ПРОГРЕСС ПОДКРАЛСЯ НЕЗАМЕТНО
     (пьеса в стихах и в трех действиях)

Действующие лица:
   Путниц    -  курфюрст россиянский
   Волошанд  -  глава администрации курфюрста
   Зураберг  -  пенсион-мейстер
   Швыдке    -  культур-мультур-мейстер
---------------------------------------------------

     ДЕЙСТВИЕ 1-ое
В кабинет к Путницу входит Волошанд и застывает 
в долгом молчании. Путниц начинает диалог:
   Что ж вы молчите, что как рыба 'немы?
   Какие жизнь нам назначает темы?
Волошанд:
   От тем глобальных ныне отдохните.
   Пора подумать нам о СОЦ-КУЛЬТ-БЫТЕ!
Путниц:
   Как озадачили меня, однако, вы
   Словечком из "совковой" старины.
   Что это значит, не возьму я в толк?
   Чтоб в красном уголке был красный шёлк?
Волошанд:
   Иные времена, мой повелитель,
   Иной и смысл находим в "соцкультбыте".
   Живет наш социум, простите, как свинья,
   Отбросив всякую культуру бытия.
Путниц:
   Культуры пития не находил
   У нас еще Болтливый Михаил.
Волошанд:
   Его оценят, может быть, через века,
   Но о другом я говорю пока.
   Свободный рынок - весь родимый край:
   Соперничай, торгуйся, выбирай!
   Но конкуренции, позвольте Вам заметить,
   У нас не чтут ни старики, ни дети.
   Бесплатного образованья, пенсий
   Им без борьбы подай (ну-ну, надейся!).
   Изяществу в быту, архитектуре
   Они предпочитают бескультурье.
   Детишки, чуть оставь их без призора,
   Покрыть себя торопятся позором.
   По чердакам ночуют и подвалам,
   Атласные отвергнув покрывала.
   У стариков сценарий одинаков -
   Им мимо не пройти помойных баков.
   Не единицы, не десятки - тыщи
   Себе хрущобы выбрали в жилище.
Путниц:
   Проблемы эти, вижу, возрастные.
   Они - не камень на державной вые.
   Прогресс накатит как течение реки -
   Детишки подрастут, а старики...
Волошанд:
   Ой, дай-то Бог (я постучу три раза)!
   Но старики - ужасная зараза:
   Одних спровадишь в Преисподню или в Высь,
   Глядь, новые откуда-то взялись!
   Из беспризорника же (это всякий знает)
   Обычно уголовник вырастает.
Путниц:
   Вопрос ребром поставить можем все мы.
   В чем вы находите решение проблемы?
Волошанд:
   За беспризорников мы с вами не в ответе,
   Тем паче, что они не наши дети.
   Но вырастут, их содержи в тюрьме.
   Что пользы в том родимой стороне?
   Состарятся, опять же по закону,
   Плати им пенсии до проводов к Харону.
   Придем к реформе поздно или рано
   Мы к пенсионно-пенитенциарной.
   Ну и культуру, где у нас стада талантов,
   Взбодрить неплохо чем-нибудь пикантным.
   Людей к культурке наших привлечем
   И бытиё им станет нипочём.
   Народу с вами рай и в шалаше,
   Так пусть подумает хотя бы о душе.
Путниц:
   Что за реформу вы назвали сдуру?
   И как пикантное нам привнести в культуру?
Волошанд:
   Проект представят вам сейчас специалисты,
   Что образованы, умны и сердцем чисты.
---------------------------------------------------

     ДЕЙСТВИЕ 2-ое
Те же и Зураберг. Волошанд представляет Путницу Зураберга:
   Знаток всех фондов пенсионных на планете
   Он на вопрос поставленный ответит,
   Как пенсионную реформу филигранно
   Нам совместить с реформой пенитенциарной.
Зураберг:
   Позвольте мысль, хоть не Платон и не Монтень я:
   Казна растет посредством накопленья
   И накопленьем пенсия растет -
   Систему эту принял наш народ.
