Аннотация: про Галас, в который направляется Андас
6. Галас
Разделённый на две половины, как и Бакран, рекой Коа, город Галас лежал южнее вверх по течению. Старые городские стены давно уже не вмещали всех горожан, поэтому за ними выросло много деревень и множество замков зажиточных галасцев. Река Коа прорезала территорию города с северо-востока на юго-запад. По левую её сторону, куда попадали северная и западная дороги, не осталось леса в пределах купола, лишь скудные рощицы мелькали между деревнями. Зато на правом берегу бушевала лесная растительность и издалека виднелись одинокие замки на холмах то там, то тут. Узкая речушка, приток Коа, петляла между теми холмами на юго-востоке, и на её песчаных берегах любили купаться дети, приходившие туда с деревень по воздушным мостам.
На окраине купола стояла деревушка из десяти домов, носившая название У Прочих, так как все названия деревень в этом городе начинались с предлога "У". Кем были "прочие" жители той деревни если и задумывались, то всё равно не могли найти ответа. Но это название всегда показывало их соседям о незначительности её жителей, ибо "прочими" просто так никого называть первые строители или молва не стали бы. Галасцы давно потеряли чистокровный человеческий облик и воспевали в легендах, как их предки взяли когда-то себе в жёны живые цветы Задвинья, от того потомкам досталась зелёная кожа да чёрные зубы. Голову их покрывали не волосы, а длинные тончайшие лепестки самых разных оттенков, а тела этого народа оставались стройными, словно стебельки тех живых цветов на протяжении всей жизни. Конечно, мало кто верил в эту легенду из соседей Галаса, и у каждого города существовала собственная версия их происхождения, которые галасцы ненавидели одну сильнее другой. По темпераменту они напоминали спокойные растения, которых не заботило ничего, кроме ясной погоды да тепла. Отдавая дань цветочным предкам, галасцы не ели мяса и вообще не держали скот даже на продажу. Все овощи и фрукты выращивались внутри Галаса и мало что выставляли на продажу кораблям, шедшим по реке Коа. Надо отметить, что так как река на протяжении всей её длинны была порезана на куски городами, сквозь купола которых не так-то просто было пройти, тем более отправиться в Южное море, в которое впадала река,- корабельщики предпочитали плавать только к ближайшим соседям. Иначе, приходилось тратить слишком много денег, чтобы просто пройти купола городов, правители которых не желали бесплатно пропускать моряков через свои владения и то и дело открывать водный проход в магической защите. В Галасе кораблестроение ограничивалось небольшими парусниками, гребными лодками и парочкой больших кораблей. Правитель Галас, к которому на официальных встречах обязательно прибавляли числительное Сто Первый, всегда жалел, что его предки не построили город поближе к морю, к простору, там, где на океанских просторах можно было покупать вкуснейшие водоросли у подводных жителей, которые за свой товар просили не монеты, а камни, из которых строили дворцы на дне. Попробовав однажды эти водоросли, Галас приказал во что бы ни стало начать их выращивать в его собственном пруду, что не удалось из-за пресной воды. И поэтому печаль правителя росла, и никакие дела его не интересовали, к тому же город и без него жил полной жизнью, утопая в садах и овощных полях. Горожане не переносили спиртное, поэтому тут никогда не происходили пьяные потасовки или громкие гулянья, да и тихие посиделки этому народу были в тягость. К тому же они редко болели, редко желали просить о помощи магов, поэтому в Галасе обосновался только один большой орден - патруионцев, а остальные ордены даже не удосужились построить в городе дома, их представители жили, в основном, в гостевых домах и зачастую часто подолгу отсутствовали.
