...Вот поэтому он и вынужден был красить брови... Лесной монастырь Уданшань, что недалеко от города Шиянь и километрах в ста от города Сянфань, крепость бессмертных святых... убежище неизвестных святых. Кто вообще что-то знает о даосах? Могу Вас уверить, - толком, никто и ничего. Конфуцианцы-государственники и официальные буддисты считали их дикарями, современные владыки Китая рассматривают их как дань традиции, идеологическую картонку или картинку, в числе прочих занятных для туристов фишек формирующую привлекательный образ КНР. Современные даосы придерживаются о себе другого взгляда. Вернее, они не придерживаются никакого взгляда, так как считают это обременительным. Говорят что Китай - это другое человечество. Что ж, тогда даосы - это другой Китай. В самом деле, как говорил БГ, кто здесь мир, и кто здесь окно? Может быть румяные дедушки с молодыми лицами и длиннющими седыми бровями и есть настоящее человечество? А мы, мы, - покорители космоса, создатели пенициллина, строители коммунизма, бизнесмены и чиновники, и их многочисленные подчиненные, бенефициары и принципалы, заемщики и кредиторы, истцы и ответчики, врачи и пациенты, зайцы и контролеры, все эти миллиарды занятых людей - лишь жалкая подделка какого-то вечного и чистого образа, которого мы не знаем?
В Уданшане, в лесной тиши и уединении, старики-лесовики, сумасшедшие старики-даосы неторопливо, на протяжении двух веков вели тайную работу. Подобно известной пятерке шаолиньских мастеров, создавших в шестнадцатом веке стиль Вин Чун, они постепенно складывали из кусочков опыта и мозаики прозрений новую боевую систему - универсальную боевую систему. Строго говоря, эта боевая система и не была боевой,скорее это было искусство жизни, жизненная система, впрочем, и боевая часть в ней была. Она служила стержнем, своего рода геномом для построения тела системы. По отношению к жизненным задачам система была чем-то вроде консервного ножа по отношению к консервной банке, она автоматически подстраивалась к любым параметрам окружающей среды, в идеале поведение противника само должно было формировать тактику системы, адепт лишь создавал условия для создания контакта и съема информации. Далее , ученик, изучающий систему должен был аналогично действовать во всех слоях и горизонтах жизненного пространства - в экономике, науке, современном общевойсковом бою, половой жизни, дипломатии, медицине и детективной работе. В любой области действий он должен был достигать результата быстро, коротко, оптимально. Предполагалось, что все эти области человеческой деятельности подобны, и подчиняются неким общим законам. Для этого ему необходимо изучить тщательно и искусно подобранный учителями материал, представляющий собой компактную выжимку из культуры, истории, естественный и точных наук, философии и теории искусства, астрологии и психологии, и многое -многое другое... Старые даосы вполне могли дать эти знания - все они имели минимум два высших образований различных специализаций. МГУ, Беркли, Вампу, Оксфорд... Старший из них был выпускником Вест-Пойнта. Проблема была в том , чтобы изложить и заставить ученика усвоить эти знания в минимальном объеме, но так чтобы этот минимум послужил снежком, из которого родится снежный ком. Центром кристаллизации вокруг которого будет нарастать актуальная информация. Упор все же делался на физическую тренировку тела. Под действием опять же тщательно и продуманных и выверенных упражнений, тело становилось интеллектуальным объектом, оно само должно было быть умным, должно было заменить мозг, слишком медленно думающий, и не только заменить но и приумножить ментальную силу организма. Каждая отдельная рука и нога приучались действовать самостоятельно , невзирая на проблемы координации движений. Приемы были просты , но тем и эффективны, а их сочетание не могло не вызывать улыбку на лице понимающего человека, настолько остроумны, почти анекдотичны были они. К примеру, старики не смогли воспроизвести рецепт снадобья, который позволял бойцам стиля змеи закалять пальцы рук , доводя их до стальной крепости и уподобляя стилету, но не подвергаясь при этом опасности ослепнуть. Что ж, даосы не растерялись, - они просто выбросили из техник системы удары прямыми или напряженными пальцами , и заменили их ударами, в которых пальцы бьют как хлыст, для поражения глаз, паха, горла и некоторых активный точек этого было достаточно, а ломать противнику череп именно пальцами смысла не было, проще было сделать это кулаком или локтем. Понятное дело, этим изобретательным старцам понадобился подопытный кролик. Алексей Петрович стал этим кроликом. Даосы вычислили его с помощью малоизвестного гадания по спине. Когда они, будто бы случайно постучали в дверь дома ШиФу, они , на самом деле знали, что здесь живет мальчик который им нужен. А вот мальчик не знал зачем нужен добрым дедушкам и потому радостно попрощался с Шифу, застывшим на пороге в почтительном поклоне - и старикам и своему бывшему ученику. Положение ученика затруднялось тем , что помимо всех этих новаций, он должен был постичь еще и традиционную даосскую премудрость, и немало огорчений принесло ему еще и то, что даосы работали над усваиваемостью системы для потенциальных учеников, стараясь вместить ее в пятилетний курс.
