Чтобы попасть в Бристоль, им нужно было сначала вернуться на юг - в Лондон. Они решили остановиться там дома на недельку - другую. Джорджу надо было привести в порядок дела поместья, встретиться с нотариусом. Они ехали тем же маршрутом, правда, на ночь останавливались в других местах.
Анна устала за два дня поездки. Конечно, это путешествие было намного приятней для неё, чем другие, совершенные ими в прошлые годы. Сейчас она плыла по волнам своей любви, страсти, захватившей её. А Джордж так давно мечтал об этом счастье - не таить больше от нее свои чувства. Находиться рядом с любимым где-угодно, в самой неудобной обстановке, было для них поистине раем на земле. Они проводили время в карете за плотно закрытыми шторами, в объятиях друг друга. Это был рай, в который оба они попали сейчас. По ночам он тайком пробирался к ней в комнату, и там они, распаленные за день, сводили друг друга с ума неистовыми ласками.
Джордж выполнил своё обещание не лишать её невинности, как она не просила его об этом. Сейчас он уже не в силах был противиться искушению, и они лежали вместе в постели - обнаженные, крепко обнявшись, слившись в одно целое. Он хотел почувствовать свою возлюбленную - ощутить её всю. Он доходил до вершины блаженства одними прикосновениями к любимой, просто ощущая её чувства, как свои - он желал её так сильно, что они передавались ему.
Теперь он часто вспоминал слова старой Грейс об отце и матери. Маме нельзя было больше рожать после рождения Алекса, и отец более двадцати лет берёг её. Папа не мог допустить, чтобы мама, по его вине, ещё раз забеременела и умерла при родах. Ради жизни матери его отец отказался от части удовольствия.
Неужели он не сможет отказаться от того же ради Анны?
Нельзя было допустить рождения внебрачного ребенка, обреченного на позор, нельзя было допустить и потерю ей невинности до брака. Жизнь могла повернуться как-угодно в любой момент. Он может погибнуть, она может разлюбить его и решить выйти замуж за другого. Он не имел право ломать ей жизнь. Нет, он никогда не сделает свою любимую несчастной.
О ней он должен был думать в первую очередь. Он не погубит её.
Джордж решил позаботиться о своих делах. Он съездил к нотариусу и написал завещание, в котором всё своё имение оставлял поровну Алексу, Анне, а также её ребенку, если он родится. Анна просила его часть процентов от своего приданого перевести дочери сестры отца, оставшейся без средств после смерти обоих родителей. На её счет он положил пять тысяч фунтов - теперь она стала обеспеченной женщиной и могла жить спокойно, независимо от того, решит ли выйти замуж. Джордж не трогал проценты с капитала Анны, он отдал свои деньги.
Всем своим имуществом Алекс доверил распоряжаться старшему брату, так как ничего и знать не хотел о денежных делах. Сам он только получал часть процентов со своего капитала на отдельный счёт во французском банке. Джордж вложил половину денег брата в прибыльные акции, сейчас ежегодная прибыль от них составляла больше трех тысяч. Заодно и часть своих доходов перевел в более прибыльные ценные бумаги. Он сделал несколько распоряжений по этим делам.
В Сити они отправились вдвоем с Анной, теперь они не могли долго оставаться вдали друг от друга, всюду ездили вместе, рука об руку.
Джордж отошёл от Анны всего на несколько минут - они с хозяином букинистической лавки ушли вместе в соседнее помещение, чтобы найти нужную ему книгу. А она ждала его на входе у витрины, разглядывала обложки. В этот момент к ней с улицы приблизился какой-то джентльмен, она подняла взгляд - это был мистер Уиндем*Джон Уиндем - известный английский писатель двадцатого века. Автор фантастической повести ""День Триффидов. Почему-то вспомнила его, захотелось дать его имя своему персонажу. Писатель хороший, и человек тоже..
Он смотрел на неё острым взглядом глубоко посаженных зеленых глаз.
- Мисс Лоуренс?
- Мистер Уиндем.
- Я вижу вы одна, дорогая Анна.
- Я жду брата, он неподалеку.
- О, вы по прежнему повсюду ходите с ним? Прошло несколько лет, а вы так и не вышли замуж. Я слышал, что ваш брат отказывает всем, кто осмеливается сделать вам предложение. О его странном поведении давно судачат все вокруг.
Анна смутилась.
- Я сама не хочу выходить замуж, мистер Уиндем. Это мое дело, брат тут не причем.
- Хочу сказать вам, дорогая, по старой дружбе. Вы слишком доверяетесь ему. Вы - молодая девушка, слишком добрая и несведущая в жизни. Он - мужчина. Причем мужчина - очень хваткий и деловой, этого у него не отнять. Вы может быть думаете, что он защищает вас от жадных охотников за вашим приданым, а в свете говорят совсем другое.
- Что же именно?
- Он сам претендует на ваше приданое. Это единственные приличные слова, которые я могу передать, чтобы не оскорбить ваши невинные уши.
- Что вы имеете ввиду, мистер Уиндем?
- Только то, что сказал. Мисс Лоуренс, должен вам сказать, что меня тревожит ваше положение, и мне не всё равно, что с вами будет. Я могу предложить вам помощь, дорогая.
Она подняла брови, сделала непонимающее лицо:
- О чём вы, мистер Уиндем?
- Моё предложение остается в силе. Если вы согласитесь выйти за меня, вы избавитесь от навязчивой опеки вашего брата.
- Прошу извинить меня, сэр, но я вынуждена отказаться от вашего щедрого предложения. Вас неверно информировали, мистер Уиндем, - мой брат не чинит мне никаких препятствий по вступлению в брак и вовсе не навязчив, как это вам показалось. Он всего лишь следует моему желанию.
Во всё время разговора он продолжал внимательно смотреть ей в глаза, и она не выдержала его пристальный взгляд - смутилась и покраснев, отвернулась.
- В таком случае, прошу прощения, имею честь, мисс Лоуренс, - он натянуто улыбнулся ей, приподнял шляпу и с достоинством удалился.
Мистер Джон Уиндем был человеком чрезвычайно чистоплотным. Чистоплотным до мозга костей. Таких ещё иногда называют чистоплюями. Он считал себя глубоко порядочным, естественно. Чего он никогда не мог сказать об окружающих. Не было такой грязной сплетни о любых своих знакомых, которую он бы с величайшим удовольствием и глубочайшим удовлетворением не разносил бы под строгим секретом всем и каждому. Такие люди, как мистер Уиндем и формировали мнение высшего света обо всех людях и событиях, об истории и о политике. Они во все времена остаются солью и сутью высшего (да и любого) общества. Пересказывая эту сплетню, он оказывал мисс Лоуренс великую услугу, в этом он был уверен на сто процентов. Он открывал ей глаза на непорядочность её брата, в которой он тоже был абсолютно уверен.
За его словами крылся прежде всего его собственный интерес. Он пока не женился - слишком трудно было подобрать пару, соответствующую его строгим критериям, Анна ещё имела шанс стать его супругой. Она по прежнему сильно привлекала его. Удар в челюсть, полученный от Лоуренса, также не был им забыт. Месть - это блюдо, которое подают холодным. Уж лучше что-то, чем ничего.
