Мудрая Татьяна Алексеевна. Бастион Южного Креста

БАСТИОН ЮЖНОГО КРЕСТА

Кажется, воздушные осьминоги пересекали континент, держась ближе к восточному побережью, потому что в разрывах ночных туч виднелись обитаемые пустыни с дымами пламенеющих костров и опустевшие города. Костров было великое множество, Брисбен, Сидней, Мельбурн и Канберра походили на гигантские кладбища китов.

А потом они нырнули в воду и двинулись мимо великолепия, потрясающего тело и душу. Острова, выступающие из дымки, неподвижная пленка воды, в глубинах - коралловые заросли, немногим уступающие тому, что назвало ей себя Великим Барьерным Рифом, обогнувшим весь континент с северо-востока до юга.

Невероятной красоты голубоватые, хрустально-белые, как стекло, и непрозрачные, будто скол гипса, изредка покрытые чернью или вообще чёрные кристаллы ледяных гор.

Когда осьминоги вынырнули, то некоторое время шли в верхних слоях воды, позже пристали к берегу закачались, расправив медузообразные колпаки. Превращаться в иной вид живого они явно не собирались.

Марина приподнялась на санях, что плавали у самого берега наподобие плоскодонки, - и сразу почувствовала холод и влажность одежды. Изливать воду из лёгких и отряхивать с комбинезона кованый лёд не пришлось, хоть она этого и боялась. Те, кто снаряжал её, были мастера своего дела.

Только вот всё оказалось так обыденно. Та новая Марина, которой она стала, отчего-то держалась поодаль от прежней грубоватой и наивной девчонки, которая отыскала рядом собой подобие весла и кое-как выгребла на мель. Полозья нарты коснулись гальки, и девушка, наконец, стала на мелководье. Сию же минуту звери потянули нарту назад в воду и исчезли в глубине.

... Меховой комбинезон с куколем и суконной личинкой, которого она до сих пор не помнила. Один нос, осёдланный тёмными очками, торчит из инея. Толстые перчатки. Собачьи сапоги-унты. Удивительно, что ей не холодно и не жарко, - просто никак.

А впереди - то, что заставило невольно протянуть руку, чтобы отодвинуть очки книзу и самой глянуть вверх, прищурившись.

Сияющее аквамарином небо. Невероятной высоты ледяная стена, почти отвесная, всех оттенков и граней белизны. И по ней неподвижно течёт широкий, ярко-красный, кровавый ручей, с выступа на выступ, со ступени на ступень, растекаясь внизу плавной горкой.

Вдруг наверху появилось нечто похожее на распластанную медузу или веретено, но грязно-серое, плотное, оно неслось вверх с огромной скоростью, вышло на горизонталь, затормозило прямо в воздухе, развернулось по дуге, круто уходя вниз за горизонт. Марина повернула голову.

Крошечная оранжевая фигурка на верху обрыва помахала ей рукой и начала торопливо спускаться.

- Эй! - услышала она. - Ты с дискетты? Почему в стороне от всех?

Вот ещё новость. До сих пор Марина не задумывалась, на каком языке говорит и как её понимают. Полилингвизм кончился. Однако это был давно забытый беломорский диалект, и вспомнить его оказалось легче лёгкого.

Девушка, тем не менее, покачала куколем из стороны в сторону: не знаю, не понимаю вообще ничего.

Человек в мгновение ока соскользнул с невидимой лестницы и приблизился: засунут в футляр, поперёк носа такие же очки, как у неё, короткие усы и бородка торчат вперёд щетиной снеговых сосулек, однако губы, по крайней мере, обыкновенные. Пухлые.

- С тобой говорили, когда стали одевать? Когда очнулась?

Марина смотрела.

- Ты должна бы уже знать. Смотри на меня. Имя помнишь?

- Мари.

Вторую половину она приберегла для "запредельной сестры". Рина. Рейна, королева.

- Мария, значит. Маша, Машенька. Девушка. Да?

Она не стала спорить, кивнула. Только пробормотала:

- К Марише привыкла. Мари.

- А я Владигор Шамшуринов. Горик. Что за домашние заготовки на тебе. Те, в диске, думали, так теплее, или заупрямилась? Ладно, не говори. Пошли скорей. И...

Он помахал рукавицей над своим круглым шлемом:

- Добро пожаловать на Бастион Южного Креста!

