Котолюбивому человечеству посвящаю. "И лапочкой котик помадит свой ротик"...
ДЕМА И ЛАТИМЕР
Дема был самый первый кот во вселенной, и в распоряжении у него был самый первый на свете круглый аквариум: такой большой, что вся вода держалась не внутри, а вне стенок благодаря сильному притяжению. В глубине она заползала во все складки и впадины каменного шара, а сверху растягивалась аккуратно, без единой морщинки, словно туристический тент. К тому же внутренность шара была горячей, по сути дела раскалённой, и как следует прогревала море-океан, отчего тамошняя жизнь плодилась, размножалась и совершенствовалась прямо без удержу.
Ну и забавная была картина - всё это кишение, когда одни твари поглощали других, а потом извергали из себя полчища себе подобных! Впрочем, питались друг другом они умеренно и, можно сказать, не без пристойности. А какая была кругом красота: все эти тёмные провалы с таинственным мерцанием в самой глубине ущелий и радужные сады на горных склонах! Кот по большей части возлежал на облаке, что попышнее и поплотнее, и любовался сверху, но запускать лапу в и без того принадлежащее Деме по праву первородства не помышлял.
Однако туман, поднимающийся от воды, - дело зыбкое и непостоянное. Поэтому Дема решил соорудить сушу. (Надо сказать, что он, как многие первоначальные существа, мог изменять габариты, становясь то большим, то... очень большим, то снова терпимых размеров.) Итак, он слегка надавил на шар с боков, отчего мантия и кора немного сморщились и отчасти поднялись над поверхностью воды.
- Назову это место Кенорленд, - сказал себе Первокот.
Именно здесь он и возлёг: сверху солнышко ласкает, снизу вечная печка бока греет. Благодать!
Несколько мешали Деме две вещи. Во-первых, скала была голая и вдобавок царапалась: из ракушек сделана. А если какие из водорослей - такие мягонькие, шелковистые - и оказывались наверху по причине прилива или там шторма, то сразу же гибли и смывались очередной волной. Не хотела водная жизнь укореняться на суше.
Второй же вещью было то, что жизнь не успокаивалась, но именно что раз за разом пыталась выскрестись наверх. Даже без той извинительной причины, какой является волнение на море или близкий взрыв подводного вулкана с последующим цунами.
Пока это были всякие придонные рачки и червячки - да за ради бога. Подстилка будет гуще от их панцирей. Небольших рыбёх вроде акул или скатов Дема, как и полагалось его натуре, поглощал, пока свежие и трепетные.
Но однажды Кот увидел, что на крутой песок пляжа с усилием карабкается рыба совершенно идиотского сложения: вместо верхнего плавника у неё была кривая сабля, вместо нижних - собранные в кисть ножки, по виду более или менее мускулистые. Вдобавок саблю облекали ножны из кожи галюша, с такими, знаете ли, белыми костяными пупырышками по тёмному фону, а на каждой из ножек красовался атласный башмачок-пинетка. На протяжении всего пути нелепое существо изо всех сил пыхтело и отдувалось.
- И что это тебя, спрашивается, несёт с такой скоростью? - любезно спросил Дема. Он издалека почуял совершенно мерзкий и несъедобный запах, доказывающий, что ловить ему тут абсолютно нечего. К тому же лопал наш друг исключительно аутсайдеров, конкретно выпадающих из логики естественного отбора.
Пока Кот объяснял свои установки грядущему слушателю, рыба достигла небольшого промежуточного уступа и натужно задышала.
- Э, да у тебя вроде как лёгкие в придачу к жабрам! - воскликнул Дема. - С какого-такого рожна?
- Любопытно стало, что наверху деется, вот и отрастил, - наконец промолвило несуразное существо. - В воде тускло и без конца одно и то же: жрут и мельтешат, мельтешат и жрут.
- Вот и дурища. Или скорее дурачина, - промолвил Первокот. - Я же вам внизу красоты понаделал - прямо ни в сказке сказать, ни пером описать. И глаза ваши к тому приспособил, чтобы видеть эту красоту. А на суше лысо, как на коленке, и тоже есть кому тебя истребить.
- Ты это про себя, что ли? - спросил рыбец с неким презрением. - А как насчёт моей сабли?
- Да пока ты поднимешься на дыбки и её вытащишь, я вмиг тебя перекушу вместе с нею, ассасин ты недоношенный, - ответил Дема. - Сабля же, наверно, хрупкая, кремниевая? А зубы у меня - закалённая кальций-фтор-эмаль.
- Не-а, не перекусишь, - возразил рыбец. - Тогда мои камрады сюда не придут, и тебе станет совсем неинтересно.
Первокот опешил от такой наглости, но в самом деле был заинтригован.
- А какой-такой ты видишь у меня интерес? - спросил он. - И в чём именно?
