Морозов Владимир Игоревич : другие произведения.

Кто грибы ест. Рассказы лесничего

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:


КТО ГРИБЫ ЕСТ

Заготовитель

   Я когда в школе учился, очень любил книжки читать. Причём не про воров-шпионов, не сказки какие-нибудь, а всё про зверей, птиц да про кусты, деревья.
   И вот, какую книжку ни возьму, обязательно в ней белки заготавливают корм на зиму. Орехи там, жёлуди, грибы разные осенью таскают в заветные дупла. Но грибы, перед тем как упрятать, непременно сушат.
   На сучки, мол, нанизывают.
   Я до сих пор любопытный, а про те времена и говорить нечего. Без еды мог целыми днями по лесу шататься: всё рассматривать, расследовать, разнюхивать.
   Белок, этих, бывало, за день не по одной перевидаешь. Грибов, ими погрызенных, - не один десяток. А вот чтоб белкина добыча на сучьях сохла, ни разу не встречал.
   Видно, - думаю, - мало в лесу бываю. Видно у них, у белок-то, заготовительный сезон с первого сентября начинается. Когда я за парту сажусь.
   Вот если бы школу оставить...
   Да учение как забросишь. Ладно бы одни учителя с ихними отметками, а то ещё и отец есть. А у него ремень.
   Снимет со стула свой "универсальный воспитатель" и таких белок пропишет, неделю потом будешь одной половинкой сидеть.
   Так до десятого класса и дотянул.
   А там уж, шалишь!
   Все друзья-товарищи первого сентября студентами в институты да техникумы, а я в ближайшее лесничество.
   Так, мол, и так: хочу в лесники и всё тут.
   Принимайте!
   И ведь приняли.
   Мало того, выдали форменную фуражку с кокардой, куртку, тоже форменную и сапоги в придачу.
   Натянул я сапоги с курточкой, фуражечку аккуратно надел. Чуть набекрень. Смотрюсь в зеркало: настоящий лесник.
   И не подумаешь, что на службе без году неделя.
   Определили мне обход. Кусок леса, чтоб за день можно было обойти, потому и обход. Стал я называться лесной охраной.
   Жизнь пошла, - лучше не придумаешь.
   Друзья-товарищи утром ранёхонько в институты да техникумы за свои парты, а я в лес на работу. И до самого вечера то с топориком визиры рублю, то делянки чищу или в культурах - молодых посадках за сосенками ухаживаю, то ещё чего-нибудь. А в субботу-воскресение просто так в форменной фуражке по обходу брожу. Охраняю свой лес. И ведь повезло вскорости.
   Иду как-то по обходу в субботу и вижу: висит!
   Висит прямо у самой тропы на сухом еловом суку шляпка большого подосиновика.
   Во, дела, - думаю. - Пока в школе учился, лет пять а то и все семь искал да встретить не мог. А в лесниках две недели проработал и на тебе!
   Чудеса, да и только!
   Стал дальше присматриваться.
   Вдоль тропы ещё один углядел, за ним другой, третий.
   Эге, - думаю, - тут целый беличий склад. Должно быть, и хозяйка где-то рядом.
   Иду дальше, ступаю легонечко, как индеец на тропе войны. Уши на макушке, глаза по сторонам зыркают.
   Нанизанных грибов, наверное, уже десятка полтора нашел, а самого заготовителя всё не видно. Но, чувствую, - где-то тут. Рядом. Совсем немного впереди. Грибы-то все до единого вот-вот сорваны. Даже чуть подвялиться не успели.
   Только одно смущает: что ни гриб на ветке, то - старый или червивый.
   Я пока по следу шёл, хороших набрал полкошеля. И все чистенькие, крепенькие, без червоточины. Белка же их будто и не видит. Запасает лишь старые да дряблые.
