди всего земного шара: "Посвятить все свои деяния спасению жизни от надвигающихся космических катастроф". Эта шизоидная, параноидальная идея пронизала меня полностью.

Человек и всё человечество не должны ступить и шага в сторону: только спасение во имя будущих поколений людей!

Ни шагу в сторону!

Ни шагу назад!

Ни минуты перекура! Курить вредно! Курение запретить!

Ни минуты медитативного отдыха и созерцания! Правда, я этим занимаюсь. Хе-хе!

Я, наверно, один на белом свете, кто выдвигает требования ко всему человечеству, ко всему миру. Не только к нашему государству.

Я уже думал об этом, и думал не раз.

Не сумасшедший ли я со всякими масштабными претензиями ко всему на свете? Я один такой, в единственном числе. Не в меньшинстве; нет. Не принадлежащий какой-то малой группе единомышленников, а один, сам по себе, думающий определённым образом в противовес всем. Значит, что? Я сумасшедший?

Нет, нет... Не сумасшедший. Человек мал, а Вселенная огромна. И надо увеличивать силы без меры, размножаться, заселять Вселенную, очеловечивать её.

Нет, нет... Я точно сошёл с ума. Тут человечество с экологической проблемой не может справиться. Проблема потепления на один градус, крохотные изменения в климате выливаются в неразрешимые ситуации.

А я?

Я говорю: очеловечить Вселенную.

Ну, явно сдвиг по фазе. Безумие.

А как иначе? Жить в праздности, как это делают власти?

24.

За моими безумными идеями следят. За мной вообще постоянно следят. Прогулка без спутников-агентов - это у меня редкость. То, что меня взяли на заметку - факт. Какими бы дорогами я не шёл домой, всё равно за мной слежка. Чтобы я, наверно, не снюхался ни с кем, не передал какую-либо информацию. От меня исходит инакомыслие. Когда им надоест следить за мной, тратить на это время и средства, тогда они меня грохнут. Затраты-то у них большие.

Моё поколение всё перебито. Один я дожил до пенсии. Может, еще кто-то уцелел. Но они и носа не показывают. Их запугали так, что их разум автоматически зажался в тисках воспоминаний о кровавых расправах близких. Один я такой вот - гуляю по свету. Показываюсь в разных местах с претензиями к властям, рассказываю правду жизни кому не лень.

Я осторожничаю. Но ничего не боюсь. Меня не запугать. Просто однажды на меня нашло. Назовём это преображение, или просветление... Религиозные люди обозначают это как Бог, Состояние Бога. В "Письме 2020" я отметил это так:

"Бог Один, Единый.

Он - Всё. Он открывается в глубинах души. И человек перестаёт быть христианином, мусульманином, буддистом, кришнаитом... Перестаёт быть отдельным в своём понимании Высшего.

Он - Всё. Тогда весь мир сияет без разбору. И свет этот неугасим даже в самые чёрные дни. Когда всех вокруг парализует страх, то я - бесстрашен".

Правда. В социуме, в котором я живу, она отсутствует. Неправда начинается с самого верху. Её приносит власть, эту неправду. Взять хотя бы азартную игру с лотерейными билетами. Эти билеты печатались миллионными тиражами, продавались во всех киосках. Лотерея была государственным делом по обиранию людей. Всё было очень просто. Выигрывали незначительные суммы денег некоторые, для вида. А крупные выигрыши доставались тоже некоторым, намеченным лицам из государственного аппарата власти. Вся огромная прибыль от этой азартной игры в лотерейные билеты шла на счета властей. Фактически обиралось население и так до предела бедное. Лотерейные билеты навязывались долгое время. Люди не выдерживали влияние заманчивых перспектив этой игры. Я-то прекрасно понимал, что это обирание и так нищего населения. Выигрыш шёл подставным лицам. В конечном счёте бедные беднели, а богатые богатели. Но... куда дальше беднеть? Угнетённые несправедливостью, изголодавшие, в стоптанных башмаках, от которых отрываются подошвы после трудового дня с утра до вечера толпились со своими лотерейными билетами около пунктов по проверке номеров выигрыша. И не выигрывали. Разочарованные шли по домам, чтобы завтра с утра снова плестись на работу, не отдохнув как следует, не наевшись досыта.

А власть? Она располагала богатством. Владела всем, что было на земле и под землёй в виде полезных ископаемых. Власть жила в роскоши, занимаясь самодурством в отношении своих слуг. Между закрытыми участками своих поселений на природе власть разъезжала на бронированных автомобилях с охраной. А в этих закрытых участках, где она обитала, не прекращались пиршества. Были слышны, им самим, конечно, были слышны, открывающиеся бутылки шампанского и женский хохот от удовольствия сладкой жизни.

Вот в таком обществе я живу. И не ропщу. Я счастлив. Может, оттого и счастлив, что у меня нет дочери, которую забрали бы насильно во владения богатых владельцев, дабы она ублажала их в постели? Может, оттого и счастлив, что меня мало пороли плётками в те далёкие годы юности. А бывало такое. Властям всё позволительно. Вот в таком обществе я живу. И жизнь к улучшению не движется никак. Как было в моей юности, к пенсионному возрасту стало ещё хуже. С тобой обращаются, как с низшим. Отношение к тебе, как к рабу. А вроде бы мы свободные люди. Хотя... полицейский может избить тебя ни за что, ни про что. Власть. Везде чувствуются железные тиски власти. Раньше от этого на меня накатывал страх. Хотелось покончить с собой. Не оттого ли я начал писать своё "Письмо 2020", чтобы сбросить с себя напряжение, предохранить себя от бессознательных действий по собственному самоуничтожению?

Больше всего меня поражали две вещи: зверское отношение властей к людям в случае, когда их пытали, и постоянные слежки за некоторыми неугодными. Я как раз попадал в число таких неугодных. И за мной постоянно следили. Вот буквально на днях за мной шпионил молодой человек, выслеживал. Это выслеживание было изнурительным, целый день. Под вечер, когда стемнело, мы поменялись ролями. Я от него ускользнул и стал следить за ним, из далёкого расстояния. Но когда стало довольно-таки темно и меня скрыла эта темнота, возникло желание взять какую-нибудь железяку потяжелее, настигнуть своего преследователя в тихом месте и проломить ему голову. Я, конечно, этого не сделал. Я в тот вечер пришёл домой, достал свою тетрадь "Письмо 2020" и выплеснул на бумагу все свои переживания, которые скопились в глубине моей души, в бездонной пропасти моего существа, в той пропасти, в которой скапливается всякая всячина.

Потом я включил телевизор и сразу же его выключил, потому что там пели одну и ту же песню о незыблемом законе.

Потом думал, что в эту ночь за мной могут прийти. Они приходят всегда по ночам. Заберут и будут пытать. Покончить бы с собой, пока тебя не забрали. Но никто в эту ночь за мной не пришёл.

Полночи провёл в размышлении о самоубийствах на почве преследования. В "Письме 2020" я записал так: "Боль и страх гуляют по улицам и площадям городов. Опасность подстерегает везде. Не только в городах, но и на природе. Жуть. В таком обществе я живу".

В эту ночь мне приснился сон. И в просоночном состоянии всплыли странные слова. Я их зафиксировал в "Письме 2020" так:

"Тяжело...; просто здорово!

Вот!".

К чему бы это?

25.

Тяжело. Меня травят, как только могут. Но я по-прежнему...; поступаю по-прежнему... Если человеку больно, то я иду на помощь, помогаю избавиться от боли. И не зависимо, к какой партии он принадлежит, в какого Бога верит, какой цвет кожи имеет. Более того я иду на помощь животным, которым больно, попали в беду. Это братья наши меньшие. Пока сердце моё стучит, и я живой, поступаю так. Оттого чувствую в себе праздник: не оскотинился, как некоторые.

Рискую. Конечно, рискую. Но не собираюсь всякими путями, всякими правдами и неправдами продлевать себе жизнь. Она всё равно фактически закончилась. Не собираюсь поселять в себе страх, переживая о её кончине. Но... попусту рисковать тоже не собираюсь. Лишний раз высвечиваться на экранах видеокамер, которые фиксируют каждый твой шаг? Нет. Не стоит. Да и твой образ в этих видеокамерах трактовать могут по-разному, и не всегда в положительную сторону. Не собираюсь, кому-либо писать письма и посылать их по почте, сотворяя против себя подлинный документ. Ведь вся почта вскрывается и просматривается. Сейчас уже никто не пишет писем. И по мобильному телефону особо не разговаривает. Да..., нет... И всё, весь разговор. Чтобы контактировать друг с другом, люди собираются на природе, на площадях, в середине больших залов, чтобы быть подальше от видеокамер. Собираются в залах там, где довольно шумно, чтобы тебя не подслушали.

Люди приспосабливаются. Чтобы их не засекли. Потому что много случаев, что встречи трактуют не так, как было на самом деле; и навешивают на тебя какое-нибудь ложное обвинение. А как навесят обвинение, то уже не выкрутишься. Хоть бери и кончай с собой.

Люди живут как мыши, чтобы не привлекать внимание. Расползаются по своим домашним норам. И замирают счастливые, оттого что их никуда не впутали. Над всем сообществом людей царит какой-то таинственный страх. Люди долго перебирают места, где бы им можно было встретиться. Ведь кругом видеокамеры. Везде ты на виду. Везде есть элемент риска, что тебя засекут, припишут дело.

Я для встреч обычно выбирал вокзалы. Там просторные залы. Довольно-таки шумно. Много народу и можно легко затеряться.

Затеряться! Для человека в таком социуме затеряться - это довольно-таки большое счастье. Чтобы тебя не теребили, не компостировали тебе мозги. И крайним безрассудством считалось участвовать в каких-либо мероприятиях, устраиваемых властями, чтобы иметь максимальные контакты с ними.

Человек ничто в этом механическом мире, напичканом техникой, робототехникой, где движение вокруг - это движение инструментов. И всё - в угоду властям. Особенно опасны роботы. Они запрограммированны. С ними не договоришься. Их лучше обходить подальше стороной. Робототехника развивается не в том направлении, что надо. Против человека развивается. Подлили масла, дали электроэнергию - и робот действует. Железный. Непробиваемый. Не то, что человек - хрупкое создание. Уязвимое со всех сторон. То раковая опухоль у него возникает. То сердечный приступ схватит. То инсульт. Но и здорового, в расцвете сил могут легко пристрелить. А причины? Не разберёшь. Часто бывают случаи - пристреливают в парках, ни с того ни с сего. Э-э-э... нет, думаешь, здесь что-то не то. То, не то.., а человека нет в живых. Человеческая жизнь ничего не стоит. Вот в таком обществе я живу. И как тут думать о Космосе? Надо как-то выживать. Глядеть не в бесконечные небесные пространства, а под ноги, чтобы не споткнуться, не упасть, не расшибить себе голову. Чтобы никто ножку не подставил.

