Воцарилась тишина : в зал вошли несколько джентльменов. Среди них был сам лорд Рассел, его дальний родственник мистер Скруп , а также ряд молодых людей . В одном из них Элизабет с удивлением узнала своего давнего знакомого - мистера Томаса Трейси. Они познакомились восемь лет назад на приеме в Лукас лодже. Он гостил в те времена у своих родственников в Меритоне . Уже в первые часы их знакомства Элизабет танцевала с ним три танца кряду, что даже вызвало кривотолки у местной публики.
Двадцатилетний молодой человек привлёк ее внимание своим остроумием и смелыми манерами столичного жителя . Для семнадцатилетней Лиз, не имевшей в то время достаточного опыта светской жизни, его интерес был весьма лестным. Молодые люди испытывали явную взаимную симпатию, танцевали, общались , но через три месяца мистер Трейси покинул их края навсегда. Она ожидала предложения от него тем летом , но позже, лишь спустя несколько лет поняла, насколько была наивной. Но тогда ее сердце казалось разбитым.
Она заметила его удивление, когда их представили друг другу. Мистер Трейси узнал миссис Дарси, осведомился о здоровье её семьи и выразил желание сообщить ей кое-что о себе: он служил в канцелярии у лорда Рассела, приходился ему дальним родственником, унаследовал недавно приличное состояние, был до сих пор не женат.
Далее, когда начались танцы, мистер Трейси пригласил миссис Дарси, однако получил вежливый отказ - Элизабет не хотела покидать супруга, не изменившего своей привычке танцевать лишь в случае крайней необходимости.
В этот день мистер и миссис Дарси отбыли домой одними из первых - им не терпелось вернуться домой к сыну.
В карете Элизабет положила голову на плечо мужа и задремала в его объятиях. Ему не пришло в голову поинтересоваться у жены новым знакомым, а ей вовсе не хотелось рассказывать сейчас историю своего знакомства. Они выкинули мистера Трейси из головы, как только покинули прием. Сейчас все их думы занимали режущиеся зубки Джеймса, его слегка лихорадило на днях.
Через неделю снова пришлось им встретить мистера Трейси - на этот раз на обеде у Невиллов. И в этот раз он проявил повышенное внимание к миссис Дарси, вовсе той не спровоцированное. Он объяснил свое присутствие родственными связями с хозяевами дома, вновь пригласил миссис Дарси на танец, получил ее отказ. Выдержка мистера Дарси заслуживала всяких похвал, потому что он и не подумал поинтересоваться у супруги мистером Трейси. А та не решилась поднимать эту тему сама, хотя присутствие и поведение мистера Трейси на этот раз ее насторожило.
Ее настороженность возросла, когда она встретилась с Томасом Трейси в третий раз, всего через три дня, - на очередном лондонском приеме у друзей мистера Дарси. До того они ни разу ни удостоились чести видеть этого господина здесь, но теперь - он оказался в числе близких знакомых хозяев.
У миссис Дарси вертелся на языке вопрос , как могло случиться , что при столь обширных связях, молодой человек ни разу за прошедшие годы не встретился им в этой , да и в других гостиных, а теперь попадается на глаза с завидной регулярностью.
Вновь мистер Трейси пригласил миссис Дарси, вновь получил отказ. Тогда, решив оставить танцы, он присоединился к карточной игре, сев в пару к Элизабет.
Им удалось выиграть две партии. Мистер Трейси в благодарность поцеловал руку своей партнерши, и той, покраснев, пришлось выслушать его комплимент своему искусству.
- Помните, Элизабет, вы с мисс Шарлоттой Лукас , однажды обыграли нас с Джоном Мейсоном четыре раза подряд? Я уже тогда был восхищен вашим светлым умом и легкостью вашей руки.
На этот раз фамильярность его обращения не осталась незамеченной ни одним из супругов. Мистер Дарси увидел, как миссис Дарси смутилась и покрылась румянцем смущения.
На помощь пришла хозяйка салона миссис Грей : она шутливо обвинила мистера Трейси в том, что он намеренно присоединился к миссис Дарси с целью оказаться в команде победителей , заранее зная какой она сильный игрок.
Мистер Трейси и не скрывал своей корысти, напротив, он высказал пожелание и впредь всегда оказываться в выигрыше в паре с миссис Дарси.
Весь остаток вечера он не отходил от миссис Дарси ни на шаг, ухаживая за ней , пытаясь вовлечь в беседу.
На этот раз Фицуильям , видя неловкость Элизабет , все- таки спросил у нее о ее знакомом, столь настойчиво проявляющем к ней внимание.
Она была заметно смущена вопросом мужа и ответила коротко, что общалась с ним в Меритоне восемь лет назад не более трех месяцев, когда тот гостил у своих родных. Почему-то ей не захотелось рассказывать супругу подробности, хотя обычно они живо обсуждали свои прошлые и новые знакомства.
При отходе ко сну миссис Дарси пожаловалась мужу на головную боль. Он и так видел, что она чувствует себя разбитой. Фицуильям ласково обнял супругу за плечи, поцеловал ее, как делал каждый день. За три года брака из их отношений ушла безумная страсть, осталась теплая нежность. Все ночи они проводили вместе, засыпали и просыпались в объятиях друг друга. Он редко ночевал в своей спальне - разве что во время болезни малыша, когда Элизабет брала ребенка к себе или уходила спать в детскую. Для Дарси стало привычным волнующим ритуалом раздевать супругу перед сном, расплетать и расчесывать ее мягкие волосы. По вечерам он с удовольствием выполнял обязанности ее горничной, лишь утром предоставляя возможность прислуге позаботиться о своей хозяйке.
Элизабет по прежнему казалась ему прекраснейшей женщиной на свете. После родов она несколько располнела, но уже через год похудела от забот и переживаний за здоровье малыша. Вопреки принятым обычаям, она сама кормила его первые шесть месяцев , лишь после этого срока доверив кормилице. Да и то не по своей воле, а потому что простудилась , и случилось воспаление груди.
Сегодня он увидел ее внезапную грусть, ощутил ее смятение. Почему встреча со старым знакомым так выбила его жену из колеи? Мистер Трейси вел себя излишне фамильярно с ней, а она, вместо того, чтобы с обычной своей иронией поставить его на место, почему-то смутилась и вела себя так, будто чувствовала вину. Или что-то еще? Неужели трехмесячное знакомство восьмилетней давности могло оставить столь глубокий след в ее душе?
Он долго не мог уснуть этой ночью , глядя на лицо супруги.
Утром ее печаль не уменьшилась. Элизабет спрятала свое лицо у мужа на груди. Он обнял ее и окунулся в облако ее чудесного аромата, почувствовал привычное желание близости . Он начал обычную их утреннюю игру - целовал её за ушком , нежно теребил соблазнительные грудки, поглаживал спинку , блуждая по самым затаенным уголкам её милого тела. Он испытал прилив возбуждения, приступил к более страстным ласкам, но она оставалась почти безучастной, лишь слабо отвечала ему. Вот он с наслаждением погрузился в уютное мягкое тепло ее лона. Она раскрылась ему , нежно гладила его спину и волосы . Но сегодня он не чувствовал отклика ее тела на свои прикосновения, а вместо этого ощутил ее напряжение и грусть.
