Стоя с утра у зеркала и хмуро разглядывая свои данные, Любаша нерешительно целилась кисточкой то в один оттенок теней, то в другой. Преподаватель был еще вполне себе молодым мужчиной и девчонки дружно советовали выглядеть на зачете пособлазнительнее и полегкомысленнее. Мама, напротив, настаивала на максимально примерном виде и синяках под глазами.
- Ну что мама может понимать в зачетах? У нее даже и высшего образования нет. А Люська, вон, все на пятерки сдает в своей супермини-юбке... - раздумывала Любаша, подкрашивая левый глаз. Глаз вышел просто загляденье - с длинными ресницами и томным взглядом.
- Хотя.... С одной стороны, у Люськи ноги отличные. Но и знания, с другой стороны, не хуже. Еще вопрос, какая сторона лучше. А мамы, как известно, знают все... - Любаша задумчиво начала рисовать синяк под правым глазом. Синяк тоже вышел ничего, вполне себе правдоподобный. Вместе томный левый и подбитый правый глаза составили композицию "хорошо погуляли". Любаша бросила взгляд на часы и поняла, что страшно опаздывает. С крейсерской скоростью она запрыгнула в подвернувшиеся под руку джинсы, смела в сумку что-то с письменного стола и помчалась на автобус.
Зачет уже начался. Отличники, вошедшие по традиции первыми, уже бодро строчили ответы, а все прочие простые смертные нервно листали учебники и что-то бубнили себе под нос. Любаша нащупала в сумке книгу, открыла где-то посерединке и тоже начала сосредоточенно вчитываться. Смутное ощущение чего-то неправильного возникло после третьей страницы, а где-то на пятой пришло понимание того, что профессор Дамблдор не имел никакого отношения к сдаваемой нынче дисциплине. Любаша, все еще не веря в такую подлость со стороны судьбы, перевернула обложку и охнула. Она действительно взяла вместо учебника книгу про Гарри Поттера, которая скрашивала ее унылые вечера подготовки к зачету. Впрочем, это было не самым страшным. Самым страшным было то, что именно в учебнике лежали все старательно заготовленные шпаргалки. Девушка уже почти начала рыдать, но тут из аудитории выплыла Люська. По ее сияющему лицу было несложно догадаться, что очередной зачет пал жертвой к прекрасным ногам. Любаша пулей метнулась к Люське.
- Люсенька, отдай шпоры, пожалуйста! - взмолилась она, отпихивая локтями других желающих поживиться. - Свои дома забыла, спасай!!!
Люська иронично усмехнулась и выудила из декольте пачку шпаргалок. Она никогда ими не пользовалась, но почему-то всегда их писала и всегда прятала в декольте. Может потому, что бюст у Люськи, в отличие от ног, был ничем не примечателен? Любаша быстро запихнула добычу в карман и обвела прочих студентов взглядом, не обещающим ничего хорошего тому, кто решит оспорить ее право на эти шпоры. В этот момент из аудитории послышался голос преподавателя "Пусть заходит следующий", и кто-то, мстительно сказав "Раз шпоры забрала, так ты и иди!", втолкнул ее в аудиторию.
Иннокентий Петрович тяжелым взглядом окинул жертву.
- Будет заваливать, - поняла Любаша.
- И эта ни черта не знает, - понял Иннокентий Петрович.
- Ну что же, - вздохнул он,- кладите зачетную книжку на стол, выбирайте билет.
С перепугу в девичью голову пришла шальная мысль: надо дать взятку! Любаша сунула руку в сумку, не глядя, цапнула в горсть содержимое кошелька и запихнула в зачетку. После чего в нерешительности замерла, напуганная дерзостью идеи.
- Я жду, - напомнил преподаватель.