   Совсем непонятно!
   Вдруг слышу: в стороне на полянке ветка хрустнула. Я скорее туда.
   Из-за ёлки выглядываю, а там дядька в плаще и шляпе здоровенный обабок надевает на сухой сучок.
   Я так и опешил.
   Вот так белка, - думаю, - здорова, однако!
   Но виду не подаю.
   Фуражку поправил, на поляну выхожу и говорю солидным, таким, голосом:
   - Что же это вы, гражданин, до седых волос дожили, а не знаете, что деревья в лесу портить не рекомендуется.
   Так прямо "не рекомендуется" и говорю, чтоб выглядело уж совсем солидно. Дядька, похоже, тоже не ожидал моего появления.
   - Что такое, - удивился он, - случилось?
   - Как, - говорю, - что? Должны бы сами понимать, коль вредительством занимаетесь.
   У дядьки глаза на лоб полезли, а я добиваю его дальше:
   - Ветку, - говорю, - у дерева обломили - это раз. Да если его бедное, дерево-то, просто кулаком стукнуть и то травма на всю оставшуюся жизнь. Заболеть может дерево и засохнуть. А вы ветки ломаете. Дай-ка я вам палец сломаю, надо полагать мало понравится.
   Вроде бы всё точно говорю. Верно знаю. Про кулаком по стволу сам в специальной книжке читал. Но чувствую, не туда меня понесло. А остановиться не могу.
   - Мало того, - продолжаю, - ветки ломать, так вы ещё на них трухлявые грибы вздумали вешать. Небось, специально, чтоб погубить лес понадежнее. Заразить деревья гнилью.
   Такого поклёпа дядька вынести уже не мог.
   - А ты, - возмутился, - кто таков будешь?
   - Ясное дело кто, - говорю, - лесник здешний. Хожу по своему обходу, за лесом приглядываю, оберегаю от врагов вредителей. Чтоб порядок был. - И фуражку поправляю.
   - Ну, раз уж вы лесник, - сразу зауважал меня дядька, - то, как человек наблюдательный, а лесником, настоящим лесником, может стать лишь исключительно наблюдательный человек, должны были отметить, что сучки я обламываю сухие. Поди и самому приходилось обрубать сухие-то сучья на лесных уходах, - говорит дядька, а глаза у самого, вижу, ехидные-ехидные.
   - А как человек в лесных делах грамотный, а лесник должен быть очень грамотным человеком, - ещё ехиднее у него это получилось, - должны были бы вы знать, какие грибы для деревьев полезны и какие вредны. И как могли и должны были заметить, на сухие сучья надеваю я не какие-нибудь трутовики и опёнки, а исключительно боровики, обабки и подосиновики.
   А для чего не скажу. Своим котелком повари, - сразу вдруг потерял ко мне всякий интерес и уважение дядька. Развернулся и шагнул в ёлочки.
   Качнулись ветки, и нет его.
   Стою я на поляне весь сырой и красный, будто после парной. Кругом прав дядька.
   Было же дело; обрубал на уходах за посадками нижние сухие сучья у сосен.
   И про грибы знаю.
   Они размножаются спорами и чтоб те пошире рассеялись, старые переспелые шляпки развешивают на ветках повыше.
   Про это я тоже в книжках читал. Читал ведь, а вот сам-то недошурупил.
   Давно это было.
   Я тогда совсем молодой был. Шустрый. Сначала делал, потом думать начинал.
   Руки быстрее головы.
   Не раз потом того дядьку встречал в лесу, да стороной обходил. Чуть примечу, - шмыг в сторону и нет меня.
   Но старые грибы с тех пор больше не подпинываю. Аккуратно из земли вынимаю и цепляю на высокие ветви.
   Немало, поди, новых грибочков после меня наросло.
  