- Что с тобой, Лиз, почему ты грустишь ? - спросил он, когда после они лежали в объятиях друг друга.
- Все в порядке , дорогой. Прости меня, головная боль еще не прошла.
- Может быть позвать доктора?
- Нет, не стоит, все пройдет само.
Он видел, что она не хочет , как обычно, разговаривать с ним, а отделывается от него односложными фразами. Со вчерашнего дня с ней что-то не так.
Неужели вчерашний вечер и общество этого мистера Трейси так повлияли на ее состояние?
Кем же был для нее этот человек, что связывало их?
Дарси передалось настроение жены. Он помрачнел, от его утреннего душевного подъема не осталось следа.
Уж лучше бы она кокетничала и танцевала с этим навязчивым господином, а не печалилась сейчас неизвестно о чем.
...
Глава 2.
Преследования миссис Дарси со стороны мистера Томаса Трейси вскоре возобновились. Он оказался удивительно общительным и настойчивым человеком. Его связи в светском обществе были обширны, родственники многочисленны, а его друзья щедры на приглашения.
У обоих супругов Дарси возник естественный вопрос, каким образом им удавалось избегнуть его общества в течении предыдущих лет, при столь широких знакомствах этого джентльмена.
На однажды заданный вопрос мистера Дарси, мистер Грей ответил, что знает Томаса много лет, но тот в последние годы предпочитал жить анахоретом, крайне редко, лишь по служебной необходимости показываясь на публике. Он недавно вернулся из путешествия в Вест-Индию, где пробыл около пяти лет, перенес лихорадку, и временами страдал от приступов ревматизма.
Дарси с трудом припомнил, что в ту первую встречу у Клиффордов, мистер Трейси также явился на прием в качестве сопровождающего лорда Рассела лица.
Не значит ли это, что мистер Трейси до определенного момента совсем не отличался той завидной общительностью, которую он проявляет сейчас - с той поры, как случайно встретился с миссис Дарси в обществе?
Это предположение привело Дарси в бешенство. Почему этот человек позволяет себе подобное поведение?! Что ему нужно от Элизабет? Почему она так грустна, с тех пор, как повстречалась с ним? Какие бы чувства не связывали их раньше, прошло слишком много времени, у нее не может быть ничего общего с ним сейчас.
Нет, это слишком.
Этим вечером супруги возвращались домой в гробовом молчании. Никто из них не проронил ни слова. Он как-будто заразился ее грустью. Ему трудно было говорить с ней сейчас, после неприятного общения с этим господином, вызвавшим столько подозрений.
А она чувствовала себя неловко - сегодня снова мистер Трейси не давал ей проходу. Элизабет оскорбляло его поведение.
Может быть поэтому она не смогла отнестись к его ухаживаниям с обычным юмором.
Мистер Трейси не выходил вроде бы за рамки приличий. Трудно было прямо обвинить его в нарушении писаных и неписаных правил. Это был тот случай, когда поставить наглеца на место могла бы тонкая насмешка над ним. Но что произошло с ней? Она сама не понимала, почему так болезненно восприняла его навязчивость. Потеряла всякую способность шутить.
Элизабет взглянула на мужа - тот был мрачен. Неужели он считает ее виноватой в произошедшем сегодня?
Она тронула мужа за локоть.
- Дорогой, все хорошо? Ты не слишком доволен тем, как прошел сегодняшний вечер?
- Элизабет, скажи мне, пожалуйста, что связывало вас с мистером Трейси, в период вашего знакомства?
- Почему ты спрашиваешь об этом, дорогой?
- Я заметил, что с той поры, как он впервые встретился нам у Клиффордов, он преследует тебя, Лиз.
- Мне тоже показалось, что мистер Трейси был несколько навязчив.
- По моему, он был очень навязчив. Что бы могло побудить его вести себя так , как ты думаешь?
- Я не давала ему повода.
- Я прекрасно это видел, Элизабет. Но быть может в прошлом между вами случилось что-то такое, что он счел достаточным поводом для подобного поведения в настоящем?
- Нет. Мы лишь танцевали на балах. Наше увлечение друг другом продолжалось всего три месяца, потом он уехал - навсегда покинул окрестности Меритона.
- Ты ждала от него предложения?
- Да, ждала. Но потом - месяцев через шесть, или позже, я поняла, как я была наивна.
- Он разбил твое сердце?
- Можно сказать, что так.
- И ты почувствовала что-нибудь к нему, когда увидела его снова?
- Нет, сначала я ничего не почувствовала. У меня не было никакого желания возобновлять с ним знакомство. А потом, когда он окружил меня своим настойчивым вниманием, поняла, что испытываю к нему чувство обиды.
- Обиды? Но почему?
- Мне больно сознавать, что восемь лет назад он не считал меня достойной того, чтобы стать его супругой, или хотя бы честности в отношениях. Вместо того, чтобы прямо признаться в том, что у него нет планов продолжать знакомство, он всячески давал мне понять, что я безумно нравлюсь ему, что его намерения серьезны. Но всё, что я заслуживала тогда - стать его визави в танцах на время летних каникул. Он исчез без следа, не написал мне ни строчки. А сейчас он таскается за мной из салона в салон, как-будто подкарауливает все время, он не дает мне проходу. Кем он считает меня?
- Скажи, родная, чем я могу помочь тебе?
- Фицуильям, я корю себя за то, что не смогла сразу поставить его на место. Моя обида как-будто сковала мне уста и помешала ответить ему, как подобает. Тебе не следует вообще обращать внимание на этого человека - он не стоит внимания. Иногда мне кажется, что его цель в том и заключена - поссорить нас, вызвать публичный скандал. Эта мысль сделала мою обиду сильнее: я была лучшего мнения о нём раньше. Даже после того, как он уехал из Меритона.
Если бы я смогла отказаться от посещения приёмов и званых обедов, хотя бы на время! Я ужасно не хочу с ним встречаться.
- Возможно, нам стоит предварительно справляться у близких друзей о его присутствии и отказываться от визитов?
- Это будет выглядеть странно и вызовет неизбежные толки: как-будто мы боимся его, как-будто нам есть чего бояться. Лучше и дальше игнорировать его навязчивость.
- Ты права, Лиз.
Дарси обнял жену, она устало опустила голову ему на плечо.
Недоразумение между ними было, казалось, полностью разрешено этим разговором. Оба супруга вздохнули с облегчением.
Вечером они были вместе, снова растворялись друг в друге без остатка. Элизабет улыбалась ему чуть виноватой улыбкой. Ей не хотелось сегодня рассказывать о своем прошлом, но пришлось, иначе вряд ли бы ей удалось дать мужу объяснения, которые вполне удовлетворили бы его.