- Будь что будет! - решила девушка, вынула руку с зачетной книжкой из сумки и положила ее на стол, после чего решительно подошла к белым листочкам. Билеты, как назло, были напечатаны на абсолютно непрозрачной бумаге. Любаша нацелилась было на самый тоненький, с краю, но неожиданно для самой себя выхватила билет из середины. Вопросы были совершенно незнакомыми, девушка с трудом удержалась от того, что бы прямо тут же не полезть за шпаргалкой. Но вместо этого она максимально широко улыбнулась, вселив в Иннокентия Петровича надежду на благополучный исход, и прошествовала на свободное место. Там она тоже не стала сразу лезть в карман за спасительной шпорой, а сначала красивым почерком переписала вопросы на листочек, затем подписала свою фамилию, фамилию преподавателя, название дисциплины и дату. На этом ее знания закончились. Любаша воровато оглянулась и поймала взгляд преподавателя.
- Да списывай ты уже! - подумал Иннокентий Петрович, переводя взгляд в потолок.
- Делает вид, что не смотрит - догадалась Любаша. - А только шпору вытяну, как он меня...
Остаток времени, отведенного на подготовку, Иннокентий Петрович честно изучал пятна на потолке, надписи на своем столе и собственные ногти. Но Любаша, нутром чуя подвох, только в самый последний момент решилась вытащить шпору и не успела подготовиться. Хорошо еще, что Люська сделала "бомбы", поэтому девушка просто подписала на листочке свою фамилию и села перед экзаменатором. Иннокентий Петрович с интересом посмотрел на листочек с почерком вовсе не экзаменуемой, но отнимать его не рискнул. Дрожащим голосом Любаша зачитала ответ и окончательно сникла в ожидании дополнительного вопроса.
- Что бы такое у Вас спросить? - Иннокентий Петрович медленно повел пальцем по списку вопросов.
- Выискивает, гад, вопрос посложнее... - тоскливо думала Любаша.
- Как бы угадать, что ты знаешь... - тоскливо думал преподаватель. Посмотрев на девушку, Иннокентий Петрович неуверенно попросил дать определение науки, которой был посвящен зачет. Девушка испуганно вцепилась в край стола, он понял, что попал пальцем в небо.
- Ну, так что? - Любаша в порыве отчаяния эротично закусила нижнюю губу и стрельнула глазками.
- Сейчас будет соблазнять, - обреченно подумала она.
- Сейчас будет соблазнять, - обреченно подумал преподаватель и как можно суровее сказал:
- Отвечайте на поставленный вопрос.
- Заигрывает, Дон Жуан перезревший... - уныло подумалось Любаше. Она выпятила вперед грудь, но вдруг обозлилась и, подумав: "а фиг тебе!", сурово нахмурилась.
- Недотрогу изображает, соблазнительница сопливая! - понял Иннокентий Петрович и скрипнул зубами.
- Понял, что не обломится! - злорадно подумала Любаша и, вдохновившись этой мыслью, неожиданно правильно ответила на вопрос преподавателя. Оба приободрились.
- А что Вы можете сказать... - Иннокентий Петрович задумался - о целесообразности применения той методики, про которую рассказывали, отвечая на первый вопрос?
- Она целесообразна, - упавшим голосом сообщила Любаша, не имевшая не малейшего понятия, о какой такой методике она там рассказывала.
Иннокентий Петрович тяжело вздохнул. Принимать у Любаши еще и пересдачу отчаянно не хотелось. В конце концов, на вопросы билета она ответила. Он еще раз посмотрел на девушку и решительно открыл ее зачетку. На стол упало несколько мелких купюр и монет.
- Это что? - удивился он.
- Взятка, - обреченно призналась Люба, мысленно ругая судьбу, направившую ее руку в то отделение кошелька, где лежала мелочь на проезд.
- Вы тут еще и цирк будете устраивать?! - рявкнул Иннокентий Петрович
- Я нечаянно, - пролепетала Любаша, понимая, что подобная сумма взятки оскорбит кого угодно.
Иннокентий Петрович, не глядя на студентку, расписался в зачетке и швырнул ее вместе с сомнительной взяткой хлюпающей носом хозяйке. Любаша схватила ценный документ и выскочила из аудитории.
За окошком ярко светило солнышко и по голубому небу плыли сказочно красивые облака.
- Когда же эти преподы перестанут над нами издеваться?! - рыдала в коридоре Любаша.
- Когда же эти студенты начнут учить? - с тоской подумал Иннокентий Петрович. И, заранее не ожидая ничего хорошего, крикнул: