Аннотация: исправлены некоторые стилистические и иные ошибки
Часть 2. Девушка-капитан и одноглазый убийца
Глава 1. Клон-слуга
Двигаясь короткими гиперпространственными прыжками через равные промежутки времени, "Звёздный Ветер" преодолел уже около половины рассчитанного штурманом пути. Арсении уже успело "стукнуть" восемнадцать лет, и событие это не прошло бесследно ни для физического её состояния, ни для духовного.
"Звёздные" дети взрослеют рано, и про неё это можно было сказать уже года полтора назад. Она была очень даже симпатичной - вряд ли кто-нибудь решился бы утверждать обратное. Росту в ней было немного, зато формы, и лицо, и волосы... Стройная, гитарообразная фигурка казалась созданной именно для такого невысокого роста, округлое лицо с аккуратным маленьким носом, большими серыми глазами и пухлыми губами как нельзя лучше гармонировало со всем её обликом. А уж волосы! Они, хоть и были генетически изменёнными, а всё же казались самой настоящей короной на голове звёздной владычицы, венцом маленькой космической искорки.
Все до единого, кто открыто, кто в тайне, восхищались ею. Одни печально-мечтательно вздыхали, вспоминая свежий ветер собственной, куда-то ушедшей молодости, другие просто тихо радовались, видя в дочери капитана непоколебимо-радужную надежду на светлое будущее "Звёздного Ветра" и его экипажа.
Был и тот, кто желал её. И, наверное, имени называть не стоит - этот некто давно уже был в глазах всей команды избранником Арсении.
Но, так или иначе, именно дочь капитана была путеводной звездой для этих отчаянных странников, которые, отринув все сомнения и страхи, отважились на долгое, рискованное путешествие в никуда за счастьем и свободой. Именно она излучала тот яркий и негасимый свет спокойствия и уверенности, которым озарялись сердца окружавших её людей. Она и вправду горела, давая свет и тепло.
И, пожалуй, не подозревала об этом лишь сама Арсения, не знала о том, что является душой корабля, Королевой "Звёздного Ветра".
- Сени, ты, я вижу, готовишься к приключениям по полной программе?
Капитан с бесконечной теплотой и любовью смотрел на своё чадо, и в голубых глазах его отражались звёзды, подглядывавшие за людьми в иллюминаторы крохотного тесного спортивного бокса, набитого тренажёрами так, что и ступить было негде.
- А ты думаешь, их не будет?
Дочь глянула на родителя задорно и слегка лукаво, как только она, наверное, и умела. Она сидела на сложном тренажёре, мягкое и ненавязчивое воздействие которого распространялось чуть ли не на все группы мышц сразу.
- Я надеюсь, что их не будет, - пояснил капитан, - Думаю, мы высадимся на нашей планете и заживём там разумно, спокойно и счастливо, будем делать открытия, обживаясь и размножаясь.
Рэй сделал ударение на последнем слове, и это не пришлось Арсении по нраву.
- Пап, ты опять намекаешь на Паоля? - спросила она недовольно.
- Не опять, а снова, - ответил он присказкой, смысла которой Арсения никогда не понимала, и продолжил, - Сени, скажи, наконец, почему ты этому так противишься? Разве Паоль тебе не нравится?
- А тебе что, так не терпится выдать меня замуж? Так хочется сбагрить на руки кому-то другому?
- Сени, ты думаешь, что говоришь? - обиделся Рэй и на какое-то время замолчал.
"Что за война встречных вопросов?" - с досадой подумала девушка, но в то же время поняла, что не сильно, но всё же обидела отца.
- Пап, извини, - сказала она виновато, потом вздохнула и примирительно улыбнулась.
- Дочь, я не хочу сбагрить тебя на руки мужу, или что ты там себе вообразила, - начал он, и перешёл, наконец, от вопросов к объяснениям, - но случиться может всякое, а так мне будет спокойнее. Ну, если ты будешь при муже.
- Пап, ну я ещё не готова, я не знаю... - промямлила дочь, но отец пресёк её попытки оправдаться.
- Не смей оправдываться, Сени, даже передо мной. Я ни к чему тебя не понуждаю. Твоя жизнь, тебе и распоряжаться ею.
"Мудрые слова! - подумала Арсения, остановив работу тренажёра, - Но не слишком ли я похожа сейчас на Нарге в тот день, когда "Звёздный Ветер" взял курс на систему Алионы. Тогда я говорила ему то же самое: никто, мол, тебя не заставляет. Но Нарге всё-таки понял, что должен открыть свой разум кораблю и открыл. А что если и мне так же вот придётся сделать то, о чём теперь и думать не хочется. И ведь, к слову сказать, Нарге о своём решении за эти четыре года не разу не пожалел".
Может, и она не пожалеет.
С пугающей неотвратимостью мысли Звёздной Королевы завертелись вокруг загадочного молодого штурмана, который так до сих пор и не признался, что ищет во Вселенной.
