Мишина Надежда Викторовна : другие произведения.

Штрих Первый

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Все совпадения с реальным миром - случайны.
Аксиома.

© Мишина Надежда

'К другой жизни. Пиратская версия.'



Часть 1. Командор в ударе.

1

Над водной гладью разнесся воинственный клич, сопроводивший просвистевшее в воздухе ядро, снесшее мачту у захватываемого корабля и взорвавшееся десятком более мелких снарядов. Сворачивающимся, подобно тугому кокону, парусом накрыло какую-то часть команды, среди которых многие погибли под тяжелым деревом или были утащены на дно в парусиновом мешке. Стремительно развернувшись, корабль пиратов едва не протаранил галионом борт другого судна, и с него так же, как и пушечное ядро, посыпались захватчики. Послышался женский визг, выстрелы и звон, сопровождающиеся стонами и всплесками воды.
Главный пират ступил на палубу, устало ухмыляясь и осматривая еще живой товар. Все пленницы оказались довольно красивы, молоды, хотя и слегка потрепаны долгим морским путешествием. Одна из них вдруг кинулась на колени и сквозь слезы начала говорить на каком-то тарабарском языке.
Один из пиратов, хорошо знавший другие языки, не без напоминания, начал переводить, легкомысленно пожимая плечами:
- Всего лишь просит их не убивать.
- Спроси, где принцесса.
Выслушав что-то лихое в ответ, девушка стала энергично показывать рукой в сторону бывшей капитанской каюты. Последовал быстрый кивок в ту сторону, и несколько захватчиков скользнули к двери, а потом просто снесли ее с петель. Раздался хлопок, громилу, вошедшего первым, слегка задело, что привело его в еще большую ярость. С дикими проклятиями он проследовал глубже внутрь и вытащил на свет божий принцессу. Подтолкнув ее к главному, почтительно отступил, скрестив руки на груди.
Принцесса попыталась гордо выпрямиться, поджав губы и сжав руки в кулачки, благо пистолет уже отобрали. Не смотря на ситуацию, она пленяла глаз и завораживала своей 'ведьминой' красой: иссиня-черные волосы собраны в высокую прическу, слегка выбившиеся пряди обрамляют четкий овал лица. Такие же черные брови и густые ресницы. Смуглая кожа, которую невозможно было скрыть пудрой, выдавала ее северное происхождение. Но где ее родина, знал, пожалуй, лишь один король. Практически бездонные черные глаза, однако, были злы и отталкивали: к их обладательнице лучше спиной не стоять. Не смотря на кажущуюся отвагу, Командор чувствовал, что держится она лишь на одной гордости.
- Король убьет вас! - Почти убедительно прошипела пленница в лицо пирата.
Ответом послужил дружный гогот окружающих. Губы принцессы дрогнули, взгляд неловко метнулся, но снова остановился на лице врага. Командор с шутовским поклоном протянул ей письмо, заверенное королевской печатью, но оскорбленная принцесса лишь отвернулась, упрямо вскинув голову, за что получила очередной удар в спину. По мере чтения вся ее спесь улетучивалась, сменяясь страхом и панический ужасом от высочайшего предательства. Выронив письмо, принцесса по традиции лишилась чувств. Раненый ею громила подхватил ее на плечо и перешел на пиратский корабль.
Командор махнул себе за спину, и все драгоценное, что удалось найти на купеческом паруснике, стали переправлять вслед за 'высокой гостьей'. Немного задержавшись, он огляделся вокруг в поисках возможного сопровождения, поднял оброненное письмо и разорвал: разузнать, как и когда (естественно, тайно) переправляют принцессу, было делом недолгим, а подделать почерк короля, чтобы больнее ударить, вообще - пяти минут... Стоит поблагодарить Громилу за идею, будто король сам просил избавить Его Светлость от 'обнаглевшей фаворитки' неких третьих лиц, 'не упоминаемых, но известных прибрежным городам'.

2

Командор являл собой тот тип людей, про которых с уверенностью можно сказать: что-то в их жизни случилось такого, что поставило все с ног на голову, отбивая всякое желание шутить над ними. Будучи очень хорошо сложенным, он обладал достаточной силой, скоростью и ловкостью при обращении с клинком, пренебрегая огнестрельным оружием, полагаясь в этом вопросе на 'своих'. Минимальное расстояние, на которое корсар подпускал к себе - на длину лезвия, ближе подобраться еще никто не смог. Внешне Командор был полностью противоположен принцессе, если возможно, конечно, их вообще сравнивать: выгоревшие светлые волосы, пронзительные серо-синие глаза, которым приписывали колдовское действие - проникать взглядом в разум другого человека или животного. Эти слухи были небезосновательны. Многие пираты, перед тем, как принять руководство Командора, ощутили действие 'гипноса'(1) на себе и смело могли утверждать, что таких ощущений они не пожелают даже королю Гартензии (хотя ему бы - в первую очередь). Сюда стоит добавить белозубую улыбку-оскал, иногда просто преображающую ее обладателя. И баснословно дорогая одежда, доставшаяся вовсе не путем купли-продажи. Имя пират носил Клемент, что является сокращенным от Клементина.
Командор - это женщина, каких до этого еще не знал ни Континенталь, ни пираты, которые даже боялись эту 22-летнюю девчонку, в минуты ярости больше похожую на дикую кошку, нежели на простую смертную.

3

Вдалеке шел ко дну торговый корабль, а Клемент перебирала драгоценные камни, которые были найдены при пленницах, закинув ноги в добротно сшитых сапогах на стол. Тут же на столе лежал клинок, о котором ходила достаточно дурная слава, чтобы заставить любого и всякого уважать его нынешнего владельца. Над холодной сталью вился едва заметный дымок, принимающий самые различный формы и тут же таявший.
Одно время меч хранился в замшелой крипте - подземной часовне-сокровищнице - монастыря, но потом был наглым образом выкран. Тонкое лезвие выковано из малоизвестной разновидности стали и заключено в посеребренную рукоятку с огромным голубым камнем на скрещении. Необычайно чистый и правильно ограненный камень, казалось, жил своей странной и загадочной жизнью: многие пытались проследить его историю, и всех приводило в ужас количество отбывших из сего мира хозяев клинка или касавшихся его хотя бы раз. Клемент знала эти россказни, но чувствовала особое родство с этим клинком: они оба были одиноки и несли в себе гибель. Судя по всему, клинок тоже по-своему 'чувствовал' ее, оказываясь в нужное время под рукой, даже если Клемент была точно уверена, что оставила его в другом месте(2).
Из всех сокровищ с разграбленных кораблей Клемент больше всего интересовали драгоценные камни: различных цветов и огранки, но не оправленные в металл. Позже, после просмотра и перебора всех до единого, вместе с золотом, они доставались пиратам, но не раньше. К этому ритуалу команду удалось приучить, единожды вспоров одного приблудного наемника, пытавшегося выкрасть свою долю раньше срока (тогда не понадобилось даже участия Клемент, меч все сделал сам, но вспоминать об этом никому не хотелось).
Исключение составляли минералы, странным образом попадавшие (по уверениям покупателей-магов) прямиком из будущего, из таинственной Мирры: они были пригодны к управлению кораблем посредством ментального приказа. Как они 'работают', конечно, установить было невозможно, но благодаря чутью на них Командора и его дару, пираты получили быстроходный корабль, маневренностью много превосходящий корабли противников.

4

Снаружи мерно плескалось лазуревое море, солнце стояло высоко в зените и неимоверно палило даже для этого времени года. Планеры все куда-то запропастились, не было слышно их режущего слух крика. Вдалеке виднелся скалистый берег, покрытый старыми, выцветшими добела корягами, похожими на иссохшиеся шупальца осьминогов. На небе проплывали редкие облака, и дул попутный ветер, поэтому кое-кто из пиратов отлынивал от работы, найдя себе более интересное занятие: с палубы, кроме обычных звуков, снова донесся женский визг, мужской хохот и улюлюкание. Они постепенно стихли и совсем прекратились, как только Громила зашел к Клемент. Она подняла на него глаза, которые мало что выражали, - словно она смотрела некие внутренние панорамы или видения. Это ничего хорошего не предвещало.
'Командор не в духе.'
Громила действительно был мощно сложен, что не раз играло на руку Клемент; и в преданности друга можно было не сомневаться. Его плечо было перетянуто тонким женским шарфом, скрывающим царапину, нанесенную принцессой.
- Она не дает его снять, кусается и лягается, как лошадь. Довольно метко.
В глазах появился вялый огонек интереса и нотка раздражения, того и гляди, у нее первой терпение лопнет - остальные могут еще долго забавляться. Подхватив свой меч, следом она вышла на палубу. 'Королевна' была связана по талии и подвешена на крюк. При желании, за другой конец веревки ее можно было бы вздернуть и использовать как хороший аргумент другим кораблям не стрелять. Руки также связали, пока не нашли, чем бы укоротить ее коготки, не отрубая при этом ничего лишнего - топор, как никак, не совсем предназначен для столь ювелирной работы.
Экс-фаворитка короля имела довольно жалкий вид: раскрасневшаяся то ли от гнева, то ли от загара, совершенно растрепанная, со сползшими с плеч рукавами, с вывалившейся почти полностью из тугого платья грудью, с распоротыми на перевязь юбками. Но она все еще гордо держала голову, хотя в глазах не осталось ничего, кроме страха, который безошибочно научился определять Командор.
Он поднялся выше, к штурвалу, вместе со своим помощником и движением руки пригласил пиратов приступать. Фаворитку стали тискать и лапать, задирать остатки юбок, сдергивать одежду до тех пор, пока она в ужасе не завизжала, пытаясь освободить руки, тем самым провоцируя распалившихся пиратов еще больше. По ее грязному лицу текли слезы. Одна прислужница принцессы (такое впечатление, что они у нее все на одно лицо - ни тебе запомнить, ни отличить) бросилась на колени, призывая Клемент отозвать свою ораву, но, видя отсутствие реакции, попыталась оттащить одного из пиратов сама, ее перехватили, и ей самой пришлось отбиваться. Через какое-то время Командор дал знак остановиться и спустился вниз.
- Мне нужен камень.
Ей не ответили.
'Ну что ж...'
Кончик клинка уткнулся в вену на шее, потом плавно скользнул выше, замер на скуле, приблизился к самым ресницам. Принцесса попыталась отстраниться, но было некуда - от излучения лезвия ее глаз стал замерзать. Вскоре он вполне мог превратиться в ледяной шарик, смотреть которым на мир было бы, по крайней мере, не удобно.
- Продолжить?
Принцесса робко покачала головой, глотая слезы.
Клемент протянула руки и аккуратно расстегнула цепочку на шее пленницы, при этом приблизившись к ее щеке вплотную.
'Можешь кусаться, - прозвучало в голове у принцессы, - но я точно знаю, куда ты попадешь за это. Там-то из тебя сделают соловушку храмового разврата. Обещаю, тебе будут рады в Доме Страсти.'
Золотые цепочка и оправа камня сами собой распались в ее руках, она отдала их Громиле. Потом обратилась к служанке, не вникая, понимает та ее или нет:
- Приведи ее в порядок. Она должна выглядеть лучше, чем при отправлении. Да и сами... тоже. - Потом обратилась к связанной. - Этот камешек мне 'обещал' сам король. Снимите ее!
Этот кристалл был ей по-особенному дорог, столько воспоминаний с ним связано, по большей части еще хороших... Когда-то он принадлежал ей: темно-синий, напоминающий сердце, с безупречными гранями. Ни одной трещины, ни одной царапины. Клемент вернулась в каюту, положила камень на пол, посмотрела на него в последний раз и разбила вдребезги.
'Дом Страсти, говоришь? А почему бы и нет: не всякому предлагают настоящую будущую королеву...'

5

На закате они вошли в бухту острова, прославившегося своим рабовладельческим рынком и его бесчисленными улочками, по которым можно было плутать не хуже, чем в лабиринте. Купить и продать здесь можно было любое существо, хоть жреца с Атиды, только, правда, при одном условии - оно должно быть живое.
На них не обратили особого внимания: в день здесь швартуются сотни шхун и половина из них - нелегальные. Клемент перед сходом на берег зашла к пленницам. Экс-фаворитка и пять ее невольниц выглядели довольно сносно, даже не очень вялыми, что в закатных лучах можно было бы выдать за истому.
- Кому вы собираетесь нас продать? - Не оборачиваясь, спросила принцесса, словно требуя отчета о своем дальнейшем путешествии. Клемент продолжала их осматривать, не двигаясь с места.
- Лавка торговца судьбами ждет вас. Постараемся выторговать что-нибудь подороже.
Кто-то из них упал в обморок. Одним разбитым о сундук зеркалом стало больше.
'Понятно, почему казна так быстро пустеет...' - Перекатывала Клемент мысли, любуясь осколками на ковре. - 'Надо будет перестелить к себе, выделка шкуры неместная, Дивная, что ли'
На время стоянки пираты разбрелись по кабакам, имея возможность ни в чем себе не отказывать. На борту осталась лишь Клемент и Громила. Захваченных уже отдали и получили золотом откуп, при этом на славу поторговавшись. Оставив положенное пожертвование, она посетила освещенное факелами капище бога, наверное, когда-то и имевшего имя, а ныне покровительствующего всем, кто бросал монетку в щель между плит пола. Кто и каким образом их доставал оттуда и доставал ли вообще, оставалось тайной жрецов. Амулеты, что можно было приобрести, предназначались от и для чего только угодно. Здесь одним злаполучным вечером решалась и ее судьба, предвещавшая много более жестокое будущее, чем она подарила принцессе. Обошлось. Правда, с тех пор жрецы ждут повторного оживания статуи бога и совместных плясок под звездным небом.
Сейчас друг спал. Она же размышляла.
Когда-то и она была фавориткой... За ней ухаживали, ее добивались, но предал ее тот, кого она действительно любила. Родители удачно выдали ее за молодого светского льва, который не удосужился создать хотя бы видимость приличной семьи. Сначала он тоже был без ума от нее, но оставаться и дарить себя лишь одной женщине считал ниже своего достоинства. Как не просила 17-летняя Клементина Диор оставить мужа свои похождения, все больше ночей она проводила одна. Но однажды Ориосто Товаль все-таки был вынужден взять Клементину на 'бал-маскарад-карнавал-прием' у императора, как обязывали приличия. Вскоре маска, под которой скрывался муж, исчезла с другой маской. Они удалились в сад, куда уже просочилась черная, густая, как горячий шоколад, ночь. Непроглядные тени легли на листву аккуратно подстриженных живых оград, создававших множество переходов, аллей и укромных закутков. Говорят, сам король его использовал для тайных свиданий.
Она хотела их найти, но чья-то властная ладонь легла ей на плечо и остановила, а потом послышался тихий шепот незнакомой маски, прочитавшей стишок известного поэта:
- У нас маскарад! Давай веселиться!
Мы тоже сумеем куда-нибудь скрыться!
Отбрось все печали и сердце открой,
И мы унесемся отсюда с тобой.
Проникновенный голос и искрящееся вино отвлекли ее от грустных мыслей, и она сама не заметила, как оказалась под чьими-то окнами, в кустах акации с неизвестной маской. Он так ей и не открылся.
Приятно кружилась голова, едва держали ноги; печаль окончательно сдала свои позиции и отступила, а она поддалась властному желанию неизвестного, который страстно покрывал ее шею поцелуями, перебирая пальцами ее юбки и проникая все ближе и ближе к трепещущему телу...
Вдруг воздух разорвал чей-то резкий крик:
- Клементина!!! - Раздался злобный голос у нее над головой.
Кавалер отпрянул, а она, открыв глаза, увидела над собой перекошенное, изрезанное тенями лицо мужа.
Разразился грандиозный скандал. Ее назвали шлюхой, отец отрекся от нее, не перенеся позора, быстро оформили расторжение брака. Никто не брал в расчет тот факт, как нагло ей изменял Ориосто, не гнушаясь ни фаворитками, ни падшими, а теперь выставлял себя святошей. Ее объяснениям никто не внимал, муж не слушал ее грозные выкрики и обвинения, а лишь самодовольно ухмылялся - у него как раз бурно развивался роман с дочкой знатного вельможи, будущего министра. В ее же душе клокотала ярость, ведь на его стороне был сам король! И это она-то изменница?! Она предательница?! Да куда они все смотрят?! Что это за мораль, если...?!
Брак, давший трещину, разлетелся на мелкие осколки, как и ее сердце.

6

Такой боли нельзя было простить. Если она и раньше не отличалась ровным характером, то сейчас, доведенная почти до помешательства, просто горела жаждой мести. Неизвестная маска как сквозь землю провалился и не мог помочь ей оправдаться в глазах окружающих. Она же о нем только и помнила, что шрам на левой щеке. Зато потом все разузнала о той, с которой тогда в саду скрылся Ориосто. Местные сплетницы никогда не отличались коротким языком и умением хранить тайны, особенно если это грозило новыми скандалами. Ее звали Анжелия из рода Фарриор - та самая принцесса, которую захватили вчерашним днем на торговом судне. Теперь Анжелия находилась в руках самого богатого и жестокого рабовладельца во всей Гартензии, с которым достигнуты 'особые' договоренности. Не зря же потрачено было время на 'отлов' этой бестии!
Пусть она и не знает почему! Но Клемент упивалась своей местью.
А с мужем удалось разобраться много раньше... Думается, он уже давно пожалел бы, что так опозорил и унизил ее после той ночи четыре года назад. Если бы мог. Прокравшись следом за Ориосто в спальню его любовницы, Клемент заколола его насмерть. Та девица не смогла рассказать, кто же это сделал - настолько был велик внушенный ей ужас, а папочка, разобравшись с 'блудливой стервой', приказал сбросить тело графа Ориосто в реку, дабы не подумали на его семью.
Тело так и не было найдено.
А Клементина до последнего момента надеялась, до последней секунды, когда она наносила удар, ждала, что Ориосто, ее великолепный Ориосто, одумается, признает ошибку, простит ее...
'Если бы он тогда сказал мне попросить у него прощения, чтобы он вернулся, я бы сделала это. Ориосто, я любила тебя даже в тот момент, когда кинжал вошел тебе между ребер'.
С этого убийства вся ее жизнь перевернулась. Ради своей мести она бежала из монастыря (куда ее упрятали 'от греха'), а после - попала на судно, которое по несчастливому совпадению через три дня пути разграбили. Украденный из сокровищницы в глубинах храма клинок спас ей жизнь, а, похоронив убитого в схватке с прихвостнями императора капитана и по совместительству любовника, Клементина сократила свое имя и возглавила пиратскую шайку. Приняли ее, когда она спасла некоторых от гильотины, убив палача и 'заговорив' охранников. Тогда один из них, не поддающийся гипносу, как-то по-детски схватил ее за рукав и потребовал взять с собой. Позже он объяснил свое желание тем, в общем-то, что работа будет одинаковая, а плата - 'аграмедная'. Конечно, сначала ему не доверяли, но он стал так предан Командору, что ничего другого не оставалось, как принять и его, Громилу.

7

И сейчас, сидя в полудреме, она вновь ощутила слабый укол в сердце: тело мужа так и не было найдено, а если он еще жив?!
'Нет. Лучше о нем и не думать, дьяволов не поминают ночью'.
Тяжело вздохнув и потянувшись, Клемент начала было укладываться спать, но мелькнула шальная мысль и, выйдя на палубу и сняв сапоги, она нырнула в теплую воду бухты. Мощно вскидывая руки, поплыла к дальнему пирсу. Почти обессиленная, схватилась за доски, пытаясь отдышаться, когда некто перехватил ее запястья и вытащил на причал. Глаза Клемент горели огнем и от неожиданности, и от злости: незнакомец прямо-таки по-хозяйски ее облапил! Их взгляды встретились, Клемент дернулась в сторону от мужчины, узнав его, но тот ее не отпустил.
- Кого я вижу! Так и знал, что у меня сегодня будет богатый улов, но чтобы настолько! Кажется, я поймал русалку, а точнее... нашего шустрого Командора.
Клементина вздернула подбородок, сжав челюсти, и попыталась вырваться. Мужчина качнулся за ней чуть в сторону, и луна - такая полная и яркая - осветила его лицо... Губы дрогнули, а ее глаза распахнулись еще шире. Тот в свою очередь тоже удивился, когда лунный свет обозначил прекрасное лицо и заиграл в бездонных глазах веселыми огоньками.
- Вот бы не подумал, - как бы сам себе сказал мужчина, - что докучливый вор настолько красив!
Клемент начала дрожать, когда холодный ветер обвил ее мокрое тело.
- Ну и чего же ты молчишь-то, а? Кстати, так ли уж ты недоступна, как о тебе говорят?
- А ты проверь!
Вдруг он громко охнул, согнувшись пополам от сильного удара. Красотка, которую он только что сжимал в объятиях, ударила под колени, схватила за волосы и дернула голову вверх так, будто собралась снять с него скальп.
- Да кто ты такой, черт тебя дери?! Что ты здесь делал?! Отвечай!!! - В ее руке блеснул тонкий маленький кинжал, которым она некогда заколола мужа.
- Предводитель флотилии Его Королевского Величества, Императора Гартензии, Александр Феликс. Просто купался... - С лживым почтением представился он, тут же выворачиваясь из неудобного положения, отбрасывая Клемент навзничь, при этом пытаясь снова ее схватить. Свободно отбиваясь, помимо воли, затеяла между ними перепалку, следя, чтобы к ним еще и никто не приближался.
- Дьявол! - Выругалась Клемент, заметив приближающиеся огни на берегу, и резко села на корточки, практически вплотную прильнув к влажным доскам.
- Граф, вы здесь?
'Да, - мечтательно-задумчиво произнес он про себя, - любуюсь этой дикой кошкой. Не мешали бы лучше.'
Но тут же очнулся.
- Эй, сюда! - Его голос смялся, словно он подавился, когда в прыжке девушка ударила его головой в живот и, прянув в сторону, шумно нырнула в воду.
- Алекс, что случилось? - Подбежали слуги и друзья.
- Ребята, вы не поверите, но я чуть не поймал русалку.
Чуть погодя все сошлись во мнении, что Алекс пьян. Напомнили, что завтра надо рано выступать, поэтому пусть не задерживается больше положенного. Разговор закончился только когда они всей компанией сошли с причала. Когда же они ушли, граф, оставшись один на берегу, призадумался: ведь где-то же он уже видел эти огоньки в глазах, это лицо, эти волосы... А тело? Казалось, он знал все его изгибы и линии, будто раньше уже прикасался к нему. Но где? Когда?
В воде раздался слабый плеск. В лунном свете мелькнула чья-то голова и снова скрылась под водой. Всплеск был у окончания пирса, значит она еще не уплыла и, похоже, даже не собиралась. Подкравшись к краю пирса, он увидел, что она лежала на волнах, спокойно чему-то улыбаясь и совершенно не беспокоясь, что он ее арестует. Мысль, что она элементарно подслушивает, была отброшена как совершенно неуместная - ну не уж-то женщина в состоянии об этом додуматься, будь она хоть трижды корсаром?
'Девочка просто любит риск.'
Прыгнув вниз, граф потянул за собой Клемент, успевшую чуть наглотаться воды и не сразу сообразившую выпутаться из его рук. Завязалась возня, и в конце концов ей стало даже смешно наблюдать с причала, как он ищет ее в море, вертя мокрой головой. Алекс чертыхнулся и подтянулся наверх. Она отошла от него, стоило ему примирительно протянуть руку, чтобы выиграть время - отдышаться.
'Неужели и правда он?!'
Алекс исхитрился поймать ее руку и привлечь к себе, стягивая и наматывая на кулак мокрый рукав ее сорочки. Виной ли тому лишняя кружка вина, но все происходящее стало казаться ему ненастоящим, игрой разума, искристой, как лунная дорожка океана. Нет, ну правда, разве ж так бывает: они встретились без свидетелей, без стрельбы и обещаний перегрызть друг другу глотки?! Ее обнажившиеся плечо, шея и губы были приятного солоноватого вкуса. Упругое, дрожащее тело слегка сопротивлялось, но голова, перехваченная под затылком, уже не откидывалась. Будь он проклят, если не умеет обращаться с женщинами!
Неожиданно она сбилась, гипнос выскользнул змеей из-под контроля, дыхание перехватило от вновь разбуженных и нахлынувших воспоминаний: это с его помощью ее предали, уничтожили, раздавили, унизили, прокляли!!! Теперь понятно, кто был под той маской... И шрам на левой щеке офицера - тому подтверждение. Лицо Ориосто выскочило в ее памяти под хохот и тихие злые слова 'наконец я избавлюсь от тебя'. Потом он повернулся к человеку со шрамом, сказал 'спасибо' и тот исчез... Тот, кто был ее последней надеждой... В ярости она сжала губы, чувствуя, что не в силах больше искажать видение врага.
- О, неужели мой сладкий Командор такая недотрога?! - Александр почувствовал странное раздвоение (он словно верил и нет в происходящее), уловил, как по ее телу пробежал озноб и оно расслабилось, обмякло в его руках, затем напряглось, сжалось и резко, в один выпад, отодвинуло его, расцепив и раскинув его руки и оставив оторванный рукав в кулаке. Одновременно пытаясь удержать равновесие и не дать ей уйти, он наконец остановился, чуть до этого не сверзившись со скользких, гнилых от влаги досок в мутные воды бухты.
- Эй, Алекс, пойдем! У нас еще есть шанс выспаться! С кем это ты? - Прозвучало с берега.
Александр повернул голову на голос.
'Как неосторожно.'
Второй попытки не предвиделось, враг почти совладал со своим разумом. Он упал, как подкошенный, от удара узкой рукоятью кинжала в висок. С берега, громко гомоня, бежали на подмогу его люди. Сейчас додумаются стрелять.
'Он явно меня недооценил. Многие меня недооценивали. И им сейчас не позавидуешь'
Сильно оттолкнувшись от причала, вошла в воду и долго плыла, не выныривая. На пирсе раздавался топот нескольких ног, потом выстрелы и крики, но быстро все внимание переключилось на валяющегося без сознания графа. Клемент добралась до далеко стоящего и скрытого в зарослях корабля, вскарабкалась в свою каюту по веревочной лестнице. Громила все еще мирно спал.
'Сорочку можно пустить на тряпки! - Вздохнула про себя. - Ничего конкретного не узнала, кроме того, что мы под самым носом у палачей. Хорошо, что в Гартензии такие глупые предрассудки на счет морских берегов! Корабль с центрального пирса совсем не виден'.
Эта традиция шла издревле: по берегам оставляли широкую полосу лесов, пряча города внутри живых 'колец'. Никогда с первого взгляда не скажешь, обитаем остров или континент или нет. Разрывалось кольцо только в центральных портах: тут кабаки, гостиницы и магазины выходили на мощеную причальную набережную.
На рассвете боевые корабли Феликса выступили в точно назначенное время. Пиратская шхуна выступила загодя только благодаря 'мыслекамню' - общими силами часть вусмерть пьяной команды удалось-таки собрать, но это было больше похоже на отплытие странствующего балагана. Поспать Клемент так и не удалось.