Он думал облагодетельствовать её повторным предложением. Она отказала - тем самым нанесла серьёзный удар по его самолюбию. И в то же время что-то в её поведении, во взгляде насторожило Уиндема. Он шёл и раздумывал над этим.
Анна осталась возле витрины огорошенная. Её лицо покрылось красными пятнами, она кусала дрожащие губы. Грязный смысл его слов дошёл до неё. Это было мерзко. И они с Джорджем оказались по уши испачканными в этой мерзости. Весь свет давно судачит о них. Тётя Элизабет в более мягкой форме давно предупреждала её об этом. Но слышать эти слова, сказанные тебе прямо в лицо от такого господина, как Уиндем - намного страшней. Этот не пощадит и не смягчит, этот добьет и уничтожит, сравняет с землей, обольёт холодным презрением, мыслями и словами этого джентльмена будет думать и говорить весь свет.
Вдруг ей стало страшно за их с Джорджем будущее:
Что если им не удастся доказать ее происхождение, не удастся узаконить их отношения? Может быть Джордж тоже не уверен в этом? Может быть поэтому он так осторожен с ней? Он не оставляет надежды выдать ее замуж? Уже сейчас о них ходят грязные сплетни, и ее бывшие женихи с удовольствием разносят их по всем углам.
Их прочное финансовое положение не дает им стать париями в обществе. Люди всегда ценят богатство выше добродетели. Конечно, от них не отворачиваются знакомые, и друзья ни слова не говорят им о грязи, которую в обществе льют на них целыми днями за их спинами. Еще бы - скольким людям вокруг отец, а потом и Джордж помогли, а сколько людей ещё надеются на его помощь.
Пока она была невинной девушкой, эта грязь никоим образом не могла коснуться её, она вероятно даже не поняла бы его намеков. Осторожные слова тети, тем более, не принимала близко к сердцу. Но теперь, когда она стала его возлюбленной, а её невинность превратилась в пустую формальность, она чувствовала свою вину, мнение света, сплетни страшили её.
Джордж подошёл к ней через несколько минут. Он заметил её бледное лицо, красные пятна, выступившие на щеках, грустный взгляд. Он отвел её в сторонку, посадил на скамеечку в сквере, там, где не было никого поблизости.
- Что с тобой, Анна? - спросил он. - Ты расстроена чем-то? Или заболела? - он потрогал ее щеку и лоб.
- Ко мне подошел мистер Уиндем, пока я ждала тебя здесь.
- Что сказал тебе этот мерзавец? Я дам ему в челюсть еще раз, если он обидел тебя.
- Он сказал, что в свете говорят о нас с тобой.
- И что же?
- Что ты сам претендуешь на мое приданое, оттого и не даешь мне выйти замуж. Он сделал грязный намек. Сказал, что это единственные приличные слова сплетников, которые он может передать мне, чтобы, как он выразился, "не оскорбить моих невинных ушей", - Анна не стала говорить ему о втором предложении Уиндема, боясь его реакции.
- Я убью это негодяя.
- Джордж, перестань. Это бессмысленно. Ты не сможешь убить их всех. Даже тетя Элизабет еще довольно давно передавала мне эти слухи, только в смягченном варианте. Тем более, что они отражают суть того, что действительно происходит с нами. На каждый роток не накинешь платок.
- Ты, надеюсь, не восприняла его слова буквально? Не думаешь же ты, что я и вправду претендую на твои деньги?
- Конечно, нет. Я слишком хорошо знаю тебя, любимый. Мне стало плохо после его слов совсем не от этого. Я подумала о нашем будущем. О том, что мы с тобой - вне закона. Нам, возможно, не светит счастье соединиться законным браком. Ты и сам наверное так думаешь, раз не лишаешь меня невинности.
- Я дал слово, что ты выйдешь замуж невинной девушкой, и я его сдержу, дорогая.
- Ты забыл уточнить, за кого именно я выйду замуж. Судя по всему, ты отнюдь не уверен, что это будешь ты, Джордж.
- Боже мой, Анна, не говори так, прошу! Ты видишь, что из себя представляет свет - это сборище хищников. Стеревятники, падальщики, бросающиеся на любую грязь, готовые разорвать любого. Они могут разорвать и тебя, и меня. Стоит им дать повод. Жизнь может обернуться как-угодно, измениться в любой момент. Вдруг я завтра умру. Ты не должна пострадать ни в коем случае, дорогая. Пусть обо мне они говорят что угодно. Твоё имя должно остаться чистым. У нас не должен появиться внебрачный ребенок. Наш сын не должен родиться в грехе и жить с рождения опозоренным.
Анна грустно опустила глаза.
Она сейчас как-будто потеряла надежду на успех их предприятия.
- Нет, родная, ты не должна отчаиваться! Мы обязательно найдём твоих родных, мы найдем свидетелей. А потом мы поженимся, дорогая! - шептал он ей.
Он давно уже не смел целовать её на улице, никогда не обнимал и не целовал её, будь хоть какая-то возможность, что их увидят. Он даже смотреть на неё боялся, чтобы не выдать себя взглядом.
Поэтому он только сжал ее локоть, незаметно лаская его пальцами.
- Ну же! Маленькая, выше носик! Мы завтра же поедем в Бристоль и найдем их там. Даже если год там жить придется, мы их найдём, притащим к нотариусу, к судье и докажем твоё происхождение, дорогая.
Она только вымученно улыбнулась в ответ. Ей стало ещё грустней от его показной бодрости.
Дома он заботливо помог ей подняться по лестнице, попросил горничную принести ей чаю с печеньем.
Вечером они снова сидели вместе в библиотеке. Он утешал её, сегодня прямо как раньше, когда она считала его своим братом, и он ещё скрывал от неё свою страсть. Всё так переплелось в нём. Никуда не делся заботливый старший брат, он был тут, он по прежнему берег свою маленькую сестрёнку, заботился о ней. Но к нему добавился страстный влюбленный. Они были вместе - двое, в одном лице, но не мешали друг другу, наоборот - его чувство к ней стало удивительно полным, в нём было всё - в одном. Полный спектр любви, на которую способен человек.
Он постоянно думал о том, что будет с ними, если им не удастся найти свидетелей, её родных. Нужно будет уехать очень далеко, скорей всего, в другую страну, сменить имена, продать здесь всё и купить дом где-нибудь в Штатах или во Франции. Джордж не хотел никуда уезжать, он вырос здесь, любил родной край. Он знал, что и Анна тоже. Они могли бы стать родиной друг для друга. Но хорошо, если он будет жив и здоров, сможет защищать её, а если он умрет? А она останется одна, беззащитная, одинокая, всеми покинутая в чужой стране, быть может, с их детьми на руках?
Может быть, стоит вовлечь в это дело Алекса? Он уехал во Францию, и, видимо, хочет навсегда обосноваться в Европе. Он занимается наукой, ему неинтересны их заботы.