Когда Галасу Сто первому Белый маг доложил, что патруионцы замышляют что-то, множа свою численность в городе, правитель совершенно растерялся, потому что за 30 лет его правления эта новость стала первой и пока что единственной волнительной и сулящей опасность. А когда на следующее утро башню Белого мага нашли разрушенной, и о нём самом напоминала теперь только белая накидка, Галас испугался не на шутку, ведь ни он, ни его народ не были готовы к агрессии. Поэтому он послал гонца к ближайшему соседу с письмом, не представляя, как сможет справиться с магами один. И только после отъезда вестника, правитель узнал, что все дома, в комнатах которых обычно останавливались маги, не принадлежавшие к ордену Патруиона, пустовали и их хозяева понятия не имели, почему постояльцы уехали, не предупредив. Получалось, что тайная встреча с магами не могла состояться и из Бакрана зря спешили воины Повелителя.
-Отец, взгляни на это с другой стороны,- успокаивал родителя принц Касас. Юноша достиг 20-ти летнего возраста, чему свидетельствовала длина лепестков на голове, доходившая до плеч. Белый их цвет достался принцу от матери, тогда как оранжевый отцовский цвет унаследовала принцесса Таласа, сидевшая у окна. Королева (никто не называл её правительницей, потому что только Правителю стоило выделяться на троне, поэтому всю семью называли королевской, а не правительственной) сидела напротив неё и задумчиво смотрела в окно, а её муж и сын стояли около стола в глубине тронного зала и озадаченно разглядывали карту первого полушария. Можно было подумать, что Галас придумывал какую-то стратегию или решал сложную задачу, стоявшую перед ним в свете последних событий, но он снова с тоской смотрел на Южное море и рисунок стяга подводных городов, на котором была изображена маленькая рыбка на волне и три лилии над ней.
-Жаль, что невозможно проникнуть в насыпи патруионцев, может мы зря волнуемся, и они просто справляют там какой-нибудь странный свой праздник,- размышлял вслух принц.- А Белый маг не умер, а куда-нибудь улетел. Кто знает этих отрасков, что у них на уме.
Он был красив по галаским меркам, статен, силён, и даже умел орудовать мечом, чего нельзя было сказать обо всей мужской части населения Галаса. Даже войска как такового не существовало в городе, а лишь малочисленный полк во дворце для охраны королевской семьи. Здешние жители не любили вида крови ни своей, ни чужой. Правители никогда не боялись, что кто-то позариться на их город, ведь все знали, что в Галасе не хранилось никаких богатств, а лишь трава, которую они жевали с утра до ночи, как скотина, так подшучивали на ними на юге. Видя безучастность отца, Касас посмотрел на мать и сестру. Его взор заметила только принцесса и тепло улыбнулась брату. Она была младше его всего на год и сидела в этот день на семейном совете только потому, что её возлюбленный являлся тем самым гонцом, которого Галас отправил с письмом к Повелителю, и ей нечем было заняться без него. Ездить одной верхом или гулять по парку, или принимать подружек, чтобы посплетничать, не интересовало принцессу, когда мужчина её сердца подвергался опасности за пределами города.
-В самом деле, мы пугаем сами себя, а патруионцы сидят в своих отвратительных насыпях и смеются над нами,- поддержала она брата.- Зря только Стасас покинул Галас.
-Только ему я мог доверять безгранично в этом деле,- словно очнувшись ото сна, произнёс Галас.- Как бы я хотел, чтобы мои страхи оказались выдумкой. Наш город всегда был мирным и не привлекал внимания орденов, и будет несправедливо, если первыми в этой войне пострадаем мы.
-Ах, оставьте Вы говорить вслух все эти страхи,- вмешалась королева раздражённым тоном, называя мужа на Вы потому что так и не смогла его полюбить. Правителю Галаса нужна была жена, чтобы родить наследников, и он имел право выбрать любую девушку. Ему понравилась Аилеса с белоснежными локонами лепестков и очень сильным и вздорным взором, молодому правителю показалось, что она хорошо дополнит его - мягкого и мечтательного тихоню. Не раз после этого и он, и она жалели о том дне, ибо их сердца остались к друг другу равнодушны. Но королева Аилеса была умна, поэтому Галас прислушивался к её мнению.