Паоль... Он, конечно, красивый. И добрый. Умный, весёлый, замечательный. И видно, что любит её, Арсению. А, может, попробовать?
Девушка подумала, что плохо с Паолем ей точно не будет. Но будет ли хорошо? Вот это был вопрос!
С другой стороны, с кем же ещё начинать ей новую жизнь на далёком Релтане? Среди членов их небольшого экипажа были трое достаточно молодых мужчин, на которых она могла бы обратить своё внимание. Но, во-первых, все они были гораздо "дальше" от неё, чем Паоль; во-вторых, сами не проявляли к капитанской дочери необходимого для близких отношений интереса; а в-третьих, ей, Арсении, с этой точки зрения они были совершенно безразличны. В этом смысле Паоль был самой подходящей кандидатурой. И всё же...
Арсения, конечно, по-своему его любила. Но в том-то как раз и дело, что по-своему. И как бы не была сильна эта привязанность, как бы не были схожи их характеры и жизненные пути, Паоль не был её мечтой.
Да, глупо, наверное, в восемнадцать лет мечтать о Звёздном Принце, который, может быть, и не существует в этой реальности, и пора бы взглянуть на своё будущее по-взрослому. От судьбы всё равно не уйти.
И всё-таки ей теперь было очень тяжело. Хотелось убежать от собственного рассудка. Но разве от него скроешься?
Мрачная, с потухшим взором, Арсения заметила, что отец оставил её в спортивном боксе одну, по всей видимости, довольно давно. Растерянно вздохнув, она встала и направилась к каюте Паоля. "Звёздный Ветер" шепнул ей, что он сейчас именно там.
***
Паоль сидел за небольшим откидным столиком и как-то отстранённо глядел на плоскостные космические карты, заменявшие сейчас обычный ненавязчивый рисунок столешницы. Однако явно не о картах думал он в тот момент.
О чём? Вернее, о ком? Не составляло труда догадаться. Он, видимо, так крепко задумался об Арсении, что даже не заметил её прихода. И это не смотря на то, что "Звёздный Ветер" всегда, правда тихо и ненавязчиво, предупреждал о приближении кого-либо. И лишь тогда, когда Арсения положила руку на его плечо под гладкой материей генокостюма, он вышел-таки из мира грёз.
- О чём думаешь?
Паоль сперва встрепенулся от неожиданности и было нахмурил тонкие тёмные брови, но тут же настроение его переменилось, он улыбнулся.
- Привет, Сени.
- Привет. Но ты не ответил на мой вопрос: о чём это ты так увлечённо думал, что ничего не замечал вокруг?
- Я? Да, собственно... - замялся он, но тут смелая, не знающая сомнений Госпожа Решительность взяла в нем верх над вечно сомневающейся и стеснительной Недосказанностью, - Я о тебе думал, Сени.
- Обо мне? А чего обо мне думать? Я вот она, здесь.
Паоль помолчал немного, потом выпрямился, резко выдохнул и заговорил так быстро, будто опасался, что своенравная Госпожа Решительность покинет его в самый ответственный момент, так и не дав договорить нечто очень важное.
- Сени, ты ведь знаешь, что нас уже давно окрестили женихом и невестой. Я со своей стороны очень хотел бы, чтоб это было так. Но ты! Ты хочешь этого?
- Это что, признание в любви? - спросила дочь капитана просто для того, чтобы вот так сразу не отвечать на слишком прямо поставленный вопрос.
- Признание. Грубовато, да?
Арсения села рядом с молодым человеком на его диван-полку, вещь и удобную, и весьма функциональную.
- Да нет, это вовсе не грубо.
- Так что же ты думаешь?
- Не знаю.
Оба вздохнули и опустили глаза.
- Ты меня не любишь?
Печаль и разочарование в голосе друга заставили Арсению почувствовать себя, прямо скажем, мерзко.
- Я тебя люблю, - честно призналась она и тут же неожиданно спросила, - Паоль, а вдруг у нас с тобой ничего не получится?
- Ну, почему же не получится, если мы оба друг друга любим? - недоумённо спросил Паоль, беря её руки в свои.
Он смотрел на неё светло-карими глазами, такими красивыми, добрыми, глубокими и, самое главное, любящими, что Арсения, уже собравшаяся было ответить жестоко, но честно, невольно застыла в нерешительности.
- Получится, всё у нас получится, Сени, - пробормотал Паоль в самое ухо Арсении; он был так близко, что девушка - она могла поклясться - ощущала его не только физически, но и на уровне невидимых биополей.
И... Он поцеловал её, она ответила. Руки их сплелись, тела прижались друг к другу, дыхание стало знойным и частым, оно почти обжигало.
Паоль, верно, готов был целовать Арсению хоть до скончания века, но девушка, пришла в себя и нашла силы отстранить его. Глаза юноши горели, горели огнём страха и надежды.