Алекс всегда держался особняком. Он с рождения был не от мира сего. Странный тихий мальчик. Очень милый, но необщительный. Он много читал и почти всё время проводил рядом с матерью, держась за её юбку. Смотрел на всех светлыми огромными глазами и молчал. Ему наверное надо было родиться девочкой. Он не участвовал в их проказах. Даже маленькая Анна была боевой и отчаянной, как мальчишка. Она бегала следом за Джорджем, хулиганила порой, расквашивала носик, разбивала коленки, ловила лягушек и бабочек сачком, садилась на лошадь.
Алекс сидел за книжками, мечтал, писал стихи. Он был совсем из другого теста. Они любили его, но так получалось, что мало общались с ним. Только мама проводила с ним всё своё время.
Поймет ли он их чувства? Рассказать ему или нет? Стоит ли вовлекать его в эту историю?
Джордж решил, что сказать Алексу нужно, но позже. Либо в том случае, когда они найдут доказательства и поженятся, либо тогда, когда не найдут, и им придется просить его о помощи.
Ночью он снова пришёл к ней. Держа её в объятиях он шептал ей:
- Анна, мы связаны с тобой навсегда. Плохо это или хорошо, на счастье или на горе, но наши судьбы связаны в одну. Никому уже не изменить этого. Я благославляю судьбу за то, что она дала мне тебя. Пока я жив, я буду любить тебя, маленькая.
Сегодня он был её старшим заботливым братом: он баюкал её в своих руках, утирал ей слёзы, целовал в порозовевшую щёчку, смотрел, как она засыпает, прижавшись к его груди, согретая теплом его тела.
Он поудобней уложил её, укрыл одеялом, потом некоторое время сидел рядом и смотрел, как она спала.
Его маленькая Анна, такая хрупкая, ранимая. Сердце его сжималось от любви и жалости, когда он думал о ней. Все мысли были лишь о том, как защитить её от невзгод.
Джордж, так похожий на своего отца, был истинным защитником по натуре, обладал сильно развитым отцовским инстинктом, которому нужна была точка приложения.
Так уж распорядилась судьба, что весь его родительский инстинкт сосредоточился сейчас на ней одной.
Утром они выехали в Бристоль.
Джордж решил сильно не гнать лошадей, путешествовать с относительным комфортом, поэтому поездка, которая в наше время занимает меньше двух часов на скоростной электричке, заняла у них два дня.
Он заранее арендовал дом в Бристоле на месяц, поскольку не знал, сколько времени им потребуется на поиски. Туда они и прибыли вечером.
Наутро они сразу направились в Нейлси. Этот небольшой шахтерский городок выглядел на редкость уныло. Даже красоты холмистой местности не украшали его. Темные отвалы, серые пустыри. Отсюда веяло нищетой и тяжелым трудом. Они с жалостью смотрели на бедно одетых жителей поселка. Грязь, казалось, въелась в их лица, одежду, дома, настолько всё вокруг выглядело серым и убогим. Здесь, в этом посёлке, оборотная сторона жизни предстала перед ними во весь рост. Родители не пытались уберечь их от неприятной правды о том, как устроена жизнь, особенно отец, сам выросший в бедности.
Отец никогда не баловал их, изо всех сил старался привить им сострадание к обездоленным людям, уважение к чужому труду, сам любил заниматься делом и им скучать не давал. Джорджа он научил даже столярному мастерству, не говоря уже обо всем остальном. Он много рассказывал им о своей жизни, о том, что ему пришлось пережить на службе во флоте, о тяжелой работе моряков. Они часто бывали в гостях у брата отца - дяди Хьюберта - священника в Пемберли, в семье его сестры. Родственники по отцовской линии жили скромно, отец, пока был жив, помогал их детям выбиться в люди, сыновьям оплачивал учебу, дочерям давал деньги на приданое. Не оскудеет рука дающего - так и было - те несколько тысяч фунтов, которые их соседи-помещики ежегодно спускали на французских поваров, экипажи, роскошные приемы, модную изысканную обстановку, одежду, или попросту проигрывали в карты заезжим шулерам, отец пускал в дело, получал двойные прибыли, часть из которых отдавал своим нуждающимся родственникам или товарищам по службе, но отдавал не просто так, а с конкретной целью - упрочить их положение в обществе, дать им шанс заработать ещё.
Он говорил детям, что нельзя просто тунеядствовать, тратя свои деньги. Приводил примеры детей богатых, знатных родителей, которые потеряли всё, стали банкротами, бездумно спустили своё состояние на вино, карты, женщин, скачки. С детства их жизнь оказалась лишенной смысла - им не нужно было думать о будущем, зарабатывать на пропитание. Родители не позаботились о том, чтобы дать им цель, наполнить их существование смыслом. Как итог - потеря всего, даже самой жизни.
Питер как-то рассказывал Джорджу, что наблюдая за карточными играми, понял, что карты - это один из эффективных и в общем справедливых способов перераспределения богатства. Конечно, карточные шулера - мошенники, отвратительные мерзавцы, но эти подлецы тоже, в некотором смысле, выполняют полезную функцию - они отнимают деньги у богатых дураков и пускают их в прибыльные дела - в строительство, торговлю, вкладывают в акции фабрик и заводов. Дураки всё равно не могут дать деньгам правильное применение, они потратят их впустую, поэтому деньги уходят от дураков и рано или поздно переходят к умным людям, которые могут использовать их для полезных дел.
Чтобы сохранить богатство, нельзя спускать деньги на глупости, следует направлять их на нужные людям дела, а для того, чтобы суметь это сделать, важно многому научиться.
То был взгляд человека, оказавшегося в высшем слое общества недавно, в общем-то случайно - взгляд со стороны, извне. В некоторых моментах он оказывается более адекватным - ведь примечает то, что не в состоянии заметить человек, который вращается внутри этой среды с рождения.
Умению взглянуть на любую ситуацию совсем с другого угла - как важно оно порой. Чем разнообразней опыт человека, тем шире его кругозор и лучше развита у него способность посмотреть на всё с совершенно иной точки зрения, тем скорее найдёт он выход из ситуации, которая другому покажется безнадежной.
Взгляд на вещи внезапно разбогатевшего бедняка, до того испытавшего в жизни немало трудностей, действительно был совсем другим: он стеснялся своего богатства, не считал его само собой разумеющимся, хотел направить его на пользу не только близким, но и помочь всем людям на свете. При этом врожденная практическая хватка не давала Питеру просто избавляться от денег, раздавая их беднякам. Он понимал, что принесёт окружающим намного больше пользы, не теряя, а умножая свои капиталы.
Большая часть из подобных рассуждений Питера, была лишь способом успокоить свою совесть. Он не мыслил глобально. Он вкладывал деньги в акции тех предприятий, о которых точно узнавал, что они принесут прибыль, чаще всего ему везло с прогнозами. А часть прибылей он использовал на местечковую, локальную благотворительность - помогал нуждающимся родственникам, знакомым, слугам, арендаторам, ставя четкие условия трат своим средствам - добиваясь, чтобы они были потрачены ими с пользой, принесли им только добро.
