Минипутта Дарья : другие произведения.

Синее пламя

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Разве так бывает? Разве это возможно, чтобы, без преуменьшения, красивая, неглупая женщина двадцати пяти лет от роду уже три года как не имела никаких отношений с мужчинами, хоть мало-мальски напоминавших романтические? Оказывается, еще как бывает. Нина Корсакова знала об этом не понаслышке.
  Разве так бывает? Разве это возможно, чтобы, без преуменьшения, красивая, неглупая женщина двадцати пяти лет от роду уже три года как не имела никаких отношений с мужчинами, хоть мало-мальски напоминавших романтические?
  Оказывается, еще как бывает. Нина Корсакова знала об этом не понаслышке.
  Поджав губы, она хмуро смотрела на себя в маленькое зеркальце, встроенное в дорогую изящную пудреницу - один из непременных женских атрибутов, который всегда присутствовал в ее сумке. Тоже, кстати, дорогой и изящной. Впрочем, как и туфли на высоких каблуках, как и черный костюм, облегающий стройную подтянутую фигурку, за красотой изгибов которой Нина тщательно следила, регулярно посещая шейпинг и бассейн.
  Ни дать ни взять - девочка-картинка, на которую только любоваться в зеркало и радоваться. И Нина радовалась - до определенного момента.
   А вот сегодня вечером как-то не получилось. И даже отражение красивого лица, с такими правильными чертами, аккуратным носиком и миндалевидными голубыми глазами нисколько не доставляло удовольствия. И даже воспоминание об ошарашенном выражении лица Игоря, ради которого Нина так старалась целых три года, создавая себя заново, не приносило ожидаемого удовлетворения... А ведь она так ждала этого момента! Как частенько, со смаком, Нина лежала перед сном и продумывала каждое мгновение их встречи, когда бы Игорь, весь такой недостижимый, невыносимо красивый и нестерпимо не ее, взглянет на Нину с изумлением и поймет, что потерял. Какой драгоценный камень, пусть и без огранки, был в его руках, а он не ценил, относился с пренебрежением или - в лучшем случае - со снисходительностью... А потом и вовсе оставил ради другой: более красивой, более уверенной.
  И вот, это свершилось! Совершенно случайно, неожиданно, но Нина-то всегда была во всеоружии... На презентации новой книги их издательства они пересеклись. Игорь увидел ее... И все было так, как Нина себе и представляла: и блеск в жгуче-карих глазах, и восхищение, и еще что-то, чего она никогда раньше не видела...
  Не было одного - удовлетворения.
  Обнаружилось, что спустя три года Игорь показался не таким уж недостижимым, да и красота его поистерлась: волосы поредели, под элегантным пиджаком явно проглядывался намечавшийся живот, а голос почему-то больше не обволакивал. И почему он раньше казался ей таким волшебным, будто щекочущим? Обычный хриплый голос.
  Домой в тот вечер Нина отправилась совершенно разочарованная, и разочарование это было столь сильно, что не отпустило ее и на следующий день, и еще на следующий... А потом наступила пятница, и до Нины вдруг дошло, что целых три года она жила только ради одного момента, который прошел, как вспышка, и ничего после себя не оставил, кроме пустоты.
  Нет, конечно, во всем этом была и положительная сторона: из бледной, невзрачной девчушки в бессменном бежевом свитере и волосами, забранными в нелепый хвостик, она превратилась в привлекательную женщину, при этом добившись неплохих успехов в карьере: все-таки, начальник рекламного отдела крупного издательства - это не так плохо для двадцати пяти... Но при всем при этом существовал огромный минус - посвятив себя одной лишь цели доказать своему первому и единственному в жизни мужчине, что она достойна его любви, Нина напрочь забыла, как это - жить.
  Друзья отпали в первый же год преображения Корсаковой, перестав звать ее на дружеские встречи и вылазки, а она и не расстраивалась, так как слишком была занята: работа, курсы английского, занятия спортом, косметолог, мысли об Игоре... Все это отнимало так много времени и сил, что больше Нины ни на что не хватало. Разве что на мечтания по вечерам.