- М-мне пора, - затараторила дочь капитана, поспешно встала и направилась к двери; лицо её было красным, движения - порывистыми и неестественными, - Я потом как-нибудь зайду.
- Сени, Сени, постой, - Паоль тоже вскочил; секунда - и девушка оказалась в плену его сильных рук, - Арсения, скажи мне только одно: если капитан даст согласие... ты станешь моей... женой?
Последнее слово было произнесено так нежно и проникновенно, что у Арсении даже защемило внутри, где-то между животом и горлом.
- Я... не знаю. Извини, Паоль. Дай мне уйти.
Арсения хоть и знала, что в утробе всевидящего корабля никто не сможет причинить ей вреда, а всё же сильно струхнула тогда. Паоль был слишком уж настойчив, пылал, как новорожденная звезда, и, казалось, вот-вот вытянет из её уст признание, о котором они оба потом пожалеют. Почему они непременно должны об этом пожалеть, девушка не знала, но какое-то сильнейшее предубеждение ставило между ней и влюблённым Паолем невидимую, непробиваемую преграду. Что она будет делать дальше, Арсения не представляла, но сейчас ей требовалось уйти. Непременно!
И она ушла. Юноша, уже немного поостывший, не стал её останавливать.
***
Нарге... Нарге - это тот единственный человек на борту "Звёздного Ветра", который не станет ей сейчас ставить условий и чего-то от неё требовать.
Тану сидел в своём закутке, поджав ноги под удлинённое и при том довольно широкое паучье туловище.
- Нарге.
Он обернулся. Взгляд его отразил тревогу, ибо голос девушки слишком явственно дрожал. Она не стала более ничего говорить, а просто села рядом с тану на койку, которой он почти не пользовался по причине слишком крупного телосложения. Обняв друга, девушка заплакала.
Плакала она очень редко - не из тех была, да и поводов, если подумать, для этого не было. А теперь вот... От чего именно слёзы текли из её обычно весёлых глаз, она и сама толком не знала. Просто хотелось, чтобы кто-то пожалел, ни о чём не спрашивая.
Благо, Нарге так и сделал. Арсения уютно устроилась меж двух его правых ног, обвила руками тонкую шею, и так ей было хорошо, так спокойно, что, казалось, всю жизнь не покидала бы этого верного и как никто иной понимающего друга. Его можно было обнять, не опасаясь, что это вызовет в нём какие-то "лишние" чувства, его мнение не было столь непререкаемым, как отцовское. И он, конечно же, всё должен был понять. И не осудить.
- Нарге, а что ты будешь делать на Релтане, когда мы его найдём? - спросила Арсения, до конца испив успокоение из рук тану.
- Что делать? - переспросил Нарге, и добрый взгляд его стал немного озадаченным; подумав немного, он ответил, - Жить. С вами вместе открывать этот древний мир заново, искать то, что, может быть, осталось от прежних цивилизаций...
- А если там, на Релтане, мы не найдём таких же, как ты? Можно, конечно, предположить, что после катастрофы там остались выжившие тану и теперь они благоденствуют. И всё-таки, если там никого не окажется, что же ты будешь делать?
Нарге погрустнел - видимо, Арсения затронула в его душе болезненную струну.
- Не знаю.
Если бы этот разговор не был для неё сейчас так важен, она ни за что не стала бы его заводить, но теперь начатую уже беседу просто необходимо было довести до конца.
- Ну, а если бы с нами теперь летел ещё один тану, не твой родственник, молодой, симпатичный, но тебе не милый, что бы ты тогда делал?
- Не знаю, - повторил Нарге после недолгой паузы свой предыдущий ответ, - А зачем ты спрашиваешь о таких непростых вещах?
Арсения шумно вздохнула, вытирая со щёк остатки мокрых потёков.
- Ты, наверное, знаешь, что меня сватают за Паоля...
- Слышал. И ты хочешь, что бы я сказал тебе, что делал бы на твоём месте, когда нет выбора?
Прозорливость Нарге радовала Арсению.
- Да, если бы ты выбирал между одиночеством и нелюбимым спутником, что бы ты решил?
Нарге снова задумался, но от непростого ответа его спас шёпот "Звёздного Ветра". Корабль вещал о том, что в пределах слаботелескопической видимости обнаружен неизвестный корабль, который не откликается ни на какие позывные. Нарге встрепенулся при упоминании о мёртвом космическом судне. Ему, видимо, никогда уже не забыть своего первого полёта. А при мысли о том, что с кем-то может происходить то же самое, его бросило в пот.
Оба, Нарге и Арсения, тут же кинулись в рубку управления, где обычно в течение почти всего дня находился капитан. Там уже было достаточно много народу, по крайней мере, столько, сколько могло вместить её весьма ограниченное пространство.
Девушка и тану кое-как протиснулись меж встревоженных, говорящих наперебой людей.