Конечно, Питер мог обеспечить справедливость и эффективность расходования денег в собственном поместье, но не мог контролировать, каким именно способом достигаются колоссальные прибыли от акций тех компаний, куда он вкладывал средства. Рабский труд в колониях или жестокая эксплуатация англичан здесь, в Англии, обеспечивали их. Он старался не задумываться об этом - ведь существующего положения вещей он изменить не мог. Он был способен помочь только тем, кого знал лично, и делал для них то, что было в его силах, находя утешение в этом. Утешался он также и тем, что пытался передать детям свои взгляды на жизнь. Но вот удалось бы им продержаться дольше первого поколения его потомков - большой вопрос.
Бытие определяет сознание, никуда нам не деться от этого, как бы мы ни старались.
Да, именно такие люди, как Питер Лоуренс - неравнодушные, деятельные, порядочные - иными словами - истинные пассионарии, создали Великую Британскую империю, над которой никогда не заходило солнце. Они своим неравнодушием, разумом, трудом создали островок благоденствия и гуманизма в Викторианской Англии, с энтузиазмом работая при этом на систему, которая выжимала соки из всего остального мира, ввергая его в ещё большие хаос и нищету. По сути, это был эффективный насос по перекачке ресурсов из колоний в метрополию. И они все - желая людям и миру только блага, были частью этого огромного механизма. *
* Человек так устроен - да и всё живое на Земле (а может и не только на Земле). Сложные биологические энергетические структуры - их можно представить, как механизмы, преобразователи, работающие на энергии окружающего мира, преобразующие её таким образом, чтобы упорядочивать пространство внутри определенных границ (в первую очередь внутри границ своего тела) и этим усугублять хаос за их пределами. Неубывание энтропии (беспорядка) во Вселенной - фундаментальный закон физики. Даже когда мы убираемся дома, мы тем самым усугубляем хаос за его пределами, используя для этого энергию, - например выбрасывая горку мусора на помойку, тратя горячую воду и электроэнергию т.е.сжигая уголь, газ, нефть, выливая в канализацию моющие средства, выбрасывая туда бумагу, мы усугубляем состояние окружающей среды и т.д. и т.п. Но при этом мы уменьшаем энтропию, а значит увеличиваем количество информации в нашей ограниченной части пространства - упорядочиваем свой уголок пространства. (по определению, из курса физики, информация I - мера упорядоченности системы, и величина, обратная энтропии I=1/S). Используя имеющуюся в окружающей среде энергию, мы - сложные живые структуры - накапливаем информацию в ограниченном объеме, уменьшая ее содержание в остальной части Вселенной. В целом, со временем, количество информации (порядка) во Вселенной уменьшается, а количество энтропии (беспорядка) в ней увеличивается. Есть гипотеза, что рано или поздно, всё во Вселенной придёт к равновесию, всю энергию исчерпают, и количество информации (порядка) придет к абсолютному нулю, а количество энтропии (беспорядка) достигнет максимума. Физики называют это тепловой смертью Вселенной. Естественный процесс, фундаментальный закон физики. Мы все - отдельные живые существа и сообщества живых существ - появившиеся и постоянно усложняющиеся в процессе Эволюции биологические структуры - часть этого процесса, обусловленного законами природы. Беспорядок в окружающем нас пространстве со временем нарастает - в том числе, в результате нашей деятельности, а живые биологические структуры постоянно эволюционируют в определенном направлении - становятся сложней - т.е. накапливают со времене внутри себя всё большую информацию - увеличивают свою сложность и упорядоченность, тратя на это энергию окружающего пространства.
Внимание: приведенная выше информация - не конспирология! и не вольные измышления автора текста, а банальность, давно известные науке факты. Дана для справки, чтобы читателю стали понятны приведенные аналогии и ход рассуждений автора о роли передовой цивилизации в жизни менее цивилизованных народов.
Любому из нас удается наиболее успешно научить чему-то другого, если ученик похож на учителя характером, способом мышления. Мы все разные, и по разному воспринимаем мир. Одни лучше воспринимают на глаз, другие на слух, третьи на ощупь. У всех разная память, способность к логическому мышлению, к эмпатии, к пониманию мотивов окружающих. Попробуйте одновременно обучать чему-то одним и тем же способом ребенка, котенка, и щенка. Результат будет разным. Часто бывает трудно научить некоторым вещам того, кто сильно отличается от тебя. Но люди дополняют друг друга и помогают друг другу: там, где один слаб, другой силён. Один обладает более четким пониманием взаимосвязей тех или иных событий - логикой, другой - лучшей способностью ладить с окружающими и понимать их - этикой. Один предчувствует и заранее предсказывает отдаленные неприятности, но спотыкается о предметы обихода, другой - наоборот, обладает прекрасной реакцией, но не способен видеть дальше собственного носа и не желает думать о будущем.
Нельзя быть сильным везде.
Настоящие друзья и удачные супружеские пары подбираются по принципу дополнения, а не по схожести способов мышления. Нам необходим тот, кто способен и будет рад сделать за нас работу, которую мы сами сделать не в состоянии. А мы, взамен, с удовольствием поможем ему. А вот своих детей мы стараемся учить тому, что хорошо получается у нас самих. Счастье, если ребенок уродился похожим на нас. Если не похож, то его мы не научим полноценно, он пойдет своим путем, станет набивать свои шишки, от которых мы не сможем его предостеречь.
Джорджу и Алексу повезло, что они оказались в главном похожими на своих родителей. Джорджа многому научил отец, Алекса - мать. Они как-будто вложили в них свою душу, свой опыт, и тем самым дали уверенность в себе, в своих силах.
Анна оказалась неприкаянной сиротой, не похожей ни на мать, ни на отца. Обладая хорошими способностями, она конечно успела многому научиться у обоих приемных родителей, но всё-таки ощущала себя подвешенной в воздухе, не сумевшей многое понять. Ей предстояло самой набивать себе шишки, делать собственные выводы. Джордж чувствовал в ней эту неуверенность, растерянность с самого детства, и как чуткий сенсорный этик, тут же спешил на помощь. В нем с самого детства была высока потребность заботиться о ком-то, покровительствовать тому, кто слабее его. Он всегда ощущал свою сестру так: "я нужен ей, она без меня пропадёт". Самому ему ничего не надо было от неё в ответ. Он так думал. Ведь он - сильный мужчина, это он должен заботиться о маленькой, беспомощной девочке, помогать и защищать её от всех невзгод, брать на себя ответственность за всё в её жизни.
Она тоже могла ему во многом помочь, эта девочка, но его воспитание не позволяло принимать никакой значимой помощи от неё. С подросткового возраста они о многом говорили, обсуждали книги и события, им легко было вместе. Он рассказывал ей о своих делах, они обсуждали общих знакомых. Он хорошо знал её - умную, тонкую, где-то на удивление наивную, слишком добрую к некоторым людям, но в то же время, способную на неожиданно точные оценки и выводы.