Склон действительно показался ей бастионом, хотя им не был: ползти вверх оказалось куда как сложно, хотя Гор то подпирал снизу, то заходил по широким ступеням вперёд и вытягивал девушку за руку.

"Труднее притворяться усталой и замёрзшей, чем в самом деле быть, верно?" - глубоко внутри неё проговорил голосок Рины.

"Ты прячешься в иную реальность. Так надо?"

"Кабы чего не вышло. Я женщина в тягости, в отличие от тебя".

В самом деле, единственной тяжестью, которая мешала Мари, было зеркальце: оно будто съёжилось от холода за пазухой и стало размером в спичечный коробок.

Наверху было обширное плато. И вот там на самом деле оказался бастион. Вернее, целая крепость: гранёные бастионы, башни, куртины, зубцы - и стена, закрывающая собой видимый горизонт. Двое оранжевых как раз подводили к ней пёструю группку людей в коричневом, почти таком же, как у неё самой, но гораздо пухлей. Уже поднимались кверху массивные входные ворота.

- Не туда, - сказал Гор. - Ко мне.

И повернул налево, к чему-то, влепившемуся в стенной гранит.

Это оказался домик из толстого бруса, на редкость уютный с виду, хотя шлюзовая дверь с тамбуром казалась еще посерьёзнее крепостной.

- Температурный шлюз, - подтвердил её немую догадку Гор, когда они ввалились во внутреннюю жару, закрылись и начали раздеваться. - А то перепады плюса-минуса уж очень большие. Маш, у тебя там, внутри, есть хоть бельишко? Ну ты и закалённая, однако.

- Двойной пыжик, - объяснила Мариша. - Волосом снаружи - волосом внутрь, а бельевая прокладка только мешает согреться.

Вообще-то фланелевые сорочка и брюки вполне себе наличествовали.

( -Надо ведь было куда стекло, подвешенное на гайтан, совать, - подумала Мари.) Даже собачьи носки шерстью внутрь. Кто родил, спрашивается?

- Это моя каюта, - объяснил Гор, "разоболокаясь".

( - Что это, он про себя говорит диалектизмами, а я слышу? Или Рина слышит вместо меня?)

Стены казались сплошь покрыты солнцем, в круглой печурке горел рыжий огонь, на бечёвке под самым потолком сушились толстые ноговицы и пимы. Раскладушка широкая, покрыта нарядным шерстяным одеялом в цветах и листьях. На столе рядом с печью - котелок с едой, термос, посуда.

- Садись, ешь, голодная, наверно, после всего, чем тебя накачали перед загрузкой. Ох, ещё и в косички заплели - это ещё с какой стати? Хотя красиво получилось, пускай себе будут. Я тебе коротко прямо сейчас объясню, а потом другие учителя развернут картину.

Она кивнула: есть не очень хотелось, но... не рассуждай, если не вникаешь в суть, а побольше слушай.

Горик сел рядом, налил в гранёный пластиковый стакан компота, чуть расслабился. Нет, хорош собой, право, только... обыкновенный. Сероглаз, серые усики и бородка, длинные с проседью волосы до плеч. Лицо, правда, гладкое, моложавое.

- Вы - не похищенные тарелками, а спасённые из гибнущей Европы. Первый гипнопедический урок. Кораблик, эта самая дискетта, набит под завязку невестами, будущими законными женами поселенцев. Второй урок. Те женщины и подростки, что с тобой летели, - новые полноправные граждане республики. Того самого Бастиона Южного...

- Южного Креста, - негромко дополнила Мариша.

( - При всей моей необразованности книжку Брюсова я помню: бумажная обложка, "Республика Южного...", антиутопия о могучей социалистической стране в Антарктике, чьи граждане погибли от болезни "Противоречия", когда подсознание восставало против сознательного приятия неисчислимых благ).

- Их развели по домам и теперь разговаривают, как я с тобой. В приятной атмосфере их будущей семьи.

Мясо было похоже на телятину или курицу - похоже, пингвинье. Водоросли гарнира почти не пахнут йодом, очень приятные. Сколько же это я не питалась человечи... по-человечески?

- Ну, что ты на материке Антарктида, объяснению не подлежит. Поморянская территория: мыс Беллинсгаузен, Земля Королевы Мод, провинция "Восток". Основное население делилось на две группы: наземные мигранты со станций, которые на зиму улетали на самолётах в тёплые края, и подземные жители. Коренные.

( - Да? Ты так уверен, что вы...как это...автохтоны? Что-то во мне рождаются сомнения.)

- Года примерно с тридцать седьмого. Прошлого века, естественно. Здесь разветвлённая цепь больших пещер со вполне приемлемым для работы климатом, но постоянная жизнь там разнеживает. А снаружи - сама понимаешь. Конечно, приходится исследовать, отгонять любопытных. Ты о штатовском адмирале Ричарде Эвелин Бэрде слыхала? И его "Высоком Прыжке" в Антарктику? Он, кстати, сначала только нас консультировал. А потом рискнул проверить, что из его консультаций выросло. Ну, вышли против него эсминцы "Высокий", "Внушительный" и "Важный", поднялись в воздух большие вихревые дисколёты - и завернули как раз вовремя. С минимальными потерями в технике и людской силе. Вот если бы подоспели плазменники...

- Это нам вроде преподавали, - нечто дёрнуло Маришу за язык. Тоже вовремя, кажется.

- Ничего, повторенье - мать ученья. Может быть, мачеха, не знаю.

- Вы нам, не местным, рассказываете тайны?

- Самые верхушки. То, что ещё до наиглобальнейшего потепления было ходячей сплетней.

- Плазменники - это что? На чьей стороне были?

- Какая ты дурочка, Маш, - ответил он ласково. - Нужно экипажу было вас пугать. Это вроде как звери, ну, огненные змеи такие. Без мозгов почти. Стрелять пулями бесполезно, мы с ними иначе справляемся. Оттесняем. В общем, за стенами и куполом можешь их больше не опасаться.

О необычайных животных, гигантских червях, которые сжигали заживо полярников, Мари знала благодаря своей работе - вернее, приработку. Чего только не натрафишь в Инете, говорил её первый учитель плоти. Интересно вспомнить - у неё еще до того любовника-метаморфа появилась способность брать знание всем телом?

- Я много чего слышала, сходило за враньё, - проговорила простушка Маша. - Нойшвабенланд. Города Ноймайер, Берхтесгаден и Лазаревская-Ширмахер рядом с вулканами и горячими гейзерами, на земле без снега и льда. Летающие тарелки-антигравы "Врил" на водном топливе и даже первый космический корабль "Туле" с ртутным двигателем. Как это - ртуть ведь ядовитая?

- Оттого и человечки внутри зелёные, - пробурчал Гор. - Шучу: слышала, наверное, что вполне по виду светловолосые арии? Нет, в начале всего этого не было. Только подземный город: гигантские естественные пещеры и полости, между которыми просверлены ходы. Реактивные субтеррины Шилова-Циферова, которые похожи на драконов писателя Прэтчетта: извергают пламя из пасти и двигаются задом наперед.

Маша хотела его поправить, но Мари ей запретила.

- Всё это было законсервировано после войны. Той, когда правая рука одной империи притворялась, что не знает левой. Уникальные механизмы, работающие на плазме, уничтожены, чертежи запрятаны.

Владигор помолчал, то ли почувствовав, что говорит лишнее, то ли желая составить у девушки такое представление.

- Когда воюют друг с другом народы, это не значит, что их правители не договорились кое о чём на высшем уровне. Высочайшем, - сказал он наконец. - О таких вещах, которые сводят на нет победу и поражение той или иной стороны.

- Это ты что - о Великой Всенародной? - Мариша тоже налила себе из термоса. Не компот, скорее жидкий кисель со слегка необычным привкусом. ( - Кабы не наркотик подмешан, - подумала Мари.)

- Вот, мы ведь правильно её обозначили, эту борьбу. Одна раса, два крыла птицы. Союз с Тысячелетним Царством - истинный, война послужила своего рода прикрытием. Маскировкой.

- Жестокая маскировка.

- Не более чем само время. Так вот. Война закончилась - мы остались. Империя Страха рухнула - к тому времени мы уже имели свою. Станция "Восток" вместе со знаменитым подземным озером досталась славянам. Со строжайшим предупреждением - не бурить паковые льды панциря насквозь. Кто предупредил - тебе неважно знать. Дескать, выпустим наружу чудовищное давление, смертоносные бактерии, мёртвую воду... Это будто бы может привести к расколу льда и катастрофе всепланетного масштаба...

( - Нет, точно наркотик, - решила девушка. - Так, как он, грамотные люди вроде не говорят. Или в самом деле новый диалект?)