"Пассажирский корабль личного пользования с возможностью неограниченно дальних перелётов, - сообщил меж тем "Ветер", посылая информацию прямо в мозг каждому из присутствовавших на корабле, будь те в рубке или где-либо ещё, - Курс отсутствует, двигатели неактивны, ответов на позывные не поступает. На борту присутствует один живой биологический объект".
Команда зашумела ещё сильнее, Нарге вздрогнул, но никто, кроме Арсении, этого не заметил.
- Хорошо, "Ветер", спасибо. Жди указаний, - сказал капитан, и люди, услышав его голос, замолчали, словно приказ был обращён и к ним тоже, - Итак, знакомая ситуация. Но теперь у меня очень нехорошее предчувствие. А остальные что думают?
- Ловушка? - прозвучало сразу несколько мужских голосов.
- Но там кто-то есть, - сказала Арсения, видя, что Нарге, всё ещё робеющий перед двуногими, не решается высказаться по этому поводу, хотя и очень хочет.
- Да, кто-то есть, - задумчиво подтвердил капитан.
Повисла пауза, но её напряжение вскоре снял голос капитана.
- "Ветер", каковы характеристики живого объекта?
Корабль не заставил себя долго ждать.
"Физическое состояние - удовлетворительное, эмоциональное состояние - стабильно-подавленное..."
- Хорошо, "Ветер", но ты скажи, это разумное существо или животное?
Услышав его, капитан Рэй принял решение почти мгновенно.
- Стало быть, я отправлюсь туда и разузнаю, в чём дело. Негоже оставлять человека в беде, даже если он и приманка в мышеловке
- Но это опасно, капитан, - возразил Микел, выступая из затемнённой части рубки, которая была так близка его мрачноватой душе закоренелого интроверта.
- Знаю, что опасно, и потому оставляю тебя за старшего.
Никто не смог и слова вымолвить. Вот так просто? Микела - за старшего, а сам - в пекло?
- Я с вами пойду, капитан, - подал голос Паоль и решительно выступил вперёд, хоть это и нелегко было сделать в тесноте.
- Нет, это исключено, парень, - осадил его капитан, - два штурмана "Ветру", может, и ни к чему, но моей дочери, если со мной чего вдруг случится, ты будешь заступником.
"Я что девочка маленькая?" - хотела было возмутиться Арсения, но тут же осеклась: отец не желал пускать Паоля на опасное дело, и не стоило убеждать его в обратном.
Паоль опустил голову. Вид у него был какой-то неопределённый.
- Но не можете же вы пойти один, капитан, - сказал Яков, один из бортовых инженеров.
- Я не могу подвергать ваши жизни опасности, вот и всё, - отозвался капитан, и никто не заметил в его голосе и нотки сомнения, - Это противоречит и моему долгу капитана и здравому смыслу, ведь чем больше вас доберётся до Релтана, тем больше у нас шансов на будущее. Думаю, вы меня понимаете?
Экипаж, вслед за Паолем, дружно понурил головы: логика у капитана была железная.
- А могу я пойти с вами, капитан? - неожиданно для всех спросил Нарге, и взоры двуногих, как по команде, обратились к нему, - От одного единственного тану на Релтане будет немного проку.
- Послушайте, - вдруг встрепенулась Анна, - что это вы все так говорите, как будто для смельчаков уже гробы готовы? А что если там вовсе и нет никакой ловушки? Вспомните, наконец, историю с "Пронзающим Время".
- Возможно, Анюта, ты и права, но всё равно, дело рискованное, - ответил Рэй, - и если почувствуете, что дело дурно пахнет, не мешкая, уходите в гиперпространство. Даже и не пытайтесь приходить на выручку. Приготовьте всё для прыжка заранее. А... Да всё равно вы этого не сделаете. "Ветер" сам выполнит мой приказ.
- Капитан, так вы возьмёте меня с собой? - не унимался Нарге.
Капитан тяжко вздохнул, но ответил точно так же, как отвечал всем: уверенно и непоколебимо.
- Нет, дружище, не возьму. И не смей спорить.
Вновь воцарилась тишина. Все были мрачны и взволнованы.
- Папа, - Арсения подошла к отцу и крепко обняла его, - Возвращайся, пожалуйста. Ты нам нужен больше, чем все неизвестные планеты вместе взятые.
- Я вернусь, Звёздочка моя, и всё же выдам тебя за Паоля, - ответил капитан, пытаясь улыбнуться.
***
Через час маленький челнок с капитаном Рэем на борту уже подлетал к загадочному кораблю.
- "Ветер", - обратился он к своему покинутому кораблю через переговорное устройство, - ты и сам всё прекрасно знаешь, но, думаю, не лишним будет напомнить, что любые мои приказы, особенно отданные в чрезвычайной ситуации и имеющие целью спасение экипажа, подлежат немедленному и беспрекословному выполнению. Это понятно?
"Понятно, капитан", - родилось, казалось, в самом мозгу человека.
