Аннотация: В чём-то оснoвано на реальных событиях.
Он зажёг сечу. Смотрел на колыхающееся пламя, погружался в тягучее море мыслей, ловил каждый звук в глухой ночи. И ждал. Ждал, когда она закончит любить других. Когда обернётся назад в чёрном бархате неба, взмахнёт широкими крыльями и полетит обратно. Когда впорхнёт в раскрытое окно, отыскав его среди мёртвой темноты города по маленькому, негаснущему благодаря его стараниям язычку пламени. Когда обнимет его своими мягкими крыльями и растает в его обьятьях. И ничего не скажет. Ни о чём не поведает ему. Будет молча прижиматься к плечу, молча смотреть в глаза. А он, как всегда, ничего не спросит, потому что знает, что она не ответит. И что спрашивать нельзя, потому что всё, что проишодило с ней в бескрайней высоте неба не касается его. И более того. Если он когда-нибудь попытается узнать она может улететь навсегда. Он не будет спрашивать...
Как одинокие часы растягиваются в вечность, а за окном ни капли не светлее...
И хорошо. Ведь если она не вернётся до рассвета, она не вернётся никогда. Так что пусть будет тьма. Пусть она навечно зависнет над миром, лишь бы она успела вернуться. Как одиноко... Что с ней происходит там, за горизонтом его понимания, его мыслей? Он знал... Знал что она кружилась в высоких подлунных ветрах, что каждую ночь кто-то кружился с ней и она обнимала, целовала, любила... Каждую ночь кого-то нового. Не его. Кого-то. И что на исходе тёмного времени она оглядывалась туда, откуда прилетела, забирала всю боль и тоску разлуки, укладывала её на свои чёрные крылья и летела назад. Чтобы никогда больше не встретить того, кого только что так отчаянно любила... Каждую ночь возвращалась к нему.
И вот в ночной тишине раздаётся тихое шелестение и в тот же миг камень срывается с его сердца: Прилетела! Всё-таки прилетела... До вечера можно ничего не опасаться. Она влетает в окно, привычно проскальзывая в сантиметре над огоньком свечи. Редкие снежинки, принесённые ей из холодных высот, тают и маленькими бриллиантами сверкают на чёрном оперении. Взмах крыльев- и нет птицы. На её месте стоит высокая девушка с зеленоватыми глазами, медными в неярком свете свечи волосами по пояс и бледной, почти белой кожей. Он стывается с места, прижимает её к груди. Она целует его...
Так загадочно, так безысходно смотрят её глаза. Словно каждый раз она пытается угадать, будет ли он ждать её снова. Он будет... Она знает... Как знает и то, что он очень гордый. Что он никогда ни с кем не делится самым сокровенным. А она для него- сокровеннийшее из сокровенного. Но он понимает. Он знает, что она должна улетать. Не знает, почему. И никогда не узнает. Но любит. И потому безропотно отпускает её каждую ночь. Старается делать вид, что ему не больно. Но она видит, как каждый вечер горькая складка пролегает в уголках его губ. Как пустеют гордые серые глаза. Как неясным, словно в тумане движением он протягивает исхудевшую руку к ненавистной свече...
Он зажёг свечу.
