Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной. Пс. 22:4.
Два месяца учебы в университете пролетели для Ванечки не так уж и быстро. Явного отдыха и сплошного веселья не получилось: пришлось заниматься. Языки Ванечке давались легко, а вот другие предметы не очень. В сентябре он большее время за городом, на даче. Ездил туда на машине. Из-за частых пробок выезжать приходилось довольно рано. Поначалу было нормально. Но с каждым днем утром становилось все темнее, постоянно хотелось спать. Махрову было все равно - он по-тихому бухал в своем флигеле. Но никогда до безобразного состояния: он всегда был во внятном виде, с Ванечкой вел себя почтительно, обращался на "вы", участок содержал в чистоте, кота Зураба Зурабовича в сытости. Тот сидел до холодов поначалу на крыльце - любил развалиться на солнце, а потом уже на подоконнике в доме, смотрел на улицу. Когда Ванечка шел к дому, поднимал хвост, вставал на лапы, сладко потягивался. Ночью мог уйти погулять, для него был в двери сделан специальный вход. У Махрова была собака, с которой у Зураба Зурабовича был своеобразный договор о ненападении. Собака рычала, делала вид, что готовится напасть, но никогда не нападала, а кот делал вид, что боится. По сути ехать по "приозерке" было недолго, но там нередко были аварии, что тут же немедленно собирало пробку. Ехать до университета было примерно минут сорок. Знакомых в дачном поселке у него не было: люди жили в своих особняках за высокими заборами какой-то своей внутренней жизнью, о которой Ванечка ничего не знал. Привозить сюда случайных знакомых и девчонок из группы ему казалось неудобным. Не хотелось слушать охи и ахи и еще всякие разговоры: откуда это у тебя, кто твои родители, еще и объясняться. Поэтому он после вечеринок с подружками заезжал на старую теткину квартиру на Васильевском острове - очень удобно было добираться или туда же на Ваську - в дом на Морской набережной. Девушек тут же непременно поражала огромная кухня, переходящая в гостиную с уютными диванами и домашним кинотеатром, потом шел широкий коридор и оттуда вход в ванную и в две спальни, одну из которых Ванечка не использовал. Девушкам он говорил, что это только на выходные родственники уехали, а то они тут же изъявляли желание здесь поселиться. Особенно те, что жили в общежитии: "Ванечка, а тебе случайно домработница не нужна?"
- Тут есть домработница, - хмуро отвечал на это Ванечка.
И действительно, была такая украинка Кристина, досталась по наследству от Спичечной Головы. Он за нее попросил, но как-то странно усмехнулся при этом. Может, для чего еще использовал кроме уборки. Лет ей было, пожалуй, тридцать-тридцать пять, была она довольно симпатичная, в самой сексуальной поре. Ванечка однажды что-то искал под диваном в гостиной - вроде ручка закатилась, чтобы достать ее орудовал линейкой и вытащил оттуда вместе с той самой ручкой засохший презерватив. Кроме Кристины некому было его оставить. Она, видать, не досмотрела, куда друг его денет, а тот просто закинул под диван. А у нее ведь и муж был, и ребенок неизвестного Ванечке возраста. Хотя, может, и муж приходил, но такое на этой работе не приветствовалось. Что ж, дело молодое. Может, ей неудобно было ему отказать.
Ванечка любил готовиться к занятиям сидя на диване в гостиной, раскидав тетради и учебники на низком столике, и еще включив телевизор, часто без звука или очень тихо. Свободное время он предпочитал проводить вне дома. Питался в кафе рядом с университетом. Там у него тоже был свой любимый столик.
Конечно, если бы была Ася, то не раздумывая можно было бы жениться на ней и жить тут счастливо. Но Ася из его жизни исчезла навсегда. Олечка Качалова, девушка из группы, была рядом на занятиях каждый день, но у нее продолжался роман со одноклассником, который приехал в Петербург за ней. Как-то в сентябре она пришла в необычном состоянии, перешептывались с подругой и даже обе всплакнули. Оказывается, переспала первый раз, необычно ей было чувствовать на себе волосатую мужскую ногу и все такое. А потом она забеременела и делала аборт, плакалась подруге: "Мама бы убила, если бы узнала". Но если бы так было и с Асей - то решение было бы непременно рожать, и тогда Ася навсегда была бы с Ванечкой. Ася бы ни за что не стала бы делать аборт, думал он.
Именно в тот момент, когда сонный Ванечка, тараща глаза, готовился к семинару по древней русской литературе, позвонил телефон. Номер был с иностранным кодом. Ванечка взял трубку и услышал знакомый хрипловатый голос: "Здорово, Ванька!" Ух, ты - Котяра! Как будто никуда и не уезжал.
- Какие новости? - осторожно спросил Кот. Он интересовался, не всплыли ли события, в которых они участвовали летом.
- Да никаких, - ответил Ванечка. - Тишь да гладь.
- В Европу на ноябрьские не собираешься? - забросил удочку Кот.
- А чего предлагаешь?
- Прилетай на Канары, встретимся. Я сниму на Тенерифе два номера.
Ванечка тут же загорелся, стал искать билеты на Тенерифе. И нашел: дорого, но терпимо. Вылетать было через неделю. На следующий день Ванечка купил чемодан, положил туда футболки, шорты, плавки. Для всего этого чемодан оказался слишком большим -внутри все перемещалось и гремело. Летел через Москву, в Москве просидел два с половиной часа в Шереметьево, съел в узбекском кафе блюдо плова, выпил пару кружек пива и уже объявили посадку. В аэропорту Тенерифе Южном - "Аэропурто Рейна София" - на выходе уже стоял Кот - свеженький, загорелый. Ванечкин пуховик запихнули в чемодан, пошли на парковку. Там стояла взятая Котом напрокат красная "ауди".
- Обалдеть - настоящее лето! - удивлялся Ванечка. - А у нас уже снег выпал.
Теперь уже удивлялся Кот, как это где-то уже зима. Он гнал машину по магистрали, а Ванечка только крутил головой по сторонам. В машине играло "Русское радио" - оно и тут работало. "Ауди" была совершенно новая, в ней пахло резиной от ковриков.
- Плайя-де-Лас-Америкас! - торжественно объявил Кот, сворачивая с магистрали и проезжая круговое движение. Покрутились, еле нашли где встать: все парковочные места были заняты. К отелю еще метров триста шли пешком, треща колесиками чемодана по плиткам тротуара. Ванечка все время восхищался погодой. Ноги его в джинсах и ботинках вспотели.
Отель назывался "Парк Сантьяго". Кот договорился о двух отдельных номерах рядом, типа два мужика в одном номере считается неприличным. Ванечкин номер был двухэтажный, внизу имелся выход еще в маленький дворик, где стояли шезлонги, потом были воротца и за ним прогулочная дорожка вдоль берега, за ней пляж и океан. Можно было и бассейне купаться на внутренней территории отеля, но Ванечка тут же собрался окунуться в океан. Побежал туда в одних плавках, вернулся очень довольный. Во дворике на шезлонге уже возлежал Кот в шлепках нога за ногу:
- Ну как?