  И вот теперь за окном уже поздний вечер, в издательстве никого нет, кроме охранников и Корсаковой, а ей не хочется идти домой... И смотреть на себя в зеркало не хочется... Хочется только почувствовать себя снова живой, радостной и к чему-то стремящейся. Как в двадцать два, когда линзы в ее очках как-то сами собой окрашивались в розовый цвет.
  Тяжело вздохнув, Нина оттолкнулась от стола, отъезжая на мягком кресле, и нехотя встала, забрасывая пудреницу в сумочку. За окном завывал привычный питерский ветер, который отчего-то стал действовать ей на нервы. Кругом тоска...
  Сняв с вешалки кашемировое пальто, Нина, встряхнув головой, твердой походкой направилась к двери: что поделать, не может же она предаваться меланхолии в своем кабинете ночь напролет. Лучше уж сделать это в мягкой постели или теплой ванне - может, получится отвлечься.
  Корсакова набросила на плечи пальто, открывая дверь элегантным движением бедер... Ну ладно, может и не настолько элегантным, и не совсем бедер, а того, что чуть повыше и помягче, зато получилось весьма эффектно. Точнее - эффективно, поскольку из коридора тут же донеслось злое "Черт!".
  Нина выскочила за дверь, едва не столкнувшись с нечаянной жертвой своих манипуляций.
  - Нина Витальевна? - держась за нос, удивленно пробубнил мужчина. Одна его светлая густая бровь изогнулась, пока он смотрел на нее сверху вниз. - Что вы тут делаете? - все еще не опуская руки, спросил он.
  - Работаю, - виновато проговорила Нина, пытаясь визуально оценить нанесенный ущерб. - Сильно?
  - Не особо, - повел плечом он, убирая, наконец, ладонь от лица. - Скорее неожиданно.
  - Простите... - Нина запнулась, пытаясь вспомнить полное имя своего собеседника, глядя, как нещадно краснеет его переносица.
  - Олег, - насмешливо подсказал он ей, и его губ коснулась ухмылка.
  Чувство вины сдуло, точно ветром.
  Нина распрямила плечи и прямо посмотрела в его светло-зеленые глаза.
  - Я помню, что Олег, - отрезала она.
  Она и правда помнила: и его имя, и этот внимательный цепкий взгляд, и эту нагловатую, будто лично ей адресованную ироничную улыбку на, надо признать, мужественном, интересном лице. Он не был смазливым, этот Олег, но обладал мужской, немного агрессивной красотой, смягченной элегантным костюмом и светлыми, точно у принца из сказки, густыми волосами - достаточно длинными, чтобы падать прядями на высокий лоб.
   Ну прямо Иван-Царевич, достигший тридцатилетнего рубежа.
  Только вот никакой он не Иван, и уж точно не царевич, а самый что ни на есть юрист, работающий у них в издательстве уже полгода, на протяжении которых Нина и ловила на себе его взгляд. Вот только внимания на это она не обращала, и не думала вовсе об этом... Конечно, у нее же была другая цель!
  - Олег Иванович, - кивнула она сама себе, радуясь, что припомнила-таки его отчество. Хм...Олег Иванович... Царев! Точно!
  А все-таки, от царевича у него что-то есть.
  - Надо же, я удивлен, - скрестив руки на широкой груди, сказал Олег.
  - Чему вы удивляетесь? Мы с вами работаем уже полгода. Было бы странно, если бы я не знала, как вас зовут, - несколько раздраженно ответила Нина. Она привыкла к мужскому вниманию, и в подобных ситуациях с легкостью научилась принимать беспристрастно-снисходительный вид. Однако сейчас отчего-то занервничала.
  Она недовольно посмотрела на Олега, который, в отличие от нее, никакого дискомфорта, похоже, не испытывал, и неожиданно для себя осознала, что уже очень давно не оставалась с мужчиной наедине. Разве что с Юрием Дмитриевичем - их главбухом, который задерживался на работе так же часто, как и она сама. Но он был не в счет: преклонный возраст и хмурые кустистые брови, каждый раз вводившие Нину в некоторое замешательство, автоматически исключали Юрия Дмитриевича из списка мужчин, способных затронуть какие-нибудь исключительно женские струны ее души.
