Аннотация: И скажите спасибо, что тортом, а не чем другим! Романы второй свежести.
1. Фред Адра
СНЕЖНЫЕ ТЕНИ
Читабельно! Очень! Потому что завлекает! Закручено отлично! Но! Но: Есть одно 'но'! Ну, очень большое! Называется 'главный герой'. Двенадцатилетний мальчик, видимо, гений. Пусть: Предположим, такие мальчики на белом свете встречаются, просто они мне, Лаптю, не попадались. Мыслит, как тридцатилетний дядька со склонностями к самоанализу. Разговаривает - как сорокалетний с двадцатилетним стажем бюрократической деятельности. Убыв бы! И главного героя, и всех остальных, и автору бы по шее не худо:
Примеры? Сколько угодно (без комментариев)!
- Я и не думал хитрить, - вскинулся Алекс. - Я говорю серьезно. Впрочем, как хотите. Можете продолжать свои размышления о заговорах и судьбах миров, не смею вас более задерживать. Мне тоже есть, о чем подумать.
- При чем тут благородство! Кому будет хорошо, если они тебя схватят! Это же повлечет за собой самые плохие последствия. Лети! Пожалуйста, лети! Пойми, я им не нужен. Настолько не нужен, что они на меня даже внимания не обратят. Я просто отойду в сторонку, и все. А ты лети! Ты спасешься!
- И тем не менее, - продолжал упорствовать Алекс, хотя ему хотелось съежиться под взглядом Директора. - У каждого человека своя собственная вселенная, в которой он является центром. В МОЕЙ вселенной я являюсь главной и самой важной фигурой, а вы - непрошенной помехой!
- Не хочется... - кивнул Алекс. - Но мы не можем не подняться. На нас слишком большая ответственность. Я почти не верю в майину идею с переходом Кирта в Шестигранник, но нам больше ничего другого не остается, кроме как попробовать их обмануть.
- Послушайте, Мартин, - начал Алекс. - Мы, конечно, понимаем, что проигрывать должно быть очень тяжело, но вы производите впечатление человека, умеющего относиться к собственному поражению философски.
И вы таки верите, что главному герою двенадцать? Что вы говорите? У взрослых нахватался? В самом деле, а как тут взрослые разговаривают:
Первый:
- Итак, дамы и господа, проанализируем ситуацию. Нам доподлинно известно, что в этом самом доме в спальне на втором этаже какое-то время скрывался беглый мальчик по имени Кирт. В связи с некомпетентностью и недостаточным профессионализмом некоторых работников сыска, - Директор кинул выразительный взгляд в сторону Мартина, чем, естественно, вызвал у последнего фырканье, - мальчик не был своевременно взят под стражу, и скрылся в неизвестном направлении. Но вот что интересно! Метеорологическая ситуация в регионе такова, что не возникает ни малейших сомнений - разыскиваемое лицо по-прежнему находится в доме. Тщательный обыск не выявил местонахождения мальчика, и это, в свою очередь, заставляет предположить, что последний в данный момент пребывает в физически измененном состоянии.
Второй:
- Мы уже обсуждали эту тему, - спокойно отозвался Мартин. - Директор спровоцировал бурю без всякой связи со мной. Я, напротив, делал все возможное, чтобы положить этому конец. А вот вы как раз прилагали все усилия для того, чтобы усугубить ситуацию. Ведь я предупреждал, что у вас все равно ничего не выйдет, и чем раньше вы пойдете нам навстречу, тем скорее облегчите участь родного города.
Теперь послушаем автора. Немного, на большее уже сил не хватает:
- Мы вас не понимаем, - выразил Алекс их коллективную мысль.
Алекс всю свою долгую и полную событий жизнь ненавидел визиты к зубным врачам. Особенно скверным был тот момент, когда, повинуясь доброжелательному "ну же, мальчик, не бойся, это СОВСЕМ не страшно", он опускался в кресло, и его взгляду немедленно открывалась выворачивающая душу панорама с бормашиной посередине. И становилось окончательно и бесповоротно ясно, что путь к отступлению закрыт; мгновение между этой мыслью и полной потерей его власти над происходящим было самым страшным жизненным переживанием. И сейчас, садясь на стул под цепким взглядом Директора, он испытывал похожие ощущения, с той лишь разницей, что все они, включая и страх перед тем, что должно последовать далее, были многократно усилены. И даже кабинет зубного врача показался бы ему приятной комнатой отдыха.