Не сразу он оценил её, только позже, пообщавшись с дамами большого света, понял, что лишь дома с сестрой он может свободно говорить обо всём, чувствовать, что здесь тебя понимают, от души сочувствуют тебе, говорят с тобой на твоем языке. Она была родной ему по духу, родной во всем. Нигде в обществе он не встретил женщину, с которой мог бы так же легко общаться, понимая друг друга с полуслова.
Он ведь был симпатичным, общительным парнем, и девушек в его окружении было - море - тех, которым он при желании мог бы сделать предложение и получить согласие. Как же вышло, что ни к двадцати шести годам, ни позже, он не женился и даже не собирался этого делать? Конечно, он встречался с женщинами более старшего возраста. Элла Линн была не первой его пассией. Ещё учась в университете, он познакомился с тридцатилетней вдовой состоятельного буржуа, живущей по соседству от их студенческого городка. Она сама соблазнила его. Вдовам было позволено многое из того, что запрещалась замужним дамам и тем более незамужним девушкам. Ведь у них больше не было хозяина - мужчины. Вдовы получали право распоряжаться своим имуществом сами, становились сами себе хозяйками и потому могли наплевать на некоторые условности. Сначала юную девушку выдавали замуж за богатого пожилого джентльмена, потом, с его смертью, она получала от него свободу и его деньги впридачу. Ну и пускалась наверстывать упущенные в молодости удовольствия.
Так уж вышло, что высокий, красивый парень попал в поле зрения симпатичной вдовушки. В последние два года учебы он практически переселился к этой милой даме, позабыв свою комнату в студенческом корпусе. Наследники у неё уже были - десятилетний сын и восьмилетняя дочь, выходить второй раз замуж она не планировала, чтобы не терять драгоценную свободу и состояние. Единственное, что заботило ее по настоящему - уберечь себя от внебрачной беременности. Наверное, случись такое, наша история пошла бы по другому пути - Джордж обязательно женился бы на ней, чтобы не оставить ребенка без отца, а бедную женщину без мужа. Но способы предохранения существовали уже в то время, она их эффективно использовала, кой-чему научила и своего любовника. Потом ещё около трех лет Джордж встречался с ней время от времени - чаще всего - в Лондоне, где у нее тоже был домик.
Этот роман как раз подходил к концу, встречи становились всё реже, именно в это время случилось несчастье с отцом, потом и с матерью. Джордж с головой погрузился в отцовские дела, а тут ещё на него свалилось известие о том, что Анна - не родная ему по крови.
Весь год они провели вместе с Анной. Сначала весть о том, что она - не его сестра, ввергла его в шок, раздавила. Лучше бы он никогда не узнал об этом - так он думал в то время. Но братская любовь к ней никуда не исчезла из его сердца. Им пришлось много общаться, в дни траура они все дни проводили вдвоём. Анна вела домашнее хозяйство, ей пришлось спрашивать советов у Джорджа, они вместе ездили по делам и за покупками. Он часами любовался на её тонкую красоту, изящный профиль, легкий стан. Если в последние несколько лет он гордился и откровенно хвастался перед друзьями своей красавицей-сестрой, с удовольствием наблюдая, как они заглядываются на неё, то теперь он знал, что она - не родня ему. Он был один, ни с кем не знакомился в этот период, и она оказалась единственной молодой красивой женщиной в его поле зрения на многие дни. Молодой, прелестной и самое главное - искренне любящей и сочувствовавшей ему. Их объединяло общее горе и общие счастливые воспоминания. Траур закончился и он должен был выполнить свои обязательства опекуна - выдать сестру замуж за порядочного состоятельного человека. Он честно принялся за дело, начал вывозить её в свет. Анна сразу стала пользоваться успехом.
Он почувствовал почему-то ужасное раздражение от её побед. Его страшно бесили её поклонники. Сначала он не понимал, что попросту ревнует её. Он находил множество объяснений своему отношению к ним. Многие из них действительно не соответствовали его строгим критериям: были слишком легкомысленны, развязны, развратны, глупы, меркантильны.
Он честно, как думал сам, говорил Анне обо всех их недостатках. Он знал неприглядные факты о многих из них и с удовольствием выкладывал ей их подноготную.Это сыграло немалую роль в том, что Анна в первый свой сезон отказала нескольким женихам. Она и думать не думала тогда, что именно Джордж послужил причиной отказа. Она просто начинала мыслить его словами, принимала его порой предвзятое мнение за чистую монету, его взгляд принимала за свой. Даже его шутливое едкое замечание о внешности поклонника тут же отвращало ее от него. Он был слишком большим авторитетом для младшей сестры.
Джон Уиндем оказался крепким орешком - малоуязвимым для его насмешек. Он был ещё молод - ровесник Джорджа, красив, строен, высок, богат, имел безукоризненную репутацию, обширные связи, тонкий ум и отличное образование.
Если бы Джордж не мыслил так предвзято, если бы он рассуждал как брат, а не как влюбленный мужчина (которым был, хоть и не признавался себе в этом), то первым бы уговаривал сестру принять предложение этого джентльмена. Тем более, что и сама Анна испытывала к Уиндему явную симпатию.
Джорджа её признание в симпатии к Уиндему не просто огорошило, а вывело из душевного равновесия. У него даже сердце заболело в этот момент. Он не знал, что сказать ей в ответ.
Его многочисленные подколы Уиндема, злые шутки в его адрес не возымели на неё никакого действия.
Красавец-умница Уиндем говорил сам за себя, и его речи оказались убедительней слов брата.
Он стал незаметно следить за ними. Это было недостойно наверное, но он сам себе объяснял свое поведение заботой о благе сестры - конечно же.
Когда Уиндем поцеловал её, Джордж получил отличный повод со скандалом разорвать с ним отношения, выставив его при этом не в лучшем свете.
Но что Джордж испытал в тот миг, когда вырвал Анну из его рук! - Он подхватил её на руки и летел с ней к экипажу, как коршун с желанной добычей. Он действовал на эмоциях, на гормонах, как сейчас принято говорить. Гормоны самца, захватившего свою самку, отнявшего её у соперника - победившего конкурента в честной (или нечестной) битве. Он не был спокоен, когда после этого объяснялся с ней в карете, хотя очень хотел казаться таковым. Он с подчеркнутым спокойствием высказывал ей оправдания своему поступку, заготовленные им заранее, а внутри у него клокотало бешенство, настоящая буря чувств.
Разгоряченный, взбешенный, он хотел сейчас только одного - прижать её к груди, обнять, впиться ей в губы поцелуем.
Он сделал это - крепко обнял её, зарылся лицом в ее волосы, вдыхая их аромат, и его инстинкт взыграл в нём - он почувствовал дикое, неукротимое желание. Теперь он уже не мог скрывать его от себя самого. Он понял в один короткий миг, что влюблён в неё, что никому никогда не отдаст её больше.
Всю дорогу, пока она дремала у него на руках, он сходил с ума от вожделения, чувствуя её в своих объятиях, и не понимал, как же он раньше не догадывался о том, что любит её.