  А вот Олег вполне мог это сделать... Да что там - он мог бы это сделать со многими женщинами, которые были бы рады вот так вот оказаться с ним наедине в пустом здании издательства поздно вечером... А Корсакова стоит с выражением "враги сожгли родную хату" на лице, и готовится к обороне.
  Мда...совсем разучилась общаться с людьми.
  Как же много неприятных открытий за последние дни. Слишком много.
  - Вы даже помните, сколько я здесь работаю, - беззлобно хмыкнул Царев и прислонился к стене плечом. - Я просто поражен, Нина Витальевна. Особенно учитывая, что вы всегда смотрите скорее сквозь, чем на человека.
  - Что? - выдохнула Нина, а затем, не дожидаясь ответа, принялась искать связку ключей и пробубнила: - Я, наверное, вас слишком сильно шандарахнула, раз вы несете подобную ерунду.
  - Что сделала? - переспросил Олег, заливаясь громким смехом.
  Она его веселила! Посмотрите на него!
  - Я рада, что вам весело, - бросила Корсакова. - Вы поэтому здесь задержались? Чтобы высказать мне, какая я грубая и невоспитанная, и как неправильно веду себя с людьми? - возмущенно протараторила она, стараясь вложить в свои слова как можно больше сарказма. Однако при этом она не сумела отделаться от неприятной мысли, что, возможно, она действительно производит впечатление холодной и безразличной начальницы рекламного отдела.
  А почему, спрашивается? Потому, что Нина не шушукается в курилке, обсуждая свою и чужую личную жизнь с остальными сотрудницами? Не пьет с ними чай по тридцать раз на дню, заедая печеньем, а потом не обсуждает животрепещущую тему "как похудеть"?
   А что же ей делать, если она не курит? И до чужой личной жизни ей нет никакого дела? Да и своей личной жизни тоже нет...
  Нине стало грустно. Она хмуро посмотрела на Олега, собираясь парировать любой его выпад, но наткнулась на совершенно сбивший ее с толку взгляд - таким обычно смотрят на несмышленых, заупрямившихся милых детей.
  - Нет, я вовсе не за этим задержался, - спокойно ответил он, улыбнувшись. На этот раз не насмешливо, а как-то... тепло. - Можаев опять пригрозился подать на нас в суд, - продолжил Олег и протянул руку, аккуратно отводя от пылающей щеки Нины длинную прядь темных волос. От такого бесцеремонного, но в то же время нежного прикосновения, у нее сперло дыхание. - Пришлось порыться, чтобы найти его контракт.
  - Можаев, - бездумно проговорила Нина, ошарашено чувствуя, как Олег нежно провел пальцем по линии ее скулы.
  Она должна была ударить его по ладони, фыркнуть, гордо расправить плечи и прошествовать мимо, бросив что-то вроде "Вы слишком много себе позволяете, Олег Иванович, так что попридержите свои руки при себе, если не хотите разбираться еще и с иском о сексуальном домогательстве".
  Вот только фыркать не хотелось. Бить по руке - тоже. Да и слова как-то не шли...
  А хотелось все того же - почувствовать себя живой. И вот сейчас, благодаря прикосновению этого наглого, практически чужого, но притягательного мужчины, ей это почти удалось...
  - Да, такие капризные пошли авторы. Приходится из-за них сидеть допоздна, - усмехнулся Олег, убирая руку от лица Нины. Он наклонился и поднял папку с пола, которую Корсакова даже не заметила. - Теперь домой, - сказал он ей как-то доверительно, точно они были друзьями, а затем повел плечами, наклонил голову вбок, разминая мышцы... и было в этом движении что-то настолько мужское, притягательное, что Нина подумала про себя: "Ай, гори оно все!".
  - Домой, - кивнула она и следом выпалила: - Поедете со мной?
