Это снова я - вечно Ваша неунывающая Стася. И да, я вновь в больнице!
Мой врач, наконец, отпустила меня на операцию. Билеты купили почти без происшествий. Ну не считать же происшествием то, что пришлось заплатить полную стоимость билетов вместо положенного мне бесплатного проезда? Вот и я думаю, что не стоит. Итак, билеты у нас в руках, анализы и все врачебные (и не очень) бумаги собраны и даже в больнице нас ждут! Удивительно, не правда ли?
Восемнадцатого мая мы собирали вещи (как всегда в последний день). То есть ругались, собирали-разбирали чемоданы, опять ругались, снова впихивали вещи, затем вновь их же вытаскивали... Красота, в общем! Все счастливы (особенно попугай!). Я воевала с мамой за 'место под солнцем' своих вещей. Попытка спасти кеды от безжалостной выброски из 'ковчега' увенчалась успехом! Ура-ура! Впереди меня ждала ночь в тиши и спокойствии купе.
Всё самое интересное началось со дня нашего приезда в больницу. Встать пришлось в пять утра, быстро поесть и помыться, а затем вызвать такси. С этого и начались наши очередные приключения. Для начала скажу о том, что переночевали первую ночь в Санкт-Петербурге мы у подруги. Не стану описывать, как это было, потому что бегали мы как сайгаки весь день. Но вернёмся к нашим баранам, то есть к такси. Сначала нам сообщили, что такого адреса нет (оказалось, что улицу просто переименовали, а нам сообщить об этом просто забыли). Приехавший водитель оказался не силён в географии, так же как и моя мама, поэтому мы накатали лишних три круга по Пушкино и, как следствие, приехали лишь к девяти утра (в восемь тридцать утра, если вам интересно). Здесь нас ждала огромнейшая очередь народа жаждущего попасть внутрь, но есть одно маленькое 'но', пускают на территорию больницы лишь с девяти утра. В очереди мы были двенадцатыми, а люди всё прибывали и прибывали... В общем, людей было ОЧЕНЬ много. И всё это 'много' бурным потоком потекло во двор больницы, ближе к корпусам разделившись на два: одни спешили на консультацию, вторые - на госпитализацию. В маленьком зале, большую часть которого занимал горка, по которой можно было заехать, уже толпился народ. Родители устало переругивались, дети проклинали всех и вся, но про себя.
Когда в приёмное отделение стали пускать народ облегчённо выдохнул и рванул туда, но и здесь его ждало жестокое разочарование, потому как надо было ещё и записываться на госпитализацию. Естественно, на то чтобы устроится, мы потратили больше половины дня, за которые я успела проклясть тот день, когда на всё это согласилась.
Двадцать четвёртого мая меня уже прооперировали (оркестр в студию! Тарам-пам-тарам!). Угадайте, чем же я занималась с восьми до десяти утра! Ни за что не догадаетесь, я подгоняла костыли! О да, это было круто! Правда, про описание этого процесса я тактично умолчу, потому как эпитеты, произносимые мной невозможно назвать цензурными даже будучи глухим. Но самое главное, что я это сделала (не без помощи мамы, но это уже детали). Вообще-то на операцию меня должны были забрать только к трём-четырём часам дня, но получилось что к десяти, потому что освободилась операционная. Теперь я не знаю, может ,лучше было бы пойти и позже... Но опишу всё по порядку.
Для начала меня решили не 'выключать', а лишь заблокировать нервы в ноге, дабы сильно не вредить почкам. Обсудив все мои проблемы и заморочки накануне с представительным мужчиной (который мне очень понравился, потому что не держал меня за малолетнюю дурочку) я была этому даже рада, но у меня поменялся анестезиолог - пришла довольно молодая девушка, которая и знать не знала о моих особенностях организма и строении психики. Но ладно, я утешила себя мыслью, что 'раньше сядешь, раньше выйдешь' и со спокойной душой поехала на каталке в операционную. Обстановка мне, на удивление, понравилась - чистенько, миленько и креативненько. Большая такая комната, отделанная белым кафелем, операционный стол, лампы, аппараты неизвестного происхождения и многое другое (всё как в кино). Я, умудрённая тяжёлым жизненным опытом, честно предупредила о том, что я барышня нервная, поэтому пугать меня категорически не рекомендуется. От меня естественно отмахнулись, списав это на простое переживание и нервный стресс. Когда мне не попали в вену, я насторожилась, потому как вены у меня своеобразные, а после известных событий тонкие и прячущиеся (об этом я тоже сказала операционной медсестре и опять была проигнорирована). Но и это не заставило насторожиться, чай не в первый раз - переживу. С другой рукой всё получилось - мне поставили катетер и пустили капельницу. Всё хорошо, анестезиолог пыталась меня развлекать разговорами, когда я ей очень вежливо и тактично намекнула что я не дура и даже не ребёнок, она пропустила моё замечание или сделала вид.
А вот как только мне стали 'отключать' ногу, началось самое интересное. Сами уколы, парализующие нервы я вытерпела, даже изредка шутила. А затем мне в катетер стали запускать какое-то лекарство, уж не знаю какое, но это было дополнение к анестезии. На него-то у меня и пошла аллергия, но об этом я уже не помнила, потому как после того как мне ввели второй шприц, я отключилась, едва ли не до момента, когда меня привезли в палату. Но судя по рассказам врачей, я вела себя ужасно: ругалась, рассказывала страшилки про врачей, дёргала пальцами на оперируемой ноге и так далее. Но этого, как я уже говорила ранее, не помню абсолютно. Из-за аллергии мне пришлось дать общий наркоз, и операция затянулась и продлилась пять часов вместо двух.
На перевязке, случившейся через три дня, я узнала, что у меня четыре спицы, огромный шов, едва ли не через всю стопу и что ходить мне в гипсе аж до сентября месяца, а то и дольше. Вот так вот. Я, как всегда, не могу обойтись без происшествий. Узнав эту новость, я не выдержала и твёрдо решила помыть голову, чего бы мне это не стоило. А Вы когда-нибудь пытались помыть волосы, если вам нельзя вставать с кровати и даже прыгать на костылях? Нет?! Тогда Вы очень много потеряли! Первое правило такой помывки - это брать тазики побольше и владеть хотя бы начальные акробатические навыки в противном случае Вы рискуете навернуться в мыльную и грязную воду. Но я всё-таки смогла! Изогнувшись в волшебной позе 'зю' и склонив голову над тазом с водой, я послушно держала загипсованную ногу в 'возвышенном положении' на трёх подушках. Как я не навернулась, история умалчивает. Чудится мне, что к концу моего пребывания в гипсе я разовью у себя всевозможные мышцы и стойкую ненависть к походному образу жизни.