- Офигеть! Клево!
- Я специально взял номера с выходом на пляж, чем во внутрь: там пьяные немцы бултыхаются допоздна и орут, а тут более тихо, шум прибоя. Можно в плавках бегать купаться. Жрать пошли!
- Сейчас оденусь, - засуетился Ванечка.
-Тут можно в шортах и футболке.
Сели в каком-то ближайшем ресторане на набережной. Пока ждали заказа, пили холодное пиво, хрустели хлебными палочками.
-Ну, и как там дела?- спросил Кот с некоторым напряжением.
До этого ни о каких делах не говорили вообще.
- Нормально.
- Ничего там не всплыло?
- Я же тебе говорил: нет. Я у Корабельникова сводки смотрел: по нашим делам полная тишина! - сказал, шурясь на пробивающееся сквозь листья пальм солнце, Ванечка. От солнца и соленой воды океана у него горело лицо.
- Донат-то не подваливал? Убийц больше не подсылал? С него станется, он, зараза, мстительный. Помнишь, как прищуривался? Понятно - Кавказ.
- Он в Москву уехал и больше в Питер не приезжал. Мне Рубинчик сказал. Мы встречались с ним по поводу наших денег.
- И что? - спросил Кот.
- Я привез тебе документы. Счета он нам открыл в каком-то банке, хрен поймешь - никогда не слышал такого, но там написано. Предлагал Каймановы острова, и я согласился. На Кипре, говорит, сейчас открывать счета стремно.
- А Каймановы острова - не стремно? - хмыкнул Кот. - Одно название чего стоит. Сожрут крокодилы, пока к банку идешь.
- Короче, я привез тебе анонимную дебетовую карту. Сделана специально для путешествий: "Суис банкерс трэвел кэш" со швейцарского номерного счета. Можно снимать по десять тысяч евро три раза в месяц. На карте должно быть не более десяти тысяч. Лимит сто тысяч евро в год. Счет открыт на твое имя с твоего загранпаспорта и русского паспорта с пропиской.
Ванечка достал из сумки конверт с картами. Потом добавил:
- И вот еще карта Карибского банка "Адвансед Кэш". Ежемесячный лимит наличных девяносто тысяч. Сама карта анонимная, но счет открыт на тебя. Иначе нельзя.
- Сам-то как?- спросил Кот, с интересом разглядывая карты.
- Нормально. Учусь. Заводик в Гатчине работает, денежка какая-никакая капает. Жить можно.
- Подругу не завел? - спросил Кот. - Студенки симпатичные у вас в универе есть?
- Там много симпатичных, - туманно ответил Ванечка.
Тут, наконец, принесли заказ: здоровенную рыбину Ванечке и стейк Коту. Оба синхронно облизнулись, чокнулись запотелыми пивными кружками: "За встречу!"
- Валентину не видел? - вдруг спросил Кот.
- Нет, - соврал Ванечка. Бывшую подругу Кота он однажды видел: она за ручку вдвоем шла со своим парнем с виду совершенно счастливая. Судя по всему, Кот был явно ею позабыт начисто. И хорошо, что уехал, а то бы непременно возникла разборка.
В свою очередь Кот отдал Ванечке бордовый болгарский паспорт. Ванечка просмотрел его. Он выглядел как самый настоящий. Там была настоящая фамилия и имя Ванечки.
- Они утверждают, что все реальное: гражданство и паспорт, проходит любую проверку. Все настоящее, просто обычным путем делается за год, надо туда ехать, представлять справки, что ты имеешь болгарские корни и все такое, а тут тебе делают все заочно: заплати - получай. Ограничений на двойное гражданство у них нет. Имеется регистрация жительства в городе Пловдиве. Можно купить землю и дом в любой стране ЕЭС. Вопрос: фиксировать второе гражданство или нет в России? Вдруг будут проверять? Или послать все это нахер... Надо спросить юристов.
Вернулись в отель, заперли деньги в сейф, пошли искупаться. После купанья отправились смотреть на закат в океане, для этого на берегу были установлены специальные скамейки. Мимо проходили две девушки-блондинки, очень стройные, в минимальных купальниках. И к тому же близнецы. На вид им было лет восемнадцать. Они были примерно одного роста с Ванечкой.
Начал знакомство Кот, просто брякнув:
- Хай, бьютифул герлз!
Далее уже продолжал Ванечка. Поболтали, договорились встретиться через два часа. Их звали Марта и Ева. Девушки пришли уже в платьях, направились сначала в ресторан, потом в ночной клуб, там потанцевали, в три часа ночи все вместе вернулись в отель.
Было уже десять утра, когда мучимый жаждой Ванечка в одном полотенце на бедрах с бутылкой воды из холодильника вышел во дворик. Там рухнул на шезлонг, жадными глотками выпил всю бутылку, потом вернулся в номер за пивом. Блондиночка спала на боку, сияя прекрасной голой попой. В дверь всунулась, было, горничная.
- Some late, please! - прохрипел Ванечка, сунув ей в щель двери купюру в пять евро, которую выхватил из кучи мятых банкнот на столе. Полотенце слетело с его бедер.
- Грациа, - пролепетала горничная, рассматривая между тем Ванечкину мускулатуру и то, что до этого было под полотенцем.
Блондиночка даже не проснулась. Ванечка с минуту полюбовался на ее чудесную фигурку, потом надел плавки и пошел искупаться. По возвращении его уже ждал Кот. Морщась, он пил кофе сидя в шезлонге во дворике.
- Классные девчонки, - сказал он. - Кто хоть они?
- Студентки из Мальме.
- Это где?
- Хер его знает, - пожал плечами Ванечка.
Тут появились обе девушки. Они были абсолютно голые, прекрасные и совершенно одинаковые, как нимфы. Ванечка обернулся: не видно ли с улицы. Обе улыбались. Покрутились и со смехом побежали одеваться. Вернулись назад уже в трусиках-стрингах и прозрачных парео. Глаз было не отвести. Настоящие модели!
- Какая твоя?- спросил Кот. - Которая Марта или которая Ева? Ты с которой спал?
- Не знаю, - пожал плечами Ванечка, - какая разница?
Он стал с ними разговаривать на каком-то языке, которого Кот не знал. Девушки хохотали. Кот, не понимая ни слова, кисло улыбался, прихлебывая свое кофе.
- Ты на каком языке с ними говоришь? - в паузе спросил он Ванечку.
- На всех, - ответил Ванечка. - Сам не пойму. - С бодуна языки у него как-то смешались в голове. То ли английский, то ли немецкий, но точно не испанский. Стало проясняться кого как зовут из девушек по тому, как они обращались друг к другу.
Ева, сев Коту на колени, поводила пальцем по татуировке на его плече, спросила через Ванечку:
- Что означает "Би-Ди-Би"?