26.

В других государственных образованиях по-другому. У нас же надо соблюдать высокий уровень предосторожности. И я стараюсь в этом направлении. Выбираю безопасные места для встреч с людьми. Эти места за городом. И подальше от города. На природе. Там нет видеокамер: твой образ не зафиксируют. Но... на природе умудряются установить микрофоны, дабы регистрировать голоса. Не птичье пение, а человеческие голоса. По тембру голоса, по интонации тебя легко могут опознать и привлечь к ответственности.

Группа людей на природе сразу привлекает внимание. Чего они здесь? Зачем они здесь? И когда ты едешь за город на природу, то патрули на станциях сто раз тебя проверят и перепроверят, перешерстят все твои документы, все вещи, которые ты везёшь с собой.

Бывало, еду на природу, за город, а за мной уже установлена слежка. Тогда я холодею, думаю, что делать, проезжаю место встречи, мимо проезжаю. И встреча отменяется.

И что тогда?

Приезжал на конечную станцию и отдыхал в одиночестве на природе. Неподалеку от меня отдыхал мой преследователь.

Я зачастую заговаривал со своим преследователем. Выспрашивал: случайно он не против властей? Выспрашивал громким голосом. Может быть, где-нибудь спрятанный микрофон зафиксирует наш разговор? И в конце концов моего преследователя зафиксируют в инакомыслии. Наводил тень на плетень, чтобы он проговорился и обмолвился, сказал какую-нибудь ересь. Если мой преследователь хоть как-то обмолвится, тогда ему не открутиться. На доносчика будет сконструирован донос.

Легко получить обмолвку, когда заговариваешь на интимные темы. О половой жизни, о сексе. В ответах можно всегда усмотреть отсутствие антиполовой направленности. Если её нет, этой антиполовой направленности, то значит, не поддерживается политика властей на уничтожение семейных уз, на отлучение детей от семьи и передачу их на воспитание в государственные структуры. Одним словом, если не получается разговор, направленный против пола, свободной половой жизни, это можно расценивать как противодействие политике властей. А тогда смотрят, в каких шествиях, устраиваемых властями, ты брал участие. Если участвовал, то нёс ли транспарант в поддержку существующих законов? Если этого всего не было, то безопасность твоя не гарантированна. Ты попадаешь в группу единомышленников, которые не поддерживают власть. И тогда тебе придётся только прятаться, как мышь. Прятаться в подземных переходах городов, в лесных чащобах, если ты выезжаешь на природу.

Открытые места, площади городов, степи, луга, когда ты на природе, тебе противопоказаны. За тобой могут наблюдать. Если тебя не вписали в инакомыслящие, тебе, конечно, лучше быть на открытых пространствах, поодаль от видеокамер, то есть уменьшить свой силуэт, быть подальше от микрофонов. Но если тебя вписали в инакомыслящие, то за тобой следят. И выходить на открытое место, то уже сразу себя засветить. А, впрочем, как не старайся, ты всё равно попадаешь под наблюдение. Поэтому у всех в голове не стареющая мысль: "А вдруг здесь поблизости подслушивающее устройство?". Все как-то судорожно озираются, ищут глазами спрятанный микрофон.

Все как-то стремятся выйти хоть на какой-нибудь простор, чтобы пообщаться без свидетелей.

Все, в общем-то, перепуганы. Видят в рядом живущих людях стукачей, которые корчат из себя порядочных, честных людей, людей, достойных святости. Но эта святость всегда подозрительна. Всякую святость причисляют к мастерству артиста. Святого человек перед тобой изображает, ломает комедию. Святых нет на свете. Сплошное недоверие. Вот в таком обществе я живу.

В группах единомышленников тоже процветает подозрительность. Так что, довериться только инстинктивно жизни?

Ох, не знаю. Чему довериться? Везде грозит опасность. Ненавижу то общество, в котором живу.

27.

Люди собираются в укрытиях, чтобы пообщаться. Часто в одно и то же укрытие не приходят дважды, потому что боятся, что уже установлена слежка, уже поставлены дополнительные подслушивающие устройства.

Я не стремлюсь к встречам в укрытии. Знаю, что такой вариант встреч довольно-таки опасный. Лучше встретиться в гуще народа, где шум, суета, хаос, неразбериха. В такой ситуации легко затеряться, если за тобой следят.

Но в гуще народа особо долго не поговоришь. Значит, договариваешься о новой встрече с новыми новостями.

Всё время лавируешь. Встречаешься то в гуще народа, то в безлюдном месте. И по вечерам. И каждый раз - на новом месте. И не больше, чем на полчаса. Одним словом, уйма правил по безопасности. И при всякой встрече, какая бы она ни была, если поблизости шёл человек в форме, то разговор прекращался. Было ожидание, пока этот человек пройдёт.

Лично мои встречи часто обрывались. Я приходил на место встречи и расходился со своим партнёром. Мы расходились, даже не взглянув друг на друга. Просто обнаруживались помехи. Помню, помехой был вертолет, нависший над головами. И встреча прекратилась. Зачастую встречи прекращались внезапно. Вдруг патруль выходил из-за кустов, из-за угла, или из-за поворота дома. И - всё. Приходилось расставаться, ни о чем не договорившись. Так срывались договорённости о проведении лекций в подпольных клубах, о раздаче запрещённой литературы или листовок. Но если даже договорённость была, и встреча состоялась, где-нибудь в подвальном помещении, то эта встреча была недолгой, в состоянии напряжения. Приходилось постоянно подходить к окошку этого подвального помещения и смотреть, не идёт ли кто. Риск был на высоком уровне. Но люди жертвовали, жертвовали собой. Вплоть до того, что кончали с собой, когда знали, что дело раскрыто, и ареста не избежать. Но это те, кто не выдерживал. А так требовалось оставаться живым и бороться против режима властей. Кончали с собой те, кто боялся предстоящих пыток. О пытках было всегда много слухов. И страх парализовал многих. И немногие выходили на открытую борьбу, маршируя с транспарантами против власти. Больше было приспособленцев, которые маршировали с транспарантами в поддержку властей, в поддержку существующих законов.

В поддержку существующих порядков постоянно маршировали колоны демонстрантов, украшенные флагами. К тем, кто не примыкал к этим колонам.., к тем примыкали шпионы-осведомители, которые доносили властям много лишнего, отчего страдали, совсем невинные люди.

Вот в таком социуме я живу.

Страшно. Многим страшно. Мне уже нет. Приелось? Может быть. Но скорей всего страх исчез после компенсаторного озарения, которое пришло однажды, и, на первый взгляд, не было связано с моей практикой медитации, занятиями джнана-йогой, техниками дзен-буддизма. Это - на первый взгляд. А так кто его знает. Но озарение было чисто спонтанно. С тех пор страхи ушли. Однако я продолжал заботиться о своей безопасности. И серьёзные встречи проводил на природе, в таких местах, где стояла тишина. В отдалении. Или.., где глушь лесная. Или в горах, где малая вероятность присутствия скрытого микрофона.

В глубине души я знал, что приговорён, что рано или поздно за мной придут как за инакомыслящим. Но я всё время верил, что эта власть всё-таки в скором времени кончит своё существование. Верил, что меня не зацепит. Оптимист. Во всяком случае я жил так, как мне хотелось. Отодвигал мысли о том, что власть крепка и победа над ней возможна лишь в далёком будущем. То далёкое будущее мне представлялось уже освобождённым от тирании власти, где свободный человек будет изобретать взрывные устройства, запускать их в Космос, чтобы они прикрепились к астероидам, движущимся к Земле, взорвались и изменили направленность движения. Одним словом, свободный человек будет жить, изобретая возможность обезопасить себя от космических объектов. Покамест этот человек старался обезопасить себя от властей, покушающихся на его свободы, посылая его как пушечное мясо на какие-нибудь войны с другими народами. Одним словом, употребляя его как вещь.

Я надеялся, что мои дела будут жить, когда меня давно не будет на свете. Эта надежда меня грела. Поэтому смерть и жизнь для меня были одно и то же.

Да. Смерть и жизнь - это одно и то же. Хе! Хе-хе! В таких городах, которые принадлежали нашему государству - это одно и то же. На клумбах этих городов разливают ядохимикаты в таком количестве, что уничтожают как насекомых, так и население. Без разбору. Власть потеряла контроль над собой. Не знает, что творит. Если бы я не восставал против этого всего, то стал бы противен сам себе. А так я восстаю и называю человечество умственно отсталым, потому что оно молчит, не восстаёт.

Ссохся ли я лицом, всем телом? Не знаю. Не обращаю внимания.

Насколько глубоки морщины на моём лице? Не знаю. Не смотрю в зеркало. Некогда. Делаю дело.

Однажды посмотрю в зеркало и увижу, что морщины на моём лице глубоки. Лицо точно персиковая косточка. Ну и что? Главное, что в данный момент пальцы не онемели. И я пишу в свою тетрадь "Письмо 2020" всю правду о существующей власти, пишу будущим поколениям. Пишу, что был когда-то пугливым, робким парнишкой. Что страх покинул меня, робость куда-то делась. Разве что порой притворюсь робким и застенчивым, когда мне это надо. А надо для дела, для победы над ненавистной властью.

28.

Ум. Ум заходит за разум. Как бороться с властями?

Хе-хе!

У властей есть подвалы домов, в которые она прячет всех неугодных.

А у нас нет таких подвалов, чтобы туда спрятать людей власть предержащих. Хе-хе-хе!

У них всё есть. Всё на свете есть. Не то, что какие-то подвалы.

А у нас?

Ни-че-го...

Но... самое главное - у нас нет нормальной пищи. Пища вся химическая, полученная искусственным путём.

