На холме стоит трон из травы,
на троне сидит кесарь Византии
в украинской вышиванке - Юстиниан.

Кесарь кушает кровавые мозоли клубники,
снимает с какао пожилую пенку,
стреляет косточками вишен - кесарю скучно.

Юстиниан смотрит на разношенное море,
на сушу, полную проросших народов,
и туда, где много доброго Бога - на небо.

Он берёт удочку из лещины
и поплевав на голенького червяка,
забрасывает леску далеко-далеко в воздух,
где неба Эгейское море.

А на небе живёт историческая вода,
Платон гуляет с солнцем через плечо.
Смотрит рыба как растёт дождевой червяк
и целуются с ним взасос.

Дёрнул кесарь тогда за удилище,
подцепил осетра за губастое тело,
от боли рыба вспомнила дар речи
и превратилась в слово из трёх букв.

Потянула рыба кесаря вверх,
на ноги ему упала беременная жена,
за царицу ухватились тяжкие крестьяне,
за крестьян ремесленники с растянутыми руками,
кожевники за кузнецов,
кузнецы за красильщиков,
красильщики за гончаров...

Милости просим на небо - громко промолчала рыба,
так что всем телепатам раннего Средневековья
заложило мыслящие уши. 

Воспарил византийский народ
весь до последнего человека,
поднимаясь всё выше на осетре всемирной истории.

И летят византийцы одной большой гроздью,
наливают друг другу полные чарки,
поют на ходу народные песни,
за словом в карман не лезут,
рождаются и умирают.

Сидя на бронированных лошадях,
смотрят персы и не верят своим глазам:
ускользнула у них из-под носа
уха из греческой культуры.

А в окно пустыни наблюдает Хосров
за отходом в небо христианских людей:
то ли свадьба над землёю летит,
то ли великое переселение народов.