*** (март 1990 г.) ...Солнце ушло в песок, и растаял снег Дождь (25 июля 1990 г) ...С утра пришел дождь Городское лето (8 августа 1990 г.) ...В воздухе - запах нагретой пластмассы Образ Князя тишины (август 1990 г.) ...Выхожу один я на дорогу Скукотища - то какая!... (10 сентября 1990 г.) ...Сонное небо, серая слякоть И пена на губах... (26 сентября 1990 г) ...Одуревший фонарь, заколдованный Солнцем Страшный сон. (декабрь 1990 г.) ...Я упираюсь в эту землю, я делаю шаг Сессия №1 (23 января 1991 г.) ...Сломаны копья - победа далась Сессия №2 (24 января 1991 г.) ...Сессия спела прощальную песню Не нравится (февраль 1991 г.) ...Звезды скрылись в мутной дымке Плач идиота (февраль 1991 г.) ...Оставьте вашу скорбь, дружок *** (февраль-март 1991 г.) ...Я снова стремлюсь к асимптоте *** (март 1991 г.) ...Я снова в форме - наполовину Девяносто первый (март 1991 г.) ...Этот девяносто первый *** (март-апрель 1991 г.) ...Все сначала, без сомнений *** (март-апрель 1991 г.) ...За желтой пеленой огня *** (март-апрель 1991 г.) ...Снова близится серый апрель *** (март-апрель 1991 г.) ...Плесень и тень закрывают мне Солнце Никому не посвящается. (15 апреля 1991 г.) ..."Крошка спит - она устала..."
Тексты
***
(март 1990 г.)
Солнце ушло в песок, и растаял снег
Превратившись в грязь
Желтые травы, серое небо, черный век -
Паутинная вязь...
Мне надоело ждать весны
Мне надоело гореть огнем
Вязким туманом приходят сны
Чтоб на камнях растаять днем
Блеском теней не прикрыть земли...
Вряд ли мы отодвинем срок...
Капли дождя по стеклу стучат
В точке, где Солнце ушло в песок.
Дождь
(25 июля 1990 г)
С утра пришел дождь
Холодный и туманный
Он смыл с асфальта
Все следы прошедших пыльных дней
То умолкая, то стуча сильней
Как одинокий голос альта
Полузабытый и желанный
В моей душе пел дождь
Городское лето
(8 августа 1990 г.)
В воздухе - запах нагретой пластмассы
Железа, асфальта, потеющей массы
Людей, снующих по магазинам
Высотные тюрьмы, блеск солнца в витринах
Пыльная зелень деревьев вдоль трассы
Ржавый контейнер, билетные кассы
К которым стоят за клочочком бумажки
Хвосты из людей - хвосты из букашек
...Так кажется птице, парящей над миром
Так кажется мне...
...Как я от них устал!
Образ Князя тишины
(вспоминая Наутилус)
(д.Репниково, август 1990 г.)
Выхожу один я на дорогу
Точно также, как и умерший поэт
Но душа моя, увы, не внемлет богу
В ней с рожденья почему-то бога нет
Над полями мягкие ладони
Влажных туч закрыли свет Луны
И на этом полу-сонном фоне
Проступает образ Тишины
Князь идет, растаптывая звуки
По тяжелой, неутоптанной траве
Князь идет - я вижу его руки
Эти руки тянутся ко мне.
Скукотища - то какая!...
(Загорский полигон МГРИ, 10 сентября 1990 г.)
Славная осень, воспетая лирой
Осень-красавица, глиной умытая
Пышущая огнедышащей силой
Черная с серым, водою залитая
Мерзкое время. Под монотонный
Давно опротивевший шелест дождя
Плачут холодными каплями клены
Сменяют друг друга листы сентября
Утро, придя незаметно из ночи,
Неотличимо от хмурого дня
Вечные сумерки, вечер просроченный
Влажно висящая плесень дождя
Вот уж, действительно, серое время
Время для серых людей и могил
Крысы и черви, прогнившее семя
Я бы ее без сомненья убил
Если б не тяжесть в душе беззаботной
Если б не эта проклятая грусть...
Нет, я не буду счастливым и постным
Мне отвратительна вся эта гнусь
Чтоб мне не видеть прекрасного счастья
Чтоб мне остаться таким, как я есть.