Не сахар, а сахарин. Не мясо, а что-то непонятное и вонючее, выращенное на гормонах. Все жалуются на соевые продукты. Но это даже не соя. Это какой-то перемолотый сорняк. Без всего можно обойтись и жить. Но... без пищи не обойдёшься. Ноги протянешь. С такой пищей, которой нас кормят, тоже можно ноги протянуть. Во всяком случае, авитаминоз наблюдается повсеместно. Но люди хотят жить, выживать. Поэтому так распространено воровство. В столовых, кафе, барах, ресторанах официанты и повара воруют напропалую. Пищи нормальной не хватает. А властям до этого дела нет. Они установили законы, по которым им только выгодно жить. Остальным никак не выгодно. Не для себя. Не для своего желудка. Но... надо говорить, что выгодно. Если ты так не думаешь и не говоришь, ты инакомыслящий. Есть ещё такое слово "вольнодумство". Так тебе приписывают вольнодумство.

Ты что, вольно думал о пище?

А о ней особо вольно и не подумаешь. Много вариантов не наберётся. Она или хорошая, или плохая, химическая. Но тебе приписывают "вольнодумство", или просто "умалишённость". Не какое-нибудь чудачество, а сумасшествие, умалишённость. И это лишь оттого, что ты сказал на сахар, что это не сахар, а какой-то сахариновый химикат.

Откуда тебе известно, что это не сахар?

Ты что, пробовал настоящий сахар? И где же ты его достал? Откуда тебе известен настоящий вкус сахара? Власть знает этот вкус. Но тебе-то он недоступен. Значит, что, когда-то у властей украл сахар?

Да тут припишут тебе всё, что угодно, если ты только рот откроешь.

Не открывай рот. Работай и сдыхай. Если будет так, то тебе будет подарено властями чувство безопасности. А шаг в сторону предполагает опасность. И прежде всего опасность со стороны властей.

В молодые годы я выживал, потому что у меня был вид неуверенного в себе человека. Властям это нравилось. Они повелевали. А теперь стало трудно выживать. Я уверенный в себе. Власть сразу чувствует конкурентную ситуацию.

Да. Теперь только и время погибать от натиска властей.

Раньше в молодости я был доверчивым. И легко поддавался внушению. Теперь нет. Я всё знаю. Меня не проведёшь. На мякине не поймаешь.

Раньше мне снились сны. Всякие сны. Потом был период, что не снилось ничего. Это был период озарений и преображений. Вечером ложился спать, а утром вставал, будто бы не спал вовсе. Впечатление, что время сна концентрировалось до минут. Такой был крепкий здоровый сон. А пробудившись, я испытывал внутреннее сияние. Всё вокруг меня тоже сияло. И сияло будто бы всё время. Будто бы не спал совсем. Было полное владение собой. Но всё идёт к старости. Возникла небольшая разбалансировка. Начали сниться сны. Некоторые пророческие я зафиксировал в "Письме 2020". Во снах меня преследовали. Как в жизни.

29.

Власть всегда была на высоте. Одурманивая и одурачивая народ, в ход шли в первую очередь информационные потоки. И здесь телевидение было на первом месте. Поэтому просмотрев новости по телевизионным программам, я начинал выяснять, как было на самом деле. И это было трудно. Я везде сталкивался с дезинформацией. В кинотеатрах города было то же самое, что и по телевидению. А в лекториях города все лекции вначале проверялись, а потом подвергались специальной обработке согласно законодательной базе.

К информационному потоку, а точнее к дезинформации в городе добавлялся ещё феерический элемент. Власти устраивали сплошной театр: специально инспирированные митинги, военные парады, шествия с барабанным боем и факелами, где тысячи людей кричали во всё горло славу властям и законам.

Обывателю становилось страшно от всего этого. Он помалкивал, не восставал.

Властями постоянно проводились всевозможные выставки, демонстрирующие достижения. Сплошной театр. Оставалось только притихнуть и молчать. Когда возникало в головах людей возражение, то параллельно возникала и мысль: "как бы чего не вышло". В городе везде на тебя смотрели портреты руководителей разных рангов. Но самые крупные изображения - это изображения первых лиц государства. С портретов на тебя смотрели глаза, требующие от тебя патриотизма, бескорыстного патриотизма. Но в душах людей никакого патриотизма не было. Глядя на свою жизнь, люди в глубине души кляли и государство, и его первых лиц.

Чтобы переломать такую ситуацию, власти часто устраивают именно военные парады, внедряя в толпы людей военный дух, бескорыстно преданный общему делу сохранения порядка. Этим взвинчивался патриотизм. Но он тут же и таял. Люди прекрасно знали, что в военных действиях, которые вело государство, в последнее время погибло намного больше людей, чем в предыдущие годы. И как не скрывали власти информацию, что уничтожалось людей больше, чем всегда, население всё равно было в курсе дела. Наружу постоянно выплывал тот факт, что ракеты строились не для космических целей, а чтобы легко поражать цели слабых в военном развитии государств, для захвата новых территорий. Чтобы и на этих территориях установить свою диктатуру.

Как не скрывалась информация, всё равно было известно количество жертв от последних ракетных обстрелов. Известия распространялись быстро. Ведь среди мирных жителей погибали дети. А это всегда трагедия вдвойне. Дети - наше будущее. Матери рыдали на весь мир, на всю информационную сеть. И это нельзя было скрыть так просто. Поэтому, помимо специально устроенных властями военных парадов, спонтанно возникали гневные демонстрации против властей, против их политики. Когда шли такие демонстрации, то люди срывали и жгли портреты государственных руководителей. А это уже считалось беспорядком. И в ход пускались мутанты-амбалы, которые подавляли всякие подобные действия.

Техника развивается. Ракеты, управляемые радиоволнами, стали всеобщей угрозой. О спасении от такого развития теперь можно было только мечтать. Народ понимал, что он на грани уничтожения, и проклинал власть, как только мог. Проклинал и молчал. А что делать, если техникой, техническим развитием было схвачено всё? Власть техническими средствами ставила под контроль всё население, всех, кого только можно было поставить. Оставалось делать только то, что тебе скажут. Работать и молчать.

Многие понимают, что будущего у такого государства нет. Но и о братстве людей можно только мечтать. Братство возникло в стихийных демонстрациях, когда что-то всех припекло, когда нагрянула всеобщая беда. Но когда всё подавлялось, то каждый становился сам по себе. Вот тогда власть начинала открытые процессы против митингующих. Их кляли и судили. Судили за неповиновение закону. Обычно все обвинения шли по статье "терроризм". Обвиняли в поджогах. Хотя власть - это и был самый главный террорист. А поджигали портреты представителей власти.

Среди населения постоянно ходили слухи, что само правительство пускает ракеты на головы людей, чтобы держать их в страхе. А все беды сваливает на мифический образ врага.

Для власти создавать образ врага является необходимостью. Народный гнев направляют как раз на этот образ. А само правительство в таком случае становится ни при чём. Вот такими наглыми подтасовками занимается власть.

Дезинформация процветает. Всякие свидетельства о реальности исчезают. И население живёт в довольно-таки искажённом мире. Информация о событиях, которые прошли, трактуется так, как этого требует власть. В таком ракурсе пишут и книги. Доходит до того, что подтасовывают документальные факты. Но... они не знают про один документ под названием "Письмо 2020". Я оставлю после себя этот документ. Пусть его читают следующие поколения и проклинают власть, которая ничего хорошего для людей не делала.

30.

Проходя улицами города, я часто чувствую, что за мной по пятам кто-то идёт. Этот кто-то мощный, сильный, крупных размеров. Мутант-амбал? Оборачиваюсь. Вроде бы нет. Рядом прохожий кашлянул. А я уже настороже. Что это? Нервы? Может, уже параноидальный психоз развивается в моей душевной жизни? Не знаю. Не знаю. Старею...

Списывать, конечно, всё на приближающуюся старость не следует. Много стариков, невзирая на свои годы, находятся в здравом рассудке, оставаясь творчески активными. А... я ещё не такой старик. Только, только ушёл на пенсию. Впереди ещё много времени активной деятельности. А то, что за мной по пятам кто-то ходит, так это факт. Я не раз замечал их лица.

Но... бывает и показалось. Всякое бывает. Обязательная медитативная практика осознавания меня спасает. Спасает от иллюзий, заблуждений, шизоидных и параноидных проявлений. При медитации я просто свидетельствую возникновение в себе мыслей, чувств, предчувствий, ощущений и всяких побуждений. Я над всем этим живу полной жизнью, стараясь поступать во имя этой жизни как Высшего.

31.

Высшее Состояние Духа коснулось прямо с утра. У меня для Него было много названий: ИНОЕ, ЭТО, ОНО...

Достал "Письмо 2020". Развернул. Прочёл то, что читал много раз, то, что переписал из своих старых записей, записей 2000 года: "ОНО" здесь, медитируй не медитируй, "ОНО" здесь. Более того, медитация или специально направленная деятельность, целенаправленные действия частично разрушают "ЭТО". Они как бы его подтачивают. Ведь делаешь и увлекаешься. Но не только медитация, а любое деланье. Пишешь, например. Кладешь перо и "ОНО" интенсивно начинает пребывать. "ОНО" делает человека - скалой.

Я смотрел. "ОНО" присутствовало; и я как бы вспоминал, что мне надо делать дальше; что положено делать сообразно обстоятельствам моей жизни. Вернее, "ОНО" подталкивало меня делать лишь то, что необходимо делать сообразно обстоятельствам моей жизни, а не медитировать или заниматься подобным".

Но в обстоятельствах моей жизни я видел одно, видел то, что мир больше меня и сильнее, мощнее меня в триллионы триллионов раз, и надо спасаться, спасать себя и других, делать всё во спасение. Поэтому-то я с критикой и набрасывался на власть. Она делает то, что совершенно ни к чему для всеобщего спасения. Ведёт, например, войны с соседними государствами, и не только с соседними. Помню, даже были воздушные налёты, пулемётная стрельба. Кто это был, до сих пор остаётся загадкой. Тогда было всё разрушено. Разбомбили.

Мой сын погиб ни за что, ни про что при военных действиях.

А все оттого, что властям захотелось присвоить территорию другого государства.

Мне со своей критикой приходилось скрываться от групп молодчиков в рубашках одного цвета. Эти группы были созданы для наведения порядка. Значит, мои воззрения на войну считались непорядком. А это порядок, когда результирующей военных действий были огромные очереди за хлебом и голод? Люди копошились на помойках, рылись в мусорных баках. У многих, в их глубинах поселялось чувство неизбежности, катастрофы. А с этим жить тяжело. Хотя, может быть, это и делает нас более серьёзным, без единого лишнего движения, стремящимся к цели. А цель - выход из создавшегося положения. Но... не природа, а люди сделали это катастрофическое положение. В этом-то и беда. Люди развязывают войны. Люди устраивают массовые убийства. А ради чего? Чтобы жил их символ, а не какой-либо иной? Ради своего символа? Ну? Не глупо ли это? Для меня это полная глупость. Ведь символ корректируется со временем. А жертв, которые сотворил человек, не возвратить, уходят безвозвратно. Люди уходят безвозвратно.