- Но мы сверлили с осторожностью, - продолжал Владигор. - Так, чтобы свод пещеры сразу же закупоривался позади аппарата, который высверливал керны. И вот, наконец, было найдено золото. Много золота.

Ей показалось, что глаза Гора азартно блеснули. Хищно? Нет, пожалуй.

- В виде ионов. Восемьдесят процентов всех ионов, растворённых в этой удивительной воде - золотые. Ты в курсе, что методика добычи золота из морской воды разработана уже давно, но была нерентабельна?

- О-о. Вы организовали восстановление из растворимых молекул?

На самом деле Мариша не испытывала никакого энтузиазма по поводу их старательства. Вода остаётся водой во всём своеобразии лишь тогда, когда в ней сохраняется не одна аш два о, и многое другое.

- Вот именно! Сообщали о происходящем с опозданием лет на пять, десять... не важно, на сколько. А сами строили подземные обители, ледовые крепости. Купола. Понимаешь, даже когда над Антарктикой постоянно барражировали искусственные спутники Земли, их оборудование было бессильно обнаружить убежища, занесённые толстым слоем снега и льда. Насчет подземелий молчит и речь.

- Но слухи ведь шли, правда?

- Это мы позволяли им растечься. Вели рекламную кампанию своего рода и народа. Своего образа жизни. Привлекали к себе людей особого склада души.

- НЛО и таинственные похищения, - Мариша прихлёбывала тягучую жидкость: успокаивает отлично, а иного вреда не чувствуется. Да вон сам Горик её прямо залпами употребляет.

- Ну да. Сначала забирали по доброй воле, а затем, когда пошли эти... наводнения, землетрясения и пандемия ретропурпуры, - то и принудительно.

( - Странная логика. Наоборотная. От хорошей жизни кому в ледяные края захочется? Другое дело, если наружи сейчас ой так плохо, - заметила Мари.)

- И много вас теперь?

- Имеешь право знать о нас кое-что. Много. Почти два миллиона. Когда начнется потоп, Антарктида будет подобна горе Арарат: самый высокий из континентов, восемьдесят процентов земных запасов пресной воды, богатейшие недра - железные руды, каменный уголь, медь, никель, свинец, цинк, молибден, горный хрусталь, слюда, графит, нефть, опять же золото.

Не только, между прочим, ионно-молекулярное: дно озера - настоящая золотая жила. Сокровище золотой рыбки. В прямом смысле - чешуйку нашли. Сокрытую и исполняющую сокровенные желания.

- О золоте и власти?

Гор не замечает иронии:

- Считается, что на дне "Востока" - продолжение знаменитой андской жилы "Янакоча".

( - Парадоксы шизофреника. Логика шизофреника: потоп - таяние льдов, как высоко будет стоять шестой континент? Вряд ли сильно превзойдёт прочие. И даже пресная вода, которой здесь хвалятся, растворится в солёной. Золото - это что, абсолют? И - разве можно есть камни и пить нефть?)

- Убежище? Я нахожусь в убежище? - спросила Маша. - Эта гранитная махина...

- Далеко не всё, что мы имеем. Стены возникли только тогда, когда нам уже не стало надобности скрываться. Покушала? Давай тогда одеваться получше и идём смотреть. Все остальные уже закончили, я так думаю.

Они уже хором влезли в тренировочные костюмы ярко-красного цвета, пухлые оранжевые куртки, "космонавтские" шлемы и тёмные солнечные очки и прошли через тамбур наружу. Ветер и солнце сразу нанесли удар в лицо и ниже пояса, однако Владигор лишь ухмыльнулся в стремительно нарастающие усы:

- Как тебе?

- Круто.

- Впредь говори поприличней, ладно?

( - Ворота срабатывают, похоже, от инфракрасного тепла, - скомканно произнесла Мари, нимало не заботясь о терминологии. - Наверное, еще и от кода, который входящий переносит с собой, как заразу. Вон, Влади рукой косяк трогает, но кое-как. Я не считаюсь особым человеком - новоприбывшие имеют право быть допущены под ручательство сопровождающего. Фу, чьи это суконные фразы: кто вложил мне в мозги это стёб - Рина, ты?)

Нет ответа, один лёгкий смешок. Двусторонняя шизофрения.

"Нет. Односторонняя. Его, не нас с тобой", - смешок более явный.