Когда он принес её в спальню и уложил на кровать, невероятная нежность сжала его сердце.
Она лежала перед ним такая хрупкая, милая, беззащитная. Он желал ее всем своим естеством, в нём такое поднялось, он испытал настоящий экстаз прямо там, стоя на коленях перед её ложем. Он вышел от неё будто пьяный, впервые осознав свои чувства, в пьянящем восторге от захватившего его безумства.
Он долго не мог заснуть, думая о ней, представляя ее в своих объятиях, изнывая от страсти.
Утром всё представлялось совсем не таким радужным, как ночью. Здравый смысл просыпается обычно в пять утра, а засыпает после сытного обеда с возлияниями. Вот и у Джорджа он проснулся поутру.
Он должен бороться с собой, так нельзя. Она же его сестра. Он не может ей сказать, что её родители не родные ей, ведь это известие страшно расстроит её. Он не имеет никаких прав на неё, ведь их не обвенчают, пока она - дочь Питера Лоуренса, а доказать другое сейчас не представляется возможным. Получается, что его страсть к ней - вне закона. Он должен молчать обо всём, скрывать свои чувства ото всех, и прежде всего - от неё.
Войдя в столовую, Анна подошла к нему, милая и нежная в мягком утреннем свете, её личико будто светилось изнутри, легкое белое муслиновое платьице не скрывало чудных плеч. Ее прекрасные темные глаза сияли. Джордж замер от охватившего его душу восторга перед этой чудной красотой. Она подошла, он не сдержался и приобнял её, коснувшись губами ее щеки и волос.
Его будто молния пронзила, когда он прикоснулся к ней, а она ничего не заметила. Только в глазах у неё мелькнула радость, что брат снова обнимает её, как делал это раньше - до смерти родителей.
Нет, он не должен ей ничего говорить, он должен избавиться от этого, любой ценой.
Он должен жениться, Анна - выйти замуж.
Но отдать её Уиндему? Нет, это было выше его сил. Только не ему. Он ненавидел этого человека всей душой, хотя сам толком не понимал, за что. Уже за то, что Уиндем понравился ей.
Он встретил Эллу в гостях у своего друга Эдвина Филлипса. Сначала она показалась ему чем-то похожей на Анну. Они познакомились, встретились еще раз, ещё. Элла сама сделала ему намёк. И он не отказался. В то время у него ещё бродили идеи избавиться от любви к Анне.
Его разочаровал первый же раз.
Он приехал к ней домой, она ждала его в полупрозрачном кружевном пеньюаре, с распущенными волосами. Ведь она и вправду была красавицей. Только слишком полногрудой, высокой - не такой как Анна. В полутьме он закрыл глаза и представил, что обнимает свою маленькую Анну.
Но долго эта связь не продержалась. Эта женщина слишком была непохожей на его любимую.
Жуткое чувство поселилось в нём с первых же дней этих встреч. Он говорил Анне, что идёт вечером в клуб, а сам шел к любовнице, ночью возвращался, и каждый раз чувствовал себя виноватым перед той, кого любил. Он молчал об Элле, но ведь прекрасно знал, что Анне обязательно расскажут о ней.
Чувство страшной вины не покидало его. Свидания с ней постепенно окончательно отвратили его - превратились в фарс, ненавистную обязаловку. Наконец, Элла, уязвленная его равнодушием, жестоко высмеяла его мужское бессилие.
Он ушёл от неё с чувством стыда и облегчения.
Ему не пришлось самому бросать её. Джордж привык довольно бесцеремонно обращаться с мужчинами, будь то слуги, конкуренты или друзья, их ему почему-то редко бывало жалко, но женщин он считал нежными, ранимыми созданиями, он боялся обидеть женщину. Хорошо, что миссис Линн сама прервала связь, ставшую тягостной для обоих. Иначе, на одном чувстве вины Джорджа, она могла бы тянуться ещё многие месяцы.
Теперь, почувствовав себя освобожденным от незримых оков, он мог оставаться вечерами с любимой, посвящать ей всё время.
Они стали много разговаривать вечерами, и говорили обо всём на свете. Анна казалась ему умной, начитанной, всё понимающей, чуткой. Он смотрел ей в глаза и восхищался умом, сверкающим в них. Рядом с ним была идеальная женщина, сочетавшая в себе сказочную красоту, живой ум, такт, нежность, изящество. Она любила его всем сердцем, пусть и сестринской любовью. Он готов был согласиться и на эту любовь, лишь бы держать её руку в своей, смотреть в эти милые, родные глаза, лишь бы находиться рядом с ней остаток своих дней.
Он привык прятать свои чувства от неё и от всего мира. Это безумие продолжалось почти три года и для него превратилось в настоящую болезнь, излечиться от которой сам он не мог. Наверное, он так и не решился бы ей сказать, если бы не её угроза уйти от него.
Ей скоро исполнится двадцать пять, через два месяца она станет самостоятельной и сможет покинуть его в любой момент. Конечно, она быстро выйдет замуж, не останется старой девой, найдется много желающих на такую красоту и на такое приданое.
Джордж боялся этого дня задолго до того, как он всё-таки пришёл. Он часто задумывался о том, что рано или поздно он мог бы попытаться рассказать ей правду, попытаться удержать её.
Каждый день, каждую минуту все эти три года он мечтал о ней.
И он сказал ей всё. Он не знал, что она ответит ему, как поступит. Он рисковал потерять её навсегда после этого признания.
Ведь она считала его своим братом, она не влюблена в него.
И ещё - он знал, что страшно виноват перед ней. Он не имел никакого права вовлекать её в незаконную связь, ломать ей жизнь.
Сейчас он стоял перед ней, как пойманный преступник перед судьей, в ожидании своего приговора - на грани между надеждой и отчаянием.
Видно, его слова всё-таки тронули ей душу.
Анна слушала его, и он видел, как меняются её глаза. Его чувство как-то передалось ей, она смотрела на него, её взгляд наполнился состраданием, слезами. Ему так хотелось верить, что она ответит на его любовь.
Он притянул её к себе и впервые поцеловал так, как хотел сделать это давно. И, о чудо, она не прогнала его, она ответила на его поцелуй. Он ощутил невероятный восторг, поднимающийся в нём.
Она ответила ему! Он почувствовал, что она тоже хочет его, и ощутил прямо-таки сумасшедшее желание. Он лобзал её губы, приоткрыл её нежную грудь и страстно ласкал её.
Боже, он был как голодный нищий, которого пригласили на сказочный пир.
Он боялся себя, боялся своего необузданного, дикого желания. Боялся овладеть ей, забывшись.
Если бы он обесчестил ее, то навсегда лишился бы уважения к себе - в этом случае он подло воспользовался бы ей, лишив её возможности выбирать свою дальнейшую судьбу. Он действительно не был уверен, что им удастся доказать её происхождение, а значит их связь в этом случае останется преступной в глазах всего мира.
Проклинал ли он свою судьбу? - Может быть - временами. Но ни на что на свете не променял бы он сейчас это счастье - любить её.