-Я всегда недолюбливала магов. Они проникают везде, как насекомые. Даже в данный миг они могут находиться в этом зале, и мы никогда об этом не узнаем, но они услышат всё, что мы думаем и говорим,- продолжала королева, вставая и подходя к столу, чтобы взглянуть на карту и продолжить тираду.- Они притворяются, что не вмешиваются в наши дела, что помогают нам решать проблемы, а когда наступает настоящая беда, прячутся в свои норы, чтобы позволить нам поубивать друг друга. И потом появляются и снова играют роль наших спасителей, залечивая наши раны и сжигая наших мертвецов. Мир был бы намного лучше без них - притворщиков и обманщиков. И мы не может выгнать их из своих городов, боясь гнева и мести, которой нельзя помешать, не зная их магических секретов. Как же я их ненавижу.
Королева сжала руки в кулаки и стукнула по столу, посмотрев грозно на мужа, от чего Правитель Галаса сжался и быстро заморгал, глядя на жену. Он всегда робел, общаясь с ней, а когда она гневалась, Галас вообще предпочитал куда-нибудь убегать, прятаться в укромной уголке и пережидать бурю. Так и в этот момент Правитель сделал вид, что спохватился, вспомнив неотложное дело, и, извинившись, вышел из зала быстрыми шагами. Молодёжь улыбнулась, прекрасно понимая, что у отца не было никакого неотложного дела, кроме одного, решавшегося в этом зале. А его жена закатила глаза, презирая в который раз Галаса за трусость.
-Я пойду к патруионцам сама,- вдруг заявила королева решительно, вызывая нескрываемое удивление на лицах своих детей.- Да, этого никто никогда не делал - не шёл к их жилищам. Но это мой город, а не их, и я тут хозяйка...как и ваш отец,- добавила она после короткой паузы.
-И я прикажу им уйти из города. И если они не подчиняться, я пригрожу пожаловаться другим магам и посмотрим что из этого получиться! Никто не выгонял магов из города, и я буду первой! Им не место среди нас, потому что они всё равно живут как чужие нам! Пусть роют свои норы в лесу или в Межгорной пустыне.
-Я пойду с тобой,- сразу вызвался Касас.
-Это очень опасно, вы сошли с ума,- взволновано произнесла Таласа, подходя к ним.- Маги не уйдут, они могут...
-Что они могут, мы знаем. Но благодаря вашему отцу, весь Бакран скоро будет над нами смеяться за паникёрство. Только из-за слов Белого мага поднялся весь этот шум, а патруионцы нам так ничего и не сказали и не сделали. Я не буду сидеть и ждать, у нас будут ответы, когда в город прибудут люди Повелителя,- твёрдо сказала королева и направилась к двери. За ней последовал принц, а Таласа осталась в зале, совершенно растерявшись. Она знала, что отца можно найти в саду, когда он убегал от ссор с Аилесой, так что девушка побежала на его поиски, надеясь, что он сможет остановить жену и сына.
Насыпи галуш находились недалеко от небольшого озера в часе ходьбы от дворца. Но королева, конечно, не направилась пешком, а поехала верхом. Её сопровождал сын и десять воинов дворцового полка. Дорога шла вдоль деревянных домов и потом вывела в рощицу розовых деревьев, которые росли только на территории Галаса. В воздухе стоял приятный аромат, а вдалеке уже виднелись странные жилища патруионцев. Странное чувство посетило вдруг каждого всадника, и к их лицам прикоснулся вроде бы обычный ветер, но словно чужой, словно более свободный, чем раньше. И догадка пришла сама по себе в их умы:
-Вся лесная нечисть теперь ринется сюда. Нужно предупредить всех. Скачите во все стороны Галаса, пусть люди будут готовы,- приказал Касас воинам, не дожидаясь разрешения матери.- Мы поедем вдвоём к магам. Всё равно нас не спасёт ваше присутствие, если они разозлятся.