А он невольно думал сейчас о её прошлом увлечении. Ей было всего семнадцать лет тогда, и этот джентльмен, без сомнения, стал ее первой любовью. Первое чувство. Оно часто бывает по настоящему глубоким.
Она пережила его фактическое предательство. По другому нельзя назвать его поведение с ней, и его внезапный отъезд. Боль и обида терзали её сердце. Душевные раны были настолько велики, что обида сохранилась до сих пор.
Дарси вспомнил, как она отказала ему в Кенте. Её оскорбил отъезд Бингли в Лондон, его участие в этом деле. Перед его глазами встала сцена, как она, покраснев от возмущения, горячо защищает поруганные чувства своей сестры. На самом деле она говорила о собственных чувствах. И с ней обошлись в свое время так же жестоко.
Он ощутил приступ стыда за свое поведение в те дни. Но, к счастью, все позади - им удалось преодолеть заблуждения, неприязнь, исправить допущенные ошибки.
Фицуильям ласково погладил жену по плечу, поцеловал её волосы.
Сейчас же вспомнилась ему первая любовь. Он влюбился в девушку из семьи, стоящей намного ниже семьи Дарси на социальной лестнице - она была дочерью небогатого священника в Лэмтоне. Это случилось сразу после смерти отца. Ему едва исполнилось двадцать. А ей уже двадцать восемь. Она стала его детской влюбленностью. Подростком он встречал прелестную девушку в церкви или на больших приемах, куда приглашали всех. Она казалась ему идеалом красоты. Но сам он вряд ли привлекал ее внимание - так навсегда и остался в её глазах ребенком.
После окончания учёбы и возвращения домой он снова встретил ее - уже почти старую деву. Возможно, она потеряла часть своей юной свежести. Но для него она оставалась столь же прекрасной. Он не замечал перемен в её внешности. Продолжал жить своими подростковыми мечтами о ней.
Так часто бывает - сильное горе вызывает желание испытать сильные положительные эмоции, потребность в своего рода наркотике для больной души.
Он хотел любви, жаждал её всем сердцем.
Возможно, родители или родные отговорили бы его от этого увлечения, но никого из них не оказалось рядом.
Джорджиана тогда была совсем крошкой, после смерти родителей она сильно горевала, ему было трудно утешить её - ведь он сам не мог справиться с депрессией. В сущности, они оба были несчастными осиротевшими детьми. Лишь добрая прислуга поддерживала их.
Он сделал предложение. Застал её врасплох. Она страшно удивилась, и наверное от неожиданности согласилась. Но потом, через неделю, она явилась к нему со слезами и вернула ему слово. Она объяснила свой отказ тоской по умершему возлюбленному, которую так и не смогла преодолеть за несколько лет. Просила его не держать на неё обиду. Напомнила о значительной разнице в возрасте, неравенстве положений. По всему выходило так, что их брак стал бы мезальянсом и неизбежно привёл бы его к разочарованию. Она не хотела сделать его несчастным, безвозвратно разрушить его жизнь, стать ему в будущем обузой и т.д. и т.п.
Дарси долго еще не мог подавить в душе обиду, разочарование - да, пожалуй, ему хорошо понятны чувства, испытанные Элизабет почти в те же годы.
Потом, через пару лет, в заботах о младшей сестре, его боль прошла почти без следа. Он даже почувствовал благодарность к ней со временем - понял, как она была права, когда через восемь лет встретил как-то ее, уже потерявшую былую красоту - теперь разница в возрасте между ними стала слишком заметной. А он как раз снова влюбился, и его новая любовь была на шесть лет моложе его.
Безусловно, он до сих пор испытывал глубокое уважение к ее порядочности - она не захотела выходить замуж лишь за его состояние, не ощущая к нему достаточной любви. Знала ли она о том, что, недавно, незадолго до смерти её отца, он сделал в его приход пожертвование около пяти тысяч фунтов, надеясь, таким образом, обеспечить её безбедную старость? Он обеспечил будущее обоих её братьев - одному из них предоставил богатый приход в окрестностях Пемберли, другому - офицерский патент. Сейчас она жила со старшим братом священником в его большой дружной семье и по крайней мере не нуждалась в деньгах.
Могло ли прежнее чувство Элизабет к мистеру Трейси вспыхнуть с новой силой под влиянием его настойчивости? А тот был удивительно настойчив.
Время от времени в свете вспыхивал очередной скандал, когда кого-то из супругов другой уличал в измене. Зачастую измена становилась постоянной спутницей иной супружеской пары. Развратников было до безобразия много. Существовал целый рой наглецов, вроде незабвенного Уикхема, считающих молодых жён дворян своей законной добычей. Общество любило обсуждать подобные сплетни. С завидной регулярностью они появлялись снова и снова.
Стать объектом подобных мерзких толков не хотелось ни Фицуильяму, ни Элизабет.
Но как защитить её и свою честь от этого нахала? Мистер Трейси, ни капли не стесняясь окружающих, оказывал его жене недвусмысленные знаки внимания. Его явно не смущали возможные сплетни.
Если тот не пожелает остановиться в своих притязаниях, Дарси придется вызвать его. В обществе землевладельцев дуэли были редкостью, в армии они случались в десятки раз чаще. Но тем не менее, до середины 19го века подобный способ выяснения отношений считался нормой в дворянской среде, а наказания за дуэли были редки.
Насколько защищено сердце Элизабет от посягательств этого человека? Фицуильям не знал. Он боялся предположить худшее.
Перед его мысленным взором промелькнул этот тип: тонкое аристократическое лицо, уверенный взгляд стальных серых глаз. Он смотрел смело, с вызовом и апломбом. Ему явно не занимать наглости. Элизабет как-будто робела в его присутствии. Что означало это видимое замешательство с её стороны: просто обида, разочарование в человеке, которого когда-то любила, или что-то большее - сохранившиеся глубоко в душе серьёзные чувства к нему?
Дарси не допускал мысли, что Элизабет с ним нечестна. Она никогда бы не солгала ему. Но наши чувства порой оказываются нам не подвластны. Никогда ещё она не давала ему повод для ревности. А сейчас Дарси вдруг представил, что она может хотя бы в мыслях предпочесть ему другого. Ему стало страшно. Он не мог допустить этого.
...
Глава 3.
Элизабет не догадывалась о мыслях супруга. И слава Богу. Иначе сошла бы с ума от волнения за него. Ей и в голову не приходило, что дуэль - возможный исход возникшего конфликта.
Она думала о Томасе. Он почти не изменился внешне - разве что черты его лица стали более мужественными и определенными. Его взгляд остался тем же - прямым и смелым, он проникал ей в душу с той же страстной искренностью, что и много лет назад. А она, как и много лет назад, оказывалась словно под гипнозом его серебристо-серых глаз, теряя способность сопротивляться его сильной воле.