Кто грибы ест

   Что за вопрос, скажете вы. Конечно же, мы - люди. Ну, может, ещё белки с бурундуками заготавливают впрок на зиму.
   Ответ верный, только не совсем точный. Я тоже так раньше думал.
   Отправился я однажды в лес.
   Грибы на жарёху собирать, а заодно и выискивать грибных едоков.
   Иду, вижу: стоит красный гриб подосиновик. Сам в корзинку просится.
   Срезал я его, взял в руку, а он в труху и рассыпался. Червивый оказался.
   Пришлось выбросить.
   Вот тебе, - думаю, - едок номер один - личинки грибных комариков. Им без гриба вообще жизни нет.
   В грибе выводятся, в грибе живут и гриб едят.
   А вот едок номер два.
   Полмасленка выел, тропы свои слизью замостил, и сам внутрь гриба забрался. Весь блестящий, скользкий, недаром слизнем называется.
   Тоже грибочки любит!
   Чуть дальше две сыроежки с погрызенными шляпками.
   На одной следы зубов мелкие, узкие.
   На другой широкие и глубокие, а рядом царапины от когтей.
   Тут сразу два едока.
   Первую сыроежку обработала рыжая лесная полевка.
   А возле второй белка крутилась. Куснула раз, да видно горькая сыроежка попалась. Или спугнул кто.
   Любят грибы и зайцы. Правда, не боровики и рыжики, а подземные грибы трюфели.
   А лось даже мухоморы ест. Мухомор лосю - первое лекарство.
   Один старый охотник-натуралист рассказывал мне, будто видел, как заготавливал грибы на зиму и барсук.
   Мол, наберёт охапку, выложит на пенёк на самом солнцепеке и сидит, лапой перегребает.
   Чтоб, значит, сохли быстрее.
   Сам я такого не видел, врать не буду. За что купил, за то и продаю.
   А я в тот раз вот какую картину высмотрел.
   Иду, значит, неспешно, грибочки собираю, да вокруг поглядываю. Примечаю: что, где и как.
   И вот вижу: копошится что-то чёрное в мелком еловом подросте.
   Подкрался ближе, а там чёрный дятел желна большущий белый гриб потрошит.
   Своим клювищем-долотом как даст, как даст! Только грибные ошмётья летят в разные стороны.
   Так увлекся, ничего вокруг не замечает.
   Ну, - думаю, - удача!
   Открытие сделал: дятел грибы ест!
   Но когда присмотрелся, вижу: не столько ест, сколько вокруг разбрасывает.
   Не иначе, - думаю, - рехнулся. Иначе с чего бы ему устраивать этакое грибное побоище.
   Да и впрямь, попробуй-ка, постучи целый день носом по деревяшке, запросто умишком тронешься.
   Спасать, - думаю, - надо.
   Только хотел дятла шляпой накрыть, как подскочил он и улетел. Ещё и крикнул что-то, словно обругал меня на лету по-своему напоследок. Не такой уж видно и чокнутый.
   Но что же он у гриба делал?
   Подошёл я, глянул, а гриб-то вовсе и не гриб, а дом жилой. Этакий терем-теремок - общежитие для личинок грибных комариков.
   Тут-то уж и я понял, что сюда дятла привлекло.
   Он же добывал личинок!
   Вот и получилось, что не дятел с ума сбрыкнулся, а я поспешил, как обычно не разобравшись. Обрадовался было, глупенький, думал - ещё одного едока нашёл.
   А едок-то не тот оказался.
  