-Пусть весь дворцовый полк садиться в седло. Разве что оставьте десятерых для защиты Правителя и принцессы,- добавила Аилеса и, не дожидаясь воинских поклонов, пустила вскачь своего коня. Принц следовал за ней, готовый отразить мечом любое нападение лесного зверя. Теперь, без купольной защиты, все самые кровожадные хищники, которые по ночам выли и рычали снаружи купола, могли свободно проникать в Галас, и, так как галасцы не имели скота, в первую очередь лакомиться местными жителями. Обычно, путешествуя между городами, путники защищали себя от зверей магическими оберегами, но большинство галасцев не имело их за ненадобностью выходить за пределы города. Думая об этом, принц уже не был так воинственно настроен к патруионцам, которые могли спасти город от зверей, хотя бы дав обереги каждому местному жителю или восстановив купол.
Никто из горожан не приближался так близко к насыпам гануш, как королева и принц в этот день. Дорога заканчивалась на последнем розовом дереве, и потом начиналось перекопанное поле. На их пути мгновенно появился худой патруионец, сверливший взором глаза лошади, а не всадников, как было принято среди гануш. Они не уважали другие народы, поэтому их взор всегда где-то блуждал и никогда не останавливался на глазах другого человека.
-Мы не звали вас, Аилеса и Касас,- писклявым голосом сказал маг, пропуская королевские титуты, ибо не имел к ним никакого уважения.
-Мне нужно говорить с вами. Белый маг мёртв, купол исчез, а мы знаем, что вас стало больше, чем раньше,- решила прямо с порога, не заходя внутрь, выставить свои претензии Аилеса.- Я пришла, чтобы...
И тут королева запнулась, потому что, как и сын, понимала, что теперь лучше просить помощи от ордена Патруиона, чем прогонять, оставляя город без всякой магической защиты.
-Мы знаем, зачем ты пришла,- сказал маг. - Мы ушли.
После этих слов маг растворился в воздухе, а насыпи сравнялись с землёй, на которой мгновенно выросла белая трава, покрывавшая просторы на северо-западе той земли, где раскинулись два города гануш - Тсх и Клх, сразу за Большим болотом. Они ушли, оставив частичку чего-то родного после себя, что совершенно не вязалось с подлостью и злобой, какими их всегда описывали летописи и другие книги. Был ли вызван их уход обидой на подозрения в грязных планах, или их уход являлся частью плана, и после исчезновения купола им не за чем было оставаться в Галасе, где лесные звери могли сделать всю грязную работу за них,- Аилеса и Касас не могли утверждать. Но теперь, оставшись одни в городе, жители которого не обладали ни воинскими навыками, ни простейшим опытом убийства дикого зверя, стало не по себе даже самоуверенной королеве и её смелому сыну. Они пустили вскачь своих скакунов, желая поскорее оказаться за крепкими дворцовыми стенами.
Жители близ лежавшей окраины города стекались плотным потоком к четырём городским воротам, потому что понимали, что деревни, лежавшие ближе всего к границе купола, уже умерли. Хотя путь от места прохода через купол до дворцовых стен составлял для путников около трёх дней, лесные звери могли проделать его за несколько часов, мчась быстрее ветра. Поэтому галасцы бросали дома и почти не брали ничего с собой, с ужасом слыша звериный рёв, который становился всё громче, и уже можно было слышать стоны их жертв в далёких деревнях. Высокие городские стены внушали чувство безопасности, их строили ещё до того, как маги подарили защитные купола городам, а это значило, что древние народы как-то защищались против свирепого лесного зверя, который не только отличался лютой силой и зверским аппетитом, но и лёгкостью прижка, что позволяло преодолевать самые высокие преграды. У некоторых галасцев сохранились в семьях те самые обереги с незапамятных времён, поэтому они развешивали их на воротах, которые вот-вот должны были закрыться.