- Отлично! Если что, ты знаешь, что делать. И не слушай более никого. Пока я жив - я капитан.
"Ветер" послал согласный импульс, а челнок меж тем уже входил в зону стыковки с кораблём-призраком. В утробе звездолёта под надёжной защитой его корпуса и всевозможных экранирующих устройств космос кажется безмолвным, могильно-молчаливым и от того жутковатым, а здесь в челноке, защитные системы которого были в разы слабее корабельных, чёрное вакуумное пространство с какими-то пылевыми скоплениями вдалеке и несчётным количеством звёзд вокруг, ожило. Капитан слышал тихие звуки, миллиарды разноголосых шумов, которые складывались для него в подобие какой-то неземной, неописуемой музыки. Песня звёзд казалась Рэю торжественной, как некий гимн самой Вселенной. Он, лёжа "ночью" в постели и прижимая к себе любимую Анну, обожал послушать песню их собственной крови. Эту музыку слушали все на корабле, она как ничто другое успокаивала, настраивала на оптимистический лад, заставляя в сонном блаженстве отдаваться её переливам. Вселенские же ритмы, напротив, наполняли душу тревожным торжеством, сердце колотилось от этого, и кровь внутри кипела, словно волшебный отвар в котелке у ведьмы.
...стыковочный шлюз открылся лишь под механическим напором манипуляторов, которыми челнок был снабжён специально для этих целей. Рэй активировал вокруг себя защитное поле против радиации и химических веществ.
- Я вошёл, - сказал капитан в коммуникатор, встроенный в клеточную структуру генокостюма, - Пока всё чисто.
Полутьма и гробовая тишина окутывали звёздного странника, но он давно уже не боялся ни того, ни другого. Да ещё эта звёздная музыка - она вселила в капитана какую-то небывалую решимость и отвагу.
Корабль казался мёртвым. Тусклое освещение было остаточным: фосфоресцирующие частицы на стенах, потолках и в воздухе отдавали в жертву темноте последние свои заряды. Однако костюм капитана и сам светился, а потому продвигался он довольно быстро.
- Где же этот биологический объект? - прошептал Рэй, ни к кому конкретно не обращаясь; он начинал нервничать и потому приказал "Звёздному Ветру" просканировать все помещения мёртвого корабля.
"Биологический объект идёт прямо вам на встречу справа" - поступил ответ верного звездолёта, и на сетчатке глаз капитана отобразилась карта просканированного корабля с двумя светящимися точками: им самим и загадочным пленником открытого космоса.
"Около десяти метров, коридор направо", - оценил капитан местоположение второй светящейся точки.
Шорох... Капитан насторожился. Из правого коридора и впрямь доносились какие-то тихие, шуршащие звуки, будто кто-то идёт, шаркая ослабевшими ногами и проводя руками по шероховатым стенам. И громко, хрипло дышит.
- Кто здесь? - несколько взволнованно выкрикнул он, но тут же взял себя в руки, и голос его снова стал капитанским, - Не двигаться!
- Уходите отсюда! - раздалось из темноты - какой-то слабый, дребезжащий скрип, мало похожий на человеческий голос, - Я - сыр, корабль - мышеловка, и хозяева скоро придут посмотреть на добычу.
- Я не за тем пришёл, чтобы пугаться этих твоих хозяев, парень, отозвался капитан, уверенно идя на звук таинственного голоса, однако на душе у него было нехорошо, тревожно, ведь опасения его и экипажа подтвердились, - Я заберу тебя отсюда, кем бы ты ни был, и те ребята, что сделали из тебя приманку для благородных звёздных странников, увидят только наш "хвост", уходящий в гиперпространство.
- Не получится у вас ничего, господин звёздный странник, хоть вы и храбры, и милосердны.
Скрипучий голос обрёл плоть, и из давящей, зловещей полутьмы выступила высокая, складная, но сникшая, будто до смерти уставшая фигура. В тусклом мерцании генокостюмов стали различимы нездоровые, посечённые волосы медного цвета с густой сединой и причудливые, узорчатые татуировки на висках, скулах и впалых, бледных щеках.
Клон? Клон-слуга какого-то богатого рода из Галактического Центра?
- Почему ты так уверен в этом, клон? - спросил Рэй, попутно хватая слугу за руку и ведя к стыковочному шлюзу.
- Благородный господин, - отозвался клон, отчего-то не желавший подчиняться своему спасителю; упираясь, что было сил, он заставил капитана остановиться, - на этом корабле установлены скрытые передающие устройства, заметить их и уловить сигнал способен редкий корабль. Устройства, должно быть, уже послали сигнал к пиратскому судну, и не более чем через полчаса он будет здесь. Я видел этот корабль - боевой "Тэта" - его мощь огромна.
- Полчаса, говоришь? Этого нам вполне хватит, - выпалил Рэй и хотел было продолжить движение к выходу из корабля-ловушки, но клон так и остался на месте. Только вздохнул устало и обречённо.
