Великий князь Вадим Георгиевич, зябко поёжился от внезапно налетевшего порыва северного ветра... ничего не поделать, от такой напасти никто не застрахован в этих краях даже в середине лета... и посмотрел на хмурое, затянутое серой пеленой облаков небо. В Подмосковье такая пасмурная погода стояла осенью, и то большую часть сентября с последними погожими деньками, неизменно скрадывало мимолётное бабье лето. Здесь же, как говорили местные: "три месяца в году холодно, а остальные очень холодно".
Царевич вдохнул прохладный воздух и тут же выдохнул его обратно, наблюдая, как заклубилась едва заметная мутно-белая пелена пара. На улице было "свежо". Запахнув воротник поплотнее и сунув начинавшие зябнуть руки в карманы тёплой куртки, он устремил свой взор на царящую вокруг предстартовую суету.
Несмотря на повышенную секретность "мероприятия", на него прибыла весьма представительная компания из должностных лиц и специалистов от различных ведомств, так или иначе связанных с российским космическим проектом. Всю эту разношерстную публику пришлось возглавить ему самому.
Вадим Георгиевич невольно поморщился. Кто ж знал, что чуть больше месяца назад - 29 апреля 2059 года, деду - Его Императорскому Величеству Вадиму Александровичу... или, как его ещё величали Вадиму Первому Смелому... взбрело в голову передал бразды правления и титул императора своему сыну Георгию. Ладно бы ещё родоначальник династии Бергиных-Романовых был при смерти, так нет, совсем наоборот! Седина в бороду - бес в ребро! Сбагрил сыну все дела родственникам и укатил на юга со своей тридцатидвухлетней секретаршей Ритой, годящейся ему уже не в дочери, а скорее - во внучки.
Хотя, можно ли судить деда строго? Ведь бабушка... Анна Владимировна - его бессменная супруга на протяжении сорока трёх лет, оставила этот мир пять... да нет, уже без малого шесть лет назад, уйдя из жизни от столь часто распространённого у женщин рака молочной железы. От этой напасти её не смогли защитить ни современные методы лечения, ни дорогие чудодейственные лекарства, ни искусство светил медицины. Что лишний раз доказывает, что все мы смертны - и цари, и министры, и священники и простые работяги, и никого не минет чаша сия.
Во время тяжелой болезни жены и более двух лет после её кончины дед чуть ли не двадцать четыре часа в сутки уделял работе, пытаясь развеять горькие мысли с помощью трудотерапии, но затем махнул на всё рукой. Правильно, он теперь купается в море, загорает на пляже, а в промежутках попивает любимый сухой херес, да развлекался с шикарной блондинкой Ритой... пардон, верной и преданной секретаршей Маргаритой Сергеевной... Блин! А ты тут мёрзни, без внутреннего подогрева, и дрожи, как осенний лист на ветру!
Царевич в сердцах сплюнул. А потом, воровато заозиравшись, как нашкодивший школьник, поспешил стереть ступнёй свои "художества". Всё-таки плеваться в такой день, тем более перед запуском, - плохая примета, ведь именно он был руководителем российской космической программы и министром сельского хозяйства.
Полный абсурд? Все вопросы к деду. Он отчего-то считал... возможно и вполне справедливо... что наследнику престола, чтобы управлять великой державой достаточно научиться сносно руководить её сельским хозяйством.
Переводя то, что он в назидание сказал тогда сыну на литературный язык слова, получилось бы следующее: "Если, сынок, ты с этим... бардаком управишься, то и правление державой тебе будет по плечу".
Так уж повелось в России с незапамятных времён, что многострадальное сельское хозяйство, всегда было "в загоне". И при коммунистах, и при демократах, да и ныне, что греха таить, не блистало особыми успехами, так как требовало значительных финансовых затрат на технику, удобрения, мелиорацию, и так далее, и тому подобное. А денег этих державе из-за массовых разрушений и затяжного экономического спада, катастрофически не хватало.
Мало того, так ещё "в довесок" на хрупкие плечи Вадима Младшего (старшим в семье считался Вадим Александрович) рухнул и космос. А куда деваться? Отец стал царём, дед "вышел на пенсию", младший брат - в армии. Да и не служи он, всё равно по молодости лет курировать секретную программу государственного значения Сане никто б не доверил. Вот и привалило это счастье Вадиму, как сказал бы Пётр Великий, "понеже иных знающих под рукой не было".
Знать бы ещё, как поведёт себя инопланетный звездолёт!
Вся эта история началась 21 мая 2057 года, когда на Тибете, где Россия после победоносной войны с Китаем держала усиленную казачью дивизию из Калмыцкой и Бурятской бригад, как это всегда бывает совершенно случайно, был найден космический корабль неизвестного происхождения. Очевидно, этот летательный аппарат был весьма древним, хотя учёным так и не удалось до настоящего времени точно определить его возраст. Уж очень не совпадали их результаты датировки, полученные разными методами. Что не вызывало сомнений, так это внеземное происхождение корабля и возраст не менее двух тысяч лет.
Но эти исследования проводились уже на территории России: в Москве, где в основную роль играли Институт космических исследований (ИКИ) Российской Академии Наук и Государственный космический центр имени М.В. Хруничева, и в Красноярске где находился сравнительно молодой Космический институт высоких технологий, открытый в 2008 году при Сибирском аэрокосмическом университете. Следуя Высочайшему приказу в вышеперечисленных НИИ к приёму инопланетных артефактов готовились специальные помещения и целые корпусы с повышенным уровнем секретности. Но прежде, чем начать изучение объекта в лабораториях и на стендах, необходимо было его туда доставить. А перетащить эту "дуру" длинной более 65 метров и почти 37 в ширину целиком было невозможно, в результате корабль пришлось аккуратно демонтировать и перевозить по частям. На работы по разборке и транспортировке "НЛО" ушло почти два года.
При изучении чужого звездолёта наибольшее внимание было уделено двигателям, которые хорошо сохранились и, возможно были рабочими, в отличие от повреждённой носовой части и покорёженной во многих местах обшивки. Видно кораблю крепко досталось, знать бы - при падении или в бою с неизвестным врагом.
К сожалению, о его системах управления так ничего определённого узнать не удалось. Сколько ни бились над этой загадкой учёные из ИКИ и Российского научно-исследовательского института космического приборостроения, они не продвинулись ни на шаг, до того чуждыми современным земным технологиям оказалась начинка летательного аппарата. Осталось непонятным даже то, использовались ли здесь электротехника и электроника, или же цепи управления работали на совершенно иной основе, недоступной пока человеческой цивилизации.
Пока продолжались демонтаж и перевозка отдельных частей корабля на территорию России, высочайшим приказом Его Величества для руководства всеми работами по инопланетному объекту была создана специальная комиссия, объединившая ведущих специалистов по ракетной технике, которую возглавил Георгий Вадимович, тогда ещё Наследник Цесаревич.
Одним из первых принятых комиссией решений - было разобрать и тщательно изучить один из шести двигателей инопланетного корабля. Как выяснилось в результате проведённых исследований, представлял он собой импульсный термоядерный ракетный двигатель (ИТЯРД), который земным учёным-физикам был известен, поскольку нечто похожее предлагалось в своё время для межзвёздного автоматического зонда "Дедал", хотя так и не было воплощено в жизнь.
Принцип работы двигателя строился он на инерциальном термоядерном синтезе. Облучённые пучками релятивистских электронов впрыснутый в камеру реактора порошок из замороженного гелия-три, облитый "глазурью" из дейтерия, вступал в управляемую термоядерную реакцию. Полученные в результате продукты горения, вырываясь из сопла, создавали реактивную тягу в тысячи раз большую, чем у земных ракетных химических двигателей. Во время синтеза электроэнергия для генерации новых пучков электронов бралась из самой камеры сгорания индукционными соленоидами.
