Равномерно течет время, а мы лишь слегка возмущаем его. И просыпаясь
каждым утром очередного, безнадежно дождливого дня, мы вечно силимся
ускорить время, чтобы исчезла, наконец, эта персональная ползучая
пелена, повисшая над нами.
Но тщетно. Каждый день -- наш день, и каждый дождь -- наш дождь. И все
мы, всегда одинаково, вынуждены танцевать один и тот же замедленный
танец; и каждый сам сочиняет мелодию, и у всех -- одна.
Только и это -- ложь. Твое тело -- не мое тело, и твоя музыка -- не
моя музыка, и ты как я, но я -- не ты. Не ты. И сплетенные общими
движениями (у каждого -- свои) и общими каплями, стекающими по лицу (у
каждого -- свои), мы лишь потому и можем двигаться вместе, что никого
не видим, кроме себя, и никого не слышим, кроме себя; и медленно
выгорая в одиноком танце, не корчимся от чудовищного диссонанса
движений и мелодий. Мы всегда только мы.И в этом, быть может, наше
спасение.
А может -- наше отчаянье.

...Но полно, полно!..
Придет день и придет тепло... И проснувшись однажды утром, мы вдруг
зажмуримся от неожиданного солнца в окне. Уже почти потерянного, почти
забытого... И случайно улыбнувшись новой надежде и новой музыке, мы
начнем новый танец (опять с самого начала-- но это уже не будет
страшно) и, двигаясь, на миг задохнемся, счастливые, покорные, сильные
в свежих холодных и греющих объятьях полной жизни.

...И город проснется; и будет прозрачный и чистый. И улицы проснутся,
и будут широкие и ясные, как глаза, смотрящие на них. Мостовые станут
гладкие, сухие и светлые... И только местами, там где шершавей и ниже,
исчезающей памятью прошлого будет мокро чернеть асфальт.
...И так -- до следующего дождя...


Город.
       Город.
              Слишком
                      много неба.
Верба...
         Ветром всклокочена.
                             Шорох
                                   белый.
         Над крышами
Отточенные мосты.
Вера...
        Порох
              поющей ночи.
                           Сколько
                                   услышано?..
Кончено!..
           Только
                  Ночи пусты.
Много?
       Вздор.
              Мало
                   очень.
У ног
      устало
            вода
                 играет.
Током
      иногда
             трамвая
                     звонок
Сбоку
      по рельсам
                 убегает
Продребезжало --
                 -- и наутек.
Весь.
      Весь в никуда.
Холодно?
         Холодно в мае?
     Да.
         В мае.
Замерзли рельсы.
                 Бегут.
Откуда?
        Куда?
              Не знаю.
И даже не знаю,
                здесь ли
Разорван жгут
              жил
                 в  железе дорог.
Старая песня:
              словно не жил.
                             Путь одинок.
              Путь.
         Иду.
              Почти в никуда
Серой
      шпалерою зданий.
Сетью на грудь
               в небесах --
                            -- провода
И птица.
         И крылья каменные.
Поймана.
         Падает.
                  И даже не пасть никогда!
         Снова спокойно.
                  Тихо.
Музыкой гаснут звезды.

Зарею по краю --
                 дрожащее утро.
Мелодиям тускло,
                 тесно.
Под простынью крыши
                    -- распростанная
                                      снежность уюта.
Раздетые грезы.
                Остывают.
                          -- И это известно!
Все вроде известно.
                    Известно и просто.
           Пусто.
                  И только --
-- Слышишь?
            Опять минута
И утра радость
               горит улыбкой
Чуть сонной, сонной...
А ветер звонкий.
                 Окно открыто.
И зыбко-рьяной
               игрой ребенка
Смешная шалость,
                тепло,
                       влюбленно:
-- Ведь солнце встало!
     Ведь солнце, солнце!..

11 май 85