- Ты же мяукнул нечто в смысле "Плодитесь, размножайтесь и заселяйте море и сушу", - пояснил тот. - Когда окончательно махнул на нас лапой. Кстати, тебя не затруднит обращаться ко мне с сугубо прописной буквы? Скажем, как к первопроходцу. Латимер Первый.
- Первопроходимцу, ага, - пробурчал Кот. - И что, Латимер, скажешь - в тебе икра имеется? Или ты вместо неё молоками собрался здешнюю гальку оплодотворить?
- Да нет, похоже, молодь уже вылупилась, - с этими словами Рыбец с большой буквы широко раскрыл пасть и выпустил в небольшую ямку, которую отыскал на уступе, озерцо воды, в котором посреди водорослей и планктона весело барахталась целая стайка нарядных мальков. Судя по всему, контрабанда приехала в защёчных мешках, и когда Латимер освободился от груза, дикция его заметно улучшилась.
- Вот это да! - восхищённо сказал Дема. - Дети твоей жёнушки, похоже, теплокровные, в отличие от тебя самого. Живым жаром от их лужицы прямо так и веет.
- Так принимаешь их в качестве творческой разработки? - спросил Рыбец.
- В смысле чтобы не поглощать, как они сами - разную мелочь? Пожалуй, что и можно, - Кот лихо крутанул ус передней лапой и нагнулся к луже. Латимерова малышня тотчас же ринулась к ближнему краю и вытянулась стрункой перед его взором.
- Эй, рыбята, хорошо ли вы слышите меня, своего Дему?
- Да! Да! Очень хорошо слышим! - с восторгом запищали они.
- Так вот. Предвещаю вам, что три водных рода начнутся с вас: афалины, белухи и косатки. С нынешнего момента и до скончания веков будете вы умнее всех в кромешной тьме, на ярком свету и вообще на свете. Я подарю вам самый большой на земле мозг и два вида речи, для близи и для дали: слышимую, похожую на букет из звуков, и внутреннюю, состоящую из чистых мыслей. Словно живые молнии, будете вы резвиться на поверхности океана и сплетать хороводы, и не страшны вам будут самые большие из хищников, какие появятся рядом. Вы будете дышать лёгкими, чтобы знать небо, но сможете долго находиться под водой и уходить на глубину, чтоб и там царствовать. В разных водных слоях, начиная с прозрачных и просквожённых солнцем и кончая теми, где царит многотонный мрак, дива морские будут служить вам посыльными. Каждый род существ будет ограничен своей стратой, то бишь водяным слоем, но благодаря им ваши слова дойдут до дна глубочайших впадин, где обитает крошечная бессмертная медуза-нутрикула. А ныне отпускаю вас на вольную воду.
Кот взмахнул лапой, коей прежде того помадил вибриссы, дети Рыбца взлетели ввысь серебряным фейерверком - и бесследно пали в океан.
- Уф, мы так не договаривались, коллега! - воскликнул Латимер. - Я ведь им сухую твердь предназначил. Придётся мне, так и быть, ещё потрудиться на благо мироздания. К счастью, на противоположной стороне рта имеется у меня клоака.
С этими словами он присел, натужно кряхтя, и изверг из заднего прохода кучу соответствующей материи. Там оказалось много оплодотворённой икры, и в навозном тепле из дерьма начали бойко выползать непонятного вида червяки. Шустрей шустрого они становились сначала на четыре, потом на две задние ножки и разбегались по окрестностям.
- Вот незадача, - вздохнул Дема. - Им же пить-есть нужно, нескладёхам, а то передохнут или займутся каннибализмом. Придётся сотворить для них ручьи и реки, растительный и животный мир - натурального удобрения ведь стало хоть завались. На пресную-то воду многие из солёной потянутся.
- Так-то лучше, - с важностью проговорил Латимер, практически не слушая собеседника. - В конце концов вышло по-моему - теперь и удалиться можно с чистой совестью.
И потопал вниз по склону передом назад, помавая зело мясистым хвостом.
"Вот нахал, чтоб ему без вести пропасть, - подумал Дема, по правде, без особой досады. - Будет теперь хвастаться, что предок всей наземной фауны. От слова "предать", похоже. Догадался - ж..пой высокий разум творить! Ну, я постараюсь, чтобы об этом не узнали годиков этак миллиончик-другой, а узнав - быстренько отвергли сию гипотезу по факту полной её непечатности".
- Эй, я ведь не представился по всей форме, чтоб тебе меня век помнить, - внезапно крикнул Рыбец с уреза воды. - Лично я - Латимерий Целакант, урождённый Кистепёр. А ты кто будешь?
- Было весьма приятно познакомиться, - довольно мурлыкнул наш культурный герой. - Се Деметриос Демиург, урождённый Кот, и с этого момента не кто иной, как я, будет лично заправлять всем человечеством!
