Гуревич Рахиль : другие произведения.

Чипсы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Драма-воспоминание Героиня пьесы вспоминает время школьной юности, своих "друзей" и любимого.Подростковая драматургия

Рахиль Гуревич

Чипсы

Драма-воспоминание

Действующие лица:

   Арина
   Ряска
   Дэн
   Злата
   Макс
  
   Герои пьесы - старшеклассники, Арина - это Ряска спустя пять лет.
  

На сцену выходит Арина, она хрупка, романтический идеал в струящихся одеждах. В руках у девушки - корзина. В корзине - разнообразные полевые травы. Арина достаёт их из корзины, перебирает.

  

1 Полынь

   Арина. Как хорошо здесь. Мирошев - город средней полосы, моя родина. Когда-то давно эти поля засевали. Пшеницей, овсом и горохом. Но потом колхоза не стало. И поля заросли. Когда я была маленькой, мы с мамой часто ходили сюда. Мы собирали травы, сушили их, делали лечебные смеси. Вначале просто для себя, потом у мамы появился маленький бизнес. Полынь. Она горька, она полезна. Горечь вообще полезна организму. Она отторгает всё вредное. Но надо собирать до цветения. А если полынь для аромата, тогда уж когда отцветёт. Полынь душистая зимой. В августовский звенящий звон вы идёте по дороге и чувствуете отцветающий терпкий запах. Дурман. Это полынь. Полынь горькая...
   Нам с мамой пришлось уехать отсюда. Я отучилась в универе, там, на родине матери. Я получила диплом. И вернулась. Здесь у меня остался папа. Мы не виделись пять лет, у папы молодая жена, мы с мамой на папу обиделись. Но мне нужна работа. И папа может помочь. Мой папа всё может. Он занимает высокий пост в городе. Он... А... Эээ... В общем... Все осУжденные после приговора ему жалобы и апелляции пишут, потому что он... Ну вы уже догадались кто он. Естественно эти жалобы не помогают. Но на душе у заключенных становится легче. Вот и я расскажу, что произошло здесь со мной. И, я уверена, мне тоже станет легче. Прошло больше пяти лет, и теперь я могу об этом вспоминать спокойно.
   Весь Мирошев для меня - Дэн. Денис -- моя первая любовь. Любовь длиной в одиннадцать лет. Мирошев пропитан любовью. Проспект Красной Армии, улицы: Северная, Михайловская, Колхозная - это Дэн. И это поле - это всё Дэн. Мы часто с ним здесь гуляли. Но всё по порядку.
   В супермаркете мы столкнулись у полки с чипсами.
  
   Ряска. Ой! Привет.
   Дэн. Бур-бур.
   Злата. Я не могу. Ряска с колой, Ряска покупает чипсы. Ряска!
   Ряска. Привет Злата.
   Злата. Ряска обкурилась перед Новым годом.
  
   Арина. В старой школе, где учились и Злата, и Макс, и Дэн, и я когда-то, меня прозвали Ряской. Ну знаете - на прудах такие овальные листочки. Мы по "окружайке" проходили ряску и меня так стали дразнить. Арина... Ряска... похоже. Созвучно. Я тогда, в первом классе, очень обижалась.
  
   Макс. Мда, Ряска. Издали-то тебя я временами вижу, в газете даже видел фото...
   Ряска. Это был фестиваль, я...
   Макс. Но вблизи ты. Модель.
   Ряска. Скажешь тоже, Максим.
   Макс. О! Помнишь как меня зовут? Помнишь сына работяги? Сына халдея с бензоколонки. Значит: по чипсам? А по пивку?
   Ряска. Нет-нет. Спасибо.
   Злата. Ну чё такое, Ряска, с тобой?
   Макс. Хавчик заглушает гормоны.
   Ряска. Да пошёл ты...
   Злата. Ну реально: ты же вредную еду не ешь.
   Макс. Да. Тебя же мамочка защищает от сорбиторов.
   Злата. От сорбитов, консервантов, красителей и эмульсий.
   Макс. Эмульгаторов.
   Ряска. И вкусов идентичных натуральному.
  
   Арина. Они издевались надо мной. А мы с Дэном смотрели друг на друга и улыбались. Он так и бурчал не прекращая "бур-бур-бур", вроде как кот "мур-мур-мур". Котов у меня сроду не было. Мама говорила, что все коты дикие и у них стригущие лишаи. И мне казалось, что Дэн похож на кота.
   Я спокойно отнеслась к издёвкам Златы и Макса. Они меня не трогали, эти подколки и подначки. Я им даже обрадовалась. Хуже бы было, если бы мои бывшие одноклассники включили игнор. Молча взяли с полки чипсы, молча отошли. Злата бы не удержалась и, скорее всего, окатила меня брезгливым презрительным взглядом. Они мстили мне за те истории из детства, очень неприятные для них. Мы тогда вместе занимались на гимнастике, это ещё до школы было. И Макс всегда после тренировки жевал чипсы, и всех угощал. Никогда не жадничал. Я знала, что мне запрещено. Но мне захотелось попробовать. Макс так аппетитно хрустел. И все вокруг тоже. Пакет у Макса всегда был огромный. У Макса вообще - гигантизм. Вот поэтому он такой толстый.
   Макс (вскрывая пакет (хлопок), жуя). Чё не скажешь что я разжирел?
   Ряска. Ты разжирел Макс.
   Макс. Ничего и не разжирел. Просто ты меня давно так близко не видела. Семь лет прошло поди как мы тебя выжили.
   Злата. Не говори ерунду, Максик. Папочка Ряски получил повышение, стал крутым. А для крутых у нас в Мирошеве гимназия. Вы же нас там презираете, да Ряс?
   Ряска. Нет. Просто контингент...
   Злата. Вот, вот, Ряса. Именно, что контингент.
   Ряска. Но самые сильные ученики всё равно в вашей школы. Вот Дэн. Нам все его в пример ставят. Особенно его проект по краеведению.
   Макс. Ну так - наша школа.
   Злата. Просто мамочке Дэна нельзя волноваться, вот он и старается её не будоражить. Старается её радовать. Да, Дэн? Ну что ты стоишь как истукан? Дэн! Дэ-эн! (Трясёт Дэна за плечо.) Ты что забыл, что Ряска - твой кровный враг?
   Макс. Твой злейший наизлейший презлейший враг!
   Дэн. Макс! Зачем ты вскрыл пакет?! Сейчас нам скажут, что мы хотели украсть.
   Макс. На нервной почве, чувак. Переживаю за твоё пошатнувшееся достоинство.
   Дэн. Я не девушка. Не надо за моё достоинство переживать.
   Злата. Правильно Дэнчик. Переживай Макс за себя. (Страшным голосом.) Сейчас тебя скрутит охрана.
   Макс (пришибленно озирается, испуганно). Да ладно. Я всё на классе оплачу. Ряска! Какие тебе чипсы-то?
   Ряска. Не знаю.
   Злата. Раз не знаешь, с солью возьми, они нейтральные.
   Ряска. Мне с солью, Макс.
   Макс. Тоже мне - Макс. Для кого - Макс, а для кого Максим Валентинович.
   Злата. Вся соль отложится на кардио... кардио... на сосудах, короче, и суставах.
   Ряска. Нет, нет. Мне такие большие ни к чему, мне маленький пакет.
  

Макс и Злата гогочут.

   Макс. Злата. Большие ни к чему!
   Злата. Эгоистка. Вы там, в гимназии, все такие эгоисты?
   Макс (берёт с полки большой пакет). Ты не одна, Ряска. Или ты домой торопишься?
   Ряска. Нет. Что вы! Не тороплюсь. Совсем не тороплюсь. Впервые в жизни не тороплюсь. Решила это отметить. Загулять.
   Макс. Ну. Значит судьба вам с Дэном всё простить и воссое...
  

Злата наступает Максу на ногу.

  
   Уя! Дэнище! Тебе какой сорт?
   Дэн. Мне как Арине. С солью.
  
   Арина. Тогда на гимнастике, в детстве, Макс угостил меня чипсами. Но моя мама... Она подняла скандал, нажаловалась тренеру, и Макса наказали. Он делал десять отжиманий на локтях, десять по три подхода приседаний и десять соскоков с мостика на высокие носки. Это скучно, и все на тебя смотрят. И тогда меня и маму возненавидели все: и дети, и бабули с дедулями. Все назло стали приносить своим внукам чипсы. После тренировки все дружно сидели и хрустели в раздевалке. И тренер маме заявила, что сделать ничего не может. В раздевалке я забивалась в угол, старалась быстрее переодеться и выскочить на волю, к маме. В конце года, после тренировки пропал мой рюкзак. Я сидела и не знала что делать. Я хотела выйти, поискать рюкзак в зале, но вдруг погас в раздевалке свет, и меня отдубасили. Пинали ногами. А я лежала на полу и тихо скулила. Это была первая в моей жизни горечь. Мама закатила такой скандал всем: и тренеру, и бабулям, и дедулям, и моим обидчикам, что мне было стыдно появляться. Папа тоже сказал: не ходите туда. Если бы я появилась на следующей тренировке, я не знаю, чтобы было. И мы не пошли на следующую тренировку, и на соревнования не поехали. Ещё он сказал, что это жизнь. Надо держать удар, а иногда безопаснее нападать первым. Летом, перед школой, папа стал учить меня самообороне. На этом вот поле. Мы приезжали. Бросали машину на шоссе. Мы ходили по тропинкам, мама собирала травы, а папа толкал меня, нападал, учил защищаться. Самое сложное - реагировать на первый удар. Я падала на траву, грамотно, в группировке, и долго лежала вдыхая полынный дурман. Пока мама не начинала волноваться.
  
   Ряска. Какой снег.
   Макс. Потрясно.
   Злата. Просто потрясненько. У мамы в парикмахерской - ажиотаж. Все старухи хотят причёску. Под Новый год, все на что-то надеяться. На что надеются - непонятно.
   Дэн. На сказку.
  

Макс гогочет.

   Злата. Только если это. Одно это и осталось. Мечтать.
   Макс. Мечта умирает последней.
  
   Арина. Злата - сын полка. Она выросла в парикмахерской. Злата всегда ходила с короткой стрижкой. А иногда и брилась наголо. Ей очень шло. Мы шли по проспекту. У нас в Мирошеве очень красиво зимой. Я пила колу, хрустела чипсами и была счастлива. И от колы, и от чипсов, и от того, что встретилась с Дэном... и с Максом, и со Златой. Я очень радовалась, что в первое же мамино отсутствие, я с ровесниками, можно сказать приятелями. Я готова была для них на всё. В гимназии у меня не было друзей. У нас там все были сами по себе.
  
   Злата. Арин! Что всё-таки произошло? Ты - вечером одна на улице нашего криминального городка.
   Ряска. Мама уехала.
   Макс. Надеюсь, навсегда?
   Ряска. Нет. Завтра вернётся.
   Злата. Фантастика. Как же она тебя оставила-то?
   Ряска. У мамы - небольшая операция.
   Все. А-аа.
   Злата. Но у тебя же ещё папа.
   Ряска. Он занят. Перед Новым годом возрастает количество преступлений. Он очень занят.
   Макс. Ну извини.
  
   Арина. Мама и правда уехала на операцию. На пластическую. Папа уже тогда стал возвращаться поздно. Мама наверное чуяла что-то. Ну, что папа изменился. И решила помолодеть. Мы постояли у самой нарядной ёлки. У нас в Мирошеве ёлки живые, и их под Новый год наряжают. Мы постояли совсем чуть-чуть. Злате надо было на вечернюю тренировку, Макс пошёл с ней, Макс везде ходил со Златой. А мы с Дэном пошли к нему домой.
  

2 Иван-чай

   Арина. Кипрей обыкновенный. Все его знают. В августе вдоль поля, перед подлеском - фиолетовая стена из кипрея. Чаще кипрей называют иван-чаем. С древности наши предки пили иван-чай. Но потом индийский чай вытеснил кипрей, и его забыли. Дэн жил по-спартански. Сундук. Стол. Стул.
  
