То была маленькая деревушка, что стояла посреди бескрайнего глухого леса. Деревья здесь настолько старые и большие, что закрывают своими ветвями всё небо. Деревня построена вдоль старой тропы, что была вымощена из гальки. Тропа проходила через весь лес, и когда-то многие люди проходили по ней. К сожалению, Пабло так и не застал тех времён, так как всё это было слишком давно. Теперь же время здесь как будто остановилось, и последний человек, что проходил по этим тропам был из соседней деревни, что лежит в пятнадцати километрах на юг, в сторону старой церквушки. Но даже это было почти три года назад.
Сегодня Пабло вместе с Марианной собирал хворост, готовились к предстоящим холодам. Животные в спешки старались покинуть эти леса, но Пабло знал, что им не уйти. Отсюда никто не уходит. Пройдя первые три сотни метров от деревни, Пабло завидел первого несчастного путника: он уже успел пустить корни, совсем недавно, скорее всего прошлой ночью. Мёртвой хваткой он прижал свою сумку к груди. Его глаза закрыты, как у всех, кто умирает ночью. Они забрали у него всё, что могли унести. Этого бы хватило им на сегодняшний день. Кто бы мог подумать, что кого-то занесёт так далеко? Но им было не до лишних размышлений, они спешили, ведь у них осталось совсем немного времени. Уже как месяц все готовились к приходу Морока.
Свой дом - землянку, что утопает в наседающем грунте, Пабло построил рядом с деревней. Скоро крыша его дома окончательно провалится внутрь, а деревянные стены разорвут корни старинных дубов. Однако только в этом месте он чувствовал себя в безопасности. Это было его маленькое уютное гнёздышко, которое он так старательно свил из остатков прошлых лет. Для себя, Марианны и ребёнка. Ребёнок был его маленькой тайной, больше всего на свете он не хотел, чтобы кто-либо знал о его маленьком счастье. В деревне больше нет детей, здесь уже давно никто не появляется на свет.
После полуночи никто не выходит из дома - это опасно, но никто не знает почему, ибо любой, кто проявлял любопытство так и не возвращался домой. Так уж у них заведено. Говорят, ночью кора деревьев становится багровой, а мертвецы встают и продолжают свой долгий путь куда-то на север. Но всем этим легендам уже ни один десяток лет, так что даже я не знаю стоит ли им верить. Сегодняшняя ночь для Пабло была на редкость спокойной, безмятежной. Это было своеобразным затишьем перед предстоящей бурей.
Ранним утром Марианна висела в петле. Переломленная трахея, хриплое дыхание. Пабло ничего не сумел сделать. Его маленькая утопия пошатнулась, но мир не стоит на месте. Сняв её с виселицы, он отправился на прогулку. Пабло вновь проходил по знакомым местам. Ему нужно было собрать полезные для дома вещи, будь то еда или хворост. Морок был уже совсем близко. Этой ночью он перейдёт за границу церкви.
Ветер неспокойно завывает, пытается что-то сказать. Начинает падать листва, точно дождь. Этот мир имеет свое дыхание, он живой. Ходят слухи, что когда-то великий бог разделал тело богини, и одна её часть стала небом, а другая стала землёй.
Когда он вернулся домой, она всё ещё была там: ждала его на том же месте. Он вовсе не хотел с ней расставаться: разве можно так просто расстаться с тем, что когда-то было частью тебя самого? В этом заключался его непомерный эгоизм. Его утопия не может исчезнуть покуда жив он сам, ведь иного он просто не приемлет. Подняв её тело с пола, он аккуратно усаживает его за стол. Её глаза странно смотрят на него, точно пытаются что-то сказать. Сегодня был ещё один день в родном кругу. Сидя за столом он поил её чаем, всячески ухаживал, а в конце трапезы он уложил её в кровать.
Слышен стук в дверь, никто не приходит так поздно. Но это был кто-то знакомый ему. Пабло чувствовал это, сам не понимая почему. Он открыл дверь, впустил чужака в свой дом. Никто не пускает чужаков ночью - это уже не те люди, которых можно спасти. Безвольные куклы, исполненные страхом. Дрожащий как лист на ветру, чужак забился в угол, как можно дальше от двери. Ещё одна заблудшая душа, что не может найти себе пристанища. Ещё одна душа, потерявшая свой рай. В его глазах был только страх, он нервно скрёб ногтями по стене, старался зарыться как можно дальше и глубже. Вдалеке был слышен колокольный звон, его вопли не смолкали. Пабло волновался за ребёнка Он не хотел его смерти, он вовсе не хотел никого убивать. Стало тихо. Достаточно, чтобы можно было уснуть. Ветви деревьев в эту ночь качались особенно сильно, будто сам лес осуждал его. Но его не волновало дуновение южных ветров, ведь он сумел уберечь своё маленькое сокровище.