   За стаж свой непрерывно-трудовой
   Накопленного хватит с головой,
   То есть рачительно прожить ну... пять-шесть лет.
   И что потом? А мы нашли ответ.
   Все знают, что в Бутырке и Крестах -
   Там о вакантных речи нет местах.
   На нарах (даже под) полно народа,
   А как же братство, равенство, свобода?
   Хоть о свободе (и не только слова) речь,
   Но мысль о том, как здесь доход извлечь.
   Рецидивист по десять лет сидит три раза
   И что? Налогооблагаемая база
   На тридцать меньше человеко-лет,
   С учетом ставки отчисления в бюджет
   На черта дюжину процентов умножаем,
   С четырехлетним, значит, урожаем
   Мы расстаемся, что принес бы нам мужик,
   Когда б он к сельскому занятию привык.
   А даже Папа наш, ну тот который в Риме,
   Нам намекая о всего лишь десятине,
   Карать за эти деньги не привык,
   Конечно если ты не еретик.
   Воруешь, грабишь, изнасиловал кого-то?
   Так Петр выставит за райские ворота
   Тебя потом, а ныне не забудь
   Про десятину, покаянье, к мессе путь.
Путниц:
   Коль ты не жертва, так зачем людей в тюрьму?
   Я это понял. Я другого не пойму,
   Причем здесь пенсии, причем здесь накопленья
   Мне разъясните без тирад и вдохновенья
Зураберг:
   Срока как пенсии до старости копить -
   Вот в чем реформы основная нить.
   В расцвете сил неси доход стране,
   А как состаришься, сиди себе в тюрьме.
   К тому же о своей пропащей впредь
   Никто не станет юности жалеть.
   Отныне гражданам оплакивать осталось,
   Свою безвременно загубленную старость.
   Хоть в старости почет и ордена,
   Но много выше юности цена.
   Опять же пенсию, накопленную суть,
   В тюрьме подольше можно растянуть.
   Баланды в старости почти любому хватит,
   А из одежды - теплый серый ватник.
   Одет, накормлен и других совсем не хуже -
   Какой альтернативный финиш нужен!?
Путниц:
   Ну что ж, отлично! И бюджету будет польза
   И злобных нищих стариков не бойся.
   Но с теми нам останется морока,
   Кто за всю жизнь не заработал срока.
 Зураберг:
   А об убогих (в уголовном плане)
   Заботиться курфюрство наше станет:
   Любой гражданке или гражданину
   Мы гарантированный срок должны накинуть.
   Ведь каждый в детстве дрался, голосил,
   Газоны мял, на траву падая без сил,
   Потом бросал огрызки мимо урны,
   В метро чихал и кашлял некультурно,
   Не всё всегда переходил по переходу,
   Ломал кусты, мутил в фонтанах воду,
   На тротуар плевал, мочился на заборы,
   Вел экстремистские на кухне разговоры,
   Косил от армии, катался без билета,
   Воды не экономил, газа, света,
   Гнал совершенно безакцизный суррогат -
   Короче, года на три виноват
   Любой ваш подданный одним рожденья фактом
   И мы сполна за всё ему заплатим.
   Пусть трудится - препятствий нет ему,
   А в старости пожалуйте в тюрьму.
Путниц:
   Я понял вас, отличная идея!
   Настало время от культуры прохиндея.
---------------------------------------------------

     ДЕЙСТВИЕ 3-ье
Волошанд представляет Путницу Швыдке и показывает фотографию обнаженного Швыдке:
   В подобном виде, посмотрите, этот малый
   Представлен был аж по четвертому каналу
   В программе "Давеча", где щедрыми горстями
   Эфир перчат неуставными новостями.
Путниц, глядя на фото, обращается к Швыдке:
   Культуре деньги чужды, это знаю,
   Но может ли культура быть нагая?
Швыдке:
   Официоз, застой - культуре нашей гибель!
   Вы Леонида Многозвездного могли бы
   Бюст заценить? А созерцая бюст Венеры,
   В душе трепещут и пенсионеры.