Как он легко бросил её тогда. До последней минуты обманывал её надежды, не давая ей усомниться в серьезности своих намерений. А сейчас смотрел на неё, как тогда, как-будто и не было этих восьми лет, как-будто не уехал он той осенью в Лондон навсегда, не сказав ей на прощание ни слова.
Он настолько уверен в своей неотразимости? В её неизменных чувствах к нему? Неужели он верит, что его влияние на неё осталось прежним? Что она осталась той же без памяти влюблённой девчонкой?
Нет, он ошибается. Её чувства очень сильно изменились с тех пор. Она любит Фицуильяма и не променяет его ни на кого другого. А со стороны мистера Трейси низко вести себя с ней подобным образом. Он ни во что не ставит её нынешнее положение в обществе, её брак, присутствующего рядом с ней супруга, мнение окружающих о его поведении по отношению к ней - замужней женщине.
Избалованный мальчишка, привыкший, что мир должен крутиться вокруг него, доставлять ему всяческие удовольствия. Плюющий на чувства окружающих людей. Живущий ради своих прихотей. Может быть его демонстративные ухаживания - это намеренная провокация?
Ему нравится быть объектом сплетен, он жаждет оказаться в центре очередной любовной интрижки или даже настоящего скандала? Её муж богат, имеет вес в обществе. Публично опозорить жену самого мистера Дарси - это вам не соблазнить какую-нибудь бедную бесприданницу из семейства Беннет.
Элизабет злилась на него. Но не могла отрицать, что первая любовь не была забыта. Отнюдь. Он все эти годы жил в её сердце. Она не имела о нём никаких вестей, и в мыслях она придумывала его поведению самые разные оправдания. Он мог покинуть её из-за болезни или смерти родных, из-за их отказа дать разрешение на брак с ней, из-за собственной болезни или даже смерти. Могли существовать тысячи уважительных причин. Но то, что он не сообщил ей ни строчки, ни слова! Этому она не могла найти оправдания, как ни старалась.
Ещё ей припомнилось, как он умудрился в период их летних ежедневных встреч так и не познакомить её со своими родственниками, у которых он остановился. Элизабет с ним познакомил его друг. Том оказался также хорошим знакомым сэра Лукаса и ещё десятка меритонских джентльменов. Но потом, когда он уехал, никто из них не получил от мистера Томаса Трейси ни одного письма, и ни от кого из них она не смогла узнать никаких сведений о нём.
В первый миг их встречи у Клиффордов, она ощутила толчок крови в висках. Его взгляд пронзил ее сердце, как и тогда - в первый раз. Нет, она больше никогда не поддастся его обаянию. Он слишком дурно обошелся с ней. Забыть такое невозможно. Но свою первую любовь Элизабет так и не смогла забыть. Не осталось, кажется, ничего - ни симпатии, ни уважения к нему. Но знакомое чувство, волнующее кровь, стесняющее грудь - оно возникло сразу, как только она увидела его. Будто и не уходило никуда. Ей хотелось подавить его. Убежать, не видеть и не слышать больше этого человека. Она любила и безмерно уважала своего супруга - уже несколько лет не было в её жизни никого ближе и родней чем он.
Ужасно, что Элизабет не смогла скрыть от мужа своего смятения, шока от встречи с Томом. Фицуильям не должен был догадаться. Он не заслуживал таких волнений. Элизабет корила себя, но ещё больше упрекала мистера Трейси. Он - авантюрист. Но в этот раз она не поддастся на его авантюры.
Она выполнила свое намерение как можно реже появляться на публике. Фицуильям также почти прекратил визиты. Они легко могли сослаться на необходимость заботиться о маленьком Джеймсе. Он часто болел в последнее время - шла зима. А в Лондоне зима бывает холодной и сырой.
Но через месяц им с мужем все же пришлось появиться на большом балу, который давался по случаю помолвки дочери лорда Мэтлока. Приглашение такого рода мистер Дарси игнорировать не смог.
Элизабет была прекрасна в светлом муаровом платье мятного оттенка. На неё засматривались. Супруги уже пережили вал пересудов, последовавших за их свадьбой. Для миссис Дарси в каком-то смысле стал подарком бойкот, объявленный ей частью высшего света - настолько не хотелось ей оказаться в тот период в фокусе их пристального внимания.
Ей удалось тогда произвести благоприятное впечатление на общество, вопреки дурной характеристике, данной леди Кэтрин Де Бёр. Многие, очень многие вполне оценили выбор мистера Дарси и откровенно завидовали ему.
Что ж, если миссис Дарси показала себя в глазах света прекрасной драгоценностью, которую мистер Дарси смог позволить себе приобрести. Её очарование, остроумие, умение вести себя в свете сломали лёд. Наверное этот фактор сыграл не последнюю роль в том, что леди Кэтрин оказалась в одиночестве и вынуждена была в конце концов пойти на примирение с племянником.
Свет всегда падок до скандалов. Но тут Элизабет победила. Сплетни захлебнулись, едва лишь супруга мистера Дарси показалась в обществе. Заслуживающий осуждения мезальянс оказался при ближайшем рассмотрении союзом, вызывающим скорее всеобщую зависть и восхищение.
Миссис Дарси выглядела безупречно, а насмешки стали вызывать уже попытки леди Кэтрин опорочить её - ведь всем был прекрасно известен мотив графини, а сравнение миссис Дарси с мисс Де Бёр были явно не в пользу последней.
Многие, очень многие джентльмены сразу после знакомства с миссис Дарси приняли точку зрения полковника Фицуильяма - они и сами с удовольствием взяли бы себе такой великолепный бриллиант, если бы смогли позволить себе жениться по любви, отбросив меркантильные интересы.
Итак, женщины завидовали красоте, уму и удачливости миссис Дарси и восхищались её супругом. А мужчины наоборот - завидовали мистеру Дарси и были очарованы его прелестной женой. Естественно, общее внимание было приковано к столь блестящей паре. За три года оно несколько ослабло, супруги не давали никаких поводов для пересудов, но сейчас, похоже, усилилось снова.
Уж не мистер ли Трейси стал тому виной?
Нет, Элизабет, не могла позволить ему посмеяться над их семьей. Он хочет её внимания? Хорошо. Он получит его.
В этот вечер мистеру Томасу Трейси не удалось даже приблизиться к миссис Дарси для беседы. Та была неприступна и холодна. Она не замечала его.
Только поздно ночью, когда мистер Дарси отлучился вместе с хозяином в его кабинет для разговора, мистер Трейси смог подобраться к миссис Дарси на близкое расстояние. Он появился перед ней неожиданно и пригласил её на танец в тот момент, когда она оказалась одна. Застиг врасплох. Она молча с бесстрастным лицом выполняла фигуры, не отвечая на его комплименты.
Он отвёл её после танца в проходную комнату с закрытой сейчас в холода балконной дверью. Там никого почти не было: в дальнем углу на диванчике дремали две престарелые дамы, возле них примостился с коктейлем томный юноша лет двенадцати. Они встали поодаль у окна, выходящего в зимний ночной сад, засыпанный сейчас снегом.