Бастион подтвердил худшие опасения Мариши. Его стены упирались в землю и были внутри гораздо выше, чем снаружи. Земля казалась одновременно слизью и монолитом, как бывает ранней весной в жилом микрорайоне-новостройке. Самое противное: скользишь по невидимому льду и хлопаешься задом в жидкую грязь.

Однако находящееся между стен впечатляло, казалось невероятно уютным и обжитым. Вдали, как вторая стена, возвышалась узкая гряда обледеневших сопок, похожих на горбы дромадеров. Во впадинах между ними сверкали мелкие озера, в них отражалось безмятежное антарктическое небо. Крепкие каменные здания на бетонных сваях живописно расположились на коричневых холмах и радовали глаз своей фантасмагорической раскраской: рыжие, красные, синие, как само здешнее небо, пятна.

- Пестрота - чтобы виднее было, когда со стороны гор налетает буран, - пояснил Гор, хоть она пока не успела спросить. - Чтобы найти укрытие. Внутри домов ещё теплей, чем в моей хижине, но зато меня куртина защищает. Электричество поступает от дизелей и ветряков. Лениво крыльями ворочают под ветром, как говорится, но иногда так прытко, что приходится на стопор ставить, чтобы не сорвало. Штормовые ветра. Тут человек пятьсот живёт, это немного. Экстремалы вроде меня. Зато оборудован прекрасный аэродром - самый старый аэродром в Антарктиде, широкие полосы с металлическим покрытием и бетонированные ангары для Королевских Кобр.

- Эти змеюки - тарелки или самолёты? - спросила Маша.

- И то, и другое. Собственно, два вида. Только больше не повторяй. Никто их так не называет.

Грязь быстро закончилась - возле домов тепло сдувало, сушило почву. Владигор нажал на кнопку звонка, постучал для гарантии, крикнул:

- Даромир! Мы в гости. Примешь?

В ответ дверь молча распахнулась.

На первый взгляд Даромир был похож на Гора, но помоложе и не так зарос волосом. Мебель была стандартная, только еще возвышалась узкая полка с книгами да койка была пошире.

Здесь тоже была девушка: русоволосая, толстокосая и высокого роста. Смешливые карие глаза были подёрнуты лёгкой дымкой.

- Это моя Машенька. А кто у тебя?

- Дария, - ответил тот. - Как нарочно подгадали, а? Знаешь, у неё уже был ребёнок до великой заварухи, так что своё дело знает туго.

Девушка закивала в подтверждение слов и обняла суженого.

К некоторому удивлению Мари, наскоро слипшаяся молодая чета усадила их за стол - снова питаться: мужчины рядом, она сама напротив, хозяйка рядом с ней и поближе к плите.

- А какое у тебя дело, Даша? - спросила Машенька.

Она ожидала, чего-то вроде "Родить хороших ребятишек" или "Содержать дом в порядке", но Даромир ответил вместо нареченной:

- Возродить человечество. Постепенно мы вернём на земные континенты европейскую цивилизацию и настоящих людей.

- По-моему, там уже есть свои люди: туареги, северные индейцы, коренные австралийцы, - проговорила Мари.

- Но не цивилизация. Не культура, - сказал Гор, чуть поморщившись. - Может быть, мы опоздали с начинаниями, но старшие говорят...

Он перебил себя, снова как будто не желая - или желая - проговориться.

Дальше беседа пошла гладко и ни о чём. Мужчины обсуждали вопросы заготовки мяса, обучения новичков, слега коснулись того, что называлось техобслуживанием.

Ближе к вечеру гостевание закончилось, обе пары расцеловались крест-накрест, Гор и Мариша вернулись к себе на ту сторону стены. Поужинали, вымылись дочиста в большом тазу за шторкой, улеглись в одну кровать.

- Ты не беспокойся, я до тебя пальцем не дотронусь, - заверил Владигор. - Мы ж не венчаны. Если надо, на полу высплюсь. Я, знаешь, морозостойкий.

- Не надо. Я тоже стойкая.

Улеглись в нижнем белье, повернулись друг к другу спинами.

- И всё-таки снова скажу, - сонным голосом пробормотала Мари. - Зачем ты выдаёшь секреты? Ведь теперь я знаю не один только идейный ширпотреб.

- Венчанная жена не выдаст мужа, ибо суть одна плоть. Ну, сговоренная. Да не всё ли равно - отсюда некуда уйти и некому рассказать.