- Не Би-Ди-Би, а по-русски ВДВ. Спешл эйр форсес, короче, войска дяди Васи, - объяснил ей Ванечка, постоянно заглядываясь на ее прекрасную идеальную грудь под полупрозрачной тканью.
Потом пошли в ресторан завтракать, все поели с большим аппетитом, под конец Ванечка подозвал официанта, попросил счет:
- Ля куэнта, пер фавор!
А после завтрака поехали осматривать остров по туристическому стандарту: катались на катере под скалами Лос Гигантос, после этого поехали на вулкан Тайде, поднялись туда на фуникулере, там все замерзли, застучали зубами, потом заехали в аквапарк посмотреть дрессированных касаток. Возвращались через гору по серпантину с одного на другой берег острова, въехали в облако, потом спускались через лес, где остановились отдохнуть. Обстановка была такая романтичная, что Кот взял из багажника пляжный коврик и вместе с Евой они отошли от дороги в лес. Тут же к Ванечке прилипла Марта.
По дороге обратно девушки вдруг сообщили, что им завтра улетать. Летели они до Стокгольма. Вечером решили пройтись по магазинам, что-нибудь купить и подарить девчонкам на память.
- Давай, чтобы не обидно, каждой что-нибудь на триста евро, не больше, - предложил Кот.
- Ладно, - согласился Ванечка, который уже стал отличать свою Марту от Евы по маленькому пятнышку на коже у правого уха.
На главной улице было много ювелирных магазинов, девчонки зависли мерять, долго выбирали, и наконец парни купили им по украшению от Булгари. Сестры буквально визжали от восторга.
- Меняться девчонками будем?- вдруг спросил Кот.
- Нет, я к Марте привык, - с достоинством ответил Ванечка.
- Они же одинаковые,- удивился отказу Кот.
- Зачем тогда меняться? - резонно заметил Ванечка.
Впрочем, он был не уверен, что в ту последнюю ночь они не поменялись.
Их самолет улетал во Франкфурт в 11.00, там девчонки пересаживались на Стокгольм-аэропорт Арланда. Сразу всем стало грустно.
Уже после теплого прощания (Марта или Ева просто висела на Ванечке), долгих поцелуев, махания, растроганный Кот сказал:
- А здорово было бы жениться на сестрах, жить в Швеции, встречаться семьями по выходным, делать какой-нибудь бизнес. Россия рядом - всегда можно туда скататься, родных навестить.
Ванечка неопределенно хмыкнул: у него самого самолет был в 7.30 вечера на Москву. Еще нужно было там пересаживаться до Питера, а завтра и на учебу. Тут вспомнил он и про Олечку Качалову, и сразу где-то внутри защемило. Стало еще грустнее.
Времени до вечера было еще много. Искупались, пообедали в ресторане на набережной. Там поговорили о делах. Кот собирался через пару дней улететь в Барселону, закончить там кое-какие дела, а потом вернуться в Россию.
- Примерно через неделю-две, сказал он. - Ты вот взял и уехал: кинул шмотки в чемодан, а у меня уже произошло накопление вещей, надо квартиру сдать, еще там всякие дела - сходу не свалить. А вот здорово было бы с тобой сегодня дунуть. Что-то мне скучно тут стало.
- Знаешь, какая у нас сейчас хреновая погода? - сказал Ванечка. - Мокрым снегом подсыпает. Это у тебя в Барселоне всегда тепло. Кайфовая жизнь! А соскучишься по снегу, можно съездить в Андорру покататься на лыжах. Два часа езды от Барселоны. Один знакомый мужик ездил прошлый год в Энкамп, говорит, что очень понравилось. В Андорре хороший снег.
- Это и так можно сделать. Пригляди-ка мне снять квартирку в Питере. Поприличнее. А потом, может быть, что-нибудь подкуплю себе.
- Не вопрос. - Ванечка вовсе не собирался жить вместе с Котом, зная его характер: будет гульба, пьянка, девчонки. Ни квартиру на Морской набережной, ни загородный дом ему пока светить не хотелось. Он про них Коту даже не говорил, сам еще не привык, самому казалось, что просто присматривает временно. Предложить разве что ему теткину квартиру пожить на время, но Кот бы обиделся. Квартира была маленькая. Места там для двоих мужиков не было. Только если для одного с девчонкой.
- Без языка плохо: чувствуешь себя как неприкаянный, бездомный. Есть небольшая русская тусовка, приходится всех поить, - пожаловался Кот. - Но зато в Барсе я ни разу не дрался. Только однажды во Франции в предместье Парижа, забыл название, кажется Сен-Дени, вляпался в гадкую историю. Случайно познакомился в бистро на знаменитом бульваре Сен-Мишель с одной русской девчонкой, а она экономила и жила в какой-то дыре, там половина населения черные, я оттуда как-то вечером на электричке ехал (жил тогда в отельчике две звезды на Монмартре) так в вагоне я один и был белый. Но не суть. Там, в этом райончике, меня вдруг прихватывает громила-негр, реально из тропической черной Африки: иссиня-черный, губы широкие, зубы белые и огромные, глаза выпученные, вращает красными белками, что-то мне талдычит по-французски. Голос низкий, как труба. Я, конечно, ни хера не понимаю. И тут до меня доходит: он требует от меня деньги, то есть попросту грабит. По европейским законам политкорректности, понятно, я должен ему все деньги отдать. Я, признаюсь, тогда немного прессал: негры, известно, хорошие бойцы и спортсмены, у них генетически снижен болевой порог, что, в частности, ценно для бокса. И в полицию мне попадать никак нельзя - выкинут из Шенгена навсегда. Думаю, чем бы ему въебашить чтобы не убить, а выключить хотя бы на пару минут и съебать. И тут появляется его приятель - еще страшнее - высокий, дерганый, руки и ноги длинные и тонкие, постоянно ими махает, как мельница, гримасничает - явный психопат. Но, думаю, камер тут нет, они иначе бы не шалили, говорю: "Нон компроме, - типа "не понимаю", сейчас забыл это как по-французски...
- Же не компрам па, - поправил его Ванечка.
- Ну, точно. Думаю, отстанет, но нет, говорит "гив ми ё мани". Полиглот хренов. Думаю: "А пюздюлей получить не хочешь?" Особенно опасаюсь этого дерганого таракана. Первый здоровяк вроде понятен. Жирноват для боксера, но кто его знает. В кармане у меня лежал тяжеленький мешочек с евриками - там всегда собирается целая куча от разменов, беру его в кулак и - спасибо Демидову - фигачу здоровяка в подбородок. Боксер бы, может, увернулся бы, но это был не боксер, впрочем, завалился только со второго удара. Тогда я иду бить таракана. Тот достает нож, машет перед собой, что-то такое трещит по-французски, глаза выпучил, скалится, но вперед не лезет. Я тоже достают выкидной нож, выставляю вперед - опять же спасибо Демидову - дал азы ножевого боя, - еще и засмеялся - стало вдруг смешно, тот и убежал - видать, подумал, что это русская мафия.