Сонное небо и серая слякоть...
Жаль, что я долго не выдержу здесь.
И пена на губах...
(26 сентября 1990 г., вечер,
Загорский полигон МГРИ)
Одуревший фонарь, заколдованный Солнцем
Воспевает краснеющий в сумерках лед
За зарею над городом, иссиня-желтым
Поднимаются в небо обломки пород
Пепел строит дома, пепел строит сады
Покрывая останки ушедших на дно
Звезды режут лучами пустыню воды
Нагоняя туман на побоище снов
И взрывается снег на истлевшем костре
Полудохлый шакал лижет черную кровь
Изнывая от злости парят в сентябре
Голубые глаза обезумевших сов
Пена падает с губ, заливая паркет
День победы настал, будет Демон разбит
Станет твердой вода, станет сумерком свет
Стоит это прощенья смертельных обид?
Страшный сон.
(декабрь 1990 г.)
Я упираюсь в эту землю, я делаю шаг
Каждый встречный - опасен, каждый встречный - враг
Пальцы спят на рукоятке или дремлют на курке
Бродят цели на прицеле в абсолютной темноте
Бьются мысли в ожиданье неожиданной угрозы
И из глаз, мешая видеть, встречный ветер гонит слезы
Сессия №1
(23 января 1991 г., 2 часа утра)
Сломаны копья - победа далась
Странной ценой - да победа ли это?
Бродят по дому призраки лета...
Стой! Проверь, на взводе ли твой пугач?
Твоя река скрылась из глаз
И нет больше сил ни на боль, ни на плач
Истерика песни отнимет последнюю каплю слез.
Вставай на колени! Быть может, спасет тебя Бог,
В которого ты не веришь.
От разбитых голов на стене остается пыль
Странствия мысли возводят на небо
Но почему я не чувствую влажности сна?
На сгущениях ветра - дух одинокого снега
Остужает порывы мечты.
Впрочем, там, где я не был
Не лучше, чем там, где я есть.
Хозяин опять обошел меня стороной
Он прав... Я достоин стоять плотиной
На пути своих собственных вод.
Эта песня умрет в ее стенах
Как умерли сотни других ей подобных душ
Что пытались пробить бетон
Жалобным стоном.
Пыль от их тел - как пепел моих сигарет
Бесполезная сажа прожитых в беспамятстве лет
Кто обвинит меня в смене мечты на надежду?
Кто знает ответ на мой бред?
Ведь я не живу, я брежу... или бреду
С завязанными глазами
Прости меня, ветер, я ползал кругами
По терпящей жажду земле.
Я спал беспокойными снами
Желая воды. Спаси меня, господин!
Я слаб, потому что я - глуп
Я слаб, потому что бессилен
Дай мне огня, дай мне силу!
И пожертвуй воды, чтобы залить огонь...
Сессия №2
(24 января 1991 г., 1 час утра)
Сессия спела прощальную песню
Где ты, ответ на вопрос бесконечности?
Вечности, или моей беспечности?
Песня легла в основание жизни
Это - фундамент. Начало конца -
Предрасположенность к подвенечности
Славное царство туманности слов
И мыслей, рожденных все тем же туманом
Или обманом. Себя, других?
Кто его знает... Да важно ли это?
Хочешь, не хочешь, а песенка - спета
Под барабанный бой и плач.
Сгинь же со смехом, не плач! Твой удел -
Быть осторожным, когда это нужно
Только хотелось бы знать, когда это можно,
Когда - нельзя...
Спился мой демон, уснул под Луной
Даром предвиденья не обладая
Что ему снится, когда я молюсь?
Впрочем, такого со мной не случалось,
Чтобы молиться. Скорее я злюсь,
Что не могу закрутить все сначала.
Бешенный ритм - вот стихия мечтаний
Причина страданий - безумство желаний
Если считать безумным желание быть
Только таким, каким хочется быть.
Вот и ответ - мое заклинание:
Я заклинаю сегодняшний день
Этой строкой и струей никотина.
Я обрекаю себя на победу в сегодняшнем дне.
Только хотелось бы знать о цене...
Во что обошелся мне запуск Машины?
Не нравится
(февраль 1991 г.)