   Ряска. Какой сундук! Дэн?
   Дэн. Бур?
   Ряска. А где же ты спишь?
   Дэн. На полу. Это полезно.
   Ряска. Я знаю. Я тоже сплю на полу. По совету папы.
   Дэн. И не больно?
   Ряска. Дэн. Мне очень больно, что всё так произошло.
   Дэн. Бур?
   Ряска. Нет. Очень больно. Я страдаю. Восемь лет страдаю.
   Дэн. Восемь лет будет только через три дня.
   Ряска. Я говорю себе: это тебе за Дэна, это тебе в наказание.
   Дэн. Что - в наказание?
   Ряска. Все неприятности и обиды.
   Дэн. Чай будешь?
   Ряска. Не буду. То есть буду. Но завари, пожалуйста, вот этот. (Ряска достаёт из сумки мешочек с этикеткой.)
   Дэн (читает). Кипрей?
   Ряска. Я чёрный чай не пью.
   Дэн. Ах да! Припоминаю. У вас же всё травы, травы, чаи. Цветы горьких трав...
  

Пьют чай.

  
   Дэн. Какой вкусный. Сладкий.
   Ряска. Кипрей очень вкусный, но сложен в заготовке.
   Дэн. А обычный чай несложен?
   Ряска. Индийский ты имеешь в виду. Нет. Но элитные сорта готовятся аналогично кипрею.
   Дэн. Зачем же вы мучиться, когда есть покупной чай?
   Ряска. Это образ жизни Денис. Мама не может без трав. Она их чувствует. Это её призвание.
   Дэн (сухо). Чувствует... Блин... И как бизнес?
   Ряска. По нулям.
   Дэн. Но не в убытке?
   Ряска. Нет. Если бы не папа, то конечно бы прогорели. А так... Да ладно. Это неинтересно. В общем, Дэн, прости, если можешь за то. Я же вижу, что ты хотел сказать.
   Дэн. Видишь, что не сказал?
   Ряска. Ты хотел сказать о маме: травы чувствует, а людей унижает. Так?
   Дэн. Приблизительно.
   Ряска. Прости! Маму иногда заносит.
   Дэн. Почему она считает себя великой? Почему?
   Ряска. Мама сейчас изменилась. Я выросла - мама стала спокойнее.
  

Ряска встаёт перед Дэном на колени, целует ему руки.

  
   Прости! Прости!
   Дэн. Хватит, хватит. Арина!
  
   Арина. В первом классе мы с Дэном подрались на перемене. Я первая на него напала. Он уже тогда мне нравился. Сильно. И вдруг... Он в споре поддержал Лизу, противную такую девочку. Я рассвирепела и на "автомате" - папа выучил меня всего трём приёмам, но очень эффективным. Я ими частенько пользовалась в школе. Злата пыталась на меня всех натравливать. Она мстила за те чипсы в раздевалке. Да и Макс всех настраивал против меня. Я всем давала жёсткий отпор. А Дэн меня никогда не обижал. С Дэном мы дружили. И тут такое! Да будь я сто раз не права, он всё равно должен был меня поддержать. Мы же с ним дружили! В общем, я ему заехала, он сначала обалдел, потому что при сильном и точном одновременном ударе под коленную чашечку и в грудину - тяжело дышать. Но потом Дэн тоже рассвирепел, двинул мне в челюсть. Сильно. Мы подрались. Я не была готова, я не предполагала, что Дэн может так ударить. Губа кровила изнутри, зуб вылетел, я его проглотила случайно. Хорошо, что в восемь лет ещё много молочных зубов. Папа меня долго отчитывал: почему пропустила удар. А мама опять вмешалась. На следующий день она пришла разбираться. Родители собрались на Новогодний праздник, пришли на ёлку к своим детям-первоклашкам, все были нарядные, а тут - моя мама с разборками. Моя мама сильно поругалась с мамой Дэна. И конечно были втянуты все остальные родители, ожидающие праздника у актового зала. И все стали воспитывать маму Дэна, довели её до слёз и она убежала. Тогда переключились на Дэна. И он тоже рванулся, хотел убежать. А Дэна учительница не отпустила. Дэна заставили при всех извиниться передо мной. После этого меня стали опасаться в классе. Не все, некоторые. Особенно учительница. А потом папа стал начальником, и на следующий год меня перевели в гимназию. У нас в Мирошеве всего-то две школы, но в газетах пишут только о гимназии. В новом классе вроде бы всё наладилось. Всё да не всё. Совесть мучила меня, чем дальше, тем больше. Ведь я сказала маме, что Дэн напал на меня первый, а было наоборот. Я оклеветала Дэна, оболгала, а потом ещё опозорила его перед другими родителями, уверяя, что говорю правду. Папа учил меня всегда обвинять во всём противника. Папа уверял, что правда, настоящая правда, никому не нужна. Папа говорил, что правда то, что можно доказать. Я говорила тогда, отвечала на вопросы учительницы. А Дэн молчал. Просто он смотрел не мигая на меня. Я не могла забыть этот его удивлённый взгляд. Вот за это я и просила его прощения.
  
   Дэн. Да вставай же с колен! Дырки протрёшь!
   Ряска. У меня джинсы и так дырявые. Это называется стиль "бомж".
   Дэн. Хочешь?.. Хочешь посмотреть игрушки?
   Ряска. Игрушки?
  

Дэн открывает сундук, достаёт оттуда куклы.

  
   Ряска (крутит в руках куклу). Злата!
   Дэн. Она.
   Ряска. Ты специально? Чтобы мне было неприятно?
   Дэн. Просто захотел отвлечь. Чтобы ты встала с коленей наконец! Кончай всех подозревать!
   Ряска. Извини. Это ужасно. Папа так научил меня. Я ничего с собой сделать не могу. Я просчитываю ходы в уме. Какая кукла!
   Дэн. У меня мама работала на заводе игрушки.
   Ряска. Так завод давно закрыли. Папа ещё разгонял митингующих.
   Дэн. Да. Закрыли. Но раньше он работал. Конвеер остановился, когда вот такие куклы собирали.
   Ряска (читает бирку). Кукла Злата. Артикул пять один чёрточка...
   Дэн. Не чёрточка, а дефис.
   Ряска. Дэфис ноль четыре.
   Дэн. Последние цифры -- год выпуска.
   Ряска. Дэн! Реально - Злата.
   Дэн. Злата очень помогала мне после того случая. После того нашего конфликта. У мамы было после той ругани предынфарктное состояние, давление подскочило. Злата с тех пор ходит к нам в гости. А мама Златы до сих пор приходит на дом стричь мою маму и меня заодно. Они очень подружились. Они очень одинокие обе. Они оказывается тоже в одном классе учились и в школе тоже враждавали.
   Ряска. Дэн прости!
   Дэн. Вот мама и отблагодарила.
   Ряска. Твоя мама -- художник?
   Дэн. Сейчас маляр. Она на заработках в Подмосковье. На коттеджах.
   Ряска. Но была художник?
   Дэн. Да. Много игрушек делалось по её эскизам. Вот смотри: пальчиковые куклы. Набор так и называется: театр.
   Ряска. Ой! У меня такой в детстве был.
   Дэн. В нашем городе в каждой семье есть такой набор. Это мамина дипломная работа. Ряска. А вот это кто?
   Дэн. А ты не видишь?
   Ряска. Клоун. Но он как мумия белый. Он какой-то музейный.
   Дэн. У него голова фарфоровая.
   Ряска. Смешной у него чепчик.
   Дэн. Это не чепчик. Это кика. Головной убор.
   Ряска. И костюм какой богатый. Только молью изъеден.
   Дэн. Это дореволюционная игрушка. На месте завода тогда была мануфактура.
   Ряска. Это я помню. Там музей теперь.
   Дэн. Там давно склады, Арина... Папа твой постарался.
   Ряска. Что-о?
   Дэн. Тебе, наверное, пора?
   Ряска. Да. Надо же Денис.
   Дэн. Что?
   Ряска. Помнишь, как ты точно так же спрашивал меня на продлёнке? Тебе наверное пора? Прошло восемь лет.
   Дэн. Восемь лет без трёх дней. Ты, Арина, очень изменилась. Ты наверное не ладишь с родителями?
   Ряска. Откуда ты знаешь?.
   Дэн. Ты была дикая, высокомерная, кидалась на всех как пантера. Обижалась. Ненавидела тех, кто учился лучше тебя.
   Ряска. Неправда. За тебя я всегда радовалась.
   Дэн. Не замечал. Но сейчас ты...
   Ряска. Что?
   Дэн. Ты как икона!
   Ряска. Скажешь тоже!
   Дэн. Если бы ты была как родители, я бы почувствовал. А я до тебя дотрагиваюсь, и мне спокойно.
   Ряска. Дотрагивайся. Мне это приятно.
   Дэн. Нет. Нельзя.
   Ряска. Почему? Мне очень приятно.
   Дэн. Потому что я не хочу, чтобы твоя мама прибежала и устроила мне скандал.
   Ряска. Но я ничего не скажу маме.
   Дэн (после вздоха). Пройдёт время, Арина, и ты станешь такой же, как родители. Они тебя согнут.
   Арина. Никогда!
   Дэн. Пойдём Арина. Пойдём пешком. Пройдём весь проспект туда-обратно. Чтобы подольше.
  
   Арина. И мы шли, чтобы подольше. По проспекту Красной Армии, по улицам: Северной, Михайловской, Колхозной. Дэн живёт на Иголочке. Игрушечный завод выпускает теперь только иголки. Швейные иголки. Наши мирошевские игрушки не выдержали конкуренции с китайскими, как иван-чай в позапрошлом веке перед индийским. На Иголочке жил Дэн. А я жила в военном городке. Я застала, когда в Военный городок пускали по пропускам, а сейчас от поста остался только ампутированный шлагбаум, его подпилили, чтобы не мешал ездить по шоссе. Мы сели на шлагбаум.
  

Ряска и Дэн обнимаются.

   Ряска. Дэн. Тогда теперь на связи?
   Дэн. На связи.
   Ряска. Позвони мне. Мой номер...
   Дэн. Зачем?
   Ряска. Ну как зачем? Ты мне позвонишь, у меня определится твой телефон, и я перезвоню, у тебя определится мой телефон, и мы будем на связи.
   Дэн. Но у меня нет телефона.
   Арина. Как нет?
   Дэн. Так нет.
  

3 Мята

   Арита. Дикая мята. Не путать с мелиссой. Садовая мята душистее дикой. Но дикая лучше успокаивает. Клонит в сон. Я ходила как пьяная, я любила Дэна. Мы гуляли. По воскресеньям он встречал меня из бассейна. И мы гуляли, гуляли. Мама злилась, мама говорила: он тебе не пара. А я отвечала маме, что если бы не она, у мамы Дэна не было бы предынфарктного состояния, а если бы не папа, работники отстояли свой завод игрушки, и маме Дэна не пришлось бы надрываться в строительной бригаде. Дэн перешёл в десятом в наш класс, в гимназию. И мама немного успокоилась. Дэн был самым бедным в гимназии. Но сам факт, что наш директор уговорил Дэна перейти, маму не то что усыпил, но смирил. Я думала, Злата и Макс обидятся. И Дэн был в этом уверен. Ничего подобного. Они как будто и не заметили. В их показном безразличии мне мерещилась тонкая игра против меня.
  

Комната Дэна.

  
   Ряска. Дэн! Я давно хотела тебе сказать. Зачем ты пускаешь Злату и Макса?
   Дэн. Они мои друзья. Они поддерживали меня в трудные времена.
   Ряска. Но они же...
   Дэн. Что они? Тебе не нравятся, хочешь ты сказать?
   Ряска. Да нет. Не в этом дело. Хотя они мне и не нравятся. Они...
   Дэн. Ну что? Что они?
   Ряска. Но они же курят!
   Дэн. Подумаешь: у нас на Иголочке все курят. Да и твоя мама по-моему дымит.
   Ряска. Моя давно бросила.
   Дэн. Ах да. С такими-то травками можно и бросить. Не понимаю, чем ты не довольна.
   Ряска. Ну просто я вошла к тебе в комнату, у тебя дым коромыслом. Как ты потом засыпаешь-то в таком чаду?
   Дэн. Это моё дело, Арина, как я засыпаю. Я проветриваю! Не устраивает, не ходи ко мне. Будем встречаться только в школе.
   Ряска. Ну хорошо, не нервничай. Выпей мятного чаю.
   Дэн. Я с него сплю.
   Ряска. И спи. Очень хорошо. Злата придёт... Я скажу, что ты спишь.
   Дэн. Неудобно.
   Ряска. Неужели ты не видишь, что ты нравишься Злате?
   Дэн. Не гони.
   Ряска. Значит, знаешь.
   Дэн. Ты всё принимаешь за чистую монету. Злата хочет подразнить тебя вот и кокетничает со мной.
   Ряска. Нет. Она любит тебя почти так же как я.
   Дэн. Ты преувеличиваешь!
   Ряска. Нет. Не преувеличиваю.
   Дэн. Успокойся. Сама выпей мяту. Приготовить?
   Ряска. Да. Только не настаивай больше пяти минут.
   Дэн. Я никогда ни на чём не настаиваю. В отличие от тебя.
  