Воришка

   Старые люди говорят, будто грибы боятся человеческого взгляда. Мол, если на гриб посмотреть, так он и расти перестанет.
   Очень мне хотелось проверить эту стариковскую теорию, да всё никак не удавалось. Потому как всё в разных местах работал. Сегодня, к примеру, в одном конце леса делянки после вырубки подчищаешь, а завтра совсем в другом - пропалываешь сосновые всходы на питомнике.
   Из одного угла обхода в другой скакать трудновато даже при моём неуёмном любопытстве.
   Наконец повезло. Пришел черёд делать осветления. Ухаживать за сосенками в молодых посадках - осветлять их.
   В лесу берёзу или осину не высаживают. Сами растут и причём довольно быстро. Перерастают и затеняют невысокие сосновые ростки.
   А сосны любят солнце. В тени начинают чахнуть. Могут даже совсем погибнуть.
   Осветление - работа простая. Маши себе топориком. Руби под корень берёзки, осинки и прочую лиственную мелочь.
   Освобождай сосёнки из берёзового плена.
   У срубленных берёз я обламывал ветви и вязал из них веники. А для запаха вкладывал в каждый веник по паре стеблей ароматной травы душицы. Веники возил в поселковую баню. Мужички хлестали себя в парилке гибкими духмяными ветвями и меня поминали добрым словом.
   Обломанные берёзки стаскивал я в кучи.
   За долгий летний день так натаскивался да топориком намахивался, что рукой шевельнуть было неохота. Но задумку свою всё ж таки не оставил.
   Долго ходил по лесу искал. Грибов много, да всё большие.
   Однако выискал!
   Хороший такой подосиновик-красноголовик. Маленький и крепкий.
   Сел я рядышком, уставился на него и смотрю во все глаза. Полчаса, наверное, разглядывал, если не больше. Даже глаза устали.
   Только, - думаю, - как же определить - подрастёт гриб или испугается? Придумал.
   Срезал ивовый прут, очистил от коры. На белом стволике наметил деления по спичечному коробку.
   Коробок в толщину, коробок в ширину, коробок в длину.
   Ножом каждое деление отметил зарубочкой.
   Воткнул рядом с красноголовиком свой прутик-линеечку.
   Гриб как раз ростом с коробок в длину вышел.
   На следующий день едва в лес, сразу к подосиновику.
   Линейка на месте, а гриба нет! Лишь ямка в том месте, где рос.
   Ну и дела! - думаю. - Вот как я его напугал. Не только расти перестал, но и совсем спрятался!
   Это я так подшучивал над собой.
   Понимаю, ведь, что гриб сам никуда убежать не может. Наверное, грибник какой-нибудь унёс.
   Сдаваться я не стал. Другой гриб нашел. Обабок-подберезовик.
   Как раз на ширину спичечного коробка.
   Мерительный прутик воткнул рядом и пошел работать. Вечером, как домой идти, проверил: гриб на месте и вроде не подрос.
   Ладно, - думаю, - утро вечера мудренее.
   Утром прихожу - нет подберезовика!
   Линейка на месте, а гриба след простыл. Рядом же другие обабки совершенно нетронутыми стоят.
   Какой-то странный грибник, - думаю, - ходит. Самый настоящий воришка-вредителишка.
   Но я упорный. Новый гриб нашел.
   Маслёнок.
   Махонький, - как раз на первое деление - толщину спичечного коробка.
   Снова рядом воткнул прутик-линеечку.
   Два дня не был я на делянке. Косил сено для лошади. На третий, чуть свет, бегом в лес.
   Прутик далеко видно. Высокий белый торчит над травой.
   Вдруг возле него словно кто взмахнул рыжим платочком.
   Подбегаю, а там белка и в зубах у неё мой опытный маслёнок.
   Мне бы хоть коробок к грибу приложить, определить на сколько вырос, да не успел. Утащила!
   Но самое главное я всё же успел заметить.
   Гриб-то подрос!
   Так что неправда ваша, суеверные старички. Не боятся грибы человеческого взгляда.
   Растут как ни в чём ни бывало.
  

Гриб-обманщик

   Если думаете вы будто я всю свою жизнь грибы только измерял да трупелые потрошил, глубоко ошибаетесь. Бывало, и довольно часто, что и просто так, на жареху или грибной суп - губницу насобирывал. Ну и на засол, естественно. Но на засол, - там грибы совсем другие: грузди да рыжики, волнушки да путики.
   Путики - это всякие разные серушки, горькушки, краснушки - "ушки", словом, те, что попутно берутся.
   Потому и путики.
   До грибов я до сих пор азартен, а уж по молодости-то лет...
   Бывало, наклонюсь, чтоб находку срезать, руки свое дело делают, а глаза уже дальнейшую добычу по сторонам выглядывают:
   "Ага! Вот выводок лисичек. Чуть ниже, в моховой низинке мраморные головы болотных обабков, а ещё через пару десятков шагов - красный гриб подосиновик. А вот и, - подпрыгнуло сердце, - белый гриб! Да какой ладнень­кий и крепенький! Боровичок-мужичок да и только. А вон и второй, третий, четвёртый, - целая семейка. Ничего что маленькие. Даже самый маленький белый гриб лучше большого мухомора. Рядом обабок-подберёзовик, большой и не червивый. Просто удивительно, что за везение! Ведь только что по этому самому месту прошёл вон тот усатый дядя в шляпе и ничего не заметил. Одно слово - шляпа!"
   Ох и радости было - хвалил себя за удачливость да зоркость глаза, а как же: почти полкорзинки малыши боровики да статные обабки.
   Принёс домой добычу, сварил грибной суп - грибовницу, да и ... скормил помойной яме.
   Горько!
   Потому что нахватал не ароматных белых грибов и вкусных подберёзовиков, а несъедобных желчных грибов.
   Да оно и неудивительно. Желчный гриб - гриб-обманщик.
   В молодости рядится он в личину крепыша-боровика. Тот же цвет шляпки, та же клубневид­ная ножка.
   С возрастом приподнимаются края шляпки, вытягивается в цилиндр ножка и желчный гриб приобретает все приметы обабка.
   На первый взгляд: не отличишь, но различия есть, и прогля­деть их может только верхогляд-торопыга.
   Самое первое - цвет трубчатого слоя.
   У желчного гриба он розовый.
   Затем сеточка на ножке.
   У белого гриба она белая, а у желчного - тёмная.
   Так советуют отличать желчный гриб в разных справочниках и пособиях по сбору грибов.
   У меня же - своя методика.
   Когда возникают сомнения - просто пробую кусочек гриба на зуб. Тут уж всё сразу становится ясно - несъедобный желчный гриб горек как желчь.
   Ну да оно и понятно - на то и желчный.
  

