Я думал, что наша затея провалится. Причиной таких мыслей был моросящий летний дождь. Второй причиной стал приехавший на велосипеде дядя. Дядя удачно, как он сказал, продал "свою молодость" и был немного пьян. Своей молодостью он называл мотоцикл Урал, верой и правдой прослуживший ему не один десяток лет. По дядиному лицу нельзя было понять рад он или огорчен своим мото-бизнессом. К слову сказать, безлошадным он не остался даже в такой драмматической ситуации, у него оставалась Нива. И на крайний случай также вазовская десятка сына. Он решительными движениями заводил пилу собираясь заняться невероятно большой грудой бревен. Оставалось только догадываться как мой гость на велосипеде умудрился привести пилу. Вообще я был немного сконфужен этой нашей встречей. Начал было объяснять, что за мной с минуты на минуту приедут, я собираюсь уезжать. Он ответил, что я могу чесать на все четыре стороны "пока ветер без сучков". Лихо срезав пару чурбаков с бревен дядя заглушил пилу. Достал телефон, позвонил кому-то, сказал, что нужно распилить кучу бревен и он, собственно, староват для таких дровяных авантюр. Разумеется, мое мнение сегодня совершенно не котировалось. Дядя спросил, водится ли дома спиртное. Я ответил, что у меня с незапамятных времен осталась початая бутылка как-будто бы неплохого коньяка. Заметно оживившись он сказал, чтоб я немедленно засунул ее в морозилку, а он, мол, сейчас отряхнется от опилок и зайдет. Выполнив его указания я начал переносить свой рыболовецкий скарб на улицу, на лавку у ворот. Тем временем прибыл приятель и мы поехали собирать остальных аборигенов. Аборигены никак не соглашались встретиться на одном месте для оперативности погрузки. Каждый требовал уважения к своей персоне. Мимо проносились таблички населенных пунктов, чистые и блестевшие от дождя луга, мы проезжали достаточно живописные места. Далеко был виден позолоченный купол старой церкви со строительными лесами. Я думал, что будь моя воля, я в каждом населенном пункте бы велел построить по церкви, в каждой бы служил большой и могучий батюшка с огромной бородой, глядишь порядка было бы больше на Руси. Мы шутя спрашивали друг-друга не приходилось ли ловить рыбу в той или иной мелькавшей за окном речке либо болоте. Приехав на Великую реку долго не могли найти подходящего места. Река будто не хотела так просто разрешить нам оккупировать свой берег, проверяла наш характер - брызгала на нас водой и пеной, чайки - речная разведка, зорко и придирчиво нас рассматривали. По цвету воды можно было определить где глубоко, а где не очень. Покурсировав туда-сюда, мы решили бросить свой сухопутный якорь на проверенном старом месте, по соседству с бардового цвета палаткой и двумя машинами. Разбили лагерь, поставили палатки. При распределении мест мне досталась пограничная должность - я оказался соседом приехавших до нас ребят - четверых ребят и троих девченок. Клевало так себе, при забросе спиннинга нужно было преодалевать полосу водорослей и кустов по колено в воде. В панаме защитного цвета с широкими полями и в платке той же расцветки, повязанном вокруг шеи я походил на Данди по прозвищу "Крокодил" из одноименного американского фильма, шныряющего в мутной прибрежной воде в поисках аллигатора своей мечты. Собрав немного хвороста решил развести небольшой костер. Мои мужики улыбались и говорили, что я развожу костер напрасно, это пустое, ведь тепло и пред закатом начнется клев подлещика - мне будет не до огня. Я приделживаюсь позиции, что выход на природу не засчитывается ежели не разведен костер. Костер всегда манил меня светом, звуком и главное - запахом. Помню, в детстве я всерьез увлекался приключенческой литературой, и довел немало библиотекарей по ручки вопросами вроде "Дайте мне книжку про индейцев". Так вот, в одной из подобных книг было написанно, что некоторые североамериканские индейцы носили с собой небольшие кожанные мешочки, где хранили различные веточки-цветочки, нюхая которые они вспоминали свои те или иные сокровенные события, вроде первого подстрелянного оленя, встречи с девушкой у ручья и т.