- Кулак-то не разбил? - профессионально спросил Ванечка.
- Нет, - помотал головой Кот.
- А что за подруга-то была?
- Русская или украинка, южный говор - хыкает, познакомился случайно. Она официанткой работала в бистро, слово за слово, подождал ее после смены. Подруга эта - забыл только как ее звали - тогда была в ужасе, еще мысль мелькнула: не знакомые ли ее эти черные. Я в кафе неосторожно посветил деньгами, когда расплачивался, - там была внушительная плотная пачка евро: двадцатки, десятки, пятидесятки - еле кошелек сгибался, она их увидела и вполне могла подвести к этим разбойникам. Олеся ее вроде звали. Или Оксана. Типа того. Переночевал у нее, оставил ей сто евро одной бумажкой и утром потихоньку отвалил, пока она еще спала - она работает всегда во вторую смену. Такое вот было приключение. Кстати, во Франции еще и не поссышь, если нет мелочи. Тоже так попал на вокзале, - нет мелочи, а купюры не берут - плюнул, перескочил через туалетный турникет - еле добежал, негр-уборщик сзади что-то орет - думаю: пошел нахер. Россия - хорошая страна, здесь можно хоть на вокзале поссать бесплатно, хотя тоже не везде. А ты на тренировки к Демидову все еще ходишь?
- Естественно, каждый вторник и четверг, - сказал Ванечка. - Два часа - с семи до девяти. Я ему еще помогаю ребят тренировать. Правда, потом утром бывает не встать. Жестко работает. Сейчас отрабатываем ножевой бой. Прикольно.
- И что: разве есть защита от ножа? - удивился Кот.
- Нету, конечно. Только другой нож, палка или что помощнее. Но есть приемы, как себя вести, если ты один без оружия против ножа и деваться некуда. Демидов показал. Круто.
- Да, Демидов он такой, - покивал Кот, явно завидуя Ванечке. - А я чего-то стал расслабляться. Бывает, бегаю по утрам, но тренироваться здесь не с кем. Все мои здешние знакомые - бухарики и наркоманы. Начинаю заплывать жиром, каждый день пью вино.
Впрочем, внешне он не слишком изменился, хотя вид имел отпускной, загорелый, а со вчерашнего - слегка отечный под глазами.
Уже поздним вечером в Шереметьево Ванечка пересел на другой самолет - уже на Петербург и в час ночи был дома на Морской набережной. Квартира была чисто убрана, пахла отдушкой. Одежда постирана, поглажена и разложена по полкам. Кристина приходила убирать в субботу, забрала оставленные ей деньги. Следов безудержного секса больше не отмечалось. Прикольно было бы установить скрытую камеру, посмотреть, что она делает. В это время Ванечка обычно отправлялся в спортклуб на тренажеры, потом ходил в бассейн и в сауну, в хорошую погоду уезжал за город, и с Кристиной лично не встречался. Однажды только уже в дверях столкнулись, поздоровались и разошлись. Ажур! Но в целом квартира все еще ощущалась Ванечкой как арендованные временно апартаменты, или номер в отеле-люкс. Он еще и одевался теперь дорого, и не мог уже покупать и носить дешевую одежду. И от "кайена" отказаться не мог.
Машина стояла на подземной парковке, туда можно было спуститься прямо по лестнице, открыв дверь своим ключом. Также перед домом был и уличный паркинг.
На следующий день съездил на дачу. Там уже опали все листья, кусты барбариса, обсыпанные красными ягодами, сверкали на первом снегу.
Потом снова началась учеба. Все знакомые отметили Ванечкин загар и шелушащийся нос, Ванечка сказал, что сходил в солярий, маленько подгорел. Надя, Олечкина подруга, только фыркнула. Она поначалу подкатывалась к Ванечке, явно была готова с ним переспать, пару раз сходили с ней в кафе, в кино, но однажды Ванечка зашел в общежитие в воскресенье утром по какому-то делу и открыл дверь в одну из комнат. Это было уже часов в десять утра. Там было две кровати, и на каждой довольно тесно лежали парень с девчонкой, поскольку кровати были узкие. В одной из девушек Ванечка с некоторым удивлением узнал Надю, которая не успела юркнуть под одеяло, и он кивнул ей: "Привет!" Она тут же спряталась, на мгновение сверкнув голой грудью. Действительно прекрасной. Эта грудь потом долго мерещилась Ванечке. С тех пор их общение прекратилось. Она, насколько возможно в группе, стала его избегать. Впрочем, это был ее выбор. Общаться с ней и переспать означало потерять Олечку Качалову навсегда, а Ванечке этого не хотелось, хотя позже именно Надя и сообщила ему "по секрету", что Олечка "залетела" и делала аборт. Слышать это Ванечке было неприятно. Таким образом, день рождение Олечки - восемнадцать лет - прошло довольно просто: заказали пиццу, попили чай в универе, а потом они праздновали уже где-то у себя, но Ванечку туда не приглашали. В тот день, кстати, и позвонил Кот: прилетай на Канары.
После занятий Ванечка ходил обедать в кафе неподалеку. Хозяин, человек непонятной национальности, по имени Марат или что-то в этом роде - но Ванечке он представился именно так, - Ванечку привечал и денег с него не брал, хотя Ванечка и пытался платить. А если настаивал и платил, то получал совсем другое, чем было в меню - более вкусные и большие порции. Поначалу он не мог понять, в чем дело. На барной стойке кафе были прикреплены разные фотографии побывавших тут известных посетителей: футболистов, музыкантов, а на самом видном месте разместилась фотография улыбающегося Ванечки в обнимку с хозяином. Однажды приходили какие-то злодейского вида смурные люди, посидели за стойкой, выпили, увидели фотографию, переглянулись и ушли. Хвост определенной известности еще тянулся за Ванечкой с его прошлогодней активной работы в ЧОПе. Может быть, все думали, что они с Котом просто в отпуске. И тут вдруг позвонил Алешин:
- Как дела?
- Нормально, - ответил Ванечка с замиранием сердца.
- Работа нужна?
Ванечка хотел, было, отказаться, мотивируя занятостью по учебе и все такое, но спросил:
- А что за работа?
- Заедь, расскажу. Кстати, где Андрей? - спросил Алешин. - Звонил ему - телефон выключен.
- На юге завис - лечится, у него же было сотрясение мозга, - сказал Ванечка почти правду.
Алешин, впрочем, не слишком поверил, но виду не подал.
- Ладно. Объявится - пусть позвонит или, лучше, зайдет. Или вместе зайдите.
В тот же день прилетел Кот. Заранее не предупредил, позвонил уже из аэропорта, сказал, что везет два чемодана подарков своим, поэтому немного застрял на таможне, но тут же по своей всегдашней манере задружился с девчонкой-таможенницей, даже договорились встретиться в выходной. Если, конечно, не врет.