Однако, несмотря принципиальной идентичностью, внеземной двигатель имел ряд существенных конструктивных отличий. После "разогрева" реактора "легкозажигаемыми" изотопами водорода - дейтерием и тритием, дальнейшее выделение тепла шло уже за счёт "сжигания" твёрдых гидридов лития-шесть. При этом "вброс" лития и "поддув" гелия происходил ближе к соплу, чем "вспрыск" дейтерия с гелием, что, видимо, обеспечивало большую полноту сгорания. Судя по расположению "форсунок", подача топлива осуществлялась по спирали и закручивалась электромагнитными полями, что, очевидно, также увеличивало КПД двигателя, а значит такие его характеристики, как тягу и удельный импульс.
С такой техникой можно было покорить просторы не только Солнечной системы, но и вселенной.
Параллельно с изучением теоретических основ работы найденных двигателей, происходило и их прикладное техническое обследование. Для этого один из двигателей был разобран и тщательно изучен специалистами научно-производственных центров (НПЦ) "Салют" и "Сатурн", после чего было решено приступить к изготовлению его точной копии.
Тем временем учёные приступили к испытаниям отданного им "на растерзание" инопланетного двигателя, которые с высочайшего согласия Наследника Цесаревича было решено провести в два этапа: предварительный (с наземной "отработкой" всей двигательной установкой в сборе) и заключительный (лётные испытания на борту космического корабля, включавших запуск, орбитальный полёт вокруг Земли и посадку на космодром в беспилотном режиме).
Ещё не был закончен демонтаж и перевозка внеземного "НЛО", ёще специалисты ломали голову, на каком ракете-носителе будет производится монтаж и лётные испытания инопланетного двигателя, а в "столицу" одного из самых закрытых мест России - маленький городок со смешным названием Белушья Губа, 18 июня 2057 года прибыла первая партия учёных и инженеров, которым предстояло выбрать подходящее место для монтажа испытательных стендов.
Столь отдалённая точка - Центральный полигон Российской Федерации, расположенный на архипелаге Новая Земля, был выбрана местом проведения испытаний "инопланетного монстра" не случайно. Были специалисты, которых подобный вариант совсем не радовал. Они считали, что нет никакого смысла тащить "бандуру" в такую дальнюю даль, когда ещё в 1984 - 1986 годах в Советском Союзе была создана стендовая база для отработки составных частей, узлов и агрегатов системы "Энергия" - "Буран", включавшая в себя 189 стендовых установок. Основная экспериментальная база этой "махины" группировалась в Центральном научно-исследовательском институте машиностроения (ЦНИИМаш), научно-производственном объединении "Энергия", на Самарском заводе "Прогресс", в НПО "Южное" в городе Днепропетровске и московском Научно-исследовательском институте химического машиностроения (НИИХимМаш), испытательные стенды которого располагались в Подмосковье в городе Загорске (ныне город Сергиев Посад). Все эти объекты были гораздо ближе, чем бо?льшую часть года покрытый льдом и снегом далёкий архипелаг.
Кроме того, противники "дальнего странствия" внеземного "артефакта" на Новую Землю считали, что за долгие десятилетия использования единственного на всю Россию ядерного полигона, на нём скопилось "несметное" количество радиации, а последующее же применение "грязного" двигателя, получившего изрядную порцию вредного излучения, на космическом корабле будет крайне нежелательно и опасно для экипажа.
Однако великий князь Георгий Вадимович с ходу отмёл эти возражения, в чём с ним был полностью солидарен его венценосный родитель, по той причине, что здоровью исследователей на полигоне ничто не угрожало в случае их надёжной защиты и неуклонного соблюдения всех инструкций и правил техники безопасности. А для двигателя было проще и дешевле смастерить свинцовую или какую-либо иную рубашку. Отец и сын вполне справедливо считали, что прикрыть "образец" от попадания радиации будет проще и дешевле, чем потом строить новый научно-исследовательский центр, ибо на месте предыдущего в случае неудачи кроме внушительного "котлована" ничего не останется. Это может обернуться бо?льшими потерями, не считая сотен, а, может, и тысяч человеческих жизней, которых ни за какие деньги не вернуть.
Уже через три недели Белушью было не узнать. Если раньше посёлок напоминал лежащего в коме больного старика, в котором жизнь лишь теплилась, а давшие клятву Гиппократа врачи, не могли его добить, чтоб бедняга больше не мучился, то теперь всё было иначе. После почти ста лет забвения в городке кипела жизнь, и его бургомистр Веньямин Иванович Кононов, искренне радовался, глядя на "высадку десанта".
Тем временем из пелены тумана, которая с утра никак не желалала рассеиваться, "вынырнули" два десантных корабля. С тихим урчанием, подойдя к самой кромке берега, они откинули многотонные железные "сходни" и из их чрева "чудовищ" стали выползать, шлёпаясь прямо на мелководье, вездеходы-амфибии морской пехоты с разными грузами, сверкающие красными и оранжевыми крышами совсем новые бульдозеры и другая техника. Некоторые из этих "каракатиц" отставной генерал Кононов видел первый раз в жизни.
Затем машины и механизмы, выстроившись гуськом, уверенно двинулись, кто своим ходом, а кто на прицепе, по уже наезженной колее в сторону растущих, как грибы, здоровенных ангаров "камуфляжной" раскраски, которых рядом с посёлком уже было "налеплено" целых шесть штук, а рядом строилось ещё пять таких же разной степени готовности.
В самом городке тоже кипела работа: выгруженная техника"самозабвенно" крушила старые кирпичные постройки, оставшиеся ещё с советских времён. Раньше до них всё руки никак не доходили. Вот и стояли они немым укором, глядя "глазницами" пустых оконных проёмов, как руины Сталинграда.
Глядя на то, как оживает полигон, Веньямин Иванович, был по-настоящему счастлив, и его сердце птицей рвалось из груди в небесную синь. Этой земле он отдал почти двадцать лет своей жизни. Но и дослужившись до полковника и выйдя в отставку с чином генерал-майора, он так и не покинул своё "детище", оставшись уже "на гражданке" главой администрации вверенного ему "хозяйства",
Царившая вокруг суета со всей очевидностью подтверждала, что его жизнь, проведённая на этом унылом, почти безжизненном куске суши, где он пытался сохранить эту "грёбаную, никому не нужную рухлядь"... как заявил ему один деятель... прошла не зря.
Веньямин Иванович горестно вздохнул. Как назло с утра разболелись ноги, всё-таки пятьдесят пять "стукнуло". Годы брали своё, а дел у него было невпроворот. В глазах защипало, может от порыва злого северного ветра, а может по иной причине, и генерал, смахнув с глаз скупые слезинки, "воровато" оглянулся по сторонам, не заметил ли кто его "расстройства чувств". Не хватало, чтобы подчинённые "застукали" своего сурового "батю" за таким "постыдным" занятием. Поэтому он поспешно покинул холм, с которого периодически "обозревал владенья свои", любуясь "вторым пришествием" на полигон, и быстро, потопал к "конторе", поскольку дел у него просто море. Даже не море, а целый океан.
Пока подготовка к испытаниям инопланетного двигателя на Новой Земле шла своим чередом, необходимо было подобрать для него подходящий носитель.
Закрытый конкурс продолжался более пяти месяцев. Лучшим был признан проект Ракетно-космической корпорации "Энергия" имени С.П. Королева, которая как всегда оказалась впереди своих основных конкурентов - научно-производственного центра имени М.В. Хруничева и научно-производственного объединения (НПО) "Молния". Специалисты РКК предложили установить "внеземного монстра" на созданный ими ранее межпланетный корабль "Бриг", первый лётный образец которого, успешно прошёл беспилотные испытания на космодроме "Байконур" семь лет назад - 23 мая 2051 года. Однако уже в следующем году из-за недостатка финансовых средств успешно начатую космическую программу пришлось заморозить на долгие годы. А прошедший проверку российский "челнок" весной 2053 года был отправлен на аэродром в городе Жуковский Московской области, где впоследствии использовался в лётно-испытательном институте (ЛИИ) имени М.М. Громова для подготовки лётчиков-испытателей перед полётами в космос. Таким образом "отправленный на заслуженный отдых" "Бриг" должен был повторить судьбу печально знаменитого "Бурана", построенного ещё в советское время, однако капризная злодейка-судьба распорядилась иначе.