- Шлюзовое отверстие запрограммировано так, что может выпустить ровно столько человек, чтобы внутри корабля оставался хотя бы один. Даже если вам удастся уйти, в мышеловке всё равно должна быть приманка.
- Так, значит? - слегка осевшим голосом сказал капитан Рэй, - Ну, так слушай меня, парень. Ты сейчас садишься в мой челнок и летишь к моему кораблю. Координаты на возвращение уже заданы. А здесь будет грандиозное представление. Жаль только, что зрителей будет немного.
- Вы собираетесь взорвать корабль? - догадался клон.
- А ты умён, такие нужны в моей команде.
- Вашей команде нужны вы, а не я, - возразил слуга, и это чуть не сломило решительность звёздного капитана, - не стоит жертвовать ради меня своей драгоценной жизнью, поверьте, - убеждал клон, отступая всё дальше обратно в глубь корабля, - Я того не стою, и, если честно, не хочу этого. Мне жаль вашей жизни, благородный господин, а своей не жаль, она мне в тягость. Мне больно и тяжко оттого, что мои хозяева мертвы, а я всё ещё дышу этим спёртым воздухом...
- Нет, клон, я останусь, - голос Рэя прокатился громовым раскатом по пустым тёмным коридорам, - И запомни, что никто так не знаком с честью, как вольные капитаны. Иди к шлюзу и знай, что мне не быть приманкой для звёздных странников, а этому кораблю - мышеловкой. Ты слуга, в конце концов, иди же!
Похоже, приказной тон подействовал на клона, специально взращённого в лаборатории, для того, чтобы подчиняться приказами естественнорождённых, ибо тот, постоянно оглядываясь и с сомнением глядя на вольного капитана, всё же прошёл вслед за ним к шлюзовому отверстию.
Подойдя к раскрытым створкам, он ещё раз обернулся и вопросительно взглянул на своего благородного спасителя, не решаясь сделать шаг, после которого ничего уже нельзя будет исправить.
"Да что ж он, издевается?" - капитану очень хотелось жить, и взгляд клона заставил его вспомнить и мечту о далёкой таинственной планете, и о дочери, которая так просила его вернуться, и о женщине, которая так его любила.
- Пошёл вон! - скомандовал Рэй, да так грозно, что нога клона сама собой переступила порог шлюзового отверстия. И тут же силовая дверь скрыла его от взора капитана.
***
- Возвращаются! Они возвращаются! - закричала Арсения, видя перемещение крохотной зелёной точки на проекции голограммы, - А это что такое?
Резкий переход девушки от ликования к настороженности заставил команду напрячься.
Недалеко от того пятна, что звалось на голограмме "неопознанным кораблём", появилось ещё одно. Гиперпространство выплюнуло его на предельно допустимом расстоянии от мёртвого судна по правому его борту, а "Звёздный Ветер" дрейфовал теперь с обратной стороны его корпуса, но гораздо ближе.
- Что это?
Но вместо ответа "Звёздный Ветер", а за ним и "Пронзающий Время" резко приблизились к кораблю-призраку на совсем уж небезопасное расстояние. Челнок едва успел пристыковаться к "Звёздному Ветру" И...
Мгновенный и неожиданный переход на сверхсветовую скорость, даже при наличии всех возможных амортизаторов и стабилизаторов не мог пройти незамеченным для экипажа. Всё зашаталось, затряслось, завибрировало. Ошеломлённые люди схватились за головы, хоть и не впервые это происходило с ними.
И только когда несущий людей корабль окончательно вошёл в новый режим полёта, те начали осознавать произошедшее.
- Чего это? - вновь подала голос Арсения.
- Если мы прыгнули в такой близи от того корабля, ему крышка, - отозвался Микел, и три инженера дружно закивали в подтверждение его слов.
- А... Челнок успел пристыковаться?
- Кажется, да. Пойдём посмотрим.
Все, кто были в рубке или в коридоре рядом с ней, то есть весь экипаж, дружно ломанулись к основному шлюзу.
Челнок был пристыкован, и в нём находился странный незнакомец, видимо, спасённый с мёртвого корабля. Но...
Он там был один.
Микел вбежал первым, уже готовый пожать руку своему отважному капитану, который, подвергая себя смертельной опасности, спас жизнь попавшему в беду человеку. Только вот не было там капитана. Микел тут же всё понял. А сзади на него уже напирали остальные члены команды: они ни о чём не догадывались, так же как он сам секунду назад, готовили поздравления. И в первых рядах была Арсения.
- Арсения, уйди, - прохрипел штурман, и все тотчас замолчали, - уведите её, кто-нибудь!
- Дядя Микел, чего это вы меня прогоняете?
С разрывающимся сердцем мужчина уловил в голосе девушки не только недоумение, но и ужас догадки.
- Анна, быстро, уведи её, уйдите отсюда!