8

Только когда солнце прошло половину пути до зенита, их стали нагонять 'топорики' Александра, прозванные так за приличную скорость ухода на дно. Не нужна была подзорная труба, чтобы увидеть его на корме. Вся команда разбежалась по боевым постам, а сама Клемент, улучив момент перед началом атаки, послала мысль: обращаться к Громиле, как к капитану. Щенки короля все равно не поверят, что верховодит здесь все же она, и у нее будет больше шансов вытащить их, если что. Повернулась к Громиле. Он молча кивнул и стал отдавать короткие и точные приказы.
'А вот и третий участник драмы, ждущий моей мести. Скоро же мы встретились, через четыре года... Интересно, вспомнишь ли ты меня после моего столь долгого скитания в Чужом море с водоплавающими хищниками? Знаешь ли ты, кто тебя отправит на Высший Суд?'
Загремели пушечные выстрелы, судно пиратов стали брать количеством. Вскоре завязалось сражение. Схватка была неравной, жалкая кучка из ее команды лишь и осталась в живых.
'Кажется, Фортуна повернулась к нам другим местом, а не лицом. Таких потерь у нас еще не было.'
Окруженные, Громила и Клемент стояли спиной друг к другу. Армия противника все-таки понесла хорошие потери: двое из пяти кораблей полыхали и тонули, исчезая прямо на глазах.
'Болезный' граф и его более старший начальник взошли к пиратам на борт. Кроун начал длинную речь об их преступлениях. Клемент знала этого старика: он тоже добивался ее руки и не только руки, когда ей еще было всего 16 с половиной; а ему уже тогда было под 50.
'Если бы ты, старый пень, знал.'
Клемент могла спорить на все камни мира, что старик Кроун ненавидит графа - своего преемника. Старик подвел итог, что их отвезут в столицу Гартензии, где они должны будут по традиции покаяться перед ликом Великого Короля, а после чего - их казнят.
- Черта с два!!! - Сплюнул Громила, сгреб Клемент в охапку, выкинул за борт и выстрелил в старика. Граф оказался так же проворен, но не настолько быстр, поэтому Громила успел ранить еще двоих, прежде чем схлопотал пулю в плечо. Его пистолет отлетел к краю палубы и упал в море.
Вслед за Клемент в воду нырнуло много народу, но никто не смог опуститься настолько глубоко, чтобы достать ее. Она же успела проплыть под корпусом шхуны, пока Громила отстреливался от вояк, тем самым переключив их внимание на себя. Только Феликс не пошел на поводу: граф оглядывался, целясь и высматривая ее тень в воде. Недалеко находился необитаемый с виду остров, и она двигалась в его направлении.
Клемент уже порядочно выдохлась, когда вынырнула. Кто-то ухватил ее за щиколотки и потянул вниз, выхватил ее же кинжал и прижал к пульсу на шее. Вынырнули они вместе. Одной согнутой рукой Александр обхватил ее под подбородком, а другой поудобнее перехватил кинжал, вытащенный мгновением ранее из кожаных ножен в ее ремне.
- Вот мы снова и встретились. Ты рада? - Раздался бодрый и веселый голос отфыркивающегося графа.
'Похоже, вчерашний удар никак не повлиял на него!'
(На самом деле тому приходилось бороться с Великой Головной Болью: казалось, стоит только придушить ее виновницу - и все пройдет, но объяснение со стариком не сильно воодушевляло.) Клемент пыталась вырваться, но кончик лезвия лишь сильнее впивался ей в горло, рисуя на нем и царапая кожу. Появилась капелька крови, тут же смытая соленой водой.
- Держи ее! Сейчас будет шлюпка! Да гребите же вы, сукины дети!!! - Орал раненый Кроун.
Сначала вытащили ее, затем помогли и графу. Сориентировавшись, Клемент одного офицера выпихнула из лодки ударом ноги, высвобождая руки от хватки конвоя; его друг дал ей с размаху пощечину, на что последовал выпад и... ногти вошли в горло бедняги. Рука тряслась от напряжения, с каким она сжимала жертву. Хлынула кровь. Граф очнулся от изумления, схватил пленную за волосы, она подалась его движению вместо сопротивления, чтобы успеть развернуться к нему, шлюпка закачалась, и они чуть не выпали. Остальные навалились на женщину, связали руки за спиной и насильно усадили на дно лодки. Граф уселся и с облегчением вздохнул, наступив на веревки ее связанных рук и пару пальцев. Вскоре ее подняли на офицерский корабль. Из разбойников в живых остался лишь Громила: остальные были убиты при 'попытке к бегству'. К ней подошел старик и отвесил звонкую пощечину.
'Смотри, как бы я тебе руку не откусила!'
Их с Громилой бросили в трюмы и привязали к крепежным кольцам в балках. Масса крыс бегали вокруг, но они не тронули пленников - это был, конечно, основной плюс от гипноса!
- Что будем делать?
- Не знаю, Громила, не знаю. Как ты думаешь, старик узнал меня?
- Похоже что нет. Я не могу разорвать веревки.
- Предоставь веревки крысам, только не очень дергайся.
- Ты можешь ими управлять?
- Без понятия, не могу сосредоточиться. Лучшим вариантом было бы бежать уже на берегу, но надо попробовать.
Повисло молчание, Громила перестал ее слышать.
- Меня только и хватает на то, чтобы пока удерживать их подальше и обеспечить старику головную боль до конца путешествия.
- Клем, мне уже легче! Ей богу, отличная мысль!
- Я стараюсь. - Она устало откинулась на спину.

9

Через несколько дней к ней зашел сам Феликс. Походил напротив, поглядывая на нее, и наконец изрек:
- Я хотел поблагодарить, хоть ты и преступница.
- За поцелуй никак?
- Не прикидывайся! - Он повернулся к ней лицом и присел на корточки. - Такую мигрень могла обеспечить только ты - у министра ее отродясь не было. Временно остатками похода командую я... Значит, слухи о твоих способностях правда. Что же еще ты умеешь?
- Отпугивать крыс. - И она посмотрела ему в глаза, намекая на очевидную двусмысленность сказанного. Он нахмурился, но от какой-то своей идеи не отказался.
- У меня есть предложение. - Кончиками пальцев он провел по ее щеке. - Я могу спасти, попробовать спасти - быстро поправился он - твою жизнь в ответ на твою нежность, скажем, этой ночью.
Клемент закинула голову и расхохоталась. Граф отскочил от нее, когда к ее хохоту присоединился гулкий смех Громилы.
- Нет, ты слышал это, а? Слышал?! Меня повысили в звании до любовницы Его Капитанского Величества!
Граф, казалось, просто задымился от злобы.
- Ты сдохнешь на гильотине, дрянь! Я последний, кто бы мог помочь тебе! Ты сама себе подписала приговор! - И вылетел за дверь.

10

Наконец, они прибыли в столицу Гартензии - Лотос. Под крики толпы Клемент и Громилу вывели на причал и повели по главной улице к королевским тюрьмам.
'Вот уж чего не боюсь, так это тюрем: на сотню заключенных всего лишь десять преступников, остальные - иноверцы. Неужели они не понимают, что мы это понимаем? А, ладно, моя проблема не тюрьма, а ее стены. Гром, как настроение?'
'Никогда не был так популярен! Может, пройдемся еще раз?'
'Те железяки с ружьями лишены чувства юмора и не понимают, какую честь ты им оказал, благосклонно позволив проводить себя в свои апартаменты с видом на навозную кучу!'
'Клем, наверно, со стороны будет очень странно смотреться, если я начну ржать...'
'Извини, просто я не думала, что у меня так много поклонников!'
'Ничего - ничего.'
'Нет уж извини.'
'Уговорила. Так и быть, прощаю. А ты...'
'Хватит, Громила!'
'Тогда проваливай из моей башки, после таких разговоров она у меня жутко болит!'
Оба прыснули со смеху, но в общем реве ликующей толпы это не было замечено, как и капелька крови под носом Клемент, быстро ею стертая.

11

Спустя неделю с их заключения из дальней резиденции прибыл Император со своей свитой: ведь такой повод - пойман проклятый Командор, из-за которого однажды чуть война не разгорелась! Видите ли, остальные страны свято убеждены, что тот орудует в море по приказу самого короля Гартензии! Неслыханный позор! Они грабили под флагом Гартензии, имея на руках какие-то королевские бумаги, отчего их подпускали слишком близко и узнавали слишком поздно.
На следующий день в огромном зале пленников поставили перед ним и его многочисленным окружением, расположившемся как внизу, так и на увешанных балдахинами балконах и лоджиях. Рядом с королем Клементина не без презрительного сожаления увидела Анжелию. Та торжествующе улыбалась, скрестив руки на груди.
- Ха, твой план провалился, разбойница! Человек, спасший мою драгоценную возлюбленную, стоит слева от тебя!
'Ну прям как ребенок: хвастается своей игрушкой и ждет реакции.'
Клемент повернула голову, и ей улыбнулся и поклонился небезызвестный граф Александр Феликс. Без тени эмоций Клемент снова посмотрела на короля.
- Сколько вы заплатили ему, ведь Анжелия уже старовата для него?
'О, да! Граф предпочитает помоложе и неискушеннее!'
В зале раздался взрыв смеха, а королю лишь усилием воли удалось сдержать подобающую маску на лице. Клоунада явно пошло не по тому плану, который предполагался. Где раскаяние? Где ползание на коленях и стучание лбом об пол?! Ну что за пираты пошли нынче?!
Анжелия поджала губы. Публика, истомившаяся от своих же светских манер, была в предвкушении продолжения представления, но Его Самоуверенное Величество проигнорировало остроту.
- Вас казнят в полдень на площади. У вас есть шанс покаяться в своих грехах! И уйти с чистой совестью из этого мира! Мы добры ко всем и даем вам этот шанс.
Ответил Громила:
- Мы крали у таких же преступников, как и мы! Так что не беспокойтесь за нашу совесть, она чиста.
Король в ярости вскочил с трона и выхватил меч.
- О, я вижу, вы с нами согласны! - Подытожила Клемент.
Зал молчал.
'Ты готов? Как и запланировали.'
'Всегда, Клем.'
Она разорвала наполовину перегрызенные тюремными крысами веревки и, выхватив у одного из охранников оружие, пристрелила его, тут же бросая бесполезный предмет. Громила действовал параллельно с ней, сдерживая натиск воинов при их отступлении. Клементина, как вихрь, налетела на замешкавшегося графа, вырвала свой клинок и затеяла с ним драку.
- Прирежьте ее, Феликс! Прикончите эту мразь!!!
Клемент отступила на пару шагов назад, оступилась и, падая, ухватилась за какой-то канат, частично выскользнувший из застежки в стене, однако зацепившийся узлом на конце. Позади нее все кинулись врассыпную. Не долго думая, она отрубила застрявший конец и взмыла сначала почти под самый потолок, затем пролетела над головами свиты, плавно снижаясь и вновь взмывая вверх с помощью Громилы, поймавшего канат, отрезанный от люстры Феликсом. Все это сопровождалось взрывом от упавшей в середину зала шикарной люстры, вонзившейся шпилем глубоко в пол и обдавшей близ стоящих водопадом сверкающих горячих осколков.
Вскочив на балкон чуть в стороне от короля, Клемент уловила тяжело оседающую Анжелию: стерву удалось достать! С меча стекали капли крови. Ко всему прочему, по линии огня в 'королевскую возлюбленную' попало пять или шесть пуль от тех, кому Громила не успел помешать.
- За Клементину Диор! -Клемент спрыгнула с перил за покрывало балдахина.
- Девочка... - еле слышно выдохнула какая-то пожилая женщина слева от нее, но было не до того.
По аркаде уже бежал воин, пока один, но топот остальных уже слышался на ближайших подъемах; остановила его только раз взглянув, сама удивляясь вырвавшейся изнутри ударной Силе. Из открывшихся на галерею лоджий бежали люди, стоял шум, визг женщин: знатные дамы шарахались от нее, впрочем, как и мужчины.
Некогда шикарный зал превратился в поле битвы: кое-где виднелись пятна крови и распростертые тела. Посередине торчала громадная люстра, при подъеме которой было задействовано двадцать человек, ее осколки разлетелись по всему залу: кристаллы, обеспечивающие ее сияние, лишившись сдерживающей их энергии, взорвались, буквально изрешетив близстоящих. Недалеко от этой груды стекла и вывороченного паркета Громила пытался скинуть с себя придворных, напоминая медведя, окруженного шавками.
Александр, взлетая по лестнице, на ходу достал пистолеты и готовился стрелять, надеясь, что она еще не выскочила на улицу с летней террасы.
'Говорил же Кроуну! Обставили бы все как побег! Нет, поддался на уговоры короля! И что теперь?! Доразвлекались!'
Увидела Феликса, прижатого к стене мечущейся к выходам толпой, но также цепко следящего за ней самой, как и за этими безумцами. Она почти решилась послать Силу, когда ее снова окликнули.
- Девочка моя... - Чуть громче проговорила та женщина.
Клемент, которая могла в любой момент схватить пулю от Феликса, физически ощущала его сомнения и усиливала их. Отсрочив исход на доли секунд, успела отметить, как женщина лишилась чувств, а растерянный старец удивленно и непонимающе смотрит на нее, поддерживая даму.
'Громила!'
'Проваливай!!! Какого черта ты еще здесь?! Феликс ушел за тобой!'
'Да вижу я его.'
Только сейчас очнулась, выплыла из замедленного сна, где она видела его глаза, в которых появилось... Узнавание ли? Понимание? Не важно, главное то, что это помешало ему вовремя спустить курок. На нее обрушился гомон толпы, ругань солдат на перегородившую проход знать, крики, выстрелы, приказы страже. Она даже и не понимала, что в нее стреляют!
Бросив еще один взгляд на эту пожилую пару, Клемент в один прыжок преодолела расстояние до дверей на террасу, вкатилась на нее, осыпаемая осколками витражного стекла, свернув определенно уродливые статуэтки купидонов при входе. Перекатившись к самому краю, ровно в тот момент, когда за ней, овеваемый тонкими, белоснежными шторами, вошел Феликс с перезаряженным оружием, она вытолкнула тело вперед и вниз, приземляясь в густые заросли роз. При выстреле от мраморных перил полетела крошка, пара балясин вывалились, как гнилые зубы.
После долгой пробежки, только у самой окраины города, спокойно пошла пешком, иногда все же переходя на бег и беспокойно оглядываясь. Остановилась лишь в зарослях на берегу, меж больших валунов, не иначе выброшенных на берег недавним штормом. Теперь можно было затаиться, съесть украденные хлеб и фрукты, осмотреть, что на ней осталось не израненным и дождаться Громилу. Он долго не отзывался на мысленный зов, солнце начало клониться к морю, когда он слабо проявил себя вопросом, мол, где ее черти носят: все лепестки Лотоса(3) , как муха, опползал уже в ее поисках.
Клемент хлопнула себя по лбу: стоило бы догадаться, что маги стараются ее 'услышать', а Громила изящно водит их за нос, вместе с соглядатаями от Артура. По неосторожности хлопнула по лбу сильнее требуемого, отчего там что-то заболело.
'Старая игра 'тепло-холодно', только двигайся быстрее!'

12

- Ты меня напугал! - Прошипела Клемент, когда он втиснулся в ее закуток и отобрал остатки еды, дожевывая чью-то жареную ногу и протягивая ей воду. - Вижу, тебя выпроводили под белы рученьки(4)?
- Выбегал через кухни. Тихо! Я не уверен, что смог затеряться в толпе.
Прыснув со смеху, наконец напилась вдоволь.
Пришлось до наступления темноты просидеть на дне этой ямы, а потом Громила повел ее окольными путями к тавернам на берегу, недалеко от Третьей Пристани. Они влезли в окно одной из гостиниц и оказались в маленькой комнатке. Клем уже валилась с ног от усталости, однако рассказала, что произошло в галерее, а затем молча уставилась на Громилу с немым вопросом.
- Когда Феликсу не удалось перехватить тебя наверху, - он закрыл дверь поплотнее, - он расспросил старуху, ну, ту даму, почему это она приняла тебя за дочь. А эта ста... дама...
- Не поправляйся. - Отмахнулась она.
Ей вспомнилось, каких трудов стоило рассказать другу свое прошлое, так что теперь уже всех из этой истории он мог бы называть вообще как угодно, раз не перестал ей доверять.
- А она и говорит, мол, это и есть моя дочь. Все считали, что дочь Диор погибла или до сих пор в том монастыре, а старушка просто рехнулась, а теперь выясняется, что ты мало того, что жива, так еще и стала Морским Охотником! Король на все это не обратил ровным счетом никакого внимания, его занимала лишь Анжелия и собственное горе; совсем ополоумел: целовал ее, звал, короче, еле оттащили. Про меня едва не забыли, чуть не выгнали в суматохе, чтоб под ногами не мешался. Все взял в свои руки Феликс: отдавал распоряжения охране и, похоже, приказал поставить на уши всех колдунов в округе, поэтому будь поосторожней со своими мыслями. Ух, а еще Феликс велел тебе передать, что твоя мать больна и долго не протянет, сказал взывать к твоему дочернему чувству, хотя я дико сомневаюсь, что оно у тебя осталось. Ясное дело, сунуться сейчас в имение - то же, что к голодному льву! Ты пойдешь? Старушка совсем плоха.
- Так тебя и правда вытурили из дворца просто так?!
За дверью раздался грохот сабель, поднимались снизу. Громила посмотрел на дверь, на Клемент.
- Выследили. - Усталость начала брать верх над разумом, очень хотелось прилечь: в заключении спать тоже почти не давали...
- Сейчас самое время сказать, что, если мы не увидимся...
- Не пори чушь!
- ...я не жалею, что ушел с тобой в море, Клем. Я их задержу.
Хотела было его обнять, но в дверь уже ломились; юркнула в окно и взобралась на крышу под яркие южные звезды, шипя от боли в мышцах и ранах. Осторожно выглянула оттуда, увидела отряд из двадцати человек, судя по стоящим на привязи коням. Из здания выволокли Громилу и закинули на одну из лошадей. Искать Командора они не особенно и старались, так, огляделись вокруг, зашли на задний двор, поплевали в навоз.
'Император совсем не следит за дисциплиной. Хотя за те деньги, что им платят, я бы тоже особо не рыпалась. Они точно знали, где нас искать, значит, магов уже вытащили из уютных колыбелек. Но надеяться поймать меня с такими войсками... Даже нормальной погони не будет.'
Как кошка, Клемент перескочила на крышу пристройки и соседней таверны, спустилась на землю и скрылась в темных закоулках порта. Утешало спокойствие за свою жизнь Громилы: значит, были основания. Может быть, удастся свидеться.

13

Граф очередную ночь маялся дурными снами: Командор совершенно не шел у него из головы. Конечно, он узнал ее даже спустя четыре года после 'заточения' в монастырь. Это пришло как озарение, за несколько ударов сердца до того, как он выстрелил. Бог мой, умей он останавливать время!
Он же просил руки Клементины у ее родителей, но кем он тогда был!? Простым служащим, без чинов, без наград, но с титулом графа и перспективами. С одними перспективами. Ей даже не сообщили о его прошении, его подарки отправлялись прямиком в мусорные корзины и доставались обслуге. Ни на одно его письмо ответа не последовало.
Весь год ее замужества он, казалось, тихо сходил с ума. 'Я бы так и продолжал 'гореть', если бы через год натура Ориосто снова не взяла бы верх окончательно и бесповоротно. Но я вел себя, как слепец, ничего не замечая, и проклинаю тот день, когда Ориосто подбил меня на это дело. Дурак!'
Они находились в кабинете Ориосто. Слева полыхал камин, освещая друзей. Справа - шкаф до потолка, заполненный книгами, которые тот в жизни не открывал. Посередине стоял бильярдный стол. За ним, напротив Александра, стоял Ориосто, за спиной которого находилось занавешенное окно. Кии лежали на зеленом сукне, на нем же в беспорядке неподвижно лежали шары. В задумчивости Ориосто обошел стол, став ближе к камину. Всю партию они говорили о совсем не значащих вещах и слухах, ходивших по Двору.
Надо сказать, что сам Ориосто в общем-то не имел никакого отношения к службе при короле: его отец служил министром - он сколотил себе состояние не столько за счет этой самой службы, сколько на незаконной торговле оружием; сменил не одну жену и с десяток любовниц. По чистой случайности от одной из них - болеющей какой-то нервной болезнью - и родился мальчик, которого женщина назвала Ориосто. Министр его усыновил, от любовницы избавился и вскоре сам помер, оставив сыну значительное состояние, позволившее ему вырасти, получить образование и ничего не делать, кроме как соблазнять женщин. Совсем как его отец.
Наконец, Ориосто подвел разговор к Клементине:
- Ну что тебе стоит! Я же видел, как ты на нее смотришь. Неплохой шанс осуществить мечту. Или хотя бы попробовать - вдруг не так хороша, как кажется.
- Не понимаю я тебя. С такой женой, как Клементина, по-моему, можно забыть обо всех остальных. - Сомнения грызли, как дикие псы.
Ориосто 'печально' вздохнул и отвел глаза.
- Это давняя история. Хочешь послушать?
- Как это связано с ней?
- Так рассказать или нет?!
- Конечно, я слушаю.
- Будучи еще юнцом, я на спор со своими друзьями взялся совратить неприступную юную леди, по слухам еще девственницу и ведьму. И мне это удалось. Хуже того, она действительно оказалась ведьмой и прокляла меня.
Алекс попытался было относиться к этому, как к очередной небылице, но что-то в друге изменилось, заставив его поверить. Ориосто продолжил:
- Как же она сказала-то? Точно не помню. Короче... А, вспомнил:
'Твоя любимая умрет,
Как только сердце ей откроешь.
И счастья сердце не найдет,
Ей никогда не быть с тобою'.
Ну и отдала концы.
- И поэтому ты...
- ... не могу быть с Клементиной. Ее звали Кароль Трез. Слышал?
- Быть не может! Это же дочь той, что нагадала предыдущему королю смерть в когтях ягуара, а убила его любовница с такой татуировкой на ягодице!
- Именно.
- Неужели ты думаешь...
- Я безумно люблю и хочу Клементину! - В порыве Ориосто схватил Алекса за руку и сжал ее. - Но я не могу рисковать ею! Хоть что-то хорошее я должен сделать!
- Но ты бы мог попытаться рассказать ей.
- Она погибнет. Единственное, что я могу, это вести себя как последний идиот, сам не осознающий своего счастья. Только травы да выпивка мне и помогают.
- Ты пьешь травы?!
- Я бы давно свихнулся, если б не пил их. - Ориосто немного помолчал. - Ты сделаешь это для меня?
- Ты знаешь о последствиях?!
- Я прошу тебя.
'И я, как истинный дурак, согласился!'
Это была одна из гениальнейших лживых историй, роящихся в голове полубезумного Ориосто.
Правда, вскоре Клементина Диор-Тивори-Товаль вытеснила все сомнения из головы Александра. Его увлекла любовная игра, тело, лицо, губы девушки... А потом начался ад. Ориосто исчез, ходили слухи о его смерти. Клементину упрятали в монастырь. Его самого выслали из страны по императорскому поручению, и он промотался почти год на задворках маленького королевства - родины принцессы Фарриор. И лишь спустя два года ему подтвердили, что, почти сразу же после заключения, Клементина сбежала, и от нее все эти годы не поступало ни малейшего известия. Все предпочли согласиться с тем, что ее уже нет в живых. Ее отец тоже гордо не признавал ее живой и уж тем более - своей дочерью, а мать, вначале ревностно поддерживавшая его, иссыхала с каждым днем.
'Честно говоря, у меня самого руки опустись от бесплодных поисков, а тут еще этот Командор чертов доставляет кучу неприятностей и проблем, никакие договоренности не спасали.'
После той истории с Ориосто Александр отказался от идеи быть послом в завоеванных королевством странах и, согласившись на увещевания отца, занялся военной карьерой. Ему было уже все равно, чем заниматься, лишь бы вообще не думать о том, что он натворил. Наконец, только сейчас пришло осознание того, что она жива, она убийца, и они никогда не смогут быть вместе, даже если весь мир вывернуть наизнанку!
Теперь, по долгу службы, он будет вынужден сам казнить Клементину Диор.
И только вздохнул с облегчением, когда ее не оказалось на похоронах четы Диор: ее отец не перенес смерти жены. Старик оставил завещание, которое вскрыли сразу же после похоронного обряда. В нем было сказано, что он прощает дочь, как перед кончиной его просила об этом ее мать, и передает ей все драгоценные камни из их состояния, а деньги и остальное имущество будет разделено между другими наследниками. Так что теперь в королевской Охранной Комнате Клементину ждал небольших размеров ларец, а Его Величество, хотя и нехотя, посчитался с волей бывшего наставника, но всем своим видом выказывал чистое неудовольствие и тайно отдал приказ стрелять в убийцу, не взирая ни на что. А потом просто махнул на это рукой, полностью отдавшись горю в связи с кончиной 'драгоценной Анжелии', позволяя себя утешать очередной даме.

14

Александр стоял у захоронений в склепе клана Диор. Тот представлял собой келью из камня голубого отлива, посреди которой вровень находились каменные постаменты. Входа было два, чтобы при прощании с усопшими, людской поток не скапливался внутри здания. Стены были рельефными, из них выступали полуцилиндрами колонны. Под куполом, у его основания, где-то на уровне макушки среднестатистического гартензианца, находились каменные прорези-окошки.
Он обратил внимание, что какой-то монах читал над плитами молитвы. Больше никого не было. Монах показался вдруг каким-то щуплым, стоял, ничего не делая и даже не двигаясь, полностью скрывшись под необъятной накидкой. Он к нему шаг и окликнул:
И тут же раздался до боли знакомый голос:
- Ни шагу дальше, граф, или я буду вынуждена вас прирезать. Уважайте покой и спокойствие усопших.
Он попытался взять себя в руки и сосредоточиться на происходящем.
- Значит ты все-таки пришла. Ты знаешь о завещании? А о том, что именно мне поручена честь казнить тебя?
- Знаю. Думаешь, что-то получится?
- Ты собираешься забирать наследство? - Ее спокойствие (и равнодушие, с каким она стояла около могил) выводило его из себя.
- Собираюсь ли я?! - Клемент презрительно фыркнула. Ларец уже час как покоился в ее тайнике. Она подозрительно огляделась.
- Думаешь, я подам знак своим людям?
- Ты служишь королю, небось, сам такой же тупой, как и он сам. Что еще можно ожидать от императорского прихвостня? Стой на месте, я предупредила.
Феликс сжал руки в кулаки, но это мало помогло успокоиться. Никто еще безнаказанно его не оскорблял, еще никому не сошло такое с рук! Он понимал, откуда в нем столько злости: ведь он всем так долго доказывал, что даже незаконнорожденный, толком не знающий своего отца, он способен добиться таких высот, о которых ни один министр мечтать не мог, а тут какая-то портовая воровка...
- Нам надо поговорить. - Процедил он сквозь зубы. И это та же самая Клементина?!
- О чем? Я должна пасть на колени и просить о пощаде? Да я только и мечтаю о том, чтобы прикончить тебя!
- Клементина...
- Заткнись!!! Не смей произносить это имя!
- Ах, прости, я забыл, что ты у нас теперь 'Клемент' - то ли баба, то ли зверь! - Он и сам не заметил, как начал язвить, а значит вышел из себя, показал свои истинные эмоции.
'Не до приличий!'
Она снова огляделась, прислушалась к звукам вне склепа и сделал шаг назад, ко второму выходу. Мгновенно Алекса прошиб холодный пот, он совсем не об этом хотел с ней поговорить, а получилось так, что он едва ли не ненавидел!
'Э, нет, я еще не все тебе сказал, красотка.'
Но тут вмешалось чувство долга, и он устремился к неприятелю. На его взгляд, Клем запуталась в полах рясы, он попытался воспользоваться этим, но каким-то чудом ей удалось выхватить меч на долю мгновения раньше и выставить его перед собой так, что тот чуть не проткнул Феликса насквозь, как иголка - насекомое алхимика.
'Какая жалость.'
Алекс видел, как дрожат ее руки, как кончик лезвия пляшет в воздухе.
'Она напряжена, нервничает, надо всего лишь улучить момент...'
- Ну и куда ты денешься? Все имение окружено. - Он приблизился.
- Не твоего ума дело. - Шаг назад, взгляд под ноги, которому он не придал значения.
Резкий выпад, Алекс схватил острие меча одной рукой, рясу - другой и резко развел руки в стороны. Клемент улетела в один угол каменной кельи, все-таки наступив на край одежды, а клинок - в другой, оставив левую ладонь графа кровоточить. Ему же было не до этого: он выхватил мушкет и, припав на одно колено, приставил дуло к ее лбу.
- Не рыпайся. - И скинул капюшон, чтобы видеть ее лицо.
И, в общем-то, потерял дар речи: перед ним сидела бледная, перепуганная девчушка, с огромными от ужаса глазами, запавшими от слез так, что под ними появились фиолетовые синяки, грязные светлые волосы и царапины говорили о том, что ей не раз пришлось сражаться ради спасения своей жизни.
Осторожно, будто к стеклянному, она прикоснулась кончиками пальцев к его щеке, незаметно скользнув в его сознание. От удивления он замер. В мгновение ока ее лицо неуловимо изменилось, стало суровым и злым. Сощурились глаза, дрогнули ресницы и словно невидимая рука бросила Феликса на противоположную стену.
- Меч! - И он сам оказался в ее руке.
Александр бросился на нее, сжимая свой клинок (мушкет куда-то закатился), послышался звон металла, привлекший людей графа. В нее же словно бес вселился, он еле успевал блокировать удары, попутно сражаясь с гулом в голове. Тут, словно лишившись всякого здравого смысла, он кинулся на нее, как только заметил нерешительность в ее поведении - она отвлеклась на топот приближающихся солдат. Стоило ей отвести меч чуть в сторону, как на ее шее тут же сомкнулись тиски его рук. Клем начала брыкаться, один из ее ударов достиг цели. В ушах стоял лязг доставаемых мечей из ножен охраны Алекса, сердце бешено стучало, поджимало время, а она, как завороженная, смотрела в его глаза, не понимая, кто из них обладает гипносом. Наконец, она разорвала эту связь, стукнула рукояткой по стенке надгробия и юркнула в открывшийся лаз, напоследок бросив:
- Закончим в другой раз.
Только пол выровнялся, как влетели охранники. Алекс стоял, как изваяние, все еще тяжело дыша.
- Граф, вы в порядке? У вас кровь.
- Оставьте меня...
- Может, лучше...
- Я сказал, оставьте меня, убирайтесь к черту!!! Направьте всех людей в порты, она не должна еще раз ускользнуть!!!
Как только они вышли, Алекс со злости ударил по стене, разбив костяшки пальцев, что его в некоторой степени отрезвило.
'Я еще доберусь до тебя, Клементина Диор, ты еще пожалеешь, что не сгнила в том монастыре! Я удушу тебя собственными руками!!!'

Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что этот вышагивающий к своему коню мужчина как минимум провалил дело королевской важности, а не просто упустил преступницу. В конце-то концов, он и сам не знал, на что больше злится: на то, что дал волю слабости, или на то, что эта женщина стала такой...
'Какой, дурень, какой она стала?! Недоступной, может быть? Далекой? Чужой? Да! Да! Да! Сто раз да! Думай, граф, думай, на кой ляд из всех женщин на свете ты выбрал Корсара?! Идиот! Она над тобой просто издевается!!!'
Подогреваемый такими мыслями, он несся прочь от родового захоронения Диоров. Сам король разве что обладал большей родословной! План поимки Командора провалился по его же вине, он выставил себя
'И перед кем? Перед пиратом и убийцей!'
полным кретином, слабовольным дураком, а ему еще отчитываться перед Кроуном!
Проезжающие мимо женщины с тоской поглядывали из окон повозок вслед всаднику. Сам того не зная, Александр Феликс разбил не одно женское сердце: коротко остриженные светло-русые волосы с выгоревшими кончиками, зелено-карие глаза, излучающие свет и тепло, а в минуты гнева становящиеся практически угольно-черными, четко очерченные скулы, тонкие губы, которые лишь изредка трогает легкая улыбка, чуть выше среднего роста, с гордой осанкой и неимоверной силой. Одно время за ними закрепилась репутация 'бессовестных соблазнителей', но своим победам Алекс придавал гораздо меньше значения, нежели Ориосто... И конечно все были разочарованы, когда он женился на никому не известной девушке. Поговаривали, что его чужеземец-отец надавил на него.
Даже подъезжая к своему дому после отчета (Кроун, на удивление, промолчал, видя, что граф воспринял этот провал как личное оскорбление) Александр не смог избавиться от злости, разъедавшей его изнутри. В таком же бешенстве он вошел в дом. К нему навстречу выбежала его молоденькая жена. Радость на ее лице тут же сменилась кислой миной, когда она увидела, в каком состоянии тот вернулся. Только вчера между ними разгорелся очередной скандал по поводу поимки 'этой женщины', ставшей для него важнее законной жены.
И зачем он вообще послушал отца, женившись на ней? Его отец полагал, что жена и дети помогут остепениться и занять твердое положение при Дворе, но никто не мог предугадать, что на горизонте появится корабль Клемент, и однажды ночью они снова встретятся после четырехлетней яростной охоты друг на друга. Конечно, Командор не остался в стороне, стоило забрезжить хоть малейшей надежде расстроить планы Феликса. Узнавая, за кем охотится граф или с каким заданием плывет в другую страну, она делала все возможное, чтобы найти слабое место в его расчетах и, например, убрать узловую фигуру из многоходовой операции, всю ее целиком ставя под сомнение или неимоверно все усложняя и затягивая.
Жена же Александра, против ожиданий, оказалась абсолютно бесплодной, что окончательно испортило ее характер и привело к ухудшению отношений между ними.
На закате он остался сидеть на открытой терассе, выходящей к самому берегу моря. Агрессия против Клемент и себя самого почти прошла, уступив место щемящей грусти и усталой печали, связанной с безнадежностью положения.
'Я был бы счастлив, будь в этом доме Клементина. Здесь все стены пронизаны воспоминаниями о ней, ее аромате. Моя жена терпеть не может запах жасмина... О боги, я должен убить самую желанную женщину на свете и остаться с этой...'
Маленькая ладонь легла на его плечо. Темноволосая, зеленоглазая Линда несмело заглянула в его глаза.
- Скажи, дорогая, а ты не ведьма?
Она хихикнула и покраснела.
Ночью он любил ее, все равно думая о другой, о своем лицемерии и невероятном положении, в котором оказался по своей же вине.

Клемент в очередной раз было не до сна - необходимо бегом выбираться из Лотоса, пока ею не занялись по-настоящему сильные маги: этих хлебом не корми и золотом не дразни, дай только покопаться у нее в голове. Однако что-то останавливало.
Как же она могла пройти мимо одного из виновников ее позора и не заметить его!? Он принял в скандале не ту сторону, ему сейчас должно быть уже достаточно больно и он замечательно уязвим. Но затевать что-то против Артура - безумие! Это ничем не оправдано. Озорство в предвкушении пакостной проделки, окончательно заглушившее голос неустойчивого рассудка и подстегнувшее измотанный организм, сделало свое дело.
'Ничем не оправдано, конечно, - кроме прошлого! Да и не мешало бы посмотреть, там ли Громила.'
Королевский дворец охранялся, как крепость, и пробраться в покои короля было той еще задачей. Пришлось начать издалека: навестить его наложниц в отдельном флигеле, расположенном в густом саду, и позаимствовать немного одежды.
'Опять розы, черт бы их побрал, не порвать бы парчу...'
Наряд не то, чтобы сделал ее менее заметной, наоборот - приятней глазу разукрасил гибкое тело, вследствие чего возникли проблемы другого характера: встреченная охрана проходу не давала. Спасало только покрывало, скрывающее лицо, и самообладание.
Кругом суета и нескончаемое приготовление блюд: почуяв 'жареное', гости и не собирались разъезжаться - все так или иначе продлили свое пребывание в Гартензии, чтобы быть первыми, кого король 'благословит' на поиски Командора: живым для суда он больше никому не нужен.
Охрана исправно стояла у дверей в покои императора. Клемент прошла чуть далее по коридору и вышла на большой балкон с резными каменными перилами. Прислонившись к колонне, поддерживающей верхний ярус, и, тем самым, пропав из поля зрения стражи, она огляделась. Балкон заканчивался, не доходя до стены следующего корпуса дворца. Отсюда, через проемы галерей, ей прекрасно была видна вышагивающая и там стража, беспрестанно снующие слуги. Не смотря на то, что королевская опочивальня находилась в самом сердце дворца, переходы были выстроены так, что слуги, по сути, никогда не пробегали мимо его дверей, не мешая топотом босых ног. К самому порогу вел один коридор, каким она и прошла.
'Не стоять же здесь всю ночь, пока ему донесут!'
Осторожно выглянув из-за колонны и убедившись, что охранники перешептываются о чем-то своем, быстро кинула взгляд на разгуливающую по соседнему корпусу стражу: та, как раз, с интересом ее оглядев, повернулась спиной.
Встав на носочках на тоненькие перила, она прыгнула на узорчатую ставню ближайшего окна, подтянулась, упираясь ногами в стену, в очередной раз помянув цветочные шипы, от которых саднило всю кожу при малейшем напряжении, и взобралась выше, на козырек крыши. Припав к ней, перебралась на другую сторону, едва не скатившись - вовремя ухватилась за маленькие шпили, украшающие скаты.
Осмотрелась. В башенках на третьем ярусе менялись люди - заступала ночная смена охраны. Повезло, не заметили. По крыше ей удалось проползти до примыкающей к спальне короля террасы. Оформленная в виде портика, она выходила во внутренний двор и при свете дня было видно, что вырезана она из розового мрамора с многочисленными гранатовыми вставками. Сейчас же, в густых сумерках, листочки вьющихся растений, цепляющиеся за нее, имели неестественный вид чернильных пятен на бордовом бархате.
Клемент соскочила вниз и, прислонившись к стене (в тени полога из листьев ее не было видно сверху), подошла ко входу. Король что-то писал. Потом убрал письмо в шкатулку, а ее - в стол, потянулся, щелкнул пальцами, дабы погасить свет, и лег в постель.
'Он действительно недурно сложен.'
К слову сказать, о его любовных победах, вообще-то, легенды складывали, хотя о каком короле они не складывались? Или правда, все дело в приворотах? Проверить? Организм протестующее отозвался вспышками боли, но злорадное искушение, толкающее на погибель, вновь разогрело и разогнало кровь. Сердце непослушно забилось быстрее. Надо было остановиться, пока не поздно, но не иначе как гипнос обратился против своего хозяина: тяжелые, надоедливые мысли крутились безостановочно, как чужие.
'Неужели нашли способ меня саму своими же 'руками' удавить?! Господи, как голова кружится. Надо было тогда сразу идти к королю. Наобещать ему всего, чего только захочет. Он бы сам избавил меня от Ориосто. Что за ересь!!! Остановиться! Немедленно!'
Но ноги уже переступили порог. Оглушенность и вязкость движений свалились, как липкая паутина. Чуть покачивало. Если бы оглянулась, увидела цепочку красных капель на полу. Что же за человек Артур? Какие заклинания обрушиваются на тех, кто входит сюда?
Потом наступило полное равнодушие к себе, все происходящее будто стало ненастоящим.
'А почему бы собственно и нет - надо же как-то выбираться из полиса, где от меня пытаются избавиться все, кому только не лень.'
Она присела на краешек постели и посмотрела в лицо короля. Спит?
- Будь я настоящим пиратом, Вашему Самодовольному Величеству не жить.
Тут же замершую над прядью его волос кисть перехватили, вторая рука сдавила горло, но Клемент лишь улыбнулась, любуясь его зрачками. Борьба была настоящая! Он не давал завладеть своим разумом, оказывая потрясающее по силе сопротивление и демонстрируя готовность рискнуть всем. Он не боялся. Более того...
Всех удивляло, как он мог прийти к власти в такой стране, как Гартензия, тем более - преодолев сопротивление своей многочисленной родни, которой он приходился настолько дальним родственником, что в семействе никто не мог определить, чья это 'паршивая овца'. Поговаривали о заключенной сделке, мол, Артур продался жадным родственникам, которые собирались поделить Гартензию, как пирог. Они дали ему срок (превратить захудалое королевство в процветающее), за который он или сделает это и останется при власти, или останется вообще без грамма золота за душой. Не долго думая, после коронации и как отгремели торжества, Артур отправился в Эстефано на 'испрошение благословления' - Замок Духов стоял на востоке этой земли, по поверьям, с самого зачатия мира. После сорокадневного бдения под аккомпанемент утробного воя призраков никто слухом не слыхивал про родню Артура. Вернулся он оттуда много более могущественным, чем отправлялся, хотя откровенной магии за ним никто не видел, может, потому, что последователей настолько древних знаний просто не осталось в живых.
И сейчас всем своим талантом он обрушился на нее. Она пришла подчинить себе его разум, он сковал и обездвижел ее тело.
'Как туго связаны! Судя по его улыбке, - тут же лениво-отстраненно подумала она, - колдуны нашли способ одолеть меня. Или он сам нашел. Ждал меня? Как разорвать эту связь?'
- Я безоружна. - Тихо просипела сдавленным горлом.
- Я знаю. - Голос был обманчиво спокоен и даже ласков.
Его руки разжались, но хватка ничуть не ослабела. Он наблюдал за ней с интересом, сидя на постели и чуть склонив голову. Можно как угодно изголяться над его мыслями, но не тронуться с места, чтобы сбежать. Мечтательный взгляд, целиком волной окатывающий ее...
'Что он задумал?!'
Сопротивление, которому не доставало сил, захлебнулось в ней, так и не проявившись во вне. Словно тугой кокон вокруг и жар у затылка. Появился страх. Мучительный, изматывающий, сладкий своим искушением сдаться.
Ему казалось, сознание рвется на части. Вот же она, убийца! Почему же он готов наложить руки на себя ради ее свободы?! Внутри рвались какие-то струны: старики Диор-Тиволи, Анжелия, давно забытый Ориосто, весельчак и бездельник, Клементина, много других - вся эта болезненная мешанина имен принадлежит не ему! Уж не приворожила ли она его? Каждый удар сердца давался все сложнее, все сильнее оно болело: разум, как молитву, раз за разом отдавал приказ - остановиться!
'Остановиться! Медленнее! Остановиться!'
Что-то заставило его приблизиться к ее лицу: близко, настолько, насколько смог преодолеть отторжение. Неожиданно ее стало жалко. Ее захотелось спасти. Новая уловка? Или его собственные мысли?! Где грань между ее мыслями и его?
Слезы?
Дыхание...
Черезчур близко.
Прикосновение к губам отозвалось внутренним взрывом. Накал гипноса исчез - Артур стал похож на магнит, к которому тянуло. Благословенная тишина разлилась внутри. И слабость. Мелкой дрожью страха реагировала на его разоблачающие прикосновения, но страх быстро забылся. Не было царапины на теле, которую бы он не поцеловал. Все ощущения, вся нежность омыли, подобно водопаду.
- Громила отправлен в Старый Город. - Произнес Артур, уже засыпая. - Останься. Я тебя спрячу. Ты будешь жить.
Медленно, нехотя, исподволь, вместе с легкой прохладой под разгоряченную кожу, понимание совершившегося стало проявлять себя. Омерзение и ненависть к себе. Так просто: ему хотелось это испытать и он нашел способ потешиться с ней! Ориосто тоже нашел выход, ничуть не более красивый, но такой же 'изящный'! Ощущение, что тонет в грязи. Века заточения не хватит, чтобы отмыться. Хотела спастись, а только провалилась еще глубже, дав слабину. От злости затрясло. Артур ее никогда не отпустит. Как же туго все переплелось - уже дело не только в ее мести, теперь замешан и король. Но ему нельзя верить. 'Спрячу!' В монастыре?! В Эстефано?! Не сейчас. Остался еще Феликс. Как игрушкой попользовались и выкинули!!! Что я такого сделала??! За что?!
Через минуту наступило успокоение. Старый Город.
Посмотрела на спящего Артура.
'Узнай кто, что здесь творилось, Ваше Величество, вам бы грозила война. Вы будете молчать. И я вам помогу.'
В последний момент рука все-таки дрогнула.

15

Прислуга подала легкий, первый, завтрак в шесть, как Артур и предпочитал: вставать рано и 'работать' до позднего вечера. Вскоре до охраны донесся крик наложницы, звон упавшего блюда и рассыпавшихся фруктов. Десяток солдат влетели в апартаменты и нашли короля мертвым. Он лежал, мирно раскинув руки, и, казалось, блаженно улыбался. Было видно, что эту ночь он провел не один. Послали за лекарем, а пока его будили, в срочном порядке растолкали сонную дворцовую охрану. С улиц стягивались войска, гремели горны. Не спящий народ шарахался от конных и пеших отрядов, с интересом шел на центральную площадь. Затеряться в быстро образовавшейся толпе не составило труда.
Взглянув в последний раз из маленького переулка на площадь, Клементина увидела Александра, на полном скаку влетевшего во дворец сквозь конную линию, окружающую дворец по периметру. Если бы тело обнаружили ранее, то ее еще можно было бы задержать внутри, но давать такого шанса она не собиралась - надо было покинуть 'гостепреимную' Гартензию немедленно. Одевшись в королевской спальне, тихонько проверила ящик стола и достала эбеновую шкатулку. Письма. Отправитель и получатель - женщина(5). Спрятав письма в надежном месте, продала шкатулку и парчовый наряд, обзавелась подходящей одеждой и направилась на Темную аллею. Зашла в один кабачок, где ей могли бы помочь. В нем обретались только смуглокожие, заведением владел откупившийся раб, с которым Клемент когда-то имела дело: она сохранила ему жизнь на своем корабле, так как он отлично готовил.
Все разговоры в почти пустом зале мгновенно прекратились, и взгляды завсегдатаев уперлись в вошедшую белую женщину.
- Гай, у тебя есть где 'скоротать время'?
У чернокожего за стойкой отвисла челюсть, а вьющиеся седые волосы, кажется, распрямились.
- О, дьявол, да ты еще жива, моя королева! - Старик вышел из-за стойки и по-отечески обнял Клементину. Все присутствующие сразу потеряли к вошедшей интерес: многим плевать на события, связанные с поимкой какого-то Командора, пока это не касается их лично; все как один были недовольны диктатом короля, и на их поддержку можно рассчитывать, если есть чем платить.
Сидевший у окна тихо присвистнул, и Клем скрылась в боковом проходе, где под лестницей находился маленький погреб, представляющий собой временное укрытие для таких вот беглецов, как она. Несколько солдат зашли внутрь. Гай как ни в чем не бывало наливал одному рыбаку выпить, другие мирно беседовали, но, как по команде, вскочили при виде 'молочных наемников', прозванных так за белую кожу.
- Э-эй, Гай, свои! Чего это ты так напряжен? Не у тебя ли эта девка прячется? Ты ведь столько с ней плавал! Облегчи нам жизнь, скажи, под каким столом поискать. - Они театрально пригнулись, формально осматривая помещение, согласно приказу.
Гай выставил три кружки, наполненные до краев.
- За то, чтоб она никогда больше здесь не появлялась, я-то вас знаю, в моей дырявой памяти еще сохранились воспоминания о ваших последних ее поисках, вы...
- Хватит! Избавь нас от твоих умствований. - Молодцы осушили кружки и, не заплатив, вышли.
К нему еще неоднократно заходили, но в погреб так никто и не заглянул. Клем только поздней ночью смогла выйти. Они заперлись в комнате Гая.
- Вот уж не думал, что смогу отплатить тебе, королева.
- Прекрати, какая из меня королева? У меня даже корабля не осталось... Скитаюсь, как сухопутная крыса.
- Скажи-ка, а это не ты случаем, нашего королька-то того... убила?
Клемент от всей души рассмеялась:
- Гай, король...

16

- ... жив. - Сказал врач, закончив осмотр и выйдя к министрам. - Это очень сильный яд, но доза рассчитана предельно точно, буквально до крупинки. Или у отравителя в последний момент дрогнули руки. Обычно им пользуются пираты - лишь они одни владеют этим искусством в совершенстве, когда надо притвориться мертвым, а потом бежать, например.
Кроун и Феликс понимающе переглянулись. Старик отвел графа в сторону:
- Надо ее найти, пока император бездействует, иначе нам головы не сносить.
'Мне не сносить, старик. Ты-то как всегда не виноват, но если что - все лавры достанутся тебе.'
- Знаю.
- Скоро выйдут на связь наши люди. Где-то же ее видели! Как засечем, сразу высылай своих в помощь, а я прощупаю нашего удачливого колдуна, и пусть доведет дело до конца.
- Все готовы в любой момент.
'Старик думает, что еще что-то значит! Все уже сделано и без его распоряжений. Слишком стар...'
Мысли Феликса плавно поменяли направление.
'Неужели его величество решил потягаться с ней? И каких успехов он достиг? Судя по тому, как скомкана постель, немалых.'
Душимый злобой, Александр вышагивал по длинному коридору, а к нему все подбегали неизвестные остальным люди за новыми инструкциями. Один Александр представлял весь круг полномочий, которые он прибрал к рукам, прикрываясь связями Кроуна.

- Значит наш старик жив. - Изумился Гай. - Ну ты и шкода.
Клем вытянулась на постели, смакуя последние минуты блаженного отдыха, свежую воду и еду. Ее уже ждал отдохнувший за день конь. Гай сел рядом.
- Возьми это, девочка, и пусть он поможет тебе. - Он протянул ей старый медальон на цепочке.
- Он же твой! Это слишком дорогой подарок! - Она даже села.
Протянув медальон святого Кристиана, он накинул цепочку ей на шею, а Клем спрятала его под одежду. На колокольне старого собора пробили час ночи. Она встала и подошла к окну, выглянув вниз, увидела коня.
- Клементина.
Она обернулась.
- Возвращайся.
'Если бы ты знал, как я хотела вернуться все эти годы.'
Она кивнула и влезла в оконный проем.
- Нет, стой! - Гай начал хлопать себя по карманам и вытащил сложенный листок. - Это тебе. Передал какой-то мальчишка, сказал, срочно. Я, конечно, сделал вид, что не понимаю, о чем он, но паренек засунул бумагу мне в карман и удрал.
Клем снова вернулась в комнату и развернула послание.

'Триптон. Старый Город. Спроси имение лорда Лайама. Громила.'

'Не зря выучился. Вот и подтверждение, которого мне не хватало! Теперь можно исчезнуть отсюда.'
- Спасибо, Гай.
Она спустилась во двор, вскочила в седло, пришпорила коня и направилась по темным улицам некогда спокойного города. Копыта звонко отстукивали дробь по камням мостовой. Застоявшийся конь легко нес ее сквозь мрак ночи в сторону пустынного побережья.
Где-то вдалеке был слышен шум прибоя, в районе пяти часов многие корабли снимутся с якоря, держа путь в западные страны, в том числе и в Триптон. Сквозь морской соленый аромат, доносящийся с берегов, пробился резкий запах магии. Хотя для кого-то это был бы явно видимый опознаватель - одному вояке, когда действовала магия, являлся его умерший пес, а другому - знаком служил звук барабанной дроби, вспыхивающий в ушах. Клементина же почувствовала запах горелой вонючей восточной свечи. Мгновение спустя за ней послышался топот нескольких лошадей и воинственные крики. Где-то совсем рядом просвистели пули. Клем резко повернула, делая крюк обратно к площади, от нее - в очередной проулок, на главную дорогу, но запах преследовал ее повсюду. Поднялся уже совершенно невообразимый шум и гвалт, казалось, что за ней гонится вся армия.
- О боже!!! - Конь вскинулся на дыбы и чуть не сбросил всадницу.
Точно под его передними копытами, на мостовой сидел ребенок и невинными глазами смотрел на животное. Не известно кто, но ее пытались задержать: нельзя быть точно уверенной, настоящий это ребенок или проделки вездесущих магов. Такой грех, как детоубийство, Клем брать на себя не собиралась. Погоня остановилась в некотором отдалении, рассредотачиваясь и перекрывая отходы. Вроде, их тоже отпугивало колдовство, иначе бы давно уже взяли в кольцо, а они стояли на почтительном расстоянии. Или кого-то ждали?
- Замри. - Сквозь зубы прошипела Клемент, проникая в разум коня, буквально выталкивая из бедного животного чужие заклинания, творимые сию минуту колдунами, стараясь удержать его от резких движений. Сейчас они представляли единое целое. - Назад.
Конь сделал шаг назад на задних ногах. Его мышцы дрогнули, камень на мостовой раскрошился, и он чуть не опустился на ребенка. Истошно заорала мать, схватившись за лицо. Доли секунды растянулись как целая вечность. По спине тек пот, напряженные руки натянули поводья и рванули коня в исходное положение.
- Еще назад.
Снова конь, как ручной, сделал шаг. Его вены вздулись. От неимоверных усилий бешено бился пульс на висках всадницы, которая уже чуть не теряла сознание от маневров с гипносом. Преследователи замерли, как один, боясь шелохнуться. Такое не смог вытворить и прославленный генерал Сорока, покоривший дикие племена, названные теперь Востоком.
Мать ребенка наконец очнулась от шока и схватила ненаглядное дитя с мостовой. Выскочил ее заспанный муж, увидел живописную картину, послушал возгласы жены и загнал ее в дом. Конь опустился на все четыре копыта как ни в чем не бывало, Клем оставила его сознания, чуть свесившись из седла из-за тошноты. Ей уже целились в спину, она резко посмотрела через плечо, и целившийся рухнул на дорогу. Выстрелил кто-то другой, но не попал. Клем, заставив их видеть свой фантом неподвижным, как если бы ее и впрямь стошнило, сорвалась с места.
'Как же чудовищно воняют эти горящие свечи. Старый, знакомый с детсва, запашок. Судя по всему они наконец разбудили всех магов, колдунов и ведьм в округе. И чем они собираются расплачиваться?'
Мышцы до сих пор ныли, ноги от напряжения просто сводило, вены продолжали быстро пульсировать. За те несколько секунд контроля Клемент вся взмокла и теперь мерзла от пронзительного ветра. Погоня вовсю летела за ней, постепенно сокращая разрыв. Она вылетела на дорогу вдоль обрыва высотой в несколько десятков метров, став отличной движущейся мишенью. Не рискуя в данный момент попасть в одиноких прохожих и ночных гуляк, преследователи открыли лавинный огонь.
Темнота с одной стороны помогала ей, чуть укрывая от глаз преследователей, но с другой - она не видела края обрыва. Медальон, подаренный Гаем, болтался на спине, губы совершенно пересохли, глаза слезились, конь под ней начал хрипеть и задыхаться от бешеной гонки. Раздался очередной залп. Горячая боль пронзила всю спину. В это время конь споткнулся, Клемент вылетела из седла и покатилась по пыльной дороге, одна ее нога, потеряв опору, повисла в воздухе, тело проехало по инерции, и вторая нога соскользнула вниз. Ногтями удалось зацепился за землю и камни. Победно просвистели несколько солдат, ведущий погоню слез с коня, подошел к краю и наступил сапогом на ее пальцы. Клемент слышала грохот моря где-то далеко под собой, волны разбивались о камни и с воем отступали для новой атаки на отвесную скалу.
- Мы вполне можем спасти твою жизнь, красотка. За тебя нам дорого заплатят. - Раздался одобрительный смех окружающих.
- Сразу после того, как король меня получит, от вас останется одно воспоминание.
- Не сопротивляйся, и ты сможешь рассчитывать на то, что мы ничего тебе не сломаем по дороге.
'А что я теряю?!'
Собрав последние силы и с улыбкой на губах, Клем подтянулась на зажатой руке, свободной правой рукой обхватила сапог хохочущего воина, уперлась ногами в скалу и с силой оттолкнулась, увлекая капитана за собой.
- Что за?.. - Только и успел крикнуть тот, когда голова задела край обрыва, а его тело оказалось в воздухе и понеслось вниз. Соратники не успели ничего сообразить, когда их начальник в мгновение ока растворился в темноте без единого вопля. Оказавшись сверху при падении, Клем сжалась в комочек и, подняв столб брызг, рухнула на солдате в приливную волну. Поток подхватил ее и затащил с собой в узкое ущелье в скале. Почти задохнулась, когда ее вынесло в какой-то грот. Тут она, закашлявшись, выползла на каменное возвышение и упала от усталости. Надо идти дальше, пока не поднялся уровень воды. Надо...
'И правда, Счастливое ущелье.'

17

Посланные в погоню вернулись ни с чем. Александр рвал и метал - такого не могло быть! Маги установили, по их заверениям, настолько плотную завесу, что ускользнуть было просто некуда! Видимо, и их сети - дырявые! Старик Кроун пил успокоительные настои. Остальные министры или совещались, или нервно ходили по кабинету.
Король восседал на главном месте за столом и угрюмо молчал. Рядом стоял доктор. Наконец Артур попытался расслабиться и откинуться на спинку кресла. Яд дал неожиданный побочный эффект: его обездвижело полностью и он медленно-медленно отходил, хотя должен был бы всего лишь выглядеть как свежий труп. При этом, как он сам чувствовал, на время были парализованы не только его физические силы. Если его организм окажется истощен к тому моменту, как отойдет паралич, то и некоторые другие силы до прежней мощи не восстановятся. Это не улучшало настроения.
- Феликс!
Александр вздрогнул от его окрика, так как был погружен в свои невеселые мысли.
- Возьми корабли и поймай ее, наконец, на воде, если она снова сунется туда. Все, что тебе будет нужно, проси, - но без головы этой твари не возвращайся.
- Недьё, попридержи банки, ломбарды и скупщиков, пусть усилят бдительность и найдут описанный ящик. Заплати колдунам.
Руку короля свело судорогой и отпустило. Он смог сжать пальцы и почувствовать их.
Небольшое совещание закончилось. Их Александр ненавидел больше всего: нудно и безрезультатно. Он отправился к себе, по дороге дав команду готовиться к отплытию - надо проверить все до Триптона, севернее забираться не имеет смысла ни Командору без корабля, ни им. Сомневаться не приходилось, что Клемент выйдет в море - она же пират, черт возьми! И теперь у нее есть на это средства - приданое и эбеновый ларец короля.
Бессонница терзала даже на корабле, мерно покачивающемся на волнах (от силы пара часов ночных кошмаров - это не сон). Ее лицо в лунном свете снова стояло перед глазами, потом в обрамлении монашеской рясы, в грязном трюме, где она смеялась над ним. Его эскадра проплывала в какой-то сотне-другой метров от того места, где все еще приходила в себя Клемент.
Когда же она смогла собраться, все тело еще гудело и ныло. Ощупав себя, не обнаружила никакой раны. Взглянув на медальон, нашла на нем сильную вмятину.
- О, Кристиан, благодарю тебя! - Она поцеловала металл и убрала его под рубаху. Осторожно поднявшись, огляделась. В дальнем конце мрачного грота был широкий проход. Если судить по затопленности, без чувств она пробыла всего ничего. Делать нечего, оставалось полагаться на то, что отсюда есть выход. Хорошо бы побыстрее оказаться в порту, быстрее, чем это додумается сделать Феликс.