- Дорогая миссис Дарси, давно же вы не появлялись в свете, все друзья по вам очень соскучились.
- Жаль их огорчать, но мне совершенно некогда было скучать, дела не позволяли появиться на публике.
- Вы очаровательны сегодня, Элизабет.
- Чего не могу сказать о вас, мистер Трейси, извините.
- Знаете, Элизабет, я ждал встречи с вами, я волновался о вашем здоровье, надеялся увидеть вас снова.
- Мистер Трейси, у нас было много хлопот - наш сын Джеймс зимой часто болеет. Мы не могли отвлекаться на светскую жизнь. А вы совершенно напрасно волновались обо мне. Вам давно бы следовало выбрать себе другой объект для внимания и волнений.
- Я действительно скучал, Элизабет.
- Мистер Трейси, давайте будем откровенны друг с другом, вы ошиблись. Я, увы, недостойна вашего внимания, и совершенно серьезно прошу выбрать себе другой объект для преследований.
- Нет, Лиз, ты не могла меня забыть. А я не забывал тебя ни на минуту, всё это время - все восемь лет.
- Неужели? Но, если вы успели заметить, мистер Трейси, я уже три года, как замужем. У меня есть супруг и сын. И я люблю их. Всё, что вы сказали мне сейчас, вы должны были сказать по крайней мере три с половиной года назад. Ваши слова немного запоздали.
- Я не мог. Я был в Вест-Индии последние пять лет.
- Это прекрасно. Но с вест-индийскими колониями, насколько я знаю, налажено постоянное сообщение. У вас была возможность написать мне, мистер Трейси. Не скрою, первые годы после того, как вы неожиданно покинули наши края, я ждала от вас письма. Но не дождалась, к сожалению.
- Я был в таком положении, Элизабет, что не мог писать к вам. Только три месяца назад я обрёл независимость. У меня появилась возможность вернуться и найти тебя.
- Простите, мистер Трейси. Я могу лишь повторить вам - я замужем. Слишком поздно.
- Нет, ради тебя, Лиз, я уехал в то путешествие. Ради тебя одной я прошёл всё. Я ждал только тебя всё это время.
- Но почему ты исчез тогда, Том? Ни единой весточки, ни одного слова за столько лет! Самое любящее сердце потеряет надежду.
- Прости меня, Лиззи. В то лето я обратился к своим родным, от которых зависело моё будущее, с просьбой разрешить мне помолвку с тобой. Но получил категорический отказ. Шансов не было. Я не мог зря обнадеживать тебя, не имел право. Дорогая, мне было слишком стыдно за свою бедность, зависимость, я остро ощущал своё ничтожество . Если бы я ослушался дядю, он лишил бы меня не только наследства, но и куска хлеба - мой заработок тоже зависел от его милости - я работал в суде, а он был верховным судьей. Единственный выход был отправиться в Вест-Индию, когда представился подходящий случай. Я бросил всё и поехал туда. Мне удалось заработать достаточно денег для безбедной жизни, лишь совсем недавно я стал независимым человеком. А три месяца назад умер дядя и оставил мне приличное наследство. Теперь я богат. Всё это я мечтал когда-нибудь бросить к твоим ногам. Каждый день я думал о тебе, Лиз. Только о тебе. Я перенес желтую лихорадку, но не умер. Остался жив. Благодаря мыслям о тебе. Ты спасла меня, Лиз.
Элизабет молчала. Его слова живо отзывались в ней. Что, если это правда? Всё это время Том жил мечтами о ней, он все восемь лет любил её? Нет, невозможно! Он должен был написать ей хоть строчку. Сказать, хоть слово. Не дать забыть о себе.
Она отвернулась к окну и смотрела в темноту за стеклом, сквозь отраженную залу, сквозь огоньки свечей, сквозь черные отражения своих глаз.
Потом прошептала чуть слышно:
- Даже если всё правда, я не могу, Том. Я люблю своего мужа, люблю сына. Всё давно кончено между нами. Прощай.
- Элизабет. Я люблю тебя больше жизни. Дай мне надежду.
Она не повернулась к нему, он не мог видеть её глаз. Она опустила их и быстро вышла из комнаты, оставив его одного перед черным окном.
Если бы он мог встретить её взгляд, то понял бы многое. И наверное не отпустил бы никуда. А она не смогла бы уйти.
Элизабет едва сдержала слёзы в его присутствии. Она ждала его три года. Каждое лето надеялась, что он приедет. Наверное только на четвертый год поняла, как наивны были её надежды. Зачем сегодня он разрывает ей сердце? Зачем? Его взгляд. Он тот же. Прямой взгляд серых глаз, проникающий в душу, сводящий с ума.
Она любит его, по прежнему любит. Но никогда не предаст Фицуильяма, никогда не оставит Джеймса. Прощай навсегда, Том.
...
Глава 4.
Первая любовь. Чувство, которое остается с нами всю жизнь. Идеал, который оказывается близко - рядом с нами в детстве, а потом исчезает вместе с детством, уходит навек. Он в нашей душе навсегда, но поймать его невозможно, как невозможно вернуть прошлое.
Элизабет быстро прошла через зал, проскользнула в маленькую туалетную комнату в дальнем уголке, она долго стояла перед зеркалом, пытаясь привести в порядок лицо, вернуть ему нормальное выражение, подавить слёзы. Через полчаса она вышла оттуда. Ей наконец удалось справиться с собой. Как удачно, что именно в эту минуту Фицуильям Дарси вместе с лордом Мэтлоком вошли в зал.
Он увидел, что его жена стоит в одиночестве около двери, бледна и грустна. Заметив супруга, она сразу устремилась ему навстречу, оперлась на его руку.
- Лиз, всё в порядке? Ты выглядишь нездоровой.
- Фицуильям, прошу вас, пойдёмте домой. Мне и правда нехорошо.
- Что с тобой?
- Ничего особенного, наверное, я зря попробовала вина. Болит голова.
- Да, мы сейчас же поедем домой, дорогая.
Дарси успел заметить в другом конце зала мистера Трейси. Тот смотрел прямо на них, не отводя взгляд. Он был слишком далеко, но Фицуильям уловил выражение его лица. Оно было таким же мрачным, как и у его жены - удивительное сходство.
Что произошло между ними сегодня? Говорила ли она с ним?
Он боялся спросить ее об этом. А она молчала.
В карете Лиз положила голову ему на плечо. Он не видел её глаз, она как-будто хотела спрятать свое лицо у него на груди. Фицуильям обнял её, ласково гладил ей плечи и волосы.
- Скажи мне, родная, что тебя тревожит?
- Нет, ничего, всё хорошо, любимый. Я просто устала и хочу домой к Джеймсу. У него утром болело горлышко. Он даже плакал, бедняжка.
- А что говорит мистер Стоун?
- Он не увидел гноя. Температуры тоже нет. Обещал, что через три-четыре дня все пройдёт - обычная простуда.