Они уходят безвозвратно и в мирное время, когда власть устраивает лагеря по перевоспитанию инакомыслящих, которые не перевоспитываются, остаются верными своей идее, верными себе и друг другу. И их пускают в расход. Бывает, перед этим пытают. И это уж чересчур жутко, страшно и бесчеловечно. Власть срывает на них свою злобу. Она ж положила на них большие средства. Их сначала выслеживали денно и нощно. А они хитрили, уходили от преследования. А преследователям платили деньги. Деньги платились, когда устраивались лагеря по перевоспитанию. И когда перевоспитание не срабатывало, злоба у властей выливалась в то, что к людям, которые не подчинялись, применялись пытки. Когда изматывали бессонницей или одиночеством, так это полбеды. Но когда жгли калёным железом, это было уже совсем бесчеловечно. И находились люди, которые этим занимались. Я порой задумывался: неужели они никогда не испытывали боли? Ведь испытывали, испытывали...

Крайние пытки, вызывающие болевые ощущения, применялись к тем лицам, которых допрашивали. Пытались пытками вытянуть из них какую-нибудь информацию.

Да. Я живу в ужасном обществе. Такое общество не может решать проблемы космических масштабов. Например, такая проблема, что галактика Андромеды в будущем столкнётся с нашей галактикой Млечный Путь, в которой мы живём. И следует искать пути выживания от подобной ситуации.

А Солнце, которое нас приятно греет, когда мы лежим у моря? Оно в будущем взорвётся и потухнет. И это проблема. И мы, разумные люди не собираемся её решать. А разумные ли мы существа? Разумные для своего желудка, для своей роскошной жизни. Пытаем другого человека, который противостоит этому, хочет, чтобы и ему что-то досталось.

32.

Если ты не так думаешь, как думает власть, ты преступник, враг. И тогда ты своим поведением развращаешь окружающих. И с тобой надо вести борьбу. Иной вариант - это предать себя властям, быть преданным. Тогда тебя не будут преследовать. А по-другому у человека в жизни много сложностей. Одна встреча и расставание с единомышленниками чего стоит. Масса осторожностей. Нельзя приходить сразу всем вместе в назначенное место, а то могут заподозрить и установить слежку. А чтобы разойтись с этого назначенного места, тоже следует соблюдать определённые предосторожности. Расходиться следует по одному. С интервалом. Расходясь порознь, следует присматриваться к окружающим, оглядываться. Если замечаешь что-то подозрительное, то сразу сообщаешь это по мобильнику товарищам, тем единомышленникам, которые расходятся порознь.

А власти работают. Работают грубо. Часто хватают ни в чём неповинных людей. По доносу хватают, не разобравшись. Так когда-то по доносу схватили одного моего приятеля, будто бы он служит другому государству. Не знаю, служил он, не служил, и кому служил... За ним я ничего такого не замечал. Но когда его однажды увели, я его больше никогда не видел.

Если по доносу хватали человека, но за ним ничего такого не находили, что направлено против власти, то ему всё равно приписывали какую-нибудь деятельность, деморализующую население. Это чтобы обелить себя, что ли, компенсировать свои промахи в службе? На человека, которого взяли по доносу, навешивали какое-нибудь дело. Растлевает детские умы, например. Или - способствует проституции. Приписывают что угодно: шантаж, подлог... И находят подставных свидетелей.

Некоторых жизнь в таком обществе так задёргивала, что они готовы были покончить с собой. Если вы не покончили с собой и вас схватили по доносу, тогда вас заставят сознаться во всём, что угодно. Под пытками вы сознаетесь, что принадлежали к группе заговорщиков против закона, хотя этого и не было.

Человеку в этом обществе остаётся одно: получать приказы от власти и выполнять их. Если ты этого не делаешь, то это значит, ты собираешься с единомышленниками где-нибудь в подвале и замышляешь против власти что-то нехорошее.

Жизнь в таком обществе кошмарная.

Но я живу и надеюсь, что что-то изменится к лучшему.

Думаю, что в будущем нас ждёт свободная, подлинная жизнь. Я в это верю. Живу этой верой.

Другой вопрос: когда же наступят улучшения в жизни? Через две-три тысячи лет? Через один-два миллиона лет? Так тогда Солнце сожжёт нашу Землю. Мы ничего не делали в этом отношении. И оно сожжёт. Об этом знают астрофизики. И это они излагают в специальных научных книгах. Эти книги для населения недоступны. Власть держит под контролем. Если информация из этих книг появляется среди населения в виде перепечаток, то эти перепечатки разыскивают и уничтожают. Но экземпляры этих перепечаток всё время появляются. И сыщики гоняются за ними.

Власть понимает, что информацию следует контролировать. Иначе появляются всё новые и новые инакомыслящие, которые начинают создавать проблемы, воду мутить.

33.

Я живу в таком обществе, где люди настороженно поглядывают друг на друга. Они побаиваются, что их уже зарегистрировали как ненадёжных и в дальнейшем будут преследовать. И власти это замечают. Не оттого ли они часто устраивают совместные шествия, чтобы раскрепостить человека, снять с его психического состояния ту настороженность, которая обычно оборачивается глубоким стрессом? А стресс ведёт к непредвиденным поступкам. Чтобы выживать и властвовать, власть всё рассчитывает. Притом совместные шествия, управляемые властями, преследуют много дополнительных целей. На марше под барабанный бой люди несут лозунги и транспаранты, славящие законы, по которым они живут, славящие людей, находящихся у власти. В таком положении человек, маршируя в колоннах под вой труб, как-то уже и забывает, что власти ведут войну, войну против него; ведут войну против других стран, что на этой войне погибли дети соседа. Сосед буквально недавно рыдал и проклинал всё на свете. И власть проклинал, как только мог.

Всё стирается с человеческой памяти, когда власти устраивают парады, просмотры фильмов, выставки, посвящённые неизменным, абсолютным законам государства, когда на всех перекрёстках ораторы, нанятые властями, кричат во славу неизменным законам. Плакатами и транспарантами, с этими законами, увешаны все дома по проспектам. Некуда деться от этой навязанной информации. И человек соскальзывает. Он забывает о насилии, зверствах и пытках, которые устраивает власть в отношении непокорных. Человек поддаётся вымыслам пропаганды.

Но появляются и отчаявшиеся. Устраивают демонстрации в противовес. Идут и сдирают плакаты и транспаранты со стен домов, рвут их в клочья и топчут ногами, топчут законы, которые написаны на этих плакатах и транспарантах. Топчут, пока не появляются мутанты-амбалы для наведения порядка. Тогда все разбегаются в разные стороны. Силы неравные. Демонстрации стихийные, не подготовленные. Люди без оружия. Ряды мутантов-амбалов в броне, в шлемах, вооружённые до зубов.

Мирное население не может справиться с вооружёнными бригадами полицейских. Мирное население только страдает. В мирное время страдает от избиения дубинками. В военное время страдает от бомбардировок. Страдает от хорошо обученных и вооружённых людей, вооружённых дубинками, а в военное время -автоматами, пулемётами, танками, самолётами.

Какое только оружие не идёт в ход, чтобы подавить возмущённое мирное население. Население безоружное, которое применяет палки и камни, что под руку попадётся, чтобы как-то изменить ситуацию.

Когда война, то производится бомбардировка мирного населения. А в мирное время, в периоды затишья население бомбардируют информацией, забивают мозги ложными сообщениями, поддельной документацией, газетами, брошюрами, книгами, фотовыставками, фильмами во славу государственного аппарата. И человек помалкивает. Помалкивает о жертвах войны. Помалкивает о нищенской жизни.

У власти находятся фактически олигархи, олигархические кланы. Но эти кланы ладят между собой. Существует олигархический коллективизм. Он и выставляет своих людей как официальную власть.

Олигархический коллективизм мощный. Он держит всё в своих руках, просматривает все общественные отношения. Казалось бы, сидишь на лавочке в парке, отдыхаешь. Разговариваешь с рядом сидящим отдыхающим человеком. Но тебя просматривают видеокамеры, подслушивают подслушивающие устройства, вмонтированные в лавочку, на которой ты сидишь. А человек, с которым ты разговариваешь? Он свободно может донести содержание вашего разговора в службу безопасности. Поэтому-то и говоришь с незнакомцем о природе, о погоде, но не о том, что наболело, что жмёт тебя, от чего хочешь освободиться. Откроешь книгу почитать, так её страницы сразу засветятся на мониторах передающих устройств, сразу пойдёт сигнал от видеокамер, что там в книге написано. Поэтому и носишь с собой сказки древних народов для чтения в парках, сказки, никоим образом не касающиеся современной жизни.

Конечно, самые тяжёлые времена наступают, когда идут войны, когда наша сверхдержава начинает отхватывать территории у соседних государств. Тогда и нам достаётся. Задумывает власть расширить территории, а достаётся от военных действий мирным жителям.

Война - это убийство и насилие. Когда бомбят мирное население, то убийство распространяется на стариков, женщин и детей. Когда захватываются территории, то начинается полоса мародёрства. Пленных пытают. Патологическая жизнь кипит. Она замирает, когда очень частые ракетные взрывы. Тогда только земля поднимается в воздух. А потом - оглушительная тишина. Население прячется в бомбоубежища, по подвалам. Кто не успел спрятаться, тех в живых нет.

Население завоеванных территорий переходит под контроль новой власти. Та их прежняя власть сосала из них соки. Но новая власть не лучше. Тоже будет сосать. Власть нашей сверхдержавы хорошо сосёт соки и пьёт кровь.

Территории захватывают большие государства, которые производят много оружия и военной техники. Население захваченных территорий превращается в рабочую силу, фактически в рабов. А природные ресурсы работают на производство военной техники. Мужское население призывается на войну. Остальное население подвергается рабскому труду. Никто не ест досыта. Но власть обещает безоблачное будущее после победы над врагом. А кто враг? Тот, на которого укажет власть.