Согласно доклада генерального конструктора и президента РКК "Энергия" Михаила Самойлова, находившийся в Жуковском космический корабль имел полётную готовность около 81 - 86 процентов и после ряда доработок был вполне пригоден для предстоящих испытаний. Что самое главное, использование уже готового летательного аппарата более чем на половину сокращало общие расходы на научно-исследовательские, опытно-конструкторские и иные подготовительные работы.
На Новой Земле тоже не сидели сложа руки. Строители управления специального строительства (УСС) "Северспецстрой" при Спецстрое России и монтажники Федеральных государственных унитарных предприятий ЦНИИмаш и НИИхиммаш быквально "жилы рвали", чтобы установить два вертикальных стенда для испытаний: первый - "голого" двигателя "на тягу", где тому задавали нагрузку при взлёте, второй - всей двигательной установки "в сборе". Они надеялись если не завершить работы, то хотя бы установить опоры и залить фундамент, ведь короткое полярное лето в самом разгаре. Даже сейчас капризная вечная мерзлота давала о себе знать, а что будет через пару месяцев, когда начнутся заморозки и выпадет первый снег, не говоря уж о зиме, когда в сорокоградусные морозы с гор скатывается Новоземельская боpа.
Пока строители закладывали бетонные "подушки" на сваях, монтажники уже собирали металлические рамы, чтобы затем приварить их к стойкам. Тем временем вокруг обоих стендов сооружали по коробу, которые должны были укрыть в лютые морозы сами установки, приборы и аппаратуру. Уже сейчас коробки в три стены без крыши успели взлететь на высоту двадцати метров, получив от какого-то остряка прозвище "две сорванные башни".
Сами стендовые установки, чем-то напоминали стулья на четырёх ножках, у которых вместо сидений были бетонные "подушки" для гашения реактивной струи, вырывающейся из сопла двигателя. "Сиденья" возвышались над поверхностью земли, чтобы при работе стенда не разогревать вечную мерзлоту, иначе частые промерзания-оттаивания этого капризного грунта могли деформировать металлоконструкции и разрушить бетон. На месте "спинок" располагались мощные кронштейны, на которые предстояло установить инопланетный двигатель.
К 16 октября 2057 года, когда "артефакт" было доставлено на Новоземельский полигон, строители уже закончили все необходимые работы. Теперь настала очередь монтажников и испытателей "няньчиться" с этим "порождением чужого разума".
Пока создавалась стендовая база на Новой Земле, другие службы "приводили в божеский вид" межпланетный корабль. Он был изъят с места предыдущего базирования на аэродроме в Жуковском и доставлен на лётно-испытательную базу научно-производственного центра имени М.В. Хруничева на космодроме "Плесецк", где его основательно почистили, вскрыли все съёмные панели, "расурочили" двигательную установку и "выбросили" старый двигатель, чтобы заменить его на инопланетный. Вся старая облицовка корабля и его металлоконструции были подвергнуты полной дефектоскопии. Та же "незавидная участь" постигла и все системы и агрегаты "Брига", при этом подавляющая часть деталей, узлов и приборов, несмотря на их пригодность, беспощадно выбраковывалась и заменялась на новые. Летательный аппарат был полностью "разут" и "раздет", а затем снова "облачён" уже в новую "одежду" и "обувь". За этими приготовлениями прошли все осенние и зимние, а также и добрая половина весенних месяцев.
Что касается конструкции самого корабля, то "Бриг" представлял нечто среднее между "огромным" самолётоподобным "Бураном" и "мелкой" усечённо-конической "Русью", своей утюгообразной формой походя на так ни разу не отправившийся в полёт корабль "Клипер". Однако, в отличие от предшественника, длина которого составляла около 10 метров, диаметр - около 3,5 метра, а стартовая масса - 14,5 тонны, "Бриг" имел более внушительные габариты. Его версия "Бриг-М" с внеземным "монстром" в качестве двигателя, имела длину 27,3 м, стартовую массу немногим менее 98 тонн, из которой на полезный груз приходилось чуть более 72, так как в конструкции корабля отсутствовали промежуточные ступени и топливные баки одноразового использования. Кроме того, этот "утюг" имел два раздвижных крыла, длиной 4,2 м каждое, конструкция которых была разработана РКК "Энергия" в сотрудничестве с ОКБ "Сухого" и ЦАГИ. Эти крылья обеспечивали "Бригу" возможность аэродинамического маневра в пределах 1500 - 2000 км и горизонтальной посадки на аэродром с использованием колесного шасси, как простому самолёту.
Этот летательный аппарат был пригоден не только для того, чтобы провести испытания "позаимствованного" у инопланетян двигателя при взлёте, орбитальном полёте вокруг Земли и спуске, но и благополучно вернуть его обратно для последующего изучения.
Местом старта "Брига-М" должен был стать космодром "Плесецк" в Архангельской области, который раньше использовался только для запусков спутников различного назначения и баллистических ракет. Этот выбор был сделан не случайно, хотя рассматривались и другие варианты: космодром "Восточный" в Амурской области и "Байконур" в Казахстане. Однако, "Восточный" жестоко пострадал во время недавней войны, а "Байконур" имел иностранное происхождение, а наличие множества "лишних глаз" было абсолютно неприемлемо.
Дело в том, что, новый модернизированный вариант "Брига" отличался от предшественника тем, что совсем не имел ракеты-носителя. Обсуждались разные варианты, как скрыть такое, сразу бросавшееся в глаза отличие. Как вариант, предлагалось "добавить" к кораблю по старинке ракету "Протон-Ф" для вывода того на орбиту, а дальше пусть "НЛО" летит "своим ходом". Другая возможность: присоединить к "Бригу-М" тот же самый "Протон", но пустой, без горючего, как балласт, только для маскировки. Однако оба эти варианта, как и прочие, ещё более экзотичные и менее осуществимые, были отвергнуты из-за своей дороговизны и сложности исполнения.
Ведь какая перед учёными и инженерами стояла задача: создать межпланетный корабль нового поколения с мощным двигателем, так чего ради "огород городить". Вот он - маленький и компактный, без всяких ракет-носителей "одноразового пользования", без десятков тонн горючего, которое нужно сжечь, чтобы вывести его на околоземную орбиту, а потому и испытывать его следовало без всяк "прибамбасов". Только спрятать это "сокровище" от чужих взоров следовало получше, для чего затерявшийся в тайге "Плесецк" подходил больше всего. Зато посадку "Брига-М" наметили произвести на "Байконуре", на аэродроме "Юбилейный".
Как уже говорилось, испытания внеземного двигателя заняли всю осень и зиму, а также большую часть весны, и закончились только 23 апреля 2058 года. За это время этот инопланетный "артефакт" прошёл "пробу" "на огоне", как сам по себе, так и "в компании" со всеми необходимыми системами изготовленными на Земле, а именно: запуска, разгона, торможения, охлаждения, термостатирования, наддува, и многими, многими другими. То есть, всё что смогли придумать "дорвавшиеся до запретного" неугомонные учёные-испытатели, они с попавшим на Землю "осколком далёких миров" "сотворили".
26 апреля 2058 года "полуфабрикат" "Брига" был доставлен на лётно-испытательную базу НПЦ имени М.В. Хруничева на космодроме "Плесецк". На месте демонтированного старого двигателя был установлен инопланетный. При этом две группы "обычных" маневровых двигателей, объединённые в одну установку, остались почти без изменений. А контролировала всю эту сложную и дорогостоящую сеть агрегатов, приборов и устройств изрядно обновлённая электронная система управления, разработанная специалистами из Российского научно-исследовательского института космического приборостроения.
На окончательную подготовку "Брига-М" к испытательному полёту прошло чуть более тринадцати месяцев. За это время были установлен инопланетный термоядерный двигатель со всеми своими "контурами", произведены тотальная проверка и тестирование систем управления, и уже на 4 июня 2059 года были назначен старт летательного аппарата.