Звезды скрылись в мутной дымке
Налетающего снега
На раздавленной пластинке
Отпечаток сапога
Нам бы только отогреться
Нам бы выжрать по бутылке
Чтоб забыть, что на рассвете
Намечается пурга
На рассвете в блеклом свете
Пьяный ветер слишком весел
На рассвете, как в балете
Закружится белый снег
На Земле смеются дети
Потому, что нет печали
Над землей рыдают птицы
Потому, что нет Звезды
Мы с тобой наполовину
Влюблены и откровенны
Наплевав на чувство меры
Занимаемся собой
Что за славная картина!?
Это ж счастье, несомненно...
Счастье, счастье... Только серый
Застывает в сердце лед
На безмерном пепелище
Стаи воронов кружатся
В небе - звезды, в море - ветер
На дорогах - гололед
Тело - молится и ищет,
Не желая расставаться
Разум - сумрачен и светел
Зная лишь, что все пройдет.
Плач идиота
(февраль 1991 г.)
Оставьте вашу скорбь, дружок
Оставьте ваши муки -
Они помогут вряд ли вам от скуки
Лишь только распалят напрасно страсть
Дадут избыток сил, что к ночи - неуместен
Дрожит ладонь, душа в огне - что за напасть!?
Ведь, право, так недолго и пропасть...
Опять туман мгновенных озарений
Опять бессмыслица зачеркнутых стихов
Все наизнанку, все смешалось... Сумрак снов
Отчаяние мысли, тупость лени
Проклятье. Вслед за ним - благодаренье
И было так, и дальше будет так
Если не хуже... Что за наважденье?
Сиянье красок рассыпается в золу
И ты, сжав голову руками - на полу
Среди разбросанных стихов и сожалений
Как будто воешь на Луну...
***
(февраль-март 1991 г.)
Я снова стремлюсь к асимптоте
Вечный зов - приблизиться к идеалу...
Но в этих мечтах есть свой резон -
Я бесконечно прижмусь, и буду счастлив
Чертова жизнь в погоне за спокойствием
Шаткий баланс на стержне кривых дорог
С никчемными потугами на геройство
Поиск креста для возложения на плечи
Чтобы раздавленной птицей уйти в песок
Счастье - в возможности ни о чем не думать
Счастье - хотеть то, что можешь иметь
И не мечтать ночами о взлете к звездам...
Плохо ль гореть огнем... или просто тлеть?
***
(для Б.С.)
(март 1991 г.)
Я снова в форме - наполовину
Я снова весел и снова слаб
Впишите солнце в мою картину
Закройте небо - и я ваш раб
Ты ждал меня в каленой стали
Под песню ветра и стук копыт
Я встал из тьмы - когда позвали
И скроюсь в свете, пока ты спишь
Толчок от кочки двумя ногами
Вставай на землю - и бог с тобой
Ты видишь сушу, не зная дали
Твоя могила и остров - твой
Звезда горела, не зная счастья
Неясной точкой при свете фар
Чужая лошадь зеленой масти
Взлетела в небо принять пожар
Ты, братец, слеп, если видел латы
В моих доспехах - одна печаль
Я - мрак без тени, кирпич крылатый
И мне, приятель, тебя не жаль.
Девяносто первый
(март 1991 г., Ясенево)
Этот девяносто первый
Нервный, беспросветно-серый
Мертвый год уставших улиц
Я в тебе без водки пьян
Раньше - рожь, теперь - бурьян
В перекошенном окошке
Черный след от дохлой кошки
Пепел оседает на пол -
Сигаретный снегопад.
Перекрученная пленка
На заезженной кассете
Неумытая девчонка
С фотографии судьбы
Пьяный Доктор, пьяный ветер
Наплюем на все на свете
И не станем вспоминать...
Ни к чему теперь проклятья
Ни к чему теперь заклятья -
Легче засыпать
Под угрюмый рокот бури...
Только где же эта буря?
Тихий вечер, мелкий снег
Стены умеряют бег
И стремленье мыслей - кисло,
Тускло что-то на душе
За спасеньем к анаше
Обращаться неохота
Вот и родилась забота -
Как прожить вчерашний день
Как укрыть больную душу в тень
За столом гремят посудой
Разливают в банки пиво
Всплески песен, стон гитары -
Жизнь свободна и красива...
Только вьюга на пороге
Только солнца не видать
Это ж счастье, благодать!...