  Царевич опешил.
  Но только на секунду, не дав возможности Нине почувствовать себя оскорбленной своей же поспешностью или отступить от спонтанного решения. А ведь мысль такая была... Только не успела оформиться, потому что Олег, резко став серьезным, сказал:
  - Я только возьму пальто. Жди здесь.
  Вот так вот - сразу на "ты". Хотя чего ждала Нина, сделав откровенно непристойное предложение взрослому мужчине? Что он будет смущаться и опускать глаза, мило заикаясь?
  На мгновение Корсакова запаниковала: какого черта она творит?! Но очень быстро вслед за этим чувством пришла злость - на себя же. Нет уж, она не пойдет на попятную. В конце концов, она взрослая, красивая, уверенная в себе женщина - не такую ли Нина лепила все эти годы?
  - Готова? - Олег подошел сзади, овеяв ее ухо горячим дыханием, и дал тем самым Нине пару секунд, чтобы собраться с духом и повернуться к нему с сияющей сексуальной улыбкой на губах.
  - Готова, - негромко ответила она, а в зеленых глазах Царева снова мелькнуло изумление.
  Ха! Так-то, милый. Корсакова тебе не овечка, а независимая, свободная... Феминистка! Почти что...
  Олег улыбнулся ей в ответ, взял под локоть - крепко, но бережно - и они молча направились к лифту. От прикосновения Олега Нине захотелось приятно поежиться, разгоняя это ощущение по всему телу...
  Странно, но по пути к машине она постоянно ощущала рядом тепло Царева, и оно действовало на нее успокаивающе: не чувствовалось необходимости что-то говорить, а установившееся между ними молчание ничуть не угнетало, не казалось неловким. Вся ситуация, вроде как дикая, вдруг стала правильной, уютной и интригующей.
  Они сели в красненький "Рено" Корсаковой, и Нина тихо хихикнула, наблюдая, как широкоплечий Олег пытается разместиться в небольшом пространстве салона. Он искоса взглянул на нее и покачал головой, усмехаясь, а она только пожала плечами, выруливая с подземной парковки.
  Нина внимательно следила за дорогой, не отвлекаясь, но это нисколько не мешало ей ощущать на себе взгляд Царева. В машине был слышен глухой звук мотора, да их дыхание: ее - немного участившееся, и его - глубокое.
  На перекрестке пришлось остановиться на красный свет, и Нина повернулась к большому мигающему кресту-вывеске, над которым сияла надпись "Аптека24".
  Сильная, уверенная, сексуальная, да...
  - Я могу остановиться, - как можно безразличнее сказала Нина, указывая в сторону аптеки.
  Олег прищурился, взглянул в окно, куда указывала Корсакова, затем подарил ей долгий внимательный взгляд и серьезно ответил:
  - Нет, не нужно.
  Нина с трудом подавила в себе желание фыркнуть - всегда готов, не так ли? Непонятная и совершенно необоснованная досада кольнула ее, но она быстро с ней справилась. В конце концов, ее никто не соблазнял, и Олега она сама позвала - остается только радоваться, что нет надобности в спешке забегать в аптеку, точно парочке нетерпеливых студентов.
  Сжав покрепче руль, Нина газанула, как только мигнул зеленый, и уже через десять минут они остановились возле ее дома. Вышли, зашли в подъезд, затем - в лифт. Пару раз Корсакова подняла глаза на Царева, но, не выдерживая его изучающего открытого взгляда, уступала.
  Да, пусть она вся такая уверенная, независимая, и вообще... Вот только приводить малознакомых привлекательных мужчин для определенных целей к себе домой ей еще не приходилось.
  Нина еще раз посмотрела на Олега: высокий, крепкого телосложения, с терпким, таким будоражащим одеколоном. И как она раньше не замечала, что от него так прекрасно пахнет? Ах да - у нее же была другая цель... Будь она неладна.
  Корсакова едва заметно вздрогнула, когда Царев взял ее за руку, переплетая их пальцы, и потянул в коридор из открывшегося лифта. Нина подвела его к своей двери, и ей пришлось отнять свою ладонь, чтобы найти ключи, отчего стало немного грустно. А еще страшно: что ей теперь делать? Запустить в квартиру и...? Предложить принять душ, как это делают в американских фильмах? Нет, все-таки это слишком уж смахивало на намек "а не помыться ли тебе, дорогой?", а в этом не было никакой необходимости. Одного вида его рук с длинными пальцами и ухоженными ногтями было достаточно, чтобы не сомневаться в чистоплотности Олега. Хм... У Игоря никогда не было таких рук: у него они всегда были немного грубее, и чуть царапали нежную кожу...
  Так! Нет! Никакого Игоря сегодня. Надоело. Как же надоело...
  Нина встряхнула головой, возясь с упрямым замком.
  - Все в порядке? - негромко спросил Олег, снова убирая выпрямленные блестящие волосы от лица Корсаковой.
  - Да. Все прекрасно, - с преувеличенным энтузиазмом ответила она, но почему-то в эту минуту у нее не получилось почувствовать себя ни сильной, ни независимой, ни тем более феминисткой.
  Она почувствовала себя потерянной... И так ей стало себя жалко, что хоть плачь. Еще этот проклятый замок...
  Нина искренне была благодарна, когда Олег окружил ее пальцы своими и одним уверенным движением повернул ключ. Глубоко вздохнув, она толкнула дверь и зашла в квартиру, вопросительно взглянув на застывшего на пороге Царева.
  Он смотрел ей в глаза, чуть склонив голову на бок, и ждал... А точнее - давал ей шанс отказаться, сказать, что устала, что, возможно, в следующий раз... Олег бы сделал вид, что верит, улыбнулся бы со снисходительным пониманием и ушел. Стоило ей только сказать...
  - Заходи, - твердо произнесла Нина. Вдруг все ее сомнения, при виде запасного выхода, как-то быстро испарились.
  Олег не стал медлить - он сделал один широкий шаг, оказываясь рядом с Корсаковой, захлопнул за собой дверь и избавил ее от мучительных раздумий, приникая к губам в жарком поцелуе.
  Он не просил разрешения - он был настойчив, но при этом его движения были не нахальными, а страстными, обжигающими. И Нина растерялась всего на пару мгновений, спустя которые ответила ему с не меньшим пылом.
  - Где? - выдохнул он, стаскивая пальто Корсаковой.
  - Туда, - махнула в направлении спальни она, не отрывая взгляда от настойчивых, таких дурманящих губ Царева.
  Он как-то по-хулигански ухмыльнулся ей, и Нина не успела разгадать его подлые намерения, только громко вскрикнув, когда он присел и с легкостью забросил ее себе на плечо. Благо, плечо было сильное и широкое.
  - Что ты делаешь? - попыталась возмутиться она, цепляясь за мягкую ткань его пальто, но из груди вырвался предательский смешок, сменившийся тихим стоном: большая ладонь Олега легла на ее ягодицы, настойчиво погладив, а затем сильно сжав - так сладко...
  - Сейчас покажу, - пообещал он, и через секунду Нина упала на кровать.
  Царев по-хозяйски щелкнул выключателем ночника, самоуверенно улыбнулся приподнявшейся на локтях Корсаковой и совершенно беззастенчиво начал снимать одежду, позволяя ей любоваться собой.
  Надо признать, ему и впрямь нечего было стесняться: вид его рельефной груди, крепкого живота, сильных ног заставил дыхание Нины сбиться так быстро, как не случалось даже на беговой дорожке. Казалось, ее кровь вскипит и выжжет вены, если он сейчас же не прикоснется к ней...
  Корсакова упала на спину, не замечая, как ее гибкое тело, будто само по себе, стало томительно изгибаться, и прошептала:
  - Олег, ты мне нужен.
  Одно уверенное движение, и он оказался на ней, прижимая к себе, обжигая прикосновениями, даже сквозь ткань костюма.
  - Наконец-то, - жарко проговорил Царев, снова приникая к ее рту, не давая возможности узнать, что же имел в виду.