Дэн уходит.

  
   И меньше трёх минут не настаивай!
  

Входят Злата и Макс.

   Злата. Ну что Ряска, как там у вас в гимназии дела? Учитесь? К ЕГЭ готовитесь?
   Ряска. Да так...
   Макс. До нас дошли слухи, что Дэн написал пробный тест на сколько, Злат, баллов?
   Злата. Что я Путин, что ли, всё запоминать?
   Макс. На четвёрку короче.
   Ряска. И что?
   Злата. Как чё? У Дэна никогда не было четвёрок. Виновата ты.
   Макс. Кру-углый отличник. Вот такой кру-ууглый.
   Злата. Был круглый.
   Макс. А стал овальный.
  

Заходит Дэн с подносом.

   Макс. О! Вот и Господин Овал!
   Дэн. Тогда уж эллипсоид. Опять Аришу обижаете?
   Макс. Обижаешь?
   Злата. Кто? Я-а?
   Дэн. Да нет. Просто у неё такое лицо.
   Злата. Денисик. Мы просто Арине сказали, что из-за неё у тебя четвёрка.
   Дэн. Да ну ерунда.
   Злата. Ничего не ерунда. Сначала одна четвёрка, потом другая, так и скатишься.
   Макс. Вниз под горку и окажешься в яме.
   Дэн. Не гоните. В гимназии сложнее учиться.
   Макс. Ты писал тесты. Пробные тесты! Они во всех школах одинаковые.
   Злата. Да! Одинаковые! Уровень школы вообще не при делах.
   Дэн. Гон.
   Злата. Мы-то не гоним! Смотри, чтобы тебя, не погоняли.
   Ряска. Я не погоняю! Я! Не! Погоняю!
  

Ряска вскакивает, убегает.

  
   Дэн. Арина!
   Злата. М-ммм. Какой чай вкус-ссный!
  

4 Крапива

  
   Арина. Я решила не ходить больше к Дэну. Пусть. Раз ему хорошо с ними. Пусть. В школе мы приветливо общались. Как ни в чём не бывало. Мы ходили взявшись за руки. Но только в школе. Дэн перестал провожать меня до дома. Больше того: он сбегал, если я задерживалась после уроков! Или наоборот: задерживался. И мне приходилось уходить со всеми. Месяц я мучилась. Я ждала, я надеялась. Особенно по воскресениям у бассейна. Сердце так стучало. Весна была ранняя. Было мокро. Я брела домой одна и размышляла: Дэн меня разлюбил? Я переживу. Я сильная. А вдруг... Вдруг он со Златой... Я стала заходить во Дворец Спорта, где у Златы проходили тренировки, чтобыубедиться, что Дэн - со Златой. Злата мечтала победить на региональных соревнованиях. И тренировалась очень много. Я садилась на трибуны. Дэна не было. Злата приветливо махала мне рукой. Злата хитрая. Макс сидел тут же, на трибунах, и жевал хавчик. А ещё покрикивал недовольно на тренера, если Злата срывалась с коня.
  
   Макс. Чё, Ряска, решила детство вспомнить?
   Ряска. Просто посмотреть.
   Макс. А чё у тебя за сено в руке?
   Ряска. Крапива. И она не сено.
   Макс. Сено.
   Ряска. Сено - это сухая трава. А крапива - трёхдневная. Светло-зелёная, милая.
   Макс. Крапива? И не колется?
   Ряска. Она молодая.
   Макс. А ты уже не очень. Да и я. Стареем. Вот и десятый класс скоро позади. Как там Дэн?
   Ряска. Дэн? Хорошо. За что вы так меня ненавидите?
   Макс (жуёт). А за то, что ты считаешь себя первым сортом, а нас держишь за второй.
   Ряска. Как так?
   Макс (проглотив). Ну, смотри. В детстве тебя оберегали как какой-нибудь музейный экспонат.
   Ряска. Но я в этом не виновата. Я не виновата, что у меня такие родители.
   Макс. Ну да, ага. Круто. Значит, получается, мы виноваты? Дэн виноват?
   Ряска. Нет. Я такого никогда не говорила.
   Макс. Да ладно. Будто твой папа не учил тебя: все - придурки, а ты - крутая? Молчишь? То-то. Сколько людей пострадало, пока тебя в тепличных условиях растили и защищали от вымышленных опасностей? А? Молчишь. Ты не представляешь, как все первого сентября радовались, когда ты во втором классе не появилась.
   Ряска. Это было сто лет назад. Было и прошло.
   Макс. А память? А доброе имя?
   Ряска. И что теперь мне делать?
   Макс. Да ничего теперь не делать. Только нервные клетки не восстанавливаются. Я не злопамятный, Ряска, а вот Дэн предынфарктное состояние своей матери тебе никогда не простит.
   Ряска (рыдает). Он меня простил. Он меня простил.
   Макс. Нет.
   Ряска. Да. Да. Да! Я же вас простила за то...
   Макс. Ты о "тёмной" в раздевалке? Так поделом тебе. Ты была виновата. А Дэн-то тогда пострадал ни за что-ни про что. И его мама тоже.
   Ряска. Это жестоко, Максим. Так нельзя жить.
   Макс (жуя). Жестоко? Да я самый добрый в Мирошеве. Ты же знаешь.
   Ряска. Добрый? Согласна. Ты приветливый тусовщик. Но не добрый. Ты Дэна уговариваешь со мной не встречаться.
   Макс. Кто тебе это сказал? Он?
   Ряска. Я сама догадалась.
   Макс. Гон. Вы в школе вместе. Думаешь, я не знаю? Мне вообще выгодно, что Дэн с тобой. Я плохо переношу, когда Злата к Дэну лезет. Но я честно говорю Дэну: остерегайся Ряски.
   Ряска. А Дэн что?
   Макс. Ничего.
   Ряска. Но почему меня надо остерегаться?
   Макс. Да потому что ты как вот эта крапива. Сейчас не колешься, а пройдёт время и станешь как твоя мамочка. Возомнишь себя как она. Воспитывать всех начнёшь. Потому что у вас власть и бабосы, а мы - плебс и быдло.
   Ряска. Чушь! Ерунда.
   Макс. Тебя никто не заставляет здесь меня слушать.
   Ряска. Говорю же: Дэн меня простил. Он меня понимает.
   Макс. Что ж ты припёрлась сюда, раз он тебя простил, раз он тебя понимает? Иди к нему.
   Ряска. И пойду.
   Макс (жуя). И иди.
   Ряска. И пойду.
  

Подбегает Злата в гимнастическом купальнике и с полотенцем на плечах.

  
   Злата. Митингуете?
   Макс. Да Ряска плачет. А чего плачет непонятно. Давай, Злат, и мы с тобой поплачем. Батя у меня машину отнял.
   Злата. Почему?
   Макс. За плохую учёбу.
   Злата. Ну вот.
   Макс. А всё из-за тебя, Ряска.
   Ряска. Опять из-за меня?
   Макс. Да шучу.
   Злата. Тусить у Дэна стали больше. Учиться некогда.
   Ряска (с надеждой). Так не тусите.
   Злата. Щаз. Чтобы ты Дэна охомутала?
   Макс (жуя). Угу. Он и так месяц места себе не находит.
   Злата. Макс! Ну чё ты!
   Макс. Проговорился. Бывает-с.
  

Ряска обрадовалась, убегает.

   Злата. Эй! Арин! А что? Крапива уже проклюнулась?
   Голос Ряски. Да-а. Златочка. На солнечных местах проклюу-унулась.
   Злата (села устало, Максу). Жрать прекращай. Тупеешь на глазах.
  

5 Лопух

  
   Арина. Лопух. Все его знают. Листья большие. А ещё репей. Этот тоже лопух, когда отцвёл. Молодые листья его съедобны, да и молодые корешки тоже. С лопухом делают обёртывания для суставов. Отвар можно пить, а можно втирать...
   У Златы болело колено. Она попросила меня помочь. Всю весну она принимала обезболивающие, и они перестали помогать... Да и допинг-контроль. Злата не могла больше пить анальгетики
  

Злата лежит на кровати. Ряска сидит на стуле.

  
   Злата. Понимаешь Арина. Колено как огонь. Жжёт. Мазью мажу.
   Ряска. Надо не мазать, а втирать. С силой.
   Злата. Втираю. Облегчение всего на полчаса.
   Ряска. А наколенник?
   Злата. Ещё хуже болит.
   Ряска. А ультосонография?
   Злата. Это в Москву ехать. Два дня потерять.
   Ряска. А УЗИ?
   Злата. Десять раз делала. Мениск.
   Ряска. Ну вот. Что ты хочешь от меня?
   Злата. Но мне надо выступить на соревнованиях. А потом я лягу на операцию.
   Ряска. Ты убиваешь колено.
   Злата. Пойми Ряска, то есть Арина, извини. Пойми ты. Мне титул нужен. Я полгода тренируюсь на износ. Я убиваю организм.
   Ряска. Зачем? Ты и так мастер спорта.
   Злата. Но мне нужно победить. Обязательно. Тогда я смогу остаться работать у нас во Дворце Спорта. Директор спортшколы поставил мне условие. Пойми! Ты-то и все крутые или ботаны как Дэн например, свалят из нашего вонючего Мирошева. А я остаюсь. У меня все шансы есть в этом году на призы. Я уже и на бронзу согласна, мне достаточно призёрства. Но мне надо как-то облегчить боль, если это возможно. Ведь возможно по народной медицине? Ведь, правда? Понимаешь: я могу терпеть, допустим, я затяну наколенником сустав. Но приземление. По-любому за приземление баллы снимут.
   Ряска. Ну, яне знаю. Лопух очень эффективен. Пить внутрь и обёртывания.
   Злата. Вот-вот. Мама тоже про лопушок говорила.
   Ряска. Нет-нет. Лопушок - это другое растение. Это такая жёлтая свечка. А тебе нужны цветки-шишечки.
   Злата. А-аа. Знаю.
   Ряска. Я принесу тебе обезболивающие настойку, а лопухов пусть Макс тебе насобирает.
   Злата. Может и лопухи ты соберёшь? А то Макс кроме крапивы ничего не знает. Я заплачу. Арина! Ты не стесняйся, скажи. У меня надежда только на тебя.
   Ряска. Нет-нет. Ничего не надо. Но ты должна чётко выполнять мои инструкции по приёму и соблюдать режим.
   Злата. Обещаю.
   Ряска. И ты никому не должна говорить о том, что я тебе что-то давала. Настойки. Если спросят, говори: лопух помог и чай из зверобоя.
   Злата. Лопух и чай из зверобоя. Арина! Ты не представляешь, что ты для меня сделала. Если я не смогу остаться тренером, мне придётся идти в парикмахерскую. А я не хочу. Слушай! Давай я тебя подровняю. У тебя кончики секутся.
   Ряска. Не надо. Спасибо.
  

Злата поднимается с кровати, хромает, приносит зеркало.

   Злата. Нет-нет. Мне хочется сделать тебе что-нибудь приятное. Как-то отблагодарить.
  

Злата с ножницами и расчёской "колдует" над волосами Ряски.

   Я люблю парикмахерскую. Но склоки там - просто туши свет. Достали. Прикинь. Приходит в субботу бабка, просит сделать завивку на бигуди. У нас в прейскуранте есть такая услуга. Но тётя Неля отшила бабку, сказала: только химическая завивка. Ну, чтобы денег побольше содрать. А бабка говорит: я всю жизнь сама на бигуди накручивалась, а теперь не могу, руки не поднимаются. А тёте Неле - по фиг. Тогда я бабке говорю: я вам сделаю завивку. И сделала. Взяла по прейскуранту, и за мытьё головы. Бабка так благодарила, а тётя Неля меня потом чуть не убила. Говорит: пусть бабки за копейки в другие парикмахерские ходят. А у нас - клиентура. Лопухи нищие нам не нужны. Это тётя Неля лопухи с лохами перепутала.
  