Итак, он въехали в Нейлси. Им предстояло найти следы Кейт Браун.
Джордж направил экипаж в центр поселка, на рыночную площадь, к торговым рядам. Там он расспрашивал о ней.
Фамилию Браун здесь слышали. В мясной лавке хозяин дал ему адреса двух представителей семейства Браун. Они отправились по этим адресам.
В первом же доме - на маленькой ферме, им удалось поговорить с молодой девушкой - дочерью Кейт. Она жила в семье своего брата. Их родители недавно умерли. Мисс Браун знала о том, что мать с отцом давно, еще до ее рождения, жили в Дербишире, в семье помещика, но потом вернулись сюда - в Нейлси. Больше она ничего не могла сказать. Мистер Браун был в отъезде, но и он вряд ли знал больше - никаких документов, касающихся того времени, у них не сохранилось.
Одна ниточка обрывалась.
Разочарованные, они к вечеру вернулись в Бристоль. Предстояло отправиться в церковь, где крестили Анну.
Утром они приехали в церквушку на окраине Бристоля. Священник показал им книгу. Кроме имен родителей Анны, в его записях нашлись имена свидетелей - Томаса и Гертруды Бейли.
Единственное, что им оставалось, - найти этих людей, если они ещё живы.
Днём Анна держалась, но вечером расклеилась - в её глазах показались слёзы. Джордж утешал её, но и сам был расстроен.
В тот же день он дал указание нанятому им в Бристоле детективу заняться поисками мистера и миссис Бейли. Заодно и адресов всех Нортонов.
Неизвестно даже, кто были эти люди - родственники Нортонов или случайные прихожане, оказавшиеся в тот момент рядом.
Если бы им удалось найти родных Анны! Джордж думал о том, куда могли подеваться то письмо и шкатулка. Мама сказала о ней, но потом зашлась долгим кашлем, а после приступа сбилась и заговорила совсем о другом.
Им ничего не оставалось, как вернуться пока в Лондон и ждать вестей от детектива.
Обратное путешествие было грустным. Они нашли утешение друг в друге, но их надежды на быстрый успех не оправдались.
Прошло слишком много времени, многие свидетели и участники тех событий уже умерли.
Всё более мрачные перспективы маячили перед ними.
Джордж мысленно проклинал себя за то, что признался ей. Рано или поздно он мог бы справиться со своим чувством, а теперь... Теперь он заставил страдать и её.
Он упрекал себя в эгоизме, но сейчас уже не мог отказаться от неё - каждый день, каждую ночь обнимать любимую, видеть ответную нежность во взгляде - слишком долго он мечтал об этом.
Им придется пройти этот путь до конца, что бы ни ждало их впереди.
В Лондоне они вели уединенную жизнь в последнее время. Джордж отвечал отказами почти на все приглашения знакомых. Оба понимали, почему им не хотелось сейчас никого видеть - они чувствовали себя виноватыми перед всем миром. Их любовь была запретной, осуждаемой обществом. И его чувство вины было сейчас намного сильней. А ей сразу передавалось его состояние души - она читала в его глазах. Но Джордж не смог отказать тёте Элизабет и Элен, когда те пригласили их с Анной к себе на ужин.
Теперь Анна видела, как похожи Джордж и Элен: у них обоих большие, светлые глаза её приемной матери. Оба высокие, стройные - порода Дарси. Такими же были Джеймс и Алекс. И как же отличается она от них ото всех.
Её скорее можно было принять за дочку тёти Элизабет или её сестер - и то, пожалуй, больше сходства.
Раньше ей и в голову не приходило такое, а сейчас казалось удивительным, что не замечала этого раньше.
Элен даже больше, пожалуй, была похожа на её маму Джорджиану, чем Джордж. Они с Анной всегда тянулись друг к другу. Наверное, Элен была единственной девочкой, с которой у Анны с детства установились дружеские отношения. Будучи на два года младше Анны, она отличалась легким непоседливым характером. Светлые ясные глаза смотрели на мир весело и беззаботно из-под копны светло-русых волос, чуть выгоревших от солнца - Элен никогда не боялась загорать, она много времени проводила на открытом воздухе - её кожа приобретала чудесный золотистый оттенок, а веснушек сроду не появлялось. В детстве они с Анной часто бегали вместе по садам Пемберли, лазали по фруктовым деревьям, купались в озерах, ловили рыбу, катались на лошадях. Потом Элен отправили в школу для девочек, они поневоле отдалились друг от друга, но при встрече всегда мило общались, беззаботно щебетали обо всем, что в голову взбредёт. Чаще всего говорила Элен, Анна лишь с улыбкой слушала её, изредка умудряясь вставить пару словечек.
Сейчас, и они с Джорджем знали об этом, Элен переживала тяжелый период - она была влюблена в лорда Беркли, но почему-то их помолвка не состоялась.
Элен грустила, но даже в таком, подавленном состоянии, по прежнему оставалась очаровательно милой с гостями, смеялась, острила, не давала им скучать. У неё можно было бы поучиться вежливости и силе духа, думала про себя Анна, пока весело перекидывалась с кузиной шутками.
Они сидели все вместе за столом в гостиной, пили чай. Тётя Элизабет заговорила о разной ерунде, перебирала последние сплетни. До этого они вспоминали маму и дядю Фицуильяма, совсем недавно отмечали годовщину его смерти.
Но потом, поняв, что они едва слушают её, она вдруг замолкла и помолчав сказала:
- Как быстро летит время! Совсем недавно, кажется, вы были крошками, а теперь взрослые. А нам пришла пора стариться, умирать. Джордж, ведь тебе уже почти тридцать один! Почему ты не женишься, дорогой? Если ты не знаешь никого подходящего, я могла бы подыскать тебе невесту. У наших ближайших соседей в Дербишире целых три дочери.
Джордж и Анна переглянулись. Он попытался сменить тему:
- Тётя, лучше расскажите нам о вашем путешествии в Бэкингемшир, к сестре, вы обещали, что поделитесь с нами впечатлениями. Элен ведь собиралась встретиться там с племянником леди Гвендолин лордом Беркли, он кажется приглашал её в свое поместье?
- О, дорогой мальчик, встреча состоялась, но Элен отказалась общаться с ним дальше. Они поссорились. Мы уехали оттуда. Я не могу рассказывать больше, эта тема не обсуждается. Поэтому от моего вопроса тебе не уклониться, мой дорогой.
- Тётя, я пока не собираюсь жениться. Эта тема тоже не обсуждается.
- И Анну ты тоже не собираешься выдавать замуж, ведь так?
- Тетя Лиз, я сама не хочу выходить замуж. Джордж тут не причем.
- Я не хотела говорить вам, дорогие, но о вас уже ходят слухи, придумывают такое - и пересказывать не хочется. Джордж, как старший, как мужчина, ты должен защитить сестру от них. Единственный способ сделать это - наконец жениться, а Анне - выйти замуж.
- Кто распространяет эти слухи, тетя? Более, чем уверен, что это бывшие поклонники Анны, которым она отказала, - раздраженно ответил Джордж.