- Значит так и есть. Мистер Стоун не ошибается. У него практика тридцать лет. Всё будет хорошо.
- Да, днём Джим хорошо играл, и ел с аппетитом.
- Ну ничего, мы не зря взяли с собой в этот раз миссис Рейнолдс. Они оба с Джимом так радовались, когда она поехала с нами в Лондон.
- Давай вернемся в Пемберли, Фиц!
- Почему?
- Там спокойней, и Джеймсу там будет намного лучше. Он вспомнит лето - ведь лето и Пемберли - это одно и то же.
- Хорошо, давай вернемся, Лиз. Но ты должна рассказать мне, что тебя мучает. Ведь ты сама хочешь уехать в Пемберли, так ведь?
- Да, хочу.
- Ты говорила с мистером Трейси сегодня?
- Да.
- Лиз, на тебе лица нет. Я понял, что вы разговаривали, по одинаковому выражению ваших лиц.
Элизабет снова попыталась спрятать глаза, ему показалось, что она плачет. Он осторожно взял ее лицо в ладони, губами осушил слёзы, стекающие по её щекам. Нежно прижал её голову к своей груди.
- Лиз, родная, я люблю тебя. Поедем в Пемберли. Поедем в Италию. Куда ты захочешь. Только прошу, не плачь.
- Фиц, любимый. Прости меня за всё. Я больше не плачу. Это пройдет. Это скоро пройдёт.
Этой ночью они снова были вместе. Он обнимал её с такой жадностью, с такой тоской, как будто кто-то отнимал её у него. И она отдавалась ему страстно, как в последний раз. Чувство потери. Она потеряла свою первую любовь безвозвратно. А он, как и той злополучной весной почти четыре года назад, чувствовал сейчас, как она отдаляется от него, превращается в недостижимую мечту. И не мог смириться, не мог отпустить её.
Элизабет была с ним рядом, она отвечала на его страстные поцелуи, шептала ему нежные слова, разгоралась и таяла в его руках. Он был уверен в её искренности, но почему-то знал, что сейчас теряет её. И никак не мог удержать. Как струйку родниковой воды в ладонях. Она здесь, и звенит, и светится на солнце, но стремительно утекает между пальцев, и невозможно остановить ее, как нельзя остановить время.
Они уехали в Пемберли на следующий день. И верно, здесь, в родительской усадьбе, даже зимой сохранялась атмосфера беспечного теплого лета. Джим и миссис Рейнолдс громко радовались возвращению домой. Совсем малыш, но он уже успел полюбить Пемберли, как и положено истинному Дарси. Здесь он родился, здесь провел два первых лета. Здесь его баловали добрые нянечки и пожилая экономка, ставшая для него настоящей любящей бабушкой.
Кажется, это было правильным решением, вернуться домой, думал Фицуильям. Только здесь они оба с Элизабет ощущали себя по настоящему уютно. Вдали от всех, дома, рядом с любящими, верными им людьми. Никаких непрошенных назойливых гостей, утомительных визитов, бесконечных приемов. Никаких светских сплетен, скандалов, героями которых они чуть не стали. Он с горечью усмехнулся.
То, что случилось за последний месяц, оставило след в их жизни, изменило всё. Впрочем, ведь ничего и не случилось. Никто в свете не заметил их драмы. Повода не было.
Они старательно пытались забыться. Будто отрывались. Даже полюбили местное общество Лэмтона, очень напоминающее меритонское. Полюбили больше за то, что здесь им не стоило опасаться новой встречи с человеком, о котором оба пытались забыть. Но не забывали ни на минуту. Незримый, он всегда теперь был рядом с ними.
И все-таки надежда, что со временем их жизнь вернется на круги своя, не покидала супругов.
Эти надежды рухнули, когда в Пемберли с визитом явились мистер и миссис Бингли. Юную мисс Бингли - ровесницу Джеймса, они взяли с собой. Друзья не виделись несколько месяцев. Супруги только вернулись из большого путешествия по Англии, последний месяц они провели в Бате.
Джейн передала сестре письма из Лонгборна от отца, матери и Марии. Китти сейчас жила в Лондоне у дяди с тетей. Ей недавно сделал предложение компаньон мистера Гардинера - подающий большие надежды молодой предприниматель мистер Герберт Покет. Они с Китти удивительно подходили друг другу по характеру, как заметила тетушка Мэри.
Китти - вялая, малоинициативная девушка, и мистер Покет - человек поистине неистощимой энергии. Изящная, образованная рафинированная барышня, играющая на пианино, знающая три языка, хрупкая и нежная, сразу же привлекла внимание друга мистера Гардинера. А ей общительный, энергичный и услужливый мистер Покет показался просто чудом и лучшим мужчиной на свете на фоне той скуки, в которую ее погрузили родители после скандального замужества Лидии.
Китти родные берегли теперь как зеницу ока от светского общества, и ей ничего не оставалось другого, кроме чтения романов на французском и немецком, а также исполнения арий на итальянском. Поневоле станешь образованной и рафинированной кисейной барышней за три года, проведенные таким образом.
Джейн сделала большую ошибку, правда сама не поняла какую, когда за обедом упомянула о молодом человеке, старом знакомом, осенью навестившем Лонгборн. Она хотела только посмешить Лиззи, напомнив ей о годах юности.
- Лиззи, а помнишь, когда тебе было семнадцать или того меньше, у нас летом гостил студент из Лондона мистер Том Трейси? Вы кажется дружили с ним тогда - и дня не проходило, чтобы вы не встречались. Он приезжал к нам в Лонгборн в сентябре, представляешь? И расспрашивал о тебе. Мы с Чарльзом как раз гостили у папы с мамой, когда он явился к ним с визитом.
- Да, Джейн, мы в декабре встретились с ним в Лондоне.
- Ну и прекрасно. А то он очень разочаровался, когда не застал тебя в Лонгборне. Как-будто вернулся не через много лет, а через полгода. Кстати, лет девять прошло или десять, не помнишь?
- Восемь.
Дальше Джейн заговорила о женихе Китти. Она не сразу заметила, как помрачнели лица мистера и миссис Дарси.
Поняв, что что-то пошло не так, она подумала, что какие-то из новостей огорчили их. Но какие именно, она не догадывалась. Может быть то, что Китти предстоит породниться с мелким торговцем, живущим в Чипсайде?
- Элизабет, мистер Покет подает большие надежды. Он уже получает доход не меньше, чем у мистера Гардинера, хотя ему всего двадцать восемь, и начинал он с малого. У него большие планы, между прочим. Он не остановится на достигнутом. Вот увидишь, Китти еще будет богаче нас с тобой.
- Конечно, Джейн, мы очень рады за неё. Думаю, мистер Покет - это именно тот, кто ей нужен. Тем более, если она сама в этом уверена.
Разговор пошёл своим чередом. Но шёл вяло. Как-будто темное грозовое облако закрыло солнце.
Облако не рассеялось и к ужину.
