Аннотация: Реальная история о возможной реинкарнации
НЕОЖИДАННЫЙ МЕТЕМПСИХОЗ
Или осенняя история
После заказанного в церкви сорокоуста по ушедшему отцу прошло уже две недели. Середина октября радовала ярким солнышком, сверкающими в его лучах покрытыми утренней росой листьями, поражая всей гаммой необыкновенных красок, какие бывают у только что намытого на сибирском прииске золотого песка с рыжими оттенками благородной ржавчины. А на восходе не до конца еще опавшая листва берез была буквально полупрозрачной, и казалось, словно на ветках кто-то развесил светящиеся куски дорогого медового янтаря. Воздух, не смотря на вкусную пряность, удивлял прозрачностью. Шуршащие звуки от гонимых легким ветерком по асфальту сухих листьев успокаивали душу. Природа дарила свое предзимнее чудесное тепло.
Наши две собаки то и дело бегали полаять во двор, а через пару минут просились обратно в дом. И чтобы они не отвлекали от дел, дверь на веранду была открыта. Комары, осы и мухи на улице уже пропали, и сетка против них, прикрывавшая все лето дверной проем, за ненадобностью отсутствовала. Но одна муха все же залетела.
Обнаружили мы это под вечер за ужином. Она села на краешек стола и начала наблюдать, как мы едим, а может и смотреть вместе с нами телевизор. Я махнул рукой, чтобы отогнать ее. Она моментально перелетела на окно за моей спиной. А мой родезийский риджбек, до этого момента преданно сидевший рядом и наблюдавший за трапезой в ожидании не упадет ли чего на пол, сразу отреагировал на движение руки, заметил насекомое и с присущим его породе охотничьим азартом бросился за ним, вскочил передними лапами на подоконник, подпрыгивая, щелкал зубами, пытаясь поймать и прикусить муху, которая стала выписывать замысловатые фигуры на стекле, уклоняясь от ловкой и быстрой пасти.
Так продолжалось некоторое время, пока муха не перелетела и безрассудно нагло не уселась мне на плечо. Сначала я хотел осторожно поднести поближе к ней руку и попробовать прибить ее одним щелчком пальца. Но вдруг вспомнился недавний разговор с мамой. В один из дней поминок мы с ней болтали о жизни, и она рассказывала, что мой отец никогда не убивал крылатых насекомых, если они залетали в квартиру. А всегда аккуратно, чтобы не повредить им крылья, ловил и выпускал в форточку на свободу. Отец мой отлетал за штурвалом самолета сорок лет, и все летающее было для него священно! Тогда я медленно, чтобы не спугнуть муху, встал и пошел к двери, ведущей на веранду дома, открыл ее и уже почти вышел наружу с мухой на плече, как она быстро спланировала обратно на обеденный стол. Свернуть в трубочку газету и прихлопнуть насекомое я не мог и поделился воспоминаниями мамы с супругой. Сделав несколько безуспешных попыток поймать ее, мы решили, что пусть летает, а завтра днем откроем окна и выгоним ее на улицу.
Мы продолжили ужин, затем пили долго чай, смотрели фильм, а все это время муха или сидела на столе, или перелетала с моего плеча на плечо жены, или, если мы клали раскрытую ладонь на стол, то она бесстрашно садилась на нее. Когда я пошел принять вечерний душ, то обнаружил, что насекомое летает в ванной комнате. А перед сном муха была уже в спальне и не только сидела над головой на потолке, а периодически слетала вниз и садилась на руку или на одеяло. Причем, двери и в нашей с супругой спальне и в комнатах детей были открыты, всюду горел свет, и насекомое могло лететь в любую из них. Но почему-то оно доверяло нам с женой.
Тогда я и поделился посетившей меня мыслью:
- Только не смейся, а вдруг реинкарнация существует! Может это душа отца переселилась в нее?!
Супруга неодобрительно посмотрела на меня. Я открыл интернет и прочитал в Википедии о мухах, о стадиях их развития, узнал, что живут они обычно месяц-два.
- Смотри, как раз совпадает, - продолжил я разговор. - В среднем через неделю из отложенного яйца появляется личинка, а еще плюс минус через неделю из нее муха. Как раз прошло две недели после сорока дней, когда по всем поверьям душа уходит. Видишь, какая она резвая, значит молодая. И ведет себя странно, словно соображает что-то и всегда рядом с нами.
Жена посмеялась и говорит:
- Ну, ты даешь! Он бы в орла или в чайку какую тогда перевоплотился!
- Так если в птицу, то уже только весной следующей, - возразил я. - Может нельзя так долго без следующего тела где-то там находиться! И тем более, он последние годы из-за болезни так ни разу и не был у нас в гостях, а хотел же. Вот в таком виде может только и получилось теперь нас проведать?!
- Ладно, пусть живет пока, - согласилась жена. - Но это просто обыкновенная муха и ничто другое!
И к нашим двум собакам прибавился еще один крылатый питомец. Насекомое действительно вело себя необычно. Муха всегда находилась рядом. В какую бы из комнат я не шел, она летела за мной. Если работал за компьютером, она сидела на нем, или на настольной лампе, или на моем плече. Если я смотрел телевизор, она находилась где-нибудь рядом на спинке дивана или опять же на мне. Или могла сидеть на холодильнике и смотреть, как жена готовит ужин. И конечно, когда мы обедали, муха по очереди облетала каждого и садилась на всех. А вечером всегда сопровождала в спальню. На улицу в открытую настежь дверь из дома в сад она вылетать не собиралась.
Единственные, кто никак не мог смириться с ее существованием, были наши четвероногие. В течении дня они не упускали возможность прихлопнуть ее своими челюстями, пытаясь ловить ее, когда она пролетала мимо них или садилась куда-то слишком низко в пределах досягаемости. И мы понимали, рано или поздно им это удастся наверняка. Нам стало жаль насекомое, а тем более, вдруг это все же не просто обычная муха! Поэтому через несколько дней мы все же решили выпустить питомца на волю: "мало ли кого еще ей за этот короткий срок, отпущенный природой, надо навестить!" И таким же, все еще теплым и солнечным днем, жена аккуратно накрыла сидевшую на столе и ничего не подозревавшую муху прозрачным стаканом, снизу подсунула лист бумаги, чтобы не дать ей ускользнуть из него по пути во двор, и выпустила ее подальше от дома. Куда дальше полетела муха, можно лишь фантазировать!
Конечно, умом я понимаю, нет никакого перевоплощения, но где-то в груди слегка что-то щемит и ноет тоскливо, и я тайно все равно надеюсь и желаю, чтобы душа отца обрела покой в какой-нибудь птице. Ведь он так любил небо. Там он был счастлив.