Алексей Петрович действительно оказался тем, кого искали даосы: идеальным учеником. Идеальным учеником был в данном случае не гений гунфу, как можно было бы ожидать с точки зрения банальной эрудиции, а именно усредненный тип, который система многократно усиливает подымая до... в китайском языке еще не было понятий для такого состояния души и тела.
Начиная тренировки, маленький Чжугэ Лян, которому присвоили даосское прозвище Бессмертная Кошка, еще испытывал романтические ожидания от своей новой судьбы, - он видел себя великим героем , нахватавшись верхов из китайской оперы, случайных разговоров с другими учениками Шифу, и нескольких тощих, залистанных книжек, по прихоти судьбы попавших ему в руки. Уже через год он вовсе не думал о пустяках. Так что сказать, что его задание по окончании курса стало для него неожиданным было бы неверно - он ничего не ожидал вообще. Тем не менее он удивился.
- В Сулянь (СССР)?!! - спросил он у человека, который заменил ему отца и мать, даоса без имени и паспорта, но по прозвищу Чистый Ветер. Быть может даже дважды заменил, второй раз, - присутствуя при его воскрешении после контролируемого умирания, и будучи причиной этого воскрешения. - Но почему Сулянь? Интересы Цветущей средины (Чунко-КНР)? Ты же говорил, что мы никому не служим? - все эти вопросы он задавал совершенно бесстрастно, хотя и знал, чувствовал , что больше никогда не увидит старика. Старик тоже знал это, причем наверняка, но разговор у них, тем не менее, складывался исключительно спокойно и доброжелательно, как это вообще свойственно даосам
- Мы служим ему. - сказал Чистый Ветер, и, лукаво усмехнувшись, ткнул пальцем в небо.
- И что я должен там делать? - несколько растерянно для даоса спросил Чжугэ Лян-Бессмертная Кошка, которому предстояло вскоре стать Алексеем Петровичем.
- Ничего не делай. Ступай в Россию и живи там. Просто живи. Когда придет время... - Чистый Ветер обнял его за плечи и повел в лес, - пойдем-ка пройдемся, мой мальчик... В легком дружелюбном молчании они довольно далеко отошли от монастырской стены, прежде чем Чистый Ветер открыл рот.
- Послушай, Бессмертная Кошка, сынок, тебе была уготована нами другая судьба - ты должен был стать первым учителем и патриархом нашей школы, школы стиля "Шань Саанг"... Что ж, не судьба... Патриархом станет другой. Тебе же уготована лучшая доля... Звезды и облака, - начал было наставник и замолчал, отвернувшись, так что Бессмертная Кошка даже встревожился, и так как наставник долго молчал, он позволил себе деликатно повторить:
- - Звезды и облака, отец...
- Да, звезды... - старик Чистый Ветер повернулся к нему , на глазах его были слезы, - и , да, облака... Они показывают приближение чего-то страшного. Зловещая тень встала над миром. Темные времена и страшные события уже близки. Но время у нас еще есть. Мы не знаем точно что это... Но разве незнание когда-либо мешало нам? - оба рассмеялись, хотя на душе у Чжугэ Ляна скребли кошки, даром , что сам звался кошкой. Все обители по уговору между собой рассылают учеников по всему миру, наказывая им осесть в каждой крупной стране, жить там и беззаветно служить ее народу, продолжая духовную практику. Все они не знают друг друга и не должны знать...