- Да, я сама слышала, как мистер Уиндем принимал участие в подобном разговоре, и мне очень не понравилось то, что он сказал о вас. Оказалась случайно рядом в тот момент, он меня не заметил. Я тогда здорово взгрела его - при всех дала ему понять, что наша семья не потерпит от него такого. Он только надулся и промолчал. Но милый мой мальчик, всем не заткнешь рот таким образом. Их слишком много, а мы, хоть и имеем вес в обществе, но нам надо войти в королевскую семью, чтобы суметь сделать это. Конечно, Бингли, Дарси, Расселы, Мэтлоки, Фицуильямы и де Бёр всегда будут рады вам. Мы сделаем всё возможное, чтобы утихомирить сплетников. Но надо же принимать и другие меры! Нельзя недооценивать этих поганцев, разносящих сплетни по всем углам.
Джордж молча слушал тётю, он сидел мрачнее тучи. Анна с болью следила за ним. Ей хотелось взять его за руку, успокоить, но она не решалась. Сейчас она удивлялась, как легко понимала его настроение, как все видно было по его лицу - все его чувства читались на нём. Как же получилось, как удавалось ему почти три года скрывать их от неё?
Она боялась при людях даже встречаться с ним глазами, такой любовью и отчаяньем горел его взгляд, обращенный к ней, настолько он был выразителен. Неужели и она смотрела на него так же?
- Спасибо, дорогая тётя, мы подумаем над этим. Мы с братом очень ценим твою помощь.
Тетя перевела разговор на другую тему, потом принесли торт, после чаепития Элен с Анной сыграли в две руки на фортепьяно.
Тётя улучила минутку, оставшись с Анной наедине, она сказала ей:
- Милая моя девочка, не хочу тебя пугать, но твоя репутация в опасности. Я подниму всех наших родственников, чтобы они защитили тебя. Прости, что огорчаю, но ты должна знать о том, что за сплетни они выдумывают про тебя. Это мерзко, на самом деле мерзко, ты не заслуживаешь этого. Я своими бы руками задушила мерзавцев. Сейчас мы должны держаться вместе, дорогая.
Анна сразу поняла, о чем говорит тётя. Она грустно опустила голову, пожала ей руку.
Поздно вечером они вернулись домой, совершенно удрученные. В гостях они старались не показать своей печали. Анна не стала рассказывать Джорджу о разговоре с тетей, не хотела его расстраивать. Он и так был расстроен донельзя.
В экипаже Джордж сразу обнял её:
- Прости меня, любимая! Прости за всё - шептал он, целуя ей руки.
- О Джордж, ты не виноват, что полюбил меня. Это наша судьба.
- Мы обязательно найдём этих Бейли, их уже ищут по всей Англии.
- Что бы не случилось, я не покину тебя, любимый. Я не боюсь ничего. Только твое мнение для меня важно.
- О, моя храбрая малышка. Как же я люблю тебя, Анна!
Когда они с Джорджем оказывались наедине, в минуты их близости, она была словно точеная изящная статуэтка в его руках. Сейчас он любил рассматривать её, невесомыми прикосновениями ласкать, сам находясь чуть в стороне, чтобы видеть её всю.
Он рассказывал ей, что должно происходить, когда мужчина лишает девушку невинности, и после, когда занимается с ней любовью. Иногда, ей казалось, что он на грани - не выдержит, и сделает это с ней, но он останавливался и чаще всего уходил от неё в такие моменты.
Порой он прижимал её к себе, крепко обнимал и начинал покрывать страстными нежными поцелуями, лаская ей грудь. Она ощущала всем своим существом силу его страсти, его растущий восторг. Сама при этом словно растворялась в сладком тумане, чувствуя, как в глубине естества словно закручивается спираль, открывается воронка, которую ей страстно хотелось заполнить. Она оборачивалась и сама начинала порывисто целовать Джорджа, нежно гладить его. Он стонал под её ласками, в конце концов не выдерживал и останавливал её, крепко прижимал к себе. Он смотрел на неё жадным взглядом, будто голодающий на пищу. Она знала, что он оставался неудовлетворенным, ведь и она сама чувствовала то же. Зачем он берёг её девственность? Она давно принадлежит ему и никогда не променяет его ни на кого другого - скорее умрёт. Ей так хотелось, чтобы он был счастлив, хотелось отдаться ему полностью.
Она просила его об этом.
- Глупышка, зачем тебе это? Женщинам потеря невинности и занятия любовью могут принести множество несчастий. Даже в законном браке, больше всего рискует женщина. Она испытывает боль при потере девственности, она мучается при родах и может умереть в любой момент. Она может потерять ребенка, и эта потеря приносит ей горе. А лишенная защиты мужа женщина теряет всё, она становится парией, её выгоняют из общества.
Я и так вовлёк тебя в незаконную связь, любимая. Не могу простить себе этого. Я поступил так из эгоизма, думая лишь о себе.
Я должен был раньше начать поиски свидетелей, не вовлекая тебя в это. Я не должен был удерживать тебя, родная моя!
- Неужели ты сожалеешь обо всём теперь, Джордж? Я не жалею о том, что полюбила тебя!
- Я люблю тебя так, как никого никогда не любил и не полюблю, моя маленькая. Просто находиться рядом с тобой, держать тебя за руку для меня в сотни раз слаще, чем заниматься любовью с какой-то другой женщиной. Я боюсь за тебя, дорогая. Боже, я готов на всё, ради возможности стать твоим законным мужем, любить тебя, зачать нашего ребенка. Я согласился бы погибнуть после этого. Лишь бы ты жила, и жили бы наши дети.
Мне хочется всему миру кричать о нашей любви, гордиться тобой, но я должен молчать, прятать свои чувства.
На следующий день Джордж получил письмо из Бристоля. Его агент нашел мистера Томаса Бейли - бакалейщика, и встретился с ним. Супруги Бейли оказались постоянными прихожанами церкви, часто помогавшими священнику, в то утро оказавшимися поблизости. Они не знали лично миссис Нортон. Мистер Бейли долго не мог ничего вспомнить, но наконец, после чтения записей в церковной книге, с огромным трудом ему это удалось, он сказал, что при крещении присутствовали только пожилая родственница девочки и её взрослая дочь, отца у ребенка не было, мать после родов тяжело заболела, родные не надеялись, что она выживет. Им с женой было так жаль бедняжку, что они хотели удочерить её. Они спросили об этом тётю матери девочки, та обещала дать им ответ в течении месяца, после того, как прояснится судьба её матери. Через месяц эта женщина написала им, что девочку удочерила богатая семья из Дербишира.
Как её звали, эту родственницу, мистер Бейли вспомнить не смог, как ни старался. И письма не сохранилось Слишком много лет прошло. Миссис Гертруда Бейли - его супруга уже умерла.
Узнав, что девочка жива и пытается разыскать своих настоящих родных, он порадовался за неё и одновременно посочувствовал, выразив сожаление, что ничем больше не может ей помочь.