Ночью Калистрату Поликарпычу приснился сон, будь-то он министр, и ни каких-то там промышленно-сельскохозяйственных дел, а Министр всего народного образования России. И вот сидит он в большом ресторане за шикарным столом, празднует. Из хрустального бокала пьет дорогое французское вино Шато Марго. Закусывает свежими устрицами, сбрызнутыми лимонным соком. Серебряной ложечкой из доверху наполненной вазы, достаёт икру белуги альбиноса. Медленно подносит её ко рту, при этом успевает полюбоваться матовым блеском черных икринок, которые словно россыпь маленьких бриллиантов, сверкают в лучах огромной хрустальной люстры, аккуратно кладёт икру на язык и, прикрыв глаза от удовольствия, осторожно давит.
Затем он в очередной раз не без гордости бросает свой взгляд на богатое застолье. На столе в блюдах из тонкого фарфора, украшенных гжелью и хохломской росписью, лежат сочные стейки из мраморной говядины с нежным соусом из белых трюфелей, тёмно-розовые ломти малосольной сёмги, запеченной на гриле, бронзовые тушки фаршированной дичи. На большом серебряном подносе в центре стола в качестве апофеоза лежит золотистый молочный поросёнок. Между большими блюдами многоцветным ковром расставлены небольшие хрустальные салатники и вазочки с фуа-гра, с заморскими сырами, с тигровыми креветками, с салатами из овощей и фруктов..., всего не перечислить.
Калистрат Поликарпович нынче отмечает своё шестидесятилетие и решил, как говориться, шикануть по полной программе. За большим столом, установленном в центре зала, по правую руку от него восседают члены Правительства, по левую супруга - Вероника Сергеевна с детьми: Дмитрием и Екатериной. За отдельными столиками, расставленными по всему залу, сидят его сослуживцы и старинные друзья с женами. Всего около сотни человек. Мужчины одеты во фраки, дамы в вечерние наряды. Гости, по очереди, произносят тосты, говорят много хороших слов в адрес юбиляра, отмечают его большие заслуги перед Родиной. Подарки дарят в основном большими, толстыми конвертами, которые Вероника Сергеевна без устали складывает в свою объемную дамскую сумочку. Во время паузы со сценической площадки ресторана, известный корифей российской эстрады исполняет патриотические песни. Всё время раздаются аплодисменты и восторженные возгласы. От всего этого действия у Калистрата Поликарповича потеет спина и его то и дело бросает в блаженный трепет. Он безмерно счастлив. Его нервная система от перевозбуждения требует краткой передышки. Откинувшись на спинку большого резного кресла, он на мгновение прикрывает веки и расслабляется.
Вдруг в этот самый момент на весь ресторан раздаётся оглушительный школьный звонок. Пять, десять, двадцать секунд стоит невыносимый звон, ...аж, висюльки на хрустальной люстре начали вздрагивать.
От испуга Калистрат Поликарпыч дёрнулся в постели и ...проснулся. Нехотя открыв глаза, он сквозь ночную мглу рассмотрел смутные очертания своей невзрачной спальни и недовольно крякнул. Затем перевернулся на другой бок и плотно закрыл веки, стараясь продлить минуты только что уплывшего в небытие счастья.
Однако сон не шел, да к тому же его мочевой пузырь раздуло так, что от рези в животе начало сводить даже зубы. Покидать тёплую обжитую постель ему ужасно не хотелось. Потерпев ещё пару минут, он нехотя откинул в сторону одеяло и спустил вниз ноги. Осторожно, шаркающей походкой, словно боясь расплескать накопившееся "добро", направился в туалет. Испытав огромное облегчение, сполоснул руки и двинулся в спальню. Но сделав пару шагов, остановился. Нерешительно потоптавшись на месте, словно вспомнив что-то важное, он повернул на кухню. Включив свет и, подойдя к холодильнику, сглотнул набежавшую вдруг слюну. Затем осторожно открыл дверцу и достал прикрытое салфеткой блюдце, на котором лежал маленький бутерброд с красной икрой.
Он остался от вчерашнего домашнего застолья по случаю 60-летия Калистрата Поликарповича. Маленькой баночки красной икры, купленной в магазине, хозяйки хватило на пятнадцать бутербродов, ровно по количеству приглашенных персон, но один из друзей юбиляра из-за болезни не пришел. Вероника Сергеевна не раз просила собравшихся гостей скушать этот бутерброд и освободить тарелку, но никто из них на это так и не решился, всем казалось верхом неприличия съесть последний бутерброд. Несмотря на свои шестьдесят лет и тридцати шестилетний трудовой стаж работы учителем школы, Калистрату Поликарпычу, как-то не удалось по жизни побаловать себя разными вкусностями и деликатесами. Поэтому нет ничего предосудительного и позорного в том, что ему в три часа ночи захотелось съесть оставшееся лакомство. Тем более что оно не было им украдено, а приготовлено на него кровную небольшую зарплату.
Убрав с блюдца салфетку и обласкав полусонным взглядом изящную гармонию белого багета с маслом и небольшую горку розовых сочных ядрышек на нём, Калистрат Поликарпович, эстетично, двумя пальцами правой руки, подхватил бутерброд и поднёс его ко рту. От предвкушения он шмыгнул носом и слегка прищурил левый глаз.
В этот момент из спальни донесся скрип кровати. "Жена встала, сейчас зайдёт сюда!" - мелькнула молнией в его голове мысль. Он тут же представил, как будет выглядеть в её глазах: помятая, жалкая, худощавая фигура в майке и трусах, тайком пожирающая бутерброд. "Бр-бр-р! Как низко!" - подумал он и, быстро сунув весь лакомый кусок в рот, начал спешно его жевать и глотать.
"Кха-кха-кха...!" - Надрывно и громко зашелся он в кашле. Видно какая-то крошка попала не в то горло. "Кха-кха-кха!" - Продолжал громко и болезненно кашлять он над раковиной. Лицо и шея у Калистрата Поликарповича налились кровью. "Калистик, что с тобой, что случилась?" - Засуетилась вокруг него вбежавшая на кухню супруга. В ответ он только махнул рукой и опять зашелся в лающем хриплом кашле. Затем, резко затих и обмяк, упершись грудью в столешницу. Вероника Сергеевна взяла его под руки, приподняла и тихонько отвела в комнату. Усадив в кресло, обтерла ему лицо холодным сырым полотенцем, приговаривая: "Ну, вот, всё хорошо. Посиди немножко, милый, успокойся. Тебе лучше? Скажи, тебе лучше?" - наклонившись и заглядывая ему в глаза, теребила она его. Калистрат Поликарпович не отвечал. Глаза его смотрели болезненно отрешенно, рот застыл в непривычной полуулыбке.
... Врач со скорой помощи констатировал у Калистрата Поликарповича инсульт, его положили на носилки и увезли в больницу. Домой он вернулся инвалидом второй группы и прожил после этого случая немногим более года.
"Оксюморон" - нелепость, скажут одни. Увы, наша российская реальность - будут утверждать другие. Те и другие, да и ...третьи будут, по своему, правы.
Как-то Козьма Прутков спросил: "Где начало того конца, которым оканчивается начало?"
Калистрат Поликарпович, школьный учитель по математике, отличник народного просвещения вряд ли знал ответ на этот вопрос. Впрочем, не только он...