18

На рассвете корабли Феликса вышли на разбойников из Черного моря, шло генеральное сражение, звенели мечи, слышалась бесперебойная стрельба. Александр сошелся с главарем этой шайки: одноглазым, бородатым гладиатором нечеловеческой силы, даже граф ему уступал, но у того главным недостатком была неповоротливость, тогда как Алекс был проворен и быстр.
Какое-то шестое чувство заставило его уклониться в сторону, но не успел. Пуля врезалась в левое плечо, а противник не замедлил воспользоваться этим, нанеся еще одну рану. Но все решилось перевесом в количестве ружий: вскоре раненый корсар истекал кровью на палубе, а вокруг валялись тела как пиратов, так и офицеров его величества. И тех, и других уже скидывали на одно судно, которое потом собирались сжечь.
'Не советую загонять крысу в угол, если еще собираешься думать, что делать потом. Сейчас я похож на фонтан из Центрального парка - льется изо всех дырок.'
Алекс горько усмехнулся своим мыслям. Прислонившись плечом к мачте, он другой рукой держал мушкет, направленный в гиганта, распростертого на досках. Подошли офицеры из ближайшего окружения Александра.
- Перед лицом всех присутствующих клянусь сохранить тебе жизнь, если скажешь, где сейчас может находиться Командор. Говори, должен же ты что-то знать, только не ври - мое терпение не безгранично. - Он качнулся и едва не упал: из него вовсю хлестала кровь.
Еле ворочая языком, пират сказал:
- Мой помощник... хвастал, что видел... лошадей... на Великом Обрыве и... кто-то упал... ночью... кажется. Сами должны знать.
Алекс беспокойно оглянулся назад, кручу они прошли на рассвете. Там вода промыла тысячу и один грот, если бы не регулярная затопляемость, то быть бы там центру мятежей! Что-то еще кольнуло его, какое-то воспоминание - слышал же уже где-то про опасные своей непредсказуемостью пещеры. Надо было решать.
- Какой ближайший порт?! - Скомандовал он, сделал несколько шагов и сполз на руки подхвативших его товарищей. Он был полностью измотан, настолько, что никакое оружие держать был не в состоянии. Его спешно перевязали и двинулись дальше.
'Если это она рухнула с обрыва, то... Неужели кто-то еще доберется до нее вперед меня?! Или...может ли быть так, что уже все потеряно? Пожалуйста, пусть она выживет! Пусть она...'
Александр начал бредить.

19

Бесконечный, как думала Клемент, лаз вывел ее прямиком к портовым сооружениям, виднеющимся за полосой пустынного пляжа и редких хвойных деревьев. Выяснив, какое судно идет в Триптон, она пробралась в него, чудом не встретившись с отрядом солдат Феликса, юркнула в трюм и, свернувшись комочком за тюками с чем-то, мгновенно уснула. Разбудил ее удар кнутом, больно обжегший бедро. Клемент резко подскочила и отлетела к стене, скатившись с мешков. Человек с кнутом показался смутно знакомым, будто из прошлой жизни.
'А почему бы и нет? Ведь тело так и не нашли.'
От собственных мыслей и от ужаса, пробравшего ее, Клем завопила, а кнут снова хлестнул ее по ноге и обвил щиколотку. Человек стал подтягивать упавшую, расстояние, длина кнута между ними все сокращались с каждой секундой, но она словно превратилась в камень. Хищная рука схватила за ногу, под колено, и одним рывком сдернула ее с тюков на доски трюма. Схватив за рубаху, человек с легкостью поставил ее на ноги, которые не очень-то и держали. Они заглянули друг другу в глаза, и Клем почувствовала себя кроликом наедине с удавом.
Было видно, что он плавал, не меньше, чем она, так как кожа на лице загрубела, обветрилась, и без того тонкие губы превратились вообще в ниточку, резко обозначились суровые морщины. Дополняла картину жесткая щетина и странное клеймо под ухом, похожее на обратный коловрат. У Клементины все поплыло перед глазами: напротив нее стояло какое-то злобное, похожее на гоблина, существо в облике ее мужа, которого она когда-то давно убила. И это существо произнесло:
- Снова вместе.
Глаза Клем закатились, и она потеряла сознание.

20

Очнулась через несколько часов на чужой постели. Долго вспоминала, где она, пока не увидела Ориосто на стуле за столом, смакующего вино. Попыталась сесть, но руки оказались привязаны к бокам узкой койки, похожей на носилки. Рубаха на груди разорвана. Ноги тоже оказались привязанными к кровати. Она снова откинулась на подушку, закрыв глаза.
- Ты жив.
- Ты заметила! Разочарована?
- Да, Ориосто, ты должен был сдохнуть.
- Я тоже так думал, милая моя убийца, но, как видишь, я воскрес и вернулся за тобой. А я-то планировал нашу встречу: прихожу в монастырь и говорю: 'Любимая, я пришел спасти тебя!' А ты кидаешься мне на шею и умоляешь меня забрать тебя оттуда, так как ты жить без меня не можешь, а тогда, мол, ты просто совершила глупую ошибку и уже замолила этот грех. Конечно, я ведь так благороден, что прощаю тебя, увожу домой и у нас начинается новый медовый месяц! - С елейного тона Ориосто резко сорвался на ор:
- Так какого черта тебя понесло в море, почему ты не раскаялась и не смирилась, Клементина?! Почему бы тебе не молить меня о возвращении в ту ночь, вместо того, чтоб кидаться на меня с ножом?!
Он вскочил, схватил бутылку с вином и с размаху швырнул ее в дверь. Вино лужей растеклось по полу и по двери, осколки разлетелись на приличное расстояние, но никто так и не вошел поинтересоваться, что творится внутри комнаты. Уж что-что, а не соваться сюда Ориосто их приучил. Посмотрев на дело своих рук, он достал еще одну бутылку и наполнил кружку до краев. Затем подошел к ней с этой кружкой в руке и опрокинул содержимое на обнаженную кожу груди. Клем поморщилась, но ничего ему не сказала. Тем временем он оперся на койку, склонился и слизнул с нее терпкое вино. Резко выпрямился и сплюнул.
- Не мешало б тебя вымыть, а то неизвестно, где ты и с кем ты... Эй, сюда!
Ее выкинули на палубу со связанными руками и ногами и стали окатывать морской водой. У его ног Клемент попыталась сопротивляться, захлебываясь, потом замолчала, сосредотачиваясь, чтобы, подобно клинку, пронзить разум этого ожившего покойника. Но там царила кромешная, непроглядная тьма. Ориосто взвыл, приплясывая на месте, едва сдержавшись, чтобы не сбросить ее за борт:
- На лицо лейте! Моя голова!!! Чтоб она захлебнулась!
- Сэр, она похоже уже не дышит.
- А я говорю - она жива!!! - Ориосто выхватил кнут и огрел женщину по ногам.
Клемент показалось, что она - это один сплошной шрам, обжигающий невыносимой болью и страданием, из ее горла вылетел сдавленный крик, она впервые смертельно испугалась. Ориосто очнулся. Нечто, заползшее в него, исчезло.
'Она стала еще сильнее, чем тогда, когда пыталась выяснить, где я шлялся всю ночь.'
Помассировав виски, он открыл глаза и увидел, что вся команда смотрит то на него, то на лежащую без движения молодую женщину, которую обнаружили в трюме. Ориосто встал возле нее на колени, начал хлопать по щекам, но Клем реагировал так слабо, что нельзя было этого почувствовать.
- Очнись, ну же, очнись, - запричитал он, - Клементина, ведьмина дочь, открывай глаза!!! - Он сильнее ударил, но, словно спохватившись, затряс ее за плечи. Начал судорожно ее развязывать, подхватил на руки и унес в каюту. Каждый из присутствующих решил, что ноги его больше не будет на этом странном судне с чокнутым капитаном.

21

После нескольких дней пути (почти без еды) и нескольких кошмарных ночей (наедине с Ориосто), в очередную из них корабль причалил у северо-западного мыса Континенталя. Ориосто связал руки совсем обессилевшей от голода Клемент и подвесил ее к нижнему брусу мачты, как особо ценный трофей из рода человеческого. Сходя последним, не боясь погрома или кражи, Ориосто начертил в воздухе знак, после чего корабль оказался 'запечатанным'.
'С каких пор у Ориосто есть магические способности?! Этого быть не может!'
Тишину и равномерный плеск волн не нарушали, казалось, даже звуки шумного порта и города, гудевшего, словно улей. По очертаниям, в смещающемся свете маяков, угадывался крутой изрезанный берег. Иногда в небе скорее ощущалось некое движение, нежели были видны глазу легкие всполохи, похожие на северное сияние. Это работала внешняя защита города. Все подмечалось Клемент автоматически. Бежать необходимо было сейчас, иначе, если Ориосто вернется, продолжатся попытки украсть ее душу. Снова будет мерещиться свастика, снова жар преисподней будет подниматься от пят и окутывать голову до тех пор, пока не появится ощущение близкого разрыва. Будут сновидения, полные жутких монстров. И еще...

...будет сниться другой мир, не похожий на то, что есть. Незнакомый человек в тесном помещении, не превышающем размерами добротный чулан, будет сидеть на диване напротив меня. Он будет звать, нет - требовать 'прекратить эту фантасмагорию'! С полным правом будет тыкать пальцем с нелепыми угрозами опубликовать весь компромат на нее, подпрыгивая рядом и хватаясь за свою редкую шевелюру. И она будет пытаться, снова и снова, зная, что так надо, всем выворачивающимся нутром чувствуя его правоту. И срываться в последний момент - когда вот-вот, еще чуть-чуть...
- Дорогуша, когда же я перестану пугаться твоих выходок? - Спросил он в этот раз, наливая себе виски больше обычного и залпом опрокидывая его в себя.

- Я справлюсь, трус! - Отвечала вслух видению, одновременно покидая его.
Очнулась от смеха, который сама издавала. Как оказалось, руки совсем затекли, и глухая боль мерно пульсировала в запястьях. Команда Ориосто, частично разгрузив судно, отказалась вновь подниматься на борт, приведя капитана в бешенство: ему пришлось основательно задержаться на берегу, дабы сделать очередной набор.
По его мнению, тело такой женщины, если она будет узнана, должно не только отпугивать чужаков от этого корабля, но и служить доказательством блистательной храбрости капитана. Кроме того, случись столкнуться с гартензианскими войсками, ее всегда можно продать и получить причитающееся вознаграждение! Желающих подзаработать с Ориосто, послушавших его бывшую команду, не нашлось. Кто ж сунется на такой 'мертвый' корабль: он приносит больше неприятностей, чем прибыли. По легендам такие странные корабли, свободно проходящие близ Бездны, управляются духами умерших, особо вредных и злобных морских охотников, мстящих всем, кто еще жив.
Кое-кому было плевать на легенды: тонкий, черный силуэт неслышно проскользнул на борт, отгоняя горящие, вертящиеся перед лицом и так, и эдак свастики, как надоедливых светлячков, сковырнул замок с каюты и проник внутрь. Выскользнул оттуда, увешанный мешочками с золотом, и двинулся было обратно, но на мгновение приостановился около связанной женщины. Она смогла приподнять голову, и незнакомец понял, кто перед ним.
Клементина увидела на расстоянии вытянутой руки человека: он какое-то время рассматривала ее, а, решившись на что-то, поднял прихваченный у Ориосто ее меч и перерубил веревку, которой пленная была привязана. Клем не устояла, ощутив палубу под ногами, и мешком осела. Силуэт освободил ее запястья, бросил на колени ножны и маленький кинжал, посмотрел, как она растирает руки, а затем легонько присвистнул кому-то, кто прятался в лесу.
С берега полилась короткая мелодия, словно кто-то играл на флейте. В тот же миг густое покрывало, сотканное из переплетенных коловратов, проявилось: многолетний труд тысяч, если не миллионов, паучьих лапок засиял, как факел. Свастики стали раскручиваться в другую сторону, накаляясь от нехарактерного движения. Через секунду полетели искры.
- Плыть сможешь?
Клем неуверенно сжала руки в кулаки, но потом решительно кивнула.
- Тогда не медли. - Сказал незнакомец и спрыгнул в воду.
Она задержалась лишь для того, чтобы успокоить гвалт мыслей: стоило стать независимой от Ориосто, как вновь захотелось доказать ему его неправоту в ту, по истине, дьявольскую ночь! Но что-то подсказало не связываться с ним до тех пор, пока не станет возможным обойти его защиту. Теперь надо было поскорее покинуть полыхающий корабль, пока у нее не появились такие же клейма, как у Ориосто. Да и огонь уже заметили на берегу.
'Приплыли, я снова замужем!!!'
Неровно подхихикивая своим мыслям, подошла к краю, увидела, что спаситель еще здесь, и тоже нырнула. Лодка ждала метрах в пятидесяти от полыхающего судна.
Сзади послышались отдельные возгласы, которые слились в общий рев толпы. Взрыв.
Незнакомца осветило в лодке, и Клем с удивлением обнаружила, что ее спаситель тоже женщина. Ей помогли подтянуться, и стали быстро править к зарослям. Только хотела поинтересоваться, кто она, как донесся крик мужчины, звавшего ее по имени. Ориосто переорал даже отдельные раскаты взрыва. Наконец они выбрались на берег и скрылись в узких проулках Старого Города (он изолирован со стороны материка непролазными горами, поэтому добраться до него можно лишь морским путем).
Женщины укрылись в рощице, под навесом скал, и развели костер.
- Нас должны забрать отсюда. Частный кусок земли охраняется на славу. Но у нас допуск. - Она хитро улыбнулась.
- Кто ты? Почему? - Сорвались долгожданные вопросы.
- А я-то думала, муж заблуждается в тебе... Хотя не знаю, зачем я вообще ввязалась в это 'спасение', ты ведь чуть моего отца не убила. И письма прихватила. Молодец, в принципе. Я бы тоже подстраховалась.
'Это была бы большая потеря для Гартензии, как же.'
Клементина молчала. Так ее вытащила племянница Артура! И здесь она под строгим присмотром.
- Так где они?! Письма.
- Их не найдут.
- Ты уверена?! - Голос сидящей напротив женщины стал подозрительным и жестким.
- Я кое-чему научилась у пиратов, а сколько пиратских кладов нашли из сотен 'известно где спрятанных'?
Собеседница задумалась о чем-то своем и умолкла. Клем прервала молчание:
- Кто навел тебя на корабль?
- Мои ищейки отследили шхуну, ну и заметили тебя на ней. Муж собирался выслать отряд, но я решила сама, заодно все нужное выяснила, раз уж личные и королевские дела так переплелись.
'Ориосто оказался прав, эта дурочка действительно его боится, да так, что дальше своего носа не видит. План сработает! Еще как сработает!' - Подумала Маршалл.
- А причем тут Гартензия?
- На корабле была большая партия оружия, плыл на нем - один из мятежников, угрожающий и мешающий слишком многим, в том числе моему отцу. Кое-что, конечно, успели спрятать... Ты знаешь, кто хозяин?
- Мой муж, некогда убиенный, но каким-то образом выживший. Ориосто Товаль. Псих, каких поискать.
- А кто его убил? То есть... пытался.
- Я.
'Этого я не знала.' - Взяла она на заметку, сразу спросив:
- А что ты слышала о Феликсе?
'Опять этот треклятый Феликс!!!' - От упоминания его имени словно мигрень начиналась.
- В последнюю нашу встречу, кажется, он собирался удушить меня собственными руками, но сейчас, наверное, уже изменил решение насчет орудия убийства. - Саркастично заметила Клем и выжидающе посмотрела в глаза сидящей напротив.
- Дело в том, что я поддерживаю связь с его женой. - Ответила та столь же прямым взглядом.
- Так он женат. И кто эта несчастная?
- Она писала мне, что он одержим идеей поймать тебя: иногда бесится, что тебя не могут обнаружить даже маги, иногда просто светится, когда узнает, что от кого-то еще ты ускользнула.
- К чему ты ведешь?
- Никто не позволит тебе заговора против короля с его армией! Поверь, убью, только дай повод! Я ради мужа вытащила тебя, но это не изменит моего отношения к тебе, жалкая ворюга, убийца, портовая шш...
- Этим набором ты меня не удивишь. И убивать твоего отца я не собиралась, просто у яда побочный эффект - временное онемение мышц, император снова будет бодр и свеж, и мне плевать на всю его армию, на его щенка Феликса, вообще на всю Гартензию. И на тебя, если на то пошло.
'Похоже, за все предыдущие четыре года я столько не сказала, сколько сейчас.'
- Ой, какие мы злые! Маленькая девочка, обиженная на весь белый свет! Что, не помогло великосветсткое образование, а?!
Клементина внешне остыла.
- Пригодилось, чтобы использовать твоего дядю в своих целях, не отравить его, и обвести вокруг пальца Феликса.
Настала очередь Маршалл поджать губы.
Кровь закипала в ее жилах, когда она вспоминала о человеке со шрамом: он подставил, опорочил ее имя, из-за него когда-то любимый Ориосто свихнулся, и она, подумать только, подняла руку на любимого мужа! Чтоб он провалился!
Маршалл втихаря наблюдала, как меняется выражение ее глаз, словно два разных человека в одном лице были в нехилых контрах. Кое-что еще не укрылось от нее, чему она никак не могла подобрать определение: Командор, похоже, двигался к некоторой точке в состоянии, после которой возврат уже не возможен. Бездна? Неужели Бездна нашла портал к ее сердцу?! Так на какой силе воли она держится, если, по самым скромным подсчетам, она должна была сгнить уже в монастыре!? Видимо, не всю информацию о ней собрали. Да и клинок...
- Да что такого?.. - ее слова прервал стук копыт - к ним неслась закрытая повозка, запряженная четверкой лошадей. - Ну наконец-то!
В предрассветных сумерках Клем не смогла рассмотреть лицо мужчины, выпрыгнувшегося из повозки, настолько взгляд заволокло тяжелой пеленой. Маршалл повисла у него на шее, а тот с легкостью оторвал ее от поверхности земли. Послышался голос:
- Никогда еще так не нервничал. Все прошло хорошо? Вас никто не видел?
- Конечно! А как иначе!
Мужчина отвлекся от жены и пошел в сторону Клемент. Она смотрела на Громилу и не могла поверить своим глазам. Наконец, оба ожили и крепко обнялись.
- Как же я скучал по тебе, Командор! Я знал, что ты доберешься!
- Тебя не узнать, Гром!
- Я теперь даже и не Громила. - Как-то притворно грустно вздохнул он. - Мы теперь лорд двора Его Величества короля Гартензии, сэр Лион Лайам, к вашим услугам, Командор! - И Громила чуть неуклюже поклонился с совершенно идиотским выражением лица, которое по его мнению должно выражать глубокое почтение. Клем отвесила ответный реверанс-поклон, без малейшей погрешности, как учили давным-давно. Маршалл совершенно по-детски захлопала в ладоши и восхищенно поразилась легкости, с которой поклонилась Клемент: обычно на третьей позиции у нее подгибались колени. По дороге Громила рассказал, что Маршалл выкупила его у одного торговца, который вез его в каменоломни, и в тот же день женила его на себе.
'Серьезно что ли? Как же ты умудрился стать Лайамом?'
'А куда деваться? Или муж, или покойник - хорош выбор.'
Маршалл, долго молчавшая, задала вопрос, над которым думала еще на корабле, когда решала, а спасать ли вообще своего врага:
- А между вами что-нибудь было, пока вы плавали вместе?
Клем и новоиспеченный муж переглянулись, потом вместе посмотрели на нее так, будто она посмела утверждать, что Серая Ведьма, сгубившая с десяток пиратских шхун, - просто милая, пожилая леди со скверным характером. Они снова посмотрели друг на друга.
- Ни за что!!!
Все вместе расхохотались.

22

В резиденции Лайамов Клементина, впервые после почти пятилетнего скитания по морям и постоялым дворам, смогла принять настоящую ванну, с маслами и благовониями, нормально вымыть голову и привести свое тело в состояние, близкое к тому, что оно имело до...
'До всего Этого.'
Ее заботливо терли, поливали, мяли и втирали в кожу настои, а потом бережно промокали мягким полотенцем. Маршалл периодически заглядывала к ней. Было видно, что она не доверяла Клементине, а сама Клем не сомневалась, что все ее вещи перепроверены не один раз. По просьбе ее оставили одну в ванной комнате. Она подошла к зеркалу, чтобы целиком увидеть себя в нем и без спешки рассмотреть.
'Зрелище не такое уж и ужасное.'
Маска, которая жутко жгла лицо, действительно оказалась чудодейственной, да и другие, хотя и не очень приятные процедуры, возымели положительный эффект: кожа перестала напоминать задубевшую от соли шкуру и прямо-таки светилась, а на ощупь могла соперничать с бархатом, тело - в великолепной физической форме...
Клем снова критически оглядела себя в отражении: выгоревшие ресницы, брови и волосы, серо-синие глаза, четко очерченные губы...
'Морщин пока не предвидится... Откуда бы им взяться с такой-то жизнью: некогда хмуриться и думать, успевай только убивать. Хорошее средство, но вряд ли кто оценит.'
...упругая, высокая грудь, подтянутый живот, недурственная линия бедер, длинные, сильные ноги. И волосы. Они слишком бросались в глаза, так как длинная, толстая коса опускалась почти до самых ягодиц, если ее размотать, вынув все шпильки.
'О, да, кто же по доброй воле расстанется со шпильками! Среди них так удобно прятать настоящий кинжал.'
- Что-нибудь еще, сеньора? - Заглянула служанка.
- Позови человека, который обрежет волосы.
Но служанка ослушалась и сначала доложила об этом желании Громиле, который извергая проклятия, ворвался в комнату и замер, глядя на завернутую в простыню Клем.
- Ты совсем помешалась?!
- Они примелькались.
Следом влетела Маршалл и тоже замерла на месте.
- Мне нужно обстричь волосы. Ты-то хоть это понимаешь?
Маршалл кивнула и вышла. Громила махнул рукой и скрылся за дверью, отказавшись присутствовать при этой процедуре, крикнув, что такого удара его хрупкая душа не выдержит. Вскоре пришел мужчина, недовольно поцокал языком, пробубнил что-то на незнакомом языке, но косу обстриг, хотя и не так коротко, как просили, - тут он сделал вид, что вообще перестал ее понимать и вежливо раскланялся. Волосы стали длиной по лопатки и ниспадали золотой волной.

23

Спустя пару недель, они все собрались за столом и ближе к концу ужина Маршалл произнесла:
- Мне пришло очередное послание от Линды - супруги Александра.
Сочный кусок десерта встал Клем поперек горла, как-то затравленно метнулся взгляд по картинам, висевшим на стенах, дрогнул бокал в руке. Замерев на мгновение, она с усилием проглотила чертов кусок пирога, запила его вином и почувствовала, что ей совсем не хочется есть.
'Когда это кончится, когда это все кончится???'
- Не хочешь прочитать, Клементина? Тебе было бы интересно.
- Это не мое имя. Спасибо за ужин. - Клем ушла в отведенную ей комнату.
- Ты-то хоть можешь мне объяснить, что значит этот спектакль? Я же чувствую, что здесь что-то не так! Она не просто дичь, а он не просто охотник, так?!
- Давняя история.
- Выкладывай!
- Клем убьет меня.
- Скорее я ее, и учти, я помогла ей только по твоей просьбе!
'Иначе болтаться бы ей на рее.'
Громила помолчал немного.
- Дело было, когда Клемент было еще около семнадцати, ее отдали за Ориосто Товаля - того еще психа. Она его любила, но знала обо всех его похождениях. Однажды на маскараде Ориосто закрутил роман с Анжелией Фарриор, а Александр соблазнил Клем и бросил ее тогда, когда ей понадобилась его поддержка. Ориосто их застал. Клем упрятали в монастырь, откуда она сбежала, попыталась прикончить мужа, попала на пиратский корабль и один черт знает, как она выжила и справилась со всеми выходками судьбы. Но я был свидетелем того, что она обладает гипносом - может, это хоть в какой-то мере ей помогло.
- Ты хочешь сказать, если ей захочется, она может устроить переворот одной мыслью?! - Маршалл услышала только главное.
- Это сильно сказано. Отомстить Александру - цель ее жизни, но, как оказалось, Ориосто жив, поэтому она не знает, откуда ждать удара. Теперь еще что-то произошло между ней и достопочтимым твоим дядюшкой. Если ее довести, она таких дел натворить может... А ты всегда думаешь о делах? - Лион позвонил в колокольчик и вызвал прислугу.
- Отнесите это в комнату гостье и отдайте. - Он протянул письмо. Когда его унесли, Маршалл спросила:
- Ты думаешь, она прочтет?
- Может быть.
- Не считаешь ли ты, что между Феликсом и ею что-то возможно?!
В задумчивости Громила посмотрел на женщину.
- Нет, Лион! Она пират! На ее совести столько убийств, на ее руках кровь!!!
Громила приложил палец к ее губам, заставляя замолчать.
- Я плавал с ней, грабил с ней, убивал с ней. Дорогая, да и ты сама не ангел.
Маршалл попыталась вырваться из объятий, но он взял ее за руку, обнял и поцеловал.
- Меня поражают ваши манеры... Громила.
Его гулкий смех отразился от стен и разнесся по коридорам.

- Госпожа.
Слуга подошел к дальнему краю кровати, на котором сидела женщина. В почтительном поклоне протянул письмо на подносе. Чертыхнувшись про себя насчет Грома, Клементина взяла конверт. Слуга тихо исчез. С сомнением она посмотрела на камин.
'Может, лучше вообще ничего не знать?'
Но тут кстати вспомнилось, что письмо пришло не ей. Устроившись поудобнее на подушках, Клементина развернула сладко благоухающую тонкую бумагу, исписанную четким мелким женским почерком.
'Зеленая тина на берегу пахнет лучше'
Скрепя сердце, Клемент углубилась в чтение.

'Дорогая Маршалл.

Я в отчаянии. Я не знаю, что делать. Как мне повлиять на Александра?! Он стал совсем другим человеком. Отдалился от меня. Эти походы совсем изматывают его. Кажется, что в море ему лучше, чем со мной. Но он с таким увлечением рассказывает об этих сражениях, что я не в силах запретить ему выходить в море. Тем более, что это противоречило бы воле Его Величества и старого начальника - Теодора Кроуна. Только он вернется, как сухопутные крысы докладывают ему новые слухи о той женщине. А он снова кидается в охоту за призраком. Мне сложно писать. Рядом, на постели лежит Алекс. Спит. У него серьезное ранение. Он потерял очень много крови. Сейчас им занимается королевский доктор...'

'О, он ранен. Значит вести о сражении под Обрывом правда, он действительно разбил шайку Золотого Чарли! Одним врагом меньше, останется лишь чуть-чуть недобитый муж!'
Клемент продолжила чтение.

'... он считает, что Алекс выживет. Но он так слаб! Почти постоянно бредит. Бредит этой чертовой женщиной. Если богам угодно называть эту тварь женщиной! Ненавижу!!! Желаю ей смерти!!!
О, Маршалл, если бы я могла, я бы изгнала ее имя из его сознания! Но я не могу. Я не знаю, что именно связывает моего мужа с этой вертихвосткой. Но вскоре выясню это. Здесь появился человек, который расскажет мне. Ты не поверишь, но считавшийся погибшим Ориосто Товаль оказался жив! И всем рассказывает, что женщина-пират и есть его строптивая жена! Она не умерла. И даже покушалась на него! Но я чувствую сердцем, что у Ориосто и Алекса есть тайна, связанная с той женщиной.
Ориосто уговорил мужа, когда тот поправится, отправится к Вам, в Триптон, так как твой супруг... был знаком с ней. Они считают (и Его Величество их поддерживет), что она появится у Вас, ища помощи и место, чтобы 'отлежаться', как он выразился...'