Я всегда знал, что лучшего не будет, вспоминая бунтарские речи своей матери. Будет разруха, голод и изнурительный труд. И - слежка. Слежка за такими - как я, инакомыслящими.

Кто думает самостоятельно, тот уже в какой-то степени инакомыслящий. Власть, то есть меньшинство, думает, как нарастить военную мощь. А если ты думаешь по-другому, то ты уже враг. И тебя надо уничтожить, как уничтожают солдат другого государства, тех солдат, которые защищают свою территорию.

Власть поддерживает у населения ощущение войны, ощущение опасности даже тогда, когда этой войны и опасности не наблюдается. А всё это для того, чтобы население видело необходимость этой власти, которая даёт возможность выживать, руководя страной в опасной ситуации.

Страх господствует везде. И ненависть, ненависть друг к другу при подозрении, что тот, другой - осведомитель. Но в конечном итоге верх берёт слепое поклонение властям, которые раздувают военную истерию и ненависть к врагу даже в мирное время, когда никакой угрозы ниоткуда не ожидается.

Вот в таком обществе я живу, обществе, в котором убить десятки тысяч человек не составляет никакой проблемы. Более того власть нацелена уничтожить даже возможность независимой мысли. А это значит - уничтожение людей не прекратится.

Уничтожение инакомыслящих производится всякими способами. Шоком, медикаментами-наркотиками, пытками. Если применяется гипноз, то это за счастье, есть возможность выжить, притвориться и выжить. Нет такой возможности при военных действиях, когда мощные ракеты при взрывах поднимают землю вверх, когда идут газовые атаки, применяется губительная химия.

Губительная химия применяется и в мирное время в виде растворимых ядов, которыми уничтожается растительность.

Спасения обычному человеку нет. Он обычно не доживает до своей старости. Я дожил. Получил пенсию. Но знаю, радоваться нечему. Постоянно ведутся разговоры и распускаются слухи о возможном применении атомного оружия. Это оружие всё время расхваливают, потому что существуют беспилотные снаряды, беспилотные самолёты, беспилотные вертолёты. Война будет происходить на расстоянии, будет меньше погибших. Умру ли я своей смертью?

Это какое-то сумасшествие!

И это сумасшествие поощряется властями.

Власть. Зачем она? Чтобы деформировать жизнь? По её указанию производятся ракеты с атомными боеголовками. И какие хитрые ходы предпринимает она. С какой-либо страной подписывает договор о дружбе, при этом готовясь к нападению. А та страна, ни слухом, ни духом, начинает разоружаться, пускает на самотёк военное дело. А потом её ставят перед фактом, что она не способна воевать, что у неё нет ядерного оружия, что она слаба и лучше всего ей капитулировать.

Вот так власть может хитрить, живя ради войны и наживы.

Посвящая себя завоеванию пространств насильственным способом, власти могут говорить о дружбе и сотрудничестве со всеми народами. Живя постоянной войной, власть может собственному народу обещать в будущем экономический расцвет. Хотя в реалиях - только разруха. Война - это разруха. То есть власть, государственные правители навязывают своему народу ложные представления о реалиях. А живут, как хотят, и делают, что хотят. Одним словом, врут напропалую. Врут на весь мир - средствами массовой информации.

Но в любом случае дееспособность армии для завоевания земель других государств не может опираться на иллюзии, на искажённую действительность. Здесь нужны реальные силы. А для этого должна развиваться экономика. Но не для людей, не для народа. Для гонки вооружений. Чтобы быть непобедимым, должны быть постоянные новинки в военной технике. И здесь должен быть ощутимый прогресс.

Правителей не интересуют межзвёздные пространства для выживания человечества в будущем. Им нужны пространства близлежащих государств для скорой наживы. А значит, нужны военные действия. Для народа война - это катастрофа. Она пожирает всякие блага. Но правителей это не интересует. Они в погоне за наживой. Для этого используется народ. В военных действиях - это, прежде всего, молодое мужское население, конкретные молодые люди. И то, что ракеты, разрываясь, будут рвать этих молодых людей на части, никого не волнует. Тираническая власть, посылая их на смерть, обещает со своей стороны установить свободу, справедливость, братство. На самом же деле эти обещания не исполняются, даже если и власть меняется. Да притом жертвам уже не нужны ни свобода, ни справедливость, ни братство. Жертвы не могут даже помечтать о том, как они будут жить по-братски, без изнуряющего труда превращённые в роботов, живых роботов. Они - жертвы. Не могут мечтать! Они жертвы!

И то, что власть обещает восстановить права человека, свободу слова и равенство перед законом, это всё им уже не надо. Они мертвы. Да и перед каким законом равенство? Следует взглянуть на этот закон, чтобы понять - жизни не будет. Человека ожидает только тюремное заключение без суда и следствия, рабский труд на уровне роботов, казни, публичные казни. О военнопленных речь вообще не идёт. Их пытают и казнят. И всё по закону. По закону выселяют и уничтожают целые народности; не говоря уже о выселении отдельных людей с их квартир. По закону пичкают людей наркотиками и ядовитыми веществами. Эта практика укоренилась ещё со времён существования Советского Союза. Там были зачатки этой деятельности властей, пока Советский Союз не распался. Но зачатки этой практики остались и развиваются у нас, развиваются нашей властью.

Наша власть наркотизирует население. А когда-то советская власть спаивала собственное население алкогольными напитками. Как пили в Советском Союзе, хорошо показано в романе Венедикта Васильевича Ерофеева "Москва-Петушки". Подспудно указывается причина явления. В бывшем Союзе Советских Социалистических Республик у людей не было просто никакого стимула для саморазвития. А у власти к алкоголикам было толерантное отношение. При этом магазины были набиты дешёвым спиртным. Ну.., все условия для развития алкоголизма.

Советского Союза давно нет. Но подобную практику развивают наши власти. Эту практику они развивают на базе лёгких наркотиков. При этом изобретаются и синтезируются всё новые и новые их виды. Одним словом, будущего нет. Особенно это заметно в наше время, время информационное. Информация управляет общественным мнением. А ею владеет власть. В распоряжении власти находятся и радио, и телевидение, и кино, и печать. Телевизионными каналами владеют олигархические кланы, которые одновременно и есть та самая власть. По этим каналам идёт пропаганда лёгких наркотиков, а также пропаганда счастливой жизни гомосексуалистов и лесбиянок. Патологию вводят в жизнь людей как норму. При этом перекрываются все информационные каналы, кроме официальных, которыми владеет власть. А власть, в сущности, представлена олигархическими кланами. Вот они и склоняют население подчиняться воле государства. В "Письме 2020" я так, эмоционально вскрикнув, написал: "А государство, госаппарат - это они, олигархи!".

Олигархат выживает благодаря своему коллективизму, слаженному коллективизму. Иначе он бы не сохранился у власти. Иначе население его бы смело. А так они владеют всем, всей частной собственностью, владеют всем, чем только можно владеть. Владеют, управляют и распоряжаются всем так, как считают нужным. Они владеют и распоряжаются продуктами первой необходимости, жизненно важными продуктами: пищей, одеждой, жильём. Благодаря этому они владеют населением, зависимым от этих продуктов.

Всё очень просто. Через тело, через возможность существования тела - владеют человеком, владеют целым народом. Но коллективизм олигархического клана ориентируется не просто на телесную жизнь в достатке. Для них этого мало. Они привержены доктрине овладения земными богатствами, на что наставляют правительственные органы и власть в целом. Из этой олигархической доктрины вытекает их мировоззрение и образ жизни, жизни в чрезмерной роскоши, вытекает мировоззрение, исключающее овладение Космосом как не дающем сиюминутную прибыль. Овладение Космосом требует затрат, снижающих уровень роскоши. Им это не надо. А то, что будет потом, их не волнует. Они хранят девиз: "После меня хоть потоп". И топчут каждого, кто возражает против их миропонимания. Светлые умы, понимающие это, берутся на заметку и устраняются.

Олигархическое правление - это мировоззрение и образ жизни без будущего. И я это прекрасно понимаю. А тот, кто это понимает, уже у них на крючке. Он с юности до смерти живёт на глазах у осведомителей. За ним могут наблюдать органы власти, но он может даже не знать, что за ним наблюдают. У власти есть проверенный способ, как всех инакомыслящих сразу взять на заметку. Для этого создаётся образ врага в лице другого государства; или создаются представления другого образа жизни, вражеского. И если человек не проявляет неистовства в отношении образа врага, в отношении людей-изменников, то такой человек берётся на заметку. Каждый должен проявлять это неистовство: участвовать в парадах, носить плакаты, осуждающие изменников закона, проклинать врагов государства. Если ничего этого нету, значит, ты грешен.

Тебе подсовывают факты для проверки, и ты должен их оценить, так как от тебя этого требует власть. Даже если тебе придётся на чёрное сказать белое, а на белое - чёрное.

А правительственные органы факты перекручивают, как хотят. Для этого в их владении все средства массовой информации. И все факты, которые говорят против власти, против олигархического коллектива, который даёт указания властям, все эти факты изменяются, подтасовываются, как только можно. Процветает намеренный обман со стороны органов власти, проводящей курс, который установили олигархи.

Олигархический союз не глуп. Он и примиряет противоречия, которые начинают выпячиваться острыми углами-камнями. Оттого и держится их власть. И сколько она будет держаться? Пока астероид не размозжит им головы; и увы, человечеству в целом.

34.

Власть меня в прошлом крепко не била. Мучительных болей я тогда ещё не испытывал. Но... я испытывал боль других. И этого было достаточно, чтобы восстать против олигархического союза, который, пропагандируя свой образ жизни, исключает спасение человечества в будущем от надвигающихся космических катастроф. А то, что эти катастрофы неминуемы, является неоспоримым фактом. Олигархический союз, конечно, этот факт искажает, перекручивает, делает незначительным, продолжая жить в роскоши, продолжая вести расточительные войны. Но... я этот факт фиксирую в своей тетради "Письмо 2020". И фиксирую не один раз. Дойдёт ли моё письмо до массового читателя, если у власти во владении все средства массовой информации, все печатные органы? А если дойдёт, то мне конец. Поэтому втихомолочку пишу и переписываю. Вот один из отрывков:

"Небо. Знаю. Солнце превратится в красного гиганта и сожжёт Землю. А потом и само потухнет.

На Земле всё сгорит. Сама Земля сгорит.

Солнце потухнет.

А человек?

Исчезнет.

Людей не будет.

