Аннотация: Небольшая царконовская рассказочка о пользе хорошего отношения к тому месту, где живешь. Спустя много лет после написания рассказ попал в добрые руки главного редактора журнала "РБЖ-Азимут", который его взял да и напечатал.
Сумерки опустились на древний город Параллак.
Впрочем, город этого не заметил. Суровая зима заставила жителей безостановочно топить печи, и дым из труб и чадных уличных костров накрывал город мутным серым покрывалом. Поэтому полутьма царила здесь даже в самый солнечный день, скрывая расползающиеся из глухих переулков горы мусора и обшарпанные грязные стены домов.
Долгие дни город бился в агонии - жителей одного за другим уносила чума. Она не щадила ни людей, ни эльфов ни самого распоследнего бездомного гоблина. Чума пришла внезапно, посреди зимы, чего раньше никогда не было. Лучшие лекари Параллака ломали голову над причинами появления болезни, и не один уже сгинул в смрадном братском костре для ее жертв. А чума продолжала победное шествие по застывшим в ужасе улочкам, не делая разницы между нищими и богатыми. В этот раз она была беспощадна ко всем.
Маркус Клобур, глава гильдии менестрелей и член городского совета, пробирался по плохо освещенным переулкам. Пробирался, ибо другого слова подобрать не удавалось. Когда-то спокойные улицы Параллака наводнили пришельцы, которых не пугали ни мороз, от которого лопались трубы городского водопровода, ни чума, ни санитарный кордон вокруг города. Мародеры и могильщики, гоблины, орки и лесная нечисть не таясь шаталась по Параллаку, заставляя его жителей в страхе за свою шкуру вжиматься в покрытые сажей стены.
Клобур помнил другой Параллак, Параллак своего детства - чистый, опрятный, укутанный в яркую зелень. Как это было давно... С тех пор город значительно вырос в размерах, на реке открылся торговый порт, в который ежедневно приходили сотни судов. Порт оброс кварталом кабаков и борделей на любой вкус, где постоянно царила грязь. Через какое-то время в него перестала заходить и городская стража. В Параллак начал стекаться разный сброд, которого здесь отродясь не водилось.
Потом около города нашли залежи железа. Земли сразу выкупил Рудный Консорциум Каватийских гномов. Выкорчевав все деревья в районе залежей, гномы превратили Лиландильский лес в чудовищную воронку, из которой постоянно доносился грохот камнебойцев и тянулся нескончаемый поток троллей-носильщиков, груженых рудой. Чтобы не возить ее далеко, Консорциум построил несколько фабрик, которые принялись нещадно дымить. Маркус подозревал, что бургомистру и верхушке совета дали на лапу огромную взятку, а мелочевку вроде него просто отодвинули в сторону. Хотя Маркусу, как и большинству городских жителей, гномьи фабрики не пришлись по душе, ведь от их ядовитого дыма в городе начали умирать деревья.
Через пару лет, для удобства хождения грузовых судов, на реке построили шлюзы. В городе сразу начались проблемы с водопроводом. Почти все фонтаны перестали работать, а в зарастающих зловонным илом коллекторах стали селиться пасюки размером со свинью. После того, как они загрызли двух или трех золотарей, желающих спуститься в канализацию не осталось.
Но больше всего Маркуса раздражали горы мусора, возникавшие в любом месте, стоило только свернуть с центральных проспектов. Совет заботила чистота только тех улиц, через которые бургомистр и его приближенные ездили сами. Об уборке остальных давно забыли.
Ворье, проститутки, крысы, мусор, курительные с контрабандным эльфийским кальяном... Город постепенно превращался в чудовище. И вот теперь еще чума.
Маркус держал путь к своему старинному другу, торговцу редкими животными Альбертину Лацету. Альбертин жил в центре города прямо в своем магазинчике, окруженном ухоженным садом. В нем он каждое лето вывешивал на деревьях клетки с птицами. А на днях к нему завезли партию удивительных заморских птичек - кенаров. Отличительной особенностью кенаров была способность ощущать приближение людей. Правильно выдрессированный кенар, сидящий в подвешенной у двери клетке, мог заранее предупредить хозяина дома о приходе гостя. Птица стала особенно модной среди городских богатеев когда выяснилось, что кенара несложно выучить напевать несколько мелодий. А если приложить еще немного усилий, то для каждого гостя птица начинала исполнять свою песенку. У Альбертина отбоя не было от заказов на кенаров, однако, так как по своей природе они умели только чирикать, обучал исполнению мелодий их Маркус.
К счастью, до дома Лацета ему удалось добраться без происшествий. Маркусу, как главе слишком незначительной гильдии, охрана не полагалась, так что приходилось уповать только на удачу. Особенно сейчас, когда прибившиеся в Параллак банды совсем распоясались. Центральная площадь, на которой стоял дом Альбертина, оказалась самым безопасным местом в городе - ведь прямо напротив его дома находилась ратуша. Приближаясь к магазинчику, закрытому по причине чумы, Маркус ощутил электрическое потрескивание, от которого волосы на голове у него зашевелились. Ого, подумал он, даже Альбертин раскошелился на охранное заклинание для дома. Раньше такого за ним не водилось. Очевидно, что заклинание настроили на друзей Лацета, и Маркус прошел без проблем.
Стоило ему приблизится к порогу, как из-за нее донесся нестройный чирикающий хор. Дверь распахнулась, и появился Альбертин, укутанный в шерстяной халат. Лицо его было страдальчески перекошено.
- Входи скорей, а то эти маленькие чудовища меня доконают! - он втащил Маркуса внутрь.
Как только Маркус переступил порог, какофония стихла. Альбертин облегченно вздохнул и поправил съехавшие на кончик носа очки. В спускающейся до пола седой бороде у него торчало несколько перьев фантастической расцветки.
Сделав шаг, Маркус почувствовал на штанине чьи-то цепкие коготки. Опустив глаза, он наткнулся на внимательный взгляд стоящей на задних лапах ласки.
- Привет Шнырек, - поздоровался Маркус с любимцем Альбертина.
Магазин редких животных одновременно служил Альбертину прихожей и гостиной. Он был весь уставлен клетками, в которых ворочались, спали, раскачивались вниз головой, сопели, хрюкали, мурлыкали удивительные твари со всех концов света. Магазин пропах сотнями обитавших здесь живых существ, но это был запах ухоженных, здоровых животных. Маркус помнил, как однажды в город забрел бродячий цирк. Узкие темные клетки его зверинца издавали кошмарную вонь... На следующий день после приезда, все клетки оказались пусты, а владелец цирка и труппа внезапно бежали из Параллака. Конечно, торговец экзотическими животными вряд ли мог послужить причиной бегства, но несколько дней после этого Альбертин ходил страшно довольный.
Все свободное пространство между клетками занимали горшки с диковинными растениями и цветами. Комната была наполнена щебетом. Птичьи клетки висели на ветках вечнозеленого дерева, которое Альбертин ухитрился вырастить прямо посреди магазина. А на дубовом прилавке стояла открытая клетка, из дверцы которой торчала страшненькая мордочка казарского нетопыря со злобно прищуренными глазками.
Но главное - здесь царило почти летнее тепло, столь необходимое обитателям лавки Альбертина.
- Будь добр, посиди минуту, - попросил Маркуса Альбертин. - Я только закончу с нетопырем.
- А что с ним не так?
Нетопырь немигающими глазками-бусинами уставился на Маркуса, пристроившегося в плетеном кресле под деревом. Припомнив страшилки, которыми его потчевали в детстве, Маркус невольно поежился. А ну как зверюга набросится на него и попытается высосать кровь? Говорят, много лет назад залетный нетопырь покусал городского мальчишку, и того потом гоняли всем кварталом с осиновым колом, потому что он загрыз всю свою семью. Не то, чтобы Маркус продолжал верить в это, но нетопырей побаивался. Тем более что этот был размером с откормленную курицу.