'Если Маршалл прочла это письмо - а она его прочла - значит она знает, что я не лгу. Арррриосто, к акулам бы тебя на завтрак!!!'
Клем чуть не разорвала письмо...

'... Поэтому хочу тебя предупредить. Конечно, мне бы не стоило открывать тебе эти планы. Но ты моя подруга. Не предупредить тебя я не могла. Ведь это твое замужество мне сразу не понравилось. Не того тебе мужа надо было бы выбрать. Но ничего изменить я не в силах. Хоть у меня отличный муж. И этой убийце я его не отдам. Однажды я уже ходила к целительнице. Она дала травы плодоносные. Но я не уверена, что это поможет...'

'Очаровательная идиотка! Маршалл женила Громилу на себе, чтобы иметь информацию о пиратах, и попутно влюбилась, как кошка в сметану, а не наоборот. И что это за травы?'
Неожиданная догадка осенила Клемент, и она злорадно расхохоталась: дети - единственное, что смогло бы удержать Феликса дома! А у нее их быть не может!

'...Скорей всего, когда доставят это письмо, Ориосто и Александр уже будут к Вам на подходе. Я давно уже пишу его. А возможность отправить появилась совсем недавно...'

Отсюда текст шел уже совсем другими чернилами. Чувствовалось, что отправитель нервничает, буквы скачут, кое- где появились кляксы.

'...Дата выхода и прибытия в Старый Город уже назначена. Плыть будут по ночам. Чтобы не привлекать внимание. На торговом судне.
Знаешь, у Ориосто очень красивые глаза. И руки. Кажется, я ему нравлюсь. Когда мы близки с мужем, он смотрит на меня. Но мне кажется, он видит ее, ту женщину...'

Здесь Линда посадила причудливую кляксу, удалить которую не смог даже специальный порошок. Будто чернила соскользнули с пера, когда ее толкнули, или пока она замечталась о ком-то.
'Все с тобой ясно, дорогуша, стервец Ориосто уже добрался до тебя, а ты еще и настолько глупа, что оправдываешься за это! Ответная услуга от Феликса: он одолжил свою женушку своему вроде другу. О, я же сказала!'

'...Мы встречались с ним несколько раз, пока Александр отсутствовал по делам. Создается впечатление, что Алекс винит себя за что-то. Напряжен в общении с ним. Хотя Ориосто сказал, что раньше они были друзьями.
Пожалуй, буду заканчивать. Маршалл, молю тебя. Если она все-таки рискнет появиться у Вас. Прирежь ее. Я готова заплатить. Пусть сейчас она бездействует. Пусть скрылась и затаилась. Но для Александра она ни на минуту не исчезает. Для короля - тоже. Они одержимы идеей поймать ее. Постоянно разрабатывают планы. Ведь она, ты помнишь, пыталась отравить императора. Помни об этом! Она нужна им живой или мертвой. Облегчи всем своим дорогим людям жизнь.

Всегда твоя
Линда Феликс - Эдуардо - Тончинни.
Дата, подпись.'

'Маленькая восточная стерва!!! Из какого порта, Феликс, ты привез эту мразь?! Какого черта ты женился на этой бесплодной ссу... Хватит! Перестань немедленно!'
Не понимая, на кого злится больше, Клем смяла письмо и отправила прямиком в огонь. Пока оно горело, Командор принял решение: надо узнать и проверить новости об этих 'друзьях'.
'Не гневите женщину, дабы небо не гневалось устами ее.' - неожиданно вспомнились слова кухаркиного супруга, которые он произносил, когда толстая стряпуха, работавшая у них в имении, кричала на него, если из-за его приставаний у нее что-нибудь подгорало. Неожиданно прорвалась усталость и печаль, на глаза навернулись слезы.
'У меня был шанс стать счастливой, и во что я его превратила? В бесконечную войну с прошлым и с собою!'
Она взяла меч, направила лезвие на сердце. Ярче вспыхнули свечи и почти погасли, медленно разгораясь. Она разжала ладонь и клинок скользнул на пол. Клем запустила пальцы в волосы, ее всю затрясло.
'Клементина Диор - ты осталась совсем одна против всех. И некому вытащить тебя из этого водоворота обстоятельств. Бежать и скрываться. Я даже не могу домой вернуться. У меня и дома-то нет, один ларчик в тайнике...'
- Довольно!
Клемент быстро начала приводить комнату в нежилой порядок: заправила постель, отломала сгоревшие фитили свечей, чтобы было не определить, сколь долго их жгли, разбросала угли в камине, чтобы остыли быстрее, и разлила флакон духов на ковер. В любом случае подумают на прислугу, но желание долго находиться в комнате пропадет мигом. И это перебьет ее собственный запах, неотвязный, едва уловимый аромат жасмина. Переодевшись в чистую одежду, связала в комок старую, намереваясь сжечь ее по дороге, вставила меч в ножны, накинула плащ, вытерла ненавистные слезы и ступила под навес балкона.
- Я теперь Клемент! Я отомщу, и, если повезет, кто-то прикончит меня. А потом уже будет все равно.
Она по-кошачьи взобралась на ветви стоящего рядом раскидистого дуба, спрыгнула вниз, а там - через кусты в саду, перемахнув через ограду, на улицу и за ближайшие развалины древней стены Старого Города. Ее никто не видел.
Добравшись в порт, она увидела причаливший торговый корабль. Для купцов все люди, прибывшие на нем, были слишком подтянуты, вымуштрованы и вооружены. Их уже ждало несколько крытых повозок, запряженных конями, и им пришлось в них сесть: купцы отродясь не скакали верхом. Это бы вызывало подозрения.
Вспыхнула гроза где-то почти над горизонтом. Потом донесся грохот грома. Море начало оживать, и через несколько секунд тяжелые волны стали раскачивать корабли и с шумом разбиваться о пристань. Хлынул дождь, сразу же перешедший в ливень. Значит, скоро буря со всей своей мощью обрушится на стены Старого Города. Вымокшая до нитки Клемент зашла в плохо освещенную таверну, заказала вина и уселась в дальнем углу, чтобы видеть дверь, и стала слушать. Все ее догадки подтвердились, ее уже искали по всему Триптону. И она очень вовремя скрылась из резиденции Лайамов.
Возвращаться пришлось по размытой дороге, новые сапоги были не видны под слоем грязи, плащ отяжелел и от воды, и от налипшего на него месива. Перебравшись через ограду и подойдя к дубу напротив своих окон, она заметила в освещенной зале первого этажа новые фигуры. Еле вскарабкавшись из-за скользящих сапог на него, она смогла различить голоса тех, кто был этажом выше, но не был точно виден снизу.
- Ваш муж - бывший корсар, и при всем нашем уважении к Вам, мы должны осмотреть дом.
- Но...
- Маршалл.
Клем представила, как Громила поворачивается к жене, глядит ей в глаза.
- Пусть все осмотрят. Нам нечего скрывать.
Маршалл, наверное, пожала плечами и открыла дверь в комнату, где несколько часов назад Клем читала письмо.
- Ну и вонь!
В комнате зажегли свет и она с дерева смогла различить Громилу, на лице которого прямо-таки светилось несказанное облегчение, и только слепой мог его не увидеть. Маршалл была напряжена, ее больше беспокоило письмо. Несколько человек заглядывали куда только можно с оружием наготове. Двое стояли спиной к окну, полностью неподвижные. Тут же суетился и маг. Тело Клемент начало затекать от неудобной напряженной позы, она насквозь промокла и дрожь потихоньку стала распространяться волнами до самых кончиков пальцев. Еще чуть-чуть и начнут стучать зубы. По лицу текла дождевая вода.
Стоявшие ранее неподвижно мужчины ожили и вышли на балкон, закрыв за собой стеклянные двери. Это были Александр и Ориосто. Пальцы Клем побелели от того, с какой силой она схватилась за ветви, чтобы не упасть. Два ее врага стояли настолько близко и спокойно обсуждали планы ее поимки и процесс будущей казни. Феликс хмурился и молчал, но вскоре произнес:
- Ну и жена у тебя.
Ориосто в ответ зло хохотнул.
- Зато я обеспечил тебе долгие поездки и тебе не надо изображать дикую страсть к твоей обольстительной, мягкой, хрупкой, податливой Линде.
- Хватит. Мы квиты.
- Конечно-конечно! Я сдаюсь! - Ориосто шутливо поднял руки.
- Король нам шею свернет, вот тогда и паясничай, сколько успеешь. Ну не можем же мы искать ее всю жизнь по всему миру! Облазили весь Старый Город, где только смогли, и - ничего!
- Тогда надо заставить ее саму появиться. Есть план.
- Последний твой план привел к тому, что я стал таким же подонком, как и ты.
- И кому плохо от этого?!
- Так на кой, объясни, тебе сдалась сейчас твоя жена?
- Эта сумасшедшая чуть не убила меня, забыл?! Она спалила мой корабль и половину арсенала, теперь его пополнять надо заново.
- Какой еще арсенал?! - Алекс в удивлении повернулся к другу.
'Большой арсенал! Который был бы цел, если бы эта дура Маршалл четко выполняла инструкции!'
- В этом и состоял мой план: мы создаем видимость заговора против короля, поднимаем 'восстание', эта цыпочка Маршалл рванет в столицу, муж за ней, а если уж Громила будет у нас, то считай Командор, и по совместительству - моя супруга, будет на крючке. Кстати, намечается прием у короля в честь его дня рождения - отличный шанс провернуть это дельце.
Алекс задумался.
Клемент тоже.
Ориосто отвернулся, и Клемент в отсвете молнии различила на его губах безумную ухмылку. Следовательно... Где-то ловушка - уж это выражение на его лице она знала.
'Но где? Что я упустила?'
А Клем не могла предупредить Громилу! Она прислонилась лбом к шершавой коре многовекового дерева, ища поддержки и прося его силу. Крепко зажмурилась и сжала зубы от отчаяния. Вдруг Феликс заговорил:
- План может сработать, только надо...
Не оборачиваясь, Ориосто спросил:
- Что?
- Поставить в известность короля.
- Я уже думал об этом. Предоставь это мне.
- Отлично. Я сообщу королевским посланием, что нам нужны деньги. Об этом шторме быстро донесут, поэтому причину и выдумывать не стоит. Сможешь найти продавцов? После спектакля все оружие сдашь, как тайный благотворитель...
- Конечно, у меня сохранились старые связи, я их налажу.
- Думаю хозяева разместят нас у себя. - Александр ушел внутрь. Ждавшие там Маршалл и Лион сначала внимательно выслушали его, потом переглянулись и обреченно кивнули. Ориосто тем временем подозрительно огляделся и закинул в рот пару синих таблеток.
'Значит ты совсем болен. Когда же ты уже концы отдашь, милый?'

24

Еще неделю Клем была вынуждена скрываться в горах, периодически наведываясь в город за провизией и лекарствами.
'Из светской дамы я превратилась в пирата и убийцу, а теперь вдруг в горную козу - удивительно!'

Александр Феликс всю эту неделю жил ожиданием, что вернувшиеся с поисков доложат, что ее нашли. Или она мертва. Ему хотелось хоть какого-то результата, только не этого бессмысленного ожидания невесть чего. Обман слишком затянулся. Возможно, будь она казнена, он обретет определенность и покой.
'Сколько же можно метаться по огромному Континенталю в поисках этой ненормальной?!'
Но всегда неожиданно для него самого приходила мысль, которую он отметал, как проявление малодушия, слабости: ему не хочется ее смерти. Но тогда возникал вопрос, а только ли по приказу короля он ее ищет?
- Чуши и бред, Алекс! Что влечет тебя к этой женщине?! Почему ты идешь на ее запах, как под действием гипноса?! - Однажды заорала на него Линда, окончательно доведенная его холодностью.
Хотя Ориосто объяснил все намного проще:
- Ты не закончил с ней той ночью, дружище, и всего лишь хочешь довести начатое до конца, раз уж появилась такая возможность!
'Но это слишком простое объяснение, чтобы оно было истинным. Кому, как не мне, знать это?'
Сколько женщин он знал, а что-то похожее было всего одним случаем из ста, как он шутил, да и то быстро проходило. А сейчас он чувствовал себя распаленным, раненым диким быком, который в безумии готов затоптать любой источник раздражения. Ориосто же назвал его бешеным псом, давно соскучившимся по крови.

Громила не мог поговорить с Маршалл, так как их практически ни на минуту не оставляли одних. Оба были раздражены всюду снующими солдатами. Только привыкнув никого не бояться и никуда не бежать, он вновь узнал, что по Городу о них ползут слухи, спавшие было на нет после обручения в местной церквушке. (При виде громадного корсара священник едва не испустил дух. Он-то знал благочестивую, добропорядочную Маршалл, не способную на такие выходки. Старая элита со всех стран, обретающаяся в этом тихом уголке мира, тоже не готова была принять от нее подобного фортеля, что, с одной стороны, всех насторожило, а с другой - приятно разнообразило унылое существование пресытившихся условностями маргиналов.)
В конце концов Лион не выдержал, припер жену к стенке:
- Устраивай званый ужин, да так, чтоб все упились в полный штиль! Пора поставить в этом бардаке жирную точку. Да хоть эти свиньи не будут лезть в мою спальню: глядишь, залезу в койку, а вместо тебя - мужик с мушкетом! Понятно?!
Маршалл сползла по стене, стоило ее отпустить, ослабев от истерического хохота, представляя описанную им картину. Но приемом она все-таки занялась, с удовольствием забросив на время все конторские дела. В назначенный день к резиденции подтягивались бесконечные экипажи с красивыми дамами непреклонного возраста и изящными мужчинами округлых очертаний; с ними прибыло и более молодое поколение, вынужденное навещать старых родственников в Старом Городе и тихо свирипеть в их обществе. Дождь к этому времени почти закончился, но стоило всем собраться и разгуляться, как он пошел с новой силой, буквально затопив подходы к дому Лайамов.

25

Шел первый час ночи, все стали друг другу как родные - что-что, а пить в Старом Городе - маленькой стране чопорности, традиций и скуки - умели. Ориосто пользовался небывалой популярностью у дам с рассказом о злодейке-жене, Александр собрал большую компанию мужчин, интересующихся военно-морским делом и службой вообще, и откровенно наслаждался тем небольшим отдыхом, что выпал на его долю благодаря этому ужину.
Маршалл переходила от одной группы к другой, следила за действиями прислуги и была приятно возбуждена всеобщим весельем. Накануне Лиону доставили послание и теперь она блистала в новых украшениях, вызывая жгучую зависть соперниц, которые явно осознали всю выгоду от того, что твой муж много где бывал именно для того, чтобы обзавестись такими сережками, например. Громилу же не покидало беспокойство за Клемент. Зазвучала музыка, продолжились слегка корявые пьяные вальсы. Первым делом он пригласил жену и в тот момент, когда грянул основной мотив, в его голове появился голос:
'Тропа напротив большого дерева, до ущелья.'
От неожиданности он стиснул в объятиях Маршалл так, что она аж взвизгнула. Громила опасливо покосился на пьяного мага, который, как болванчик, качался из стороны в сторону в дальнем углу залы, не проявляя ни малейших признаков сознательной деятельности по отслеживанию мысленного пространства (тут наличие разгулявшегося окружения с их хмельными эманациями откровенно сбивало с толку и мешало работе.) Смех жены потонул в одобрительном и понимающем подзуживании окружающих.
- Дамы и господа, через несколько минут мы снова присоединимся к вам! - И он на руках понес Маршалл из залы в спальню, где когда-то находилась Клемент. Запах все еще был почти невыносимым. Видя, что пират совсем не за этим вынес ее с праздника, она нахмурилась.
- Что случилось?
- Клем позвала.
- Она была здесь?!
Громила молча постучал по своей голове и выглянул на балкон. В саду до конюшен никого не было. Он снова повернулся к жене.
- Побудь здесь, пока я с ней встречусь.
- Ты надолго? И что мне здесь делать-то?
- Просто подожди, чтобы у следящих за нами не возникло подозрений. Маршалл, для меня, не для службы.
Немного подумав, она кивнула и добавила:
- Но скажи ей, что она разлила мои лучшие и самые дорогие духи!
Лион чмокнул ее в нос и исчез на улице. Маршалл сообразила потихоньку пробраться в их спальню и принести оттуда новую сухую одежду для него.
'Все идет как надо...Просто хорошо!'

Громила ни черта не видел перед собой и под ногами из-за дождя, молния сверкала слишком далеко, чтобы можно было положиться на ее отсветы, поэтому в расщелину он чуть не свалился. И свалился бы, если бы не Клемент. Она поймала мужчину сзади за хлястик и приставила клинок к его подбородку, пока он не обрел равновесие. Убедившись, что это тот, кого она ждала, она села на корточки, взялась за край скалы и скользнула вниз. Он последовал ее примеру и оказался в сухой пещере, под навесом уступа. Здесь стоял ночной светильник, лежала солома, одежда и кое-какая еда. Костер Клем не разводила, опасаясь привлечь зверей и людей графа.
- Ты уж извини, но бутылку вина я у вас увела, да и еду тоже. И у меня есть плохие новости, ты лучше сядь.
- Сначала скажи, - начал он, усаживаясь рядом с ней, - как ты здесь, ведь больше недели ни слуху, ни духу. Клем согнула колени, положила на них руки и откинулась на стену.
- Было с десяток стычек с отдельными, не в меру внимательными, солдатами, поэтому они и не уходят, ищут. Скоро и сюда придут. - Она потерла глаза. - Я устала от всего. Но не судьба нам тихо помереть, Гром.
- Похоже на то. В чем дело?
- Существует заговор против короля... - И она рассказала все, что услышала, стоя на дереве.
- Если бы это не угрожало Маршалл, прости, Клем, но я бы послал все к морскому дьяволу в задницу!!! Но она спасла меня от виселицы, гильотины, сожжения, линчевания и неизвестно чего еще! - Громила нервно заходил по полу пещеры. - У тебя есть мысли?
- Ориосто сделает реальный заговор и реальное восстание. Очень многие пострадают. Мне надо попасть на прием вместе с вами, возможно, я смогу остановить его, он где-то поднабрался магической мути. На этот раз навсегда остановлю. Если бы не ты, я бы тоже черта с два полезла в это...
'И если не Александр...И не Артур.'
- Я могу взять Маршалл, тебя, мы рванем отсюда...
Не отрываясь, Клем смотрела на льющуюся воду.
- Это из-за Александра, да? Значит, я был прав. Не все так просто...
- Не надо, Гром, я справлюсь с этим, выход есть: или он меня убьет, или я его. - Она сжала руки в кулаки. И резко сменила тему. - Ориосто безумен! И он в состоянии убить короля, и тогда мы будем вспоминать это время, как легкую загородную поездку. А уж если для короля есть угроза, даже цепями ты Маршалл не удержишь.

26

- Что-то давно нет хозяев. - Сказал Александр Ориосто.
- Да их, наверное, не оторвать друг от друга. И мы, пожалуй, последуем их примеру. - Ориосто увел чью-то молоденькую дочку, родители которой были совсем никакие. На вид девчонке было максимум шестнадцать лет, а воспитания - ноль.
Пришедший растерянно оглядел шумную залу в западном крыле дворца. Встретился глазами с Алексом и, вздохнув с облегчением, двинулся к нему.
- Граф Феликс, если не ошибаюсь?
- Да, это я.
- Вам послание.
Внутри оказалось письмо от короля, содержащее приглашение.

'Граф Феликс.
Будем кратки: план, предложенный вами ради поимки этой женщины, мы одобряем, хотя некоторое условие, точнее присутствие одного человека, нас вначале смутило. Но, так или иначе: через полторы декады назначен пышный бал - маскарад во втором королевском замке в горах на границе Континенталя, приуроченный к нашему 35-летию. Требуем вашего скоро отплытия и прибытия в бухту Эстефано соответствующего числа ровно через полторы декады в следующем составе: чета Лайамов, вы, граф, и ваш друг. По желанию, вами, вашим другом и многоуважаемой четой могут быть приглашены иные лица.

Великий король Гартензии, император Артур, Вседержащий Завоеватель.

Дата, подпись, личная печать.'

'Похоже, король решил сделать себе шикарный подарок и вволю наиграться.'
Граф усмехнулся и пошел искать всех приглашенных.

Ориосто он застал вместе с той девицей в каком-то закутке в весьма недвусмысленной позе, при которой юным леди задирают юбки, чтобы не возиться со всем нарядом. Решил переговорить с ним позже. Не найдя Лайамов в их комнате, Александр стал искать по залам для гостей и нашел пару, когда те уже приводили в порядок своей туалет. Граф хотел выйти, но Лион остановил его:
- Входите! Неужели гости уже нас заждались? - Напускная вежливость стала непременным атрибутом их общения, хотя с большим удовольствием они бы встретились в бою.
- Не совсем в этом дело, сэр. - Поддерживая манеру и тон, отвечал Феликс.
- Не утруждай себя, графчик, титул 'сэр' - словно плевок по репутации пирата! - Маршалл хихикнула в ответ на его слова. Александр откашлялся и сообщил об приглашении.
- То есть завтра - послезавтра надо отправляться.
'Нужно выиграть время и предупредить Клем. Сейчас же!'
Маршалл оказалась на высоте:
- Граф, а нельзя ли дождаться моей племянницы? Это был бы удачный случай для девицы выйти в свет. Прошу вас. Она хотела быть здесь и раньше, но моя сестра...
- Не волнуйтесь, просто будем плыть быстрее и делать меньше остановок. А гости и в самом деле заждались.
- Еще немного времени, граф, и мы будем.
Только он вышел, Громила мгновенно вновь разделся до нижнего белья, накинул мокрый плащ, лежавший на полу, и исчез за стеной дождя. Хорошо, что Феликс не видел сапог, покрытых грязью.

27

Разбуженная Клем подскочила, когда кто-то свалился сверху. Выставив клинок, она нащупала светильник и повернула ручку на яркость. Рядом сидел Громила и пытался отдышаться.
- Что с тобой?! Что произошло?!
Задыхаясь, он выложил все о том, как переигрались события. И что надо делать.
- Я скоро.

28

Чета не появилась в полном составе. Когда Лион ввалился в комнату, Маршалл помогла ему переодеться и, вручив грязное белье, отправила в подсобные помещения и потом в их комнату: приказала сослаться больным, бледнеть до тех пор, пока на смуглой коже видно не будет, и не дергаться, аки труп.
- Как ты себе это представляешь? - Резонно заметил он, подталкиваемый в спину.
- Припудри носик, дорогой! Не перепутай с румянами, они мне дорого обошлись! - Напутствовала она.
Вызвала прислугу, и Громила ничего удачней не придумал, как выдумать пошаливающее сердце, хотя был уверен, что должен был отдать чертям душу еще во время плаваний с Клемент. 'Скорбящая' Маршалл сообщила 'печальную' новость и гости стали собираться. Старинные часы на камине пробили пять утра. Провожая последнее семейство, Александр и Маршалл заметили несущегося во весь опор коня со всадником, еле держащимся в седле. Конь увернулся от кареты, кнут извозчика прошелся по ноге всадника, раздался женский вскрик. Граф выбежал под дождь и поймал поводья, а потом и тело девушки, как мешок, рухнувшей с загнанного животного.
- О, боги! - Воскликнула леди Лайам, когда граф положил девушку на диван, и, схватившись за ее руку, попыталась сама привести ее в чувство, называя по имени. Слуги занялись поисками врача. Подошел и Ориосто.
- Кейт, милая, с тобой все в порядке? - Почти по-матерински обратилась к ней Маршалл, пожалуй переигрывая. Это заметил и подошедший Лион - правда побледневший.
- Да все с ней в порядке! Она же крепкая девчонка, раз сама прискакала, так ведь?
'Клем! У кого ты увела эту старую клячу?!'
Новоявленная племянница, лишь отдаленно напоминающая прежнюю Клемент, распахнула глаза и первым, что она произнесла, было:
- Это и есть твой муж?!
Клем наплела, что их повозку ограбили, это и не удивительно, она с самого начала думала, что так и будет, а 'мама' уперлась и стояла на своем, теперь у нее нет ни денег, ни одежды, она замерзла, устала, опоздала на праздник, у нее все болит...
'А вы и вправду пират?' - успела она задать вопрос и снова начала тараторить, эмоциональными движениями сопровождая свою речь.
Короче, Клементина играла роль болтушки, совсем ей не свойственную. Ориосто сдался на середине тирады и удалился в свою комнату. Только тогда она решилась слегка выпустить гипнос, чтобы никто из присутствующих не усомнился в том, что она племянница Маршалл. В том числе и Александр. Громила с интересом наблюдал за очередным перевоплощением Клемент, вспоминая, какие еще роли она играла, будучи захваченной в плен или вляпавшейся в очередную заварушку, где обыкновенная женщина просто бы не выжила. И для него до сих пор оставалось загадкой, как ей удавалось изменять свою внешность: вот и сейчас она почти не походила на себя прежнюю, напоминая единственную и явно избалованную дочь богатых родителей. Разве что не была такой толстой, как надо бы.
Встретившись взглядом с Александром, Кейт отвела глаза, как и полагается благовоспитанной девушке. Потом отвесила ему безукоризненный поклон за помощь при прибытии и благородно позволила проводить себя до комнаты, в которую ее определили и где она уже побывала, будучи настоящей Клем. На следующий день для нее была закуплена новая одежда, туалеты, Маршалл поделилась драгоценностями. Утром ее было не узнать в прекрасном платье простого покроя с рукавами (сильные руки предпочли скрыть), и с волосами, необычно собранными наверху. Только ради Громилы Клем пошла на такую экзекуцию, так как он заявил, что леди знатного происхождения кос не носят, даже коротких.
- Откуда тебе-то это знать? Я выгляжу, как пугало!
- Ты выглядишь отлично.
- Нет, я выгляжу, как отличное пугало! И как это можно носить?
- Кейт, прекрати ныть! Я тебя первый не вынесу!
Они понимающе посмотрели друг на друга, улыбнулись и спустились к завтраку.
Феликс был сражен, и Клемент тихо торжествовала победу. Ориосто о чем-то разговаривал с Маршалл, заставляя ее хитро улыбаться, но никто на это не обратил внимания.
'У этой племянницы есть что-то от Клементины, но она более женственна. Именно такой когда-то была... Впрочем, какая разница. Клементине долго не жить, стоит только добраться до нее, а насчет Кейт я еще подумаю. И все-таки: в ней что-то есть. Но откуда? Хотя кого я обманываю, этой кукле далеко до Диор. Чертовски превлекательной кукле!'
Неожиданно за завтраком Клем почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Она подняла глаза. На нее смотрел Ориосто, его глаза были зло сощурены и, казалось, выжигали ее насквозь. По ее спине пробежал озноб. Снова это ощущение, будто она в западне. Видно страх как-то отразился у нее на лице, Ориосто вздрогнул, и она вместе с ним.
- Простите, леди, но вы мне напомнили одну женщину... - он поднялся и покинул их.
'Он догадывается или знает. Но мне надо перебороть страх. Ведь сделала же я это однажды - смогу и еще раз. А потом займусь вторым. Надо довести все до конца.'
Корабль отплыл в этот же день, держа курс от Триптона в Гартензию, от Старого Города в Эстефано, где намечалось королевское торжество.

Часть 2. На грани.