Он почти закричал, чего с ним никогда не случалось, и потому его нельзя было не послушаться. Анна и Арсения, пятясь и протискиваясь меж столпившихся людей, отошли подальше от шлюзового отсека.
- Анна, чего это он, а? - спросила Арсения, обращая к невенчанной жене капитана бледное лицо с подрагивающими губами.
- Сейчас он выйдет, и мы всё узнаем, - ответила Анна, сама побелевшая как её медицинский генокостюм.
А тем временем внутри челнока происходило следующее.
- Где капитан? - спросил Микел у сидевшего в одном из пассажирских кресел незнакомца.
- Он остался на мёртвом корабле, господин... - проржавелый скрип вместо голоса заставил штурмана стиснуть зубы; его так и подмывало сорваться на крик.
- Остался там? - переспросил Микел, пытаясь дышать глубоко и спокойно, - Так что же ты здесь делаешь?
- Господин капитан приказал мне сесть в челнок, а сам остался, так как шлюзовое отверстие тут же закрылось за мной. Я предупредил его об этом и просил спасаться самому, а меня оставить. Но он и слушать не захотел...
Кипевший внутри Микела котёл медленно, но неумолимо остывал, руки опускались, к горлу подкатывал ком, заставляя говорить прерывисто, как вовсе не подобает исполняющему обязанности капитана.
- Не захотел... Благородный!.. - бормотал он, стараясь не давать волю отчаянью, - Но ради кого? Ради какого-то клона? Кому ты нужен, клон, что принял от нашего капитана такую жертву?
Клон не смог ничего ответить, лишь опустил поседевшую от горя голову.
- Капитан мёртв, - сказал Микел, обернувшись к тем мужчинам и женщинам, что стояли за его спиной. Те из них, кто стоял ближе к штурману, уже давно и сами всё поняли, - Арсению позовите, - приказал он, и закусил губу, превозмогая сердечную боль.
Люди расступились, кто-то и вовсе ушёл, чтобы не мозолить глаза тем, кто больше всех страдал сейчас. Две самые дорогие для погибшего капитана женщины встали перед Микелом, и по лицам их было видно, что они всё уже знают.
- Дядя Микел, он погиб?..
Этот голосок, дрожащий и ставший совсем детским, лишил всегда сдержанного штурмана последних сил. Слёзы потекли из его глаз, он обнял девушку, но никак не мог утешить её, никак. Язык не слушался.
Анна стояла в сторонке, крепясь изо всех сил.
- Я и не думала, Микел, что Рэй был тебе так дорог, - пробормотала она глухо и надтреснуто.
- Анют, я и сам не знал... Вот теперь только понял...
"Звёздный Ветер", ощущая людскую боль, включил на полную мощность успокаивающие излучения, но они не помогали. Экипаж погрузился в глубокую скорбь по безвременно ушедшему капитану.
***
Не прошло и пары часов, как все вновь собрались в рубке и у входа в неё. Только вместо капитана теперь в его кресле сидел штурман Микел, потемневший и ещё более мрачный, чем всегда.
- Думаю, все помнят, что наш капитан перед своим последним полётом назначил меня главным в его отсутствие. Я чту его последнюю волю, но всё ж ослушаюсь. И не смотрите на меня так! - резко добавил он, видя недовольство на лицах своих слушателей, - Я таким всегда был, - сказал он, понизив тон до обычного глуховатого баритона, - Не в пору мне капитанское кресло.
- Но нам нужен капитан, Кел, как ни крути, - возразил Серго, второй бортовой инженер. Сразу несколько голосов поддержали его.
- И он у нас есть! - сказал Микел, не желая отступать, - Вот наш капитан!
С этими словами он обернулся в ту сторону, где, понурив среброволосую голову и опустив плечи, сидела Арсения. Она совсем не следила за ходом разговора, и потому не заметила, что лица всей команды обращены к ней.
- Сени, ты слышишь? Ты теперь капитан.
- Я?
Прозвучало это как-то очень уж безучастно, будто не Арсению назвали только что госпожой целого звёздного корабля и его экипажа.
- Есть те, кто против? - спросил штурман, обращаясь к собравшимся.
Леон хотел было поднять руку, но, видя, что его никто не поддерживает, опустил её.
- Кто за?
Поднялись почти все руки. Кто-то выкрикнул из коридора: "Я - за", а Микел продолжил.
- Ну, за - большинство, воздержавшихся - немного, а против - и вовсе нет. Стало быть, решение принято!
Никто спорить не стал, только Леон, который, видимо, в душе был не согласен с тем, что им будет командовать восемнадцатилетняя девушка, тихо спросил.
- А сама-то кандидатура согласна?
Не будь настроение людей столь мрачным, многие от души посмеялись бы над нескладностью этой фразы, но тут все промолчали, храня на лицах самое серьёзное выражение.
- Я согласна, - отозвалась Арсения всё так же безучастно и бесцветно, словно ей всё было сейчас безразлично. Может, это и было так.