- А почему я вдруг стала твоя жена?

- Так выпало. Мне было предсказано и предписано взять за себя блудную овцу, отбившуюся от стада. Такую, как я сам, - живущий за стенами града. Понимаешь?

- Не-а. Спать очень уж хочется, - чуточку схитрила Маша.

Тихо, только вдалеке ритмично взрёвывает сирена. Здесь нет полярных ночей, зимой бывает только долгая серость, солнце светит из-за облаков часа четыре, и то не каждый день, а в неделю раза два.

"Рина, как я не нарушила собой их девичий счёт: подменили мной другую? Кажется, так. Наверное, не одна та женщина хотела остаться на погибельной земле. Экипажу и сопровождающим партию каким-то образом непрерывно путали счёт и отводили глаза. Новоприбывшие девы и парни, похоже, все под вечным хмельком. Документов с нас не спрашивали те и не спрашивают эти - какие они, ради всего святого, в том беспорядке. Но вот зачем это проделали, а? И кто?"

"Отцы. Древние. Слушай, что знаю я через моих детей и отцов моих детей. Две теории процветали в Большом Поморье: теория ледяного мира и теория полой Земли. Эти теории -- два объяснения мира и человека. Они исходят из древних преданий, оправдывают мифы, объединяют часть истин, что защищали теософы. Знаешь Блаватскую, Рериха, поэта Соловьева? Ну вот.

"Доктрина Льда" охватывает всю историю и эволюцию космоса, объясняет образование Солнечной системы, рождение Земли, жизни и духа. Описывает всё прошлое Вселенной и возвещает её будущие превращения. Всё основано на идее вечной борьбы в бесконечных пространствах, борьбы между льдом и огнём, между силами отталкивания и притяжения. Эта борьба царит также и на Земле над живой материей и определяет историю человечества".

"М-м, как пафосно. Это правда?"

"Люди привыкли представлять историю развития цивилизации как длительное восхождение, но уже невооружённым взглядом видно, что это целая серия взлётов и падений. Царства даже на памяти нынешнего человечества возникают и рушатся в небытие. Хетты, ассирийцы, тольтеки, инки...Что же говорить о незапамятных временах? Время льда чередуется со временем теплоты. Да, это правда".

"А у нас нынче какое тысячелетье на дворе?"

"Конец ледникового периода - а ты думаешь иначе?"

"Не знаю. А что такое Полая Земля?"

"Вторая книга поэзии Томаса Стернза Элиота. Имя: Полая Земля для Полых людей".

"Я серьёзно".

"Я тоже. Что под землёй имеются гигантские резервуары с постоянной температурой, приемлемой для жизни, догадывались давно. Ледяной щит Антарктиды скрывает под собой множество пещер, но к тому же и большое количество пресной или солоноватой воды. Настоящие "Великие озёра". Площадь этих водоёмов оказалось легко вычислить со спутника, который исследовал Антарктику с помощью специальных лазеров. Отследить перемещение воды под панцирем Белой Черепахи было так же легко, как увидеть трепет ребёнка в утробе матери".

"Подходящее сравнение для твоих-наших уст".

"Да. Подумай: описывая своё государство, Владигор не упомянул об озёрах, соединённых каналами в общую сеть. Он говорил такое о пещерах, умалчивая о том, какие это пещеры".

"А чем они так нехороши?"

"Ты сказала слово, не я".

"Мы едины".
Верно. Слушай. Там километра три до воды в этих озёрах или даже больше: их не трогает то, что снаружи, и они сами не влияют ни на что. А вот если прорвутся наружу всей многотонной массой, то будет полная климатическая катастрофа. Хуже любой болезни, которая..."

"От ядовитого золота глубин? Ох. Это таким здесь играются?"
"Снова ты поняла".

Утром оба нареченных проснулись, помылись, поели в охотку.

- Гор, а ты работаешь где-нибудь?

- Ради тебя небольшой отпуск взял.
(- Это не настоящий ответ: кто из них может позволить себе - вообще не работать? - хмыкнула Мари. - Однако примем за неимением более точного.)

- Тогда давай прогуляемся, ладно? Тут краса такая...несказанная.

Они не торопясь шли по льду, как по бальному паркету. Под ручку, смыкаясь плечами. Родственные души. Это что - влияние того наркотика для промывания мозгов? Который должен снять ужас непонятного?

