Глава третья

Но время пришло: постаревший князь Павел
От жизни земной отошёл навсегда.
Правдиво и честно он  Муромом правил,
Но больше сюда не придёт никогда.
Князь Пётр благоверный по смерти его
Стал в Муроме первым. Превыше всего
Он чтил справедливость и Божий завет,
И был самодержцем уж несколько лет.
Но только бояре, что в Муроме жили,
Княгиню Февронию все невзлюбили.
Им жёны внушили, что княжья жена -
Селянка - боярам не ровня она.

А Бог прославлял добродетель княгини.
Ведь жизнь её людям примером была.
Но нет хуже зависти, чванства, гордыни...
Бояре задумали злые дела.
Однажды Петру нашептали они:
"Княгиня твоя на пиру в эти дни
Себя не как княжья супруга вела -
Все крошки в ладошку мела со стола"!
Тогда, сгоряча, князь разжал её руку,
И радостный свет осветил всю округу:
И ладана крошки, и синий сапфир
Сияли в руке, словно сказочный мир.

И стан, и лицо её преобразились,
Как будто в хоромы с небес голубых
Пречистая дева святая явилась
И смотрит светло и печально на них!
С тех пор проверять её князь перестал.
И жить с ней свободно и радостно стал.
Но вскоре бояре приходят опять
И вновь на жену начинают пенять:
"Хотим мы служить тебе верой и правдой,
Ты наш самодержец по роду и праву.
Но мы не потерпим селянки простой,
Чтоб в Муроме нашем была госпожой!

И если желаешь ты быть самодержцем
И в Муроме править и мир, и войну,
Найди нам княгиню по роду и сердцу,
Достойную князя возьми ты жену!
Февронии с миром предложишь уйти.
Богатство её дай и в село отпусти.
А если с богатством в село не захочет,
Пусть место другое себе напророчит"!
Блаженный же Пётр им смиренно ответил:
"Февронии скажете всё на рассвете.
Послушаем завтра, что скажет она,
Княгиня моя, госпожа и жена"!

Назавтра решили устроить бояре
В хоромах у князя торжественный пир.
Изрядно напившись, они в гневе яром
Кричали княгине, нарушивши мир:
"Отдай нам, княгиня Феврония, то
Что просит весь город. Ты ведаешь что"!
Она отвечала, слезы не тая:
Но в чём ваша просьба не ведаю я.
Однако возьмите вы, что вам угодно.
Отдам я вам всё, что хотите свободно".
Они закричали: "Петра мы хотим,
Хотим, чтобы снова он был холостым!

Тебя наши жёны терпеть не желают.
Не можешь над ними ты быть госпожой.
Довольно богатства тебе предлагают.
Бери, и к себе возвращайся домой"!
Феврония им отвечала, скорбя:
"Что ж, просьбу имею и я для себя"!
От радости злобной и мёда пьяны,
Поклялись, что выполнят просьбу они.
"А я не прошу ничего, кроме друга,
Любимого мной дорогого супруга.
Он самый родной для меня человек.
Мы с мужем моим неразлучны навек "!

Бояре сказали: "Коль сам он захочет,
Никто и не станет тому возражать".
Но каждый боярин с утра и до ночи
Надеялся князем на Муроме стать.
Блаженный князь Петр свою власть не любил.
По Божьим заветам он праведно жил.
И, как заповедовал людям Матфей,
Навеки был верен супруге своей.
Евангелие преступить он не в силах,
Он верность жене сохранит до могилы.
Отринет он власть и уедет с женой
И нет ему в мире дороги иной.

И дали бояре Февронии с мужем,
Чтоб плыли далече, суда на Оке.
Им славно вдвоём, чем в хоромах не хуже
На русской широкой, привольной реке.
При них были люди. И юноша был,
С женою своей вместе с ними он плыл.
И бесом лукавым в пути искушён,
Со страстью смотрел на Февронию он.
Она же злой помысел вмиг разгадала
И юноше так, улыбнувшись, сказала:
"Ты слева, за бортом, воды зачерпни,
Попробуй на вкус и неспешно глотни".

Потом попросила по правому борту
Отведать воды под присмотром жены.
И после спросила: "Не лучшего ль сорта,
Не слаще ль водица с другой стороны"?
Он выпил воды и ответил тогда:
"Да нет, одинакова всюду вода".
"Вот так же, - она пожурила его, -
и женское наше одно естество.
Зачем же душевный покой ты теряешь,
Оставив жену, о другой помышляешь"?
И он устыдился: Февронии дар
Унял вожделенья  нечистый угар.

Под вечер причалили к берегу дружно.
На мягкой траве развернули шатёр.
И повар для князя готовил там ужин.
Две палки воткнул, между палок - костёр.
Повесил котлы над костром, не спеша.
В прохладе вечерней покойна душа.
Но князю ни отдых не мил, ни покой.
Проносятся мысли бурлящей рекой
О том, как жить дальше. Ведь он добровольно
Оставил боярам свой город привольный.
Во имя любви княжий титул отдал,
И вот бесприютным он странником стал.

Феврония, видя страдания мужа,
Сказала ему о печалей тщете:
"Нас Бог не покинул, бывало и хуже,
Творец не оставит тебя в нищете.
Лишь утро настанет, знаменьем своим
Тебе Он покажет, что Им ты храним"!
Увидела палки, что там, у костра
Их повар оставил стоять до утра.
Их благословила, склонясь головой:
"Пусть станут деревьями с пышной листвой"!
И утром, проснувшись, увидели все
Не палки - деревья в зелёной красе!

Сердца их наполнились радостным светом.
И с Богом решили отправиться в путь.
Но тут подошли к ним былые клевреты,
Вельможи, прибывшие князя вернуть.
"О, князь, - говорили они, - мы пришли
От Муромской многострадальной земли
Просить тебя снова взойти на престол,
С которого ты добровольно ушёл.
С уходом твоим подрались все вельможи,
Но княжить никто из живущих не может.
А битва за власть так была горяча,
Что многие пали в борьбе от меча.

Прости, что безмерно тебя раздражили:
Княгиня Февронья не нравилась нам.
Но мы за измену свою заплатили:
Пожары, и смерть, и невиданный срам.
Прости, и с женой на престол воротись.
Правленье твоё нам и радость и жизнь!

Отныне мы ваши рабы навсегда!
Господь да продлит ваших жизней года"!
Задумался князь. Снова должен он править.
Ведь Муром родной он не в силах оставить.
Он должен идти, уступив их мольбам.
Нужна Муромчанам его голова!

Блаженный князь Пётр с дорогою женою
Противиться просьбам людей не сумел.
Вернулся в свой город, дорогой  речною,
И правил и жил, как Господь повелел.
С Февронией Пётр опекали людей,
Дарили их милостью княжьей своей.
И правили городом кротко, правдиво,
От власти бояр отстраняя спесивых.
И тленных богатств накоплять не хотели,
Но верно от Бога они богатели.
Голодных кормили, лечили больных,
Убогих спасали от горестей их.


*          *          *          *          *          *