А на улице - метель
Третий день без остановки
В битых стеклах остановки
Ветер будто даже злей
На часах застыла цифра
То ли восемь, то ли семь
То ли утро, то ли вечер
По-порядку или всем...
Вот тоска! Берет за горло
В пьяной стуже темноты
Тело до костей продрогло
Даже милые черты
Раньше гревшие мне душу
Этой ночью - глуше, глуше
Отдаются стуком сердца
Или это просто сон?
Про беспомощное лето
Про конец больного света
И "заснеженный перрон".
На Москву ложится серость
Запорошенным асфальтом
Серыми коробками типовых домов
Город - демон мрачности
Город - идол вечности
В девяносто первом
Что и в семьдесят втором.
Длиннее стали улицы
Крупнее стали здания
Огромней - кучи мусора
И стаи голубей.
На каждом повороте -
Воззвания, призвания
Мечтания, страдания
Одни других дурей.
Измятая в кармане сигарета
Осколок спички, волокнистый дым
Тугие волны электрического света
Тупые муки в ожиданье лета
Литая тяжесть в ожидании Звезды
Последнее десятилетие
Века надоевшего
Последнее междометие
Из замерзшей груди
Каменное соцветие
Города в полусумерках
Давит меня по-прежнему
Тупо мешая жить
Все мои драгоценности
Не имеют денежной ценности
Все мои размышления
Не дадут чертежа моста
Огненная пустота
Мрачная преисподня
Дорого стоит помнить
Как глупа доброта.
Снова на ветках туман
Снова сереет снег
На грязном асфальте улиц
И силуэт - человек.
В окне этажа стоит.
Песня больного века
Гордой страны тупиц
Льется из репродуктора
Шумом пугая птиц.
***
(март-апрель 1991 г.)
Все сначала, без сомнений
По куску от каждой песни
Под безлесые равнины
На прокуренную ночь
Что ж ты плачешь, счастья дочь?
***
(март-апрель 1991 г.)
За желтой пеленой огня
Горит туманная звезда
Сквозь серость утренних дождей
Она уносит в никуда
В бездумной стильности строки
Стираясь, умирает мысль
Они - все также далеки
Они упорно ищут смысл
Без солнца тянутся поля
В грязи, с надеждой на весну
Счастливый победитель зла
С тоскою смотрит на Луну
***
(март-апрель 1991 г.)
Снова близится серый апрель
Где меня опять не ждут
В девятнадцатый раз - капель
Отстучала. Порвался жгут
На моей руке выше локтя
И опять потоком текут
Непутевые строчки. Бросьте!
Кто сказал, что весна окрыляет?
Этот вздор написал когда-то
Охреневший поэт, и с тех пор
Надо всеми висит, как топор
Неизбежность взлетать весной.
Что ж, давай воспарим вместе с ветром
Если чувствуешь силу птицы
Пролетим под весенним светом
Как отъевшиеся синицы
Почирикаем над полями
Полакаем лесной водицы...
Только вряд ли удастся впрок
Этой талой водой напиться
Только снова задует ветер
Только снова затянет небо
Этот мир - сомнительно светел
Просто слепит вчерашним снегом
Под дождем нас не держат крылья
Под дождем мы все - как мокрицы
Полетим же, пока есть время
Чтоб в весенней воде утопиться...
***
(март-апрель 1991 г.)
Плесень и тень закрывают мне Солнце
Смутное эхо грядущей войны
Отблеск пустыни в замерзшем оконце
Все это носит названье весны
Светлая радуга, мной запрещенная
Что ж ты молчишь, разоренная голодом?
Где ты лежишь, опаленная холодом
Нашей вечной зимы?
Никому не посвящается.
(15 апреля 1991 г.)
"Крошка спит - она устала..."
А я тем временем скурю свои стихи
И нарисую на асфальте небо
Поблекшее от отблесков металла
Хмельная серость утренней зари
Меня достанет из-под одеяла
И, доведя подругу до вокзала
Я брошусь в лето. Ночь и фонари
Меня обнимут, не давая лечь
Обхватят удушающим молчаньем
И мне опять захочется все сжечь
Но не хватает силы для изгнанья
Тупого духа глупости и лжи.
Я безвозвратно брошен в волю ветра
Но камень сердца держится в груди
И не дает взлететь остаткам пепла.