Лёжа на кровати, он памятовал о встрече с одним старым другом. По крайней мере, именно так он представился ему, постучавшись дверь пару дней назад. Человек необычайно странный, но при этом уличённый недюжинной мудростью и благородной сединой. Всем своим видом, он напоминал мага или даже волшебника. То был прекрасный день, они болтали буквально обо всём, что только приходило им в голову, но потом, старый мудрец обронил одну странную фразу "Она скоро уйдёт от тебя", эта фраза прозвучала так странно, она буквально врезалась ему в память, не оставляя ему покоя ровно до тех пор, пока в его голове не промелькнула одна, очень важная мысль, что она никуда не денется ведь отсюда никто не уходит, никогда. Поглаживая её по голове, он уснул с упованием на сердце.
Следующий день наступил неожиданно быстро. Он вновь отправился в лес, границы которого совсем не изменились - он всё так же был бескрайним лабиринтом, в который невольно забредают путники. Сегодня он нашёл ещё одного заблудшего. Он сидел под деревом, наверное, умер во сне. Только так его глаза могли быть закрыты, по-другому здесь не умирают. Конечно, если нечто подобное вообще можно назвать смертью. Это скорее долгий беспробудный сон. Блуждая по безликому лесу, Пабло наткнулся на тропу. Тропу до боли знакомую, ибо раньше он уже когда-то вступал по ней. Тропа праведников. Вела он к одинокой церкви на опушке леса. Её колокольня устояла многие невзгоды, кроме мародёров, а внутреннее ложе когда-то украшали многие иконы, но ныне их нет. Святые давно покинули эти края. Но колокол всё ещё звонит временами, нарушая тишину покинутых земель.
Когда-то Пабло слышал много легенд об этом месте. Поговаривали, что в своё время, там укрывались беженцы, которых святые радушно принимали под кров. Считается что беженцы старались прорваться на север, как и все в этом месте.
Старые двери церкви со скрипом отварились перед ним. Пустое, давно всеми покинутое место, ставшее хранилищем пыли. Из всех святых здесь остался лишь один - он сидел прямо перед Пабло, в центре небольшого зала. Пабло видел его иссохшую плоть, и осевшую на кости посеревшую кожу. Как давно он пролежал здесь в ожидании чуда? Последний брошенный святой, как родной брат похожий на Пабло, восседал на кресле ни живой, ни мёртвый, но спящий. Он хорошо слышал его дыхание, оно казалось ему умиротворяющим, нагоняющим тягучее чувство тоски с которым можно было наконец-то спокойно уснуть.
Пабло просыпается рядом, совсем неподвижно. Дыхание святого всё такое же ровное, всё такое же спящее. Пабло слышит протяжный писк. Он не знает откуда он пришёл, этот звук был чуждый этому месту. Дыхание прекратилось. Лес живой. Морок близко. Пабло в спешки собирается домой, покуда солнце не зашло за горизонт. Деревья уже обнажили свой истинный цвет. Пабло в панике бежит домой. Попутный ветер подгонял его в пути, своим порывом он раскачивал деревья, подымал опавшую листву. Корни деревьев яростно разрывали дорогу, они старались задержать Пабло, помешать его встрече. По дороге домой, он мельком увидел фигуру человека, где-то очень далеко, среди деревьев, очередной заблудший странник бескрайнего леса? Деревья, как гниль на умирающем теле, корнями осушали почву, выкачивали воду из источников и разрушали грунт. Они были как паразиты, что жили в теле большого организма. Они разрастались всё гуще и тянулись всё выше. В скором времени солнце покинет эти края.
Иногда говорят, что деревья несут с собою мудрость. Стоит лишь вслушаться в их шёпот, и ты обязательно услышишь. Багровая кара, она приходит тогда, когда за горизонт заходит последний солнца луч. Деревья, будто из плоти, в их жилках словно течёт человеческая кровь. У деревьев есть свои органы, и своё сердце. Его, порой, найти бывает тяжелее всего, ведь зачастую оно сокрыто глубоко в коре, под плотным слоем их собственных кошмаров и вереницей тонких жил. Его биение легко приглушается дыханием.