- Но... - Бессмертная Кошка недоуменно поднял свои белые седые брови, намереваясь задать вопрос.
- Сынок, сынок... - Чистый Ветер , как в детстве потрепал его по седым теперь волосам, и теплая волна благодарности поднялась в сердце Чжугэ Ляна. На глазах его тоже появились слезы. - Не худо бы тебе вспомнить название стиля , патриархом которого ты чуть было не стал.
- А... Но... Шань Саанг... - Ты сам сказал , отец!
- И что же это значит, напомни мне это, Бессмертная Кошка?
- Иероглифы Шань Саанг могут читаться как беззаботное скитание, или круговорот небес, или небесный путь, или постижение жизни, а также высшее счастье, ну и еще поравнение вещей и спасение мира...
- Так вот, сынок, езжай в Сулянь, и скитайся там беззаботно в круговороте небес, ступай себе небесным путем, и постигай жизнь, достигни счастья и уравняй для себя все вещи.
- И спасти мир? - улыбнулся Чжугэ Лян.
- Нет, сынок, мир будет спасать Россия, а ты... спасешь Россию.
Получив от Чистого Ветра толстую пачку новеньких юаней, Бессмертная кошка безо всяких проблем поехал в Пекин. Выйдя из здания вокзала он обалдел от духоты, людского и машинного шума, и поспешил укрыться в маленьком уютном на вид ресторанчике на проспекте Цзяньгомэнь. Там он устроился у окна, настороженно поглядывая на улицу. Перед ним поставили блюда с едой, хотя он не помнил чтобы заказывал что-либо. К нему, не спросив разрешения, подсел человек атлетического сложения. Короткие рукава футболки позволяли насладиться цветной татуировкой - череп, змея, дракон, покрывавшей его руки. Чжугэ Лян знал, что этот человек из триад.
Человек молча ухмыльнулся , поглядев на Чжугэ Ляна. Чжугэ Лян окинул его невозмутимым взглядом и придвинул к нему одно из блюд.
- Спасибо, зеленый брат. - насмешливо сказал человек и стал есть. Они очистили тарелки. Бандит откинулся на спинку стула, рыгнул и стал ослаблять ремень брюк. Им принесли пива.
- Почему ты называешь меня зеленым братом? - спросил его Чжугэ Лян.
- Потому что ты из леса. Это видно. - рассудительно ответил ему бандит. И что ты собираешься делать?
- Мне нужно в Россию.
- Нет, зеленый брат, сначала тебе нужны документы.
- Да, мне нужны документы, городской дракон.
- Ну что же , зеленый брат, новосибирская прописка тебя устроит?
Дальше все шло само собой. Он летел, ехал, плыл, к нему подходили какие-то люди, говорили что он должен делать и куда идти, где ему расписаться и что не надо улыбаться, когда тебя фотографируют на пропуск. Месяца через два он с удивлением обнаружил что бегло говорит и читает по-русски и работает в Тресте "Сибэнергострой", причем через полгода ему должны дать квартиру. Как это случилось он не смог бы, наверное, вспомнить ни под пыткой, ни под гипнозом. Как-то само собой. Гуляючи.
Так относительно молодой даос в возрасте пятидесяти лет попал в Россию. У него был вид тридцатипятилетнего мужчины, поэтому брови поседевшие при экспериментальном умирании и воскрешении (так происходит со всеми даосами, принимающими ртутные пилюли бессмертия - по телу идут красно-черные полосы как у тигра, а волосы по всему телу седеют и если человек воскреснет - это навсегда ) ему приходилось красить.
Всего два года ему довелось быть строителем, и этот факт не стал для него поводом напиваться в соответствующий праздник. К нему пришли скоро, раньше чем он предполагал. Ему было все равно, но он встретил гостей радушно. Для начала ему предложили преподавать рукопашный бой спецназу. Он согласился с предложением сразу, без всяких условий, к вящему удивлению гостей. Дальше его карьерный лифт пер вверх с реактивной скоростью. Через пять лет он был уже полковником с орденами и военным советником. Время было беспокойное. Ему было все равно. Его возраст никого не беспокоил. В разгар девяностых всем вообще было наплевать на все. Ему и тут было все равно Его сократили. Равнодушный кадровик выдавая бумаги, слегка удивился дате рождения.