1

Стояла тихая лунная ночь без малейшего дуновения ветерка, и корабль со своими путешественниками почти безжизненно замер недалеко от берегов Гартензии, плавно двигаясь благодаря управляющим минералам.
Кейт 'оказалась наслышанной' о подвигах Клемент и играла ее горячую почитательницу: в конец замучив Громилу рассказами о Командоре, Клем-Кейт переключилась на Александра, выслушивая его версию охоты на женщину - пирата, отмечая про себя, что же тот от нее утаил. Ориосто тоже не остался незамеченным и рассказал о том, как Клемент выглядела до этой истории.
На краю палубы стояла Клем и смотрела на берег, потом взобралась на бортик и нырнула в море; не раздеваясь, так как шрамы на ее теле невозможно было бы скрыть от случайных свидетелей. Она немного поплавала, набрала воздуха в легкие и нырнула. Уже подплывая к поверхности, почувствовала чьи-то ладони у себя на плечах. Еле успев вздохнуть, снова скрылась под водой - неизвестный налег на нее всем своим весом. Клемент отчаянно сопротивлялась и почти - почти!- вынырнула, когда увидела прямо перед собой перекошенное от нечеловеческой злобы лицо Ориосто. Она впилась ногтями в его кожу, противник заорал, выпустив воздушные облака легких пузырьков.
Голова кружилась, Клем судорожно хватала ртом воздух, пыталась кричать, но ее тут же снова утащили вниз. Рядом послышался громкий всплеск, голова Ориосто со всего маху ударилась о борт корабля, зажатая огромными ладонями. Громила вытащил Кейт за волосы, она ухватилась за его руку, чтобы он ее перехватил, закинув ее, чуть живую, себе на плечо. И стал забираться по веревочной лестнице. Вся команда к тому времени уже высыпала на палубу. Вслед за Громилой с Кейт выбрался и Ориосто, мотая головой, будто отгоняя дурные мысли. Лишь только взойдя на палубу, он выхватил меч и принял боевую стойку.
- Мне надоела эта игра в кошки-мышки, Клементина! Вставай! Вставай, черт тебя дери!!!
Клем сидела на досках, пытаясь прийти в себя, придумать, что делать. Она тупо смотрела на своего мужа, словно впервые видела его. Голова, как в тумане.
'Слишком много сил истратила на новое лицо. В прошлый раз это чуть не свело меня с ума: я смотрела в зеркальце и не могла вспомнить, какое из двух лиц мое настоящее. А что на этот раз?'
- С чего вы взяли, что эта девушка - моя племянница - и есть та женщина-пират?! Кто дал вам право бросать такие позорящие леди оскорбления?! - Перешла Маршалл в наступление.
'Из-за этого сумасшедшего могут полететь все мои планы!' - Думала она.
- Разуйте глаза, мадам! У нее клинок, она отлично плавает, она пыталась залезть в мою голову!
- Докажи. - Произнес Александр, которого этот спектакль посреди ночи начал раздражать. - Ориосто, Кейт - наша гостья и не только. - Он подошел к Клемент и помог ей подняться. - Она и гостья нашего короля.
- Пусть тогда скажет, откуда у нее клинок, украденный Клементиной из монастыря!!!
- А как вы думаете, кто меня ограбил? В той суматохе немудрено было слона потерять, не то, что меч! - Она стряхнула ладони Алекса со своих плеч, развернулась и с видом оскорбленной королевы удалилась в свою каюту. Ориосто опустил меч и как-то осунулся.
'Будь ты проклят со своими ладонями, Феликс!!!' - Мелькнуло у нее в голове, когда она смахивала неожиданные слезы сожаления, оставшись одна, и подавила дрогнувшее внутри чувство истомы.
Александр двинулся к Ориосто и, схватив за плечо, уволок в каюту, а внутри уже выпустил пар:
- Ты больной!
- Нет, я...
- А я говорю, ты болен, определенно! Хочешь сорвать весь план, испортить вечер королю?! Тогда меня уволь, голова у меня одна и другой не будет! Чтобы больше никаких выходок!
Ориосто растерянно сел на койку.
- Мне показалось...
- Знаю. Мне тоже. Но она моложе, ее манеры лучше, черты лица мягче, да и волосы... Хотя это не факт. Ну, подумай сам: за нее все решают родители, а тут появляется женщина - пират, которая любит, кого хочет, убивает, если хочет, делает, что хочет, - конечно, девчонка мечтает быть похожей! Просто подражает своему идеалу.
- Пожалуй, ты прав. Это все рана, нанесенная Клементиной, дает о себе знать. Она точно знала, куда бить, не то, что эта! Она даже клинок ни разу не вынула из ножен для драки. А мне надо отлежаться.
Когда дверь за Алексом закрылась, с лица Ориосто сползла виноватая улыбка. Он резко встал, наполнил кружку вином и подошел к небольшому зеркалу.
- Ты великолепно сыграл, Ориосто! - И он отсалютовал своему отражению. - С девчонкой можно и позже разобраться, но графа ты поймал. Он уже принял твою идею насчет заговора! О, Ориосто, ты выше всех похвал! Держись, Артур, Ориосто идет. - И расхохотался, а потом, закинув в рот очередную партию таблеток, залпом осушил полную кружку. Зуд под ухом, в районе клейма, сразу спал.
Клем сидела в их с Маршалл каюте, пытаясь унять дрожь в руках. Бокал никак не хотел держаться, в конце концов, Громила его отнял и поставил на стол.
Ей это все показалось просто не реальным: вроде еще вчера она делила постель с обожаемым мужем, а уже сегодня знает, что он заговорщик и готов свергнуть короля (или разыграть это?), а ее праведная месть Феликсу приобретает подозрительно нежный оттенок. Из подслушанного разговора в одной из таверен в порту, который они недавно прошли, Клем узнала, что в первой столице - Лотосе - не все так спокойно как уверяют всех министры, которые и сами заметно нервничали. Да и король всегда праздновал в Лотосе, а теперь вот бежал в Эстефано, в неприступный, шикарный, огромный замок- крепость, похоже, что такой же старинный, как и сам мир. В нем содержалось бесчисленное количество комнат, потайных ходов, тупиков, а также подземелье, во время прилива заполняющееся водой так, что плеск волн раздается эхом внутри дворцовых комнат, от чего создается впечатление, будто плаваешь, но в воздухе. Это все россказни, хотя теперь предоставляется возможность их проверить.
Говорили, возможно, что и свары-то не будет, не будет войны, но... Неизвестные корабли стоят на рейде вблизи Лотоса, маги твердят о каких-то людях с оружием в окружных лесах столицы, которой, скорей всего, и предстоит стать ареной битвы за престол, пока король ошивается в Эстефано. Может быть, Маршалл сможет предупредить отца о готовящемся заговоре, и Ориосто казнят!
'Но тогда под удар попадет и Александр.' - решила Клем, стоя на палубе и наблюдая за меркнущими в рассветной дымке звездами.
- Это прекрасно.
Она вздрогнула от его вкрадчивого голоса, неожиданно зазвучавшего чуть позади.
Некоторое время он наблюдал за ней.
'Она очень похожа на Клементину, но еще слишком юна. Сколько ей? Семнадцать? Меньше? И откуда у нее шрамы на запястьях?'
Поток мыслей продолжился, пока взгляд скользил по волосам, плечам, спине, бедрам стоящей перед ним девушки.
'Были ли у нее мужчины?' - Неожиданно подумал Алекс.
В одном из очередных порталов ему передали письмо от Линды, где она больше интересовалась Ориосто, спрашивая о его здоровье, нежели чем им самим. Граф не стал морочить себе голову и передал письмо Ориосто.
'Да, Ориосто придумал отличный план: она явится, чтобы высвободить Громилу - тут ее схватят, и праздник действительно закатят на славу, может, даже старика снимут с должности. Все продумал? А как на счет моментально забыть о ней? Сможешь? Да!!! Или тебе и жизни на это не хватит?'
Они стояли рядом, думая каждый о своем. Поднялся легкий бриз, принесший с собой туман, и Кейт повела плечами от холода. Александр обнял ее, желая согреть, а потом наклонился и поцеловал в изгиб шеи. Клементина вздрогнула от этих прикосновений.
'Он целует Кейт, а не меня...'
- Не помешал?
Они резко отпрянули друг от друга. Обернувшись, увидели Лиона.
- Команда превзошла себя, и мы прибыли, не смотря на все задержки, раньше срока на целый день.
Феликс ушел с Громилой, а Клемент вернулась в каюту. От Маршалл не скрылось, что она явно не в себе, но ни о чем спросить не успела, так как ее позвал муж. Она же потерянно плюхнулась в кресло и, закрыв глаза, попыталась собрать все свои мысли воедино, что не было слишком уж удачным занятием. Мысли скакали, как голодные блохи в дешевой и старой гостинице, и она никак не могла сосредоточиться на своей мести, которая все еще требовала реализации, раз уж она решила довести это дело до логического конца, наплевав на все эмоции.
'Это ничегошеньки не меняет!!! Или меняет? Ха! Я что, должна простить ему все? Ни-за-что! Но стоит ли Ориосто того, чтобы мстить Феликсу за разрушенное счастье? Да и какое это счастье... Заблуждение, мираж! Жаль, в этом море нет миражей, вот в Чужом они были. Когда пришлось отмахиваться от одичавших и бунтующих корсаров, например, от Бугая Эда. А он причем? Ни при чем! Просто ты дура, если думаешь, что Александр тебе совсем безразличен. Но он убьет меня по долгу службы. Да разуй ты, наконец, глаза: если бы хотел убить, то сделал бы это уже сто раз!!! А, может, он специально выжидает?..'
Додумать она не успела: дверь открылась и вошел Александр. Они уставились друг на друга. Клем очень надеялась, что ничем себя не выдала. Феликс надеялся, что выглядит не таким идиотом, каким он отражается в зеркале, в открытую поедая глазами незамужнюю леди. Не выдержав его взгляда, она отвернулась от него. Алекс поперхнулся, кашлянул и сказал:
- Мы прибываем.
Она кивнула, все еще смотря на кружащуюся пыль. Только когда он вышел, быстро глянула на дверь и в зеркало.
'Ну, и что ты будешь утверждать сейчас?'
Краска схлынула с ее лица, серо-синие глаза вспыхнули.
'Драма слишком затянулась. Как только появится возможность, избавлюсь от них двоих раз и навсегда!'

2

Ничего не видящим взглядом граф смотрел в туман, сквозь который они пробирались.
'Не может так девчонка походить на нее. Словно вернулся на годы назад. Снова соблазнить...Наиграться... Забыть Клементину хоть на какое-то время! Но так похожа! Или я брежу, или это...Нет. Я точно брежу.'
Замок, покоящийся меж скал, похожих на раскрывшуюся перламутровую, морскую раковину, оказался еще более великолепным, чем она о нем слышала, и поразил воображение внутренним убранством и роскошью. Громила и Маршалл остались в своей комнате, Феликс ушел на встречу с Кроуном, до этого о чем-то долго и энергично проспорив с Ориосто, Клемент же просто бродила по залам, оглядывала портреты великих королей и императоров (даже найдя изображение нынешнего наместника - не такое уж и отвратное, по сравнению с теми, какие ей приходилось видеть у купцов), прикасалась к прекрасным колоннам из бело-голубого мрамора и тяжелым портьерам из бордового бархата. Несколько раз она оказывалась в тупиках, долго бродила по лабиринту из переходов и, сама не разобравшись как, вышла к винтовой лестнице, ведущей на крышу высокой башни. Вдруг сзади на нее кто-то кинулся и, хотя удар и просвистел всего лишь в нескольких мгновениях от ее головы, затылок тронул противный холодок. Клемент резко развернулась и выхватила меч.
Ее поймали.
Позади стоял Ориосто и самодовольно ухмылялся. С клинком в вытянутой руке она стала подниматься спиной вперед по этой лестнице, удаляясь от наступающего Ориосто.
- Милая моя Клем, ну кого ты хотела обмануть? - Он сделал резкий, но не глубокий выпад. Пытаясь отскочить, она чуть не упала, зацепившись за ступеньку. Цепко следила за ним глазами. Он сделал еще один выпад, продолжая наступать. Послышалось эхо от звука скрестившихся лезвий. Снова выпад в ее сторону, еще, еще. От напряжения пот тек по лбу, застилая глаза: слева - глухая стена башни, перед ней - безумец, справа и внизу - пропасть.
'Прошли' чуть больше половины лестницы. Взмахи меча Ориосто стали шире: если клинок ударял по каменной кладке - летели искры. Еще одно нападение, резкий рывок к ее сердцу острием меча, сапог Клем зацепился, а потом нога скользнула в бездну, ступень проломилась и она провалилась вниз, но в последний момент Ориосто поймал ее левую руку и вытянул обратно. Меч Клемент с резким металлическим звоном упал в основании башни. Над головой был люк, выводящий наверх, на смотровую площадку, но подняться туда у нее уже не хватало сил. Он посмотрел вниз и увидел блеск меча.
- Ну, достань его! - Он, держа ее за плечо, подтолкнул к самому краю ступеней, от чего у Клемент вырвался отчаянный крик, и она двумя руками вцепилась в руку Ориосто, но муж стряхнул ее с себя, прижал к стене, нависая над нею, и прошипел:
- Не смей мне мешать, слышишь! Я убью тебя. И, если честно, жалею, что не убил тебя еще на своем корабле.
Клемент чувствовала себя как король, который не мог одно время пошевелиться вообще. Фигура мужа начала внушать такой ужас, словно он был дьяволом во плоти.
'Да и кем он еще может быть, если выжил с той раной?'
Он проник языком глубоко сквозь ее онемевшие губы - это был 'поцелуй Ориосто', от которого она задыхалась.
- Будешь покорной - сделаю тебя королевой! - Его смех разносился вокруг, оглушая, пока он развязно спускался по ступеням. Еще не скоро она смогла идти. Меча внизу не было.

3

Когда же она в своей комнате привела себя в порядок, к ней влетела Маршалл.
- Нет, ты не поверишь!
'Я поверю, даже если ты скажешь, что я уже пять минут как покойница.'
- Что случилось?
- Лион отравился! Съел какую-то дрянь на завтрак и не может встать, только стонет. Слушай, побудь с ним, а я поищу врача или мага на худой конец. Но смотри, чтоб никакая другая, а то шляется тут одна.
- Хорошо, сейчас зайду к нему.
- А с тобой-то все в порядке?
- Не знаю еще. - Клем кисло улыбнулась.

Громила лежал неподвижно и тихо постанывал.
- Переигрываешь, Гром.
Он резко сел. Лицо было как никогда серьезное. Она села на край кровати.
- В чем дело?
- Что-то не так, Командор, что-то совсем не так.
- Да нет, просто гостей больше, чем рассчитывали, так как в Лотосе беспорядки...
- Не то. Еще кое-что меня беспокоит... За завтраком Маршалл и Ориосто слишком часто переглядывались.
Клемент облегченно выдохнула, протерла глаза и улыбнулась.
'Такое впечатление, что я просто перестаю соображать, что-то ускользает, а я не могу понять, что именно. Может, это что-то неважное?'
- Бог мой, ничего нет страшного в том, что ты просто-напросто ревнуешь! Смотри-ка, ты очеловечился, пиратское презрение и безразличие покинуло твою душу.
- На себя посмотри, очеловеченная: чегой-то ты вся зеленая, как морская тина?
Вздохнув, она рассказала про выходку Ориосто.
- Кажется, еще немного и я сдамся. Сколько можно бороться с призраками, я так устала от этих дрязг...
- Почему бы тебе не отыграться за счет короля? Артур так падок на женщин! Ты Кейт Лайам, вот и используй это.
'Идея не нова. Знал бы ты, насколько.'

4

Настал первый день торжества из намеченных десяти с присутствием королевской особы. Гости уже все собрались, веселясь и разговаривая, а король - только с дороги - отдыхал, приводя себя в достойный его персоны вид. Выйти ему полагалось ближе к ночи.
Все уже одели маски, поэтому Александр с трудом нашел Кейт. Он приблизился к ней и галантно предложил руку для прогулки. Клемент показалось, что ей снова семнадцать: скоро все исчезнет, ее оклевещут или убьют. Но Александр волновал ее, она действительно стала походить на юную недотрогу, краснеющую от каждого комплимента.
'Мне самой от себя противно.' - Подумала Кейт-Клем, поправляя платье перед зеркалом.
'Тебе, похоже, даже притворяться перед ним не надо!'

5

Темнеть начало очень рано - около восьми вечера, а император должен был обнаружиться среди масок на маскараде лишь ближе к часам к трем, хотя все и так знали, кто одет роскошным пиратом...
- Кейт, сейчас прилив.
- О, вы думаете, что подземелье уже заполнилось хоть чуть-чуть?
- Мы можем посмотреть. По крайней мере, по слухам, еще есть выход к гротам на побережье, пока не заполнены водой лазы.
Они оказались не единственными любопытными, спустившимися в этот час в подземелье. Пройдя длинными тоннелями под замком, они оказались на старых озеленелых ступенях, ведущих к великолепному гладкому подземному озеру. Блики воды освещали пространство. Казалось, свет идет из глубины омута. Где-то совсем близко бушевал океан и рокотали волны.
- Ах, женщина-пират, наверное, была бы в восторге!
- Вы всегда все оцениваете с этой точки зрения. А как бы отнеслись к этому родители юной леди, увлекшейся пиратами?
Ну, эту историю Клем припасла уже давно. Она притворно погрустнела, опустила глаза.
- У моей матери нет мнения, она во всем подчиняется отчиму, а он... - и Кейт 'разрыдалась'.
- Это от него у вас шрамы? На запястьях.
'Это от Ориосто!'
Клем вздрогнула, промолчав, и отошла от Феликса, мельком взглянув на того 'глазами, полными слез'.
'Надо уйти, надо, надо, надо, но кому, черт побери, кому?!!? Какой из двух меня это надо?!!?'
Она прошла вглубь грота, а он все продолжал расточать извинения и задавать вопросы, пока отступать стало просто некуда.
'Я чувствую себя полным болваном! Неужели же она подумала, что я зову ее мох на камнях рассматривать? Впрочем, она действительно сама согласилась, так что еще этой совести надо-то? Чтоб я не мстил этой куколке за неудачу с Клементиной? А кому тогда?!'
Он поцеловал девушку, держа ее лицо в своих ладонях, не давая отвернуться и спрятать губы.
- Граф, нет, молю вас...
'Кто бы вытащил меня, пока я не наделала еще большего идиотизма, чем ...'
- О чем же вы хотите умолять меня, леди? - Его руки скользнули ниже.
Клем судорожно сглотнула комок в горле.
- Вы... Вы мне нравитесь, граф, но...
'Прирежьте эту Кейт, пока я не сошла с ума от ее утонченности. Нет, так вживаться в чужую шкуру опасно для жизни, я его даже ударить не могу, не то что оттолкнуть.'
...я знаю, что вы женаты. - Это не остановило движение его пальцев по ее талии.
- И еще то, что вы... считаете меня похожей на ту женщину, поэтому вы...
Алекс резко и быстро опустил ладони красавице на ягодицы и прижал ее к себе.
- При чем здесь Клементина Диор?
Его ласки стали совсем откровенными и жадными. Тонкая ткань платья легко рвалась. Ожерелье, под которое он запустил руки, лопнуло и рассыпалось по камешкам отдельными жемчужинами. Подгибались колени. Губы и шея просто горели... Он не позволил ей сбежать. Не в этот раз. Подхваченная им, Клемент опустилась на мягкую гальку. Раздался легкий стон, когда руки и губы Александра принялись колдовать над ее телом, играя на нем, как на давно знакомом инструменте. Ей показалось, что мир куда-то провалился и она почти почувствовала запах розовой акации из садов короля...
Приятно щуршала галька, словно убаюкивая. Мерно снаружи бились о скалы неистовые волны. Накидка Клементины, набухшая от влаги, стала еще тяжелее, не давая подняться. Держа ее руки за головой, не дал ей сопротивляться.

6

И лишь одно имя, полу-стон, полу-мольба, вырвалось из него:
- Клем...
В последний момент промолчала, едва не откликнувшись...
Потом пришло воспоминание о том, кто он для нее, кто она для него. Перемена произошла и с Александром: он поднялся, привел себя в изначальное состояние образцового порядка и с каменным выражением лица посмотрел на юную развратницу, что была перед ним.
- Так и будешь лежать?! Прикройся, нас уже могут искать.
'Какой глупец, она лишь жалкая тень Клементины, юная, неопытная потаскушка, взлелеянная на романах о любви.'
- Граф, уже поздно жалеть...
- Да, я сожалею, что дал волю желаниям, вы в одном правы: я женатый человек и мне не пристало так себя вести. Это досадное происшествие останется между нами, в обратном случае тебе все равно не поверят.
'Знаю, что не поверят, ЗНАЮ!!!'
- Вы животное, граф! Я думала, что нравлюсь вам!
'И я говорю такое? Где мой меч?!'
Он замер, посмотрел ей в глаза, но, так ничего и не сказав, ушел, гулко стуча каблуками по каменным плитам.
'Нет, она просто на нее похожа. Все. Выкини эту девчонку из головы!'
Под восторженные крики король смахнул маску и прошествовал в тронную залу, где и началось основное действо: собственно, пир, танцы, магические представления, выступления факиров и циркачей, и много музыки... Когда гости захмелели, они уже не могли отличить Артура от обыкновенного придворного ловеласа или героя какой-нибудь из трех войн, проводившихся Гартензией.
Король же, познакомившись в пестрой толпе с Кейт, одетой как рабыня, казалось, увлекся ею не на шутку и не отходил ни на шаг. Разорванная Александром воздушная ткань, как выяснилось, ничуть не портила костюм, позволяя изредка видеть сквозь шаровары ее прекрасное бедро. Напряжение росло, и разве что молнии не сверкали в зале. Все чаще Клем ловила встревоженный взгляд Лиона.
Казалось, что скоро невозможно будет дышать от сгустившейся атмосферы, она даже перестала слушать, что там говорит король, с которым она как раз кружилась в танце, а послушать бы стоило. Он куда-то ее потянул, но Кейт даже не разобрала дороги, по которой они шли: залы, опочивальни и коридоры слились воедино от выпитого вина, в голове был сплошной туман и пустота. Очнулась она, когда увидела перед собой Ориосто в монашеской рясе.
- Начинай, служитель Черной Церкви!
- Нет!!! Отпустите меня! Оставьте!
- Начинай!!! - Артур плотнее сжал ее плечи.
'Только не это!!!'
Клеймо Ориосто выглядело свежим, только что нанесенным, кожа еще слегка дымилась.
- Да будет этот брак благословлен хозяином преисподней! И духи его, обитающие здесь, тому сведетели! - Начал он.
- Нет, никогда! - Она стала вырываться еще сильнее.
- Ты - то, что мне не хватало! - Артур словно вмял ее в себя. - Твоих сил хватит, чтобы установить мою власть повсюду.
'Опять эта странная апатия. Помогите...кто-нибудь...'
События окончательно вышли из-под контроля. Некая внутренняя пружина, сдерживавшая их, стала раскручиваться с нарастающей скоростью.
Ориосто читал заклинания, ни на миг не отрываясь от раскрытой книги с письменами. Это сокровище магии отдали Артуру духи, но прочитать ее смог только он! Король смотрел так, словно опрокидывался в нее взглядом. Едва ли не на последнем издыхании она упала перед ним на колени. Король положил руку ей на голову, чтобы она точно не поднялась, не заметив как из носа у женщины течет кровь.
Не нашлось никого, кто бы смог помешать ритуалу.
- Займешься делами Кроуна и Феликса, поставки оружия надо увеличить, иначе Северная Корона нас раздавит. - Перешел к делу Артур по окончании.
Помог встать на ноги вернувшей себе прежнее лицо Клементине.
- Наконец, стала похожа на себя. - Он страстно прильнул к ее губам. - Ну, идем же.
Но она, не отрываясь, смотрела на Ориосто.
- У тебя не хватит сил бороться. Оставь эту затею. - Чтобы быть услышанным и однозначно понятым, Артур подвел Клементину ближе к бывшему мужу. - Откажись от своей мести - я не только забуду твое прошлое, но и я пощажу твоих друзей.
Все так же прямо глядя в глаза Ориосто, она твердо отказалась.

7

В памяти Александра что-то резко полыхнуло, заставив его подскочить на месте. Пальцы непроизвольно сжались, хрупкое стекло бокала взорвалось в его руке, окатив перчатку королевским вином столетней выдержки.
'Шрам! О, боже, шрам!!!'
На ее шее был след от кинжала! Когда он вытащил ее из воды при поимке их шайки, тогда остался шрам в виде запятой!!! Он осторожно присел на скамью.
Нестерпимо медленно двигались все окружающие, он словно оглох, голова стала тяжелой. Очень медленно он моргнул. Грот.
'При чем здесь Клементина Диор?'
'Вы животное, граф!'
'Так и будешь лежать?! Прикройся...'
'Досадное происшествие.'
'Она просто похожа.'
Среди пестрых нарядов, рассекая толпу, к нему двигалась чья-то огромная фигура.

По лицу Феликса Громила прочитал, что тот все понял. Но он, вроде, не в восторге от этого, хотя и должен был бы быть.

Та огромная фигура подлетела к нему, схватила за костюм палача и зарычала, сорвав его маску:
- Где Клементина?!
Его вопрос перекрыл голос короля.
- Прошу внимания!
Громила и Александр уставились на Артура, державшего за плечо бледную, как смерть, Клемент. На ней, как говорится, лица не было. На рассеченной губе застыла капелька крови.

8

- Дамы и господа, - начал король, - как известно, в нашем королевстве назрело восстание, начались беспорядки, грозящие перейти в войну, поэтому Нашему Величеству пришлось перенести празднование в Эстефано - по двум причинам. Первая! Надо переждать, дабы восстание в Лотосе подавили войска, не связанные Нашим высочайшим присутствием в эпицентре событий. Вторая! Я не без основания предполагал, что главари заговорщиков последуют за мной, надеясь избавиться от меня. Конечно, я не ошибся в своем предположении! Эти заговорщики... - Король сделал паузу для большего эффекта. - Действительно здесь. В этом зале.
Прокатился грохот множества запираемых дверей тронной залы. По периметру встали вооруженные солдаты. Гости испуганно переглядывались, все еще надеясь, что это одна из очередных шуток короля.
Клемент нашла в толпе Александра, но в его взгляде не было ничего, кроме непонимания происходящего и полной подавленности. И еще - разве победители отводят глаза так быстро?
Он же нашел в ее глазах лишь опустошенность и усталость, боль и затравленность, будто ее загнали в угол, а у нее уже нет сил сопротивляться.
- Итак, - Артур приобнял Клементину за талию, - вот их имена!
Гул в зале мгновенно прекратился.
- Сэр Лион Лайам! - Взмах скипетра в направлении Громилы.
- Сэр Александр Феликс! - Движение руки в сторону графа.
- И эта женщина... - он ядовито посмотрел на Клемент, - Клементина Диор!!!
По залу прошелся рев голосов, от Громилы и Феликса бросились врассыпную.
- Доволен, сопляк? - процедил Гром сквозь зубы. - Что, не ожидал?!
- Ориосто. - Александр видел его самодовольную физиономию. - А ты-то знал? - Прошипел он, кивнув в сторону Маршалл, которая стояла поодаль, недалеко от Ориосто и следила как за ним, так и за королем, и за Клемент.
К ним направились солдаты и взяли их в кольцо.
- Всех этих людей ждет смерть!
'Ах' в несколько сотен голосов раздалось под сводами залы.
- Мы приготовили им самую медленную смерть. В подземелье этого замка! Через несколько минут оно начнет стремительно заполнится водой и мы с вами насладимся их криками о помощи, а потом и голосом океана! Но! Есть одно 'но', дамы и господа, верные подданные! Для этой женщины, пытавшейся некогда убить вашего императора, наше сердце подсказало более достойное наказание, соответствующее ее грехам! - Король замолчал в предвкушении.
- Я заставлю ее служить на благо нашего королевства... в качестве моей супруги! Дар, которым наделена эта женщина, будет способствовать процветанию Гартензии! Под моим строгим контролем, конечно.
Весь зал выдохнул, как один, и разбился на отдельные возгласы. Ориосто сиял, как начищенный медный таз, перепродав Клем самому королю, лицо Маршалл выражало крайнюю сосредоточенность. Что-то было зажато в ее левой руке.
Клемент нашла глаза Громилы и зацепилась за них. Впервые, спустя долгий срок, по ее щекам струились слезы, которые она никак не могла остановить. Взглянув на Александра, она ощутила всю ту же выжигающую душу ненависть и... Уж не отчаяние ли это?
- Как видите, эти слезы красноречивее всех признаний!
Клем еле стояла на ногах, но внезапно уловила мимолетное движение от Ориосто и буквально тут же выпихнула Артура в сторону. В спинку трона вонзился кинжал. Клем выхватила королевский меч и повернулась лицом к 'мужу', который выставил против нее ее же собственный клинок. При взгляде на меч, в голове, как удар молнии, наступила кристальная ясность. Излучение металла чуть усилилось, внутри камня словно заиграли искорки.
'Хоть что-то мне верно.'
В зале началась паника. Маршалл скрылась вслед уведенным арестантам. Громила попытался что-то крикнуть, вырваться из рук охраны, но был оглушен и волоком доставлен за пределы залы. Феликс обернулся, не думая о приближающейся гибели. Король предал его. Ориосто, которому он все-таки поверил, предал его.
'Сколько ошибок, непростительных, грубых и просто - смертельных!'
Маршалл ударила его по затылку, и он упал.
- Ну, пошли! За что вам заплатили, безмозглые железяки?! Тащите их!
Охрана открыла и тут же с лязгом захлопнула за собой массивные двери.