Бурёнкины опята

   Весь июнь стояла жара. Не то, чтобы дождик упал, - облачка на небе не появлялось. Высохло всё и на полях, и в лесу. Какие уж грибы по такой погоде.
   Наконец занепогодило. Пошли дожди, и отправился я в лес за маслятами. Они после дождей самыми первыми появляются. Не считая, разве что, сыроежек с дождевиками. Да сыроежки-то не каждый грибник ещё и за добычу считает, а уж дождевики и подавно.
   Все заветные масленниковые места исходил, чуть ли не на коленях исползал, - нет ничего. На грибы ни малейшего намека. Носом чую, - пахнет грибочками, а самих нет. Даже сыроежек с дождевиками не встретилось.
   Зато комаров, наверное, с полкорзины нахлопал. Да только кто их, комаров-то, в корзины складывает! Так бьют и сыплют, куда попало.
   Вышел я из лесу на луговину, сразу свободнее вздохнул, - всё-таки чистое место, ветерок продувает, комарам труднее до меня добраться будет. Вижу: по луговине скопом коровы бродят, козы пасутся, и люди между ними.
   Тоже бродят. Попойдут, попойдут, наклонятся и подберут что-то в траве.
   Не иначе, - думаю, - садоводы. Собирают на луговине свежее удобрение для подкормки своей единоличной морковки, картошки и прочей огородной растительности.
   Я ту самую морковку с картошкой покупаю в магазине, потому удобрение мне без надобности. Хоть свежее, хоть позапрошлогоднее. Иду себе через луговину к автобусной остановке, ветерку радуюсь и редких комариков берёзовой веткой отгоняю.
   Только примечаю вдруг: некоторые огородники-собиратели какие-то неправильные. Не с лопаткой сапёрной ходят, не с ведром, а с обычными прозрачными пакетами.
   Наверное, - думаю, - те, которые с вёдрами да лопатами, коровьи лепёшки подбирают. А те, которые с пакетами, - козьи катышки.
   Наверное, разным растениям и удобрение разное требуется. Морковке, допустим, надобно жиденькое, прямо из-под бурёнушки, а какому-нибудь кабачку-патиссону - потвёрже, катышками.
   Но это я так, предполагаю. На самом-то деле может всё как раз и наоборот. Я ведь человек совсем лесной, в огородных делах смыслю мало. Вот если спросить меня как сосны садить или муравьев разводить в молодых посадках, тогда да, а так...
   Ну ладно. Дальше иду. Но интересно: а чего же это они в пакеты собирают такое? Может, конечно, и катышки козьи, а если что другое?
   Любопытно.
   Приметил одну бабульку, к ней и направился.
   Подхожу и вижу: в руках у старушки не совок, а самый натуральный ножик. Присядет старая, ножиком с земли что-то подковырнёт, в пакет опустит и дальше переходит.
   Выходит не зря сомневался, дело тут вовсе не в самоличной моркошке!
   Ещё ближе к бабушке подбираюсь, - иду тихонько, вроде как бы мимо неё по лугу прогуливаюсь, а сам всё ближе и ближе.
   Так и разглядел, - грибы старушка собирает. Мелкие, такие, в пригоршню-то, поди, не один десяток поместится, но грибы - самые натуральные.
   Глянул и я под ноги. А они там, в траве, возле коровьих лепёшек и растут. Сорвал один и разглядываю. Шляпка коричневатая, величиной с нынешнюю копеечку, ножка - вообще тоньше спички. Растёр грибишко между пальцами, понюхал - хорошо пахнет, грибовно.
   А бабушка, похоже, на грибную плантацию напала. Уселась и вокруг себя ножиком, будто серпом жнёт. Пакет уже наполовину заполнила. До того увлеченно ножичком орудует, - меня в трех шагах не видит.
   А может, - думаю, - делает вид, что не видит. Проходи, мол, досужий прохожий человек, я к тебе не пристаю, и ты мне своим делом не мешай заниматься.
   У меня и мыслей нет таких, чтоб помешать, но ведь интересно, что за грибы такие и зачем: на еду или на зелье какое лечебное.
   - Здравствуйте, бабушка, - аккуратно так, обращаюсь, - что это вы такое собираете? Отравиться-то не боитесь? - как будто о здоровье ее старушкином пекусь.
   - Грибочки луговые беру, - отвечает мне старушка, - вкусные они, луговые-то, тем более что первые ноне. В лесу-то один запах грибной, а самих и не встретишь.
   Ну, про запах я и сам подметил, - только что из лесу, лучше бы рассказала, как с этими луговичками обращаться. Но стою, помалкиваю, жду, что дальше скажет.
   - Грибочки луговые хоть и мелкие, зато кучно растут. Я их помою, отварю немножко и с луком на сковородку. Хороша жареха получается.
   Пошёл я дальше. Ещё одна бабулька по пути встретилась. Эта не ножиком, портновскими ножницами грибёнки состригала. Ножницами вместе с травой - чик, срезанный пучок на ладонь, травинки прочь сдует, а грибы в полиэтиленовый пакет.
   Чего же это они все как есть, в пакеты добычу складывают, - думаю, а сам грибок срезал и в корзину положил. И другой срезал, и пятый, и десятый. И всё на одном наклоне.
   Когда поднялся, в корзину глянул, да и тут же всё что собрал, переложил в пакет из-под обеда. Чтоб не потерялись, не высыпались между прутьями корзинкиного днища.
   Так с пакетом дальше и пошёл.
   Иду себе, режу потихонечку. Грибёшки, хоть и мелковаты, да растут кучно, - пакет заметно тяжелеет.
   Но хоть грибы и беру, по сторонам всё же поглядываю. Теперь уже чётко отличаю, кто за чем по луговине ходит. По грибы с пакетами, а по удобрение с вёдрами.
   Только один дедок непонятный какой-то. Хоть и с ведром, но вроде как по грибы пришёл. И если и берёт, то уж очень странно. Вот я и стал в его сторону осторожно, как бы невзначай, заворачивать.
   Благо, что грибы по всей луговине растут, - хоть в ту сторону заворачивай, хоть в эту.
   Странность была в том, что дедок луговички не резал, а рвал. Драл вместе с корнями, и так с землёй в ведро и валил. Прикинулся я насчёт этих луговых грибов совсем неграмотным.
   - Извините, что пристаю с расспросами, - обращаюсь к старому, - но ни разу не брал я этих луговых грибов. А нынче нарезал вот, - все режут, ну и я не удержался. А как готовить не знаю.
   - Чего тут знать, тут и знать-то нечего, - буркнул дедок. - Под краном промыл, да и на сковородку. А когда пережарится, - хоть так закусывай, хоть в пироги начинкой.
   - А с землёй-то зачем, - вырвалось у меня невольно. Сам-то я всегда грибы ножичком под корешок или выворачиваю аккуратненько.
   - Ничего, под краном промоется. Я в городе живу, в городе у меня воды в кране не нет, - пробурчал дедок и побрёл прочь.
   - А называют-то их как, грибы эти, - спросил я его уже в спину.
   Старого как раз в это время качнуло, и вляпался он всей ступней в свежую коровью лепешку.
   - Как называют, спрашиваешь, а коровенники, точно, коровенники, - дедок принялся с ожесточением вытирать сапог о влажную траву.
   Пошёл я дальше луговые грибы брать.
   За отдельным даже и не нагибался. Примечу выводок, десятка в два, а то и три, тогда и пакет пополняю.
   Только грибы не рвал, а по привычке резал. Пусть и медленнее, пусть и тоже в городе живу, и вода в кране не перевелась, но и землю домой таскать нечего.
   Дома добычу промыл, слегка отварил и с луком на сковородке поджарил. А пока жареха доходила, заглянул в справочник. Грибы эти оказались луговыми опятами, а коровенник - совсем другой гриб.
   О нём и рассказ отдельный.
  