Они оба прекрасно поняли, что именно услышали сейчас от Джейн. Томас Трейси разыскивал Элизабет за несколько месяцев до их встречи в Лондоне. Пусть их встреча у Клиффордов была случайностью. Но он искал её раньше. Его поведение не было продиктовано прихотью пустого повесы, стремлением завоевать сомнительную славу в свете.
Напротив. Он вёл крайне уединенный образ жизни, отнюдь не рвался в общество до тех пор, пока не встретил там случайно Элизабет. Дарси уже знал об этом.
А Элизабет помнила о словах Томаса: 'только три месяца назад я обрёл независимость и возможность вернуться и найти тебя'. Это не пустые слова.
Он действительно искал её четыре месяца назад. Там же, где оставил когда-то, и где так наивно надеялся вновь найти свою верную Пенелопу, готовую вечно ждать странствующего по свету Одиссея.
....
Глава 5.
Чувствовать себя лишним. Понимать, что ты - случайный человек в жизни женщины, которую любишь и считаешь главной своей удачей, редким призом в лоторее, в которой тебе повезло выиграть. Одному на миллион.
Женщина, предназначенная для другого, случайно досталась тебе. Он и есть настоящий счастливчик, а ты просто украл его лотерейный билет. А теперь он явился за своим законным выигрышем.
Нет, Дарси был далек от таких ассоциаций. Он никогда не играл в лотерею.
Но о случайной удаче, предназначенной другому, невольно задумался.
Элизабет ведь не любила и не понимала его тогда. Через полгода со дня их знакомства, он пылал от страсти - по сути, с его стороны это была любовь с первого взгляда, а Лиз в то время даже не догадывалась о его чувствах, она тогда отказала ему самым безжалостным образом.
А дальше? Что было бы дальше? Если бы не их случайная встреча в Пемберли, когда бы снова он решился возобновить свои ухаживания? Сколько лет бы прошло? Тот случай с Уикхемом и Лидией - он ведь тогда совершенно случайно узнал об этой истории и смог предотвратить позор семейства Беннет.
А если бы не узнал? Через пару месяцев появившись в Незерфилде, он уже не встретил бы в меритонском обществе никого из Беннетов. Наверняка они уехали бы из тех мест, куда-нибудь в Лондон, в район Чипсайда, поближе к дядюшке- лавочнику. Он не нашел бы её никогда. Шанса встретить её в обществе ему бы больше не представилось. Всё, что он сделал тогда - поймал драгоценный плод, случайно свалившийся ему прямо в руки.
Её ответная любовь была простой благодарностью ему за помощь. Благодарностью ему и случаю, соединившему их судьбы. Шли ли её чувства к нему из глубины души или была порождением лишь рассудка?
А её любовь к мистеру Трейси - вот это без всяких сомнений - любовь с первого взгляда, мгновенный пожар. Она вспыхнула сразу и потом долго хранила искры от того костра в своем сердце. Хранит их и по сей день. Силу её чувств к мистеру Трейси Дарси представлял себе очень хорошо. Примерно, как своих к ней.
Неужели, целуя его, она думала о другом? Вспоминала быть может в этот миг о своей настоящей мечте?
Кто такой этот мистер Трейси? Судя по рассказу Грея, он был нищим, как церковная крыса, за пять лет контракта заработал небольшое состояние на Барбадосе, а совсем недавно получил действительно приличное наследство в сто двадцать тысяч фунтов от дядюшки - верховного судьи Англии. Тот скончался в августе.
Как только Том вступил в наследство, то сразу поехал в Лонгборн, к ней. Задолго до их случайной встречи в Лондоне. Все ясно, как белый день. Трейси не мог позволить себе жениться на девушке, которую любил. Но как только разбогател, бросился навстречу своей мечте. Если бы ещё она ждала его там, где он оставил её когда-то.
А ведь она бы обязательно осталась ждать, и дождалась бы Томаса Трейси там, где он её оставил, если бы не случилось ничего из ряда вон выходящего - мелькнула в его голове горькая мысль. Её сердце было надежно защищено от назойливых ухажеров, а её душа оказалась неподкупной. Она отказала двум состоятельным женихам за полгода, включая его самого, хотя вполне осознавала свое незавидное положение. Несчастный случай с Лидией - маловероятная случайность, их встреча в Пемберли - еще более редкий случай. Ничто другое не помешало бы ей дождаться Трейси в Лонгборне. Если бы всё происходило самым естественным, предопределённым судьбой образом, сейчас они наверняка праздновали бы свадьбу.
Если бы не он - укравший чужую удачу, случайно получивший любовь, предназначенную другому.
Дарси с горечью смотрел на заснеженный сад за окном. Смотрел и не видел ничего вокруг.
Его чувства сейчас были похожи на те, что он испытал тогда, апрельским дождливым вечером, после её отказа. Они договорились с Элизабет никогда больше не вспоминать об этом дне - слишком тяжелы были воспоминания для них обоих.
Обида? Да. На неё? - нет, никогда! - он слишком боготворил эту женщину, не видя в ней никаких недостатков. На судьбу, обстоятельства? Да, наверное.
Нет такого обласканного светом и усыпанного всевозможными подарками судьбы богача, который бы временами не жаловался на горькую судьбу и не плакал бы навзрыд в подушку, когда никто не видит его слёз.
Прелестнейшая женщина в мире, любовь которой он завоевал чудом - редким везением, стала его женой, хотя не должна была. У них растёт чудесный малыш. Она здесь - рядом с ним, и готова проводить все ночи напролёт, выполняя любые его желания. А он мрачен и зол на свою несчастную судьбу.
Богач, попробуй представь себя на месте бедняка, полюбившего женщину, предназначенную ему самим провидением, ответившую ему любовью, но не доставшуюся ему из-за того, что он беден.
Бедняк прошел полмира, перенес множество трудностей, болезней и бед, лишь ради того, чтобы через много лет вернуться к любимой и бросить к её ногам добытые им сокровища, лишь ради счастья прижать к груди свою возлюбленную. И что же он видит - преодолев множество лишений, он вернулся, а его женщина принадлежит другому - тому, кто с детства стал баловнем судьбы, - мажору, которому даром, без всяких усилий, досталось всё - и богатство, и чужая любовь. Его чувства представь себе, богач. И ощути себя настоящим счастливцем.
Дарси снова и снова возвращался в мыслях в тот день, когда услышал её гневную отповедь. Он вспоминал свои терзания по поводу их неравенства, слова, сказанные им в её адрес и в адрес её родни. Даже сегодня, через столько лет, он заливался краской стыда, когда думал об этом - ведь он и правда ощущал себя эдаким снизошедшим с небес на землю ангелом - благотворителем, когда шёл к ней с предложением. Несчастный самовлюблённый глупец, она не ждала твоих милостей, не нужны они были ей. Твоё состояние, власть - всё это - ничтожный прах, мелочь по сравнению с тем, что было в её жизни до тебя. И наверняка случилось бы после.