  А потом Нина забыла: и что хотела спросить, и свои сомнения, и Игоря... Она только чувствовала - чувствовала себя пронзительно, почти до боли живой при каждом соприкосновении, при каждом поцелуе, движении, что отзывались всполохами чистейшего блаженства в каждой клеточке ее тела.
  И когда наступил момент, в который острое наслаждение сменяется упоительно расслабляющим теплом, Нина помнила разве что зеленые глаза, где плескалось отражение ее собственного удовольствия, да имя Олега, что то и дело слетало с ее зацелованных губ...
  - Я всегда знал это, - проговорил Царев, чуть сильнее прижав к себе Корсакову, и поцеловал ее влажный лоб.
  - Что? - устало вздохнула Нина, лениво перебирая светлые пряди Олега, уже не лежавшие в таком порядке, как прежде. Хм...а ему шла эта неряшливость.
  - Что ты чувственная и сладкая, - проникновенно ответил он, и от его тона Нина смутилась. Смутилась! И это после всего, что они только что выделывали при довольно ярком свете! Мда...
  - А никакая не снежная королева, - добавил он, потянувшись.
  - Снежная королева? - забыв о своей странной реакции, переспросила Корсакова, и от удивления села, заглядывая в лицо Цареву.
  - Ну да, - усмехнулся он, и Нина улыбнулась в ответ: уж очень сильно он напоминал в тот момент довольного кота. - Все считают, что ты такая... неприступная и строгая. Тебя даже Денисович побаивается.
  - Да ладно, - Корсакова искоса взглянула на Олега, с трудом представляя, чтобы их угрюмый зам генерального хоть кого-то боялся.
  - Серьезно, - кивнул Олег, со смехом в глазах наблюдая за Ниной.
  А Нина тем временем задумалась.
   С одной стороны, она понимала, что ей надо бы расстроиться оттого, что окружающие люди совершенно ее не знают, и виновата в этом только она сама. Но расстраиваться как-то не получалось: в теплой постели, рядом с красивым мужчиной, который смотрел на нее так, что сердце сладко сжималось, места плохим мыслям просто не нашлось. Потому Нина быстро вздохнула, пожала плечами и спросила Олега:
  - Есть хочешь?
  - Ты умеешь готовить?
  - А то!
  - Вы не устаете меня поражать, Нина Витальевна, - усмехнулся Царев, снова привлекая посмеивающуюся Корсакову к себе для короткого горячего поцелуя.
  ***
  Просыпаться не хотелось. Нина лежала в кровати и слушала, как шумит вода в ее ванной, и понимала, что глупо лежать с закрытыми глазами, притворяясь спящей, но поделать ничего не могла. Ей просто было страшно. Страшно, что вот сейчас она встанет, умоется, встретится лицом к лицу с Олегом, они оба почувствуют неловкость... и он уйдет. А без преувеличения волшебная ночь, половину которой они беззаботно и упоительно разговаривали обо всем, опустошая холодильник, а вторую половину провели за более энергозатратным, чертовски приятным занятием, останется в прошлом. Вот так легко, без обязательств, очень логично и очень... горько.
  "Нет уж, не хочу. Пусть лучше так уйдет - не прощаясь. Всем будет легче" - подумала Нина и упрямо свернулась калачиком под одеялом.
  Однако Олег не торопился, вода все еще шумела, а лежать и изображать спящую царевну уже самой Корсаковой казалось глупым.
  Недовольно зарычав, она отбросила одеяло и встала, бросив сердитый взгляд в сторону ванной.
  - Ты решил не облегчать мне жизнь, ага, - проворчала она, натягивая домашнюю футболку, и отправилась на кухню заваривать чай.
  Нина разливала заварку по чашкам, углубившись в раздумья на тему того, как ей жить дальше, когда на кухне, наконец, появился Царев, с ее розовым полотенцем обернутым вокруг бедер.
  - И мечты воплотятся в жизнь, - вздохнул он, опершись рукой о косяк.