- Бедный Филипп решил полетать, - Альбертин открыл шкафчик и вынул из него несколько склянок с разноцветными порошками. - Увы, подзабыв, что днем он, мягко говоря, подслеповат. И в результате мы имеем сломанное крыло.
- Вот как...
Злобный прищур подслеповатого Филиппа сразу приобрел комический оттенок.
Альбертин отмерил ложкой несколько порций порошка и ссыпал их в плошку.
- Что творится в городе? - спросил он, мешая получившуюся смесь. - Совет решил что-нибудь по поводу уборки улиц?
- Уборки улиц? Альбертин, очнись! В городе чума!
Альбертин приспустил очки и внимательно посмотрел на друга.
- Ты считаешь, что эти вещи не связаны? - спросил он после паузы.
- Как?
Альбертин вздохнул.
- Что ж, похоже нам пора поговорить.
Он отложил мерную ложечку в сторону, наклонился над плошкой и прошептал несколько слов. Смесь полыхнула оранжевым пламенем, и из миски поднялось полупрозрачное облачко. По мановению руки Альбертина оно поплыло к нетопырю и окутало его. На мордочке Филиппа появилось довольное выражение.
- Ну вот, теперь час сна и крыло будет как новенькое.
Маркус ошалело уставился на приятеля.
- Ты никогда не говорил, что увлекаешься магией.
- А ты никогда об этом и не спрашивал, - подмигнул ему Альбертин. - Кроме того, я давно уже не практикующий маг.
- А вокруг дома, это... это тоже твое?
- Ага, - Альбертин кивнул.
Ответ сразил Маркуса наповал. Волшебную защиту вряд ли поставит деревенский колдун-знахарь. Тут нужны знания высших школ...
Убрав плошки-стекляшки, Альбертин сел в кресло напротив Маркуса. Шнырек тут же взобрался ему на плечи и ловко прикинулся воротником. Выдавали его только бегающие по сторонам глазенки.
- Как ты думаешь, Маркус, сколько лет Параллаку?
- Не знаю, - пожал плечами менестрель. - Говорят, это один из первых городов в Колибрии. Разве кто сейчас упомнит? Архив-то сгорел еще двести лет назад.
- Ага, ну конечно. И как он возник, ты тоже не знаешь?
- Как возник, как возник? Как города возникают - пришли люди, построили город и живут в нем.
-Хм-м, - Альбертин нахмурился.
Достав из кармана халата трубку, он задумчиво набил ее ароматным табаком и закурил.
- Чаю? - поинтересовался он у Маркуса.
- Да неплохо было бы, - того передернуло при воспоминаниях об уличном морозе.
Альбертин скрылся на кухне и загремел там посудой.
Пока закипала вода, Маркус еще раз изучил интерьер магазинчика. Странно, но никаких характерных для магов побрякушек здесь не было. Ни посоха, ни тиглей, ни набора мелков для пентаграмм, ни даже самого завалящего гримуара. Кругом громоздились только просторные клетки с занимающимся своими делами зверьем, да мешки с заморскими кормами. Вот, пожалуй, нетопырь Филипп потянул бы на спутника колдуна, но, насколько помнил Маркус, спутников заводили себе только ведьмы, да и то это были либо совы, либо кошки. Странно.
Альбертин вернулся с кружками и пузатым медным чайником, пускающим ароматный травяной пар. Менестрель ухватился за горячую кружку, мгновенно пропитавшую теплом окостеневшие пальцы.
- Знаешь, Маркус, этот город возник благодаря мне, - начал Альбертин.
Если бы Альбертин признался в том, что он на самом деле хорошо отшлифованный тролль, Маркус удивился бы меньше.
- Т-то есть как это? - пробормотал он. - Как благодаря тебе? Постой-ка... В холле ратуши висит гобелен со сценой основания города... Не может быть! Ты - Альбертин Основатель?!
- Да, мой друг. Но я уже много лет не у дел. Параллак - один из моих первых городов.
Маркус от удивления чуть не выпустил кружку.
