Я не умею говорить о войне. Потому что я там не был. Есть такие суровые дядьки, которые прошли горячие точки...хотя они тоже почти никогда не говорят о войне.
Ладно, есть ещё корреспонденты всякие специальные, которые орут в камеру - в микрофон, захлёбываясь, орут. И мы бы с вами орали, потому что страшно.
Но я не был на войне. И ничего о ней рассказать не могу. Поэтому буду рассказывать только то, что видел, ну, что знаю сам. Это не про войну вообще, если кто не понял. А то, знаете, есть такой анекдот, серия детских прямо анекдотов с обломом каким-то в конце. Так там говорят: "Не смешно?! Зато про войну!" Наверное, перекормили автора псевдопатриотическим, ненастоящим, воспитанием когда-то... А вот это враньё - оно ж чувствуется. Враньё - это часть жизни. Только вот не надо, не вся жизнь. Но - да, есть и враньё и трусость. Ты вот когда трусишь, отчаянно трусишь, трясёшься то есть прямо, до истерики, а тебе говорят: "Будь мужчиной!" Ну, или, если вырос уже, сам себе такое говоришь. Или потом говоришь, что говорил... ну, или подумал. А как тут думать, когда сверху вертолёт стрекочет, справа пулемёт... или нет, не было там пулемёта... это ж не кузнечик, стрекотать... И взрывы, и земля из-под ног бросается, и сам себя не слышишь, оглушённый.. даже кровь где-то тёплой струйкой.. ну, или не кровь... А ты орёшь, орёшь в камеру - чего орёшь? Убили тебя уже... два раза. Один раз ты убил. В себе, труса...
Ну вот, а я-то войны не видел. А что я мог видеть, она далеко от нас была...
Помню, ты в эти дни ходила с таким удивлённым выражением лица, брови приподнялись - да и застыли. И плечи застыли...А я никогда не был мужчиной. Но даже мне хотелось как-то стать сразу выше, сильнее, а потом прижать тебя к себе и по голове гладить.. И всё.
И я долго думал, решался. Сидел у тебя на кухне, чай пил.. Рассуждал о глобальном.. А ты в это время картошку чистила. Потом посуду мыла.. плиту, пол.. воду носила.. А я рассуждал. Потом решился, руку протянул:
- Можно я мусор вынесу?
А ты оттолкнула её и сказала резко:
- Сама.
И я понял: кто-то из нас двоих стал мужчиной. Но что-то в себе перемен не чувствую. Наверное, нужно подождать.