- Я дома! Здесь даже воздух другой! - слышно было как глубоко вдохнул и выдохнул он.
До своего дома он, однако, не доехал. Его вещи пока закинули на Васильевский - в старую Ванечкину квартиру, затем поехали в ресторан, потом в ночной клуб. Туда подтянулся и Корабельников, правда на всего на час. Жена ему звонила за это время, наверное, раз десять, Корабельников врал, что сидит на работе, оправдывался перед ребятами: она беременная, нервная, подозрительная. Сам же впился глазами в стриптизерш, кружившихся на шесте.
Ему сочувственно кивали: понятно - мужик на голодном пайке. Впрочем, всем было все равно. Кот наслаждался родным языком и обстановкой. Познакомились там с симпатичными девчонками. Они не были моделями, как Марта и Ева, но зато с ними можно было потрепаться по-русски обо всем на свете и ни о чем. Впрочем девчонки, попив коктейлей, куда-то свалили, а Кот с Ванечкой на такси поехали на Морскую набережную.
- Неплохо тут у тебя, - одобрил Кот, сбрасывая обувь и проходя в квартиру в одних носках. Заглянул во все двери, всюду ахал. - Круто! В этом доме что-нибудь продается подобное? Я бы купил.
- Там вон гостевая, - показал Ванечка. - Белье чистое застелено. Пошли на кухню: шлепнем по стопарику.
Пришли на большую кухню. Ванечка покопался в баре, нашел початую бутылку рома "Капитан Морган", достал из холодильника кусок сыра, нарезал. Налил по стопке, чокнулись: "За возвращение!"
- Говоришь, Алешин спрашивал? Зачем не знаешь? - Кот откусил кусочек сыра и его зажевал - пробовал вкус. Сыр был дорогой, швейцарский.
- Не знаю. Мы, вроде, не в розыске, охоты на нас нет, - сказал Ванечка. - Может, действительно какое-нибудь дело.
Потом Ванечка показал Коту свою пока небольшую коллекцию ножей. Рассказал про ножевой бой, который сейчас активно тренировал, Кот тоже собрался походить:
- Скажи Демидову, что я тоже скоро появлюсь.
- Он про тебя не раз спрашивал, конечно приходи! - обрадовался Ванечка.
- Девчонок сюда водишь? - спросил Кот, сев на кровать, и покачавшись на ней.
- Девчонок я сюда уже не вожу. Кроме американки Дакоты, - она у нас на стажировке - у нее дом в Америке куда как круче. Все, кого наших ни приведешь, тут же собираются тут жить: и ванная, и кухня, и кровать - все им нравится! Я говорю, что это родственников моих квартира, а я просто за ней приглядываю. А вообще иногда вожу на теткину - и тоже им нравится, что отдельная, даже там для них круто - после общаги-то!
- Да, классная квартирка! - подтвердил Кот.
- Купи себе тоже - вон дом на другой стороне Малой Невки строится. Хороший вид. Телефон на плакате написан. Позвони.
- Я еще не решил, останусь в России или нет, оптимально было бы жениться на шведках, получить шведское гражданство или вид на жительство. Это совсем другое дело, чем жить по болгарскому паспорту или вообще нелегально. И через них открыть какой-нибудь бизнес. Деньги-то прожрать-протратить очень легко. Туда-сюда, дом-квартира, дети, учеба - миллиона, считай, нет. А так на первое время кое- что останется. Ты вон фабрику можешь продать - еще будут деньги.
- Ты же вроде как учиться собрался. Или хочешь там? В Америке тридцать тысяч в год или в семестр - не помню, но дорого, - сказал Ванечка, играя с одним из своих ножей. - Оп! - перехватил он рукоятку.- Не буду я фабрику продавать - не хочу!
- На Вуоксе никто не всплыл? - вдруг спросил Кот.
- Нет, - помотал головой Ванечка. - Пока нет. Весной надо будет сводки смотреть. Надеюсь, унесет мертвяков в Ладогу. Говорят в Индии нельзя сжигать трупы детей и беременных женщин - поэтому к ним привязывают груз и топят на середине Ганга.
- Ну-ну, бывает что и всплывают? - тут же заинтересовался Кот.
- Не знаю. Не должны. По теории вероятности очень редко, но какие-то должны всплывать. Чем больше количество топят, тем больше вероятность всплытия.
- Ни хера не понял, что ты сказал! - буркнул Кот.
- Поучись-ка у нас в универе! - с гордостью ответствовал Ванечка. - Научат пиздеть ни о чем. Иногда препод долго чего-то говорит, говорит, а оказалось, ничего и не сказал.
- Со следующего года пойду на экономический: учиться, как легально пиздить деньги! - заявил Кот.
- Да они сами-то ни хера не знают - посмотри вокруг, что творится! - сказал Ванечка.
- Еще выпьем? - предложил Кот.
- Неохота - мне завтра с утра на занятия. Я - спать, - отказался Ванечка. - Хочешь - оставайся у меня ночевать.
- Не, к себе поеду. Кстати, ты Валентину не встречал? - вдруг спросил Кот.
- Нет, - соврал еще раз Ванечка.
- Она с "Контакта" убрала отметку, что "не замужем", а это значит, у нее кто-то есть.
- Если и есть - тебе-то чего?
- Так, интересно.
На том распрощались. Ванечка же подумал, что вот на Олечке Качаловой он бы женился хоть завтра, и жили бы вместе здесь душа в душу. Но вот верна она своему школьному дружку и все тут - ничего не поделаешь. Что-то вдруг про нее вспомнилось. Вот почему одна девушка нравится, а другая нет? Вот вроде и красивая, а жениться на ней не хочется. А другая вроде как обычная, а жил бы с ней вместе всю жизнь. Ася, Марта и Дакота промелькнули у него перед глазами. На этом Ванечка и уснул.
В офис сыщики явились уже после занятий в университете. Ванечка утром уехал на учебу, Кот отсыпался, потом занимался поисками жилья, обустройством собственной жизни, навещал родных и знакомых. Ровно в пять вечера они вошли в кабинет шефа.
Алешин за это время отпустил бородку, округлился лицом, однако сама обстановка кабинета совершенно не изменилась. На столе так и оставался серебряный гимнаст, которого Алешин продолжал бессознательно крутить, когда задумывался. Когда Кот с Ванечкой вошли, он, улыбаясь, встал, пожал обоим руки, пригласил сесть.
- Отдохнули? Есть одно дело, парни.
Он сделал паузу, будто решаясь, сказать или нет или как именно сказать. Ванечка даже испугался, что он вдруг торжественно произнесет что-нибудь типа: "Дело касается национальной безопасности", что обычно означает: "Что-то крупное спиздили и не хотят отдавать". Однако все оказалось проще:
- Нужно найти одного человека.
Ванечка с Котом переглянулись: это бы явно не их уровень. В прошлом году еще ладно, но не сейчас.