п. Мне кажется костер служит закрепителем положительных событий в моей не ахти какой памяти. Расположившись у прирученного мною источника тепла и света на походном стуле я устроил кофейную церемонию. Пил кофе из термоса, глядел на противоположный берег Волги, до него было не менее трех километров, на кружащих одиноких чаек. Ветер стихал, он больше не дул так ожесточенно в лицо, водяные искры не сыпались на меня сверху как в начале приезда. Наверное река поняла, что мы с ней не чужие, мы виделись много-много раз. Меняли обличие, характер но что-то главное в нас неизменно оставалось прежним. Под шум набегающих волн я думал, что что-то в человеке также проходит путь подобный круговороту воды в природе. Как будто кто-то неведомый выключил свет и стало темнеть. На том берегу, на многочисленных туристических базах началась дискотека. Ветер доносил женские визги вперемежку с песней. Мои соседи прибавили звук у магнитолы в машине. Не особо любившему попсу современного разлива мне поневоле пришлось прослушать все "хиты" начавшегося лета. Видимо успев поднадоесть друг другу ребята начали искать общения вне своего круга и стали поочередно подходить ко мне. Мы знакомились, говорили о будничных вещах вроде "вчера лил дождь, а мы приехали из города С." Я нацепил на спиннинги маячки чтоб не проморгать поклевку, в моем садке плескались пара беспечных подлещика. По количеству пойманной рыбы я занимал последнее место и скорее походил на отдыхающего чем на матерого рыбака. Главное участие. Примерно во втором часу ночи два моих новоиспеченных приятеля забрались в лодку и поплыли в сторону противоположного берега. Отплыв на достаточно большое расстояние, но оставаясь в зоне видимости, они немало удивили нашу ватагу своим маневром. На мой вопрос о цели дальнего заплыва оставшиеся на берегу ответили, что эти двое амигос махнули на турбазу за холодным пивком. Наверное именно так рождаются анекдоты и байки про русских, шокирующие иностранцев и веселящие наших соотечественников. Через некоторое время вдали, на водной глади, просигналил три раза фонарь, я маякнул в ответ. Связь есть, вернуться. Воссоединившись шумная компания юнных речных волков разбрелась спать. Меня совсем не брал сон - кофе получилось на славу. Подошел один из соседей, принес небольшое сухое дерево для костра. Сказав, что не в его правилах спать в походах. расположился у огня. Предложил мне пиво, я отказался, сказал ему что совсем не употребляю алкоголь. Он кивнул мне и будто вспомнив чего-то ушел в темноту. Вернулся с одноразовой тарелкой полной шашлыка. Я улюбнулся про себя. Парню решительно со мной неповезло, кругом водились многочисленные небритые вмеру пьющие любители шашлыка, а ему я соседи попался я со своим костром, с кофе и сладкими сухариками. Со словами о том, что он является профессиональным поваром протянул мне принесенное явство. Я взял тарелку в руки, и сказав, что данный кулинарный шедевр в таком количестве для меня слишком большая честь, да и вообще мне надо поделиться с товарищами, собрался дать низкий старт в сторону своих однополчан. Будто почуев неладное Коля, так звали нашего шеф-повара, сказал, что я всенепременно один кусочек должен съесть при нем. Он хотел увидеть мою блаженно поедающую шашлык физиономию. Видимо для поваров это высшая награда. Что делать, не желая обижать добряка я бессовестным образом поглотил кусок некогда живой плоти. Ладно хоть было темно, иначе какой-нибудь шальной вегетарианец запустил бы в меня банкой с наживкой. К слову сказать лимонного сока было многовато. Можно с натяжкой сказать, что все это был лимон. Я так понял, что шашлыком он хотел меня отблагодарить за мой одинокий костер, послуживший ориентиром для возвращения его друзей-волгаплавателей. Полусонные товарищи, не ведающие ограничений в кулинарии, с удивлением смели блюдо моего мысленного раздора самого с сабой. Впрочем я получил новое звание - штабс-интендант королевских войск. Светать начало также неожиданно как и темнеть. Собрав рыболовецкий инвентарь мы начали собираться. Пожелав ребятам из города С. хорошего отдыха, мы помчались домой. Дождя не было.