По грузди

   Парень я простой. Всякими там антрекотами да шашлыками не избалован. А вот картошку отварную, да с постным маслицем, очень даже уважаю. Особенно с солёными грибами. И не важно что там в том засоле - грузди, волнухи, путики - с картошкой всё идёт за милую душу.
   Грузди появляются, бывает, и летом, но я жду сентябрьские. Хоть белые, хоть жёлтые, хоть чёрные.
   Чёрные - это по научному. На самом же деле шляпки их грязно-зелёного цвета с зелёными же кольцами. А в рассоле грузди эти вообще приобретают благородный тёмно-вишнёвый оттенок и пахнут берёзовым палым лис­том.
   Вот и думай тут, как их называть. Я лично звал и зову зелёными, а наука пускай себе как хо­чет.
   Грибов бывает так много, что если собирать все подряд, за полчаса наберёшь корзину и домой отправляйся.
   Мой знакомый лесник Володя так и делает.
   Побыстрее наломает пару бельевых корзин гро­мадных, что тебе суповая тарелка, шляпок-"лопухов", и к мотоциклу. В каждую его корзину ведра три, поди, а то и все четыре помещается. Я те корзины и приподнимать не пытался. Но заметил: поставит их Володя в коляску - у мотоцик­ла колёса проседают.
   А я не спеша хожу. Прямо за Володей следом. По той же самой насыпи, а корзинку всё одно напол­няю.
   Зелёный груздь, это вам не опёнок какой-ни­будь. Маскируется, будь здоров! Не хуже матерого разведчика. Иной раз кочку на валу два раза вокруг обойдёшь, пока углядишь все шляпки.
   Так что, там где Володя, походя, на бегу пару "лопухов" сломает, я тихонько пройду, листья поворошу и полдесятка груздочков величиной с по­росячий пятачок срежу.
   Шёл я как-то, шёл, палочкой листья ковырял, - на тебе. Сидит лесник на кочке, покуривает, никуда не торопится. Ладно бы корзины с верхом, а то ведь во второй чуть на донышке. Непорядок, однако.
   - Устал, - спрашиваю, - что ли?
   - Нет, - говорит. - Надоело.
   - Чего надоело-то? - спрашиваю.
   - Бегать надоело, - отвечает Володя. - Этак-то всю жизнь впробеги проскачешь, - говорит, а сам на бугристую насыпь уставился.
   Сел и я рядом. Смотрю на насыпь, а там темнеет полуобвалившийся барсучий ход. И груздь в нём на самом входе.
   Вывернулся груздь шляпкой, будто ухо про­росло, закрыл черноту норы. Что тебе заслонка в челе русской печи.
   - Вот ведь, - как бы обиделся на что-то Володя. - Не сядь покурить, так бы и проскочил мимо. Не углядел бы этакое чудушко!
   Я тоже стал смотреть на груздь-заслонку. И тоже удивился. Правда, не грибу. Гриб, что, тоже мне диковинка. Растёт, где ему вздумается.
   Удивила черника. Листья на ней почти со­всем опали и густо-синие глазёнки ягод, поту­пившись, висели на кончиках ветвей. Как бы опустили взор, стесняясь непривычной осенней наготы.
   Показал Володе стыдливую ягоду и расстроил его ещё больше.
   - Всё! - обиделся он окончательно. - Выходит, что совсем ходить нельзя. Выходит сидеть надо пнём, мхом обрастать да по сторонам гляделками лупать!
   Посидели мы ещё, поговорили. Договорились, что сидеть надо, и ходить, и бегать. И не просто по сторонам глазами зыркать, а примечать. Увидеть-то, тоже суметь надо.
   Посидели, дальше пошли. Володя - ещё непоседли­вей меня. Сразу вперёд ускакал. А я следом иду, палоч­кой листву шерудю. Там, где он пару "лопухов" сломит, обойду. Полдесятка груздочков срежу.
   Не больно великих, так, на пол-ладони.
   Не шире поросячьего пятачка.

Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"