- Один богатый итальянец хочет найти своего внука, - продолжил Алешин. - Тот приехал в Питер с командой футбольных болельщиков "Рома", присутствовал на матче, а после матча куда-то пропал. Там вроде как и девушка русская присутствовала, по крайней мере, ее видели рядом с ним на трибуне, симпатичная такая. Ребята, которые с ним были, подумали, что он к ней и отправился - дело молодое, но утром парень не появился в хостеле, где они остановились. В милиции просмотрели камеры наблюдения со стадиона, но там мельтешит слишком много людей, проследить сложно. Надо найти девушку и через нее этого паренька.
Ванечка все еще не мог понять, при чем тут они с Котом. Оба в ЧОПе уже месяца три, хоть и числились, но практически не работали и возвращаться к активной работе особого желания не имели. Деньги со своих счетов они решили в России вообще не снимать, а ездить для этого в Финляндию или в Прибалтику. Так казалось безопаснее. Ванечке еще шел доход с фабрики в Гатчине, причем немаленький. Умница Вайншейн, исполнительный директор, был притом очень доволен: на фабрику пока никто не наезжал, заказы худо бедно были, деньги капали. Вайншейн с Ванечкой виделись редко, обращался с ним учтиво, по имени-отчеству, при встрече или по телефону всегда подробно рассказывал про финансовые и производственные дела. Судя по его рассказам, серьезных финансовых проблем на настоящее время не было. И больше всего он боялся, что Ванечка этот завод кому-нибудь продаст. Так что с деньгами было все неплохо, поэтому работать в ЧОПе и искать какого-то футбольного фаната никакого резона не было. Да и сколько за парня могут заплатить? Разве что из интереса или тут имелись какие-то другие причины. Недаром Алешин как-то напрягался и явно темнил.
- Почему мы? - все-таки спросил Кот.
- Приходил один человек, сказал, что за вами есть кое-какой должок, поэтому именно вам лучше сделать эту работу, - сообщил Алешин.
- Кто? - спросили одновременно Кот и Ванечка. Спокойствие их тут же улетучилось. Шерсть на их загривках моментально встала дыбом. Ванечка стал вспоминать, что такое могло вылезти из прошлых дел. Битва на бетонном заводе? Одиннадцать человек тогда там пропали. Может где-то был и незаметно ушел двенадцатый? Кто-то мог заинтересоваться и раскопать, но держать эту информацию про запас. И другой, более простой резон: Кот был рьяным болельщиком "Зенита", знал многих людей в этой среде, то есть в среде фанатов, мог что-то выяснить изнутри.
Алешин, помявшись, однако, сказал:
- Он уже приходил однажды. Фамилия его Никодимов. Очень неприятный человек, там у вас летом была какая-то разборка с его бывшим шефом или нанимателем. Потом тот умер, кажется, попал в автокатастрофу, и дело сошло на нет. Этот же тип считает, что вы ему что-то должны.
Ванечка, однако, сразу же повеселел - у него отлегло. Тут можно было договариваться. Вряд ли Никодимов будет стучать в милицию на тот случай на бетонном заводе, даже если он о нем и знал, но все же спросил:
- Он-то тут причем? Каким боком?
Алешин только пожал плечами:
- Это он, думаю, сам вам скажет. Но будьте осторожны, у меня от этого типа снова страшно заболела голова. Какой-то он чернушный. Ладно, вот его мобильник, а теперь расскажите, как у вас дела? Иван, как тебе дается учеба после такого большого перерыва после школы?
- Нормально. Вы же знаете: я люблю языки. Языки всегда пригодятся. Ко мне там хорошо относятся, особо не давят, - ответил Ванечка.
- На тебя, попробуй, подави, - ухмыльнулся Кот.
- А ты, Андрей, как? Как себя чувствуешь?
- Отлично. Тоже планирую поступить учиться со следующего года.
- На кого?
- Экономика и финансы: хочу узнать, как работает экономика. Может профессора расскажут.
- Да они и сами не знают! - хохотнул Алешин.
- Ну, хотя бы знать всякие финансовые ходы.
- Похвально. Работать у нас продолжишь?
- Буду, этот год точно, - неожиданно для Ванечки ответил Кот. - На подготовительные запишусь. Постараюсь совместить, если разрешите.
Прозвучало это, впрочем, из его уст весьма неубедительно. На фига человеку, имеющему деньги, работать? Работаешь, чтобы заработать на жизнь, хотя почему тогда работают миллионеры и миллиардеры? Или это как жизнь акулы: живешь и что-то имеешь, пока двигаешься. Но наверняка существует куча людей, которые уже имеют, например, наследственный капитал и просто его тратят. Он помещен в банки или в ценные бумаги, доход капает, и человек может заниматься тем, чем хочет. При коммунистах такое было невозможно и даже аморально, но при капитализме звучало вполне нормально. Раньше был даже такой социальный слой - рантье. Ванечка знал одного парня: тот занимался автомобильными гонками что-то типа "Формула три", которые спонсировал его отец, учился в каком-то университете в Швейцарии, особых успехов в гонках не достиг, бросил спорт, закончил университет и тут почувствовал себя свободным: начал путешествовать по всему миру. Ванечка как-то посмотрел его фотки в Интернете: Тибет, Мексика, Маврикий, Гваделупа, Ботсвана (ралли) - и все это только за последний год. Интересно, может ли такая жизнь надоесть? С ним к тому же ездила очень симпатичная подружка лет двадцати. Может, к этому еще нужно ощущение собственной значимости? Еще что-то кроме денег? Знал также по прежней работе в кабельных сетях паренька, который на вопрос, что он будет делать, если у него будет много денег, говорил, что купит квартиру, хорошую тачку и будет трахаться до изнеможения каждый день с разными телками, и бухать, бухать, бухать. Ни поездки, ни красоты мира, ни великие музеи его не интересовали.
Ванечка ерзал, пока еще ничего не понимая и чувствуя себя очень некомфортно, поскольку ощущал, что отказаться нельзя, что он должен Алешину, и еще вдруг почувствовал внезапное улучшение обоняния: вдруг ощутил запах алешинского лосьона после бритья, хотя тот сидел от него довольно далеко. Это его несколько озадачило.
В кабинет вошла Маргарита Николаевна с подносом, на котором дымились две чашки кофе - Коту и Алешину - и чай - для Ванечки. Оказалось, она помнила, что Ванечка кофе не пил. Впрочем, не так много времени и прошло, когда они тут были в последний раз.
В приемной, где всегда густо пахло кофе, духами, а на окошке в горшках стояли орхидеи, она вдруг сказала:
- Ванечка, ты как-то изменился! Не пойму только как.
- Так я, Маргарита Николаевна, теперь бедный студент. В Большом Универе учусь, а не бегаю ловить хулиганов.
- И на кого ты учишься? - спросила Маргарита Николаевна, с удовольствием разглядывая Ванечку с головы до ног.