- Это чего у тебя так? - спросил он , хитро подмигивая и тыча в строчки толстым пальцем. - А? Ошибка?
- Ошибка, - подтвердил он.
- Или так надо было?
- Так надо, - согласился Алексей Петрович Бессмертная Кошка.
- Гхмрг!- кадровик крякнул и протянул ему документы. - Удачи на гражданке.
И ведь как в воду глядел.
Оказавшись на гражданке, Алексей Петрович сначала ничерта не делал, находя в этом особое удовольствие после двух десятков лет. У него было несколько денег, - именно несколько , потому что непонятно было что с этими деньгами случится завтра, что послезавтра, и будет ли от них толк если они долежат до конца недели. Поселившись в Москве, на окраине, он ел, спал, читал, подолгу прогуливался в каком-то полузаброшенном парке, напоминавшем ему юность, и оттого полным какого-то неизъяснимого очарования. Он, фигурально выражаясь, как анекдоте, словно бы попал в кресло-качалку, и первое время просто сидел и ничего не делал. Вскоре, однако, кресло стало понемногу раскачивать его. Сначала кончились деньги. В поисках заработка он последовательно оказался поваром в китайском ресторане, шефом и директором этого ресторана, директором сети ресторанов, бомжом, торговцем пирожками, владельцем маленького кафе, контрабандистом, владельцем крупного кафе, владельцем завода по производству облепиховых суппозиторий. Шли годы. Все эти жизненные картинки кружились, невесомо порхали вокруг него, щекоча лицо, как крылья бабочки... К нему пришли, когда он сидел в Бутырке, по поводу участия в перестрелке с лыувонгами, вьетнамскими невозвращенцами-мафиози.
На этот раз к нему пришли люди в морской форме. Алексей Петрович лежал на нарах, и не посчитал нужным хотя бы сесть при появлении незваных гостей. Лао-цзы сказал: лежать лучше чем сидеть. Один из моряков, капитан-лейтенант, высокий , широкий в плечах и веселый в глазах, сказал ему с порога камеры:
- Чжугэ Лян, вставай!
И он встал. И пошел за этим человеком. И оказался в конце концов на этой поляне. Поляне смерти. И это было хорошо. Он нуждался в смерти, как усталый путник нуждается в отдыхе. Но голоса из прошлого убеждали его встать. Чжугэ Лян, вставай! - говорил Шифу, и три сумасшедших старика говорили , - Чжугэ Лян, вставай! И капитан Сидорцов говорил: Чжугэ Лян, вставай! И смерть что-то заставляла себя ждать. Послышался шум. Храйды вразнобой закричали как-то по-особому,вибрирующе и высоко, как он раньше не слышал. Хотя, это же другая разновидность храйдов. - Ырррк! Ыррррк! - вскрикивали они. Он выдохнул и с досадой открыл глаза. Что там у них? В чем задержка? Вожак, стоя над ним, вывернул свою башку чуть ли не 180 градусов - смотрел назад. Остальные, попавшие в поле зрения Алексея Петровича, несколько охотников , стояли, вернее, даже подпрыгивали, в угрожающих позах, - пригнувшись и вытянув шеи, ну точно как рассерженные гусаки (они были гораздо внушительнее гусаков). Алексей Петрович приподнялся и увидел. А! Черные! Они все-таки пришли. Они приближались медленно, но уверенно. Переставляли мощные лапы с грозно поднятыми боевыми когтями. Бывалые воины, опытные, уверенные в себе. Просто шли, спокойно, неотвратимо. Сейчас будет сшибка! Сейчас!.. Но черные остановились. План не сработал. У них начались переговоры. Белый вожак окончательно отвернулся от Алексея Петровича и весь обратился к черным, готовый ко всяким неприятностям. Из строя черных выдвинулся их черный лидер и они, два ответственных командира, стали рыкать и всхрапывать друг на друга. Все же чувствовалось, что это была речь. Алексей Петрович предположил о чем бы они могли сейчас говорить:
- Это наша добыча!
- Нет это наша добыча!
- Мы поймали его первыми!
- Нет , это мы поймали его первыми, просто он сбежал!