- Жаль, но жители Параллака забыли, как он появился. В Колибрии уже много лет нет нового мага-основателя. И потому в ней не появилось ни одного нового города.
А ведь Альбертин прав, в Колибрии за последнюю пару сотен лет не построено ни одного города.
- Но почему? - спросил Маркус.
- Города, мой друг, не возникают сами по себе. Их растят Основатели, растят долгие годы, пока они не окрепнут и не станут самостоятельны настолько, чтобы маг-основатель мог покинуть его. Тогда город начинает жить самостоятельно.
- Погоди-погоди, как это растет? Ты хочешь сказать, что город - ЖИВОЙ?!
Альбертин усмехнулся и пустил колечко дыма.
- А как ты думал? Почему, по-твоему, отойдя от дел я взялся за этот магазин? Я привык возиться с животными. Каждый город нашей земли это зверь. Дома, это его плоть, улицы кровеносные сосуды, леса и парки легкие, а люди - его хозяева. Сначала на том месте, где сейчас раскинулся Параллак, появилась одна крохотная башня и несколько водопроводных труб. Со временем город рос, прокладывал первые улицы, но людей, кроме меня, в нем не было. Первые жители пришли сюда сотни лет спустя, и начали достраивать Параллак сами. С течением времени город становится сложным организмом, связанным с горожанами.
- А маг-основатель?
- Маг-основатель только ухаживает за растущим городом и следит, чтобы все шло правильно. Потом он оставляет его горожанам.
Маркус отпил дымящегося чаю. В то, что говорил Альбертин, поверить было сложно. Но и на сумасшедшего он не похож. И все-таки Маркус спросил:
- Ну хорошо, я верю тебе, что наш город живой. Только при чем здесь уборка улиц? Не спорю, меня мусор ужасно раздражает, но в Параллаке и без того проблем хватает - пасюки, чума, мародеры...
- Королевские врачи не нашли причину чумы?
Маркус отрицательно покачал головой.
- Что ж, уверяю тебя, и не найдут. Не там ищут. Эту чуму разносят не пасюки, не птицы и не насекомые. Ей болен город.
- Что?!
- Маркус, представь себе, что ты держишь дома пса. Но не ухаживаешь за ним, не моешь, кормишь чем попало и позволяешь болтаться по всем окрестным помойкам. Чем это закончится? Пес будет вечно грязный, с набитым всякой дрянью желудком, а главное - станет опасен для тебя. Ты знаешь, что бывает с собакой, когда она заражается бешенством?
- Видел, представляю.
- А я видел, что бывает с городом, зараженным бешенством. Мне не хотелось бы тебе рассказывать, что случилось с его жителями.
- Так у нас что, город э-э... подхватил бешенство?
- Слава всем богам, нет. Он, образно выражаясь, только принес вам чумных блох. Но разве этого мало?
За окном раздались заунывные крики возчика гильдии могильщиков. Мимо дома Лацета проследовала груженая промороженными телами жертв чумы телега. Ее сопровождал отряд стражи с укрытыми меховыми масками лицами.
- Что же нам делать? - вздохнул Маркус.
- Что делают, когда кто-то болен? Лечат.
- Но, предположим, гильдия лекарей знает, как лечить человека или лошадь... А как вылечить город?
- Так же, как лечат больного зверя. Прежде всего, устранить причину болезни.
- Мусор?
- Не только. Город ослабел уже давно и чума лишь проявление кризиса. Но для выздоровления нужен хотя бы толчок. Уборка мусора может послужить неплохим началом.
Маркус задумался.
- Стоит ли нам рассчитывать на помощь совета? Альбертин, ты ведь можешь поговорить с ними! Они прислушаются к тебе, если рассказать им кто ты!
Затянувшись из трубки, Альбертин покачал головой.
- Совет нам не поможет. Я знаю, как Консорциуму гномов достались земли Лиландили. Люди из совета одержимы только одним - жаждой наживы. Если в результате гибели города их кошель окажется набит золотом до отказа, они, не моргнув глазом, пойдут на это. А кроме того... У членов совета есть животные?