- На филолога, - брякнул Ванечка.
- Это как?- изумилась Маргарита Николаевна. Ей показалось, что она ослышалась.
- Языки изучаю, - солидно подтвердил Ванечка. - Мне нравится.
- И какие же языки? - не отставала Маргарита Николаевна.
- Английский и немецкий, потом еще будут один или два. Думаю испанский и французский - они самые распространенные.
- И как успехи?
- Хорошо, - не стал скромничать Ванечка, отколупывая с уха шелушинку от солнца Канарских островов. - Наша преподша говорит, что владею языком, как житель трушоб английских колоний, типа все понимаю, но говорю с ужасным акцентом с низким словарным запасом и пишу с ошибками.
- Ага! Слышал я недавно, как ты и по-английски и по-немецки трещал, - вставил тут Кот.
Тут как раз их и вызвал зайти Алешин.
Они помолчали, подождав, пока Маргарита Николаевна, поставив чашки, не вышла. Потом Алешин сказал главное, что все решало:
- Это лично моя просьба. Я не могу ему отказать. Не Никодимову, конечно, а тому человеку, на которого он работает.
"Да, - подумал Ванечка, - Никодимова, судя по всему, к сожалению, среди тех одиннадцати не было".
- С вами лично Никодимов разговаривать категорически отказался, уж не знаю, почему. Тут есть какая-то неясность. Может, вы знаете?
И тут Алешин словно уловил мысль, которая промелькнула между Котом и Ванечкой, как искра между шарами электрической машины: "Поймать его и убить нафиг!"
- Поймите, не в нем дело: он посредник, он просто поменял хозяина. Насколько я знаю, его прошлый шеф умер - разбился в обычной автокатастрофе. Но мне показалось, что Никодимов почему-то уверен, что это вы его грохнули.
- Вообще обалдел! - возмутился Кот. - Его самого, мудака, надо грохнуть!
Ванечка же подумал: "Паразит поменял хозяина, перескочил в другого, как в фильме "Чужой". Это бы все объяснило. Пришелец добивается какой-то цели на Земле, наиболее вероятно хочет ее захватить, поскольку тут много высококалорийного белкового корма, то есть людей, мозгом которых он питается. Или он выходец из другого параллельного мира, например, из ада, который тоже, по идее, должен существовать. Чушь, конечно, но это все бы объяснило. Один деятель считал, что люди это искусственно созданные биороботы, другой, что человечество это что-то вроде мыслящей плесени.
Посмотрели на Никодимова в записи камеры наблюдения. Он даже тут внушал необъяснимое отвращение. Поразило то, что он был будто бы другой, чем в прошлый раз, но точно такой же, словно клонированный. "Секретные эксперименты?" - подумал Ванечка, внезапно ощутив сосущую тоску.
Алешин достал из стола флешку, положил на стол:
- Здесь вся имеющаяся на настоящий момент информация. Мы осуществим всю необходимую техническую поддержку расследования. Дед этого парня является очень крупным финансистом в Италии и назначил награду в пятьдесят тысяч евро. И это будут легальные деньги.
Эта фраза Коту и Ванечке очень даже понравилась. Они тут же навострили уши. Получить большие легальные деньги в наше время важная вещь. Возможно, стоило согласиться.
- Никодимов сказал, что заказчик позвонит вам на этот телефон,- Алешин положил на стол металлическую коробочку и достал из него смартфон. - Заберите его от меня скорее! - Он даже замахал руками, словно отбивался от пчел.
Это был большой явно дорогой смартфон в золотистом корпусе, который еле умещался в ладони.
- Что это за фирма? - удивлялся, крутя в руках телефон, Кот. - Сто процентов, что он туда маячок зафигачил и прослушку. Он вполне туда может зафигачить и ампулу с ядом или взрывчаткой, а однажды она вдруг и рванет по сигналу.
Смартфон тут же отнесли к Корабельникову - изучить.
- Да это обычный новый китайский дорогой смартфон, только что вышел, ничего необычного, - сказал Корабельников, которому аппарат очень понравился.
В это самый момент смартфон внезапно и очень громко зазвонил. Самым обычным звонком, которым раньше звонили стационарные дисковые телефоны. Все вздрогнули. Трубку взял Кот, немного опасаясь и совсем не исключая, что в его ухо тут же может воткнуться ядовитая игла.
- Але? - сказал он, потом секунд пять слушал, что ему говорили, нашел глазами Ванечку и, ничего не говоря, сунул ему трубку. Ванечка автоматически взял и приложил ее к уху.
Там клокотал старческий голос, который на английском, каким говорят некоренные англичане, буквально впивался в Ванечкин мозг так, что он даже зажмурился.
- А эм сорри, сэр! Рипит плиз! Ай эм онли джаст тук кал, - перебил этот поток Ванечка.
После маленькой паузы старческий голос заклокотал снова, как вода в унитазе, почти без пауз. Ванечка отметил итальянское очень длинное построение английских фраз и предложений, несколько затрудняющее восприятие произносимого текста. Но в отличие от коренных англичан концы слов не проглатывались и все слова произносились очень четко и полностью, как требуют на уроках, и как говорит английский премьер-министр. Ванечка только "дакал", типа "йес-йес". Тут разговор без ответного слова и закончился.
- Ну и чего он? - спросил Кот.
- Совсем дед ебнулся: он уверен, что пацана шлепнули, но требует, чтобы мы нашли тело. И тех, кто его убил. Внука зовут Марко. Как мафиози.
Фамилию его Ванечка не понял: то ли Борди то ли Борджи. Как у исторического злодея, который всех подряд травил иглой в перстне.
- Типа хочет узнать кто, наймет убийц и всех безжалостно убьет! - предположил Кот.
- А мне кажется, он их уже нашел! - брякнул со своего кресла сразу у трех компьютеров Корабельников, странно посмотрев на парней.
- Это ты к чему? - насупился Ванечка.
- А к тому: хрен ли ему вас нанимать? Конкретно вас?
- Тут все понятно. Это чертов гад Никодимов ему насоветовал,- негодовал Кот. - Хочет подставить.
- Сволочь он, - подтвердил Ванечка, тут же вспомнив про давешнюю бойню на бетонном заводе и снова ощутив сосущую тоску, какую ощущает бывалый солдат в предчувствии скорого нового боя.