-Так, так, кучнее вешайте, ещё гвоздей вбивайте,- приказывал командир городского караула у западных ворот.- Вместе магические обереги множат силу, поэтому и защита будет сильнее. Закрываем ворота,- закричал он своим воинам, как только последний галасец пересёк широкий проход. Теперь оставалось уповать только на то, что обереги не потеряли магическую силу за века бездействия, забытые в сундуках. Многих галасцев приютили у себя в домах их друзья, или дальние родственники, или просто те, кто желал помочь землякам, оставшимся без крыши над головой, но большинство расположилось в парках и на полянах, да на набережной под открытым небом. Водная гладь набережной опустела словно по взмаху волшебной палочки, потому что ни одной маленькой лодочки, или большого судна не осталось на воде. Как только распространился слух об исчезновении патруионцев и магического купола, первыми, кто покинул Галас, были владельцы судов. Они покинули город с семьями, даже не думая помочь спастись кому-то ещё.
А на дворцовом холме вся королевская семья, собравшись на крыше, откуда можно было смотреть на Галас со всех сторон, с дрожью наблюдала, как раскачивались молодые деревца вдалеке и потревоженные птицы парили над лесом - лесной зверь приближался отовсюду, влекомый людским вкусным запахом. Галас Сто первый обнимал жену и с тревогой поглядывал на детей, и королева догадывалась о чём он думает:"Если обереги им не помогут, то как им спасти если не весь город, то хотя бы своих детей, чтобы было кому продолжить их род". Аилеса шепнула что-то мужу, и он утвердительно закивал и знаком приказал своему помощнику подойти. Осторожно, чтобы гордый принц не услышал слова отца, Галас нашептал на ухо слуге:
-Пусть достанут 20 оберегов, седлают коней для принца и принцессы, и для десятка воинов. Оберегов вам хватит, чтобы преодолеть путь до Бакрана. Там сразу пусть маги спешат на помощь или войска Повелителя, а наследники трона моего пусть в городе остаются и не возвращаются, пока купол снова не появиться над Галасом. Отвечаешь головой за них, с ними поскачешь, Лилкас.
-Всё исполню, мой Правитель, Сто первый Галас, долгих лет жизни всему твоему роду, но Касас не покинет вас, он не станет бежать, вы же знаете,- молвил в ответ Лилкас еле слышным шёпотом, с тоской представляя, что из простого советника и первого помощника, превращается в козла отпущения, на которого обрушиться вся злость и месть Правителя, если хоть один волосок упадёт с головы принца и принцессы. Он не мог похвастаться смелостью или боевым мастерством, потому что его коньком было управление и мозговая деятельность, а так же женское внимание его двух жён, ибо в Галасе, если кто-то желал, то мог играть свадьбу сразу с двумя женщинами, но только одну свадьбу и с обеими в один и тот же день, не иначе.
-Принеси вина с порошком картрики, он лишит его силы воли и прибавит желания подчиняться, да поспеши, звери уже почти у ворот,- сказал Галас, даже не глядя уже на Лилкаса, потому что вокруг городских стен копошился рой самого разного лесного зверя, который порыкивал друг на друга. Но покуда у них оставалась надежда на лакомство за городскими стенами, они не грызли толстые шкуры представителей других стай и видов, пытаясь подойти поближе к каменным стенам, что не получалось из-за великой силы оберегов. Некоторые старались перепрыгнуть, но это не получалось - что-то отбрасывало их назад от каменного препятствия. По другую сторону стены стояли галасцы с пиками, вилами и топорами, не желавшие просто так сдаваться лесному врагу. Тем временем Лилкас вернулся с винным сосудом и бокалами. Порошок картрики действовал магически только если родная мать потчевала им своего мужа или чадо, поэтому Аилеса поднесла бокал сыну, придумав на ходу оправдание, почему их семья в этот страшный момент должна была выпить несколько глотков вина:
-Пейте, мои любимые, за то, чтобы наш народ и мы смогли выжить. Наши корабли постыдно покинули нас, но нам остаётся надеяться, что они вспомнят о родном городе и позовут на помощь наших соседей. Выпьем по старинному обычаю семьи Галас, и да услышат нас предки, ожидающие нас с ветром и дождём.