Все кончено", - отдалось у Алекса в голове. Все кончено, повторил он про себя. Откуда-то из глубин подсознания вылез давно не подававший признаков жизни внутренний голос, усмехнулся и сказал: "Кончено? Нет, дорогие мои, вот тут вы жестоко ошибаетесь. Все только начинается!" И Алекс сразу и безоговорочно с ним согласился, потому что и сам почувствовал - с уходом Кирта история не окончилась.
Комментарий нижеподписавшегося Лаптя:
Прочитав вышеупомянутый труд, из глубин подсознания вылез давно не подававший признаков жизни внутренний голос Лаптя, ехидно усмехнулся и ядовито сказал: 'Кончено? Нет, дорогой автор, вот тут Вы жестоко ошибаетесь! Все только начинается! Берите в руки грабли и вперед! Из Вашего романа может получиться приличная вещь!'
Оценка: 5 (хотел 7 поставить, да внутренний голос не велел).
2. Топчий Александр Игоревич
ЗАПЕРЕТЬ ДЖИННА
Мда: На сей текст граблей не хватит, трактор нужон с бороною:
Положительные стороны:
- идея хоть и есть одна из череды версий гибели Атлантиды, но придумана не слабо и закручена не хило,
- описания в целом получаются,
- диалоги обычно живы,
- эмоциональная насыщенность убедительна.
Отрицательные стороны:
- язык,
- снова язык,
- и еще раз язык.
Прискорбные примеры из одного лишь 1 эпизода пролога (без комментариев):
Волосы прилипли ко лбу, стекающий по переносице пот тоже лез в глаза.
Там, среди деревьев, надо было покрыть ещё метров двести до вершины, где под кронами высоких кедров и развесистых финиковых пальм, среди островерхих кипарисов белел купол дома.
Небольшую холщовую сумку на одном плече с чем-то тяжёлым и увесистую странную трубу с наростами, висевшую на ремне через другое плечо, отбросило вперед, человек упал на колени, но тут же снова поднялся и, как подстёгнутый, рванулся дальше.
Острые макушки высоченных кипарисов на вершине холма тряслись и раскачивались, вдруг вспыхнули все разом, как свечки.
Помедлил, перехватил подмышку свою трубу, сдавив пальцами один из наростов.
Торопливо перепрыгивая через обломки стен и балок, человек подбежал к своей цели.
Какой-то то ли стон, то ли хрип вырвался из его горла, и одновременно срез трубы полыхнул ярко, как фотовспышка.
И погас, оставив кляксу грязного дыма на высоте метров триста. Чёрная тень судорожно метнулась из этого облака вбок.
Примеры навскидку из остального текста:
Если бы не было опыта управления психикой, вполне можно сойти с ума.
Птица приближалась. Огромная, размах крыльев с метр, уже видны встопорщенные ветром отдельные перья, безумно (как мне показалось) выпученные глаза, полуоткрытый клюв, будто она собиралась вцепиться в меня. Какой-то элемент гипноза, непонятный и необъяснимый присутствовал здесь. Непонятный. Ведь это же смешно, что чайка способна загипнотизировать человека, верно?
И это, видимо, был мой второй необъяснимый безумный поступок.
Не всё, что я рассказываю здесь, я видел собственными глазами, но когда, следуя совету удивительного существа, о котором ещё расскажу, решил описать эту необычную историю, скрытые от меня события предстали перед моим внутренним взором, словно я сам наблюдал их. Эта история в целом реальна ровно настолько, насколько она таковой может показаться. Лучше считайте её выдумкой, потому что я ныне единственный на Земле человек, который помнит о пережитом, хотя во всём этом тогда, десять лет назад, вольно или невольно, были задействованы миллионы свидетелей, почти каждый из вас пережил некие впечатления.