Такова была история "внеземного монстра", которая вспомнилась царевичу, пока он, стоя у входа в командный бункер и наблюдая царящую вокруг суету, размышлял о перипетиях своей судьбы.
А пока всё шло своим чередом... У дальней площадки, где предполагался запуск "Брига" сновали солдаты, загружая в стоявший рядом грузовик ящики со съёмными деталями, кожухами и крепежом, в то время, как офицеры и прапорщики в последний раз проверяли, не осталась ли какая "ненужная железяка" торчать на поверхности корпуса космического корабля.
Вдали, на почтительном расстоянии от пусковой площадки... всё-таки взлетала не обычная ракета, а "челнок" с термоядерным реактором... над тайгой, напоминавшей военный камуфляж из-за чередования сочной зелени хвойного леса, менявшей свой колер от светлых тонов до почти чёрных, с грязно-жёлтыми проплешинами от разлившегося гиптила и ржавыми вкраплениями упавших то там - то сям обломков летательных аппаратов, баражжировали два вертолёта с особо чувствительной аппаратурой, которые с разных ракурсов во всех подробностей должны были заснять запуск ракеты, чтобы было что потом изучать специалистами всех мастей.
Тем временем начальник космодрома генерал-майор Пётр Ильич Трегубов, его заместители и офицеры, рангом поменьше, уже с ног сбились, пытаясь "загнать" в убежище прибывшую на космодром высокопоставленную публику. Глядя на эту, неизбежную на всех ответственных мероприятиях лихорадочную суету, великий князь усмехнулся, вспомнив, какой накануне был похоронный вид у местных офицеров, и как осунулись их лица, когда он приказал выдать для протирки деталей специально доставленную для этого бочку спирта ярко-голубого, как оконный очиститель, цвета, совершенно непригодного к внутреннему употреблению. И, наоборот, как с плохо скрываемой радостью расцвели их физиономии, когда по его же приказу, им было выдано ещё полбочки уже "питьевой" жидкости "для непредвиденных расходов".
- Как же мало иногда нужно человеку для счастья, - подумал Наследник Цесаревич и, поёжившись от дуновения очередного порыва северного ветра, начал неторопливо спускаться по ступенькам в бункер.
А в это время доблестные офицеры дежурной смены, чтобы достойно отметить запуск "НЛО", как они успели меж собой окрестить "Бриг" с инопланетным двигателем на борту, уже доставали стаканы и накрывали стол. Доблестные воины ликовали, ведь они умудрились "добыть" "с барского стола" квадратную банку сочной заграничной ветчины, которая с буханкой солдатского хлеба представляла собой поистине "мировой закусон" к литру "шнапса" из "сэкономленных сырья и материалов".
Тем временем предпусковая суматоха улеглась, а весь личный состав и прибывшие гости разместились в надёжных убежищах. Космодром замер и все присутствующие, даже видавшие виды старожилы "объекта Плесецк", на миг затаили дыхание в преддверии исторического события.
Ровно в 11 часов по московскому времени в точном соответствии с графиком был произведён запуск космического корабля "Бриг-М", и первые 4 минуты его полёта ничем не предвещали грядущей катастрофы. В последствии исследователи, не раз просматривавшие записи видеокамер и электронных приборов, так и не смогли прийти к единому мнению, когда конкретно начался "разгон" летящего объекта. Кто-то называл время 11 часов 3 минуты и 22 секунды, кто-то даже 11 часов 4 минуты и 6 секунд. В конце концов, члены специально созданной для расследования обстоятельств досадного инцидента секретной государственной комиссии, всё-таки пришли к единому мнению, что неполадки в системе начались именно в этот промежуток времени - между 200 и 250 секундами полёта.
Сперва никто не заметил "сбоя" системы, хотя с самого начала скорость полёта космического аппарата превышала расчётную, но всё можно было списать на "погрешность" новой электронной системы контроля, специально разработанной для инопланетного двигателя специалистами из Российского научно-исследовательского института космического приборостроения, и в принципе не имевшей аналогов. Сотрудники центра управления всё также деловито следили за показаниями дисплеев. Высокие гости дружно пялились на изображение летящей ракеты с расположенной внизу специальной виртуальной пирамидкой со стремительно мелькавшими цифрами, отражавшими величину скорости, высоты и других параметров летящего объекта, транслировавшееся с новейшего голографического проектора - мерцающего цилиндра диаметром полтора метра и два триста - в высоту, установленного посередине комнаты незадолго до пуска. Тем временем офицеры дежурной смены, отметив удачный старт "космического странника", и уже начали разливать по второй... когда "небесный посланник" "заклинило".
На четвёртой минуте полёта, примерно через 200 секунд после старта, на высоте около 240 км "Бриг", скорость которого составляла к тому времени приблизительно 4400 м/с, без каких-либо дополнительных команд с Земли начал резко увеличивать ускорение. Пока офицеры-операторы доложили вышестоящему начальству, пока то искало способы ликвидации нештатной ситуации своими силами, стараясь "преждевременно" не сообщать высшему руководству о "досадном сбое", скорость космического корабля на 300 секунде полёта "зашкалила" за одиннадцать с половиной тысяч м/с, вместо запланированных 7500.
Через 6 минут и 45 секунд после старта начальник космодрома, уже мысленно начавший примерять на свои погоны ещё одну звёздочку, а теперь окончательно расставшийся со своими несбыточными надеждами, с похоронным выражением лица "тихим сапом", чтобы "не подымать паники" среди высокопоставленных гостей, собрал старших офицеров на экстренное совещание. А Наследник Цесаревич со своей свитой продолжал взирать на пустой мерцающий цилиндр голографа, который космический аппарат уже успел покинуть, так как автоматическая настройка угла поворота камер слежения никак ни успевала за стремительно разгонявшимся "объектом".
Вадим Георгиевич окинул взглядом помещение, чтобы найти генерала Трегубова и выяснить, в чём же, собственно, дело, неожиданно для себя обнаружил, что вокруг толпятся лишь московские гости из его сопровождения, а ни одного из офицеров космодрома не видно. Даже прибывшие на испытания технические специалисты и светила науки, отделившись от его свиты, разбились по разным углам комнаты на кучки, о чём-то подозрительно шушукаясь в полголоса. Окинув помещение недоумённым взором, царевич, в душе которого уже успели поселиться нехорошие предчувствия, нашёл взглядом начальника своей охраны - подполковника госбезопасности Александра Петровича Кирьякова. Тот стоял чуть в стороне от кучки кремлёвских гостей, выгодно отличаясь от этой растерявшийся публики своими спокойствием и невозмутимостью.
Поймав на мгновение уверенный взгляд серых глаз офицера, Вадим Младший слегка кивнул в сторону, "мол, дело есть". Оба без суеты отделились от кучки "москвичей", и сурового мимолётного взгляда даже одного из них, а тем более обоих, хватило, чтобы даже самые ретивые из "кремлёвской свиты", сунувшиеся было вслед за царевичем и его начальником охраны "притормозили на полном скаку".
- Александр Петрович, - с ходу, слегка приподняв левую бровь, как делал его отец, машинально выражая этим своё удивление, в полголоса начал Наследник, - не подскажите, куда подевался генерал Трегубов и все остальные.
- Идёмте, я провожу, - лаконично ответил Кирьяков, и оба двинулись по лабиринту коридоров в сторону кабинета начальника космодрома.
Их путь был извилист, но занял буквально несколько минут. Стоявшая при входе и в "предбаннике" охрана из двух смешанных пар офицеров космодрома и госбезопасности не посмела задержать великого князя и сопровождавшего его подполковника, когда они без стука стремительно "вломились" в кабинет генерала.
- ... точностью определить не представляется возможным, - быстро выдохнул последнюю фразу изрядно полысевший невысокий, крепкий, но склонный к полноте, полковник.
