Я, в некотором замешательстве, даже слегка смутившись, сказала, что должна это обдумать. Через день в телефонном разговоре твердо сказала "Нет". Еще через пару дней я оказалась у него в постели.
Затем мы на некоторое время перестали встречаться; я, твердо намеренная не повторять подобных глупостей, не слишком-то давала ему надежду. Но вот однажды холодным осенним днем я, отчасти от нежелания куда бы то ни было идти по холодной улице, отчасти от выпитого джина остаюсь у него дольше, чем обычно. И вот я целую его, сидя на его коленях. Он смеется, гладит мои плечи, со всей силы сжимает спину, тянется вновь и вновь к моим губам страстно, исступленно, сильно. Кружит меня по комнате, бросает коротко: "Раздевайся", и я понимаю, лишь секунду колеблясь, что не смогу поступить иначе. Просто не могу сопротивляться этому брошенному с такой уверенностью слову. В комнате полумрак, у нас есть лишь час; я легко скидываю с себя джинсы, блузку, белье, - к чему все эти церемонии, принятые в подобных случаях? Все уже решено.
- Ты красивая.
Окидывает меня скептическим взглядом, с уверенностью кивает головой. Странно слышать эти слова от него; он нечасто балует меня комплиментами без тени иронии, а сейчас, тем более, кажется, что это простая констатация факта. Что ж...
Он может позволить себе почти все, что угодно, - знает, что я не обижусь, не заплачу, я - его любовница. Та, которая совсем чужая ему.
- Чужая..., - он гладит мои плечи, смотрит в глаза, - Чужая...