Злата делает неосторожный шаг, хватается за колено.

   Ой!
  

Злата берёт баллончик с лаком для волос, нацеливает на Ряску.

   Ряска. Не надо Злат. Это химия. Яне пользуюсь химией.
   Злата. Оки.
   Ряска. Ну, тогда я за лопухами.
   Злата. Одна не ходи. Только с Максом.
  
   Арина. Я была счастлива, что Злата нуждается во мне. Я прямо на поле отдала Максу все лопухи, объяснила как накладывать. Дальше я побежала на наш склад. Раньше там был пункт обмена газовых баллонов. Там у нас и сушка и коптильня. Три кондиционера. Я взяла насушенный зверобой, ещё другие травки, горец птичий. Он во всех дворах под ногами растёт. Забила эти вкусы мелиссой. Запаковала в фирменный мешочек. Теперь оставалось самое важное - украсть у мамы настойку болиголова. У мамы были несертефицированные настойки, которые она продавала только своим, проверенным посредникам. Болиголов в принципе яд. У папы было дело, ещё до того, как он стал начальником. В летнем лагере дети отравились. Хотели привлечь начальника столовой, а поваров отстранить без права работы на два года. Но тут вмешалась мама. Она мальчиков вообще не любит. Потому что они хулиганы. Мама как узнала, что отравились одни мальчики, так попросила папу отвести её на место происшествия. Обошла мама территорию. Надела мама перчатки. Посрывала веточки и стебли. И к пацанам в изолятор. Бузиной плевались? Пацаны соглашаются. А трубки вот из этого делали? И мама показала два зонтика: побольше, покрупнее, и поменьше. Пацаны указывают на крупный зонтик. Всё ясно, -- сказала мама папе. Они трубки сделали не из стебля сныти, а из стебля болиголова. Это яд. А то пацаны хулиганят, срывают что ни попадя, а из-за них честных людей под статью подводят. Папа маме очень тогда был благодарен и разрешил готовить настойки. У болиголова мы собираем зонтики. Работаем в обычных перчатках. Получается замечательный препарат для раковых больных. Он и успокаивает и нервы, и суставную боль, и заживляет, и рассасывает опухоли. Вот эту настойку я и стянула у мамы из запретной тумбочки. И отнесла Злате, написала, как надо принимать. Предупредила, что возможны головокружения. И сказала, чтобы Злата не пугалась, просто полежала. Голова кружится от отравления. Но потом организм привыкнет. Злата ни разу мне не позвонила после лечения. Зато через две недели
   позвонил Макс и попросил о встрече. Мама не отпустила меня. К Дэну она уже привыкла, а Макса на дух не переносила, впрочем как почти всех жителей Мирошева. Мама очень мило и спокойно общается. Она очень приветлива. Но в душе мама всех ненавидит и подозревает. Но Макс - это же Макс. Для него отказ - не повод для обиды. Он заявился ко мне домой. С конфетами и цветами.
  
   Ряска. Макс! Что это?
   Макс. Арина! Аришенька!
   Ряска. Да что ты Макс?
   Макс. Злата серебро взяла в вольных.
   Ряска. А на коне?
   Макс. Шлёпнулась. Если бы не конь, она многоборье бы выиграла. Но теперь это неважно. Серебро есть и достаточно.
   Ряска. Поздравь её.
   Макс. Это тебе от нас.
   Ряска. Спасибо. (Отворачиваясь.) Мам! Это Макс от Дэна мне подарок передал в честь окончания учебного года! (Максу шёпотом). Не смей сказать, что я Злату лечила. Я у мамы потихоньку брала. (Отворачиваясь.) Да. Дэн поздравил. Дэн. Почему сам не пришёл? Боится. Да! Стесняется.
   Макс. Ряска! Ты летом на курорт какой едешь?
   Ряска. Что ты. Мы всё лето с мамой работаем.
   Макс. Отлично. Не прощаюсь!

Макс уходит. Ряска стоит с букетом счастливая.

  
   Арина. Я решила, что наконец у меня появились друзья. Я готова была всё сделать для Дэна. Раз мне не удалось отвадить его от Макса и Златы, я смогла их склонить на свою сторону.
  

6 Чипсы

Арина перебирает в корзине травы, и вдруг достаёт из корзины пакет чипсов.

Пластиковый дачный стол и стулья. Как минимум одно кресло или гамак. На столе бутыли с газировкой, одноразовая посуда, пакеты с чипсами и сухариками. На полу - пуки и пучки трав. Злата и Арина в перчатках перевязывают травы в пучки

  
   Макс. Вот и всё, чуваки. Лето пролетело. Стрекоза наплясалась. Муравей перетрудился.
   Злата. Это ты что ли муравей?
  

Злата подходит, хромая к Максу, бьёт его по пузу.

   Злата. А лето, Арина, и вправду замечательное. Операцию мне отменили. Мама, кстати, не заметила, что ты у неё лекарство брала?
   Ряска. Настойку. Нет, не заметила. Посредник заметил, но не стал с мамой ругаться из-за единичной пропажи. Согласился, что это он ошибся. Мама его так уверяла: я общитаться не смогла.
   Макс. Ну да. Десяти пузырей не досчитаешься, убедит, что сам виноват.
   Ряска. Денис! Дэн! Хватит уже! Иди к нам!
  

Появляется Денис в респираторе и тоже в перчатках.

  
   Макс.Перекур Дэнище.
   Дэн. Там чуть-чуть осталось. Господи! Какой запах. Он кружит голову.
   Злата (смеётся). Белены нанюхался.
   Макс. Не белены. Ариш! Что там сейчас Ден со стеблей сдирал?
   Ряска. Ну, правильно, сдирал. Стебли не нужны. Только листья.
   Макс. Травка какая? Забыл название.
   Ряска. А! Зюзник европейский.
   Макс. Зюзник. Слышь Дэн, зюзник? Можно я тебя буду звать зюзник?
   Дэн (садится в кресло, расслабленно). Зюзник и зюзник. Чего такого-то?
   Макс. Ржачно.
   Дэн. А всё-таки самое клёвое - это липовый цвет и жасмин.
   Макс. Да ну. С пчёлами пришлось биться у этих лип. А запах действительно с ног сшибает.
   Злата. Ну не скажи. Мне вот пижма нравится.
   Макс. Да ну. Вонючка. Глистогонное. Всю футболку желтяки запятнали. Стал в пятнушку как жираф.
   Злата. Да уж ты-то жираф. (Бьёт Макса по пузу.) Запах у пижмы настоящий. И сейчас... Сейчас тоже вроде такого запах.
   Ряска. Это полынь! (Показывает пуки из травы, морщится).
   Злата. А вот что не перевариваю, это череду. Вот вонища так вонища.
   Ряска. Много полезных трав, все они душисты по-разному. Луг должен быть разнообразным. К новому году обещаю отблагодарить фирменными чаями.
   Макс. Везёт тебе, Ариш. Склад этот...
   Ряска. Цех.
   Макс. Ну цех. Нет! Арин! Почему одним всё, а другим ничего?
  

Хлопок -- Макс вскрывает пакет чипсов. Макс смотрит в пакет, морщится.

   Макс. У, блин! Чипсы пали смертью храбрых. Одни крошки. Как-будто на пакет наступили, и топтали, топтали...
   Злата. Ну что же ты, Макс. Надо смотреть, что покупаешь.
   Макс. Сами бы покупали.

Хлопок -- Макс открывает ещё пакет.

   О! А эти целёхоньки. Смотреть приятно. Вы, мои дорогие.
   Дэн. Вот так и люди. Одних растопчут ни за что ни про что и крошки от них не останется, а другие сухими из воды выйдут, то есть целыми. И им всё - на блюдечке с каёмочкой..
   Злата. В смысле?
   Дэн. В смысле - всё в этой жизни -- для избранных.
   Злата. А кто избранный?
   Дэн. Ну кто выбился.
   Злата. А кто выбился?
   Дэн. У кого папа с мамой - крутизна.
  

Ряска нервничает, она обижена. Берёт себя в руки, идёт к пукам травы, начинает их перевязывать.

   Ряска. Я не заставляла вас мне помогать. Вы сами предложили.
   Злата. Ариша! Не обижайся. Мы очень тебя любим, да, Дэн? Мы провели здесь, на территории этого склада...
   Макс. Цеха.
   Злата. Своё лучшее лето. Окраина города. Природа. Поле. Лес. Луг. И колено у меня прошло без операции. Благодаря тебе.
   Ряска (всхлипывает). Оно ещё не прошло. Оно прошло потому что нагрузки прекратились.
   Злата. Нет. От твоих лопухов.
   Макс. И репьёв.
   Злата. И репьёв.
   Дэн (качается на стуле). Именно, именно репьёв. От репьёв в первую очередь.
   Злата. Я теперь круче твоего папы, Ариша! Я -- местная знаменитость. Я вписана в летопись нашего любимого Мирошева. И меня уже пригласили помощников тренера. А мама ищет мне среди клиенток учителей, чтобы натаскали недорого на ЕГЭ. За красочку там, за мелирование, маникюр-педикюр. И-це-те. Чтобы я могла в областной поступить, ну там, где недобор.
   Дэн. Мама, мама. (Вскакивает с кресла, а точнее спрыгивает. Начинает ходить туда-сюда). А у меня мама не ищет мне учителей. И мне надо получить на ЕГЭ высокий бал. Вот так вот, позарез нужно. И поступить не в какой-нибудь областной универ. И всё сам, своим горбом. Без мам и без пап! В отличие от некоторых.
  

Ряска бросается к Злате, обнимает её рыдает. Злата успокаивает Ряску. Дэн вошёл в раж, он рассвирепел. Он переворачивает стулья, бросает на землю пакеты с чипсами, переворачивает бутылки с газировкой, отнимает у Макса пакет, высыпает чипсы из открытого пакета.

  
   Я не хочу чтобы меня растоптали. Не хочу! Я сам хочу топтать. Я хочу унижать слабых, я хочу обвинять безвинных! Я хочу!
  

Ден топчет чипсы. Макс, Ряска и Злата, открыв рот, смотрят на него.

  
   Макс. Ээээ. Ты чё? Белены нанюхался?
   Дэн. Вот так. Вот так.
  

Дэн приходит в себя. Отдувается. Обессилено садится на землю. Пауза. Макс берёт себя в руки, открывает пакет - хлопок. Дэн испуганно вздрагивает.

   Макс (невозмутимо). Помнишь, Ариш, те чипсы, которые я всё носил на тренировку?
  

Ряска крутит головой, как бы говоря: не надо, только не это.

   Макс. Ну так вот. В детстве древнем, лет с трёх наверное, я выдумал себе целую страну Чипсию. Там были короли и придворные, там были враги-мармелады и друзья-сухари. В Чипсии всё было из картофеля. Земля из картофельных шкурок, деревья с картофельными кругляшками вместо листьев. По всей стране чадили печки - это жарились чипсы, в котлах пузырилась картошка-фри. Жители Чипсии состояли... Из чего состояли, Арина?
   Ряска. Из чипсов.
   Макс. Верно. И эти жители постоянно бегали группками - удирали от страшного ковша, который охотился за ними и рассовывал по пакетам. Когда я, маленький, открывал пакет. Вот так. (Хлопок пакета.) Я говорил: Привет, чипсинята! Я ваш вождь! Зовите меня Чипсомакс. Сейчас я буду вас поглощать. А крошки... Крошки, Дэн, я всегда высыпал на асфальт. Я был уверен, что ночью крошки, соберутся обратно в целую чипсину. Ну, если их конечно гули не склюют.
   Дэн (устало). А если склюют?
   Макс. Ну, значит, судьба. Слышишь Дэн! Я был уверен класса до третьего, что повезло именно крошкам, а не чипсам. Потом я как-то всё это позабыл. За тобой, Злат, начал бегать.
   Злата. Да уж помню. Что лишний раз говорить.
   Макс. Девчонки, любовь, это ума мужикуне прибавляет. Вот и забыл надолго свою страну. Авот сейчас, благодаря твоим танцам, Дэнище, припомнил.
  

Дэн поднимается, он еле двигается, он как в бреду. Дэн начинает подбирать и ставить на стол (или складывать порожнее в мешок) всё разбросанное. Ряска кидается помогать.

