Аннотация: Рецензия Павла Виноградова на пронзительное произведение Алевтины Варавы "Николь".
Павел Виноградов
Одна дома
Рецензия на повесть Алевтины Варавы Николь
Автор предварила маленькую повесть уведомлением: В этой короткой истории всё совсем не так, как кажется... Да, несомненно, часть читателей до конца останется в неведении относительно главного посыла сюжета и испытает шоковый вау-эффект от финала. Однако думаю, всё-таки опытные читатели или зрители произведений на подобную тему довольно быстро догадаются, что, собственно, происходит, сразу вспомнив похожие по сюжету вещи. Например, рассказ Рональда Дункана Когда мы, мёртвые, пробуждаемся или фильм 2001 года Другие с Николь Кидман в главной роли, где странное семейство из матери и двоих детей, ожидающих возвращения с фронта отца и мужа, живёт в доме, наполненном теми, кого зрители сначала принимают за призраков. Вот в этом фильме истинный мрачный смысл происходящего раскрывается ближе к концу и действительно остановится неожиданным.
Повесть Николь столь острым драматизмом не обладает, однако в ней немало и своих привлекательных сторон. Она напоминает пронзительно грустные сказки Андерсена о несчастных больных детях - породившие массу последователей, в том числе и в отечественной литературе. Бедная девочка, лишённая из-за болезни способности общаться со всеми близкими, кроме таинственного дедушки в дальней комнате дома, мучительно пытается наладить контакт с матерью.
Вообще-то, повесть и начинается с переживаний главной героини по этому поводу. И тут, как мне кажется, содержится небольшая композиционная ошибка: для структуры произведения гораздо выгоднее было бы начать с какой-то конкретики, например, с обстоятельств болезни героини - чтобы сразу ввести читателя в курс дела, а дальше уже разворачивать экспозицию с внутренними переживаниями ГГ и её странной отдалённости от близких. Иначе читатель может запутаться, впасть в недоумение и заскучать уже на первых абзацах.
Из других недостатков следует упомянуть слишком уж взрослые рассуждения и манеру выражаться восьмилетнего ребёнка, от имени которого идёт повествование.
Хотя Николь и заявляет: Я же не могу быть всегда рассудительной и справедливой. Мне только восемь. Я - маленький ребёнок , - слова, вроде, трансформировалось или намерение наябедничать на мать по телефону в службу опеки вряд ли уместны в её внутреннем монологе.
Впрочем, всё это легко снять, избежав в тексте слишком сложных слов и декоративно стилизовав его под детскую речь. А в остальном подобная взрослость может быть обоснована тяжёлой ситуацией, в которой пребывает героиня, заставившей её слишком рано задаваться вопросами не по возрасту.
В целом же эта печальная трогательная история выглядит очень привлекательно, героиня вызывает острое сочувствие, а к финалу - истинное сострадание. Прекрасно переданы терзания девочки, которая может лишь наблюдать своих близких, видеть, как мать сначала горюет, а потом, понимая, что жизнь для неё продолжается, пытается как-то её устроить, находит мужчину и постепенно удаляется от своего ребёнка.
Хорош, хотя и, на мой взгляд, не слишком тщательно прописан, образ дедушки, который гораздо раньше героини оказался в такой ситуации и становится её единственным другом, наставляя её в правилах нового существования.
Стиль повести тоже следует похвалить - он лапидарен и лишён искусственных красивостей, но лёгок и достаточно ясно выражает авторский замысел. Так, на мой взгляд, и следует писать подобные вещи. Мелкие огрехи правописания, вроде лишних запятых кое-где, или написания имени Дороти с удвоенной р , незначительны.