"Нет. Правда. Ведь тебя непонятное способно лишь раззадорить".

Они двигались вокруг цитадели, которая казалась бесконечной и незамкнутой.

- Горик, что это за кровавый водопад рядом с лестницей к морю? - спросила Маша.

- Не кровь, конечно. Сначала думали, что водоросли, Но на самом деле это частицы железа из подземного озера, которое поймал в себя ледник. Оно холоднее иных, минус пять, но такое солёное, что не замерзает. Цедится себе потихоньку, капля за каплей, и накапливается внизу горкой.

- А зачем построена крепость?

- Чтобы обозначить место наших главных интересов. Отгородить от того, что приходит с той стороны. Она как гигантское защитное кольцо.

- У вас есть враги? - спросила она.

- Не такие, как ты думаешь. Другим людям явно не до нас, понимаешь. Но по ту сторону Цитадели - Сухие Долины. Самая большая территория в Антарктике, не покрытая льдом. Его не пускают Трансантарктические горы, а те десять сантиметров снега, которые всё-таки выпадают за год, мигом сублимируются. Превращаются в пар, как лёд из стираного белья, вывешенного зимой на улицу. Замёрзшие озёра с бактериями и организмами весьма таинственного вида: одно из них почему-то назвали именем Дон Жуана. И мумии животных, тюленей и котиков, которым чуть ли не три тысячи лет, представляешь?

Он помолчал.

- Я не хотел тебе говорить, но у нас там кладбище. Мы ведь умираем, как и все сапиенсы. Священникам нравится, что тела сохраняются нетленными, хотя предавать их такой земле сложно. Приходится бурить, вынимать длинный керн, а сверху ещё засыпать камнями, чтобы получилась горка под крест.

- Это от кладбища вы отгораживаетесь?

- Наивная. Кто сейчас верит в привидения? - Горик обнял девушку, прижал к груди. - От ветров. С гор сходят катабатические ветра, ну, это и значит ниспадающие. Приносят сюда лютый холод.

Потом они вернулись, чтобы заняться кое-каким немудрёным хозяйством, сходили в гости, там пообедали и вернулись домой. Гор показывал, как вести хозяйство, Маша с удовольствием училась. Мари отнюдь не была склонна к критиканству: для такого надо иметь достаточно информации. Рина, самая сложная часть расстроённой личности, почти не возникала - видимо, решила, что её товарке достаточно лица с надетой на него личиной.

Новых девушек водили в церковь - крестили, если было нужно, и "оглашали" перед свадьбой. Внутри двухэтажного строения с колокольней было почти так же светло и золотисто, как в их собственном пристанище, иконы, не собранные в стену, были новодельной работы, яркие и чистые краски. Поперек туго натянуты стальные цепи - чтобы лютые ветра не раскачивали храм, колокольня же, полушёпотом объяснил Гор. Что слегка удивило Маришу во время службы - сквозь полуоткрытую дверцу в алтарной преграде видно было, что священник, отец Боривой, на проскомидии вырезает Агнца не обычным треугольным копьецом, а насаженным на короткий толстый стержень лезвием синевато-чёрного цвета. Потом он вынес его и торжественно продемонстрировал прихожанам. Слегка разбавленное и подогретое вино, налитое в богато позолоченную чашу, также показалось ей странным: слишком тёмным и терпким на вкус, - а просфора явственно отдавала густой ржавью. Конечно, какой уж в Антарктиде виноград и какая пшеница! Впрочем, она плохо помнила и прежние обряды, только чуть удивилась, до чего просто оказалось включиться в общее моление.

- Гор, а почему вы, мужчины, подходите к причастию раньше не одних женщин, но и детей? - спросила Маша.

- Предание объясняет - дабы быть готовыми защитить и тех, и этих, если нападут во время службы, - ответил он.

- Ну вот. А ты говорил, что у вас нет никаких врагов.

- Нет, так объявятся. Мы более прочих благословенны, - объяснил ей Владигор. - Ты слышала про Грааль и копьё Лонгина? Нет-нет, - перебил он сам себя, - это не оригиналы, а точнейшие молекулярные копии, которые приложили к истинным, как это делают со списками икон.

- Про Грааль - конечно.

- В Чашу собрали кровь, источенную Копьём из тела Бога.

Это фразу она поняла, несмотря на некие странности в выражении, и кивнула.

