Лекция по мировоззрению. Зал весь спит в отчаянии рабства. Зал полон не то людей, не то зверей. Словно назвать этих созданий людьми, они словно не те. А лектор такой же, как и они, только лишь говорит что-то о войне. Вот уже и конец, все стадом уходят на улицу, и что же там видно? Мир полон тьмы и крови, текущей по стенам. Где-то взорвался снаряд, и осколок задел чей-то глаз. Но это только тут; там вдалеке остался лишь глаз без всего, там, где взорвался снаряд. За ним и другой; какие же они верные друг другу. А чертята весело зашагали по домам.
Вот пришёл домой и наш герой, совсем обычный, как и все. Чёрные волосы, глаза, одежда. Скудное описание, ибо описывать нечего. Всё сливается с тьмой, ибо стены чёрные, небо чёрное, пол чёрный, люди чёрные. Вокруг чернь... и это их сакральная ценность.
Человечек сел за стол пред пузатым телевизором. Его мать принесла какую-то серную бурду; там явно было что-то живое. Но оно не могло пробить толщу каши и лишь пыталось вырваться из этой смертельной рубашки. Но вот и спасение... он зачерпнул ложкой, освободил живность и съел. Ещё пару секунд оно жило в его рту, а после запах свободы покинул мелкое существо.
Телевизор включили; шум заполнил эту коробку. Началась какая-то скудная передача, напрямую несущая пропаганду. Но есть и полезное в ней: она объясняет, как устроен этот злобный мир. "Наш рай", так называет голос извне это место.
- Наш рай - это лучшее, что есть в этом мире. Мы молодцы, что создали это место и живём в гармонии с пустотой вне наших стен. Это чудо, это чудо, это чудо.
Затем зрителю показывают массивные стены; так каждый день, каждую передачу.
Человечек спросил у матери:
- А что за стенами?
- Ничего хорошего там нет.
И коробка осталась лишь с напряжённой тишиной.
Он вышел на ночную прогулку; только в это время затихают взрывы. Ибо в этом мире действует слоган "Где стреляешь, там и спишь". И действительно, солдаты спали прямо на пушках, в снарядах, а с первыми лучами солнца приступали к своей работе. С кем они воюют? С пустотой? Порой и с ней. Просто бомбят что-то за стенами. Но это бывает редко; чаще они бомбят самих себя. Кто-то не поделил корку хлеба - значит, война. Кто-то обиделся на другого просто потому, что тот случайно пнул первого в давке автобуса. При любом удобном случае - война, словно эти создания и есть война, которая ищет причину побуянить.
Врачи в этом мире изменили свою деятельность: они уже не лечат как раньше, а только жгут трупы, потому что кладбищ уже нет. Нужны были места под пушки, дома и сараи. Снесли кресты и могилы и воздвигли на костях город. Воздвигли "Наш рай".
У кого бы ни спроси в этом чертоге: "Тебе нравится тут? Ты счастлив? Может, хочешь уехать?", - человек падал в ужасе и клял, что лучше места нигде не видел и не слышал, что только тут ему и место, только тут ему и жить. И каждый человек падал при вопросе, словно действуя по инструкции. Глаз, ушей и рта у этих людей нет. Они словно... да что словно, так и есть.
Шагая по пустоши человеческих лет, он заметил что-то странное в фасаде здания. Любопытство взяло верх, и он подошёл к зданию; там из толщи железобетона, усыпанного страданиями, торчал кислотно-зелёный цветок. Что-то переменилось в нём; в глазах чиркнула искра. В смятении радости и страха он осмотрелся во все стороны и торопливо, но бережно забрал у здания цветок Жизни.
- Какая прелесть...
Это он шептал до самого дома, спрятав цветок. Домой он решил зайти через окно. Чуть не упал, но смог забраться. Схватив коробку с всякой мелочью, одним движением руки он вытряхнул содержимое и поместил туда цветок.
Всю ночь он любовался цветком. Утром же он спрятал его под подушку и отправился на "учёбу". И резко мир ему стал казаться безобразно червивым. Пала занавесь с глаз его, и открыл он очи свои. И понял... что лучше б не жил в этом мире, что б никогда не рождался.
Ему захотелось открыть глаза собратьям, но как только он начал толкать речь и показывать комок жизни, люди пошатнулись от него и провозгласили Антихристом, лешим старого имени. Лешив его всего того, чего у него не было за короткую жизнь, с позором его приговорили к смерти путем изгнания за стены города. Собрался весь город ради этого зрелища; в душе каждый жаждал узнать, что находится за стенами, но это желание подавлял страх. Антихрист после этого ни разу не проронил ни слова; он понял, что эти люди лишены надежды. Они лишь стали червями, кишащими в собственном дерьме.
Отворили шлюз и мгновенно пнули Антихриста в густой туман, сразу же закрыв шлюз. Спустя время все забыли о Антихристе; только лишь осталась байка, которой пугали людей. Но он остался жив; долго летел Антихрист в густом тумане. Лицом он упал в что-то мягкое; цветок не поломался, он берег его как мог. Встав, он заметил под ногами зелень. Туман рассеялся, и перед ним встал мир природы, полный зелени и жизни. Свежий ветер в знак приветствия принёс Антихристу аромат свежих цветов, а вся живность уставилась на человека с любопытством и добротой. А он стоял, роняя слёзы и смотрел на живой мир.