Небо. Пока предполагаю так: "Людей не будет". Ведь не нашли способа, как спасти Землю и себя на ней.

Но... главное - не искали, и... не ищут.

А время идёт".

35.

Да. Время идёт. Всё меняется. Но я в своих основах не меняюсь. Проповедую то, что проповедует наука. Поэтому в открытую говорю, что Солнце со временем будет разогреваться и превратится в красного гиганта. Тогда жизнь на Земле станет невозможной. Океаны и моря испарятся. И надо уже сейчас об этом думать и что-то делать.

Подобные проповеди олигархической власти не подходят. Она живёт сиюминутными выгодами. Её цель - праздная роскошная жизнь. А выделять средства на решение подобных проблем она не собирается. Поэтому однажды меня за мои проповеди объявили сумасшедшим, запихнули в фургон и повезли в неизвестном направлении. Одним словом, арестовали и начали проводить серию мучительных экзекуций. Началось с того, что не давали есть, морили голодом. За что? Про что? Я не бандит, не вор, не спекулянт, не пьяница. Хотя для этой олигархической власти лучше бы я был пьяницей. Так бы им было спокойнее. Они сами проповедуют далёкий от трезвости образ жизни.

Но я инакомыслящий. Мои доводы могут поднять людей. Поэтому я должен получить порцию ударов дубинкой. Чтобы примолк. Пытки ко мне в этот раз не применялись. Применялись к тем, кто должен был в чём-то сознаться. А мне сознаваться было не в чем. Я был весь на виду. Излагал научные факты всем непосредственно. И тюремщикам говорил эти научные факты, о том, что Солнце превратится в красного гиганта и сожжет Землю. Затем Солнце станет сжиматься...

Тюремщики слушали меня, открыв рты. Но эти рты им быстро закрыло их руководство, намекнув, что они могут попасть в такое положение, в котором нахожусь я. В таком положении никто не желал находиться. Это положение арестанта.

За что арестован?

За свои собственные мысли. Даже не за свои мысли, а за научные, прочитанные в запрещённой литературе.

Арестован за то, что распространял эти мысли, разглагольствовал. За это не расстреливали. За то, что много болтал языком, на тот свет не отправляли, а перевоспитывали.

Услышали, что говорил ересь, значит, на перевоспитание.

Поэтому арестовали. Я знал, что не расстреляют. Не повесят. Не посадят, если, конечно, не намозолил собой глаз властям. Но я знал, что экзекуции проведут. И будет больно.

Многим испытывать боль было очень тяжело. Они молили о том, чтобы их лучше расстреляли или повесили, лучше бы дали какого-нибудь яда, чтобы уйти из жизни сразу. Я особо боли не боялся. Медитативной практикой я приучил себя чувствовать отдаленность от своего тела.

Хотя всё зависит от степени болевых ощущений. Если боль сильная, то никакие предварительные медитативные практики не дают особого эффекта. Ты будешь терпеть. Но тебе будет очень плохо.

Я понимал, что при перевоспитании в тебе не будут вызывать сильных болей. Не будут жечь калёным железом, как при пытках, когда хотят выбить из тебя какую-либо информацию.

Я знал, что меня обязательно треснут пару раз дубинкой. И действительно, как в воду глядел. Два здоровенных как шкафы надзирателя с самого начала процесса перевоспитания огрели меня своими дубинками. Было больно. Я вскрикнул. Но вскрикнул от притворства. Честно говоря, мог бы и не вскрикивать. Такую боль я мог легко переносить. Ведь за плечами - долгие годы медитативной практики. Я жил мгновением. И предчувствий боли не было. А значит, и сама боль от ударов дубинками снизилась.

Когда я вскрикнул от ударов дубинками, то охранники и надзиратели улыбнулись, оттого что их действия достигли цели. Я мог бы и не вскрикивать и не дарить им этих улыбок. Но тогда бы они снова меня били. И били бы до тех пор, пока бы я не закричал и не стал просить о помиловании. Поэтому-то я и вскрикнул. А они, удовлетворённые своей работой, успокоились.

В жизни я испытывал более сильные боли. Понимал, что есть такие высокие уровни боли, что самые мужественные сдаются и просят о пощаде. Поэтому-то я, наверно, и практиковал медитацию, что предполагал расправу за свою деятельность, а точнее предполагал за свой острый язык получать столкновение с олигархическими властями, которые всем владели и ничего не хотели терять, участвуя в строительстве каких-то космических кораблей дальнего и ближнего следования, участвуя в программах переустройства близлежащего Космоса.

36.

Меня несколько раз брали за еретические высказывания. Но всё сходило с рук. Всё заканчивалось благополучно. Я отделывался лёгкой болью. Такую боль я свободно мог переносить. О причинах этого я написал даже в "Письме 2020": "В этом помогла мне многолетняя медитативная практика, которая перестроила моё сознание и оздоровила его, избавив от всего излишнего: иллюзий, предубеждений, ложных представлений о действительности, всевозможных страхов".

Но вот последний раз, когда меня взяли, недавно, боль была действительно сильной. Всё это я потом зафиксировал в своём "Письме 2020". Как меня пытали, какие претензии мне предъявляли. Устроили допрос. Пытались выбить из меня признание бог знает о чём. Что я агент, шпион какой-то разведки, вредитель. Выдумали бог знает что и пытались выбить из меня признание, чистосердечное признание во всех смертных грехах. Но я был открыт, говорил то, что говорит официальная наука. А меня били, били не только дубинками, но и стальными прутьями. Били ногами.

Да. Было больно. После такого избиения я едва держался на ногах. Допрашивали; но безрезультатно. Я открылся полностью, прикрывшись научными фактами.

Наука астрофизика говорит, что Солнце превратится в красного гиганта и сожжёт Землю вместе с людьми, которые её населяют!

Не я говорю!

Наука говорит!

Вот её и колотите дубинками, избивайте, как можете. Меня-то, зачем бьёте? Я просто повторил то, что говорит наука астрофизика.

Мои слова, конечно, следователей раздражали. Они понимали: что с меня возьмёшь? Бубнит одно и то ж: наука, наука, наука говорит, наука установила, я ни при чём, не я это установил...

При чём, ни при чём, а уши мне крутили, за волосы таскали, под ярким светом держали. Обычно, когда человека держат под ярким светом, то у него слезятся глаза. У меня же не то, что слезились глаза, а текли слёзы из глаз. Они думали, что я плачу. На самом же деле я впадал в такое глубокое медитативное состояние, что внешние раздражители на меня не действовали. Поэтому зря они жгли лампы, напуская на меня яркий свет. Это меня не раздражало. А слёзы текли. При глубоком медитативном состоянии, так называемом озарении слёзы действительно текут из глаз. Но это не плач. Ты просто очищаешься. Текут не только слёзы. Текут сопли из носа. Течёт слюна изо рта. Мозг очищается и из глаз, носа, рта течёт всякая жидкость. Такое впечатление, что человек кончается. Вот и у следователей складывалось впечатление, что я - на грани смерти. А я внутренне торжествовал, блаженствовал.

Меня прекращали бить и мучить, думая, как бы я не окочурился раньше времени. Но тогда ко мне приступали с угрозами. Пытались вызвать во мне страх за моё будущее. Но в медитативном состоянии не было никакого будущего. Я жил настоящим без всяких опасений за то, что будет со мной когда-то.

Вот когда я перелистывал научные книги по астрофизике под грифом секретно и понимал, что Солнце сожжёт Землю и всех людей на ней, а потом и само потухнет, тогда да, я думал о будущем. Хотя не о своём будущем я думал. Мне жить-то, ну двадцать, ну тридцать лет. И всё. Конец. А Солнце потухнет через четыре, пять миллиардов лет. Тогда я думал не о своём будущем, а о будущем людей, всех людей, живущих на планете Земля. А на данный момент, под пытками я впадал в медитативный глубокий транс, тем самым смягчая боль, жил настоящим без всяких представлений о прошлом и будущем.

Когда мне угрожали и кричали, пытаясь вызвать во мне страх, то мне от этого внутренне было просто смешно.

Нервы, конечно, трепали многочасовыми допросами. Но мне стоило только сосредоточиться в своих глубинах, откуда возникает всё: мысли, чувства, побуждения, представления, и сразу начинали идти восстановительные процессы.

От меня требовали признания. Но признание было налицо. При этом я ссылался на научные факты. Мол, наука такое доказывает, наука так рассуждает. Вот тогда хотели лишить меня способности рассуждать. Оттого и держали меня под ярким светом. Но под ярким светом я не пытался рассуждать. Впадал в медитативное состояние, чтобы внешние стимулы на меня не действовали, дабы сохранить способность к рассуждению.

На меня хотели навесить много всяких дел, уличить во всякого рода вредительстве, и заставить признаться в том, чего я не совершал. Речь шла и о том, что я продал военные тайны вражеским государствам, что я распространял брошюры извращенческого характера, подрывающие облик человека, брошюры против человечности. И я за это сразу цеплялся, указывая на них, на мучителей, на их бесчеловечность, когда они причиняют боль другому. С меня пытались выудить даже признание в убийстве, что я убил своего сына. Хотя следователям наверняка было известно, что он погиб на войне. На той войне, которую они устроили.

Долго с меня выманивали признание в том, что я верующий. Но я открыто сказал, что не верю даже в вечное возвращение, в возможность возродиться.

По этому поводу были долгие разговоры философского, метафизического характера. И я сказал, что не верю ни в какого Бога вне высшего состояния духа самого человека, не верю ни в какое бессмертие души, отделяющейся от человека после его смерти. Не верю даже в то, что "нет ничего невозможного", и что существует какая-либо возможность для человека возродиться. Я приводил пример, что вот эта действительность, в которой мы живём, уже демонстрирует нам, что она возможна. Но для меня она возможна случайно и другой такой возможности для её существования не будет. Поэтому-то я и проповедую определённый образ жизни для человека, проповедую научные данные о том, что Солнце сожжёт Землю и людей, и возможности существовать людям больше не будет, и поэтому надо что-то делать.

Мои речи были последовательны и логичны, эмоционально выразительны. Я заметил, что у некоторых следователей от моих речей зажглись глаза. Может, я склонил их на свою сторону? Вполне возможно. Вполне возможно, что от этого они в дальнейшем отойдут служить этой власти, власти деспотов и эгоистов, ни во что не верящих, кроме возможности вести праздный образ жизни. Я даже зачитал им стихотворение Иосифа Бродского, которое я отразил в своём "Письме 2020":

"Падучая звезда, тем паче - астероид

на резкость без труда твой праздный взгляд настроит".

