Аннотация: Наученная Ноеминью, Руфь спит у ног Воза, который обещает исполнить обязанность родственника.
И так Ноеминь Руфи говорила:
"О, дочь моя, пора
пристанище найти тебе, чтоб было
тебе в нём завтра лучше, чем вчера.
Смотри, Вооз, наш родственник, сегодня
ячмень исправно веет на гумне
и там же тёплой ночью по весне
ночует под копной, как ежегодно,
от тока в стороне.
Умойся же, помажься и оденься
в наряд субботний твой.
И на гумно скользни ты лёгкой тенью
прохладною вечернею порой.
Воозу на глаза не попадайся.
Дождись, когда закончит ужин свой
и убедись, что не идёт домой.
Затем к его ночлегу приближайся
неслышною стопой.
У ног его откроешь и приляжешь.
И жди, что скажет он.
Его своим поступком ты обяжешь
подумать, что велит ему закон".1
И Руфь сказала: "Сделаю всё точно,
что мне по доброте велела ты.
Я не страшусь ни зла, ни темноты.
Давно стою неполитым цветочком
у крайней я черты"
И на гумно пошла она под вечер.
И сделала всё так,
как наказала ей свекровь при встрече.
Настала ночь, окутал поле мрак.
И только звёзды дальние сияли.
Но вот взошла красавица - луна,
и золотом отделала она
скирды, поля... Темнеющие дали
в безмолвной власти сна.
А сам хозяин за день утомился,
отвеявши ячмень.
Поел, попил и Богу помолился
и спать улёгся под скирдою в тень.2
А Руфь пришла и прилегла тихонько,
откинув ткань, клубком в его ногах.
В душе её волнение и страх.
Лежит - не спит. Но тут Вооз спросонья
с вопросом на устах
поднялся ровно в полночь: "Кто здесь? Кто ты? -
спросил он у неё.
"Я Руфь, раба твоя, жива твоей заботой.
Простри же надо мной крыло твоё!
Ведь ты мне родственник, и ты не можешь
рабу твою оставить в нищете".
Вооз сказал: "Я вижу не из тех
ты, дочь моя, что жаждут мужа в ложе
для сладостных утех.
От Господа, ты Руфь, благословенна
за то, что здесь, со мной,
в души твоей порыве откровенном,
доверчиво ночуешь под луной.
За то, что не пошла по зову плоти
искать красивых, сильных, молодых
из бедных ли, богатых ли, иных.
Не бойся, в горьких дней круговороте
надейся на родных.
Я сделаю всё то, что ты сказала.
Ведь знает Вифлеем,
что добрых дел свершила ты немало,
и чистота твоя известна всем.3
Я родственник тебе, но есть и ближе.
Сегодня для меня ты только дочь.
Переночуй спокойно эту ночь.
А завтра днём я родича увижу.
Возможно, что помочь
тебе захочет и тебя он примет.
Он молод и силён.
И восстановит он Махлона имя.
Он брат его, и брата помнит он.
Но если не захочет, иль не сможет
тебя принять, то я тебя приму,
дивясь твоей отваге и уму.
Спокойно спи и нам Господь поможет.
Да будет по сему"!4
И так приятны ей слова привета.
И на душе покой.
Они, поспав, поднялись до рассвета,
и Руфь спешит отправиться домой.
Вооз сказал: "Пускай никто не знает,
что приходила женщина ко мне,
была всю ночь со мной наедине.
Лишь сплетни это знание питает
в бездумной болтовне.
Теперь подай мне верхнюю одежду
и подержи её.
Шесть мер ячменя я в неё отвешу -
пусть видят трудолюбие твоё".5
И узел возложил он ей на плечи.
С ним Руфь пошла к Ноемини, домой.
Вооз пошёл за нею стороной.
Свекровь поднялась дочери навстречу:
"Что сделал он с тобой"?
И Руфь ей рассказала всё, что было:
"Вооз был добр к рабе.
Шесть мер ячменя на гумне вручил он,
чтоб без подарка я не шла к тебе".
Тогда Ноеминь так снохе сказала:
"Ещё сегодня будешь знать ответ -
Вооза "да" есть "да", а "нет" есть "нет"!
Жди, дочь моя, довольно ты страдала,
уж близится рассвет!
Вооз таков: он не оставит дела,
не завершив его.
Твою судьбу ему вверяю смело -
забудешь вскоре ты своё вдовство"!
*************************************
Примечания:
1.Ноеминь намерена устроить брак Руфи с Воозом на основании закона родства - так называемый брак левиратный (ср. Втор 25:5-10), от которого, по ее мнению, Вооз не должен был отказываться (юридически) и не мог сделать этого (нравственно) ввиду известного обращения с Руфью (гл. 2). Мера для сближения с Воозом, указанная ею Руфи, всецело отвечает правовым и нравственным понятиям древнееврейского уклада жизни, санкционированным законом, и никоим образом не может быть оцениваема с точки зрения европейских христианских понятий;
2. При патриархальной простоте жизни богатство и именитость Вооза не мешали ему непосредственно участвовать в полевых и иных хозяйственных работах, а равно и самому же ночью сторожить на гумне хлеб в снопах и зерне;
3. Вооз со всею искренностью отзывается на доверчивое движение души бедной женщины; как отец дочь, благословляет он Руфь и восхваляет, находя, что эта решимость ее искать покровительства у престарелого Вооза (по Мидрашу, s. 47, Воозу в это время было 80 лет), минуя молодых людей, есть такое "доброе дело"), которое по достоинству превосходит "прежнее" доброе дело, т. е. самоотверженное оставление родного дома и родины ради любви к Ноемини;
4. Расположенный к Руфи и готовый вступить с ней в брак, зная, равным образом, что и она желает брака именно с ним, Вооз, однако, настаивает, что это несомненное право Руфи должно быть осуществлено законным, формальным путем, что необходимо всенародно предложить взятие Руфи ее более близкому родственнику, чем Вооз. Руфь должна была спать на гумне Вооза до утра, именно до наступления рассвета. Вооз не отослал ее тотчас же ночью, с одной стороны, чтобы не возбудить в ней подозрения в нежелании Вооза исполнить просьбу Руфи, с другой - предотвратить возможную опасность для Руфи при возвращении ночью, со стороны ночных сторожей. Рано же, до рассвета, Руфь должна была оставить гумно Вооза потому, что "благоразумие требовало остерегаться всяких сплетен, совершенно не имевших под собою основания" (Иосиф Флавий. Иуд. древн. V, 9, ј3);
5. Мидраш понимает 6 мер ячменя, данных Воозом Руфи, аллегорически: речь идёт о шести или восьми потомках Руфи, наделенных 6-ю наивысшими качествами: Давиде, Езекии, Иосии, Анании, Азарии, Мисаиле, Данииле и Мессии (s. 52);