Аннотация: Быть феей - не самая лучшая работа на свете...
Это было просто отвратительно: мужчина узнал меня.
Я вспомнил его чуть быстрее, но не успел отвернуться. Как легкое облачко в один миг набегает и заслоняет солнце, так же мгновенно на его пьяно-беззаботном лице отобразилось узнавание; это было неприятное узнавание, словно он увидел своего кровного врага. Возможно, он меня и считал таковым.
Я выругался про себя. Чего проще было не пойти по этой улице, совсем не поднимать глаз от апрельских луж или хотя бы не посмотреть в сторону какого-то пьянчуги. Если бы я мог знать, кто этот спившийся тип! Теперь уже поздно прятаться за воротником, газетой, прохожими, спешащими по своим делам. Только он один не спешил никуда, словно дожидаясь меня.
Я остановился. Людской поток обтекал меня, шуршали мимо куртки, семенили пальто, хлюпали снежно-грязевой массой сапоги и осторожно переступали ботинки. Мы смотрели друг на друга. Кашель, обрывки фраз, дым сигарет, нервные сигналы машин - и короткая дуэль взглядов.
Зачем ты меня вспомнил?
Не узнавайте меня. Когда, пробегая безразличным взглядом, заметите... Рисунок лица, какие-нибудь яркие отдельные детали, которые запоминает человек - ямочка на подбородке, высокие скулы, "гусиные лапки" - если совпадет увиденное с тем, что запомнили... Если где-то в глубине у Вас шевельнется "А где я его встречал?" или "Что-то он мне должен был"... Не копайте. Не пытайтесь разворошить память, не вспоминайте мое лицо и нашу встречу. Вам будет лучше, поверьте. Но если Вы узнали меня, теперь я уже бессилен что-то изменить.
Пьяный мужчина пошел мне навстречу, а я вдруг вспомнил подробности. Два неудачных брака. Несложившаяся, никчемная, по его словам, жизнь. Слишком много времени прошло в поисках красивой, чересчур много потеряно. Несколько драматичных разочарований подряд, и человек теряет веру не только в чудеса, случай и высшие силы, но и в самого себя, свои возможности.
Я и не обещал ему чудес. Волшебство не в моей власти, а я никогда не обещаю того, чего выполнить наверняка не смогу. Насколько мне запомнилось, мы в тот вечер с ним напились. Во-первых, это очень короткий мост между двумя незнакомцами, во-вторых, располагает к откровенности и доверительности, хотя это тоже относится к во-первых. Зато пьяные люди более податливы, прошу прощения за каламбур. А в-третьих, что напрасно упомянуто в последнюю очередь, иногда это просто необходимо.
И сегодня вечером тоже. Напьюсь в безнадежной попытке вычеркнуть его из памяти. Нельзя меня винить в том, что вдохновение не принесло плодов. Или я плохо вдохновил его?
Пока что просто увернулся то ли от объятий, то ли от удара, шагнул в сторону и затерялся. Пройдя до конца дома, не устоял перед искушением; ничего приятного меня не ожидало, но все же... Я принялся наблюдать издалека за мужчиной. Он поозирался по сторонам, потеряв меня из виду, погрозил куда-то кулаком и решительно отправился форсировать проезжую часть. В десятке метров от перекрестка, где это полагалось сделать. А там и без того уже мигал, прощаясь, зеленый свет.
И девушка в ладно скроенной курточке торопилась. Но высокие каблучки и дорога в две полосы. И лихач на грязной и неновой иномарке, тоже спешивший к перекрестку - он плохо рассчитал, надеясь подгадать под смену сигнала. Но весенняя жижа на дороге и изношенные шины и тормозные колодки.
Все так бы и произошло, если бы не еще одно "но": мой пьяный знакомый, который, шатаясь, вышел на линию удара. Он даже не понял, что произошло, когда неуправляемая иномарка - заблокировались колеса - сшибла его и уткнулась в светофор. Отброшенный ударом на асфальт, мужчина не шевелился. Девушка отделалась только испугом и кляксами грязи на курточке.
"Можно поспорить," - подумалось мне, - "Ради кого-то, но так ли уж она прекрасна".
С упавшим настроением и желанием поскорее забыться я собрался домой. Водка есть в холодильнике, пока еще есть. К черту все. Закололо сердце. Знаю, я слишком близко принимаю. И давно не был в кардиологии. Быть феей-вдохновительницей - это так затягивает, времени на себя не остается. И так отвратительно себя чувствуешь, когда предъявляют претензии за тыквенную карету и неосуществленные желания.
Не в этой жизни, правильно говорят. Чудес не бывает, фея-крестница, муза-вдохновительница ни при чем.
Как ежедневная бодрящая чашка кофе, - она ведь не гарантирует, что день будет удачным. Просто у тебя появляются силы совершать ежедневные подвиги. И сердце покалывает иногда, ведь подвиги - это немного вредно. Я здорово устал быть героем.
Я дождался своей маршрутки и сел на удачно свободное угловое место. Бывает время, когда никого не хочется видеть, совсем никого. И чтобы тебя никто не увидел. Можно отвернуться и не смотреть на пассажиров.
На следующей остановке села молодая мама с ребенком. У меня неважная память на цифры и вообще я плохо определяю возраст - года два-три. Светлое лицо с непередаваемой постоянной сменой настроений. И желтый комбинезон - того яркого цвета, который я бы и назвал цыплячьим. Цвет так замечательно шел ребенку, а он сам так замечательно не слушался: хотел залезть на сиденье с ногами, хотел передать - я сам! - деньги водителю. И самое главное - никак не хотел слушать маму и стесняться чужих людей.
Я засмотрелся и немного оттаял. В жизни не так уж много чистого и светлого, как этот ярко-желтый цвет. Как этот непосредственный ребенок - ничем не выделяющийся среди своих сверстников, но так контрастирующий с вечно хмурыми взрослыми. Глядя на него, пассажиры в маршрутке заулыбались, вспомнили что-то свое и забыли на время что-то другое. Наверное, если уж искать какой-то смысл в жизни, то он где-то здесь и спрятан.
Ребенок наконец заметил, что я на него смотрю как-то по-другому - почти без улыбки, не отрываясь, погрузившись в себя. Живой взгляд пробежал по моей одежде и лицу и вдруг остановился, глаза в глаза. Я как будто заглянул в зеркало и одновременно пропал в этих глазах. Но утонуть мне не дало внезапно возникшее - мгновенным электрическим разрядом - узнавание.
Нет! Только не это! Ты ошибся, где и когда я тебе что-то пообещал? Я ведь не работаю с детьми, они и так верят.
Пересиливая навалившуюся тяжесть в груди, я взглянул внимательнее на его мать. Я плохо помню даты, но вспомнил внезапно, что когда-то я встречал ее в парке, месяце на седьмом-восьмом. Она так переживала, что я просто не смог пройти мимо. Я и не работал с ней особенно, просто дал мощную установку, что все будет хорошо. Сейчас она уже и не вспомнит.
Ребенок же меня окончательно узнал и улыбался. Эта лучистая улыбка грела и помогала терпеть острую боль в груди. И я почему-то понял, что вечером у меня не будет возможности напиться. А утром - выпить обязательный кофе. Одно только осталось, уйти как настоящей фее - с улыбкой. Все ведь должно быть хорошо.