Путниц:
   Уж нет давно Венер у нас в элите
   Средь женщин даже, об мужах молчите.
Швыдке:
   Вот потому-то нам в своем искусстве
   Не надо ограничиваться бюстом.
   Смотреть должны мы глубже, ниже, дальше,
   Отринув цепи ханжества и фальши.
   Будь ты врачом, поэтом иль матросом,
   Не бюстом славен гражданин своим, а торсом!
   И знаменитостям, чтоб сохранилась память,
   Отныне торс мемориальный надо ставить
   И отказаться от иных канонов прежних,
   Чтоб личность не терялась под одеждой.
Путниц:
   Я не ханжа, не ретроград, я за прогресс,
   Но совершенно нездоровый интерес
   Возникнет к личности, возможно, у людей,
   А интересом этим только завладей!
Швыдке:
   Мы за раскованность, но не за счет приличий
   И интерес народа ограничим.
Путниц:
   Листком фи'говым или 'фиговым? Но всё ж
   Его публично так не назовёшь.
Швыдке:
   Листком избрав ограничения основу
   Мы в праве выбрать хоть кленовый, хоть дубовый.
Волошанд:
   Вот-вот, дубовый, как у маршала погон,
   Который как бы желудями окаймлен.
   И лист-погон размером и покроем
   Заслугам должен соответствовать героя.
   Ну, скажем, если торс - премьер-министр,
   То пусть тогда огромным будет лист.
   А если торс - всего лишь депутат,
   Ему листок поменьше прикрепят.
Путниц:
   Боюсь, что лист длиной своею, други,
   Затмит героя рейтинг и заслуги.
   Когда армейский выбран атрибут,
   То и символику армейскую берут.
   В предметах есть отличий миллионы,
   Но звездами ранжируют погоны
   И хорошо бы, чтоб на торсе их число
   О прототипе информацию несло.
   Пусть в юртах, хижинах, дворцах или ярангах
   Согласно нашей табели о рангах
   Героя почитают бюст.
 Волошанд:
   А если лист-погон невинно пуст?
 Путниц:
   Хотя б с одной звездой без службы и без драки
   У нас майорствует в истеблишменте всякий.
   Ведь даже равный мне по званью колонель
   И Розенблюм, в законе менестрель,
   Чьи в масть и шлезвигским, и гессенским баллады,
   И Ширеножки, чьим скандалам в прессе рады.
   Ну а гражданское их звание не ниже
   И беспокоиться о звездном их престиже
   Нет смысла - хоть с единственной звездою
   Листом, но к изваянию закроем
   Мы доступ пошлого в народе интереса.
Швыдке:
   Хотя бы тайны крошечной завеса
   Должна окутывать державный силуэт!
Путниц, бросая взгляд на фотографию обнаженного Швыдке:
   У вас, я вижу, от народа тайны нет.
Волошанд:
   Стиль новый государственной скульптуры
   Ни голубям не об... испачкать и ни курам -
   Пусть голова седая от помета,
   Но скрыт в надежном месте знак почета.
Путниц:
   Найдется где еще одно курфурство,
   Где лица первые пекутся об искусстве,
   Заботятся о тюрьмах и сиротах?
Волошанд:
   Чтоб было много их, как в банке шпротов?
Путниц Волошанду:
   Хоть я (иным Усатый был Иосиф) и добряк,
   Но кто-то всё же просится в ГУЛАГ.
Волошанд:
   Дурак, болтун! Простите, ваша милость!
Путниц:
   И дуракам в ГУЛАГе место находилось.
   Но не об этом речь сейчас идет,
   А речь о том, что должен чувствовать народ
   Любовь, заботу нашу и вниманье:
   Мы уголовные отсрочим наказанья,
   Лишим людей о старости тревоги
   И в тюрьмах-хосписах украсим быт убогий
   Литыми торсами любимейших вождей,
   Решив задачу, что других для нас важней -
   Народ наш хлебом обеспечить (грамм по двести
   В день хватит, думаю) со зрелищами вместе.
   А мы не можем от народа ждать заботы,
   Таков наш жребий - трудный, но почетный!