9

- Ты покойница! - взвыл Ориосто и бросился в атаку.
Клем пришлось напрячь все силы, дабы выдержать его натиск, мечи сверкали в воздухе, глаза окружающих не успевали их отслеживать, но вмешаться не пожелал никто. Звон создавал почти непрерывную мелодию, завораживающую окружающих и прерывающуюся лишь вскриками, когда кто-то из сражающихся добирался до противника. И его, и ее одежда превратилась в изрезанные лохмотья. Несколько прядей ее волос были безжалостно отсечены, значит ему почти удалось...
- Прирежь ее!!! - Выкрикнула в толпе хрупкая женщина восточного типа, которую заметила краем глаза Клементина.
- С удовольствием, Линда, милая!
'Значит Феликс все-таки расплатился с Ориосто своей женой за услугу! Ну, граф, легкой смерти не жди: я на тебе, дай только добраться, за все отыграюсь!!!'
Она собралась и сделала решающий выпад, не ответить на который Ориосто не мог - слишком велико искушение добить одним ударом открывшегося противника. Он сделал ответный рывок, Клем накренилась в сторону и свободной рукой, в падении, вцепилась в горло нападающего. Припав на колено и снова поднявшись, прокатила за собой и противника, все сильнее сжимая пальцы. Ориосто перехватил рукоять в правой руке, собираясь сверху всадить его вертикально в сердце женщины, проткнуть ее, пригвоздить, как бабочку иглой к подушке. Клем взглянула вверх. Кончик лезвия нестерпимо ярко блеснул в свете гигантских люстр с тысячами свечей из таинственных кристаллов. Словно в очень медленном сне, она моргнула, отдернула руку и сделала несколько шагов назад. Из прорванной артерии хлынула кровь. Ориосто схватился за шею.
'Ошибки больше не будет!'
Выхватив у Ориосто свой меч, пока он безуспешно нащупывал на шее клеймо, снесла ему голову.
'Неужели король тебя не предупредил, что все, кто читал эту книгу, стали духами Эстефано сразу, после прочтения?'
- За-мри. - Артур, над ключицей которого торчал второй кинжал, неровно держал свой меч у ее головы. Он покачнулся, но и этого времени было достаточно, чтобы отбросить короля и вырвать оружие из его рук.
Раздался скрежет и сверху начал падать потолочный декор. Настенные канделябры с теми же светящимися кристаллами взрывались от возникших вибраций, выбрасывая над головами присутстсвующих целые горячие облака крошек и зеркальной пыли. Заполыхали портьеры и гобелены. Дрогнули многотонные светильники на цепях.
'Да нас тут собираются похоронить заживо!'
Толпа кинулась в разные стороны, причем солдаты короля впереди всех. К ней подбежала та самая Линда, чуть ли не рыдая, спросила, где Александр. Дворец замер в неустойчивом равновесии. Король уже потерял достаточно крови, чтобы быть не в состоянии самостоятельно выбраться. Все придворные занимались спасением собственных жизней, а про своего императора как-то подзабыли. Клем собиралась искать Громилу, но эта с виду хрупкая женщина просто повисла на ее плече, требуя разыскать своего мужа!
- Пошла к черту!!! - Клемент попыталась ее стряхнуть, но та запричитала и вцепилась в нее еще сильнее. - Убери от меня руки! - Заорала она и несильно, по ее меркам, ударила.
В зале царил полнейший хаос. Двери заперты, никто не может выйти. Один додумался: схватил тяжеленную вазу розового кварца и швырнул в окно. Кто-то разнес другое. Под натиском сломалась одна из дверей. Начали падать громадные колонны и рушиться потолок, а эта '....' все еще цеплялась за нее!
- За милостыней - короля проси! Или я сама тебя похороню здесь!!!
Линда отлетела в сторону, и ее едва не затоптали мечущиеся гости.
'Да уж, я найду его! И мало ему не покажется, поверь.'
Расталкивая всех, ищущих выход, она рассекала толпу, держа меч перед собой, 'помогая' зазевавшимся уйти с ее дороги. Минуя покои Ориосто, Клем побежала вниз по лестнице, которая исчезала позади нее под рушащимися карнизами с тяжелыми портьерами. Один упал под ноги, отчего Клементина покатилась вниз; стоило остановиться и поднять голову, как расшитый райскими птицами красный бархат с кистями тут же накрыл ее целиком и полностью. Выпуталась и снова побежала по ступеням вниз, под землю. Теперь никто не мешал по дороге.
Металась по проходам подземелья, пробегая по несколько раз одни и те же места и не находя никого, никаких следов. В очередной раз споткнувшись, плечом налетела на стену, часть которой сразу отошла в сторону, и Клем ушла под воду. Квадратная коробка заполнялась довольно быстро, вверху выхода не было, Клем нырнула и еле протиснулась в узкий лаз у самого пола. Полу-задохнувшаяся, отдышалась, снова нырнула в следующий лаз и истошно завопила, увидев в следующей коробке распухшие от воды тела. Наконец, сообразила, что это тюремные камеры: у них должны быть двери!
'Если, конечно, их здесь просто не замуровывали...'
Она нырнула и обнаружила одну. Поднявшись на поверхность, почти уткнулась носом в потолок, настолько узким было пространство с воздухом, и снова нырнула. Один удар по замку, второй, нечем дышать... На последний удар дверь сорвало со ржавых петель, и вместе с потоком ее вынесло в узкий коридор, где воды было уже по колено.
'Сильный напор. Океан в это время, обычно, спокоен. Что еще успел приготовить Ориосто?'
Убрав с лица прилипшие волосы, прислушалась. Где-то раздавались глухие удары, дальше, чуть выше и правее. Ноги не желали слушаться, она постоянно что-то задевала, падала, слезы и морская вода текли по лицу... Наконец, маленькая лестница, пока не скрытая водой и мусором. Подряд сорвалось еще несколько дверей - океан наступал, словно собираясь сдавить замок. Грохот прилива заполонил все вокруг.
Только Клемент вновь повернулась вперед, как ее ударом отбросило в проход, ниже на один уровень. Маршалл набросилась на Клемент с ножом в руке. Как-то его удалось выбить и несколько раз ударить шпионку головой о стену, но Маршалл начала ее топить, не давая продохнуть. Что-то снова словно взорвалось, словно фундамент замка - пещерные скалы - стали складываться, как карточный домик. Неожиданно Клем почувствовала вес своей противницы, чем-то многократно утяжеленный: та обмякла и свалилась на нее, как намокший куль с мукой, а сверху их прижало вымытой из проема дверью.
'Смерть, знаете ли, бодрит!'
Выбравшись из-под завала, судорожно глотая воздух и откашливаясь, Клемент подскочила и стала быстро перебираться через сломанное волнами дерево.

10

Воды по пояс. Лестницу уже можно найти, только нащупав. Пробираться, ища источник слабеющего звука, пришлось почти ползком. Только она добрела до очередного засова, как удары прекратились. Изо всех сил потянула заслонку в сторону, заорав, когда он не поддался, уперлась ногой в косяк и снова дернула, отлетев назад, когда оттуда хлынула вода, вынеся задыхающегося Громилу. Он посмотрел на Клем и ей за спину, поднялся на ноги, протянул ей руку и вместе с ней плюхнулся с лестницы в коридор, подняв столб брызг. Над их головами пронеслись остатки засовов и бревен затвора верхнего коридора, а также чугунная решетка. Пенная морская громада прорвалась внутрь. Первым на ноги вскочил Гром и за шкирку выдернул из тины Клемент, сразу же потащив ее к незаметному на первый взгляд проходу, в глубине которого обнаружилась очередная узкая лестница, ведущая этажом выше. Внизу, откуда они пытались выбраться, очень быстро поднимался уровень воды, которой стало уже по шею. И она все пребывала.
- Он... это... выше. - Пропыхтел Лион, как таран двигаясь сквозь мусор и таща за собой Клем.
Замок снова дрогнул, прямо перед ними упало несколько здоровых булыжников. Наконец, они выбрались на верхний этаж подземелья.
- Смотри под ноги, здесь решетки.
Но Клем уже упала.
- Сюда, вот он! - Крикнула она в спину Громиле.
Внизу барахтался Алекс, пытаясь освободить привязанные к каменному идолу руки и ноги. Клементина с удивлением смогла различить тонкую работу каменотеса, вырезавшего не просто гирю, а настоящего карлика-монстра, оставаться с которым ночью, тем более - один на один, привязанным к нему - было жутко.
- Отойди!
Громила взялся за решетку, закрывающую отверстие в полу, предназначенное не иначе как любоваться последними моментами жизни в глазах обреченного. Оставалось совсем немного времени до того, как Александра скроет с головой. Вены вздулись у Громилы на шее, напряглись все мышцы... Рывок. Нет, еще один. На третьей попытке он вырвал решетку с основанием, прихватив пару блоков из кладки. По проходу пронеслась мощная волна, унесшая Лиона и спихнувшая Клемент вниз, к графу. Она упала в воду и принялась за веревки на его ногах. Вынырнула, снова опустилась. Еще немного!!!
'Если этому поступку есть объяснение, желаю его выслушать немедленно!'
Есть! Александр, уже находясь к тому времени полностью под водой, всплыл и отдышался, насколько позволял хлеставший на голову поток. Дверь под давлением неожиданно распахнулась внутрь и, размозжив голову каменному карлику, скрыла под собой Клем. Александр нырнул, вытащил ее и подтолкнул к Громиле, а потом, с его помощью, вылез сам. Камеру, где он только что был, полностью затопило.
- Куда?!
Мужчины были готовы податься в прямо противоположные стороны, но она прислонилась к стене, что решило все: перед ними появилось пространство и лестница, уходящая в глубину. Вода с их уровня водопадом хлынула вниз, вливаясь в бурлящий котлован.
'Неужели башня?'
Она высунулась в проем и посмотрела вверх. Так и есть: из этого коридора можно было через потайной ход попасть на винтовую лестницу в основной башне. Большинство ступеней наверху уже были разрушены.
Очередной взрыв во дворце, пол дрогнул.
- Главная башня.
- Если она еще не полностью затоплена, значит стоит на отдельной скале. - Подал голос Александр. - Судя по бурлению, там есть трещина, но куда проход может вывести, угадать невозможно.
Они переглянулись, посмотрели назад. Александр прыгнул первый, Громила успел приобнять Клем и нырнул за нею сам...

Часть 3. Немного страсти.

1

Казалось, она сейчас потеряет сознание, когда, наконец-то, между одной расщелиной вода показалась светлее. Громила помог ей плыть. Протиснувшись в проход, стали быстро подниматься, и, наконец, оказались на поверхности океана. Они посмотрели на скалы, на окончательно разваливающийся дворец, и поплыли вдоль берега, борясь с волнами. Замок с шумом рухнул, башня развалилась, отдельные камни упали в воду, скорей всего, почти перекрыв тот лаз, через который они пробрались. Все трое вышли на берег и упали.
'Спаслись. Живы.'
Когда Клемент пришла в себя, она была в чужой постели, на чистом белье. Поняв, что все обошлось, снова забылась тяжелым сном.
Снилась Маршалл, о чем-то перешептывающаяся с Ориосто в своем доме, в Старом Городе. Он не планировал умирать, он планировал править после переворота, который готовил без малого четыре года. Править вместе с Маршалл, как с единственной наследницей. Или без нее, но с любимой (некогда) женой, чтобы каждый день смотреть, как в ней не то, что жизнь угасает - как она превращается в омерзительного уродца, наподобие увиденного в каземате. Одно прекрасно: он ничего не знал про книгу и висящее на ней проклятье.
- Проклятье! - Ее разбудили чужие голоса в комнате.
Говорили мужчина и женщина, судя по всему, о ней:
- Подбери одежду, чтобы шрамы не бросались в глаза. Найди кандалы рабыни и сделай что-нибудь с волосами. Она должна выглядеть так, словно только что сбежала, но еще не забыла, что значит плеть в руках хозяина. Ну, ты понял, я думаю...
- Посетители?
- Пускай через неделю - еще отработает траты.
Мужчина вышел, а женщина осторожно потрясла ее за плечо. Клемент с трудом открыла глаза, все тело болело, будто табун лошадей пронесся. Женщина оказалась довольно немолодой особой, но упрямой, и отказалась отвечать на все задаваемые вопросы.
Через несколько дней она чувствовала себя вполне сносно, но до сих пор не знала: где она, где Гром...
'И что с Александром? Надо же 'поблагодарить' спасителя.'
Кормили вполне вкусно, но без излишеств, в основном, растительной пищей. Убранство комнаты было несколько вычурным, на ее вкус, однако это могло так только казаться после аскетичных условий плавания. Внутренние ощущения притупились от постоянного напряжения и сейчас, при затишье, дали нехорошую слабину. После проведенного Ориосто ритуала внутри осталось липкое впечатление, словно еще далеко не все закончилось: осталась какая-то червоточина, готовая проявить себя в самый неподходящий момент.
'Лишь бы разом не вернулась вся внутренняя боль, именно тогда, когда только начинаешь хотеть жить...Господи, я же королева Гартензии!!! Подумать только! Я Величество, черт!'
Изумленная радость была недолгой. Если Артур сейчас не с нею и знает, что она жива, то стоило бы ждать их скорой встречи, которая, по определению, ничего хорошего принести не может: может быть, духи сняли с него свое благословление и у него сейчас очень серьезные проблемы...
Громила на зов не откликался.

2

Дверь раскрылась и в комнату зашел тип, по своим габаритам ничем не отличающийся от стоявшего в углу комода. По-хозяйски этот 'комод' уселся на кровать, и его руки потянулись к Клемент. Удар колена пришелся ему на висок, вторым ударом его отбросило на пол. Ничего не понимая, он смотрел, как женщина вскочила, а потом схватила его за костюм, поставила на ноги и швырнула в кресло. Толстяк оказался из пугливых... Она встала напротив, наклонилась и посмотрела ему в глаза:
- Где я?
- Как, как, как это, где?
- Отвечай!!!
- Дом Сюзанны на Волчьей улице. - Протараторил толстяк.
'Его Величество решил сдать меня в Дом Страсти! Королева при исполнении!'
- Я пожалуюсь хозяйке!
- Жить надоело? Ты видел, как меня привезли?
- Нет, я вообще здесь в первый раз.
- И последний.
Клементина подошла к окну, осмотрела решетки и вернулась к гостю.
- Я м-могу идти?
- Деньги. Все. - Она снова склонилась над ним,проникла в его сознание.
Он затряс головой, очевидно, соглашаясь и начал выкладывать на комод мешочки с золотом, стягивать с пухлых пальцев перстни, отцеплять сережку с левого уха.
'Гипнос снова при мне. Надеюсь, Артур азартен и поставил на то, что я все-таки доберусь до Громилы и - поминай, как нас звали. Больше нас ничего здесь не держит. Разве что...Александр.'
Спазм пронзил все тело. И волна дрожи. Подавила этот вихрь эмоций, пока он из нее всю душу не высосал.
- А теперь можешь пожаловаться Сюзанне. - Смахнула она задумчивость, так как толстяк все еще сидел и ждал ее распоряжений.
Толстяк вылетел за дверь. Минуту спустя вошла шикарно одетая дама с двумя мужланами, у каждого - по кривой сабле и мушкету. Ее бровь вопросительно поднялась, когда она увидела не сбежавшую Клементину, к тому же еще и деньги. Клем сделала жест рукой от денег в направлении женщины. Та, в свою очередь, поразмыслив, отослала охрану. Когда они остались одни:
- Что тебе надо?
- Все, что вы знаете: как я сюда попала, почему, когда и все остальное.
- Ты сама изъявила желание, и твой отказ гостю мне не понятен.
Клем сурово поджала губы, а Сюзанна испуганно охнула, схватившись за голову, а потом и за сердце.
- Повторяю - как я сюда попала?
'Хватит мне лгать!'
По щекам хозяйки Дома потекли слезы, размазались краски на ее лице. Она поспешно выхватила платок, подлетела к зеркалу и стала приводить себя в порядок, одновременно пытаясь успокоиться.
'Благоустроенная тюрьма, а не притон.'
Наконец, Сюзанна успокоилась и села в вычурное кресло.
- Меня убьют! И эта подачка не компенсирует мне жизни.
- К этой мысли постепенно привыкаешь. К тому же, за молчание тебе должны были заплатить много больше. Итак?
Их привезли ночью в тюремной повозке-клетке. Клементина была без сознания, Громилу, судя по описанию, хорошенько огрели по голове. Вез их лично Феликс (при упоминании этого имени Сюзанна чуть заметно вздохнула; Клементина скривилась, как при зубной боли) и тот, чье лицо было скрыто под маской. Но и так понятно, что перед хозяйкой был лично сам Артур (видимо, Сюзане было не привыкать к подобным визитам короля 'с багажом'). Он приказал Александру отнести ее в комнату. В этот раз Сюзанна, видимо, хотела возразить, но человек в маске хорошо заплатил, даже с перебором, приказав держать ее тайно здесь, никуда не выпуская и охраняя.
'О, хотелось бы верить, что так он пытался меня спасти от виселицы. Хотелось бы. Однако думается, что просто хотел все тщательно подготовить к показательной казни: как никак, я - глава повстанцев!'
- Тебя отнесли. Мои слуги передали, что видели и слышали. - Ходяйка Дома презрительно скривилась. - Он тебе сказал тихо 'спасибо'. Было бы за что! - Не удержалась она.
Громилу увезли куда-то дальше. По мою душу раз в три дня приходит человек, проверяя, чтобы я была на месте.
- Если не будет, мне не жить. - Сюзанна замолчала и, подумав, добавила. - Человек скоро придет, сегодня - время. Она просияла. - Легок на помине!
Дверь распахнулась и вошла фигура, одетая в запыленную одежду: он явно проделал долгий путь и шел далеко не маршем через центр Лотоса, вполне допустимо, что этот соглядатай проверяет наличие в некотором месте еще одного преступника... Он хотел было снова выйти, но Клементина его опередила: оттолкнувшись от пола, налетела на вошедшего, вместе с ним выкатилась за дверь, перехватила его руки и втащила упирающегося обратно в комнату. Сюзанна сидела бледная, как простыня, даже под слоем грима.
- Кто вас послал? - Надо было убедиться.
Он молчал. Командор обхватил его череп, мужчина дернулся и схватился побелевшими пальцами за подлокотники кресла.
- Я скажу, скажу! Меня послал король.
Сюзанна тихо простонала, прикрыв в ужасе глаза.
- Ты, убийца, еще что-то хотел от императора?! Моя удивлен, что ты еще живой! - Продожил проверяющий.
'Моя ему супруга.' - Мысленно передразнила говор Клементина. - 'Поступали бы со мной, как с убийцей, проблем бы не было, у мертвой-то. Сколько можно меня пытать, давать мне шанс, обещать спасти? Для чего он мне?! Сколько мне еще пытаться остаться человеком в этом кошмаре?! Когда начнется другая жизнь?! Или, хотя бы, закончится эта!'
- Где громила, которого привезли со мной? - Злиться на эту иноземщину почему-то не хотелось.
- А где ему еще быть? В тюрьме. Его казнить сегодня! Твоя ни в жизнь не успеть!
- Где состоится казнь?
- На главной площади, вместе с пойманными мятежниками.
- А ты будешь еще более сумасшедшей, если сунешься туда. Лучше бы свою шкуру попыталась спасти. - Напутствовала Сюзанна.
- Откуда тебе знать, что лучше?

3

Толпа на площади уже собралась, высокий помост выставлен, и на ветру мерно покачивались петли. На балконе появилось уже несколько высших министров, которые оживленно что-то обсуждали. Загнав лошадь по дороге, она все-таки успела.
'Надо задержать казнь. Чтобы ее перенесли подальше отсюда.'
Клементина посмотрела еще раз на балкон: седой Кроун пришел, опираясь на трость. Он уже не мог сесть на коня, но все еще имел вес при Дворе и такой же паршивый характер, что и раньше. Сощурив глаза для концентрации на фигуре, выдохнула Нечто из себя. В голове появилась ноющая боль - уже перебор, но все еще маленький, чтобы она перестала соображать. Кроун схватился за сердце и начал сползать с кресла. Раздался женский визг, все вскочили, по толпе прошелся довольный рокот.
Клемент не стала дожидаться развития событий и юркнула в узкие проулки, где едва могли разминуться двое, пробралась задворками под козырек одного из низких министерских зданий, подождала, пока охрана на крыше дворца, ослепляемая солнечными лучами, худо-бедно отвернется, и перемахнула через стену, окружающую царскую резиденцию, прямо в заросли розовой акации. На мгновение закружилась голова, земля ушла из-под ног, нахлынула бессильная злоба, но ей удалось быстро взять себя в руки.
Красться пришлось вдоль стены, под ветвями на коленях, как всегда, быстро и незаметно, пока все внимание сосредоточено в другом крыле. Если сиюминутной реакции не последовало, значит маги, получив отмашку Артура, после 'охоты на крыс' беспробудно спят или пьют. Оказавшись внутри резиденции, скрывшись в нише, за доспехами, пропустила отряд марширующих солдат. Послышались голоса, довольно знакомые, и Клементина прислушалась.
- Посланный человек до сих пор не вернулся, Ваше Величество.
Молчание. Артур тер лоб в раздумьях. На самом деле, после случившегося в Эстефано, они его просто замучили. Когда он, раненый Маршалл(6), направил на нее меч, сонмы духов мгновенно проявились перед ним, напугав до полусмерти своими мерзкими рожами! Дрогнув, дал ей отличный шанс прикончить себя, но этого не последовало. Он вдруг увидел, как отчаянно она цепляется за жизнь, все ускользающую от нее. Даже не смотря на то, что ее волю почти удалось полностью сломить. Не будь у Клементины 'особого свойства', все бы сработало, но ему понадобился именно дар. В том и заключалась основная ошибка: ему не нужна была она сама? Оставив ее под присмотром Сюзанны, ни разу его не подводившей, он намеревался разобраться в этом и решить, как Командора, официально погибшего, можно использовать в изменившихся условиях. Проклятая женщина!
- Ты знаешь, что делать.
- Но...
- Что не ясно?!
- Она спасла мне жизнь.
Вбежал кто-то третий.
- Ваше Величество, у сэра Кроуна удар!
- Я вам что, врач! Нашли лекаря? Тогда проваливайте! Она уже здесь, Феликс! Если бы вы не были сейчас столь сентиментальны, этой проблемы бы уже не было!!! Не выводить арестанта, привести в исполнение на месте - проследи за этим! Остальных - на эшафот! Найти ее. Чертова женщина!!! Больше твои уговоры я слушать не желаю.
'Мы оба обожглись 'на ней'. В пору просто повеситься на пару с Громилой.'
- Ваше Величество, Вы провели обряд венчания в Эстефано. Вашему заявлению масса выживших свидетелей.
Послышался шорох - король вскочил.
- Я был пьян, если вам так угодно, граф, и отлично всех разыграл, не находите?! Нет? Выполняйте приказ!!! - С нажимом советовал Артур.
Александр прошел буквально в нескольких шагах от нее с выражением крайней усталости на лице. Гулко отстукивая по каменным плитам дворца, ему почудились еще чьи-то шаги, он резко обернулся, но коридор был пуст. Клемент еле успела юркнуть в боковой проход. Еще какая-то часть Силы ушла на то, чтобы найти кабинет Феликса.
Вот и он: на стенах висели самые различные трофеи - ружья, мушкеты, стрелы и мечи, а над столом - ее клинок. Приятно холодила ладонь рукоятка, клинок источал аромат грозы - непередаваемую свежесть. Клем осмотрела военный порядок в кабинете. Книги по морской стратегии, чернила, перья, оправленные в золото, листы дорогой бумаги, карты, донесения разведчиков, приказы короля...
Под огромной картой из тлячьей кожи, исчерченной пометками, посреди стола лежала раскрытая тетрадь в кожаном переплете, исписанная четким почерком Александра. Текст обрывался на полуслове.
'Итак, Александр, где Громила? Если выживу, обязательно поблагодарю за спасительную отсрочку моей кончины.'
Клем перелистнула на начало последней записи, прислушалась к звукам в коридоре и углубилась в чтение.

'На сегодня назначена казнь Лиона Лайама, Громилы, помощника Командора. С некоторых пор появилось ощущение, что я сам себе подписываю смертный приговор - надо не забыть сжечь записи. Сначала - предал друг. Потом - король, хотя и заявил, что все задумано было именно так с самого начала. И, наконец, - Линда. Хотя... Чему удивляться-то? Стоило проверить, как Ориосто доложил о плане королю. Ошибка за ошибкой, промах за промахом: словно ослеп. Пожалуй, стоило вовремя послушаться отца и вообще не соваться в Гартензию.
Пока вез его в тюрьму, Громила, не смотря в мою сторону, сказал (дословно) 'В том, что она стала убийцей, ты тоже виноват, и повесить бы тебя надо за компанию с нами и Артуром в придачу.'
Я не могу ее убить, но у меня нет выбора: Артур имеет что-то (хо-хо, ясно что) против меня, у него хватит изворотливости использовать информацию. Лучше бы я сдох в Эстефано.
Клементина, что я натворил...'

Королевская тюрьма находится на расстоянии пятидесяти башен за границей Лотоса и надо туда пробраться. Ноющая головная боль отдалась яркой вспышкой. Клем качнулась, схватилась за угол стола, чтобы не упасть. Она и не заметила, что одна из книг упала на толстый ковер. В пустом коридоре послышались торопливые шаги. Скрыться успела каким-то чудом. Пока Александр был внутри, успела покинуть корпус. Каким образом под ней оказался явно застоявшийся в стойле скакун, она уже не помнила. Одно знала: никто не кричал. 'Пожар' охватил уже всю голову.
Александр вошел в кабинет взять забытый приказ о казни, надежно спрятанный от воров на втором дне запирающегося ящика стола. Первое, что бросилось в глаза, - отсутствие меча на стене. Одна из книг валялась на полу. Александр поднял ее, все больше хмурясь. Отодвинул карту. Так и есть: после последней записи, чуть не перекрывая ее, чернела приличная клякса, которой несколько часов назад и в помине не было.
Он запустил пальцы в свою шевелюру, посмотрел на последний лист своих записей, вырвал его и поджег.
'Эта женщина сводит меня с ума! Смерть Громилы поставит в этом предпоследнюю точку. Потом кто-то из нас - или я, или она, - отправится на тот свет. Мне бы тебя еще хоть раз обнять, Командор, а потом - вытаскивай свой кинжал... Не успеешь - тебя ждет пуля.'
- Один бог может остановить эту свистопляску. - Подвел он итог мрачным мыслям.
Выхватив из ящика стола приказ, скрепленный печатью короля Гартензии, он выбежал из кабинета, из дворца, вскочил на коня, махнул сопровождающим и стал править в сторону королевской тюрьмы.

4

Притормозил лишь у самых ее ворот, охранники распахнули створки и они въехали во внутренний двор.
Клемент прокралась внутрь за несколько минут до его приезда, уже истратив часть Силы на охрану и поиск нужной камеры.
'Вошла не так изящно... Время поджимает... Не до экивоков.'
Она шла вдоль ряда, где, предположительно, в одном из узилищ держали Грома. Снова пошатнулась и упала на колени.
'Скоро взорвусь. Дамы и господа, отойдите, а то забрызгает.'
Сильные руки схватили ее за плечи, ставя на ноги.
- Я знал, что ты придешь.
- Гром... - Его лицо раздвоилось перед глазами.
- Клем, мы и раньше выбирались! Тебе надо пробраться в ложу. Не дай мне сдохнуть на виселице, а я вытащу нас отсюда, слышишь?! Клем! - Шептал он, легонько ее встряхивая, чтобы пришла в себя.
- Да, поняла. Ложа. А потом мы просто исчезнем. Я смогу.
Гром посмотрел ей вслед.
'У нее пошел 'последний резерв', как говаривала моя бабка. А бабка-то ни в чем до сих пор не ошиблась! Лишь бы в одном она промахнулась - ей рано умирать.'