Таласа и Касас переглянулись, впервые слыша из уст матери призыв к предкам с бокалом вина в руке, но не стали перечить и отпили из бокалов. В то же мгновение в глазах принца помутнело, и он провалился сознанием в яму, превратившись в послушного раба, готового подчиняться любым приказам. Принцесса Таласа осталась сама собой, ибо родители не сомневались, что она предпочтёт попытаться спастись, чтобы иметь шанс снова обнять возлюбленного Стасаса.
-Но как же мы покинем город, матушка, отец, если нельзя открывать ворота,- беспокоилась Таласа.
Королева поцеловала в лоб дочь и успокоила, сказав дрогнувшим голосом, чувствуя, что теряет свою твёрдость, прощаясь, возможно, навсегда:
-Есть подземный ход под городской стеной, не волнуйся.
-Тогда почему вы не идёте с нами?- воскликнула Таласа.
-Видишь ли ты, как галасцы поглядывают в сторону дворца, чтобы убедиться, что мы с ними, что мы рядом?- спросил дочь отец, обнимая на прощание.- Чувствуешь ли ты их страх, как я ощущаю? И благодарность, что мы готовы выстоять эту битву вместе с ними?
На секунду Таласа прислушалась к своим чувствам и на самом деле услышала тысячи голосов и ощутила тёплую энергию, ободряющую и полную благодарности. Слёзы хлынули из её глаз и ноги не хотели уводить её прочь, так что Лилкасу пришлось взять принцессу за руку и чуть ли не силой тащить вниз по лестнице. Всё время оглядываясь и запоминая этот момент и милые сердцу лица родителей, которых не часто можно было увидеть стоявших так вот рядом друг с другом, обнявшись и мирно улыбавшихся,- Таласа покинула просторную дворцовую крышу, с ужасом представляя, что может уже никогда не увидеть родителей живыми. Её брат послушно семенил сзади, не понимая, что происходит, и куда они идут.
Спустившись в подземелье с высокими сводами и тёмными коридорами, маленький отряд беглецов вскочил в седло и медленным галопом поскакал по подземному лабиринту. В руках у каждого всадника был факел, но в полной темноте это мало помогало, тем более что королевские воины не были уверены, что они правильно выбирают повороты, ибо вышло так, что их совершенно не было кому подготовить для этой миссии. Даже Лилкас затруднялся советовать в какую сторону ехать, потому что никогда не изучал эту часть дворца, не представляя, что магический купол когда-нибудь предаст галасцев. Но никто пока не волновался, ведь 20 оберегов находились в их распоряжении: десять достались воинам, два Лилкасу, и по четыре королевским наследникам, чтобы они имели самую сильную защиту. Эти четыре оберега, которые выглядели как прозрачные полированные синие камешки на цепочке, Таласа гладила пальцами, опустив поводья, ведь в другая её рука была занята факелом. Страх сковал всё её тело, когда звериный рык раздался громким эхом, и все поняли, что звери отыскали подземный ход. Теперь оставалось уповать только на силу оберегов, принцесса выбросила факел, схватилась освободившейся рукой за поводья, а из другой не выпускала обереги, словно надеялась так помочь их магическому действию.
-Зато теперь мы знаем, что скачем в правильном направлении,- бесстрашно произнёс один из воинов, и остальные поддержали его громкими смешками.
Впереди показался красный свет, снаружи начинался закат, а так же все увидели безобразную фигуру огромного зверя. Теперь уже можно было бросить факелы на землю и приготовиться к прорыву сквозь звериную стаю. Медленно воины направили своих коней на зверя, за ними следовали Таласа и Касас, и замыкал отряд Лилкас, дрожавший от страха, как припадочный. Он призывал на помощь своих предков и мысленно прощался со своими жёнами, которых оставил во дворце, наказав прятаться в самых укромных местах с запасом пищи и не покидать убежище пока они не услышат его голос, призывающий к этому.