   Дэн. Извини, Ряска.
   Ряска. Ряска?!
   Дэн. То есть Арина.
   Ряска. Арина?
   Макс. Ариша!
   Дэн. Извини, Ариша. Я не знаю, что на меня нашло!
   Макс. Бывает. Белены надышался. Или как её, Арин! Как её?
   Злата. Зюзника европейского.
   Макс. Во-во.
  

7 Золотой ус

Арина выносит большой горшок с крупным цветком. Из горшка торчит табличка: "Приютите сироту".

   Арина. А дальше случилось вот что. Это золотой ус. Очень полезный цветок. От многих он болезней. Он от... Да неважно. От всего. Мама его рассаду бесплатно покупателям раздаёт. Ну, когда есть лишнее. Так вот. Этот цветок стоял в подъезде Дэна. Дэн говорил, что хозяйка цветка умерла, но успела перед смертью вытащить цветок и воткнула табличку "Приютите сироту". Сироту никто не приютил. Все же суеверные. У нас в Мирошеве на удивление тёмные люди. А я стала за цветком ухаживать. За Дэном и за цветком. Золотой ус очень любит аскорбинку. Да-да. Аскорбинку. Я стала поливать его, и он--возродился.
   После того случая у мамы на складе, Злата перестала заигрывать с Дэном. За лето я узнала Злату достаточно хорошо и поняла: Злата ненавидит нервы и напряги, и разные психи. Она поэтому так мечтала вырваться из парикмахерской, чтобы не ругаться с коллегами мамы, чтобы не угождать клиенткам, чтобы всё было спокойно. Злата и Макса к себе приблизила, потому что он морально устойчивый, никогда не устраивал таких сцен, какую закатил Дэн. Макс -- дипломат. У него вся семья такая пофигстская. Папа Макса на такой психованной работе, он на бензоколонке работает, а всегда улыбчивый, приветливый.
   Короче, Злата с Максом пропали. Ну, конечно выпускной класс, ЕГЭ. Но всё же: они перестали препятствовать нам с Дэном. Можно сказать, что я своего добилась. Всё у нас с Дэном было нормально. Но вдруг в марте Дэн сказал мне...
  

Дэн сидит на полу, читает. Арина -- на коленях, облокотилась локтями на крышку сундука, играет в клоуна и Кукла Злата.

   Дэн. Арина! Пожалуйста! Не приходи ко мне.
  

Арина вздрагивает, поднимается, у неё в руках - клоун.

   Клоун. Почему?

Дэн берёт куклу Злату.

   Кукла Злата. Потому.
   Клоун. Ты меня не любишь?
   Кукла Злата. Люблю. Но мне надо готовиться к ЕГЭ,
   Клоун. Готовься. Я тебе не мешаю.
   Кукла Злата. Мешаешь.
   Клоун. Мешаю?
   Кукла Злата. Не мешаешь.
   Ряска. Ну вот. Не мешаю. Поцелуй меня, и я пойду.
   Кукла Злата. И потом ещё...
   Клоун (с неохотой). Что потом? Поцелуй потом?
   Дэн. Приезжает мама.
   Ряска. Она и раньше приезжала на праздники. Восьмое марта завтра.
   Дэн. Мама волнуется, что я брошенный. Мама все эти три месяца будет со мной.
   Ряска. А как же работа?
   Дэн. Ну как-нибудь перетопчемся.
   Клоун. Хорошо. А после ЕГЭ мы с тобой...
   Дэн. После ЕГЭ мы с мамой поедем в Москву. Там она снимает комнату, там хороший хозяин. Он входит в положение. Мама тихая, аккуратная, убирается, вот хозяин и берёт умеренную плату. И я останусь в Москве.
   Клоун. А я?
   Дэн. Ты, клоун, будешь по-прежнему здесь, в своём сундуке. Ты сидишь в нём уже больше века. Вековой ты наш.
   Ряска. А я?
   Дэн. Там видно будет Арина. Там видно будет.
   Ряска. Я тебе не нужна?
   Дэн. Ну что ты! Не говори ерунды. Я очень тебя люблю. Но мы - разные. У тебя всё в жизни - на блюдечке с каёмочкой. А я - никто. Я - нищий. Но у меня большие планы. Я хочу учиться, я хочу дотянуться в жизни хоть до какого-то минимального уровня. Я не хочу, чтобы меня растоптали. Достаточно того, что растоптали мою маму.
   Ряска. Ты знаешь как меня задеть. Гад! Гад! Гад!
  

Ряска бросает клоуна.

   Дэн. С ума сошла! С ума?! Ты разбила ему голову! У него трещина!
   Ряска. Нет там никакой трещины. Какое было лицо, такое и осталось. Чё ты гонишь? Не видишь что ли?

Ряска поднимает клоуна, тычет им в Дэна.

   Дэн. Ты... ты...
   Ряска. Ну! Кто я?
   Дэн. Ты...
  

Он не успевает сказать. Ряска сильно, профессионально и резко, бьёт Дэна. Дэн падает.

   Арина. Самое сложное среагировать на нападение. Я смогла это, папа. Я не узнала, как он хотел меня назвать. Но несложно, в принципе, догадаться. Вы сами всё поняли.
  

Ряска убегает. Спотыкается о горшок с золотым усом. Пинает его ногами.

   Ряска. Приютите сироту... Приютите сироту... Приютили сироту.
  

Ряска уходит. Дэн тяжело садится, у него кружится голова.

   Дэн. Бошка кружится. Так значит? Ненавижу. Ненавижу вас всех. Воры! Твари! Богачи! (Бежит к цветку, орёт). Слышишь ты! Ненавижу тебя! Ненавижу!
  

Дэн возвращается поднимает с пола куклу и клоуна. Гладит их ласково. Всхлипывает. Кладёт их в сундук. Садится на пол, читает. Откидывается, держась за голову.

  

Арина уносит остатки цветка, приносит корзину, перебирает травы.

   Арина. Три месяца я ходила в школу как во сне. Дэн отсел от меня. Я осталась одна за партой. Я вела себя спокойно, как обычно. Но не могла учиться. У меня пошли тройки, тройки. Я ничего не могла поделать. Мама сначала обрадовалась, что у нас так с Дэном всё закончилось. А потом начала мучиться вместе со мной. Как раз тогда стало ясно, что папа нас бросает. Беда не приходит одна. К нам пришло сразу три беды. Дэн, папа и ЕГЭ. В день первого экзамена я просто не пошла на него. Я вышла из дома, села на ампутированный шлагбаум и просидела без движения долго-долго. Потом я долго бродила по проспекту Красной Армии, по улицам Колхозная, Северная, Михайловская. Я бродила по Иголочке, около дома Дэна, прям под его окнами. Его мама заметила меня и прогнала. (Всхлипывает.) Она кричала на меня матом! Папа отвёз меняв больничку. И я провалялась там вплоть до выпускного. Я не пошла на выпускной, и была счастлива от этого. А потом мы с мамой собрали все свои вещи и уехали из города. И я была ещё счастливее. Я не смогла бы пережить в Мирошеве свой позор. Я точно бы наложила на себя руки. У мамы на родине тоже есть универ. Я сдала ЕГЭ прям в универе, во вторую волну, у меня ведь была справка, ну и папа по своим каналам подстраховал. Но ЕГЭ я честно сдавала, честное слово! Я поступила на химический факультет. И вот теперь я приехала сюда. Я заходила к папе на работу, но его не было на месте. По старой привычке я папе никогда не звоню. Я решила погулять здесь, вспомнить, что здесь когда-то произошло. Посмотреть на брошенный склад-цех. Интересно: что там? На нашем складе я застала папу Макса - как же он постарел!-- и канистры-канистры-канистры. Можно сказать, что здание стали опять использовать по назначению. Горючие жидкости и газы... Мда... (Останавливается.) Как-то неприятно идти к папе, просить его устроить меня на работу. Папа так редко звонит маме, а деньгами просто откупается. Ему это несложно, эти деньги. Мы же богачи - по меткому выражению Дэна. Я много думала за эти годы. Я даже стала понимать Дэна. Я надеюсь, что когда-нибудь он пожалеет, что так поступил со мной. Так же как я пожалела, что обидела его, оклеветала, в детстве. Но я расплатилась за это сполна... А Дэн? Интересно: он тоже ищет сейчас работу или его с руками-ногами расхватали работодатели... А может он метит в аспирантуру? Вряд ли. Дэн всегда мечтал побыстрее начать зарабатывать. Не пойду к отцу. Погуляла здесь, повспоминала, и легче стало. Как-нибудь сама без протекции папы постараюсь устроиться. Да хоть в школу учителем химии. А может что-нибудь наклюнется само собой. Надо с мамой обмозговать. Уже вечер... Хочется пить. Зайду в супермаркет, куплю колы и чипсов и прощай, Мирошев! Теперь уже навсегда!
  

2015

Рахиль Гуревич

Чипсы.

Одноактная подростковая драма в десяти сценах.

Действующие лица:

   Соня, 16 лет
   Алексевна, её мать
   Вася, 17 лет одноклассники
   Злата, 17 лет
   Макс, 17 лет Сони
   Папа - отец Сони
  
      -- Четверг. В квартире Сони.

Сцена поделена на две части. Слева - квартира Васи, справа - квартира Сони. Обстановка квартиры Васи - бедная, спартанская. Квартира Сони - современная. Между квартирами - коридор. В правой и левой перегородках коридора - входные двери в квартиры.

В квартире Сони на кухне за столом сидят Алексевна и Соня, на полу--пакет с продуктами. Алексевна - ухоженная, стройная, но незаметная, незапоминающаяся женщина в одежде невнятных тонов. Соня - красивая худенькая девочка. Алексевна достаёт из пакета продукты, внимательно разглядывает упаковку.

   Алексевна. Не тот сыр взяла, Софья.
   Соня. Ну, мам.
   Алексевна. Без консервантов. Но не тот.
   Соня. Я и рижский диетический купила. Всего семнадцать процентов жирность.
   Алексевна. Да знаю этот сыр. Раз на раз не приходиться, всё от замеса зависит. Жирность они придумать могли. (Распечатывает, пробует.) О! Похоже на семнадцать! Консерванты чувствуются. (Морщится.) Так: творог. Почему девять? Пятипроцентного не было?
   Соня. Не знаю.
   Алексевна. Не знаю! Надо знать. Так. Геркулес, бананы... шоколад зачем?
   Соня. Ну, горький же можно... хочется, мам, сладкого.
   Алексевна. Софья! Дома мёда -- три банки.
   Соня. Ну, мам. Немецкий без шоколадки не учится.
   Алексевна (вертит розовые упаковки). Это что, Софья?! Красители! Красители!
   Соня. Ну, мам. Ну, захотелось.
   Алексевна. Больше тебе ничего, случаем, не захотелось? А? Молчишь? Через месяц ЕГЭ, а ты к Ваське бегаешь как...
   Соня. Ну раз в неделю, мам, ну в воскресение. Он из бассейна меня ждёт. Приглашает на чай. Ну, неудобно. Ну, он же хорошо учится, лучше всех. Лучше даже меня.
   Алексевна. Ничего и не лучше. (Брезгливо.) Сопливый.
   Соня. Ну, мам.
   Алексевна. Ну мам, ну мам. Заразил тебя в первом классе - с гайморитом поместили нас в больницу. Антибиотики - ужас. Иммунная система по нулям. Еле-еле к одиннадцатому классу восстановили.
   Соня. Ну мам. Папа сказал -- меня в машине тогда продуло.
   Алексевна. Папа сказал. Папа сказал. (Смотрит на настенные часы.) Где сейчас папа?
   Соня (смотрит на календарь). Ну сегодня четверг. Значит -- теннис.
   Алексевна. Теннис? Ой. А я думала - пятница, думала у-шу. Вся в стрессе из-за тебя. Траву завари!

Соня вздрагивает, поднимается из-за стола.

насыпает травы в термос.