- Что там ещё за ..., - замер на полуслове генерал Трегубов, оборвал готовившуюся вырваться гневную тираду, заворожено глядя на вошедших через мерцающую пелену расположенного на длинном столе цилиндрического голографа чуть меньшего размера, чем в центральном "демонстрационном" зале. Рядом в такой же "немой сцене" застыли стоявшие по обе стороны небольшого прямоугольного стола офицеры, старшие - поближе, младшие по званию - "притаившись" за их спинами. Всех присутствующих, числом не менее дюжины, неожиданное вторжение царевича на мгновение повергло в такое же оцепенение, как появление грозного учителя застигнутых на "месте преступления" набедокуривших школьников. Но, лишь на мгновение.
- Может кто-нибудь из присутствующих объяснит мне, что происходит, - выступил вперёд Вадим Георгиевич, не желая продлевать и без того затянувшуюся сверх всякой меры неловкую паузу.
- "Объект" вышел из-под контроля, мы принимаем необходимые меры, - глухим, но твёрдым голосом, ответил начальник космодрома.
- И что мне прикажете докладывать Его Величеству? - задал "ключевой" вопрос Цесаревич, слегка приподняв левую бровь в непроизвольном "семейном" жесте.
- Полковник Сергеев доложите последние данные, - приказал генерал Трегубов ровным голосом, в котором человек искушённый, пожалуй, смог бы уловить нотки облегчения от того, что Наследник не стал переваливать на его плечи всю полноту ответственности за случившееся.
- Есть, доложить, - поспешно откликнулся, пряча в кулаке правой руки скомканный носовой платок, которым он до того протирал лысину, тот же полноватый офицер, который заканчивал фразу, когда царевич с подполковником ГБ ворвались в кабинет начальника космодрома, - На текущий момент времени 11 часов 20 минут, что соответствует 1200 секундам полёта, - полковник перещёлкнул пультом, зажатом в его левой руке, и цифры на пирамидке внизу голографического цилиндра высветились ярче, - "объект" развил скорость 35900 м/с и достиг высоты 9198 км. И ..., - офицер слегка запнулся, - его скорость продолжает возрастать.
Повисла неловкая пауза. Вадим Вадимович, до того молча внимавший словам полковника, повернулся к генералу.
- Связь с "объектом" потеряна, пытаемся её восстановить, - угрюмо проронил Трегубов на невысказанный вслух вопрос.
- В чём же причина "сбоя"? - задал ещё один каверзный вопрос царевич. Генерал опять замялся с ответом, молчали и офицеры. В наступившей гробовой тишине можно было бы услышать жужжание мухи или писк комара, если бы они тут водились.
- Хм, Хм, - раздалось тихое не то хмыканье, не то покашливание, и все разом обратили свой взор на худощавого, совсем седого, но ещё достаточно молодцевато выглядевшего офицера, стоявшего у стены справа от великого князя.
- Вы что-то хотите сказать, майор? - обратился к нему Цесаревич.
- Да, - чуть хрипловатым голосом выдохнул тот, бросив перед этим мимолётный взгляд на ещё более помрачневшее, хотя казалось бы больше некуда, лицо начальника космодрома. Как же - офицеры, минуя его, обращаются прямо к Его Высочеству!
- Майор Гришин, - продолжал меж тем невысокий офицер, - я хотел напомнить об отчёте по двигателю, о СЕКРЕТНОМ отчёте, - сделал он ярко выраженное ударение.
Царевич застыл с каменным выражением лица. В это мгновение ему понадобилась вся природная рассудительность и выработанная за много лет выдержка, чтобы не выдать охватившего его волнения и не накинуться сгоряча на присутствующих с расспросами. Не проронив ни слова, он пристально уставился на генерала суровым взором. Но Трегубов сам взирал на него в недоумении со слегка вздёрнутыми бровями и лишь мотнул головой, дескать - не знаю, не ведаю.
Многие, знавшие царевича лишь понаслышке, считали его "тугодумом", однако это было ошибкой. Как и отец, Вадим Георгиевич мог действовать быстро и решительно, однако, в силу своего характера, он всячески избегал скоропалительных выводов и поспешных решений, стараясь действовать рассудительно и осмотрительно. Бюрократическая машина, в недрах которой царевичу пришлось проработать не один год, научила его, что каждая, даже самая срочная, бумага должна сперва "вылежаться". Этому "золотому" правилу всегда следовал его бывший начальник, ныне покойный Иван Григорьевич Темрюков, на столе которого, в левом дальнем углу, всегда возвышалась стопка писем и директив, которые и "вылёживались" подобным образом. Когда же эта "Пирамида Хеопса", по его же собственному выражению, становилась на взгляд Ивана Григорьевича слишком большой, он "брался за дело", отправляя, не то, чтобы не читая, а даже не просматривая, стопку оказавшихся внизу "за давностью" бумаг "далее по инстанции" - прямиком в мусорную корзину.
Сейчас следовало действовать стремительно - "промедление было смерти подобно".
- Пётр Ильич, вы уже ЗАКОНЧИЛИ совещание? - с нажимом спросил царевич, "беря быка за гора".
- Господа офицеры, - обратился генерал Трегубов к подчинённым, сразу смекнув, в чём дело, - прошу занять свои места, - начальник космодрома взглянул на часы, там было 11 часов 37 минут, - в 11.50 доложите обстановку. Выполняйте.
- А вас, майор Гришин, - Вадим Георгиевич многозначительно взглянул на офицера, к которому обращался, - прошу остаться.
- Так о каком отчёте идёт речь, - "в лоб" спросил царевич майора, когда за последним из офицеров, включая и начальника его службы безопасности, которому срочно понадобилось "проверить периметр", закрылась дверь.
- О секретном отчёте по инопланетному двигателю, - с лёгким недоумением в голосе, как показалось Наследнику, спокойно, ничуть не "тушуясь", и в то же время, не подобострастно, ответил офицер. Несколько долгих, очень долгих мгновений, Цесаревич пытался заметить на лице собеседника хоть тень лукавства или нотку сарказма в его голосе. Но, видимо, это не была игра, или какая-то там хитроумная многоходовая комбинация с целью получения политических или материальных дивидендов в дальнейшем, так как выражение лица офицера казалось вполне искренним.
- А поконкретнее, майор, - раздражённо бросил Трегубов.
- Похоже, генерала всерьёз задело и то, что младший по званию так вклинился в разговор "сильных мира сего", и как он непринуждённо с ними держится, - подумал Наследник.
- Да, майор, через наши руки, - произнёс он вслух, кивнув в сторону генерала, - бумаг в последнее время прошло немало, - тон Вадима Георгиевича был немного небрежен, чтобы не выдать охватившего его волнения.
- В отчёте должно говориться о соображениях..., мм..., гипотезе, э... профессора Мясницкого или Мясковского, - слегка запинаясь и подбирая слова, продолжал офицер, - о том, что цепи управления этим "НЛО", - он слегка кивнул головой в сторону голографического цилиндра, - находятся в корпусе этой хреновины, то есть, я хотел сказать, - тотчас поправился майор, - этого двигателя.
При этих словах великий князь и генерал дружно уставились друг на друга в немом изумлении. И хоть они не проронили ни слова, даже неискушённому наблюдателю было заметно, насколько они поражены словами Гришина, но тот, казалось, не обратил внимания на мимику своих собеседников или не придал ей значения.
- Так выходит всё управление системой в руках какого-то инопланетного монстра, - одной фразой выпалил генерал Трегубов ту мысль, что с космической скоростью вертелась в голове Наследника.
- Часть систем сняли, - спокойно продолжал майор, - но, похоже, не те, что надо. Но тут я не специалист, - тут же уточнил Гришин, - здесь надо пытать этого самого... Мясниковского.
- А как вы узнали об этом отчёте, тем более секретном, - попытался уточнить царевич доставшуюся ему скудную информацию.
- Да, расскажите, майор, - сурово обронил генерал, - только не тяните "кота за яйца".
- Пять месяцев назад - в середине января - точнее можно узнать по документам, - всё тем же ровным голосом невозмутимо продолжал Гришин, не обращая внимания на резкий выпад Трегубова, - я был в командировке на БАЗЕ, чтобы изучить крепёж деталей и узлов..., - офицер замялся на мгновение, - так сказать "живьём".
- Так вы не офицер космодрома? - искренне удивился Цесаревич.