Звонят колокола. Лес дышит, он живее всех живых в округе. Стоит лишь ступить на его тропы, как ты сразу почувствуешь, что кровь в его венах циркулирует, ведёт путь к его сердцу - куда-то на север. Дыхание, что проносится вдоль ветвей, точно ветер - знамение перемен. Лица на деревьях, как грибок, прорастают чрез толстую кору стараясь что-то нашептать. Когда-нибудь мы все точно так же пустим корни в глубину. Мы станем деревьями в бескрайнем лесу. Сон приходит к тем, кто в нём нуждается больше остальных - мир сладких мирных грёз желанен всем. Пабло никогда не видел сны. Во многом потому, что он боялся пустить корни, он боялся своих кошмаров. Страх остолбенеть и стать деревянным, уснуть и видеть сны, полные кошмаров, что беспробудно будут мучить душу. Нет ничего хуже собственных кошмаров.
Он забежал к себе домой, в то время как его сердце разрывают корни. Слышно тяжёлое дыхание леса. Ребёнок плачет в колыбели. Марианна смиренно сидит за столом. Он обнимает её, прижимая голову к груди. Он более не может смотреть в её поблекшие глаза, что, кажется пытаются ему что-то нашептать. Он надевает на её голову мешок, пытаясь скрыть предсмертный шёпот, а после прячет её в шкаф. Пабло остался наедине с ребёнком. Все уже закрыли двери.
Сильный ветер поднимался над крышей. Морок был уже близко. Пабло старался спрятаться, забиться как можно дальше в тёмный, неприглядный угол. Из шкафа слышимо тяжёлое дыхание, Пабло закрывает свои уши и старается сам не дышать. Не в состоянии терпеть, он открывает дверцы шкафа. Она должна быть мертва, он знал это. Он снял с её головы мешок, и увидел, как её застывшие глаза всё так же смотрят, что-то говорят. Кажется, будто слышен тихий, хриплый голосок. Ветка стучится в окно, корни разрывают стены, ребёнок начинает реветь, в своей уютной колыбели. Его крик слышен по всей округе, и Пабло не может заставить его замолчать. Он слышит шаги у порога. Морок совсем близко. Ребёнок не может заснуть, её глаза всё ещё смотрят, всё ещё шепчут. Пабло прижимает к его лицу подушку, достаточно, чтобы стало тихо, достаточно, чтобы он замолчал. Слышна песнь безумного, тёмного хора, точно тысячи истерзанных душ, в едином порыве воспевают о скором пробуждение. Ребёнок перестал дышать. Он будто сладко спит, как и все в этом бескрайнем, багровом лесу.
Тишина воцарилась в округе, и даже ветер стих над их домом. Лишь слышен треск корней деревьев. Но только вслушавшись в ночную тишь, Пабло начинает слышать шаги. Морок уже здесь. Всегда был. Его глаза смотрят на несчастного Пабло. Его глаза как зеркало. Никто не уходит от Морока, ведь он всегда с нами, всегда рядом и никто не видит его. Когда он приходит, мы закрываем в спешки двери, и гасим масляные свечи. Мы прячемся по тёмным углам своих же собственных жилищ, воротим взгляд от окон и дверей, боясь увидеть ужас самой тёмной ночи.
"Пусть всё сгорит," - подумал Пабло, сдвигая со стола свечу. Так зародилось пламя очищения. Сидя за столом, он мог спокойно наблюдать за тем, как всё, что было дорого ему - чернеет, точно колыбель. Всё уходит в небытие, сгорает, превращается в пепел.
На утро Павел просыпается, он пережил долгую ночь. Его дома больше не было, всё, что держало его здесь - сгорело в одночасье. Всё стало пылью, которую так легко развеял ветер. Но почему-то пламя не объяло его, как и та тьма, что Морок нёс за собой. Теперь он был свободен, он был готов продолжить свой путь на север, без оглядки и сожалений.
Павел вступил на тропу, что проходила чрез деревню. В округе не было никого, кто бы мог его остановить или окликнуть. Ведь теперь никто не знал его имени.
Отказаться от того, что любишь. Забыть то, что ненавидишь. Не в этом ли заключается путь праведника? Начать всё с начала и стать как чистый лист, пустившись по ветру на север, готовым к новой жизни и свершениям.
Дорога как река, что протекает сквозь пространство и время. И всё, что нужно от Павла - это беспрепятственно плыть по её течению. На встречу новой жизни.