Ванечка вышел из офиса в крайне дурном настроении. Наладившаяся вроде бы жизнь начала трещать. Наверняка затронет и учебу, которая кроме языков шла не слишком гладко, поскольку за время после школы навык учиться был несколько утрачен. Это проявлялось в том, что Ванечка отвлекался, часто засыпал на лекциях. Иногда его с позором будили. Это было как "спящий режим" в компьютере. Как только интерес к чему-нибудь падал, Ванечка засыпал и ничего не мог с собой поделать. Для борьбы с этими позорными проявлениями у Ванечки было разработано важное "золотое" правило: он всегда приходил на учебу вовремя, опаздывал крайне редко, посещал все занятия и лекции и никогда не прогуливал. Для поездки на Канары он поэтому выбрал праздничные дни. Но и должность не позволяла прогуливать или учиться плохо: все-таки он был старостой группы и должен был показать старание. Хотя он был самым старшим в группе, вид у него был очень молодой, розовощекий. Языки у него продвигались очень хорошо: в этом он не отставал от выпускников языковых школ, а часто их превосходил по интуитивному понимаю языка. На встречах с носителями языка он мог общаться с ними почти совершенно свободно. Постоянно пополнять языковой запас ему помогали оригинальные фильмы, а еще он приблизил к себе одну англоязычную студентку, изучавшую русский язык по обмену с Йельским университетом, чтобы просто говорить, совершенствовать произношение. Девушка была рыжая, веснушчатая, некрасивая, но симпатичная, покладистая и с идеальной белозубой улыбкой. Ванечка эту некрасивость как-то быстро перестал замечать и всюду ее таскал за собой: в кафе, рестораны, ночные клубы, выставки, музеи. Ей все это тоже очень нравилось. А звали ее Дакота. Ванечку это имя поначалу веселило, но он быстро привык. И еще: Дакоту можно было спокойно водить в квартиру на Морскую набережную. Она воспринимала эту квартиру совершенно нормально, поскольку у ее родителей где-то в Америке был огромный шикарный двухэтажный дом. Она показывала этот дом на фотографиях. На этих фотках лыбились родители и младший брат Дакоты, совершенно такой же рыжий, веснушчатый и некрасивый. В этой Ванечкиной квартире Дакота чувствовала себя в своей среде. Они даже естественным образом однажды переспали, и Дакота воспринимала это как продолжение общения. Утром после первого раза с ее стороны не было никаких истерик, слез, выяснения отношений, и в чем-то это напоминало Ванечкины отношения с Мартой (или Евой). У Дакоты явно уже был некоторый сексуальный опыт, хотя, скорей всего, и не слишком большой. Возможно, Дакота воспринимала секс как занятие для здоровья - упражнение типа тренажера. И Ванечке это в Дакоте очень понравилось. Эта сторона западной жизни была неплохой: отношения со шведскими "модельками" и американской студенткой были другими, нежели с русскими девчонками, тут же создающими массу проблем и неизменно устраивающими драматические сцены со слезами, если что-то было не ним. Дакоту такая дружба с Ванечкой тоже устраивала. Это позволяло ей лучше узнать страну, тренировать язык, интереснее проводить свободное время и при этом чувствовать себя в безопасности. Внешне это была среднего роста, широкобедрая, но с узкой талией и плоским животом девушка. У нее были небольшие торчащие вперед груди, не требующие поддержки лифчиком, с широкими бледными ореолами вокруг почти не выступающих сосков. Ванечку всегда забавляло, что если провести языком вокруг соска, то сосок тут же вылезал из своего укрытия. Ванечка не уставал этому удивляться и играть в эту игру. Что еще поразило Ванечку: у Дакоты была реально "железная" мускулатура, настоящие "кубики" на животе, словно она профессионально занималась спортом. Каким - он так и не смог выяснить.
На праздники Дакота со своей группой уехала в Москву. Там у них были экскурсии, встречи с московскими студентами. А Ванечка как раз слетал на Канары. Оттуда он привез Дакоте простой сувенир - большое красивое пляжное полотенце с картой Тенерифе, которое купил в аэропорту перед отлетом - ничего другого не придумал. Украшений из золота она не носила.
При встрече первый раз он увидел в ее глазах явную радость. Они поехали на Морскую набережную и там сразу за порогом бросились друг другу в объятия. Потом отдыхивались на огромной кровати, пили шампанское, разговаривали по-английски ни о чем. Дакота говорила, что все равно ожидала увидеть в Москве на улицах медведей. "Эта ассоциация с Россией вбита в наше сознание с детства! Я знала, что такого не может быть, но все равно подсознательно ждала этого". Незаметно языковая грань между ними стерлась.
Когда Ванечка вернулся из офиса домой, Дакота уже была дома, занималась за учебниками, сидя с ногами на диване в гостиной, радостно бросилась к Ванечке. Ужин уже был готов и тоже типично американский: тосты, яичница с беконом. На столе зажгли свечку. Поужинали, посмотрев новостной канал CNN.
Потом Ванечка вставил в свой компьютер флешку, открыл документ с фотографией: это было скан итальянского заграничного паспорта, затем загрузилась уже большая фотография пропавшего итальянского болельщика Марко Борджиа.
- Я знаю его,- вдруг сказала Дакота, уткнувшаяся, было, в свой учебник русского языка для иностранцев и отмечая карандашом правильные ответы.
- Чего? - не поверил Ванечка.
- Я видела этого парня! - спокойно подтвердила Дакота. - У меня очень хорошая зрительная память на лица.
- Когда? - все еще не верил Ванечка.
- Вчера.
- Где? - даже привстал со своего места Ванечка.
- В Москве, - просто сказала Дакота, продолжая работать с книгой, что там отмечая.
- Ты точно в этом уверена?
- Абсолютно. У него было такое же дурацкое выражение лица, как на фото, и он плохо говорил по-английски.
- Где точно? - впился Ванечка.
- На Ленинградском вокзале, откуда мы уезжали. Он был с девушкой и они видимо тоже собирались ехать в Петербург.
- Во сколько вы выезжали?
- В двадцать три пятьдесят, кажется, - с секунду подумала и сказала Дакота.
Дело упрощалось: нужно было проверить пассажиров этого и ближайших поездов по базе билетов. Тут нужен был Корабельников.
Ванечка тут же позвонил Алешину. Тот, вероятно, был дома, потому что фоном слышались пронзительные детские крики, приходилось орать - такой там был шум. Ванечка в двух словах обрисовал ситуацию. Алешин был поражен:
- Как-то все это странно легко.
- Если это он, конечно.
- Твоя подружка точно не путает?
- Он был в той же куртке, что и на матче - с эмблемой футбольного клуба "Рома".
- Логично, - ответил Алешин. - Осталось его найти в Питере.
- С ним была девушка. Если ее вычислить, типа места в поезде рядом, то можно найти и адрес. Если она, конечно, едет под своим именем.
- Ладно, звони Корабельникову, он займется поиском имени и адреса девушки.
Корабельников не слишком обрадовался звонку, поскольку был занят своими личными делами: то ли гулял с женой, то ли бегал по ее разнообразным поручениям. Они уже начали делать ремонт, приискивать разные предметы для будущего ребенка: пеленальный столик, тумбу для белья, кроватку и прочее. Жена его ходила уже с видимым животиком и очень этим гордилась. У нее слегка выпучились глаза. И еще у нее обострилось обоняние, изменился вкус, она постоянно капризничала и требовала к себе внимания. Корабельников все это стойко переносил, хотя вид у него был несколько убитый.