5

Громилу вывели на помост посреди тюремного двора. Руки связаны за спиной.
Граф взошел в ложу и огляделся. По закону никто, кроме Палача здесь не мог находиться, дабы никто не смог на него повлиять.
'Я палач. Где угодно, только бы не здесь. Да где же она!? Скорей бы все решилось. Помог ли ей ее дар, чтобы найти громилу? Видимо, нет, раз вот он, стоит внизу.'
Он кивнул. На шею арестанта накинули петлю. Он встал на люк, который скоро раскроется под ним.
'Где же Клементина?!'
Александр закрыл глаза, пытаясь совладать и со своей совестью, и со своим сердцем. Наконец, он открыл глаза, расправил плечи, прислушиваясь к толпе. Арестованные неистовствовали за решетками - им дали поглазеть на зрелище. Какое-то время, слушая крики, он стоял без единой мысли в голове, забыв, за чем пришел.
'Все, хватит! Любовь никогда не приносила мне облегчения. Одну боль. Теперь моя очередь делать больно.'
Александр выкинул руку, готовясь махнуть ею, отдавая приказ на повешение.
По лбу Громилы пот градом катился, он закрыл глаза и начал шептать молитву, хотя и не верил во всю эту чушь.

Он почти махнул.
Когда что-то острое ткнулось ему в спину.
Рука дрогнула.
У человека рядом с Громилой сдали нервы, он дернул рычаг и люк распахнулся.

Умоляющее 'нет' услышал граф у себя за спиной, но острие клинка не давало ему возможности обернуться. Слава богам, никому не пришло в голову соотнести размеры люка и габариты Громилы: тот удержался на помосте, раскинув ноги, еле сохраняя равновесие со связанными руками. Петля все еще висела не его шее.
- Если он упадет, вы покойник, граф! Ну же!!! - Клемент посильнее ткнула Александра.
Сначала из его горла вылетел лишь хрип, но во второй раз он смог переорать толпу.
- Отвязать!!!
Люк закрыли, веревку с шеи сняли, на руках - разрезали.
У Клементины все мутилось перед глазами, граф спокойно развернулся, вроде бы, пристально смотрел ей в лицо.
- Ты больна, и отсюда тебе не выйти.
- Посмотрим. - В ложу влетел Лион, кинулся на графа. После небольшой драки он все-таки скрутил его, как бы тот силен не был. Клемент подошла ближе и положила ладонь на лоб Алекса.
Подняли тревогу.
- Быстрее!
Заглянув в его карие глаза, усмехнулась:
- Вы никогда не хотели стать пиратом, граф? - И снова Нечто вырвалось из нее вместе с болью, заставив скривиться от отвращения. Александр провалился в темный мир снов.
Громила посмотрел на Клемент. Она кивнула, выставила меч и ударила по двери, вложив еще потусторонней мощи, чтобы разбросать охранников с той стороны. Из тюрьмы они вышли без потерь с их стороны. На это потребовались чуть ли не последние ее силы.
'Снова дыра в памяти...Такого еще не было.'
Выбежав за ворота, вскочили на коней и стремглав помчались на пристань.
Корабль плавно покачивался на волнах, команда драила палубу, осматривала снасти, заряжала кристаллы для управления шхуной, занималась погрузкой товаров и оружия, когда кони со своими всадниками оказались на борту.
- Скоро здесь будут королевские войска, а вы так же легальны, как корсары - святы! Шевелитесь, если хотите спасти свои жизни!!!
Дважды просить не было смысла - на берегу уже всполошились люди. Вскоре они уже были на расстоянии, недосягаемом для выстрелов. Клемент села на доски. 'Хуже нет, чем связаться с Клемент' - шутили в море. Тем более рисковать никто не стал, видя, в каком замогильном состоянии она оказалась на их борту.
'Действия гипноса на команду хватит максимум на сутки. Продержись.'
'Что будешь делать с ним?'
'Решу.'
Клем утащила Алекса в трюм. Когда Громила спустился к ней, она валялась без сознания на полу, из носа текла кровь.

6

Возвращение сознания было мучительным процессом: будто дубиной огрели. А она всего лишь положила ладонь на лоб! Ощущения тела пошли от связанных, как оказалось, запястий и щиколоток и от спины, упирающейся в доски. Он был прикован к стене. Из-за покачиваний корабля, понял, что они в море и идут на приличной скорости. Такой ход возможен лишь при управлении посредством гипноса: он сравнивал быстроходность, когда искал разгадку неуловимости Командора.
Поднял голову. Открыл глаза.
На противоположной стороне трюма лежала Клементина Диор, ее рука безжизненно свисала с койки.
Корабль накренился.
Звуки наконец стали пробиваться сквозь стену глухоты. Они от кого-то отстреливались.

7

Король был в ярости.
- Что?!!? Хочешь сказать, что эти двое живы, выбрались из самой охраняемой тюрьмы, да еще и Феликса взяли в плен?!! Как это вышло, Кроун? Как?!
- Слухи о даре Клементины Диор подтвердились. Маги полностью в этом уверены - охрана не помнит никакой женщины.
- Да что мне теперь их уверенность!!!
'Пора уходить. - Подумал Кроун. - Эти заварушки не для меня, пусть кто-нибудь другой расхлебывает эту кашу!'
- Уничтожить их! Плевать на графа! Стереть эту парочку с лица земли!!! Хватит того, что соседние королевства мне войной угрожают из-за них! Все понятно?!
Когда все вышли из кабинета, к королю подошла Линда, обняла его и прижала голову к своей груди.
- Ты помнишь, кто его отец?
Артур отстранился от нее.
- Что с того?
- Как ты объяснишь его смерть, ведь разразится скандал.
- К грехам Диор прибавится еще один, всего лишь.
- А если она выживет?!
- Линда, Линда, не забивай свою очаровательную головку всякой ерундой! Иди же, собирайся. Я сейчас буду.
'Ерундой?! Когда выяснилось, что Александр - кое-чей наследник, я думала, что, наконец, обрету желанные власть и богатство, но этот болван увлекся морской ведьмой! Еще не хватало упустить и тебя!'
(Выехав вскоре за пределы Гартензии, экипаж Линды попал в мертвую Зону Тумана и так и не был найден. Она без вести пропала вместе с восьмеркой коней, тремя служанками, кучером и дюжиной охранников. А потом было уже не до ее поисков.)
Вошел слуга.
- Ожидает аудиенции король Северной Короны.
Лицо Артура посуровело, глаза превратились в узкие щелочки.
Прибыл отец Феликса. Он выдохнул:
- Сейчас выйду.
В приемной его ждал седовласый статный мужчина шестидесяти с чем-то лет. Неофициальность визита и старое, насколько позволял возрат Артура, знакомство позволяли просто раскланяться при встрече.
- Буду краток, Артур. Наши отношения выходят за рамки обычных договоров, поэтому я и прибыл: объясни, черт побери, что творится!
- Христофор, женщина-пират и ее помощник-громила выжили. У нее оказались способности, превосходящие силы магов, она захватила в плен моего доверенного и сейчас в море. Хочу, чтобы их уничтожили раз и навсегда; мирные способы все испробованы - это точно.
- Там мой сын. Запомни, он должен быть жив в любом случае, что бы ни произошло. Или... война. - Христофор поднялся.
- Ты мне угрожаешь?!
- Нет, Артур, я уже угрозами накидался за свою жизнь. Теперь только раздаю обещания, которые собираюсь выполнить.
- Что ж ты сам не спасешь свое отродье? - С короля Гартензии чуть сошла спесь.
- Тебе ведь нужен доступ в нашу тесную компанию, а? Хочешь в Союз Великих? Или предпочтешь войну? Выбирай. - Христофор удалился.
Артур отшвырнул кресло.
'Да у тебя, седой попугай, просто флота нет! Посмотрим, успеешь ли ты кого-нибудь нанять ради своего наследника!'
'Уничтожить. Всех их вместе взятых!!! Раз и навсегда.'

8

Клемент открыла глаза и увидела склонившегося над ней Громилу.
- Наконец-то! Мы снова оторвались от погони.
Она с трудом повернула голову и посмотрела на Александра. Их взгляды встретились, но она отвела глаза. Еле разлепив губы, шепнула:
- В Бухту, гони их в Зеленую Бухту.
- Если что - зови. - Он глянул на Феликса.
Когда он ушел, Клементина медленно села на койке и взяла со стола один нож из набора.
- Наконец у нас есть время, граф.
- Для чего?
- Анжелия 'погибла'. - Она метнула нож, который воткнулся сбоку от Александра. Ему всем корпусом пришлось уворачиваться от опасности, отчего немилосердно заболели связянные руки.
- Ориосто, хвала богам, тоже. - Второй нож полетел в графа, воткнувшись у него над макушкой. Александр вовремя пригнул голову.
'Секунду назад оба ножа летели мне прямиком между глаз! Она меняет их направление! А если у нее сил не хватит?!'
- К чему ты ведешь? - Хотя уже догадался. Пусть говорит, тем более, если тяжело дается!
- Остался только ты из всей троицы, уничтожившей мою жизнь.
Вскочив с кровати, она все быстрее и яростнее метала ножи. С глухими ударами лезвие за лезвием втыкались в доски вокруг него. Граф зажмурился, готовясь ощутить разрывающую тело боль, но ни один из них не нанес ему серьезнее раны, нежели чем простая царапина. Удары прекратились, задержавший дыхание пленник облегченно выдохнул и открыл глаза.
В ее руке оказался последний нож.
- Хочешь сказать, что, убив меня, ты станешь прежней Клементиной Диор?! Очнись! Ты преступница! За твою голову назначена такая сумма, что любой будет рад охотиться за тобой!
Она метнула нож.
Он остановился в нескольких мгновениях от переносицы пленника, слегка подрагивая в воздухе и пуская тонкие блики. Уклоняясь от него, Алекс стукнулся затылком о доски. Правая рука Клем была немного вытянута вперед, пальцы сжаты в кулак. От той силы, с которой она его сжала, дрожала кисть, не известно, как она вообще успела остановить полет ножа.
- Мы почти... - Громила замер на лестнице, увидев эту сцену.
Нож со звоном упал на пол и укатился в сторону.
- Мы почти добрались, но ночью команда разбежится.
- Пускай. Оставь нас. Я еще не закончила.
- Держи себя в руках. - Громила снова глянул на них и вышел.

9

Клемент взяла яблоко, надкусила его и тут же выплюнула кусок.
'Я уже не могу есть: осталось совсем немного до конца этой истории.'
Подошла к Александру.
- Думайте о хорошем, граф. - И поставила яблоко ему на голову.
'Да она издевается надо мной!!! Играется! Наслаждается местью. Остальные убийства, по-видимому, прочувствовать не удалось.'
- Ты рехнулась! Неужели ты так любила своего чокнутого Ориосто?!
Остановившись на пару секунд, она продолжила вынимать ножи.
- Дело уже не в этом. А в том, чтобы...
После этих слов она остановилась, уперлась руками в стену на уровне его глаз и заглянула в них, словно изучая их дно. Что-то промелькнуло в ее стеклянном взгляде, но что? Сожаление? Страх? Что??? Будто из-за мутного стекла на мгновение появилась настоящая Она, но тут же исчезла.
- ...чтобы выполнить задуманное, прежде чем позволить себя убить. - И взялась за очередной нож.
У него дрогнуло все внутри, сердце сорвалось на бешеный ритм. Он снова закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Она продолжала вытаскивать ножи из досок, монотонно, безразлично. Александр облизал пересохшие губы. Она не собиралась жить после расправы над ним.
- Клементина.
Она посмотрела на приговоренного ею.
- Выслушай меня.
Она не двинулась, продолжая смотреть на него.
Наверху раздались звуки ожесточенного боя. Их нагнали.
- Я знаю, что мне не стоило... оставлять тебя тогда... когда все отвернулись. Но та ночь и для меня не прошла бесследно! Эта сделка с Ориосто была моей ошибкой!
Она стояла спиной к нему около своей кровати. Оттуда совершенно будничным тоном произнесла:
- Точнее сказать, это была твоя основная и, в общем-то, последняя грубая ошибка.
- Развяжи меня! - Он постарался придать голосу уверенность. На фоне лязга и пальбы со всех сторон выходило не очень. Я знаю, кто нам может помочь! Опусти нож, Клементина, опусти, я прошу тебя!!!
- Нам?! Тебе уже не нужна помощь, Александр. Совсем!
- Выслушай меня!!!
- Мне нечего терять. И я очень устала. Но я хочу отдать концы, точно зная, что ты мертв. Не мешай мне.
Александр видел, как дрожат ее руки, целясь то ли в яблоко, то ли ему в голову, как виляет нож. Эта пытка кого угодно заставит желать смерти! Она не сможет долго балансировать на тонкой грани понимания происходящего и отчаяния!
'Продержись еще час! Только час! Господи, не дай ей окончательно утратить разум!'
- Эй, а как на счет последнего желания! Да, одно! Маленькое!
'Хоть так надо выиграть время...'
Клемент словно всплыла из тумана боли и пошатнулась.
- Мы столько воюем друг с другом, но ни разу так и не поговорили.
Петли на запястьях ослабли: веревки намокли от крови.
'Получается!'
- Это и есть твое желание?
- Нет.
- Чего тебе надо? Это ты мне должен - за спасение жизни - так, может, доставишь мне удовольствие и заткнешься? Для чего ты тянешь время? Солдаты Гартензии не будут тебя спасать.
'Дай мне только освободить руки!'
- Один поцелуй! И в легендах наплетут о твоих смертельных устах, а я буду героем!
Она расхохоталась, ее отбросило в сторону, как тряпичную куклу, когда накренился корабль. Яблоко упало на пол и укатилось. Петли на запястьях ослабли еще больше. Он вынул руки и освободил ноги. Словно дикий зверь, она зарычала, подобрала выпавший нож и кинулась на графа, не давая ему приблизиться к выходу. Тому ничего другого не оставалось, как защищаться без оружия. Но это не продлилось долго: она с трудом держалась на ногах, что уж говорить о силе сопротивления. Он перехватил руки, завел за спину и вынул из них нож.
- Просто сдайся. - Шептал Александр ей на ухо. - Ты уже ничего против меня не можешь.
- Это еще не повод тебе доставаться.
Попытки ударить, отбиться, оторвать себя от него, вычеркнуть эту одуряющую близость провалились. Гипнос не пробуждался, жарким маревом застилая глаза. Осталось только выхватить кинжал и с нажимом, медленно, так, чтобы он орал от боли, провести по внутренней стороне ноги к колену.
Ей показалось, что он скорее сломает ей кости, но не выпустит. Граф судорожно вздрагивал, покрываясь холодной испариной, держа зубы крепко сцепленными. Его прерывистое дыхание ударялось куда-то в затылок, отчего ее всю сотрясали волны озноба.
Готовясь пронзить его, она подняла руку.
- Дай мне тебе помочь! - Попытался он в последний раз, наконец, понимая, что один из них все равно живым отсюда не выйдет, если не случится, во истину, чудо.
'Одно маленькое чудо! Только одно! И очень-очень маленькое!'
- Ты же мне жизнь спасла. Поверь мне. У нас есть выход. Остановись, пока не поздно.
Александр прикоснулся губами к ее шее, перехватывая занесенную для удара руку, выковыривая из скрюченных пальцев кинжал.
'Он же для резки бумаги! Но как остро отточен!'

10

Громила остановился на полдороге, видя, что пленник и пират поменялись ролями. Александр перехватил ее, обхватил левой рукой под подбородком и приставил к животу кинжал. Сомнамбулический взгляд серо-синих глаз остановился на вошедшем.
- Наверх, сэр Лион.
- Отпусти ее, дай ей уйти.
- Я сказал наверх!
- Чего ты хочешь? - Громила кивнул на женщину, сознанием почти полностью отсутствовавшую в происходящем.
- Наверх!!!
Они втроем поднялись на палубу. Команда корабля была вся перебита, шхуна представляла собой жалкое зрелище. Артур мог торжествовать победу. Их окружили. Перекинули сходни с главного корабля, которым командовал Кроун. Бежать не имело смысла - больше сотен ружей смотрели на них своими дулами.
Александр поднял глаза и увидел розоватые разводы в небе, то ли непрошенное северное сияние, то ли маги их обнаружили...
'Успели!'
- Огонь!!! - Скомандовал Кроун.
Залп грянул, но Клементина Диор его уже не услышала.

Сквозь закрытые веки стал наползать быстро несущийся свет, превратившийся в множество парящих точек, похожих на пули. Сквозь полупрозрачную темноту между ними наваливались образы, обстановка замкнутого помещения проступала все явственнее. Показалось лицо человека, участливо протягивающего воду в высоком стакане.
Откуда-то пришло понимание, что это Чарльз Итон(7). Вернулась, иначе не скажешь, какая-то другая память.
'Словно конец игры.'
Удивленно разглядывая обстановку, поймала себя на мысли, что находиться здесь, а не на корабле, - это правильно, и в ее положении вполне логично.
Итон открыл рот, слова несколько с запозданием начали срываться с губ. Хотя, скорее всего, это просто особенность ее восприятия нынешней действительности.
- Ну и каково это?
- Что? - Перед глазами мелкие, дальние предметы все еще тонули в сине-зеленых разводах, похожих на морские волны.
- Быть ею - каково это? - Он явно старался не торопить, но и отвлечься от выхода из трансового состояния не давал, закрепляя переход актуального состояния.
- Сложно.
- Не хочешь рассказать?
- Хочу. Язык плохо слушается.
- И руки трясутся. - Он, вздыхая, поднялся и отобрал бокал. - Вот что. Вернемся к этому, когда захочешь, но не сегодня. Бог знает, что там у тебя началось после перехода, но я ни таких мест, что ты мне называла, ни даже такого языка, на котором велось общение с 'друзьями', не знаю. Ну так как?
- Хорошо, Чарльз. - Я немного помолчала, преодолевая онемение мышц. - Но мне надо будет вернуться.
- Куда? - Чарльз несколько опешил.
- Домой. Они меня убили. - Удалось улыбнуться одним уголком рта. - Без единой пули. Довели.
Молча стала собираться. Сеанс закончен.
Когда пациентка ушла, Чарльз искренне схватился за голову, заваливаясь на глубокий, мягкий, кожаный диван. Это должно было помочь, это должно было сработать! Никогда не было ни единой осечки. Она прошла весь путь, до самой смерти героини, и вернулась. Это должно было раз и навсегда отвадить ее от подобных путешествий. А она заявляет, что ей надо 'домой'! Ее, мол, там убили! Господи Боже, того и гляди, он сам начнет верить в другие миры.
Он посмотрел на билет, лежащий на столе. В 'Храме' концерт. Через три месяца. Три. Можно потерпеть, а потом - выпустить пар. Очень вовремя: если она еще хоть раз зайдет его 'проведать' с такими результатами, то он очень быстро сопьется.

11

- Она умрет?
- Нет, но... Не известно, какой она придет в себя.
Клементина неподвижно лежала на огромной постели в многочисленных повязках, под которыми ее грели всякого рода компрессы. Рядом находился пожилой лекарь, исстари служивший у Христофора, сейчас он обращался к стоящему за его спиной Александру.
- Если я правильно понял вашу историю и состояние Клементины, то Ориосто оказал миледи большую услугу, вызывая 'огонь преисподней' сквозь ее тело от пят до макушки. Я не могу объяснить этого, но, не смотря на то, что это позволило силам Бездны почти сожрать ее, это же, каким-то образом, не понятным мне, способствовало и 'рождению души'. Событие из ряда вон, поверьте мне, на всем Континентале - единичный случай за последнее время. Многие просто не доживают до подобного божественного акта!
Врач снова решил проверить пульс. Обеспокоенность мелькнула у него на лице, он засуетился, начал бормотать какие-то заклинания, крошить травы надо лбом женщины: они искрились в воздухе и исчезали, не давая необходимого эффекта. Старик в последней надежде потянулся за камнем, висящим на кожаном шнурке у него на шее, но потом обреченно уронил руку, обмяк и отошел от постели, не смея поднять глаза ни на Александра, ни на вошедших Громилу и императора Северной Короны.
- Нет! Дьявол, нет!
Александр опустился на колени рядом с постелью, схватил лежащую за плечи, пытаясь привести ее в чувство, но у него ничего не получилось. Закрытые глаза, сомкнутые губы.
Командор испустил дух.
Клем была мертва.
Клемент была мертва.
Клементина была мертва.
Клементина Диор была мертва.
Клементина Диор-Тивори-Товаль была мертва.
И Александр не мог в это поверить.

12

- Только не сейчас! Пожалуйста, Клем!!! - В отчаянии он скомкал в руках простыни и покрывала. - Не может быть! Этого просто не может быть, ведь так, отец?!
Христофор опустил глаза. Слишком многое навалилось на него: смерть жены, дочери... Чего ему стоило выяснить, что его незаконный сын жив, найти его. Теперь вот война с Артуром - мальчишка угрожал Союзу. Буквально из-под пуль магами спасенный Алекс, который тоже теперь долго не оправится... Король схватился за сердце и упал на руки лекаря.
- Отец! - Александр подхватил Христофора и рявкнул на мага, чтобы тот очнулся.
На Громилу как-то никто не обратили внимания. Разрываясь между телом Клем и отцом, Алекс замер подле живого отца.
'Вот уж не знал, что все-таки пригодится.' - Подумал Лион, вставая на одно колено возле постели. Взяв ее кисть в свою ладонь, начал бесшумно шептать формулы. Склонился, поцеловал тыльную сторону ладони женщины и положил ладонь себе на лоб так, как сделала она с графом, чтобы 'отключить' его в тюрьме. Разом, словно от сквозняка, погасли все свечи, а потом вспыхнули с новой силой. Громила рухнул, как подкошенный.
Лекарь замер. Не дождавшись объяснений, Алекс наконец спросил:
- Что с ним?
- Он ушел.
- Что?!
- Он добровольно ушел из жизни. - Потом, немного помолчав, продолжил. - Святые небеса, это искусство считалось полностью вымершим еще тысячу лет назад!
- Да объясни же нормальным языком! Он умирает у нас на глазах, а ты несешь полную чушь!
- Это не чушь. - Проговорил Христофор. - Еще будучи на военной службе, я слышал про одну старинную пиратскою легенду: Морской Дьявол разгневался на корсара, осмелившегося заплыть в его владения, и убил его, но на корабле была и женщина пирата, настолько прекрасная, что Владыка морских пучин предложил ей исполнить любое ее последнее желание перед тем, как забрать ее к себе. И она попросила научить ее, как отдать свою душу мертвому человеку. Поговаривают, что она все это записала, а потом оживила любимого пирата, который благополучно ушел из Бездны. А потом кто-то нашел записи. Но... все считали, что это легенда или знания утеряны навсегда. Теперь - да.
Пока он говорил, лекарь осмотрел Клементину. Не веря услышанному, Александр подошел к постели и увидел, что женщина дышит, серые губы вновь обрели свой естественный цвет. Вызвали стражу, приказали унести тело Громилы и все подготовить к захоронению его, как героя.

Эпилог.

1

У скромно убранной могилы стояла женщина. Золотистые волосы струились по спине. Голова опущена. Она одета в шаровары, заправленные в сапоги, рубаху, завязанную на груди тесьмой. В ее руке маленький кинжал, которым она некогда заколола мужа, а на бедре - таинственный клинок: с тонким лезвием, посеребренной рукояткой и небесно-голубым камнем не скрещении.
- ...Думаю, больше этот кинжал мне не нужен: я убивать им никого не собираюсь, пусть будет у тебя. - Она помолчала. Присев на корточки, положила кинжал на могильную плиту, зная, что все равно монахи потом его унесут. Снова выпрямилась. - Помнишь Гая? Старик перебрался к нам, в Северную Корону, спаивает здешних моряков. Нашел себе старушку, как он выражается, сыт и доволен, как кот на корабле, полном крыс, но постоянно ворчит. Война спустя год, наконец, окончена, Артур разбит Христофором и подписывает приказ о передаче власти. Это как-то заумно называется, не помню... Мне не хватает тебя, Громила... Надеюсь, тебе там хорошо... Об остальном ты знаешь...
Она еще немного постояла у могилы. За спиной был монастырь, куда ее однажды пытались заточить, и которым 'восхищался' Гром.
'Как же он говорил? 'Эти монахи ничуть не лучше пиратов - так же наворовали, отъелись и сидят на золоте, с наивностью утверждая, что бедны, как церковные крысы! Эх, чувствую родственные души!'
Женщина улыбнулась тому воспоминанию.
'Ты просил похоронить тебя здесь, а не в море, чтобы присматривать за ними... уже одни их физиономии стоили того, чтобы заявиться сюда с клинком...Думаю, ты видел оттуда, какой удар с ними случился.'
Стоящая у могилы прыснула в кулак, стараясь сдержать хохот.
- Всегда, когда я прихожу к тебе с печалью, ухожу со смехом. Спасибо. - Она поднесла кончики пальцев к губам, а потом к словам на плите. - Я скоро приду.
Женщина повернулась и сделала несколько шагов к монастырю. На десятом шаге на колокольне ударили в колокол. Невольно вздрогнув, она обернулась.
Кинжала на плите не было.
Больше она не оборачивалась.

2

Выйдя за соборные ворота, женщина вскочила в седло стоящей тут же лошади. Посмотрела на своего спутника, сидящего рядом на своем коне. Он наклонился и поцеловал будущую супругу.
В ее глазах вспыхнули дьявольские огоньки.

Над полем разнесся воинственный клич, и всадница пришпорила коня, лихо полетевшего вперед. Чертыхнувшись, мужчина стал нагонять сбежавшую. Несколько раз он звал ее и призывал остановиться. Ответом ему служил хохот нахалки: иногда она останавливалась и поджидала его. И когда до нее оставалось несколько мгновений, она снова исчезала в пыли дороги. Постепенно азарт гонки захватил и его. Вровень они неслись по городским улицам, по мостам и проспектам, пугая прохожих, к королевскому дворцу.

3

В зале сидел король и несколько военачальников из других королевств, обсуждающих планы по разделу Гартензии, когда два коня, как вихрь, ворвались через открытые витражные окна внутрь. Все вздрогнули и вскочили с мест. К потолку взметнулись шелковые занавеси, из-за которых сначала не было ясно, кто же всадники. Когда Христофор их разглядел, то сначала просто потерял дар речи.
- Александр, по-моему, это ты должен был научить леди манерам, а не наоборот.
- Ты бы ее догнал сначала.
Женщина рассмеялась, заставила коня сделать поклон и с достоинством выехала в дверь. Алекс пожал плечами и скрылся за ней.
Когда они скрылись, военачальники дружно рассмеялись.

4

Во дворе всадники спешились, отдали поводья дворовым. Войдя в свои апартаменты, Александр заключил женщину в объятия и, после недолгой борьбы, они свалились на постель, задыхаясь от смеха.
- Ты видел их лица?! - И они снова расхохотались. Отсмеявшись, он наконец спросил:
- Почему ты постоянно убегаешь от меня?
- Все никак не могу привыкнуть, что ты не собираешься меня душить, хотя иногда...
- Этому есть объяснение!
- Знаю-знаю: я чуть не...
- Ты умерла. Но потом...
- О том, что было потом, я прекрасно знаю.
- И все равно убежала!
Она положила левую руку на солнечное сплетение и произнесла:
- Больше этого не повторится.
- Серьезное заявление, Клементина!
- Да уж, куда серьезнее.

Полгода назад Клементина Диор сбежала, оставив Александра одного у алтаря, доведя его до истерики объяснением, мол, 'ей надо было подумать'.




(1) 'Гипнос' - с ударением на первый слог, одноименный дар бога. Время возникновения дара у Командора установлению не подлежит.Назад
(2) Речь идет о наделении предмета душой: или естественным путем, или посредством проклятия, 'привязывающего' душу первого владельца к мечу. Назад
(3) Дворец Лотоса расположен на возвышении: от него склоны идут уступами, постепенно снижаясь к морю, - подобно лепесткам. Каждый лепесток - отдельный квартал, отделенный от остальных невысокой стеной.Назад
(4) Вообще-то Громила темнокожий.Назад
(5) Позднее выяснилось, что женщина - шпионка, родная племянница короля. Видимо, не все родственники его допекли в прошлом.Назад
(6) Причины, по которым сделка короля с духами Эстефано так сильно отсрочила участь Маршалл, остаются на совести духов, если те все же лишены дара предвидения событий.Назад
(7) Участник Штриха Второго.Назад

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"