Алексей Петрович усмехнулся своим мыслям и стал очень медленно, незаметно для глаза, как восходящее солнце, поворачиваться на живот, одновременно подтягивая ногу и запасая пружинную энергию для стремительного рывка. Температура общения между черными и белыми храйдами все поднималась к условной красной черте. Ну... Вот... Сейчас... Сейчас эти живые боевые машины накинутся друг на друга и станут с бешеным ревом и воем рвать и грызть друг друга и тогда он сможет...
Но боя не вышло. Черный вожак отрывисто дернул головой, напоминая пластикой и звуком, который он издал, раздосадованного грузина, вынужденного идти на мировую, когда назревал отличный поединок: Цхэ! Это можно было понимать так: А ладно, считай, что мы с тобой разбили по тарелке, и хватит об этом.
Затем вожаки медленно двинулись на встречу друг другу и выполнили , по-видимому ритуал привествия - ударились плечо в плечо и одновременно сдвинули головы так что их боковые части столкнулись по касательной, протершись друг об друга с чиркающим звуком "тзззз". Вид при этом у обоих, был такой, что если Алексей Петрович не ошибался в толковании их мимики, будто обоих сейчас стошнит. Однако вожаков не стошнило, а простых бойцов в тот же момент оставило напряжение, овладевшее ими в ожидании боя. Они явственно расслабились, ряды их расстроились и они, сблизившись, исполнили своеобразный поклон - соединив ладони (или как это у них называлось) перед грудью , они свесили вперед и чуть влево длинные шеи. Но весь этот этикет явно не доставлял зубастым бойцам удовольствия - они предупреждающе скалились, недоверчиво поглядывая друг на друга исподлобья.
- Значит сговорились... Честным пирком да на свадебку... Это лишь подтверждает теорию... Ну что ж, не война так мир, все годится для отвлечения внимания - Алексей Петрович стремительно прыгнул вперед... и повис, болтаясь в воздухе в лапах здоровенного черного храйда, ухватившего его за шиворот, как котенка. Охотник незаметно наблюдал за ним сзади, пользуясь тем, что обзор у Алексея Петровича был ограничен. Обзор... Зато теперь, сверху, обзор был прекрасный... Здоровяк-раптор, встряхнув, поднял его повыше, разглядывая сам, и как бы вынося жалкий вид пленника на суд клыкастой общественности. Алексей Петрович тоже, пользуясь случаем, огляделся по сторонам. А заодно и вслушался в свое неисчерпаемое на оригинальные точки зрения и тактические проказы, даосское нутро. Его альтер эго озадаченно молчали. Бессмертная Кошка и не мяукнула, да и Чжугэ Ляну что-то не приходила на ум ни одна стратегема.
Тем временем , сучьи твари, видимо, осуществляли достигнутые ими договоренности - черный храйд передал Алексея Петровича двум белым , которые мягко, но крепко , взяли его за руки и завели назад, третий же в это время наложил на его запястья некие, умеренно-колючие путы, видимо растительного происхождения, потому что они кололись. Затем эти забавные зверьки провели совместное построение , в результате которого образовался походный ордер в самом центре которого, как косточка в персике был Алексей Петрович, окруженный белыми храйдами (мякоть), а вокруг них смыкалось кольцо черных(выходит , скорлупа).
Его толкнули в спину и ордер двинулся. Алексей Петрович волей неволей двинулся вместе с ордером. Он споткнулся раз, другой, стараясь затянуть время хоть немного еще, неспешно передвигая ноги. Его крепко ткнули в спину чем-то острым, опять потекла кровь. Из-за спины послышалось злобное шипение. - "Хаастха!" Он усмехнулся и (так и быть, мальчики) прибавил ходу. Алексей Петрович не задавался вопросом куда его ведут. Приведут - будет видно, хотя бы в этом - не задаваться лишними вопросами, - даосское сознание Бессмертной Кошки могло ему помочь. Но едва он начал немного волноваться позволит ли его старое сердце выдерживать темп задаваемый храйдами, а то , глядишь, они и летать его заставят, как храйды резко остановились. Так резко, что задние ударились в спины передних, и недовольно зашипели.
- Хаш? Хаш? - спрашивали они. Вероятно, это значило , что там, что там?
Алексей Петрович поднялся на носки , пытаясь выглянуть поверх голов своих более рослых конвоиров, и ничего не увидев, даже подпрыгнул, вытягивая шею.