- Тогда как вы умудрились проникнуть на секретное совещание? - в свою очередь накинулся на майора генерал Трегубов, - У вас вообще-то есть допуск?
- Не знаю, как с допуском, а ПОДПИСКА у меня ПОЖИЗНЕННАЯ, - ничуть не "тушуясь" от неприкрытого генеральского раздражения, "отбрил" его Гришин. - Ведь именно я..., - тут он на миг чуть "застопорился", - не один, разумеется, нашёл эту ХРЕНОВИНУ в горах Тибета, - закончил офицер, смело глядя в глаза грозному начальнику космодрома.
- А-а, - протянул Вадим Георгиевич и дружелюбно улыбнулся, - так вот почему мне знакома ваша фамилия, а то всё никак не мог вспомнить, откуда мне её знать, - и царевич задумался наморщив лоб, видимо что-то вспоминая.
Лицо генерала, казалось, тоже слегка разгладилось и потеплело, когда он узнал, что майор не какая-то "зажравшаяся тыловая крыса", а боевой офицер, однако ситуации в целом это не меняло.
- Так как вы, майор, оказались на совещании? - воспользовавшись паузой, правда слегка ослабив "нажим", продолжал "гнуть" своё Трегубов.
- Меня туда вызвали, - с ноткой недоумения откликнулся Гришин.
- То есть, как это вызвали? - в свою очередь удивился генерал.
- Я подошёл к вашему заму по техчасти полковнику Васильеву, - продолжал майор, - вернее сначала это сделали двое гражданских, не знаю, откуда, ну, и я вслед за ними. Потом подскочил "взмыленный" капитан, передал почти шёпотом "Господа офицеры, прошу всех в кабинет генерала" и побежал дальше. Зампотех - в кабинет, я - за ним, никто мне ничего не сказал. Вот и всё, - закончил краткое повествование Гришин.
- Ну что за хрень... - возмутился Трегубов.
- Подождите, Пётр Ильич, - властно прервал его Цесаревич, - со своими подчинёнными будете разбираться потом. Продолжайте, майор.
- Так вот, учусь я в академии имени Можайского. Работа связана с применением титана и металлокерамики в ракетостроении, - лаконичными рубленными фразами продолжал майор, видимо понимая, что со всевозможными "лирическими отступлениями", он так никогда и не дойдёт до сути проблемы, - прибыл на БАЗУ...
- Имеется в виду база центра имени Хруничева, - перебил Гришина Наследник Цесаревич, пытаясь уточнить информацию.
- Да, - кратко подтвердил офицер, - Так вот, прибыл я на место, чтобы осмотреть корабль. Меня интересовал двигатель и его крепёж к металлоконструкциям..., - начал было объяснять офицер, но тут же оборвал сам себя, заметив всё более и более растущее нетерпение высокопоставленных слушателей. - А внутри технари по электронике как раз обсуждали этот отчёт.
- А вы к ним, майор, подкрались незаметно, - не удержался от того, чтобы вставить очередную, такую же солдафонскую, как и все остальные, остроту генерал Трегубов.
- Да я на них, может, и не обратил бы внимания, - слегка пожал плечами офицер, - но они разговаривали так громко, буквально орали друг на друга, и всё из-за этого, как его... Мясоедского.
- Это были военные специалисты? - попытался уточнить царевич.
- Нет, гражданские, по-моему, из института приборостроения... космического приборостроения, - тут же поправился Гришин, опережая очередной вопрос Цесаревича.
- И фамилий их вы конечно не знаете, - ухмыльнулся генерал.
- Понятия не имею, - откликнулся Гришин, - сами понимаете, документы они мне не показывали, да я и не спрашивал. Они своим делом занимались, я - своим.
- Пётр Ильич, вызовите сюда представителей из этого самого Космосприбора, - обратился царевич к начальнику космодрома, - пусть хоть они "прольют свет на это тёмное дело". У вас есть ещё вопросы к майору?
- Нет, Ваше Высочество, - откликнулся генерал, уже берясь за трубку внутреннего телефона.
- Тогда, майор, ПОКА можете быть свободны, - объявил свою волю Наследник.
- Есть, - попытался щёлкнуть каблуками майор, но движение выглядело лишь как пародия, на молодцеватую выправку, что вызвало невольную кривоватую усмешку Цесаревича.
Майор Гришин начал было разворачиваться к выходу, но тут вдруг неожиданно остановился.
- Ваше Высочество, разрешите вопрос, - неожиданно "выпалил" он, обратившись к Наследнику. И тот, уже успевший сделать пару шагов к генералу, остановился в пол-оборота, как вкопанный.
- Да, майор, - только и смог проронить царевич, уставившись на офицера, который и без того обрушил на его голову целый ворох проблем, требующих немедленного решения.
Генерал Трегубов, также, словно каменная статуя, застыл с телефонной трубкой в руке, ожидая, что ещё выдаст неугомонный майор.
- Ваше Высочество, я хотел узнать, почему ни при монтаже, ни при испытаниях, не было никого из флотских, - огорошил он вопросом своих собеседников, - они что - не допущены к проекту?
- А они тут при чём? - в недоумении вопросом на вопрос ответил генерал, хотя Гришин обращался к великому князю.
- Как при чём? - искренне удивился майор, переводя взгляд с генерала на царевича и обратно, - так ведь именно мореманы имеют опыт в ремонте и обслуге ядерных реакторов и систем.
- Это всё, майор? - вкрадчиво спросил царевич, словно опасаясь, что офицер в ответ выдаст на-гора ещё какую-нибудь "сногсшибательную идею".
- Так точно, Ваше Высочество, - "отчеканил" майор.
- А что вы делаете в академии Можайского? - чуть менее вкрадчиво задал следующий вопрос Вадим Георгиевич.
- Как что, учусь Ваше Высочество, - не скрывая своего удивления ответил тот.
- Да, похоже, вам не учиться, а преподавать там давно пора, - широко улыбаясь "подытожил" Наследник, - можете быть свободны, но далеко не отлучайтесь.
- Так точно, Ваше Высочество, - ответил майор, развернулся и вышел из кабинета.
- Пётр Ильич, так вы ничего не слышали об этом отчёте, - сурово попытался уточнить Цесаревич у Трегубова, когда за майором Гришиным закрылась дверь.
- Никак нет, Ваше Высочество, - по-уставному выдохнул генерал - первый раз о нём слышу, всё эта проклятая "секретность", - уже более расслабленно продолжал он. - Кому отвечать за запуск "объекта", ни черта не знают, - в сердцах воскликнул Трегубов, видно эта тема была для него наболевшей, - другие, - генерал кивнул в сторону закрывшейся двери, - по чужому головотяпству знают, что им не положено.
- Я тоже, ничего похожего не припоминаю, - вслух размышлял Наследник, - очевидно эти "спецы" перемудрили, решив "не нервировать" начальство... Но ничего, будет им "на орехи"! - грозно закончил он свою тираду.
Тут раздался негромкий, но настойчивый стук в дверь и, получив разрешение, в кабинет в сопровождении подполковника Кирьякова, вошли представители "проштрафившегося" Российского научно-исследовательского института космического приборостроения: маститый учёный, руководитель лаборатории доктор наук Арсений Игнатьевич Левченко и его более молодой коллега - кандидат наук Борис Алексеевич Сангурский.
Излишне пересказывать слово в слово ту "головомойку", которую закатил попавшим под горячую руку научным работникам Его Высочество, однако "виновникам торжества" удалось "выйти сухими из воды", поскольку они лично никакого касательства к пресловутому отчёту не имели и знали о нём лишь понаслышке от своих не в меру болтливых коллег.
Всё что удалось выяснить, царевичу с генералом Трегубовым в итоге этого "конструктивного диалога" сводилось к тому, что неизвестный учёный никакой не Мясниковский и не Мясоедский, а научный сотрудник... скорее всего - младший... Борис Местниковский, так и не защитивший пока диссертации из-за своих независимых суждений, не совпадавших с мнением руководства, не боящийся тем не менее, не смотря ни на что, "лепить правду-матку".
