Мария Миронова.

Последний единорог.

Он остался совсем один в этом жестоком мире. Мать и отца убили люди - эти беспощадные существа, которым чужая смерть доставляет удовольствие. Когда родители погибли, он был еще глупым жеребенком-несмышленышем. Если бы он тогда не испугался и не убежал, его не было бы сейчас на этом свете. Возможно, так было бы лучше. Одиночество куда страшнее смерти.
Время шло. Проходили дни, недели, месяцы. А жеребенок все не переставал верить, что где-то на свете есть такие же, как он. Но настал час, когда он совсем отчаялся и смирился со своей участью.
Единорог быстро рос и вскоре превратился в крупного великолепного жеребца. Теперь его легко было заметить: белоснежный окрас и сияющий рог выдавал его за версту. Приходилось постоянно прятаться от охотников, рыскающих по лесу с арбалетами наперевес.
Приближались холода. Добывать еду становилось труднее с каждым днем. Трава пожухла и высохла, а выискивать горькие коренья просто не было сил. Ему оставалось только ждать, когда смерть сама придет за ним. На подкашивающихся от слабости ногах он добрел до небольшой лощины возле ручья, упал на землю и затих.
Так он прожил еще неделю, прислушиваясь к малейшему шороху и вздрагивая от невыносимой боли в животе. Единственным спасением стала вода из ручья. На то, чтобы вытянуть шею и опустить морду в воду, уходили все его силы. Но однажды губы наткнулись на что-то твердое и холодное: ручей сковало льдом.
Он сам не знал, что заставило его выйти из лощины, и каким чудом он выбрался наружу. Ноги утопали в снежных сугробах, ветер свистел в ушах, метель била в глаза. Мир словно ополчился против него - потерянного и никому не нужного. Надо было немедленно что-то делать. Надо! Он должен выжить, должен, хотя бы ради погибших отца и матери. Он не сдастся!
Первые неуверенные шаги по снегу вызвали дрожь в коленях. От слабости закрывались глаза, и он шагал наугад, в темноте. Шаг, еще шаг. Медленно, очень медленно продвигался он сквозь метель... Одна часть его сознания рвалась обратно, в теплую лощину, а другая требовала идти дальше и не сдаваться. Время остановилось для него. Он шел и шел сквозь пургу, не чувствуя ног от холода. Когда же сил не оставалось совсем, он просто падал на землю и забывался коротким, беспокойным сном. Его будил свист ветра, и единорог поднимался, стряхивал с себя снег и снова шел, падал, поднимался и шел... Он не знал, сколько времени так продолжалось. Казалось, прошла вечность, прежде чем он осознал, что буран прекратился, и открыл глаза. Он стоял на окраине леса, дальше, за полем, виднелись нелепые сооружения - жилища людей. Ярко светило солнце, играя в прозрачных гранях его рога. Он стоял, тяжело дыша, в изнеможении прислонившись к стволу дерева. Изо рта и ноздрей вырывались клубы пара, хотелось одного: упасть и провалиться в тревожный сон.
Неожиданный звук заставил его вскинуть голову и оглядеться. Хрустнула ветка, где-то с шумом упал пласт снега - кто-то пробирался по лесу совсем рядом. Сердце бешено застучало в груди последнего единорога. Что делать?! Бежать? Нет, только не это! Уж лучше пускай его убьют, идти дальше он все равно не сможет...
Снег оглушительно скрипел под ногами неизвестного. Ветви кустов раздвинулись, и на опушку осторожно вышел человек. Охотник! Это он понял сразу, как только увидел арбалет у него за спиной.
Человек в удивлении подался назад. Он явно не ожидал увидеть здесь единорога. К тому же охотник не понимал, почему зверь не убегает, а просто стоит и смотрит на него. Внезапно какая-то мысль отразилась на лице человека, он резко вскинул руку, выхватил арбалет и прицелился. Еще одно движение, и стрела полетит быстрее ветра прямо в ожидающую своей участи цель. За рог и шкуру единорога ему наверняка отвалят немалые деньги, и тогда он наконец-то накормит детей досыта, починит прохудившуюся крышу... Так почему же он медлит?
Два взгляда - охотника и жертвы - встретились. В потухших глазах единорога было только бесконечное смирение и безнадежность. Внезапно слезы отчаяния покатились из этих глаз, теряясь в белоснежной когда-то шерсти. Измученные ноги подломились, и зверь рухнул на снег, беспомощно и горестно заржав. И это ржание было похоже на предсмертный крик смертельно раненого существа.
Человек смотрел на лежащего у его ног единорога. Рука почему-то дрожала, а сердце кольнула невольная жалость. В тускнеющих глазах зверя ему чудился немой укор и непонимание: чего же ты ждешь? Почему не стреляешь? Бока часто вздымались и попадали, изо рта вырывался пар.
Охотник выругался и опустил арбалет, не понимая, что же не дает ему выстрелить. Ведь это же просто животное, неразумная тварь!
Единорог непонимающе, даже негодующе заржал, и на это ушли последние силы. Глаза застлал туман, и последнее, что он увидел, была спина охотника, удаляющегося прочь. Арбалет так и остался лежать на снегу...
...Очнулся он от давно позабытого запаха пищи. Пахло свежим сеном и талой водой. Ноздри жадно вдыхали этот упоительный запах. Единорог не шевелился, не открывал глаза. Ему казалось, что стоит сделать малейшее движение - и вожделенная еда исчезнет, испарится, как мираж. Наконец просто лежать и вдыхать упоительный аромат стало просто невыносимо. Он распахнул глаза, с трудом поднял голову и огляделся. Он по-прежнему находился на краю леса, только лежал он теперь не на снегу, а на заботливо подстеленном полушубке, а рядом кто-то оставил целую охапку сена и горшок с водой. И тут он увидел - неподалеку, на безопасном расстоянии, сидел тот самый охотник. А на лице его словно было написано: "Боже мой, что я здесь делаю?!"
Мыслей о том, что все это может оказаться ловушкой, не было. Единорог с жадностью накинулся на еду, чувствуя, как к нему возвращаются силы, как кровь согревается и стремительным потоком бежит по жилам. Еда исчезла, не прошло и пяти минут, и он поднял голову, пристально глядя на человека.
Охотник все так же сидел на снегу, обхватив голову руками и с грустью глядя на единорога. Тот также не отрывал от него своих сияющих глаз. Потом он низко наклонил голову, словно поклонившись, и коснулся рогом пустого горшка. Посудина окуталась сиянием, и вдруг... Охотник закрылся руками, чтобы внезапная вспышка света не ослепила его!
- Так это же... чистое золото! - вырвался у человека изумленный возглас.
Когда он обернулся, то услышал только короткое ржание и затихающий хруст снега под копытами. Единорог убегал прочь, и его сияющий рог прощально мерцал в темной чаще заснеженного леса.

п. Лотошино Московской области.
27.01. 2008 года