Ему показалось , что впереди на пригорке , густо поросшим чем-то, напоминающим можжевельник (Алексей Петрович мог бы поклясться даже , что слышит запах, исходящий от этого низкорослого, но густого кустарника) стоит темная, широкая в плечах человеческая фигура с поднятой рукой.
- О, красная точка, - подумал Алексей Петрович в некотором смятении, - хотел я с ним встретиться... да... но не в такой же конфигурации... Ну-ну, посмотрим, как это у него получится...И где он тут бл...ей увидел?
Ответа на последний вопрос не поступило. А вот ответ на первыцй вопрос не заставил себя ждать. Храйды , черно-белой кучей, полагая , видимо, что противник не заслуживает каких-то построений, стремительно бросились на Тимофеича, и , подобно тому , как волна разбивается о гранитную стену набережной, отхлынули от него. Эти движения сопровождались глухим шумом борьбы. Мутная, кровавая взвесь встала над местом боя. Клубы розоватого тумана поднялись над ним. Когда волна атакующих откатилась, Тимофеич остался там где и был. С ним что-то было не так, лицо его и седая борода потемнели, и лишь сумасшедшая страшная улыбка белела, блистала на нем. Лишь спустя секунду Алексей Петрович понял причину такого изменения - Тимофеич весь был в крови. Но его это не смущало. Это была не его кровь. Несколько тел, черных и красных, бывших раньше белыми, дымясь, застыло у его ног. Некоторые еще подергивались в агонии. Облако, состоящее из смеси пара с мелкими капельками крови медленно оседало.
Мне пора - подумал Алексей Петрович, и скользнул вбок. , пытаясь просочиться между рапторами. Тимофеич сделал резкое движение вперед и храйды, стоявшие перед ним, попятились, сбивая друг друга с ног. Алексей Петрович запнулся о чей-то хвост и упал. Его тут же придавило упавшее сверху, тяжелое безжизненное тело и он не видел дальнейших событий, пытаясь выбраться из-под него. Тимофеич, между тем, действовал. Слышались странные звуки, похожие на те , какие издает раскаленный металлический предмет , который окунают в воду. Что-то лопалось. Что-то свистело в воздухе. Что-то жутко шкварчало, как жир на сковородке. Когда Алексей Петрович выбрался из-под мертвого храйда (со связанными руками это было непросто), все было кончено. Охотники безобразной , местами обугленной кучей валялись вокруг. Осколки костей неопрятно торчали сквозь взьерошенные растрепанные, слипшиеся от крови и закипевшего жира, перья. Двое или трое охотников во весь дух удирали обратно в лес и были уже вдалеке. Тимофеич , утирая со лба кровь и пот, проводил их усталым взглядом. Затем опустил покрасневшие глаза на Алексея Петровича.
- Оценил?
Алексей Петрович промолчал, и Тимофеич через короткую паузу, в которую он ожидал ответа, продолжил:
- Убивать быстро, как ты умеешь, - ремесло, лебедь мой косоглазый... Убивать быстро и ужасно, как я, это уже искусство. И кому попало оно, не дается.
Тимофеич достал штык-нож из поясных ножен и присел рядом с ним, поигрывая рукоятью, ладно сидящей в ладони. Алексей Петрович закрыл глаза, и расслабился, стараясь улечься поудобнее. Со связанными руками это было непросто. Он улыбнулся. Не так безмятежно, как только что, когда он готовился принять смерть от когтей рапторов. В его улыбке была доля ехидства, отнесенного к самому себе - кому суждено быть зарезанным, того не сожрут заживо. Однако что-то пауза между жизнью и смертью снова затягивалась. Понятно, что смерть добра как отец , а жизнь ласкова, как руки матери и ни то , ни другое не может смутить ум истинного даоса. Но пауза! Пауза была ужасна и нестерпима. Немного подождав, он хмыкнул и открыл глаза. Тимофеич с понимающей улыбкой взирал на него.
- Все приходится самому делать...- проговорил он наконец, - ты можешь хотя бы на живот перекатиться, нехристь желтомордый?
Пожав плечами Алексей Петрович перекатился на живот и Тимофеич, склонившись над ним, отчего по спине Алексея Петровича пробежал нехороший холодок, решительно, с хрустом, разрезал путы у него на руках.