Возможно, по мере моего рассказа, кто-то начнёт вспоминать? Может быть, какие-то образы, хотя бы в рамках фантастики, дадут возможность просто поразмыслить о Неведомом, о том, что в основании этого Неведомого лежит суть, вполне доступная человеческому пониманию. Даже сознавая что-то, догадываясь, мы всё равно способны по инерции ума потревожить сие Неведомое, разрушить гармонию, которую нельзя разрушать и тревожить.
Обсуждая сие, мы подумали, что на сторожевике есть какой-то арсенал ручного оружия, плюс крупнокалиберный пулемёт на баке, да и африканских пограничников, что ни говори, надо было бы переправить в морозильный трюм....
Денисов лежал рядом со мною, тоже приподнялся, стряхивая с волос осколки стекла.
Команда теперь состояла из капитана, который был слегка ранен в голову, старпома, повара, боцмана с перебинтованной рукой, камбузника, электромеханика, единственного матроса и... всё ещё не проспавшегося, пьяного в стельку стармеха. Дед так и храпел в своей продырявленной каюте среди пустых бутылок и груд куриных костей. Его, кстати, чудом не задело - несколько пуль того адского пулемёта прошили матрас под ним, отщепили боковины койки, разбили светильник у изголовья.
Представляете, какая радость, на фоне сплошной смерти, узнать, что одним твоим товарищем осталось в живых больше!
Идём, - тут же отрывисто прозвучало в голове. - Хватит прохлаждаться. Нам нужно поторапливаться, аномалия активируется, континуум колеблется.
Впрочем, мы быстро мирились, и он легко снимал мою головную боль, стимулировал нервную систему энергетическими уколами, при этом, отечески приговаривая, что агрессия прёт из меня, и мне всё это пойдёт на пользу.
- Господин Президент! - он непроизвольно повысил голос, почти заорал в микрофон. - Я уверен, это - пришельцы! Они всё устроили! Вы говорите, они уничтожают города?
- Они или оно. В атмосфере сформирован образ Смерти, естественно, в природе такого не существует. Мы разделяем вашу точку зрения.
- С самого начала это была какая-то тактика запугивания. НЛО, оснащённый лучевым оружием, был похож на огромный адский глаз.
- Я в курсе, командор. Итак, ваше мнение совпадает с нашим. Теперь сообщите мне, закончена ли эвакуация людей?
- Практически - да. Остались боевой и ходовой посты в рубке, я и чиф Сикорски. Всего - пять человек.
- Хорошо. Надеюсь, я и все мы, всё человечество, можем положиться на вас?
Похоже, судя по бреду, человека вывели из строя серьёзное психическое потрясение и холод. Он не умирал, но и неизвестно было, когда придёт в себя, и что будет с его головой, когда он очнётся...
Комментарий страдающего Лаптя (глаза навыкате, на голове пузырь со льдом, крыша привязана канатом):
И это, видимо, был мой второй необъяснимый безумный поступок - прочитать два романа подряд. Если бы не было опыта управления психикой, вполне можно сойти с ума бедному Лаптю. Что будет с его головой, когда он очнется? Похоже, судя по бреду, автору пахать, пахать и пахать: Конечно, при условии, что ему хочется видеть свое сочинение романом, а не сборником цитат для раздела 'Из школьных сочинений'.
Оценка: 4 (можно было бы и 5, но рука не поднялась).
3. Гудран Ицхак Львович
АЛЛИТЕРАЦИЯ КАЛИБРА 7.63
Безграмотный Лапоть тяжело вздохнул, не поленился отодрать зад от стула, полез на полку и сдул пыль со 'Словаря иностранных слов'. Теперь он знает, что такое 'аллитерация'. Пока не забудет за ненадобностью: Интересно, автор в самом деле такой умный или просто хочет казаться умным? Да пусть ему, не жалко. У Лаптя много разных словарей на полке пылится!
Читал, читал...
Не понял!
Еще почитал: Куды ж его определить, бедолагу? В безнадежные рука не поднялась. Язык у автора подвешен отлично! У Лаптя от зависти подошва почти отвалилась! Богатейший словарный запас, сложные и красивые ассоциации, свежие, непереваренные метафоры, изысканная и к месту употребляемая специфическая терминология, стилизация под начало века почти полностью удалась и т.д. и т. п. и: почти шедевр.