   Алексевна. Звоню его матери. Говорю: "Ну как же так. Ребёнок в соплях. Забирайте из школы, дома лечите". Ну, что ты Сонечка кладёшь? Валерьянки - две ложки, две. А эта хамка заявляет: "У моего сына хронический ренит, Вася мой незаразный". "Как же, -- говорю, -- незаразный, когда сопливый". "Вы,--отвечает она мне,-- рёхнутая ". Это я-то рёхнутая! Ну разве можно? Куда? Куда сыпешь? Валерьянка - две, пустырник - одна, череда... Десять лет прошло, а как вспомню, сразу успокаивающий сбор принимаю. (Держится за сердце.) Успокаивающий сбор номер пять. Череда - одна ложка. Теперь кипяток. И так всё детство. Нервы, нервы. Одни нервы. То жирный тебя покусал...
   Соня. Не жирный, а Макс
   Алексевна. Жирный.
   Соня. Ну, мам.
   Алексевна. Дело папа на них завёл. Кто ж знал, что они потом разбогатеют. (Нервно, со злостью грозит пальцем.)Теперь выросли. ЕГЭ, выпускной - разбежитесь. И бросит тебя Васька.
   Соня. Вася.
   Алексевна. Бросит. И слава богу. (Крестится на настенные часы.) Смотри у меня! Целовались? Целовались. Так, Софья... Чек?
   Соня (испуганно). Н-не знаю. Н-не дали.
   Алексевна (копается в пустом пакете). Вот и чек. (Читает чек.) Так. Сыр. Творожки. Так. А это что? Это что, я тебя спрашиваю? Чипсы! Чипсы! Ты захотела умереть? Ну да. Чипсы- пакет, двенадцать-девяносто девять. Как ты могла?
   Соня. Мама! Я сейчас всё объясню. За мной стояли бабушка с внуком.
   Алексевна. Ты купила им чипсы на наши деньги?
   Соня. Да. То есть нет. Кассирша случайно пробила их чипсы в мой чек. А деньги они мне вернули.
   Алексевна. Сдачу!
   Соня. Что?
   Алексевна. Деньги! Сдачу! Я тебе тыщу давала.
   Соня. Ну мам. Ну вот же на столе.
   Алексевна (пересчитывает деньги, сравнивает с чеком, бормочет).Так. Семьсот шестнадцать-восемьдесят девять... сдачи --двести восемьдесят три-одиннадцать. Всё по чеку! Где двенадцать девяносто девять? Что ты мне двадцать копеек суёшь?!

Алексевна обнюхивает пакет из-под продуктов.

   Руки!

Соня вздрагивает.

   Руки!!!

Алексевна обнюхивает ладони дочери.

   Чипсы! Запах чипсов! Как же я устала от твоего вранья. Промывание! Промывание желудка срочно.
   Соня. Ну, мам!
   Алексевна. Так готовь. На трёхлитровую банку столовую ложку соли.
   Соня. Мама! Я не буду пить воду. Я хорошо себя чувствую!
   Алексевна. Ну-ка дыхни! Дыхни! Что смотришь? С каких это пор мне перечишь? Мне перечишь? Так. Посмотри! Зрачки нормальные. Дыхни! Кому сказала?! Может ты пива с сопливым Васькой набралась?
   Соня. Мама, я не пью! И с Васей я встречаюсь только по воскресеньям. А сегодня четверг.
   Алексевна. Ни одному слову не верю. И врёшь-то как? Виртуозно! Я чуть не поверила в бабушку с внуком. Господи! (Крестится нам календарь.) Тебя растили! Музыка, хореография, языки. Папа как белка в колесе, чтобы семью обеспечить. Сутками на работе. А школа? Нервы какие! Трава настаивается? Ещё двадцать минут. Школьники -- дурное влияние, учителя--придурки, родительский комитет - идиоты. Инфекции, зараза. Всю начальную школу проболела! Еле выходили. И вот - результат. Запрещаю с ним встречаться, поняла. Пей воду и марш в туалет! Пока все чипсы собственными глазами не увижу, так и будешь пить.
  

2. Первый воскресный день. В квартире Васи.

Вася--милый худой мальчик, сидит с Соней на паласе. Они хрустят чипсами. Запивают колой.

   Вася. И чё - промылась?
   Соня (плачет). Очень смешно, да? (Открывает новый пакет, жуёт, успокаивается.) Промылись.
   Вася. И?
   Соня. И -- два дня только минералка и рис.
   Вася. Грамотно. Рис - адсорбент. Забирает на себя шлаки.
   Соня. И ты туда же.
   Вася. Матушка постоянно на рисе сидит. Она у меня на вечной диете. До десяти вечера.
   Соня. Два дня рис и вода, а сегодня завтракать не стала.
   Вася. Да ты что?
   Соня. Назло ей.
   Вася. Даже чай не попила?
   Соня (мотает головой). Зато как обедаю!
   Вася. Чё Наталье Алексеевне скажешь?
   Соня. А я больше, Вась, не пойду домой. Можно я с тобой жить буду, у тебя?
   Вася. Ну можно, конечно. Подожди. Но ведь у тебя занятия, репетиторы. Ну, ЕГЭ ты, допустим, на девяносто сдашь.
   Соня. Не факт, что на девяносто.
   Вася. Наберёшь.
   Соня. Ты наберёшь, я - не факт.
   Вася. Но тебе же два языка в универ сдавать. Немецким всего год занимаешься. Переедешь ко мне - будем с тобой вот так сидеть --не поступишь.
   Соня. Куда-нибудь-то поступлю. В другой инст.
   Вася. Так, Сонь, нельзя. Куда решила, туда и надо поступить.
   Соня. Мама решила - не я.
   Вася. Сонь! Ты ж надежда школы!
   Соня. Это ты надежда школы. А я - обычная отличница, обыкновенная. В каждой школе есть отличница.
   Вася. Сонечка! Совсем чуть-чуть потерпеть, два месяца. (Обнимает.)
   Соня. Ты меня любишь?
   Вася. Ну ты очень красивая. (Целует.)
   Соня. Так я останусь?
   Вася. Нельзя, Сонь, пойми. Твоя ж мать с милицией придёт. Если она тогда с милицией пришла, десять лет назад, когда у меня ренит был...
   Соня. Значит, не любишь. (Глотает колу.)
   Вася. Пойми, Сонь. Ты должна показать Алексевне... брр.. Наталье Алексеевне, что с тобой по-прежнему нельзя. Ты должна хоть раз в жизни дать родителям отпор.
   Соня. Ты меня не любишь. (Глотает колу.)
   Вася. Это как с чуваками. Наехали - дал отпор -- больше не трогают.
   Соня. Не любишь. (Глотает колу).
   Вася. Люблю. (Целуются.)
   Соня. Я хочу всегда быть с тобой.
   Вася (отстраняется). У меня два старших брата... Оба развелись уже. Из-за денег. Мало зарабатывали. А тоже у братанов любовь была!
   Соня. Значит, не было.
   Вася. Денег не было. Сейчас всё решают деньги. Бабки. Я, Сонь, хочу зарабатывать много. Очень много. Не меньше твоего отца. И я пашу. Я учусь. Мне нравятся учиться. Но трясусь, что не поступлю. Бюджетные места урезают -- пойми! Мне, Сонь, поступить позарез надо. Буду учиться в универе, и подхалтуривать, и с тобой встречаться. Хочу тебе что-нибудь подарить. А не так как сейчас. Я хочу жить нормально, пойми. Моя матушка -- маляр - нас троих одна поднимала. Денег не было вообще. Хлеб жарили на маргарине - так два месяца. Пойми! Я с тех пор хлеб видеть не могу. И маргарин не перевариваю!
   Соня. Значит, нельзя у тебя?

Вася хочет поцеловать Соню; она отбивается и уходит, хлопнув дверью.

   Вася. Вернись! Мать чипсы пронюхает!

Соня возвращается, плачет.

   Вася. Зубы чисть. Но без пасты. Пасту унюхает.
   Соня. Сыр есть? Если сыр долго жевать, запах пропадает - я в инете прочитала.

Вася даёт Соне трегуольник плавленого сыра. Соня долго смотрит на Васю. Вася отворачивается. Соня уходит.

  

3. В тот же день. В квартире Сони.

   Алексевна. Старушку через дорогу переводила?
   Соня. Нет. С Сопливым Васей шлялась.

Алексевна обнюхивает Соню, проверяет глаза, оттягивая нижние века.

   Алексевна (озадаченно). Сыр ела? С консервантами?

Соня молчит, проходит в комнату, садится за письменный стол.

   Алексевна. Всё. Я иду к ним домой. (Ёжится.) Ненавижу совковые малогабаритки. Там в подъездах запах, как будто кто-то сдох.
   Соня. Не надо мамочка ходить. Там действительно так воняет, там точно кто-то сдох. А к Васе я больше не пойду.

Алексевна ошарашено присаживается на диван.

   Алексевна. Как? Отшила?!
   Соня. Он.
   Алексевна. Как? Он? Да как он смел?! Ну и слава тебе господи. (Крестится на настенные часы.) Ну и хорошо. И ты не плачешь?

Соня всхлипывает, мотает головой.

   Алексевна (подозрительно). Софья! Точно не было ничего? Может пусть врач посмотрит? Может стоит показаться врачу?
   Соня. К какому врачу? Зачем?
   Алексевна. К гинекологическому.
   Соня. Ну, мам.
   Алексевна. Вот ребята пошли. Приучат девушку к фастфуду, а потом - до свидания. Твой папа так за мной ухаживал, так ухаживал! Цветы, рестораны, на коленях ползал. У него что сегодня?
   Соня. Бильярд. Потом бассейн с сауной. Воскресенье же.
   Алексевна. С сауной. Устаёт. Разорились на твоих репетиторах. А какая у нас была с папой свадьба! Цветы! Платье белое - в жемчугах...в речных, декольте отделано... отделано декольте! Да. Папа! А из роддома как встречал! Цветы! Эскорт!
   Соня. Мама, ну мама! Какой же эскорт, когда частника вы ловили.
   Алексевна (продолжает на "автомате"). Жаль фотографии потерялись. Когда в этот элитный комплекс переехали... (Встрепенулась.) Частника? Откуда ты знаешь? Кто сказал?
   Соня. Папа.
   Алексевна. Папа?
   Соня. Папа, папа.
   Алексевна. Что ещё он тебе сообщил?
   Соня. Что вы поженились, когда мне два года было.
   Алексевна. Папа так сказал?
   Соня. Да. Папа сказал, он долго с первой женой развестись не мог. Она нашему папе ну никак развод не давала.
   Алексевна. Да?
   Соня. И никакого платья с декольте на тебе не было. Сходили в ЗАГС со мной на руках, расписались по-тихому.
   Алексевна. Да? А больше папа ничего не сказал?
   Соня. Н-нет.
   Алексевна. Сонечка, дружочек, завари мне травы. Успокаивающий сбор номер шесть. Да не то. Спорыш, горец птичий - одна ложка... так. Дальше так же как номер пять.
  

4. Второй воскресный день. В квартире Васи.

В квартире Васи сидят Злата, Макс, Вася. Жуют чипсы. Злата - худая,с короткой стрижкой, в топике. Макс - толстый, добродушный.

   Злата. Ну что Василий? Страдаешь, мучаешься, вздыхаешь?
   Вася. Да как-то привык, Злат, за год. Воскресение. Идём от бассейна. Разговариваем. Что улыбишься, Макс?
   Макс. Разговариваем. Надо, чувак, переходить к решительным действиям.
   Злата. Фигасе: Соня разговаривает? Зазубринка! Зубрилка.
   Вася. У Сони дома с мамой конфликт. Короче, Соня, решила от мамы свалить ко мне.
   Злата. Фигасе -- отличница, вот тебесе и пингвин.
   Макс. Ого! Злат! Давай, что ли, и ты ко мне свали.
   Злата. У тебя, Максик, предки -- уроды.
   Макс (обиженно). Нормальные, просто нервные. На нервной работе с людьми. Отец на дачу в отпуск приезжает - прикинь: молчит весь месяц, от людей отдыхает. К нему -раз-- соседи: тырын-тырын--ля-ля-без рубля, а он -- в дом.
   Злата. Поэтому ты меня на дачу не пригласил ни разу?
   Макс. Давай, Злат, лучше я к тебе.
   Злата. Вот ещё.
   Вася. Блин. Дачи, дома. У нас - ни хера.
   Злата. Блин. Но ты ж можешь приводить, кого захочешь - это ж супер.
   Макс. Да, Вась. Подвезло тебе с маман.
   Злата. А чё у Соньки с Алексевной?
   Вася. Не могу сказать, извини.
   Злата. Вась, можно мы с Максом у тебя в следующее воскресение ну типэ побудем? А то всё в машине, в машине - ноги в синяках. И болят.
   Макс. Злат! Чё мелешь? Я ж сидение всегда откидываю!
   Злата. Хантер. Надоел. (Васе.) Можно?
   Вася. Можно, если осторожно.
   Злата. Васечка! На часок, всего на часок!

Вася пожимает плечами.

   Макс. Спасибо, Вась.
   Злата. Чего скис? На измену сел? Ну раз просим. На разик всего.
   Вася. Сказал же - можно. Матушка на халтуре, Соня со мной теперь не разговаривает.
   Макс. Доучимся, ЕГЭ -- типо того. Поступит Соня в универ, Алексевна успокоится и всё у вас будет.
   Вася. Алексевна -- это патология, такие не успокаиваются. Матушка до сих пор вспоминает, как Алексевна с ментами к ней пришла. Вроде это я Соню в первом классе заразил, из-за меня она в больницу легла.
   Макс. А моему отцу Алексевна сначала позвонила, во втором классе: "Ваш Максим мою Сонечку укусил. За ногу укусил! Он у вас не бешеный? " Отец трубку повесил, он с дятлами не разговаривает. Тогда Алексевна в травмпункте справку взяла, и заяву в ментовку. А я, между прочим, не кусал -- я прищепкой прищепнул.
   Вася. И что?
   Макс. Провели с отцом беседу. Меня к компу месяц не подпускали.
   Вася. И с матушкой участковый беседу провёл. В грубой форме. С моей матушкой никто не церемонится.
   Злата. Как щас помню. Иду с продлёнки в третьем классе. Раз - Алексевна такая подгребает: "Ты, девочка, Сонечку не обижай. Почему ты, Златочка, её душишь?" "Я, -- говорю, --не душу". А она: "Душишь - Соня сказала. Соня всегда правду говорит в отличие от тебя. Ещё ты за волосы Сонечку дёргаешь! Смотри - ещё раз тронешь, посажу!" -- и пальцем своим сморщенным трясёт. Типэ руки прочь!
   Макс. А ты?
   Злата. Послала.
   Вася. Чё: прям послала?
   Злата. Ну а чё? Раненая родительница. Больная. Меня мать с детства стрижёт, я даже каре ни разу отрастить не смогла. Обидно. Вот я и дёргала Соньку за волосы.
   Макс. Тяжело живётся Злате с мамой-маникюршей.
   Злата. И не говори. Вся жизнь -- в парикмахерской. Только зайду, мамины подруги облепят: "Ой, Златочка, как учишься? Ой, на одни троечки? Это всё потому что нестриженая! Ой, садись -- подравняем!"
  

5. Ещё четверг. В квартире Сони.

Соня пьёт чай, хрустит крекером. Заходит Алексевна.

   Алексевна (смотрит упаковку с крекером). Сульфиты, Софья! Сульфиты!
   Соня. Ну, мама!
   Алексевна. Хлебцы нельзя было купить?
   Соня. Я не знала.

Алексевна копается в пакете, проверяет чек.

   Алексевна. Не знала. Мы их пять лет едим, она не знала. Сдача?
   Соня. Вот же.

Алексевна проверяет деньги.

   Алексевна. Так. Триста одиннадцать. Всё правильно. Что папа?
   Соня. Теннис.
   Алексевна. Как? А бильярд?
   Соня. Четверг же. Теннис. Бильярд по воскресениям.
   Алексевна. Не ешь шоколад так много!
   Соня. Ну, мам. Ну слова не учатся.
   Алексевна. Как немецкий?
   Соня. Нормально.
   Алексевна. Мне нормально не надо. Мне надо, чтобы ты немецкий знала, как английский. Не поступишь - я умру. Лягу и умру.
   Соня. Обещаю, что буду знать как английский. Кстати, мам, немецкий подорожал.
   Алексевна. Куда уж больше?
   Соня. На сто рублей всего.
   Алексевна. Да как же так. Два месяца всего осталось! Сонь, ну разве можно? Сейчас Генриховичу позвоню.

Алексеевна звонит, Соня сутулится, вжимается в табурет.

   Алексевна. Не доступен.
   Соня (как ни в чём не бывало, чересчур смело). У него урок. Ты сообщение, мам пошли. Действительно: куда уж больше!
   Алексевна. Да что сообщение. Вживую надо говорить. Ладно. Восемь недель - по три занятия в неделю. Итого: две четыреста - переживём. На выпускной вообще пять собирали. Сопливый твой не сдал.
   Соня. Он не мой.
   Алексевна. Нет, ну почему я должна оплачивать этого Ваську?
   Соня. Не ты, мама, одна. Все по чуть-чуть оплачивают, весь класс. Ну нет у человека денег.
   Алексевна. Меня это не волнует. Нет денег - не ходи на выпускной.
   Соня. Мама! Ну он же ведущий на вечере и отличник.
   Алексевна. Что? Опять встречались?
   Соня. Нет.
   Алексевна. Иди немецкий учи. Чтоб Генрихович на стольник больше задавал - так ему и передай.
   Соня. Передам.
   Алексевна. Ты уж передашь. Сама позвоню.

Соня снова вжимается в табурет.

   Траву заварила?
   Соня. Ну, мам - мне же немецкий учить.
   Алексевна. Завари, доча. Успокаивающий сбор номер два. Всё стрессы, всё нервы, всё дорожает.

6. Третий воскресный день. В квартире Сони.

   Вася. Всё. Я пошёл.
   Макс. Спасибо тебе, Вась. Я твой должник.
   Вася. Аккуратно здесь, лады?
   Макс. Лады.
   Вася. Злате скажи, чтоб не орала.
   Макс. Откуда ты знаешь, что она орёт? Ты тоже с ней был?
   Вася. Нет.
   Макс. Нет - не был или нет - был?
   Вася. Да что ты нервничаешь? Нет - не был. Предположил, что орёт. Чисто гипотетически.
   Макс. Понимаешь, Вась. Я как представлю, что она кроме меня ещё с кем-то - меня прям трясёт и уши закладывает. Я даже на бокс записался. Чтоб морду научиться бить как следует. Понимаешь, Вась. До меня-то -- фиг с ним, фигня. Это плевать. Точнее не плевать, но что было, то сплыло. Но ведь Златка - сам знаешь. Вся школа с ней... за ней бегает. Все её хотят. Физрук же, знаешь, сколько лет ей подмигивает.
   Вася. Это тебе, Макс, мерещится. Это тебе привиделось. Крышняк у тебя сдуло.
   Макс. Скажи честно: ты Злату хочешь?
   Вася. Хочу.
   Макс. Ну вот - не мерещится значит.
   Вася. Одно дело - хотеть, другое дело - иметь, третье -- любить.
   Макс. Я Златку люблю. Не могу без неё. Скучаю. А хотеть - я тоже всех хочу симпатичных, и тёлок в журналах всех хочу подряд. Даже, если крем от целлюлита рекламирует. Я прям ту, которая в целлюлите даже больше хочу. (Шёпотом.) Мне вообще тело нравится, понимаешь. Златка худая - круто, мне все завидуют, все от неё тащутся. Но меня блин от жира прям прёт. Хочется, чтоб и талия, и попка, ну чтоб как певица одна известная и даже толще. Знаешь? Блин ,хочется и со Златкой и ещё с той певицей. У тебя тоже так?
   Вася. Если честно Макс, я не знаю даже. Я вообще боюсь.
   Макс. Понимаю. Я тоже нервничал. Когда со Златки трусы стягивал, руки тряслись. Тебе надо с опытной. Ну с такой как Златка. Только конечно не с ней.

Звонок в дверь.

   А вот и она - легка на помине. (Шёпотом.) Это всё между нами. Никому не говорил, а тебе сказал. Потому что ты настоящий мужик. Потому что ты с Соней, с которой никто в классе ни...ни. А ты, короче, с Соней... Я бы с ней не смог.
   Вася (шёпотом). Так и я не смог.
   Макс. Чё? И топлес?

Вася отрицательно мотает головой.

   Макс. О! Как всё запущено.

Вася открывает дверь. Заходит Злата.

   Злата. О чём шепчетесь мальчики?
   Макс. Шепчутся обычно девочки.
   Вася. А женщины покрикивают.
   Макс. Ай! Ой!
   Злата. Я у двери стояла, звоню-звоню...слышала -- шептались.
   Вася. Ну всё. Пошёл. Никому не открывать. Вернусь - отопру.
   Злата. Э-ээ. А если не вернёшься?
   Вася. Значит, я утоп.
   Злата. Э-ээ. А мать?
   Вася. У матушки по воскресеньям халтура на коттеджах. Самый сезон. Торопятся отмарафетить, чтоб продать. В мае самые продажи. Матушка. раньше одиннадцати не появится.

Вася уходит.

   Злата. Куда он?
   Макс. В библиотеку.
   Злата. Гонишь?
   Макс. Гоню.
   Злата. К бассейну, к этой зубрилке почапал -- стопудово.
  

7. В тот же день. В квартире Сони.

   Алексевна (щебечет по телефону). Как Светлана Эдуардовна? Всё хорошо? Ну слава богу. (Крестится на настенные часы.) Я так боялась. Как -- что? Что попользовался и отшил. Мазок взяли? Как -- и результат готов? А да-да -склероз!-- в вашем центре лаборатории круглосуточно. Такие нервы - подзабыла. Да. Всё хорошо, всё чистенько? Ну и слава богу! (Крестится на календарь.) Сонечка не испугалась? Да что вы? Послушная? Вежливая? Приятно слышать. Обязательно хороший муж. Только хороший. Но теперь породистых пойди поищи. Есть? В университет поступит - там видно будет. Всё-таки интеллигентное окружение. Нет. В школе - плебеи. Месяц остался. Одиннадцать лет мучились. Да. Про выпускной знаю. Буду блюсти на выпускном. До свидания. Нет: вам спасибо. Ну что вы, Светочка Эдуардовна. Да какие много. Такая деликатная просьба.

Входит Соня. Молча проходит в комнату, ложится.

   Сонечка! Почему так рано из бассейна?
   Соня. Потому что я не была в бассейне.
   Алексевна. Тогда иди обедать.

Соня идёт на кухню. Садится перед тарелкой.

   Алексевна. Не была в бассейне - посмотрите на неё. Абонемент такой дорогой. Но хотя бы искренне. Я думала сейчас про санитарный день наплетёшь. Впрочем, это легко проверить - просто позвонить в бассейн. Как легко проверить и то, что немецкий не дорожал. Зачем тебе было врать про немецкий? Куда ты дела лишние репетиторские деньги за три занятия?

Соня поднимает глаза, въёживается в табурет.

   Соня. Я -- как ты. Ты послала меня к гинекологу. А наплела -- три дня врала!!!-- что записала к стоматологу. (Нервно хихикает). Захожу - кабинеты, кабинеты, вежливые все такие. И кресло -- похоже на зубное.
   Алексевна. На стомотологическое.
   Соня (смеётся - у неё истерика). На зубное. Только сверла нет, и плевательницы нет. Слюни некуда плевать. (Корчится от смеха.) И тут я насторожилась.
   Алексевна. А скажи, Сонечка, правда Светлана Эдуардовна очень милый врач?

Соня молчит.

   Очень Светлана Эдуардовна квалифицированный гинеколог.

Соня молчит.

   Ты ешь, Сонечка. Натуральное всё.

Соня отодвигает тарелку на край стола--тарелка падает.

   Соня. Спасибо. Я не хочу есть. Я поела. Чипсы.
   Алексевна. Какая ты неаккуратная, Софья. Значит, заместо бассейна ты купила чипсы?
   Соня. Вместо.
   Алексевна. Что?
   Соня. Вместо бассейна, а не заместо бассейна. Сначала к зубному гинекологу пошла, потом уж вместо бассейна за чипсами.

Алексевна начинает убираться.

   Алексевна. На наши с папой деньги?
   Соня. Нет. Чипсы я попросила купить одного доброго дядечку. Сэкономленные от репетитора деньги я себе заначила, я за ними, собственно, и вернулась домой.
   Алексевна. Дрянь.
   Соня. Хуже.
   Алексевна (прекращает убираться). Врёшь. Хочешь меня извести? Верни деньги и завари травы! Упокаивающий сбор номер два. Ты куда?
   Соня. Ухожу.
   Алексевна. Ну и иди. Уйдёшь - можешь больше обратно не возвращаться.

Соня берёт сумку.

   Ну если я виновата - извини, я же ради тебя на всё готова. Это наш семейный психолог гинеколога посоветовала.
   Соня. Мама, не ври! Наш семейный психолог в отпуске.
   Алексевна. Разве можно, Сонечка, так с мамой? Нельзя, Сонечка. Что сегодня у папы?
   Соня. У папы сегодня очередная девка.
   Алексевна. Воскресенье. Значит, бильярд.