Сколь долог и высок может быть полёт? Как много звёзд можно поймать одним взмахом крыла? Сколько любви можно уместить в одном сердце? Путь к душе человека лежит через его сердце. Путь к перемене мира лежит через страдания. Путь к себе проходит по безоблачным высотам мироздания. Как горек вкус несчастной любви. Как металл... И осадок насегда остаётся в душе. Она это знает. Но любя и даря свою странную, неизвестную миру любовь, она капля за каплей переливает чёрную ртуть мира из ржавой чаши в серебрянную. Нить за нитью вплетает в свой бесконечный путь по вселенной. Меняет... И меняется. И те, кого коснулось чёрное крыло уже немного не такие, какими были до этого касания. Они чуть-чуть отличаются... Тем, что у них есть БУДУЩЕЕ. И она не такая после каждого из них. Не так тянет камнем вниз мятущаяся душа, коей нет места в этом мире. На одну нить менее прозрачен становиться путь, выплетаемый в небесах лунными лучами... Путь, который предстоит ещё пройти. Каждую ночь, вымотанная до предела, она тяжело летит назад. И каждый раз замирает сердце над высокой скалой, за которой открывается вид на город. Она гадает, будет ли гореть далёкий огонёк в этот раз? Ждёт ли он её? Он, кому отдала она своё сердце и доверила жизнь, Он, к кому так всегда стремиться, но рядом с кем не может быть пока всё время... Он, единственный, кого она по-настоящему ЛЮБИТ, хотя и отдаёт себя без остатка тем, с кем летает каждую ночь, Он... Единственная её надежда, жизнь, дыхание... Горит ли вдалеке огонёк его свечи? Сможет ли она успокоить мятущуюся душу в его обьятьях в эту ночь? Или разобьётся, не найдя пристанища? Но вот остаётся позади скала и она видит далёкий, едва различимый огонёк в окне. Летит на него. Неровно взлетают и опадают уставшие крылья и тяжесть на сердце отступает только когда она различает его усталое лицо в свете одинокой свечи, единственной живой среди чёрных огарков, облепившей подоконник. Вот она влетает окно, с неё тенью слетает облик птицы, она сжимает его в обьятьях. Замирает, закрыв глаза от счастья. Каждый раз как последний... И до самого утра не выпускает его. А когда он засыпает, вымотанный долгой ночью ожидания, смотрит на его заострившееся лицо, с резкими розчерками чёрных бровей и ранних морщинок. Целует его, беззвучно роняя слёзы на его кожу, но он не чуствует, потому что слишком устал. И не хочет просыпаться, потому что вскорости после того, как он проснётся, она улетит. Она знает это. Видит, как ему тяжело. Но не может ничего изменить, потому что если перестанет улетать, перестанет быть собой, обратится в безплотную тень и всё будет зря...
Сколь одинока и бесконечна может быть ночь? Сколь длительно- ожидание?. Он становится у окна в сотый, тысячный раз и вглядывается медленно слепнущими от напряжения глазами в темноту. Он ждёт. Она всегда прилетает разная. Иногда- радостная и свежая, как весенний ветер, но это бывает редко. Иногда... Однажды она на последнем дыхании рывком влетела в окно и упала в его руки. Вся покрытая кровью и слипшимися перьями. Одно из крыльев было сломано. Она даже не сумела перекинуться. Сразу потеряла сознание, как почуствовала прикосновение его ладоней. Он лечил её месяц. Видел, что ей больно, спрашивал. Она рассказала в тот раз, что с ней случилось в ночной высоте. Но только в тот раз. Он забрал её боль. Она склонила голову, бессильно перебирая тонкими белыми пальцами и обещала больше не улетать. Но через месяц поправилась совсем и стала тускнеть. Медленно, словно человек, из которого уходит жизнь, по капле крови скармливая её вечности. И он отпустил. Потому что знал, что иначе она не может. И снова потянулись дни забвения и ночи ожидания. Сколько ещё он продержится? Сколько пыток может выдежать гордость и сколько изтязаний- тело? Он не знал. И боялся, что однажды она не вернётся, оставшись с кем-то в небесной высоте, или он не дождётся её и перестанет дышать, не выпуская из рук свечу.
Однажды, ранним утром, она почувстует, что полетит в последний раз. И в последнюю ночь сердце будет выпрыгивать из груди при полёте назад. Танец в переливах лунного света будет неровным и полным ошибок. А над скалой на границе города душа уйдёт в пятки. Но она верит.
Один взмах широких крыльев отделяет от неизвестности. Рывок... И там, в тёмном переплетении улиц и домов, в далёком проёме окна живёт маленькое рыжее солнышко. Облегчение и напряжение разом затопляют сердце и последние километры крылья сбиваются с ритма, а дыхание превращается беспорядочное заглатывание воздуха. И вот дёргаются его плечи и поднимается лицо с лихорадочно блестящими глазами, когда он различает шелест крыльев- потому что не может видеть хорошо темноте, хоть и пытается. И протягиваются навстречу тонкие руки, улыбка счастья озаряет измождённое лицо...
И летит на пол белая свеча, разбрызгивая горячий воск. И улыбаются необычно яркие зеленватые глаза: