Молчанова Инна Николаевна :
другие произведения.
Семнадцать мгновений любви
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Комментарии: 2, последний от 27/08/2004.
© Copyright
Молчанова Инна Николаевна
(
molchanova_inna@inbox.ru
)
Размещен: 24/08/2004, изменен: 17/02/2009. 14k.
Статистика.
Сборник стихов
:
Поэзия
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Семнадцать мгновений любви
(сборник стихотворений)
1.
Влюбленные в голоса:
нет дела до оперений!
Сентябрь принес в леса,
семнадцать своих мгновений.
Брусничной поляны течь
заманивает сильнейших,
а эхо толкает речь
таежной Олесе-гейше.
И желтые невпопад
кленовые листья в простынь
обрушат, как водопад,
застывшую в страхе осень.
Семнадцать шагов до сна,
глубоких, как вздох последний...
И, выпитая до дна,
брусничною станет ведьма!
2.
Ты в руках моих - как сирень:
я дышу... но... не вы-ды-ха-ю!
А на свете - обычный день,
и из "спален" ползут трамваи.
А на свете все, как всегда:
фонари погасили в восемь,
и, споткнувшись о провода,
растеряла мольберты осень.
Одуревшее от тепла,
загулявшее лето бабье
из сусального серебра
одуванам стачало сабо.
И опять... зацвела сирень!
Ты в руках моих: у-ле-таем...
Что же с осенью?.. Если "пень
стать березкою вновь мечтает"?!.
3.
Мы с тобой исполняем соло,
разделив поцелуй на дольки,
ну, буквально, на грани фола,
на виду, как в народной польке:
по канату над красной плахой,
где самим палачам без дела,
как за раненой, хилой птахой
наблюдать уже надоело...
Ох, сорвемся! И рыжей кошкой
переходит дорогу осень...
"Я с тобой! Потерпи немножко...
... я готов все на свете бросить..."
4.
Зазеркалье мое экранное:
почерк нервов и фото мыслей,
мы с тобою в квадрате ранены
перевязываемся письмами.
Лечим душу на пульсе слОговом,
внутривенно -- глюкозы строк,
в эпицентре любви ожоговом
открывая сердец порок.
На клинической смерти пОрвана
орфография вскрытых вен, --
в целом свете не сыщут доноров,
чтобы дали сердца взамен!
5.
Сумасшедший мой, сумасшедший!
Ну, какой с сумасшедшего спрос?
Спишем все на сентябрь ослепший,
не случайно же он - водовоз!
Прогуляем сто лет репетиций:
позитивов и скромных поз...
И под гримом, как вольные птицы,
отдадимся на суд колес.
Под ветрА разукрасим кибитку,
вороных запряжем мастей,
и под страстную, старую скрипку
обвенчает нас менестрель...
6.
Я в этот раз судьбу не пощажу!
Она меня читала, как по нотам,
но вырвался навстречу виражу
и на обгон иду теперь кого-то!
Скорей всего того, кто был не прав
и кочевал без устали по песням,
и гривы рвал, безумствуя, ветрам,
и размещался там, где прочим тесно!
Еще он был, как думается мне,
не лишним и не пятой спицей в обод,
и не старался жить, как в полусне,
пережимая крику горло в шепот!..
И был уверен, что уверен он:
рассветам целовал босЫе ноги,
и спину гнул, но только не рабом,
а кузнецом ключей сердечных многих!
Он мужиком был! Хоть теперь и "был"...
Но знаю я, что даже с того света
мне сообщат: другим не рыл могил
и не "стрелял" в подъездах сигареты...
7.
Наложите мне жгут! Невесело:
кровоточит весной душа.
Танцевала вчера по лезвию
бессердечного палашА.
Утопала в словесных хаосах,
янтари добавляя в звук,
и с ветрАми пошла под парусом
по агонии из разлук.
Пела так, будто завтра - в каторгу,
и крошились тела небес,
а рассвет рукава закатывал,
обнажая по шею лес...
8.
По волнАм колыбели звездной
на скрипичной своей ладье
месяц плыл, опуская весла,
от меня и опять - к тебе.
А сверчки на дорожке лунной
соблазняли невесту-рябь,
и бемоли бросали в струны
засидевшийся в девках ямб.
9.
Медовый месяц лета
нырнул в горчичный цвет,
готовятся планеты
к нашествию комет.
Иду по старой тропке,
как нитке из клубка,
и шепчет лето робко:
"Пока, пока, пока..."
А я не верю в осень, --
остановите время!..
Но заплетают в косы
колосья, как мгновенья.
А мальчик-лучник стрелы
бросает с высока,
и эхом переспелым
летит: "Пока! Пока!.."
10.
Босоножкой промчался август,
целлофаном накрыв сады,
ты и горечь моя и сладость
над бездонностью высоты...
То травинкою, то морошкой
промелькнешь на моем пути,
изгибается счастье кошкой
и мурлычет мне: "Приюти..."
А зажмурюсь, в июль ныряя, --
с головою, пожалуй, там:
-- Я тебя украду, родная!..
-- Я тебя никому не отдам...
11.
Если бы боги дали на выбор:
десять дорог и тропу - к тебе,
я бы из списков живущих выбыл, --
я бы пошел по такой тропе!
Если бы мне предложили завтра
все потерять, а тебя найти, --
мне не нужна была бы карта
с ориентирами пути.
Если бы нужно было выбрать:
многие лета и встречи час,
я бы из списка живущих выбыл,
чтобы обнять тебя... хоть раз...
12.
По лучикам, по лесенке
взбираются, играя,
семь нот веселой песенки --
мелодия шальная!
По лучикам пображничать
с мажорною октавой
припев решил, а важничать
он коде предоставил.
По лучикам затактовым
кокетливым синкопам
взбрело заняться салками,
сбивая с толку ноты.
По лучикам расстроенным
соображает дождик,
кого б позвать, чтоб двое их
с похмелья были тоже.
Под лучиком - красавицы:
семь нот раскрыли зонт,
и ра-ду-га впивается
гу-ба-ми в горизонт...
13.
Открываю себя, как книгу:
неизвестным шрифтЫ манЯт,
заголовки, сливаясь в лигу,
образуют ручной формат.
Переплеты стянули будни,
спрессовав пограничность дней,
в оглавлении - части судеб
и чесночная суть долей.
Поняла, хоть не прочитала, --
автор, видно, был скуп и крут:
восклицательных знаков мало,
вопросительных - целый пруд.
По таблицам и приложеньям
вывод просится сам собой:
написал бы кто продолженье, --
я бы стала совсем другой!..
14.
Мое счастье, ну, как ты там,
под присмотром пурги и вьюг,
усекая хвосты ветрАм,
дешифруешь буранов звук?
В Тихой Бухте твоих морей