Жила-была где-то в лесах Бретани юная ведьма. Она выросла очень старательной, все у неё было честь по чести, аккуратно и так, что комар носа не подточит. Травы она собирала вовремя, стул к огню поворачивала строго лицом, каждое полнолуние обходила дом с веником из молодых веток, косы - и те заплетала волосок к волоску. Красавица и умница, даром, что вся в веснушках.
И жил по соседству дурачок деревенский, его как-то застали в амбаре за странным делом. Он, вместо того, чтобы работать, музыку слушал, зерна в ладонях пересыпая. Не выдержал хозяин, да и прогнал в сердцах. Бедняга даже не понял ничего, взял свой узел,палку-дуделку, которую сам вырезал, и ушел из деревни.
Юная ведьма очень любила закаты. Она сидела на берегу лесной речки, быстрой и холодной, и смотрела во все глаза, пока солнце не скрывалось за деревьями. Дурачок тоже любил закаты, и подружиться бы этим двоим, да воттолько он с палкой-дуделкой ходил, а ведьма очень ценила тишину. А как же, в тишине и думается лучше. А дурачок как затянет свою песню, да как пойдет плясать, так и с пути верного сбиться недолго, думала ведьма и сторонилась юноши.
В ту пору было ему пятнадцать лет, и весна трогала его сильнее, чем когда-либо. Сколько он себя помнил, птицы пели тише, река бежала медленнее, а пчелы почти не показывались из зарослей дикого винограда. А тут... И звуки, и запахи, и все, что только ни есть вокруг, говорит ему:"Потанцуй!". И он танцевал, как умел, как танцуют люди, которые уверены, что на них не смотрят, а даже если и смотрят, то все равно. И палка-дуделка всегда была рада ему подыграть.
Шли дни, недели, и когда наступил канун праздника ландыша, ведьма отправилась в лес, чтобы принести жертвы духам и поговорить с ними. Она испекла накануне хлеб, налила в кувшин молока, а под вечер заплела косы особенно тщательно - не хватало ещё, чтобы духи обиделись на неё за неподобающий вид. Дорога стелилась ей под ноги, как стелется тонкая пряжа под руками мастерицы, звезды зажигались одна за другой, и лес встретил девушку ласково, распахнул свои ветки, впуская гостью в самое сердце.
Когда юная ведьма устроилась на опушке и стала разжигать костер, неподалеку раздался странный звук. Ведьма встрепенулась, но тут мелодия стала понятной, и девушка с досадой узнала палку-дуделку соседа - дурачка.
- Сидишь? - Спросил он, выходя из-за дерева.
- Сижу. - Недружелюбно ответила ведьма.
- Будешь праздник справлять? - Поинтересовался он, склонив голову набок. - Можно, я с тобой?
- Нет! - Всполошилась ведьма. - Ты же мне своей палкой-дуделкой всех духов распугаешь!
- Но я тоже хочу праздновать! - Заупрямился дурачок. - Тоже костер хочу!
- Вот тебе огниво, иди и разведи себе другой костер. - Решительно сказала девушка. - Так даже лучше. И тебе хорошо, и духам внимания больше. Иди, иди.
Дурачок взял огниво и обиженно побрел прочь. Девушка слышала, как он собирает хворост, как устраивается возле огня, и, наконец, как он пробует свою палку-дуделку, чтобы сыграть единственную мелодию, которую он знал.
Она начала обряд, которому её научила бабушка, не пропустив ни единого слова, не ошибаясь ни в едином жесте. Когда она завершила свою работу, то вдруг почувствовала, что в первый раз после этого ничего не произошло. То есть, ровным счетом ничего не случилось. Расстроенная девушка села рядом с костром, и когда стала способна слышать мир, поняла, что мелодия, так раздражавшая её раньше, больше её не сердит. В музыке появилась плавность, она стала текучей и вьющейся, непрерывно и нежно. Девушке захотелось подойти и послушать её, и она подошла было к соседнему костру, но мелодия внезапно оборвалась. Навстречу ведьме поднялся юноша, растерянно глядя на палку-дуделку в своей руке, а над головой его вились белые бабочки.
- Что это? - Спросила ведьма.
- Я не знаю. - Ответил юноша, и голос его показался ей другим.
- Я тебя почти не узнаю. - Сказала она.
- А ведь ты меня почти и не знала. - Сказал он, и засмеялся.
- Извини. - Ведьма наклонила голову, и косы её, так тщательно заплетенные, расплелись. И бабочки, словно заметив перемену, подлетели к ней и стали кружиться вокруг, увенчав её голову белым венком. И ей показалось, что мир звучит совсем по-другому, не так, как раньше, и не одной мелодией, а целым букетом мелодий. Юноша поднес к губам свою свирель, и ведьма поняла, что не сможет стоять на месте. И она пустилась в пляс под музыку деревенского дурачка.
А поутру лес выпустил их, забрав себе на прощанье палку-дуделку, закатившуюся под еловый пень, но они не горевали. Им было не страшно и не жалко отдавать её, потому что у них теперь пели души: чистая, как звуки свирели - деревенского дурачка, и исцеленная от гордыни - юной ведьмы.