Если свернуться калачиком, прижать коленки ко лбу и руками ухватиться за лодыжки, то будет немного легче. При этом никто не увидит, что она плачет. А плакала Катька всегда молча. Просто текла вода из глаз. Сегодня воды было особенно много. Ей казалось, что абсолютно вся неразделенная любовь мира собралась в её маленьком сердце. И теперь она обязана выплакать её до дна и спасти человечество от этой напасти.
Он приходил и уходил тысячи раз. Сидел рядом, пробегал мимо, смотрел на неё или не смотрел совсем. Но Катька никогда не замечала в нем ничего особенного. А потом вдруг заметила. Она уже не помнила этот роковой день. Помнила только, что, взглянув в его глаза как-то по-другому, увидела то, чего нет у неё. И ей немедленно захотелось это присвоить. Забрать с собой. Но он не отдавал. Он дразнил Катьку и играл с ней, как играют с котенком бумажным бантиком.
Сначала ей нравилась такая игра. И это "сначала" длилось довольно долго. А "потом" так и не наступило. Наступило сразу "после того как...", но когда Катька это поняла, было уже поздно. Он основательно засел внутри Катьки свербящей занозой.
И шло то все по обычному сценарию: воодушевление, вдохновение, радость общения, желание близости. Круг замыкался, и спираль начинала свое бесконечное вращение. Оно затихало лишь во времени. Потом обычно случался перерыв, в течение которого Катька вдруг вспоминала про свое существование, очумленно кидалась на книги и оглядывалась вокруг - ничего не изменилось! А вскоре все повторялось сначала. Однако последнее увлечение странным образом затянулось. Оно стало перерастать в болезнь и тяготить своей ненужностью.
То, что произошло сегодня, встряхнуло её со всей силой его величия Случая, тюкнуло по затылку правдивыми словами: "Ох, и дура же ты...!" Поставило на ноги и отправило рыдать домой .... А случилось ровным счетом ничего - он прошел мимо и, слабо улыбаясь, помахал издалека рукой.
Казалось, боль была такой сильной, что никаким способом невозможно от неё отделаться. Ни мыслями, ни чувствами - ничем. Только разве что другой болью.... Физической. Надо чтобы стало больно физически! Да. Тогда эта заноза затихнет.
Отдав должное женским страданиям и молчаливым рыданиям, Катька засыпала с чувством уверенности, что завтра конкретно займется своим душевным состоянием. Прямо с утра. Прямо в трамвае.
Трамвай был, как всегда, полным, и ей не улыбнулось ни одно свободное место. Но Катька и не думала об этом. В её заплаканных глазах звенела решимость и отражался нежный рассвет, которого она не замечала. А в сердце ныла заноза. Болела, тянула, давила и давала о себе знать каждую секунду. Она решила, что за 40 минут, пока едет трамвай, просто необходимо избавиться от неё. Выдрать из сердца, вырвать, выкорчевать, вырезать. Вырезать? Да, вырезать. Выырезать.... Именно вырезать.
Катька вынула из сумочки старые ножницы. Они третий день здесь лежали. Она хотела оставить их на работе и забывала. Выбросить жалко, а там могли пригодиться. Например, отрезать край газеты для заклейки окон, из которых зимой очень дует.
Катька внимательно их осмотрела: лезвия тупые, даже с зазубринами на кончиках, с пятнами ржавчины. "Самое то!" - констатировала она. И приняв некоторые меры предосторожности: надев темные очки, сумочку сунув под мышку (мало ли что могло случиться, пока она будет занята другим делом), Катька приступила.
Ножницы входили плохо. Пришлось Катьке нажать на них посильнее. Кожа у неё была белой и тонкой, а вот остальные внутренности сопротивлялись. Кружочки ножниц под пальцами уже сделали три взмаха, а Катька еще ничего не чувствовала. Но вот показались первые капельки крови, и сердце вдруг застучало быстрее.
"Надо успокоиться - сказала она себе,- а то отрежу лишнего". Ведь бедной Катьке необходимо было найти и отрезать именно ту часть сердца, где сидела эта противная заноза. А сделать это теперь трудно потому, что воспалилось и болело все вокруг. Все сердце истекало кровью от одной маленькой занозы. Она стала резать быстрее. Странно, но боли не было. Только прозрачная красная жидкость стекала с ножниц по рукам и вытекала из глаз.
Чтобы хоть как-то контролировать ситуацию, Катька на доли секунды возвращалась в трамвай и мельком оглядывалась. Все нормально. Сумка под мышкой, пассажиры дремлют, кондукторша дефилирует между ними, монотонно чеканя надоевшую фразу: оплачиваем проезд! И Катька продолжала вырезать дыру в своем сердце. Ножницы уже завернули по окружности последний раз. Оставался один взмах пальцев рук - и дело сделано. Вдруг мышцы сжались в комочек и задрожали. По всем нервным ниточкам поползла реальная обжигающая боль. Катьку замутило. Она сделала завершающий чик ножницами, и ее вырвало. Благо она успела высунуть голову в окно, возле которого стояла.
Сердобольный дядечка поднялся с насиженного места: "Девушка, Вам плохо? Садитесь". Катька, благодарно кивая головой, плюхнулась на сиденье.
Все. Кажется все. Еще кружилась голова, но странное чувство легкости в плечах уже давало о себе знать. Катька осторожно взглянула на то, что сделала. "Ух, какая дыра! Все-таки лишка резанула" - подумала и замерла, разглядывая в зеркало, образовавшееся отверстие. Там бушевала зелень летнего утра, и влажный воздух закончившегося дождя ударил в лицо. "Красота! Дождь разве был? - подумала она и добавила, - шить не будем, сама затянется". Немного поразмыслив, выбросить ножницы или оставить, Катька швырнула их в тоже окно, куда и выплюнула отрезанную часть своего сердца.
"Нет, больше никогда со мной это не случится, никогда!" - она расслабилась, закрыла глаза и погрузилась в легкое забытье.
Катька прекрасно знала, что безответной любви не существует. Это называется по-другому, но только не любовью. Но только зачем она знает об этом больше, чем другие?
Периодически, в течение дня, Катька отрывалась от своих занятий и вслушивалась в ощущения, задаваясь вопросом - можно ли делать какие-либо выводы по качеству проведенной утром операции? Казалось, что сердце успокоилось .... Но она понимала - окончательно ответить еще нельзя. Должно пройти время.
Несколько дней спустя Катька была полностью уверена и даже удивлена, что смогла справиться со своей ненужной любовью таким способом. "Может попробовать заявку подать на патент?" - смеялась она.
Новое, незнакомое Катьке желание БЫТЬ, заполняло странным образом пустое место её сердца.