В 11 часов 56 минут по московскому времени Вадим Георгиевич в последний раз собирался с мыслями, раздумывая, что же сообщить отцу о создавшейся ситуации, когда зазвонил красный телефон экстренной связи. Больше в кабинете никого не было, и он поднял трубку,
- Я слушаю, отец, - произнёс царевич, не сомневаясь, что услышит по ту сторону кабеля суровый голос своего августейшего родителя. Так оно и вышло.
- Что ж, сынок, докладывай, о вашей катастрофе, - сразу перешёл к делу Его Величество.
- Ну, пока никакой катастрофы не произошло, - спокойно ответил Наследник, - "объект" выходит на запланированную орбиту, но связь с ним потеряна.
- И восстановить её не представляется возможным, - подытожил император, демонстрируя свою полную осведомлённость происходящим на космодроме.
- Если тебе, отец, и про секретный отчёт всё известно, то зачем вообще сюда звонить?! - рубанул в ответ царевич правду-матку.
- Про какой такой отчёт? - недоумённо переспросил Его Величество, и его сыну тут же стало ясно, что этот "раунд" он если не выиграл, то уж точно не проиграл.
- Отчёт НИИ космического приборостроения по инопланетному двигателю.
- И что с ним не так?
- Как выяснила сформированная мной комиссия... - с ноткой гордости в голосе принялся отчитываться царевич.
- Значит, говоришь комиссия..., - с большой толикой иронии прервал его император.
- Между прочим, как руководитель космической программы, имею право, чтобы разобраться, так сказать, на месте, - в тон ему ответил сын. - Так вот, мы установили..., давай, отец, записывай.
- Думаешь, не запомню, - усмехнулся Георгий Вадимович.
- Ничуть не сомневаюсь в твоих способностях, но не сам же ты будешь поиски вести, ведь поручишь кому-нибудь? Так что записывай: "НИИ Космосприбор, Местниковский Борис". Какой-то там научный сотрудник, скорее всего младший.
- И что он там учудил, этот Местниковский? - поинтересовался Его Величество.
- Учудили другие, те, кто засекретил этот пресловутый отчёт, о котором те, кому надо, ничего не знают, а кому не положено, трепятся на каждом шагу, - пустился в объяснения Вадим Георгиевич, - А этот учёный считал, что компьютер, управляющий инопланетным двигателем заключён в его корпусе, а то, что демонтировали - цепи блокировки и самоуничтожения.
- Во б...лин! - воскликнул император, - Значит мы своими руками создали неуправляемую термоядерную бомбу, да ещё и запустили её в космос.
- Пока всё это непроверенные слухи, - не стал "подливать масла в огонь" Наследник. - Надо хорошенько потрясти этих умников из Космосприбора, может, что и выясниться.
- Что ж, сынок, и на том спасибо, - подытожил Георгий Вадимович, - так кто у вас там в комиссии?
- Хочешь нас всех переписать, чтоб потом взгреть виновных под первое число? - усмехнулся царевич, отвечая вопросом на вопрос.
- Ну намылить шею я вам всегда успею, - "успокоил" сына его венценосный родитель. - Так кто же?
- Комиссия пока в стадии формирования, - чистосердечно признался Вадим Георгиевич, - пока есть только председатель - то есть я, мой заместитель - генерал Трегубов и майор Гришин.
- А почему майор? Что, постарше никого не нашлось?
- Так этот офицер и пролил свет на это тёмное дело. Именно он помог найти этого..., - Наследник украдкой взглянул на лежавший на столе лист бумаги - "шпаргалку", где была выписана вся информация, которую удалось собрать по "трижды неладному" секретному отчёту Космосприбора, - Местниковского. Да, прошу, отец, посодействуй переводу майора Гришина, отметь... Гришин Александр Сергеевич, - уточнил Вадим Младший, - Переведи, пожалуйста, хотя бы временно, из академии Можайского, где он учится, в моё подчинение. Да, и подключи деда, хватит ему без дела сидеть, - подал на закуску полезный совет царевич.
- А ты сам, что решил самоустраниться от этой проблемы, - ехидно поинтересовался Его Императорское Величество.
- Так сам же знаешь, лето в разгаре, через месяц - начало уборки, - принялся оправдываться Наследник, - уже сейчас надо технику готовить, запасать ГСМ. А сельское хозяйство, не мне тебе объяснять: закончил сев - готовься к уборке урожая, закончил её - начинай сев озимых, зимой - думай, как лучше сохранить собранный урожай. Мал он - плохо, велик - ещё хуже - негде хранить. Нет техники - проблема, есть техника - в сто раз больше проблем. А тут ещё космос на мою голову, что мне разорваться что ли, - посетовал Цесаревич на свою горькую судьбину.
- Только не плачь, - оборвал горестные стенания сына Георгий Вадимович, - деда я уже подключил, он теперь у нас курирует Центр управления полётами, - подсластил Его Величество "горькую пилюлю".
- А чего там курировать, если нечего контролировать, - продолжал "гнуть свою линию" царевич, - так управлять мы можем и отсюда из Плесецка. Пусть лучше дед займётся институтом приборостроения.
- Не переживай, сынок, мы тут сами как-нибудь разберёмся, - "успокоил" его отец, - Слушай, вылетай-ка ты в Москву, что теперь тебе там делать? - переменил родитель тему разговора.
- Не могу, отец, - последовало в ответ, - Сам посуди, расследование не только не закончено, да, что там говорить, даже не начато толком, этот чёртов корабль несётся неизвестно куда. Не могу же я так всё бросить и сбежать. Не по-мужски это как-то!
- Извини, сынок, сам понимаешь, - венценосный отец попытался неуклюже оправдывать свою минутную слабость, - тут мать и твоя жена волнуются, переживают, места себе не находят.
- Да понимаю я, только сам рассуди, куда мне лететь? Если "НЛО" рванёт, мой самолёт снесёт "к чёрту на рога" в Индийский океан, ну если не туда, так в Чёрное или Каспийское море точно, - а маме с женой передай, что сижу я в надёжном убежище, а как только освобожусь - непременно домой.
- Хорошо, Вадим, поступай, как считаешь нужным, тебе там, на месте, виднее, - вздохнул император, - Докладывай каждый час, если не произойдёт ничего непредвиденного, - строгим "начальственным" голосом добавил он.
- Слушаюсь, Ваше Величество, - по-военному "отчеканил" Наследник Цесаревич и дождался, пока отец на другом конце провода положит телефонную трубку. Разговор был окончен, "ураган" пронёсся мимо, но надолго ли.
Далее события развивались так: в 11 часов 40 минут (2400 секунд полёта) "Бриг-М" достиг высоты 36637 км, при этом скорость его перевалила за 143600 м/с. Космический корабль удачно миновал отметку 35800 км, которая являлась оптимальной для стационарных искусственных спутников Земли, предназначенных для связи, мониторинга земной атмосферы и фотографирования поверхности. Почти за полвека, прошедшего после войны, подобной "мелочи" в этом диапазоне орбитальных координат скопилось превеликое множество, к счастью, ни один из них не попался на пути "взбесившегося НЛО". Иначе, кто знает, чем бы окончилась их "интимная встреча тет-а-тет".
Всё это время Вадим Георгиевич, вместе с остальными деятелями, также отвечавших за запуск космического аппарата, просидели, как на иголках, ведь на орбите в свободном, полностью неконтролируемом... вернее контролируемом кем-то или чем-то из иного мира... полёте "парил" объект с термоядерным реактором на борту. И никому не было известно, скольким тысячам или миллионам тонн в тротиловом эквиваленте будет равносилен взрыв от его падения на Землю.
Однако, по счастливой случайности, смертоносный аппарат в дальнейшем повёл себя по отношению к землянам достаточно миролюбиво и вполне предсказуемо. Описав почти идеальную Архимедову спираль "Бриг", скорость которого по-прежнему продолжала непрерывно расти, "рванул" в сторону Солнца. Когда "объект" вышел "на финишную прямую" к светилу, многие на космодроме, и не только на нём, вздохнули с облегчением. Стало ясно, что в "напрочь заклиненных" цепях управления этого проклятого "НЛО" сработала какая-то из систем самоуничтожения. Но прошло ещё почти двое суток, прежде чем эта смелая и спасительная не только для жителей России, куда с наибольшей долей вероятности мог возвратиться неуправляемый корабль, но и для всего населения Земли, гипотеза нашла своё воплощение в действительности.