  Корсакова вздрогнула от неожиданности и повернулась к нему, натыкаясь взглядом на обнаженную широкую грудь.
  Черт! А при свете дня он еще красивее... От этого как-то не легче.
  - Тебе идет, - грустно усмехнулась Нина, указав на полотенце, и вернулась к своему занятию. - Будешь чай?
  - Все, что предложишь, - протянул Олег, подходя к ней сзади.
  Его теплые руки легли на ее бедра, приподнимая пальцами ткань футболки, а губы прижались к волосам.
  - Это самый сногсшибательный наряд, который я на тебе когда-либо видел, - прошептал он.
  Нина судорожно выдохнула, четко ощущая дрожь, пробежавшуюся по всему ее телу, но, собрав волю в кулак, все же повернулась лицом к Олегу, решительно глядя на него. Его голая грудь упорно мешала концентрироваться, но Нина сумела произнести:
  - Послушай, Олег. Я не хочу, чтобы ты думал, что теперь ты что-то должен, или что я буду от тебя чего-то ждать. Все было чудесно, и я ни о чем не жалею, и совсем не хочу, чтобы ты чувствовал себя неловко. К тому же, нам еще работать вместе... Так что, если тебе нужно уйти, а ты не хочешь меня обижать, не думай об этом. Все в абсолютном порядке. Я в порядке. Иии... В утешении не нуждаюсь. Вот.
  Нина нацепила профессиональную улыбку, которая всегда была у нее наготове - искреннюю выдавить не получалось.
  Олег, не перебивая, выслушал ее, внимательно глядя в глаза. И как только она умолкла, кивнул, поджав губы.
  - Так, - вздохнул он. - Ты закончила? - Нина растеряно кивнула. - Хорошо. А теперь, послушай меня, - Царев поставил руки на стол, по обеим сторонам от Корсаковой, заключая ее в ловушку. Решил применить психологический прием, негодяй: - Неужели ты полагаешь, что после сегодняшней ночи, я от тебя вот так запросто уйду, а потом буду делать вид, что ничего не произошло?
  - Ну, я...
  - Неужели ты полагаешь, что после полугода ожидания момента, когда я смогу, наконец, пробиться сквозь твою стену, я вот так запросто смогу отказаться от этого?
  - Но...
  - Неужели ты думаешь, что я вот так запросто откажусь от тебя, Корсакова? - усмехнулся Олег, а Нина только открыла рот, не сумев вымолвить и слова. - Значит, план такой, - выпрямился Царев, взял чашку с чаем и вложил ее в руки опешившей Нины. - Я сейчас к издательству, забираю свою машину, потому что - при всем моем уважении - в твоей игрушке ездить просто невозможно. Потом к себе, переоденусь, и через пару часов заеду за тобой. Поедем куда-нибудь, прогуляемся.
  Нина открыла было рот, но Олег тут же поцеловал ее и предупредил:
  - Возражения не принимаются. - Он взял свой чай, сделал глоток, а потом, будто мимоходом, спросил: - А они есть, кстати?
  - Нет, - моментально ответила Корсакова и спрятала улыбку за чашкой.
  - Хорошо, - Царев снова поцеловал Нину, но на этот раз медленно и сладко. - Все, я пошел. А то план резко поменяется, и следующим пунктом назначения станет твоя спальня... Или вот, кухонный стол, к примеру.
  - Я не против, - хихикнула Нина.
  - Корсакова, - прорычал Олег, притягивая ее к себе, а затем усмехнулся, разглядывая ее спутанные волосы. - Какая же ты... не снежная королева. Совсем.
  Он все же нашел в себе силы отпустить Нину и приступить к выполнению намеченного плана, на прощание поцеловав ее распухшие губы.
  А Нина осталась стоять возле захлопнувшейся входной двери с несмелой, но радостной улыбкой на лице... И, может быть, она не знала точно, как будет жить дальше, но была уверена - сейчас она настолько живая, какой еще никогда не была.
  И даже потраченные три года, приведшие ее в сегодняшнее утро, стоили того. Определенно стоили.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"