Для настоящей любви не существует границ, классовых барьеров. Ничего не значат твои деньги, положение, связи, когда речь идёт о любви. Лорд склоняется перед бесприданницей. Нищий бывает счастливей и богаче короля, потому что владеет самым главным богатством мира - любовью.
Нет, сейчас он ещё больше стал ценить своё счастье - быть с ней, наслаждаться её нежным телом, впиваться губами в её губы, доводить её до исступления безудержными ласками. Как-будто подостывшие за три года чувства вспыхнули с новой силой. Он пировал на её прелестных грудях, покрывал поцелуями её стройную шейку. Он наслаждался её сладкими мучениями в минуты страсти. Как же она была прекрасна! Обнаженная, словно светящаяся в полумраке мягким светом, лежала она, раскрывшись ему навстречу, с распущенными роскошными косами, её огромные глаза сияли.
Горькие мысли о том, что, быть может, она думает в эти минуты о другом, иногда прорывались. Порой он ловил грусть в её взгляде, когда она забывала о том, что кто-то видит её лицо.
Нет, он не хотел больше задумываться об этом. Пока он безраздельно владеет её телом, надеясь завоевать хоть часть её души. Иногда он начинал ощущать себя вором, овладевшим чужой драгоценностью. Но от этого обладание ею становилось только слаще. Моя... Она моя. Никому не отдам её.
А утром - утром приходила горечь утраты. Когда с ужасающей ясностью ты понимаешь то, чего не желал видеть вечером. Утро бывает жестоким к одурманенным, неважно - вином или любовью. Дурман уходит, остается похмелье - жестокая реальность.
- Быть может, она всё это время любила другого. И продолжает любить его сейчас, - стучало молоточком в его мозгу. Но не было сил отказаться от наркотика, которым стала для него страсть к ней. Он гнал эти мысли, и вновь предавался любовному безумству, как горький пьяница, дорвавшийся до алкоголя.
Счастье с привкусом горечи.
Классический любовный треугольник, в котором глубоко несчастны все. И никто не находит покоя.
Элизабет также пыталась забыться в объятиях своего супруга. Забыть обо всем. Порой замечала она горькие складки, залегшие в уголках его рта, на лбу, боль в его взгляде. Ей хотелось загладить свою вину, которой вроде и не было. Но она ощущала себя виноватой перед мужем. За мысли и чувства, над которыми была не властна, и которые не смогла скрыть от него.
Она готова была на всё ради него, но что она могла ему сказать, как оправдаться, чем порадовать? Любые ее слова стали бы ложью.
Они оба молчали, и оба мучились от невозможности откровенно поговорить друг с другом.
Она растворялась в его объятиях, дарила ему всю свою нежность, но где-то глубоко в душе её терзала боль потери первой любви.
После разговора с Томом с новой силой обрушились воспоминания о нём. Три месяца. Ничтожный срок. Только в те три месяца лета уместилась, казалось, целая жизнь. Три месяца невероятного счастья. Первый поцелуй. Они долго стояли в дальнем уголке сада, в потемках, где никто не мог их увидеть. Он целовал её руки, плечи. Надо было прощаться, но невозможно расстаться, разомкнуть объятия. Они сходили с ума. Каждый день был сладкой мукой, когда оба томились от неутоленного желания, тонули в глазах друг друга. Тот его взгляд она хранила в сердце все эти годы.
Никто не знал об их чувствах, их свидания были тайной для всех. Как только удалось им тогда остаться незамеченными? Наверное потому, что все домашние судачили о новом поклоннике Джейн, посвятившем ей стихи, а миссис Беннет слишком была озабочена нарядами для бала, выяснением родословной этого джентльмена и прочими сплетнями. Лиззи никогда не вызывала у миссис Беннет особого интереса.
Том говорил ей о дяде, у которого хотел просить разрешения на брак. Он собирался отправиться в Лондон за этим, обещал, что обязательно вернется. Но исчез без следа.
Он даже не написал ей.
И вот теперь, появился и говорит о своей любви. Если все правда, и он уехал в Америку ради неё? Упорно шёл к своей цели, заработать состояние чтобы возвратиться к ней богачом. И вернулся, как обещал. Жаль, что слишком поздно.
Каково сейчас ему, если всё так, как он говорит?
Она боялась представить себе его чувства. Он должно быть несчастен. Его мечты растаяли, а надежды рухнули, как карточный домик. Любимая не дождалась его.
Как-то весной на обеде у мистера Томпсона - предводителя местного дворянства, супруги услышали весть, их не обрадовавшую: небольшую усадьбу в шести милях от Пемберли на днях купил молодой джентльмен - некий мистер Трейси. Раньше о нём ничего не слышали в этих краях. Обществу стало известно, что он недавно унаследовал приличное состояние и намерен поселиться в Дербишире. Оживление и восторг местных кумушек вызвало известие о том, что состоятельный молодой человек не женат.
...
Глава 6.
Невероятно, но он продолжает преследовать её. Безумец. Что он делает? Он не желает признавать реальность. И никогда не желал. Боролся с ней, как Дон Кихот с ветряными мельницами. За эту безрассудную смелость когда-то она полюбила Тома. Как остановить его? - думала Элизабет.
Она смотрела на мужа с тревогой. Его взгляд стал мрачен. Она потянулась к нему. Коснулась ласково его руки.
- Фицуильям, прошу тебя, не тревожься. Прости меня за все страдания, что я тебе причинила. Я не буду больше встречаться с ним - не покину никогда ворот Пемберли. Наши с ним отношения остались в прошлом. Мне никто не нужен, кроме тебя и Джима. Вы - моё счастье.
Дарси поцеловал ей руку.
- Конечно, дорогая, всё в порядке, не волнуйся ни о чём. Тебе вовсе нет необходимости запирать себя в стенах нашей усадьбы - я вполне доверяю тебе, Элизабет.
Но она видела, что далеко не всё в порядке. И чувствовала себя виноватой в этом.
- Пемберли настолько прекрасен, что здесь можно прожить всю жизнь и не соскучиться по другим местам. А рядом с тобой и Джимом я не нуждаюсь больше ни в чьем обществе. Я просто не хочу встречаться с ним. Вот и всё. Он уже услышал от меня то, что должен был услышать. Милый, прошу, отмени все наши визиты. Надеюсь, он поймёт наконец, как ошибся, приехав сюда.
Элизабет прижалась щекой к его груди. Ей показалось, что она слышит стук его сердца.
Боже, как она виновата перед ним! Он не должен был ничего узнать о её смятении - о буре в ее душе. Она невольно выдала свои чувства. Не смогла сохранить лицо во время встреч с мистером Трейси.
За годы, проведённые вместе, они стали понимать друг друга без слов. Она знала, что Фицуильям - тонкая чувствительная натура. Он всегда был чуток к ее настроению, научился предупреждать ее желания. Он боготворил её. Она никогда не сможет предать его любовь.
Сейчас она ощущала его боль, как свою, и была полна решимости утолить её.