Однако Наследник Цесаревич не стал дожидаться, пока протуберанцы солнечной короны поглотят примчавшийся к ним "космический странник", и ровно в 14 часов вылетел самолётом в Москву, прихватив с собой отчёт сформированной им комиссии по расследованию неприятного инцидента и майора Гришина как своего главного помощника и консультанта в этом непростом деле. Начальник же космодрома "Плесецк" генерал Трегубов остался расхлёбывать последствия аварии на месте.
Нельзя сказать, что в Москве царевича ждал тёплый и дружественный приём, но и особой вины за ним тоже не было. Запуск космического корабля прошёл в общем-то успешно, ведь обратно на землю аппарат не рухнул, во всяком случае пока. Не то, что, предыдущий старт ракеты-носителя "Русь" со шведским спутником на борту.
Тогда - месяц назад - глазевшая на эффектное зрелище ухода ввысь "небесного посланника" группа, состоявшая из старших российских офицеров во главе с начальником космодрома и делегации высокопоставленных гостей из Стокгольма, уже собиралась отправиться отмечать успешный пуск "в тёплой и дружественной обстановке", когда стремительно удалявшийся рёв космических двигателей неожиданно стих. Шведский генерал - руководитель делегации, ничего не понимая в происходящем, ещё продолжал пялиться куда-то ввысь, когда на него налетел сам начальник космодрома, сбив с ног "мордой в землю". Тем временем другие офицеры, не растерявшись, оперативно "посшибали" иностранцев, спасая им жизнь.
Лишь молодой поручик, совсем недавно получивший назначение в эти северные пределы Российской империи, стоя, как истукан, удивлённо хлопал глазами, не веря в реальность происходящего вокруг. В довершение сюрреалистической картины через пару минут с неба с оглушительным воем рухнул так и не успевший набрать высоту "космический странник". Когда прогремел взрыв, выяснилось, что на этот раз, обошлось без человеческих жертв, а все присутствующие отделались лишь "лёгким испугом". При этом больше всех пострадал бедолага-поручик, которого унесло на три метра, да и тот не получил ни одного перелома, отделавшись лишь ушибами, и подтвердив тем самым восточную мудрость: "везёт молодым и дуракам, а молодым дуракам везёт вдвойне". В общем, ущерб ограничился лишь шишками и синяками, да головными уборами офицеров обеих армий, разлетевшиеся от ударной волны широким веером по округе, которые долго потом пришлось собирать "по полям, да по лесам".
Иное дело сам искусственный спутник, стоимость которого составляла немногим менее 320 миллионов долларов. Однако с ним разбиралась уже специальная смешанная русско-шведская комиссия, которой предстояло установить, кто же будет возмещать причинённый ущерб.
Сам наследник считал, что ни его, ни подчинённой ему команды специалистов, вины в том, что находящийся теперь на пути к Солнцу "Бриг-М" "заклинило", никакой не было. Однако, шила в мешке не утаишь, и информация о неудачном пуске в Архангельской области аппарата с весьма неординарными лётными характеристиками рано или поздно неминуемо должна попасть в зарубежную прессу. Следовательно, необходимо было срочно сформировать, оформить и озвучить "официальную версию" произошедших событий.
Этим и предстояло заняться взявшему на себя "бразды правления" бесславно провалившейся, пока ещё правда не до конца, российской космической программой, великому князю Вадиму Александровичу. Дед сразу "взял быка за рога": самолёт царевича ещё не успел приземлиться на аэродроме "Шереметево", а план "кампании" был готов, оставалось лишь "нанизать мясо на скелет" и проработать мелкие "детали".
В 18 часов 28 минут "мотовоз" с офицерами космодрома ещё находился в пути следования к конечной остановке своего маршрута, а доблестный личный состав "оттрубившей своё" смены занимался тем, что горячо обсуждал перипетии прошедшего рабочего дня: можно ли считать запуск "НЛО" удачным, и чем всё закончится. Хотя ракеты с космодрома взлетали периодически, раньше космических кораблей среди них не было ни разу, и то, что в этот раз полёт его был беспилотным, ничего не меняло. Неторопливо ведя беседу, офицеры между делом "согревались" от прохладной погоды тем, что "не допили с утра", расслабляясь "душой и телом".
В отличие от них, рабочий день начальника космодрома "Плесецк" ещё не был завершён. Трегубов, сидя у себя в кабинете, обдумывал в который раз, не упустил ли он чего. Однако, спасительное озарение никак не приходило, и генерал уже собрался оставить это "гнилое дело" и отправиться домой, как на столе зазвонил телефон правительственной связи.
- Здравствуйте, Пётр Ильич, - раздался знакомый голос, после того, как генерал, сняв трубку, представился согласно устава, - надеюсь вы меня узнали. Это Вадим Александрович, - опуская все громкие титулы сообщил великий князь, - у меня две новости: одна плохая, вторая - ещё хуже, - миролюбиво пошутил Его Высочество, - первое - я назначен руководить космической программой, поэтому - поблажек не ждите, официальный приказ будет у вас сегодня же, второе - вам надлежит немедленно "перехватить" личный состав дежурной смены на платформе и выразить им благодарность от командования за успешный пуск "объекта". Прошу не откладывать. У меня - всё.
- Есть, Ваше Высочество, - по-строевому ответил генерал и взглянул на часы, времени у него было ещё достаточно.
Когда офицеры высаживались из вагонов на платформу, на перроне неожиданно появился начальник космодрома.
- Господа офицеры! - вразнобой проорало тут же несколько голосов, подавая команду, и в то же время предупреждая товарищей о возникшей опасности.
Не прошло и пяти секунд, как личный состав смены, цвет и гордость космических сил России, застыл стройными шеренгами вдоль платформы. При этом более трезвые офицеры, либо более стойкие к воздействию "зелёного змия", которых было подавляющее большинство, понемногу оттеснили назад своих менее трезвых "коллег", чтобы те не попали на глаза грозному начальству.
Генерал Трегубов прошёл вдоль строя, выйдя на середину платформы. Не стоит думать, что он не заметил "военной хитрости" своих подчинённых. За те восемь лет службы, что Пётр Ильич провёл на "Объекте Плесецк", он не успел познакомиться с его традициями. Тем более, что отчасти они были вполне оправданы. Пуск ракеты, несмотря на все меры безопасности, продолжал оставаться весьма рискованным мероприятием. Недаром скорбную дату 24 октября ежегодно отмечают и у Вечного огня на площадке N 41 космодрома "Байконур", и на космодроме "Плесецк", и у Кремлевской стены, на месте захоронения маршала Неделина.
- Господа офицеры! - зазвучал над перроном громкий уверенный голос, - От имени главнокомандующего благодарю вас за службу!
- Служим России! - гаркнули в ответ офицеры и их голоса прозвучали не вразнобой, а на удивление слитно, конечно не так, как на праздничном параде на Красной площади, но вполне приемлемо.
- Начальникам служб завтра к 12.00 представить списки отличившихся, - продолжал генерал, - ВСЕХ ОТЛИЧИВШИХСЯ, - добавил он после мимолётной, едва заметной, паузы, заметив невнятное бормотание и шевеление в задних рядах, шум немедленно оборвался, - Желаю успешного отдыха, - добавил начальник космодрома, не удержавшись от усмешки. Он ни минуты не сомневался, что после его слов личный состав не преминёт отметить знаменательное событие.
Генерал ещё раз отдал честь офицерскому строю и быстро покинул перрон.
- Господа офицеры, разойдись! - послышалось ему вслед.
Строй рассыпался и офицеры, горячо обсуждая случившееся, не забыв успевших "устать" после смены товарищей, покинули платформу. Успешный запуск следовало отметить.