Соня хлопает дверью.

   Алексевна (выглядывает в коридор, кричит). Ты хоть скажи - куда? Куда папе наряд направлять? К Сопливому?
   Соня. К суицидному.
   Алексевна. К суи...А это кто ещё? Ой, мамочки! Сонечка, вернись, детка! (Визжит, топает ногами.) Вернись!
   Соня. И не подумаю. ЕГЭ сама сдавай. Заместо меня. В универ сама поступай. Заместо меня. Сама шпрехай , сама дойчей...зи-...дойчей.
  

8. В это же время. В квартире Васи без Васи.

   Злата. Чё грустный?
   Макс. Не.. всё нормально.
   Злата. А подарки даме?
   Макс. А без подарков не даёшь?
   Злата. Чиво?
   Макс. Ничиво!
   Злата (обиделась). Пока.
   Макс. Пока.
   Злата. Максик, ну что случилось?
   Макс. Ничего.
   Злата. Ну да. ЕГЭ. Переутомление. Авитоминоз. Все учат-учат, зубрят-зубрят: зубочистки, зазубринки, зубодробилки--дибилки.
   Макс. Дура. Мне пофиг. Мне ж главное на три, баллов хотя бы 50. Я ж на коммерческой основе.
   Злата. Так ты давай тогда в универ.
   Макс. Ага.
   Злата. Ну?!
   Макс. Ты меня бросишь?
   Злата. Как?
   Макс. Ну так. Реально скажешь -- пошёл. Я себе побогаче нашла.
   Злата. Я тебя, Максик, люблю. Ты мой хоро-оший.

В дверь звонит Соня.

   Злата. Вася?
   Макс. Какой же Вася? Вася бы сам открыл.
   Злата. Надо спросить кто.
   Макс. Стой! Вася сказал никому не открывать!
   Злата. Матушка?
   Макс. У матушки тоже ключи. Сиди тихо. Мало ли кто.
   Злата. Это хаты прозванивают. Дачный сезон начался. Надо обязательно открыть. Чтоб видели, что мы дома.
   Макс. Да что у Васи брать-то? Нечего.
   Злата. У нас тоже нечего. А знаешь как неприятно. Все шкафы с бельём перевернули, в каждую вазу залезли.
   Макс. Стой! Не ходи!

Макс держит Злату за руку. Злата вырывается, подходит к двери, смотрит в глазок.

   Злата. Кто? Ой! (Прикрывает рот.)

Соня вздрагивает, молчит. Злата бежит обратно к Максу.

   Злата. Фигасе! Макс! Сонька!
   Макс. Какая Сонька?
   Злата. Ну Соня. Потоцкая. Ну дибилка -зубрилка.
   Макс. Да ты чё?
   Злата. Ага.
   Макс. Гонишь.
   Злата. Зацени.

Макс смотрит в глазок, возвращается.

   Макс. Потоцкая -- реал.
   Злата. Ага.
   Макс. Не обращаем внимания.
   Злата. Я не могу. Пойду ещё посмотрю.
   Соня. Злата! Я тебя узнала. Будь добра, позови Васю! Мне надо с Васей поговорить!

Злата уходит, обнимается с Максом. Соня истерично жмёт кнопку звонка. Потом отходит от двери. Достаёт из сумки три купюры, пересчитывает. Беззвучно плачет, сдавленно стонет, уходит.

9. Чуть позже. В квартире Васи.

Звон ключей. Вася отпирает дверь, заходит.

   Злата. Васечка! Ты что-то долго. Мы давно... ждём-ждём.

Вася понуро присаживается.

   Вася. И я ждал. Соню у бассейна. Нету. Я ещё подождал - думаю, может какой-то другой сеанс, долгий. Так и не встретил Соню. У администратора спросил - она руками разводит. "Всех разве упомнишь", -- говорит. Если Соня не была в бассейне, значит случилось что-то.
   Злата. Соня сюда приходила.
   Макс. Да. Она тебя искала.
   Вася. А вы?
   Макс. А мы как ты велел: никому не открыли.
   Вася. Ты не открыл Соне?!
   Макс. Ты сам сказал никому не открывать, а теперь орёшь.
   Вася. Я имел ввиду всем не открывать, а Соне открыть.
   Макс. А я, блин, телепат штоле, чтоб знать, что ты имел... Ввиду.
   Вася. Ты, блин, придурок тупой. Мозги, блин, жиром заплыли.
   Макс. Чего?
   Вася. Того. Греби отсюда.
   Макс. Ну, урод!
   Злата. Чё совсем обурели? Макс! У Васи, допустим, спермотоксикоз. Пожалеть человека надо. Но ты-то, блин, чё лезешь в состоянии полного удовлетворения?

Драка. Злата разнимает.

   Вася! Перестаньте мальчики!

Злата встаёт между Максом и Васей.

   Злата (в зал). Ну, мужики, как дети, ё. (Васе.) Вася! Я всё объясню. Вася! Понимаешь: я случайно, ну совсем случайно, совсем-совсем случайно подошла к двери и сказала: (Пауза. Страшно и резко.) "Кто?"
   Макс (вздрагивает). Ой!
   Злата. Соня мой голос узнала и решила, наверное, что ты, Вась, меня по воскресениям стал приглашать заместо неё. Я всё Соне завтра объясню.
   Макс. Да. Я тоже скажу, что со Златой не ты был, а я.
   Вася. Что я наделал?
   Макс. Да ничего не наделал. Больше ценить тебя будет. Женщину, чувак, полезно кинуть иногда, чтоб больше любила. Пускай девушка привыкает, что она - тёлка обыкновенная, а не Золушка в туфельке.

Злата даёт в морду Максу, Макс падает. Злата уходит.

10. В тот же воскресный день под вечер. В квартире Сони.

Сумерки. Соня - за столом. На столе пакеты чипсов, двухлитровые бутылки колы. На полу - пустой пакет. Соня пьёт из горлышка, хрустит чипсами. По коридору идут Алексевна и папа Сони. Папа - красивый, высокий, в серой милицейской форме.

   Папа. Довольна? Довела? Всё твои репетиторы. И почему карманные деньги дочери не давала?
   Алексевна (заламывая руки). Если её не найдут, я тоже пойду к суицидному. Я не хочу жить! Я хочу умереть!
   Папа. Давно пора. Не служил бы в милиции, давно б тебя прибил.

Подходят к двери.

   Алексевна (принюхивается). Чипсы! Чипсы!!!
   Папа (достаёт ключи, звенит ими). Слушай, мать, травы заварить?
   Алексевна. Сонечка! Чипсы! Сонечка, Сонечка дома!
   Папа (обрадованно). Ой! И мне пора травы. Родная дверь открыта - а следователь по особым делам не заметил.
   Алексевна. Заходи, Вовчик.
   Папа. Ты довела - ты первая и заходи. Извиняйся. Потащила девку к гинекологу. По себе о дочери не суди.
   Алексевна (плачет). Вдруг она мёртвая? Света-то нет. Темно.
   Папа. Ну, мать, даёшь! (Принюхивается.) От чипсов не умирают.
   Алексевна. Чипсы, Вовчик, есть очень вредно.
   Папа. Жить, мать, ещё вреднее. Особенно с тобой.

Проходят на кухню, включают свет.

   (Звонит по телефону.) Всё. Отбой. Нашли. Да. Дома. Да нет - почему обкуренная? Она у нас примерная. Отличница.
   Алексевна (всхлипывает). Сонечка, детка, разве можно? С ног сбились! К Васе наряд вызвали, всех одноклассников оббегали, директора, завуча с дач повытаскивали. Папа "план-перехват" объявил. Ну разве можно? Вася просил передать, что его дома не было, когда ты к нему приходила. Там жирный Макс был со Златкой. А Васеньки не было - ты не думай!
   Папа. Мать! Завари себе травы!

Алексевна растерянно копошится у столешницы, сыпет в кастрюльку всё подряд: соль, сахар, муку.

   Да, Сонь. Там пацан такой худой всё переживал. Он просил передать, чтобы ты к нему жить переезжала.

Соня облегчённо вздыхает, с трудом скрывает радость.

   Алексевна (бормочет). Ну разве можно, доча? (Напевает.) Валерьяна, и пустырник - две, "а" и "бэ" сидели на трубе.
   Папа. С чем? С беконом?
   Соня. Нее. С беконом -- гэ. С луком и сыром вот. Ещё вот новинка --с белыми грибами - такое гэ.
   Папа (пробует "с грибами"). Отрава. Лук-сыр дай. Отрава, но есть можно. (Жуёт.)

У Папы звонит телефон.

   Папа. Да. Нет. Без меня. Не приду. Дочь заболела! Дочь у меня заболела!
   Соня. Неужели бильярд отменил?
   Папа (глотает колу). Сегодня ж воскресение. У меня по воскресениям боулинг. Хочешь, вместе пойдём?

Соня мотает головой.

   Соня. У тебя ж потом сауна. А у меня вегето-сосудистая дистония. Мне нельзя.
   Папа. Кто сказал?
   Соня. Мамин невропатолог.
   Папа (грозит пальцем жене). Ну мать!

Алексевна возится с кастрюлькой, напевает - она не в себе.

   Алексевна (напевает). Успокаивающая травка номер пять. Выпью и пойду в кровать.
   Папа. Какое, Софья, у тебя пожелание? Хочешь -- завтра у меня выходной - в школу не пойдёшь. На природу, вечером -- в цирк?
   Алексевна (напевает громче).От сердца, от почек мяточки цветочек.
   Соня. Нет.

Алексевна замолкает.

   Папа. Тогда что для тебя сделать?
   Алексевна (напевает). От гайморита и от гриппа добавим капли альбуцита.
   Соня. Папа! Я сейчас долго ходила, гуляла. В магазин зашла. Купила на все триста рублей чипсов и колы. Чек не взяла. (Оборачивается, выразительно смотрит на Алексевну.)
   Алексевна. И не нужен, доча, чек. Пусть кассиршы нас обсчитывают.
   Соня. Чек не взяла. Решила всё съесть, и под машину броситься. Иду по улице, чипсы жую, на прохожих внимательно смотрю, на их лица. Какие-то грустные лица. Как будто у всех дома кто-то траву заваривает и этикетки продуктов изучает. И мне как-то легче стало. Немножко даже весело. Ходят все, грустят, переживают, гонят, короче, а под машину и не думают кидаться. И я на первый раз решила, папа, в речку не прыгать, под поезд не лезть, решила тебя сегодня дождаться и поговорить спокойно - меня так наш семейный психолог, который сейчас в отпуке, (Смотрит выразительно на Алексвну.) учила.
   Алексевна. А что психолог? Я, доча, за твои шестнадцать лет сама психологом стала.
   Папа. Конечно, мать. И психологом, и психиатром, и даже невропатологом.
   Алексевна. Да-аа. Три в одном.
   Соня. Вот я дождалась вас, родители, без суицида обошлось. И вот спокойно с вами разговариваю.
   Алексевна. Но ты же девочка, Сонечка, хорошая, разумная, ты моя звёздочка.
   Соня. Особенно с тобой, мать, спокойно разговариваю. Но из последних, учти, сил!
   Алексевна. Ну разве можно так с мамой, доча?
   Соня. Я хочу, пап, тебя попросить с мамой развестись. Я с мамой больше жить не могу. И не буду!
   Папа. Хорошо. А со мной -- будешь?
   Алексевна. Не дождётесь!
   Папа. Мать! Траву заварила? Пей и помалкивай.
   Соня. С тобой буду, пап. Но, пожалуйста, пораньше после боулинга возвращайся.
   Папа. Учти, Сонь. Мне завтрак в семь утра чтоб железно.
   Соня. Ну завтрак - это ерунда. Яичница, кофе, тосты. Завтрак-- это вам не успокаивающий сбор номер пять.

Алексевна, шатаясь, с кастрюлькой в руке, присаживается к столу.

   Алексевна. А что сбор номер пять? Очень даже полезный. Нервы успокаивает.

Алексевна отодвигает кастрюльку, жуёт чипсы, запивает колой.

   А что чипсы? Остренько. Солёненько. Вредненько.

Все втроём сидят, жуют чипсы. Алексевна грохается в обморок.

Июль-2010

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"