Но почти, как говаривал некий мужчина в расцвете лет, не считается. Потому что на всем этом роскошном фоне вылезает масса подозрений.
Первое - роман элементарно не закончен. Ну, может, Лапоть слишком перегружен чувством композиции, бывает: Возможно, именно поэтому ему мерещится, что в конце чего-то не хватает. Например, изрядного куска текста. Хотя вопрос спорный, не спорю. Но текстовых недоработок примерно с половины романа становится все больше и больше. Ну, может, автору просто надоело, тоже бывает. Тогда жаль, а могла бы быть вещь!
Второе - автор не иначе, как француз. В начале романа Лапоть был в этом полностью уверен. Остается сказать автору спасибо, что не все по-французски писал, а то Лаптю совсем бы каюк настал, он не француз, видите ли.
Так знакомству Илье Андрееву - человеку хоть замкнутому и нелюдимому (что, впрочем, легко объясняется изуродованным лицом да покалеченной рукой - раны полученные в гражданскую войну - pauvre homme), но весьма неординарным, но опять же скрытным, я обрадовался - все же аудитория. Un bon matin мне удалось напроситься в гости, а там я стал наведываться к нему на чай по четвергам и вовсе без приглашения. Собеседником, а точнее аудиторией, он был великолепной. Маленькая его квартира, знаете из разряда chambres garnies, нашпигованная образами святых, распятиями, иконами, представляла собой лучшую кафедру из всего, что я когда-либо видал...
Немногочисленные знакомые Андрея (cinq, из Сибири) не пропускали четвергов. За чаем (часто пустоватым - что поделаешь, хозяин не отличался богатством, жил в misere) вспоминались лихие годы - эти люди застыли на 20 году, когда вместе с остатками войск Каппеля они пробрались на станцию Манчжурия, оттуда до Харбина, а затем и сюда - pour voir Paris. Со слов гостей я узнал лишь, что Андреев нагнал их в Верхнеудинске, собственно с Верхнеудинска и удалось мне восстановить его жизнь более чем обыденную, эмигрантскую жизнь. Была она столь обыденной, заурядной - une existence manquee,.. слишком и казалось не вяжущейся с ним самим, хотя объяснить, что и с чем не вязалось, надо быть знакомым с Андреевым.
Тем же вечером я задержался позже прочих en fragrant delit и пригрозил разоблачением... Qui ne risque rien n'a rien. Однако хозяин квартиры назвал мои доводы бредом, более чушью и выставил за дверь. Ou revoir!!! Ecourtez - ou revoir!!! Однако в понедельник я получил письмо, в котором мнимый Илья Андреев (в чем я более не сомневался) приглашал меня на беседу.
Кроме того, автор и пунктуацию употребляет, видать, тож по-иностранному. Там, где следовало бы, запятых не ставит вовсе, а где не следовало бы - ставит вовсю.
Он согласился, рассказать кое-что из прошлого, с условием, что я, как журналист, оформлю его рассказ в книгу.
Хотя в дневниках, что он мне предоставил полно пропусков и даже вырванных страниц, а воспоминания самого неизвестного крайне фрагментарны.
Да, уж - по приметам всем, год одна тысяча семнадцатый от рождества Христова тяжел будет, тяжел феноменально да возможно еще и бездарен.
Но Шульга не спешил и даже когда они определенно опаздывали на поезд, то он не ускорил шаг, а напротив практически остановился и принялся размахивать руками:
И загодя предупрежу читателя - парные события в большинстве своем вероятно лишь результат пристрастия Хренникова к парным произведениям - к разновременной тезе, к вариации.
Есть и другие проблемы с языком, мелкие, но симптоматичные. Сразу видно, какие уроки автор в школе прогуливал.
Первый испуганно сторониться - с безумным столкнулся.
На пример, там, на Охотном ряду, мерзнет Воронцов.
Только не вериться, что бывает, - сказал Шульга.
Пока длиться заминка зритель устраивается поудобней.
Теперь в кадре вновь вывеска полностью и занавесь снега, внезапно снег становиться менее плотным - становиться возможным разобрать надпись "Закусочная".
Автору нравится заводить читателя в тупик. Прочитаешь предложение на полстраницы, как у Томаса Манна, и перестаешь понимать, а что, собственно, имелось в виду? Возвращаться же раз за разом в начало очередного предложения довольно утомительно, а Лапоть ленивый. Длинный язык автора периодически создает читателю проблемы с согласованиями, а следовательно, и с восприятием и смыслом.
Его (дневник) автор считал видом литературного творчества, придерживаясь не фактов, а лишь желания опробовать найденные литературные приемы и сюжетные хода. Опять же, прямо в дневник, он заносил многие заготовки (приведу пример - раскрою посредине, наугад дневник и что же - вперемешку с записями про маскарад - стилизованный под святочный рассказ, идут два набросанных двустишия, начало эссе и вновь тот же маскарад, но уже в третьем лице, в настоящем времени, а он (Хренников) уже не присутствовал на маскараде вовсе, а ему поведали о маскараде за карточным столом за партией в безик, на третьей сдаче описание обрывается, лишь для того чтобы начаться вновь, но Хренников уже лишь пассивный наблюдатель не сколь следящий за игрой, но изучающий столешницу по которой скользят истрепанные карты).
Но все же пусть Хренникову и показалось, пусть почудилось, но тогда ему почудилось, что где-то там, направление не угадывалось, вдалеке, на болотах, где даже в морозы стынет в топях черная, тухлая вода, (так, где все-таки, конкретно, пальцем ткните на карте, а то болото - болота кругом: на севере, и на юге, вокруг всей Москвы, в конце концов. Москва - город среди болот, не меньше, а быть может просто город на болоте - взорвался внутренний редактор в голове Хренникова), так вот, на болоте выла выпь. Какофония ужасающая, завопил внутренний редактор. Ночная какофония, возразил ему Хренников.
Княжна всхлипнула, упала на стул, заревела, вытащила из кармана платочек, стерла потекшую тушь, сунула платочек в пиджак, встала, зашла за стул, оперлась на его спинку, развернула стул, села на него боком, вскочила, пересела другим боком, серьезно посмотрела на Хренникова, положила на спинку руки, оперлась на них подбородком, глаза прищурились, но пиджак натянулся и теперь жал в боках, княжна развернула стул еще раз, села, оперлась локтями в коленки, а кулачками в подбородок - пиджак продолжал мешать головомойке, стянула его, не глядя повесила на спинку, подобрала ноги - теперь она напоминала гимназистку стянувшую жакет у старшей сестры и нарядившуюся в него на первое свидание.
Часа через два вышел заспанный хозяин, увидел толпу, протрезвел, юркнул обратно, дверь закрыть не успел - юркие и шустрые старушки уже вбежали в булочную торя дорогу бойким старушкам, и менее ценным членам общества: кухаркам, (конечно тоже способным на многое, но далеко им до бойких старушек, даже до шустрых старушек, уж про юрких старушек я уж и не говорю), достаточно экономных экономок и домохозяек (как известно двигателей литературных вкусов общества в никуда, но с другой стороны собственно из ниоткуда же), а следом ворвалась шушера - хористки, курсистки, учительницы, второстепенные актрисы, работницы и совсем уж ничего не значащие личности: няня (детей министра земледелия Риттиха), две неизвестно как взявшиеся туристки - одна бледного, нездорового вида, болящая от хлеба черного, а вторая крупная, подтянутая, стройная, белокурая, голубоглазая, с армейской выправкой - видать по всему турецкая шпионка (но, возможно, впрочем, японская), на нее правда не слишком глядели - хлеба судя по всему было много (не зря же перед лавкой вертелись спекулянты), но если бы, вдруг, случайно, хлеб кончился на шпионке, то ей бы припомнили и первую осаду Азова, и вторую (но возможно осаду Порт-Артура буде она шпионка японская).
Ну и так далее в том же духе: Уфф, устал, сколько можно!
Не общепринятая версия происхождения корней русской революции на фоне мистических приключений главных героев вполне оригинальна, а потому позволила Лаптю дочитать этот неудобочитаемый текст до конца и обнаружить его (конца) отсутствие.
Комментарий умудренного Лаптя (блин, успел забыть, что такое 'аллитерация', а словарь уже на полке!):
Без комментариев!
Оценка: 5 (но хочется поставить трояк по русскому).