- Чаша принадлежала одному из длинногривых готских вождей, который женился на младшей из двух женщин, приплывших в Южную Францию по морю прямо из Иерусалима. Он сделал её своей королевой и получил в приданое за ней некую смутную легенду. Звали эту красавицу почти как тебя. Что было дальше с реликвией, которую считали утерянной, я не очень знаю.

( - А копье, наполнившее чашу? А меч Экскалибур там тоже рядом находился? - неожиданно возникла Мари. - У них общая легенда.)

- Небесное Копьё гораздо старше Чаши, - Горик будто подслушал внутреннюю речь. - Выковал его из "небесного камня", то бишь метеоритного железа, легендарный библейский кузнец Тувалкаин, или Тубал Каин. Предание, разумеется, но так делали нередко - чистое самородное железо в природе не встречалось, а метеоритный металл, бывает, не поддавался окислению из-за примесей молибдена и им подобных. По слухам, Копьё Небес принадлежало царю Соломону, позже попало в руки Юлия Цезаря, который не знал его истинной цены и за какой-то героический поступок вручил его своему лучшему центуриону.

(- Широкой души был человек и нимало не фетишист, - отметила Мари.)

- Ну вот. А одним из потомков центуриона как раз и был Кассий Лонгин, который с помощью Копья прервал муки Иисуса Христа на Голгофе.
С тех пор, согласно традиции, владеющий Копьём Небес способен на фантастические дела. Говорили что тот, кто им владеет и понимает силы, которым оно служит, держит в своих руках судьбу мира во имя Добра или Зла.

- Гор, это ведь Майринк описал? - проговорила Маша. - Я одну его книгу о том читала, не помню, как называлась.

( - И приехало это копьё, возможно, с теми марсельскими дамами, что привезли и Чашу. Иосиф из Аримафеи, а то и праведный сотник, могли их сопровождать.)

- Мало ли кто что сочиняет. Далее Небесное Копьё попало в руки Карлу Великому, который силой наследовал "длинноволосым королям" Меровингам. В течение целого тысячелетия оно переходило от одного императора к другому, вплоть до захватчика Наполеона. К этому времени Копьё оказалось в Вене, во дворце Габсбургов. И вернулось в старую Швабию во времена Третьего Царствования.

- Прости, Гор. Есть такое поверье, что железо или сталь, выпившие праведную кровь, оживают и даже становятся людьми, - проговорила Маша.

- Ой, вот не нужно таких бредней! Разумеется, Копьё преисполнено христианской белой магии, только проявляется это весьма скрытно. Никаких, прости Господи, нечаянных подвижек.

И на том покончили. Ели, спали, причащались. Особенных постов держать не требовалось - экстремальные условия, пустой живот - гиблый живот. Принимали и отдавали визиты: очень выходило поучительно. Еле оперившиеся юнцы предназначались для коренных поселенок, довольно-таки мужеподобных. "А ты что думала - здесь патриархат?" - смеялась Рина над Маришей.

Перед самой свадьбой Маша с чего-то попросила жениха:

- Мне ведь подарок полагается.

- Правда - такой обычай? Я не возражаю, но какой смысл? Общее хозяйство. Колечко, наверное.

- Ну, для обручения ведь положено. Нет, я о другом. Ты ведь вниз работать ходишь? И я тоже потом буду? Дай поглядеть хоть одним глазком.

- Машенька...

- Или запрещено?

- Нет, не то чтобы. Но... неприятно. Не принято.

- Горик, вроде бы мне стоило заранее приучаться.

- Скучаешь, что ли.

( - Нисколько, - фыркнула Мари. - Узнавать - не скучно. Только существует критическая масса новостей, когда они начинают срочно требовать дополнения со стороны. И пе-ре-осмысления, вот.)

- Я, пожалуй, могу получить разовый допуск на двоих.

- Ой, я буду так рада!

- Не пожалей потом.

- Постараюсь.

"Уж постарайся, ага. Надо же понять, ради чего в самом деле тебя сюда загнали", - глуховато произнесла Рина откуда-то из-за края земли.

Оставить комментарий © Copyright Мудрая Татьяна Алексеевна (Cardinena@yandex.ru) Размещен: 08/06/2012, изменен: 08/06/2012. 37k. Статистика. Рассказ: Проза, Фэнтези, Мистика Дети Древних Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Дети-7

Мудрая Татьяна Алексеевна : другие произведения.

Бастион Южного Креста