"Книга одиночеств" 1986-1987
XVII
Хотя руками делать ничего
он не умел,
работу все ж любил.
Её поток
нес на поверхности
его неумелые руки,
а он только пристально вглядывался
в дно -
и раковины,
и краски,
и рассветы,
лики бесплодности
и неустанность рыб -
законное пищеваренье круговерти -
все было преисполнено значенья.
Любил он в пену
погружать лицо
и ощущать рождение и смерть -
мгновенными.
Любил предметы,
что к нему
со всех сторон
теченьем прибивало, -
не сделанные им.
Он изучал
любой изгиб,
любое сочлененье
и пробовал их превращать
друг в друга.
И когда
движенье проходило
сквозь теснину,
он подымал глаза
высоко вверх,
отталкивал руками и ногами
куски нагромождений
и молчал, стараясь
не терять из поля зрения
одуванчиками
облетающие звезды...
***