- Собаки, кошки... Лошади в конюшнях.
- Ты был в их домах? Как они с ними обращаются?
Маркус вспомнил. Эйдель Рукер, глава гильдии купцов одно время держал дома целую свору собак. Тогда псовая охота вошла в моду. Но, с исчезновением Лиландильского леса, охотиться стало негде. Собак сперва кормили объедками со стола, а потом, когда они надоели Эйделю своим лаем, вышвырнули на улицу...
- Вряд ли эти люди станут ухаживать за больной кошкой, Маркус. И уж тем более за больным городом.
- А ты?! Ты же маг-основатель! Сделай что-нибудь!
Альбертин развел руками и пустил колечко дыма.
- Увы, я дал жизнь этому городу, но я не могу спасти его. Он слишком велик для меня.
Маркус побледнел.
- Маркус, город нужно привести в порядок. Нужно начать хотя бы с чего-то малого. Начать лечение. Кто, по-твоему, больше всего любит возиться с животными?
Перед мысленным взором менестреля предстало лето. Зеленые деревья, окружающие дом Альбертина, и группки щебечущих детей, выносящих живность из магазина на свежий воздух, собирающих вольер для кроликов, бегущих с кормом, чистящих клетки...
- Правильно, Маркус, дети. Как это ни удивительно, но городу могут помочь дети. Надо только сделать так, чтобы они захотели прийти ему на помощь.
- Но как?
- Вот поэтому мне нужен ты, глава гильдии менестрелей. Полагаю, совет сильно ошибается, не беря в расчет возможности твоей гильдии, ведь так?
Внутри менестреля начала расправлять крылья старательно упрятанная гордость.
- Родители не выпустят детей на улицы. Все боятся чумы и мародеров.
В густой бороде Альбертина промелькнула улыбка.
- Ты видел хоть одного зараженного чумой ребенка? Наш город болен, но еще не впал в безумие. Чума не тронет детей. А что касается мародеров, то, насколько я помню, в Школе изящной словесности и гармонии менестрелей обучают не только искусству развлечения публики.
Это верно. Маркус нащупал скрывающуюся под плотной курткой рапиру. В глазах его затеплилась надежда.
- Я все понял! - он вскочил с места. - Завтра... Нет, сегодня, я соберу людей!
Не договорив, Маркус стремительно вылетел за дверь. О кенарах он и не вспомнил. Пробегая по съежившимся от мороза захламленным улицам Параллака, он впервые за многие месяцы даже не подумал прижаться к стене.
На следующее утро после разговора с Маркусом, Альбертин проснулся от доносящейся с улицы незатейливой бодрой мелодии. Шнырек уже торчал у окна, навострив уши. Альбертин набросил на плечи халат и открыл окно. В комнату ворвались играющая немного вразнобой музыка. Удивительно, но дым над городом рассеялся и на улице царил ясный зимний день. На площади собралось множество детей, над которыми возвышались разодетые в праздничные костюмы менестрели. Дети пришли с лопатами, вениками, граблями и даже тачками. В толпе оказались отпрыски людей, гномов, эльфов, даже неуверенно жмущиеся друг к другу крошки-гоблины, закутанные в теплые вещи до самых кончиков острых зеленых ушей.
Альбертин спустился вниз, переоделся в уличную одежду и достал из кладовки широкую лопату для уборки снега. Ласка крутилась у него под ногами, норовя ухватить за край тулупа.
- Так, Шнырек, - Альбертин поймал зверька за шкирку и посадил себе на плечо. - Пойдем, поухаживаем за нашим зверем.
На улице дети с радостными воплями бросились к нему. Между ними вышагивал Маркус и члены гильдии менестрелей. Те из них, кто не развлекал детей, недвусмысленно сверкали обнаженными клинками.
- Господин Лацет, - сын мельника Герберт Гук, заводила местных хулиганов, выступил из толпы. - Откуда мы начнем?
Ну, подумал Альбертин, сколько на этот раз времени понадобится их родителям, чтобы они потянулись за своими детьми?