Резкость и праздный взгляд...

Резкость явно проявлялась.

Я видел, что от моих речей у некоторых следователей резкость взгляда менялась. Но некоторые продолжали свою обвинительную тактику. Обвиняли меня в принадлежности к какой-то подпольной организации. Но я был настороже; и был открыт. Во всё горло выкрикивал то, что говорила официальная наука. Я признавался во всём, что говорил раньше, что писали научные книги под грифом секретно.

Ну что с меня возьмёшь?

Охранники, следователи переглядывались.

Сумасшедший и всё тут.

Да. Я где-то играл роль сумасшедшего. Что с сумасшедшего возьмёшь? С него взятки гладки. Нормальных, так тех доводили до безумной боли, потом кололи наркотики, потом снова доводили до безумной боли. Одним словом, мучили, как только могли.

Меня тоже изрядно помучили, хоть я и прикинулся сумасшедшим. Выдавал им шизофренические речи. Да для них научные факты, которые я выдавал, уже выглядели как симптом шизофрении.

Как я не корчил сумасшедшего, всё равно не обошлось без пыток электричеством. Тогда было тяжело. Никакая предварительная медитативная практика не срабатывала, чтобы уменьшить боль. Тело от пыток скручивалось, а внутри всё как бы разрывалось на части. Вот это - уже полная шизофрения. Конец Адвайты, конец недвойственности. Хотя не совсем... От боли у меня выступал на лбу пот, чувствовалось что позвоночник вот-вот треснет, что позвонки разрываются. Но страха не было всё равно, никакого психологического страха.

И пытать бросили. Боль уходила.

Меня запугивали. Говорили, что имеют возможность причинять мне боль сколько угодно, какой угодно силы. Советовали не лгать, не уклоняться от ответа. Что я и делал, тороча свои научные факты. Я прекрасно знал, что, если я признаюсь в каком-либо вредительстве или измене, меня осудят и казнят.

Воссоздавая прошлое в "Письме 2020", я записывал так: "В тюремных застенках я, конечно, ориентировался не на свой опыт сознательной жизни, когда шло управление и прошлым, и будущим, и настоящим, когда всё было на своих местах, а я в здравом рассудке имел метафизические рассуждения о существовании, которое вылезало из моих представлений. Нет. Нет... В тюремных застенках я устранял все представления о прошлом и будущем, устранял представления даже о настоящем, впадая в медитативный транс, чтобы хоть как-то снизить болевые ощущения".

Вспоминая то время, когда я был в застенках, вспоминаю лишь боль, как она вливалась в моё тело и как она отступала, как прекращалась дрожь, а со временем - и озноб. Остальное - несущественно. Существенно было действительно не сойти с ума. А для следователей была цель - это излечить, сделать человека нормальным, чтобы он не помышлял о себе и о той жизни, которая была. Неизлечимых не выпускали. И я притворялся, что всё понял, всё осознал, что забыл себя прежнего. Научные факты? Ну они есть!

Но... как я мог забыть тот факт, что Солнце неизбежно превратится в красного гиганта и сожжёт Землю и людей на ней, что установка властей на праздность, а не на решение проблем? И людьми власть помыкает для собственного развлечения, мучит их.

Убивают нераскаявшихся. И я притворился раскаявшимся. От слабости? Нет, не от слабости. Для того, чтобы уцелеть, выйти на свободу, и продолжать своё дело. Горбатого могила исправит. Меня могли исправить только новые научные факты. Но эти факты оставались старыми, и истинными. Что Солнце сожжёт Землю и людей на ней, а потом и само потухнет. И что власть должна что-то делать по решению проблем, а не валять дурака.

Я много знал из истории. Читал о пытках, которые проводили средневековые инквизиторы во имя "Бога". Читал о пытках, которые проводили немецкие фашисты во имя "Арийской расы". Знал о пытках, которые проводили совершенно недавно российские фашисты во имя "Русского мира". Понимал, что арестованных изматывают пытками, превращая в раболепных существ.

Я не мог отказаться от научных фактов. Но следователям я говорил, что было угодно им; потом добавлял какую-нибудь нелепицу и моя речь превращалась в шизофренический бред и меня отпустили, как не совсем нормального человека. Что его перевоспитывать, если он сумасшедший, заболевший шизофренией?

С диагнозом психического расстройства меня и выпустили.

Я понимал, что от меня ничего не останется. Не останется ни имени моего, ни памяти обо мне в сознании живых людей. Я понимал, что будет такая ситуация, будто бы я никогда и не жил на белом свете. Но я не мог допустить той ситуации, когда бы люди вообще, как таковые никогда не существовали, никогда не жили на белом свете.

Хе! Хе-хе! Я не скулил, не пресмыкался, не плакал. Слёзы текли по моим щекам. Но это лишь оттого, что я впадал в глубокое медитативное озарение, когда внешние стимулы на меня не действовали. Следователи считали меня ненормальным. Но главное, мне помогло выбраться из-за стен то, как я понимаю сейчас, что мои доводы научных фактов воспринимались следователями, как симптомы приступов шизофрении. Они не могли себе представить, что власти займутся решением космических проблем, космическими изысканиями. Всем и так ясно, что мы слишком малы, чтобы управлять космическими силами, перемещаться подальше от Солнца, чтобы оно в далёком будущем нас не сожгло. Об этом мог думать только шизофреник, измышляя всевозможные выходы из создавшегося положения вещей. Так с диагнозом шизофрении меня и отпустили. А мне-то что? На размер моей пенсии это не повлияло. Жизнь продолжалась. С диагнозом шизофрении я мог заниматься своими проповедями более свободно. Что с сумасшедшего возьмёшь? Приговорить за измену к смертной казни? Так он же сумасшедший!

Хотя я понимал, что если я с диагнозом шизофрении уж слишком буду посягать на власть, то меня приберут к рукам. Скрутят, воткнут иглу, введут определённые препараты, и я стану ничем, исполню все, что мне скажут.

37.

Помню, как я записал в "Письмо 2020": "Что, человечеству остаётся только ждать наступления конца света?

Оно не способно противостоять потуханию Солнца, астероидным метеоритным катаклизмам, надвигающейся Туманности Андромеды.

Нет, нет...

Способно!

Человечество способно противостоять этой материальной, объективной реальности; этим пылающим звёздам...".

Да! Официальная медицина как орган власти регистрирует меня как сумасшедшего, шизофреника, которого следует периодически лечить.

Так что?

Может быть, я на самом деле сошёл с ума и будоражу окружающих?

Официальная наука утверждает, что идея спасения Земли является идеей бессмысленной, безумной. Эта идея попадает в разряд шизофренических идей-конструкций, то есть в разряд заболеваний.

Официальная наука делает вывод, что не следует заморачиваться. Звёзды галактик сталкиваются. А они - неимоверных размеров...

И как можно покорить эти звёзды?

Человек не может регулировать даже климат на Земле, повышение и понижение температуры. У человека масса проблем здесь, на Земле. Болезни, проблема пресной воды... Этих проблем не перечислить. И что смотреть в Космос?

Мы не являемся хозяевами там, где мы живём, на Земле.

Мы и наша Земля в космических пространствах во много раз меньше пылинки. Человек мал, бесконечно мал.

А звёзды Вселенной?

Они для нас недоступны. Они от нас на таких больших расстояниях, что невозможно даже представить эти расстояния.

Да! Звёзды. Они недоступны. И будут недоступны. Так утверждает официальная наука.

А мои шизофренические идеи, что, подлежат упразднению?

Представители государственных органов точно сживут меня со свету. Они держатся за власть. Им надо управлять массами. Эти массы слабые, трусливые. Их обманывают. Ими надо управлять. А они поддаются. Не хотят свободы. Не хотят смотреть в лицо правде. А кто хочет смотреть и нести правду, кто выпячивается, проявляет смелость, того следует упразднить.

Захотел свободы? Не устраивает убожеская жизнь, в которой живёшь? Получи.

Но желание свободы легко подменяется желанием счастья, наркотического счастья. Для этого у власти наработан солидный опыт.

Выпячивается тот, кто способен управлять собой. Он в таком случае претендует управлять и другими.

А значит, что?

Посягает на власть! Предлагает иной образ жизни, образ жизни, при котором у людей появится возможность быть свободными и равными.

Власть не принимает такие потуги. Она перекрутила даже образ Бога, подстраивая его под себя. У них Бог - это сама власть; а сами они как божья сила. Этой силе все должны подчиниться, отказаться от себя, раствориться. Лишь Бог всемогущий и бессмертный. А... власть - это и есть Бог.

Всё! Дальше рассуждать нечего.

Но... лично для меня - эта власть негодящая. Она заставляет страдать.

Да. Власть ломает людей через колено, причиняет боль, заставляет страдать и мучиться. Она хочет, чтобы исполнили её волю. А воля отдельного человека подавляется. Отдельного человека безжалостно топчут, мучат, вселяют в него страх, чтобы он не поднимал голову, не претендовал управлять. А чтобы претензии прекращались, для этого существуют аресты, пытки, демонстрация казни. Если и это не помогает, то человек просто исчезает.

Вот такой террор власти существует в нашем государстве. Инакомыслящий еретик выслеживается. Предателей для этого в округе много. А в конечном итоге - еретик кричит от боли.

Каждый инакомыслящий еретик кричит от боли и становится более уступчивым.

Я тоже кричал от боли. Ради чего? Меня просто не устраивало то, что творит власть. И этого было достаточно. Ладно, проблемы космических катастроф.., а я, например, просто не соглашался, что власти забирают у матерей новорожденных. Забирают, чтобы из них вырастить верных и преданных служителей. Эти верные и преданные служители будут любить только власть. Они будут лишены каких-либо влечений к чему-либо, даже половых влечений. Для них не будет существовать разнообразия удовольствий. Какой оргазм? Какое размножение? Всё - лишь формальность. Любовь только к власти.

Я против всего этого. Значит, я инакомыслящий еретик.

Я верю, что жизнь победит. И победит цивилизованный мир, мир без ненависти, жестокости, и страха.

Вижу, что в цивилизации, которую предлагает власть, будет присутствовать и воровство, и убийство, и обман. На этот счёт у меня есть единомышленники. Но они все плачут и визжат от боли, потому что их оскорбляют, пинают, бьют. Некоторых арестовывают и подвергают пыткам.

