Когда на Маллиган-стрит 221-бис случались разговоры о современной медицине, то, в ответ на восторженные дифирамбы доктора Ватноса в её адрес, Шейлок Хохмс лишь скептически замечал: ''Вам, Ватнос, следовало было бы полежать в мейрингенской клинике, там изумительно лечат электрошоком, галоперидолом и питательными клизмами. Тогда бы пыл ваших восторгов несколько поубавился''.
''Чёрт возьми, Хохмс'', обычно отвечал Ватнос: ''Я не виноват, что тогда вам захотелось именно в Швейцарию, посмотреть на Рейнхенбахский водопад!''
''Меня лечили там ледяным душем'', холодно замечал Хохмс.
''Это были наказания за попытки побегов!'' не сдавался Ватнос.
''Последний из них мне удался!'' распалялся Хохмс: ''Благодаря нему мы снова вместе''.
Тут, как правило, доктор Ватнос умолкал, ибо крыть ему было нечем, они и впрямь опять были вместе, курили свой кальян, и логика говорила, что Хохмс прав.
Однажды, после очередного такого диалога, друзья, насупившись, замолчали и лишь спустя час Хохмс вдруг сказал:
- Вот, Ватнос, видите письмо? Это по нашей теме. Слушайте. И он прочёл: ''Уважаемый Шейлок Хохмс. Страшные обстоятельства заставляют меня обратиться к вам за помощью. Я не мог и подумать, что доктор Исаак Франкенштейн, пользуясь моей нуждой и достижениями современной медицины, встанет на путь чудовищного преступления. Впрочем, подробности при встрече. Не знаю, что мне делать. Буду у вас завтра ровно в три. Джек Гриффит''.
До трёх оставалось ещё полтора часа, и друзья успели выкурить пяток кальянчиков. Когда часы пробили три раза, Шейлок Хохмс прислушался. Тяжёлые шаги по лестнице почему-то не раздавались. Стояла полная тишина.
- Очень странно, - сказал Хохмс. - Очень странно...
Дверь в комнату отворилась и снова захлопнулась.
- Здравствуйте, джентльмены, - глухо произнёс голос из пустоты. - Меня зовут Джек Гриффит. Я писал вам.
- Что за чёрт, Ватнос. - сказал Хохмс. - Неужели врачи из мейрингенской больницы были правы с моим диагнозом.
- Не пугайтесь, мистер Хохмс, - сказал голос Гриффита. - Выслушайте меня, и вы всё поймёте. Я познакомился с хирургом, доктором Франкенштейном, год назад, на симпозиуме по вопросам трансплантологии. Я представлял там фирму по изготовлению скальпелей и микроскопов. Доктор Франкенштейн был очень добр ко мне и предложил обращаться к нему за помощью, в случае если наступят чёрные дни с финансами. Когда наша фирма обанкротилась, и я остался без работы, чёрные дни у меня действительно наступили. Я пришёл к доктору, и он сказал, что с удовольствием купит у меня орган для своих пациентов. Он обещал дорого дать, и я согласился. Выхода у меня не было. Так я лишился почки. Но чёрные дни продолжались, так как по условиям договора всю причитавшуюся мне сумму доктор внёс в банк на специальный счет, с которого я получал проценты, а саму сумму имел право снять лишь через год. Франкенштейн продолжал делать мне заманчивые предложения, и я не мог устоять. Так в скором времени я остался без печени, второй почки, желудка, лёгких, ног, рук. Затем настала очередь всего остального. Я превратился в то, что вы видите, а точнее, не видите сейчас перед собой. В бестелесный дух. В невидимую субстанцию. Я умолял доктора Франкенштейна купить и мою душу, чтобы избавить меня от моего глупого положения, но он лишь посмеялся и сказал, что не нуждается в этом хламе. Я теперь богат, на моём счету в банке лежит солидная сумма. Но снять её я уже не могу, ибо кто ж выдаст деньги бестелесному голосу. Так я понял, что Франкенштейн провёл меня. Однако, пока что, в том не было преступления, так как я продал себя по частям добровольно, и если имел право проклинать, то только свою глупость и жадность.
Голос Джека Гриффита сорвался, всхлипнул и продолжил.
- Неделю назад мне открылись обстоятельства, которые дают мне право подозревать доктора Франкенштейна в ещё более ужасных вещах, а именно, в подготовке гнусного и коварнейшего преступления.
- То, что вы нам сейчас рассказали, мистер Гриффит, конечно же, вызывает сочувствие и возможно даже соболезнования, - сказал Хохмс, - но с этого момента, пожалуйста, поподробней. Мне нужны самые незначительные факты, чтоб моим методом дедукции установить мотив преступления и вывести негодяя на чистую воду. Кроме того, я полагаю, что доктору Ватносу будет полезно услышать свидетельства очевидца о нравах созданий, которые живут в омутах под мейнстримом медицины.
- Хорошо. Я постараюсь, - сказал голос Гриффита. И он рассказал, как пользуясь своей невидимостью, проник в лабораторию Франкенштейна и увидел там чудовищную вещь. На хирургическом столе лежало тело, сшитое по всем признакам, из частей и органов Джека Гриффита, а изувер-хирург пытался оживить его при помощи дефибриллятора. Душа Гриффита не выдержала такой картины, и он выбежал прочь.
- Письмо вам за меня написал один человек, и вот я у вас, - закончил свой рассказ Джек Гриффит. - Франкенштейн лгал мне об использовании моих органов. Он замышляет какое-то чудовищное злодейство!