Тем временем зверь скрылся, скуля от досады, ибо обереги мешали ему приблизиться к добыче. Отряд вышел из подземелья и оказался в центре огромной стаи кащиков, с мокрыми от крови зубастыми мордами. Эти звери достигали ростом обычных лошадей и могли всей стаей легко повалить целый табун за раз, но так как их тощие мохнатые тела, напоминающие скелеты, явно говорили о том, что кащикам приходилось голодать последнее время, то было неудивительно, что они глотали слюни при виде новой потенциальной добычи. С ужасом принцесса Таласа представляла, как эти звери расправились с пограничными деревнями, и всё ещё оставались голодными.
-Скачем во весь опор теперь,- скомандовал командир их отряда, и все пустились бешеным галопом, преследуемые со всех сторон кащиками. Звери прыгали на них со всех сторон и отскакивали, как мячики от стенки, старались схватить лошадей за ноги или бока, но ничего не получалось, и от этого они ещё больше злились и рычали. Отряд мчался по лесу и никто не смел встать у них на пути, даже самые рассвирепевшие хищники отпрыгивали в сторону перед приближением всадников. Вскоре они выехали на дорогу, и их взору открылась кровавая картина страшной смерти, заставшей жителей деревень, которые не стали бежать к городским стенам, да и не успели бы. В одной из таких деревень решено было заночевать. Воины нашли дом, по убранству говоривший, что в нём жили галасцы немного богаче, чем их соседи, и в нём решено было уложить спать принца и принцессу да Лилкаса, который всем своим испуганным видом говорил, что не переживёт эту ночь, если его оставят снаружи. Окружённый стаями завывавших и рычавших хищников, маленький отряд лёг отдыхать. Звери медленно уходили, ибо их манил городской запах, где, возможно, было легче полакомиться, чем в этой мёртвой деревне.
Таласа лежала с открытыми глазами на кровати галасцев, которые, скорее всего, погибли, и не могла заснуть не только из-за звериного рыка, но и от волнения за родителей и всего, что сегодня произошло. В комнате напротив спал её брат и храпел только так благодаря действию картрики, и сестра завидовала его безмятежности и с удовольствием бы выпила сейчас вино с этим порошком из руки матери, чтобы перестать испытывать страх. Её комната находилась на втором этаже, и Таласа встала, чтобы подойти к окну и проверить много ли голодных мохнатых морд оставалось рядом с домом. Она заметила всего несколько зверей и увидела к своему удивлению, что воины мирно спали около стен дома, совершенно не опасаясь за собственные жизни. Наверное, они слишком доверяли оберегам, а может и в самом деле ничего не боялись. Понимая, что не сможет заснуть, принцесса спустилась вниз в гостиную, где нашла Лилкаса, укрывшегося одеялом с головой. Он лежал на полу возле камина, в котором догорали поленья, и вздрагивал при каждом новом зверином рыке.
-Они нас не тронут,- усаживаясь рядом с ним, чтобы погреться в эту морозную ночь и посмотреть на красные переливающиеся угольки, успокоила его Таласа.
Лицо королевского советника показалось из-под одеяла. На вид ему было лет 35. У него было две слабости в жизни - это уход за своей рыжеватой шевелюрой, и для этого каждое утро он бережно омывал свои лепестковые локоны тёплой водой и посыпал ароматной пылью; и второй слабостью являлась страсть к женскому полу. Он боготворил женщин, с которыми связывал свою судьбу, и одной из них была Таласа, поэтому её поддержка в эту страшную ночь была так важна и долгожданна, потому что советник уже сомневался, что доживёт до утро, не потеряв рассудок от этих диких звериных звуков.
-Вам не страшно, моя принцесса?
-Страшно, Лилкас, но это не тот страх. Меня беспокоит больше, что мы покинули родной дом и моих родителей...
-И жён,- вставил о своём наболевшем советник.
-Да, всех тех, кто нам дорог. Куда мы бежим без них и зачем? Вне городских стен нас никто не ждёт и никто нам не поможет, кроме магов. А они отказались от нас, как от ненужной вещи,- роняя слёзы, произносила горькие слова принцесса.