***
- Как ты думаешь, Нарге, он перед взором Эя? - спросила тану Арсения, всё так же отрешённо всматриваясь в пустоту за иллюминатором. Они остались вдвоём в рубке, и теперь она казалась непомерно большой то ли оттого, что все ушли, то ли оттого, что ушёл капитан.
- Да, я уверен, что он заслужил право предстать перед ним сразу, - немного печально прозвучало в тишине, - Хотя нет, наша вера учит, что прежде вышедшая из тела душа, странствует по тем местам, где была счастлива при жизни. И только потом Эя раскрывает для неё свои объятия.
- Значит, он может быть здесь?
Арсении очень хотелось в это верить, до смерти хотелось вновь ощутить в рубке присутствие отца-капитана.
- Может, - уверенно отозвался тану, оглядывая полукруглые, горящие огнями приборов стены корабельного центра, - Ведь он был счастлив здесь?
- Думаю, только здесь и был...
Большие серые глаза девушки-капитана на этот раз остались сухими. Да, живым всегда не хватает умерших, но ей теперь горевать было ни к лицу.
***
Горевал на корабле только клон. Он изо всех сил старался прятать свои эмоции поглубже в раненую душу, но чуткий "Звёздный Ветер" подмечал всё и исправно докладывал об этом Анне.
- Том, - позвала она, однажды "вечером" зайдя к новому, но пока ещё не принятому всеми члену их экипажа в специально выделенный для него уголок лазарета, - о ком ты тоскуешь?
- Не извольте беспокоиться обо мне, доктор, - отозвался клон-слуга, и пигментные пятна на его щеках, висках и скулах стали казаться ещё более чёткими из-за того, что лицо побледнело.
Замысловатый геральдический рисунок в виде диковинного экзотического животного в ореоле света с левой стороны и стилизованная буква "К" с правой - всё это было заложено в его генах и навсегда делало клона биологическим объектом человеческого типа, но не человеком. Второй сорт, слуга - и больше ничего. Он был вечным рабом одного хозяина.
- Я задала вопрос, Том, - повторила Анна, стараясь, чтобы голос её звучал и мягко, и настойчиво.
Клон опустил голову и ответил со всей своей природной покорностью.
- Прошу прощения, доктор, - и добавил после небольшой паузы, - Я потерял своего хозяина. Его звали Корал Оливер Эридан-младший. Ему было всего тринадцать лет, но его не пожалели - аннигилировали вместе со всем благородным семейством и командой... А меня оставили на корабле в качестве приманки для таких вот отважных и милосердных странников как вы. Остальное вам известно...
Анна кивнула.
- Ты был создан специально для него?
- Да.
- Понимаю, Том, - с состраданием отозвалась женщина; она была очень добрая, доктор Анна, всё прощала и забывала собственное горе, когда кому-то требовалась помощь, - но нас лечит время. И тебя оно не обойдёт своим вниманием.
- Позвольте не согласиться с вами, доктор, - осмелился возразить клон, - Меня вылечит только смерть.
Анна вложила свою аккуратную руку в не менее изящную ладонь осиротевшего слуги и долго сидела так, грустно-задумчиво вглядываясь в хитросплетение узорчатых пятен на его лице. Что она пыталась там увидеть?
Клон, конечно же, не знал этого, но от руки, от взгляда доброй женщины исходили тепло и свет, а большего ему сейчас и не надо было.
Глава 2. Даниарэ
Дым от костра, в котором жгли ветви дерева лэмм, был ароматным и приятно терпким. Тёплый летний вечер наполнился прохладой, свежий ветер далеко разносил по закоулкам Искристой Длани запахи и звуки.
Но Даниарэ это не радовало. Дурные подозрения закрались в его ортодоксально честную душу, смущая благопристойный ум.
Он, большими быстрыми шагами крепких, длинных ног молча шёл к хорэ своего отца. Лицо его хранило хмурое, напряжённое выражение.
Два меча, перекрещенные над входом в шаев дом, блеснули хищно и кровожадно, и блеск этот, всегда ласкавший взор молодого воина, теперь отчего-то казался ему зловещим и отвратительным.
- Отец, я хочу говорить с тобой. Дозволь.
Даниарэ был прям до крайности и потому никогда не называл отца Великим шае, как, вообще-то, полагалось. Однако Роткарнэ его не одёргивал - ему нравилось, когда сын проявлял себя будущим властелином Северного Края.
- Говори, раз хочешь, сын.
Даниарэ заговорил тут же: он кипел, а в таком состоянии он, и без того смелый, вообще терял всякий страх.
- Откуда у лаедеру еда каждый день и одежда, которой у него отродясь не было и быть не могло? - выпалил он, позабыв о всякой учтивости.
- Это имеет для тебя какое-то значение? - уклончиво отозвался шае, он был спокоен, но, в отличие от сына, был таким всегда.