От такой жизни далеко в Космос не улетишь. Да и интерес к Космосу фактически под запретом. Во всяком случае, не поощряется.

38.

С утра пребывал в полном оцепенении; хотя и бодрствовал. Это определённый уровень медитативного состояния. Довольно глубокий уровень. Он освобождает от иллюзий, предвзятостей, ложных представлений, не даёт развиваться разным мелочным желаниям и пустячным побуждениям.

После медитативных процедур не исчезло желание найти способ спасти Землю от неизбежного потухания Солнца. Значит, что? Значит, это не пустячное, не мелочное желание. Для власти это совсем не так. Для власти - это шизофрения. И она в этом отношении через полицейский надзор наблюдает за мной уже много лет, подумывая, что со мной делать, наблюдает, как я когда-то наблюдал небесные звёзды в телескоп. Наблюдал, пока меня лишили этой возможности. Все мои действия, все мои слова, произнесённые вслух, не утаились от властей. Ни одна мысль не исчезла, чтобы не быть зафиксированной тайной агентурой власти. Разве что мысли, внесённые в тетрадь "Письмо 2020". Они остаются в тайне.

Власть всесильна, как Бог. Я не могу с ней конкурировать. Но и сдаваться не хочу, потому что знаю, что последствия будут плачевными и для меня, и для окружающих меня друзей.

Конечно, легче плыть по течению, не бороться с властями. Но тогда куда мы приплывём? Разгадывая законы природы, мы не будем их использовать для своего выживания, а считать их опасной мыслью в нашем мозгу. И что эти мысли необходимо ликвидировать медитативной практикой.

У меня лично получается наоборот. Моя медитативная практика ликвидирует мысль и её мнимую истинность о тех законах, которые создаёт власть. Интересно, как бы изменилась моя медитативная практика, если бы власть заперла меня в одиночную камеру на долгие годы или пичкала наркотическими препаратами?

Ох...

Тогда бы я ослабел. И... меня бы сковало рабство.

Но я пока на свободе. Своё инакомыслие иногда прикрываю играючи, строя из себя конформиста. Но это игра, спектакль, который я разыгрываю перед органами власти. Говорю иногда такое, будто я с ними согласен. Но на самом деле ищу в науке то, что подтверждает возможность спастись, ищу вариант, когда можно противостоять натиску Космоса.

Ну?

Не сумасшедший? Не шизофреник?

Шизофреник тот, кто с чистой совестью живёт по их законам, не задумываясь о будущем!

Я же - нет. Я не принимаю их законы.

Им легче проломить мне голову, чем выправить меня, перевоспитать. Но они этого не знают. Иначе они точно сразу же меня отправили на тот свет. Не наказывали, не перевоспитывали, а сразу бы убили мою еретическую мысль, убив моё тело. Они тогда бы не угибались, пытаясь пробудить во мне любовь к властям. Периодически я играл роль человека, который повинуется тому, что ему скажут. Но им этого было мало. Они хотели, чтобы я не просто повиновался властям, а любил эту власть. Они даже не представляли, что для меня это дикость.

39.

Вспоминаю тот период, когда был в застенках. Помню, так привязали к креслу, что не мог пошевелиться. Все части тела привязали намертво. И голова была закреплена намертво. А мне - хоть бы что. Впадаю в медитативное состояние и становлюсь неподвижным.

Меня привязывали. Хе! Могли и не привязывать. Я и так недвижим в глубокой медитации. И в таком положении мог быть долго. А они этого не понимали. И я победил.

Сейчас на свободе - улыбаюсь снисходительной улыбкой. Потом смеюсь над ними.

Меня спас опыт медитативной практики.

40.

Сейчас я на свободе. Но власть смотрит на меня. И смотрит, как переделать мир под себя.

Я мал. Мало на меня уделяется внимания. Вот захват новых территорий - это перспективно. Но это война, сообщения с фронта, тысячи погибших. Вот. На это уже власть решается не часто. Не это ли причина того, что власть всё же переключается на мелкую сошку, такую, как я, на еретиков внутри страны. Переключается и начинает угрожать.

Я говорю открыто о спасении всех. Власть же скрытно думает о спасении собственной шкуры. В этом вся разница. Власть говорит лишь о том, что какого-либо способа спастись от катастрофических ситуаций из Космоса нет. Во мне же бродит мысль о том, что шанс всегда есть. Оттого у меня на глаза наворачиваются слезы, что меня подавляют тысячи таких, как я. Зачем? Какой смысл? Власть толком зачастую и не знает, зачем она подавляет жизненный порыв граждан.

Власть проповедует жизнь, смерть и воскресение против всяких биологических законов. Я же проповедую истинное воскресение - это когда открывается второе дыхание, человек перерождается, преображается и просветляется. Утверждаю, что это правильное толкование Священных Писаний. А для власти это уже инакомыслие.

Из "Письма 2020": "Ну, не повернёшься. Везде за тобой следят, подслушивают. А потом ты, куда-нибудь исчезаешь".

Я достаточно много знал людей, которые исчезли; вдруг - и навсегда. Мой жизненный опыт говорил, что это проделки властей.

Вспоминаю. Были талантливые люди. Говорили не то, что надо. И исчезли.

Я пока не исчез. Видно, оттого, что осторожничаю. И до скамьи подсудимых не дошло. Просто одержал победу над собой. А им казалось, что любил власть. Вот до чего я дошёл в своём мастерстве притворяться. А потом, когда всё утихало, снова расцветал своими шизоидными идеями о возможности выжить в будущем, расселиться в Космосе и сделать себя неуязвимым.

41.

Свободы мысли, свободы образа жизни не существовало в том обществе, в котором я жил.

Горизонты мысли постоянно сужались. А кто пытался их расширить, тех не было в живых. Уходили из жизни. Их уводили из жизни.

Для власти был один-единственный Бог. И имел он одно имя "Всевластие".

Для меня же само слово "Бог" было условностью. Все имена Бога принимались. Но ВЫСШЕЕ было над всякими именами.

Я не поддавался лживым новостям, которыми скармливали серую массу мутантов. Не поддавался праздности и низкосортным развлечениям, от которых теряешь себя.

Думал о всемирном человеческом братстве, которое будет распространяться в Космосе и делать себя неуязвимым, независимым от звезды под названием Солнце.

Но... всё это расценивается как ересь. На этом фоне я уязвим. И не теми далёкими космическими катаклизмами, а ближайшими людьми уязвим, людьми, с которыми я соседствую. Чувствую, что круг вокруг меня сужается. И никто не поможет. Я одарён достаточной проницательностью. Чувствую - мрачные времена приближаются. Уж слишком я выпячивался. Набил оскомину властям.

42.

Мрачные предчувствия. Если за мной приедут, то, думаю, для окончательного вердикта.

Буду печатать "Письмо 2020" для массового читателя.

Всё равно конец.

Впереди я вижу пустоту. И это не та нирванная пустота.

Но "Письмо 2020" открывает тайны, шокирует и просветляет так:

"Чую - неладное будет. Со мною, с моими близкими.

Никто не шевелится, впрочем.

Играют себе в домино.

И слушать меня не хотят".

Ещё из "Письма 2020":

"Небо. Ты так свободно распростёрлось.

Завидую.

Я же зажат со всех сторон.

И зажат я в отношении Тебя, Небо.

Хочу расстелиться, тоже как Ты.

Поэтому провожу политику овладения Тобой, Небо.

Но меня записывают в сумасшедшие.

Овладение Твоими звёздами, Небо, считают ненужным делом. Ими нельзя овладеть. И поэтому все мои проекты расценивают как шизофренические идеи-конструкции, не имеющие будущего.

О Небо! Я не согласен!

Готов рвать и метать!

Ведь Ты наступаешь, Небо! И что?

Впасть в медитативное созерцание, укорачивающее разлёт мелочных деяний.

Но... овладение Твоими звёздами, Небо - это не мелочное, а значительное".

СОДЕРЖАНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ............................................3

ПИСЬМО 2020...............................................4

Лiтературно-художнє видання

МУРАШКIН Михайло Георгiйович

ПИСЬМО 2020

Росiйською мовою

Вiдповiдальний за випуск Г. М. Гарченко

Пiдписано до друку 30.12.2020. Формат 84x108 1/32.
Гарнiтура лiтературна. Папiр офсетний.
Ум. друк. арк. 7,56. Обл.-вид. арк. 6,51.

Тираж 1000 прим. Замовлення. N 02/103.

Видання та друк у повнiй вiдповiдностi

до оригiнал-макета ПП "Монолит"

49038, м. Днiпро, вул. Князя Ярослава Мудрого, 56

Свiдоцтво про внесення до Державного реєстру

серiя ДК N 273 вiд 08.12.2000 р.

На обкладинцi використано зображення "Никшарум" (Свiдоцтво про реєстрацiю авторського права на твiр
N 32181)

Зв'язок з автором здiйснюється через електронну пошту:

Е-mail: michailmurashkin@gmail.com

Е-mail: murashkin.mykhailo@pgasa.dp.ua

Додаткова iнформацiя в Iнтернетi:

1) michailmurashkinbooks.blogspot.com [або: Издания Михаила Мурашкина]

2) http: // samlib.ru/m/murashkin_m_g/ [або: Мурашкин Михаил Георгиевич - Lib.ru: Журнал "Самиздат"]

3) murashkin.jimdo.com [або: Записи Мурашкина]

4) mgmurashkin.jimdo.com

5) murashkinmg.narod.ru

149

Оставить комментарий © Copyright Мурашкин Михаил Георгиевич (smeu1@rambler.ru ; smotrytskyy@gmx.de) Размещен: 12/03/2021, изменен: 12/03/2021. 282k. Статистика. Роман: Проза КНИГИ Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Роман "ПИСЬМО 2020" Михаила Мурашкина затрагивает проблемы восстающего человека в патологическом социальном окружении, показаны опасности от этого восстания. Автор указывает, что надо что-то делать, чтобы изменить окружающую среду, изменить законы, по которым невозможно развиваться. Роман говорит о многих жизненно важных проблемах, показывает, что необходимо делать в сложных обстоятельствах. Роман касается различных проблем жизни в атмосфере искусственности социальной среды. Затронуты различные вопросы выживания в сложных условиях. Следовательно, книга будет полезна читателям многих слоев населения.

Мурашкин Михаил Георгиевич : другие произведения.

Письмо 2020